Мф 20 30 И вот, двое слепых, сидевшие у дороги, услышав, что Иисус идет мимо, начали кричать: помилуй нас, Господи, Сын Давидов!

Мк. 10, 46 Приходят в Иерихон. И когда выходил Он из Иерихона с учениками Своими и множеством народа, Вартимей, сын Тимеев, слепой сидел у дороги, прося [милостыни]. 47 Услышав, что это Иисус Назорей, он начал кричать и говорить: Иисус, Сын Давидов! помилуй меня.

Лк. 18, 35 Когда же подходил Он к Иерихону, один слепой сидел у дороги, прося милостыни, 36 и, услышав, что мимо него проходит народ, спросил: что это такое? 37 Ему сказали, что Иисус Назорей идет. 38 Тогда он закричал: Иисус, Сын Давидов! помилуй меня.

№124 по согласованию. Фразы предыдущая - следующая. См. отдельно предыдущую фразу Луки.

Пожалуй, ни один другой рассказ так очевидно не искажен -- у Марка (10, 46-52) слепой один, назван по имени (Вартимей, т.е. Бар-Тимей, т.е. "сын Тимеев"; в синодальном переводе вышло некрасиво: "Вартимей, сын Тимеев" -- все равно что "Гаврилович, сын Гавриила"). А тут двое безымянных. Ну и что, прикажете потерять веру из-за этого? Ждите!

Кузнецова (2000, 192): слепой скинул плащ (деталь эта есть лишь у Марка), "чтобы тот не мешал ему. Но возможно и другое понимание: "отбросив плащ в сторону", в таком случае слепой отбрасывает плащ, который лежал перед ними и на который люди бросали милостыню. ... оставляет все, что у него было: свои жалкие гроши и даже плащ, который служил беднякам не только верхней одеждой, но и одеялом".

Вообще-то неужели в тогдашнем Израиле слепой не мог бросить одежду, не опасаясь, что ее незамедлительно украдут? Не сказано ведь, что он не вернулся потом за плащом. Любопытно, что у Марка это не единственный случай: описывая арест Спасителя, он упоминает юношу, который бежал от солдат, оставив в их руках свою одежду, голым. Это уже похоже на прием (в таком маленьком тексте и два повторения -- уже прием). Показать стремительность движения как художник показывает -- рядом точек. Плащ -- человек.

*

Слепота бывает активная и пассивная: активная, когда человек видит то, чего нет, пассивная, когда не видит очевидного. Пассивная слепота проходит, когда человек видит видимое, но только тогда человек подлинно зряч, когда фантазмы и призраки уступают место невидимому.  Человек, который не видит физически, может видеть невидимое (хотя тут нет прямой связи, как думалось древним), но умение видеть так же не делает человека человеком как и умение произносить звуки. Речь появляется, когда появляется другой - появляется не только физически, но как личность, которую говорящий принимает, а не пытается съесть. Ребёнок, сосущий грудь матери, ещё не говорит, да и видит лишь эту грудь. Офицер, отдающий приказы, не говорит, да и видит перед собою лишь солдатиков и мечтает, чтобы их заменили роботы. Слепой прозревает не тогда, когда видит Христа, а когда идёт за Христом. Ученики слепы, когда Иисус говорит о Распятии и Воскресении, а они не понимают. Поэтому евангелисты и рассказали об исцелении слепых в Иерихоне сразу после рассказа о том, как ученики не поняли слов Христа о Голгофе. Человек зряч не тогда, когда видит плевок у себя под ногами и старается на этот плевок не наступить, а когда видит, как заплёвано лицо Спасителя издевающимися над Ним. Тогда-то и неважен становится плевок под ногами, и не замечаешь его, хотя и не наступаешь на него. Тогда начинается благодарность Богу за красоту мира, благодарность не наивная, не видящая плевков и зла, а благодарность христианская, всё видящая, но всё прощающая, ибо Христос всё простил и заслонил Собою.

*

Слепые просят Иисуса о прозрении, прозрев же - идут за Иисусом. Странные люди! Разве это не всё равно, что селиться в кабинете врача, который вылечил Вам геморрой? Видите - так пользуйтесь! Ты был слеп, а теперь видишь красивую девушку - беги к ней или, что продуктивнее, медленно так обойди её... Ты был слеп, а теперь видишь своего врага - стреляй скорее, пока он первый не выстрелил! В крайнем случае, купи журнал про эротику и журнал про пистолеты и читай, наслаждайся! Чего за Иисусом-то ходить?

Видимо, основательно Иисус вернул им зрение, - не только физическое. Ведь есть и духовное зрение, каковым человек и отличается от обезьяны. Духовными глазами человек (или не видит, коли слеп) добро и зло, счастье и горе. Совсем слепых нет, но и зрячих почти не наблюдается. В духовной таблице бытия мы видим самую верхнюю строку, где крупные буквы: "З", "Л", "О". Мы отлично видим грех, великолепно различаем, где тьма. Черное видим за версту, а вот белого и в упор не различаем. Между тем, в духовном мире, как и на таблице у окулиста, больше всего написано мелкими буквами. Самое важное - в примечаниях, совсем как на некоторых рекламных объявлениях. Только там примечания обесценивают сказанное в основном тексте, а тут, напротив, вся ценность и прорезается. В основном тексте - что мир во зле лежит и правит им сатана, в примечаниях - что мир всё равно хорош и Бог не оставляет мир и любит. В основном тексте - что все люди сволочи, а в примечаниях - что зло бессильно и безмерно преувеличивает свои завоевания и своё влияние. Крупным шрифтом: "Я не вижу добра в других и в себе", а мелким-то шрифтом совсем другое. В себе-то самом и самый слепой человек видит именно мелкий шрифт: "Я хороший, я добрый", а вот что на мне, хорошем, крупно написано "Козёл", не вижу - слишком буквы большие, а я-то внутри их. На другом вижу именно крупные, в мелкие и вглядываться не хочу. Вот кто прозрел настолько, что видит крупный шрифт, тот уходит от Бога, а кто и мелкий шрифт разобрал, тот идёт за Богом.