Еф. 6, 12 «потому что наша брань не против крови и плоти, но против начальств, против властей, против мироправителей тьмы века сего, против духов злобы поднебесных»
Стих предыдущий.
С точки зрения формальной логики, сравнение женщины с ослом неправильное. Без воды живое существо умрёт почти мгновенно, а хроническое заболевание, с которым жилось восемнадцать лет, - с ним можно и ещё один денёк пожить. Спешка, срочность, поскорее, - всё это логично только, если сегодняшний день последний. Именно такова логика Иисуса. «Царство Божие приблизилось». Одну за другой выстреливает он притчи про то, что жить надо так, словно сегодня последний день. Конечно, при этом у Иисуса какое-то своё представление о Боге – например, если Бог придёт завтра, зачем сегодня кого-то исцелять? Да хотя бы помрёт, завтра его Бог воскресит! Но нет – Бога надо встречать уже здоровыми, весёлыми, светлыми, а не ожидать от Бога всех этих прелестей. «Последний день» - это вовсе не «самый плохой день», как нас побуждает думать гордыня, страшно боящаяся вечности. Последний день должен быть самым лучшим нашим днём! И последний час любого из нас – для неверующего самый плохой час жизни, для христианина же самый лучший, потому что – наконец-то! Папа!!!
Царство Божие приблизилось – словно в соседнюю квартиру въехал новый жилец, и мы с ним не пересекаемся, его не слышно, он не дебоширит и не смотрит телевизор, но мы по ряду признаков понимаем, что жилец человек не простой. У нас за стенкой сосед – важнее президента и патриарха, сам Творец вселился. Он за стенкой, но мы уже не можем жить в своей квартире так, как раньше. Иначе двигаемся. Нет уже для нас дней недели, у нас один день – крайний, последний.
В православной традиции этот рассказ связан со словами апостола Павла о том, что христианин воюет не с мирскими властями, а с духами злобы. Павел тут – лишь эхо Иисуса (как и обычно, со всеми плюсами и минусами эха). Ведь и Сам Иисус неожиданно поминает сатану – мол, «сию дочь Авраамову связал сатана», так «не надлежало ли освободить от уз сих в день субботний» (Лк. 13, 16). Казалось бы, зачем мистифицировать реальность. Есть болезнь, у неё совершенно конкретные причины, их и лечить. Есть политические болезни, моральные болезни, их нужно лечить. Диктатуру – свергнуть, несвободу – заменить на свободу и т.п.
Так ведь свергали и заменяли, а дальше? Как успехи медицины, так и успехи в политике и во всём прочем ведут лишь к одному – на место одних болезней приходят другие, более тяжёлые. Тут, конечно. мы себя успокаиваем – мол, это старческие болезни, раньше мы до них просто не доживали. Только что-то спокойнее не становится. А политическая свобода, которая приносит разобщение и холод – что, их принять за норму?
Мистификации не отменяют мистики, а подчёркивают её. Когда все ложные объяснения зла разоблачены, зло не исчезает, наоборот – оно предстаёт во всей своей загадочности. Лица нет, а кривляется. Рук нет, а цепляет. Говорить не умеет, а подсказывает и убеждает. Врач выпрямляет тело, а зло сгибает душу. Поэтому исцеления Иисуса – лишь признак Царства, а не само Царство, ведь ни об одном исцелённом не сказано, что он стал верующим. Да хотя бы и стал! Вера побеждает неверие, но вера не побеждает человека, а, наоборот освобождает. И свободу эту человек может растратить на вздор, на эгоизм, на суеверия и манипуляции.
Нет «проблемы зла», «проблемы оправдания добра». Есть проблема освобождения. В рассказе об исцелении Иисус говорит женщине, что «отпускает» её от болезни. На греческом тут именно не слово «освободить», а слово «отпустить», как в выражении «отпустить на свободу». Мы-то склонны полагать, что «у меня есть болезнь», а на самом деле часто это мы есть у болезни. И болезнь духа, грех, гордыня, страшна тем, что делает нас собственностью эгоизма вселенского, подчиняет и порабощает нас. Мы принадлежим нашей смерти и конечности, мы собственность нашей конечности, и поэтому мы так боимся и паспортистки, и президента, и евреев, и мусульман, и китайцев, - ведь мы подданные господина, который ненавидит и боится всех. От этого и пришёл спасти Господь, и спасение в том, чтобы стать Его рабом, чтобы из господина, учителя, наставника Он стал Богом и Царём, чтобы уже не зло повелевало мной, а Он и Его Отец, и Его Дух дышал во мне
По проповеди 1900, 9 декабря 2012 г.
