Яков КРОТОВ

ОСНОВНЫЕ И НЕОСНОВНЫЕ КЛАССЫ В СОВРЕМЕННОМ КАПИТАЛИСТИЧЕСКОМ ОБЩЕСТВЕ"

1984 г.

К оглавлению работ 1980-х годов.

Министерство высшего и среднего специального образования РСФСР

Московский государственный ордена «Знак почета» историко-архивный институт

Кафедра марксистско-ленинской философии

архивист 1 категории

Кротов М. Г., соискатель

научный руководитель

проф. Н. М. Бережной

Москва, 1984

Введение

Учение о классах и его роль в историческом материализме

Учение о классах является естественным дополнением и продолжением учения об общественно-экономических формациях. Категория «общественно-экономической формации» позволяет изучать историю не как скопище разрозненных фактов и процессов, а как единый и закономерный процесс. Однако изучение общественно-экономических формаций антагонистических, основывающихся на эксплуатации человека человеком, невозможно без определения движущих сил развития этих формаций. Кроме того, в пределах одной общественно-экономической формации наблюдается большое разнообразие социальных, политических и идеологических структур. Вскрыть причины и закономерности развития антагонистических формаций можно лишь, перейдя на ступень еще большей конкретизации, а именно — введя категорию «класса» как основного составляющего компонента общественно-экономической формации. В. И. Ленин отмечал, что «социальная система», «общественная формация» — все это недостаточно конкретно без понятия класса и классового общества . Для всей истории, начиная с разложения первобытнообщинного строя и кончая социализмом, категории «классов» и «классовой борьбы» являются одними из ключевых, позволяющих анализировать механизм действия производительных сил на развитие общества. По словам К. Маркса, антагонизм классов — «это не отношения одного индивида к другому индивиду, а отношения рабочего к капиталисту, фермера к земельному собственнику и т.д. Устраните эти общественные отношения, и вы устраните все общество» .

Глава I

Основные и неосновные классы

§ 1. Сущность классов

Неоднородность человеческого общества всегда была очевидным фактом для всех ее членов. Более того, в рабовладельческом и феодальном обществе эта неоднородность жестко фиксировалась идеологически и юридически, оформлялась в систему «каст», «рангов», а идеологические и юридические формы, в свою очередь, воспринимались как сущность социального деления. Причина неоднородности общества при этом усматривалась либо в божественном, сверхъестественном предопределении (в Индии система каст считалась происходящей от анатомии бога Шивы) либо, по мере секуляризации сознания — в природном, естественном неравенстве людей. Экономическая первопричина социальных разделений стала обнажаться лишь в капиталистической формации, провозгласившей юридическое и биологическое равенство людей, но сохранившей социальные антогонизмы. Предшественники Маркса — английские политэкономисты А. Смит и Д. Рикардо — сущность классов полагали уже в экономике, а именно — в отношении к источнику дохода (у буржуазии — прибыль, у землевладельцев — рента, у рабочих — заработная плата). Французские историки — Тьери, Гизо, Минье — считали, что главное в классах — отношение к земельной собственности, борьба за нее. Характерно, что обе теории отрицали классовые антогонизмы в буржуазном обществе, поскольку в качестве существенных признаков класса брали историчные явления. Фактически по тому же пути идут современные буржуазные ученые, которые берут в качестве определяющих для социальных групп один или несколько второстепенных признаков: профессию, доход, культурный уровень и т.п. (о чем подробнее см. ниже, гл. II, § 3).

Маркс впервые подошел к вопросу о классах диалектически. «То, что я сделал нового, состояло в доказательстве следующего, — писал он в письме к И. Вейдемайеру, — 1) что существование классов связано лишь с определенными историческими фазами развития производства» . Из огромного множества факторов, определяющих функционирование классов, марксизм выделил в качестве основного различие людей по их месту в системе производственных отношений. «Общественные классы, — писал Энгельс, — являются в каждый данный момент продуктом отношений производства и обмена, словом — экономических отношений своей эпохи» . Вместе с тем, Энгельс предостерегал против сведения понятия класса к чисто экономической категории. «Определяющим моментом, в конечном счете, является производство и воспроизводство действительно жизни, — писал он Й. Блоху, — однако недопустимо считать экономический фактор единственным определяющим моментом» . Маркс в классовом анализе также подчеркивал классообразующую роль не-экономических факторов: «Поскольку миллионы семей живут в экономических условиях, отличающих и враждебно противопоставляющих их образ жизни, интересы и образование образу жизни, интересам и образованию других классов — они образуют класс». (Курсив мой — М. К.) .

Вершиной развития марксистского учения о классах стало определение классов, данное В. И. Лениным в работе «Великий почин»: «Классами называют большие группы людей, различающиеся по их месту в исторически определенной системе общественного производства, по их отношению (большей частью закрепленному и оформленному в законах) к средствам производства, по их роли в общественной организации труда, а, следовательно, по способам получения и размерам той доли общественного богатства, которой они располагают. Классы, это такие группы людей, из которых одна может себе присваивать труд другой, благодаря различию их места в определенном укладе общественного производства» .

Первый — и основной — признак классов, таким образом, это место класса в системе общественного производства, Ту же мысль Ленин высказал в статье 1902 г.: «Основной признак различия между классами — их место в общественном производстве, а, следовательно, их отношение к средствам производства» . Здесь ярко проявляется диалектический характер марксистского учения о классах: не при всякой системе производства классы существуют; нельзя говорить о классах «вообще», вне конкретной исторической системы производительных сил и отношений.

Второй признак вытекает из основного. Отметим, что лишение какого-либо класса владения средствами производства — суть всех антагонистических формаций. Третий и четвертый признаки определяются отношением классов к средствам производства. Конкретный исторический характер средств производства определяет формы эксплуатации трудящихся и, следовательно, способы получения и размеры доли общественного богатства классов, от неприкрытого насилия в рабовладельческом обществе до замаскированной неоплачиваемой части труда в обществе капиталистическом, с постоянным резким неравенством в распределении общественного продукта между классики.

Марксистско-ленинское учение о классах углубляется и развивается советскими философами и социологами. Так, они выделяли ряд различий между классами, являющиеся производными от четырех основных различий. Эти различия появляются после образования расхождения между людьми по месту в производственных отношениях и связанных с этими расхождениями лишь косвенно. Главные из производных различий следующие: 1) по образу и качеству жизни; 2) по социально-политической активности; 3) по образованию и культуре; 4) по сознанию, идеологии, психологии .

§ 2. Развитие классов. Основные и неосновные классы

Постоянное развитие производительных сил через развитие производственных отношений определяет постоянное развитие классов. Происходит не только смена бесклассового общества классовым — когда «единство отношений частной собственности с законом разделения труда... при определенном уровне развития производительных сил с неизбежностью ведет к образованию классов» . В пределах классового общества развитие производительных сил ведет к смене одной классовой системы другой. Диалектика в развитии классов проявляется двояко. С одной стороны, новые производственные отношения всегда зарождаются в недрах прежней формации, какое-то время сосуществуют со старыми; устаревшие же отношения отнюдь не склонны исчезать автоматически. В пределах нового социально-экономического строя еще долгое время существуют экономические уклады и социальные группы, оставшиеся от предыдущего строя. Классы, в свою очередь, не возникают на пустом месте, а вызревают постепенно и так же постепенно сходят с исторической сцены. С другой стороны, исторический процесс не знает перехода одной исторической категории непосредственно в другую. Невозможно, например, прямое преобразование одного господствующего класса в другой. Объясняется это, прежде всего, влиянием на классовую структуру других человеческих общностей надстроечного характера: нации, государства, коллективов, через которые «проявляют себя все стороны материальных и идеологических общественных отношений» . В результате диалектического развития классовое общество складывается не из простой пары антагонистических классов, а из сложной системы основных и неосновных классов. Всегда наблюдается тяготение социальной структуры к элементарной дихотомии из основных классов. На практике, однако, всегда имеются и неосновные классы — те, «существование которых связано с сохранением остатков прежнего или появлением зачатков нового способа производства» . Более того, один и тот же класс может в различных общественно-экономических формациях играть разную роль, быть то основным, но неосновным. Например, крестьянство — класс неосновной в рабовладельческом обществе — при феодализме становится одним из двух основных классов, а при капитализме — вновь неосновным.

В первой антагонистической формации — рабовладельческой — наряду с парой основных классов рабов и рабовладельцев существовали и неосновные классы, основанные на таком сочетании разделения труда и частной собственности, которое было характерно еще для бесклассового первобытнообщинного строя. Это свободное крестьянство, ремесленники и торговцы. Эти немногочисленные классы постоянно размывались, за их счет расширялись классы основные, но исчезнуть окончательно они не могли. Кризис рабовладельческого строя знаменуется рождением новых классов. Предтечами будущего крепостного сословия становятся колоны, обладающие частичной собственностью на орудия производства; с огнем и мечем складывается класс будущих феодалов как в странах с общинным строем, так и в регионах классического рабовладения. Стоит отметить, что не происходило непосредственного переключения класса рабовладельцев в класс феодалов, последние формировались входе огромных социально-политических потрясений, хотя в уже сложившемся феодальном обществе Европы хорошим тоном считалось возводить генеалогию господствующего класса к римским сенаторам; подобные фальсификации были делом престижа, способствовали утверждению мифа о незыблемости социальных отношений.

Феодальное общество, помимо классов феодалов и крепостных, знало, особенно на заре своего существования, неосновной класс рабов. Он существовал и в древней Руси, не знавшей рабовладельческого строя, в виде института холопов. Любопытно, что древнерусские источники не только возводят к античности генеалогию князей, но и употребляют термин «раб» применительно к холопам и даже к крепостным. Сохраняются и такие неосновные классы, как ремесленники и купечество. Со временем они стали носителями зарождающихся капиталистических отношений. «Буржуазия начинает свое историческое развитие с таким пролетариатом, который, в свою очередь, является остатком пролетариата феодальных времен», — писал Маркс . Энгельс в «Принципах коммунизма» так показывал эту историческую преемственность: «В городах в средние века, вплоть до промышленной революции, существовали ремесленные подмастерья, работавшие у мелкобуржуазных мастеров, а с развитием мануфактуры стали постепенно появляться мануфактурные рабочие» . Он же отмечал, однако, что эта преемственность не была однозначной и в ходе истории «буржуазия сокрушила цеховое бюргерство» . Неосновные классы, как торговцы, крестьяне-общинники, были, по выражению Маркса, «весьма далеки от существа феодализма», но постепенно приобрели «феодальный облик» . Например, феодальный облик приобрели чисто-денежные отношения, «где дело идет вовсе не о взаимных личных услугах сюзерена и вассала. Иллюстрацией может служить также фикция, состоящая в том, что мелкий крестьянин владеет своим участком земли на правах лена» . Маркс писал об Англии, но и в России аналогичный статус в феодальную эпоху получило общинное («черносошное») крестьянство.

Капиталистическое общество, хотя и определяется противостоянием основных классов капиталистов и рабочих, знало и знает несколько неосновных классов. Наиболее парадоксально наличие класса рабов на американском континенте в XVIII-XIX вв. В течение долгого времени в Европе продолжает функционировать класс крупных землевладельцев, хотя, по словам Энгельса, он в значительной степени «обуржуазился» . Наконец, кроме этих реликтовых классов, капиталистическое общество содержит еще мелкобуржуазный класс. Ленин писал, что «классов в капиталистическом и полукапиталистическом обществе мы знаем только три: «Буржуазию, мелкую буржуазию (крестьянство, как ее главный представитель) и пролетариат» . Блестящий анализ мелкой буржуазии — ремесленников и крестьян, «которые не имеют наемных рабочих и производят, стало быть, не как капиталисты» дал Маркс в «капитале». «Эти производители, — писал он, — работающие с помощью собственных средств производства, не только воспроизводят свою рабочую силу, но и создают прибавочную стоимость, причем их положение позволяет им присваивать себе свой собственный прибавочный труд... Независимый крестьянин или ремесленник подвергается раздваиванию. В качестве владельца средств производства он является капиталистом, в качестве работника — своим собственным наемным работником» . Таким образом, мелкий буржуа не выпадает из капиталистической социальной системы, «он относится как свой собственный капиталист к самому себе как к наемному рабочему» . Мелкая буржуазия постоянно размывается, ее представители пополняют ряды и буржуазии, и пролетариата, но одновременно это неосновной класс вбирает в себя представителей классов неосновных, служа как бы смазкой в антагонистическом механизме капиталистического общества. «Было бы глубокой ошибкой думать, — писал Ленин, — что необходима «полная» пролетаризация большинства населения» .

Фактически, этот неосновной класс порожден фундаментальными основами капитализма, прежде всего — стихийным характером производства. Экономическая двойственность мелкой буржуазии влечет за собой двойственность политическую. Ленин, например, в 1897 г. отмечал, что класс мелкой буржуазии «в России сделал особенно быстрые успехи в культурном и других отношениях и... не может не чувствовать гнета полицейского правительства с его циничной поддержкой крупных заводчиков, финансовых и промышленных тузов» . С другой стороны, мелкая буржуазия не может не бояться перехода власти к пролетариату, поскольку это влечет за собой подрыв основы ее существования — частной собственности на средства производства. Сохранившийся после победы революции неосновной класс мелкой буржуазии в социалистической стране может быть силой и политически дружелюбной (как не коллективизированные крестьяне в Болгарии, например), так и таящей в себе политическую реакционность.

Глава II

Классовая структура современного буржуазного общества

За сто лет, прошедшие со времени формирования марксизма, капитализм шагнул на новую ступень своего развития — империализм. Фабричный капитализм сменился капитализмом монополистическим, а в наиболее развитых странах — государственно монополистическим. Научный характер марксистской теории общественного развития позволяет, однако, успешно применять ее и в условиях изменения классовой структуры капитализма, поскольку сущность этой структуры остается прежней. Анализ классовой структуры буржуазного общества позволяет уточнить главное направление и содержание его развития, оценить историческую перспективу капитализма.

§ 1. Основные классы — буржуазия и рабочие

Определяющим даже для самого развитого капиталистического общества остается разделение его на два антагонистических класса: буржуазию и пролетариат. Меняются, однако, и численность этих классов и внутриклассовое деление.

В условиях империализма господствующее положение в экономике занимает монополистический капитал. В результате происходит расслоение внутри класса капиталистов на буржуазию немонополистическую (мелкую, среднюю и частично крупную) и монополистическую и государственно-монополистическую. Растет число финансовых олигархов; например, в США количество миллионеров и миллиардеров выросло с 3 человек в 1861 г. до 13297 в 1944 и ок. 100 тысяч в 1960 г. . В процентном отношении, однако, группа монополистической буржуазии составляет незначительную часть буржуазии вообще, однако в экономике капитал этой верхушки занимают командные высоты. С 1928 г. по начало 70-х активы мелких американских компаний вдвое сократились, крупных — вдове выросли . Монополистический капитал захватывает и политическую власть. «Он установил свою диктатуру — диктатуру меньшинства над большинством, диктатуру капиталистических монополий над обществом» .

Уменьшилась доля и вообще класса буржуазии в структуре общества. Прямые подсчеты затрудняются не строго научными критериями буржуазной статистики, однако в целом, видимо, процентный состав буржуазии уменьшился в 2-4 раза в разных странах. В Англии доля предпринимателей, использующих наемный труд, сократилась с 8% в 1851 г. до 2% в 1951 . «Весь класс буржуазии составляет ныне от 1-2% до 3-4% занятого населения высокоразвитых капиталистических стран. Что касается монополистической буржуазии, то ее удельный вес исчисляется десятыми долями одного процента населения» .

В современных условиях обнажается необязательной управленческой функции капиталистического класса, решающее значение для его социального места наличия капитала. Все чаще управление производством передается в руки управляющих, лишь часть которых обладает капиталом; отчетливее выявляется паразитическая роль буржуазии в общественном производстве.

Второй из основных классов капиталистического общества — рабочий — значительно изменил свой социальный облик, изменилась его абсолютная и относительная численность. На развитие рабочего класса влияют три тенденции.

Во-первых, развитие производительных сил влечет за собой повышение производительности труда. Механизация и автоматизация производства позволяют сократить число рабочих, необходимых для производства прежнего числа товаров. Соответственно уменьшается доля рабочего класса в населении.

Во-вторых, характерное для капитализма расширенное воспроизводства оказывает обратное влияние. Большая часть капиталистической прибыли обращается в новый капитал, в новые машины. Создаются даже новые отрасли промышленности. «Машины после некоторого потрясения, — писал Маркс, — снова дают занятие большему числу людей, чем было занято до их введения» . Научно-техническая революция и проявляется в социальном аспекте именно так, что способствует увеличению доли рабочего класса в населении.

В-третьих, увеличивается численность пролетариата за счет разорения мелкой буржуазии.

На практике сложение этих трех векторов ведет в развитых капиталистических странах к стабилизации относительной численности пролетариата и даже к некоторому уменьшению его доли в составе населения. Так, в США доля рабочего класса на протяжении XX века понизилась от 53,5% в 1900 г. до 37,8% в 1964 г. . В середине века рабочий класс составил 40-55% самодеятельного населения развитых капиталистических стран. Его удельный вес в населении несколько уменьшился в старых развитых странах капитала (США, Англия), остался примерно на одном уровне в странах, не переваливших еще ступень подъема (Германия и ФРГ), заметно увеличился в странах, приближающихся к наиболее высокому уровню экономического развития (Франция)» . В целом рабочий класс по-прежнему остается наиболее многочисленным, организованным и сознательным отрядом среди всех работников наемного труда. С 1955 по 1972 гг. численность рабочих, занятых в сфере материального производства, увеличилась во всех развитых капиталистических странах на 31,7 млн. человек (за 20 предвоенных лет — лишь на 13,2 млн.) .

Внутри рабочего класса наиболее характерным и важным процессом является изменение пропорции между сельскохозяйственным и промышленным пролетариатом. Неизбежность этого процесса отмечал Маркс: «Как только капиталистическое производство овладевает сельских хозяйством,.. спрос на сельскохозяйственных рабочих абсолютно уменьшается.., причем выталкивание рабочих не сопровождается, как в производстве неземледельческом, большим привлечением их» . Если в середине прошлого века промышленный и сельскохозяйственный пролетариат были численно примерно равны, то в середине XX в. городской пролетариат был больше деревенского во Франции — в 6 раз, в США — в 10 раз, в Англии — в 13 раз .

Внутри промышленного пролетариата НТР ведет к росту численности рабочих в отраслях с наибольшей концентрацией производства, к перемещению рабочих в новые отрасли (как микроэлектроника). Особенно быстро растет численность рабочих в обрабатывающей промышленности, машиностроении, в химической и нефтедобывающей промышленности .

Судить о внутриклассовой динамике пролетариата можно и по уровню профессиональной квалификации. Этот показатель показывает не только уровень подготовленности рабочих, но и их значение в организации производства, и место в распределении. На соотношение неквалифицированных, полуквалифицированных и квалифицированных рабочих влияют два фактора. Сами рабочие стремятся улучшить не только условия труда и зарплату, но и свое образование, используя его как одно из средств в борьбе с капиталистами. Во-вторых, НТР ведет к автоматизации процессов, прежде всего, требующих средней квалификации. Меньшинство освобождающихся рабочих приобретает более высокую квалификацию, большинство — переходят в разряд неквалифицированных. В итоге, как отмечает В. С. Семенов, «ясно виден рост группы полуквалифицированных рабочих, сокращение группы неквалифицированных, относительная стабильность или уменьшение группы квалифицированных рабочих» . Соотношение этих трех категорий составляет соответственно 20,4 и 40%.

Обе главные особенности современного рабочего класса говорят о возрастании его роли главной производительной и социальной силы. Растет промышленный пролетариат — наиболее революционный, сплоченный отряд рабочих; в определенном смысле исчезает рабочая аристократия, благодаря увеличению числа квалифицированных рабочих и росту классового сознания. Новая «рабочая аристократия состоит, в основном, из «продажного профсоюзного бюрократического аппарата» .

§ 2. Неосновные классы, социальные слои

В капиталистическом обществе доныне сохраняется неосновной класс крупных землевладельцев, живущих за счет ренты и не ведущих на своих землях капиталистического хозяйства. Доля этого класса ничтожна, он является рудиментом феодальных отношений. Крупные поместья и латифундии сохраняются поэтому, прежде всего в странах Европы: ФРГ, Италии, Франции, Испании . Этот класс постоянно уменьшается как в результате разорения, так и при переходе к капиталистическому хозяйствованию. Параллельно с классом землевладельцев продолжают существовать и крестьяне, трудящиеся на арендуемой земле.

Крупнейший неосновной класс капиталистического общества — мелкая буржуазия — за сто лет постоянно уменьшался и абсолютно, и относительно, как предвидели классики марксизма-ленинизма. В современном мире охраняется, правда, и тенденция к пополнению мелкой буржуазии за счет разоряющихся капиталистов и относительно преуспевших рабочих. Однако эта тенденция действует в основном для городской мелкой буржуазии, но не для сельской. Капиталисты заинтересованы в существовании мелкого бизнеса, которому они отдают невыгодные для индустриального производства заказы, но и это относится лишь к городу. Отсюда различие в положении мелкой буржуазии в городе и в селе. Численность первой подчас даже возрастает , численность второй —резко уменьшается. Агробизнес неуклонно вытесняет крестьян и фермеров. «К вытеснению, — писал Ленин, — относится также могущее тянуться годами и десятилетиями разорение, ухудшение условий хозяйства» . В США с 1930 г. число ферм сократилось на 2 млн. Из оставшихся 2 миллионов к мелким относится половина, но доля их в товарном производстве составляет лишь 7% . В наиболее развитых странах сокращается численность мелкой буржуазии в целом. В США за сто лет она уменьшилась в три раза, в Англии — в два . На судьбы мелкой буржуазии оказывает влияние быстрый рост средних слоев. Этот рост «и форма сохранения и даже численного увеличения важной прослойки мелкой буржуазии, и форма ее внутреннего разложения и уничтожения» .

К числу средних слоев относятся интеллигенция и служащие. Эти категории выделяются не строго социально. «Интеллигент» — это характеристика по характеру труда (умственного), «служащий» — по характеру службы (за жалованье в государства или частного предпринимателя). Поэтому вопрос об их месте в буржуазном обществе следует рассматривать, предварительно определив отношение этих слоев к основной классовой структуре. Разноплановость критериев позволяет личности одновременно быть и «интеллигентом», и «служащим» (например, учитель государственной школы), а при этом относиться и к конкретному классу (например, капиталист, занимающийся журналистикой или занимающий государственный пост). В настоящее время большинство интеллигентов являются одновременно и служащими.

Три особенности определяют срединное положение этого слоя относительно буржуазии и пролетариата. Во-первых, этот слой получает средства существования прямо или косвенно от капиталистов. «Вообще существуют только два исходных пункта, — писал Маркс, — капиталист и рабочий. Третьи лица всех категорий... должны получать деньги от этих двух классов» . Поскольку труд государственных чиновников, военных, духовенства, судей и т.д. оплачивается капиталом, постольку они служат интересам частной собственности. Вторая часть интеллигенции и служащих занята производительным трудом в духовной области (ученые, врачи, деятели искусства). И эта часть участвует в прибылях от эксплуатации рабочих, материально она зависит от капиталистов. Третья часть интеллигенции занята умственным трудом на материальном производстве; сюда относится и труд «по надзору и управлению», который, по словам Маркса, «возникает из антагонистического характера общества» . За эту функцию инженеры и управляющие получают от капиталиста часть прибыли. Во-вторых, за «средним слоем» закреплен не физический, а умственный труд. При капитализме умственный труд социально отделен от пролетариата, способствует власти капитала и отчуждению служащих от рабочих. В-третьих, большая часть среднего слоя занята управленческим трудом, а весь пролетариат прикреплен к труду исполнительскому.

С социальной точки зрения «средний слой» неоднороден, состоит из нескольких частей, примыкающих к разным классам. Наиболее крупные части — это буржуазные интеллигенция и служащие и пролетарские, существует также мелкобуржуазная часть интеллигенции и служащих, постоянно колеблющаяся между основными.

Удельный вес интеллигенции и служащих в капиталистическом обществе растет. Маркс показал, что по мере экономического развития капитализма и повышения производительности труда увеличивается доля «средних слоев, стоящих посередине между рабочими, с одной стороны, капиталистами... с другой» . «Капитализм во всех областях народного труда повышает с особенной быстротой число служащих, предъявляет все больший спрос на интеллигенцию», — писал Ленин . Практика показала правильность этих тезисов. За сто лет удельный вес среднего слоя в занятом населении развитых капиталистических стран возрос от 5-15% до 20-40% .

По-разному развиваются отдельные группы среднего слоя. Резко сокращается численность домашней прислуги . Напротив, в несколько раз выросла численность технической интеллигенции — как следствие НТР, и из-за передачи части управленческих, планирующих и контролирующих функций техническому персоналу. В США в 1960 г. численность инженерно-технических работников достигла 7,5 млн. человек — 11% всех занятых . Ужесточение конкуренции вызывает непропорциональное разбухание штатов работников рекламы, торговли, конторских служащих. В США, например, клерки составляют до 2/3 от количества заводских рабочих . В 70-е гг. XX в. численность государственного аппарата в США возросла на 4,2 млн. человек .

Лица «свободных профессий» в абсолютном большинстве приобретают статус служащих. При этом рост численности врачей и учителей не соответствует потребностям народа, а государственный аппарат, помогающий укреплять капиталистический строй растет, как упоминалось выше, непропорционально.

Важным является вопрос о соотношении интеллигенции и служащих с мелкой буржуазией. Ленин указывал, что динамика их развития прямо противоположна: «Наряду с утеснением мелкой буржуазии... идет нарождение и развитие... нового слоя мелкой буржуазии, интеллигенции» . В США соотношение мелкой буржуазии и интеллигенции и служащих в 1880 г. было 3:1, а в 1959 — 1:4. В Англии в 1851 г. — 1:1,2, в 1951 — 1:8 . Общая доля средних слоев (включая мелкую буржуазию) изменилась незначительно, внутри же среднего слоя — в несколько раз уменьшилась доля мелкой буржуазии и соответственно увеличилась доля интеллигенции и служащих.

По многим производным классовым признакам интеллигенция и служащие все более разделяются между двумя основными классами. Ничтожное меньшинство вливается в класс капиталистов, приобретает акции, социально-политический статус буржуазии. Основная же масса сближается с рабочим классом. Еще Маркс отметил, что с развитием капитализма опускается плата за труд ИТР и управленческого персонала, «как всякая плата за квалифицированный труд» . Социальный барьер ослабляется и тем, что труд пролетариата наполняется по мере экономического развития элементами умственного труда. «Главная тенденция, действующая в отношении основной массы интеллигенции в условиях капитализма, — пишет С. Н. Надель, — это тенденция ко все большей ее пролетаризации. Она проявляется... прежде всего — в возрастающем подчинении ее труда капиталу» . В политическом отношении наступление капитализма на права трудящихся, милитаризация экономики, антидемократические тенденции буржуазии заставляют средние слои все чаще примыкать к борьбе рабочего класса против капиталистов.

§ 3. Критика буржуазных социологических концепций

Главной чертой буржуазной социологии является постоянная борьба с марксизмом, попытка выработать принципы изучения общества, которые бы утверждали незыблемость капитализма, изображали бы его как вершину социального прогресса.

В методологическом аспекте буржуазные социологи выдвинули в противовес учению о классах теорию «социальной стратификации». Согласно этой концепции, по словам Дж. Хертцлера, «индивиды и группы... социально расставлены с промежутками как горизонтальные пласты, или слои... в результате чего общество представляется в виде пирамиды или слоеного пирога» . Выделяется пять стратификаций: этническая, расовая, национальная, внутригрупповая, социальная. При этом игнорируется качественная разница общественных и социальных различий, решающий характер последних. Единственное отличие социальной стратификации от природных видится буржуазным ученым лишь возможности «социальной мобильности». Господство позитивизма ведет к распространению «сингуляристически-атомических теорий», которые рассматривают общество как механическую совокупность мелких групп. Понятие классов подменяется «социальным слоем», понятие классовой борьбы — социальной мобильностью. Создаются эклектические концепции — «многоизмеримых социальных стратификаций», в которых общество выдается за совокупность независимых друг от друга систем. По признакам власти и дохода выделяются «политические» и «Экономические» классы, по признаку «образа жизни» — «социальные классы», особо выделяется «элита» — группа людей, обладающих властью для принятия решений по распределению духовных и материальных ценностей; выделяются различные группы по признаку престижа или формального статуса .

Полностью игнорировать экономическую сторону жизни буржуазная социология не может. Поэтому сейчас господствуют теории, берущие в качестве критериев социального положения профессию, доходы, роль в организации труда и т.п. (но только не отношение к средствам производства!). Не род занятий объясняется принадлежностью к классу, а класс сводится к различиям в роде занятий. Смешивается общее и существенное с единичным и случайным. В качестве выхода практикуется введение комплекса из нескольких критериев. Наиболее распространен комплекс из трех критериев: источника дохода, занятости, образования. Имеются, однако, и более сложные комплексы. Например, Р. Льюис и А. Мод в критерии класса включили: «Доход, занятие, произношение, привычные формы расходования имеющихся средств, местожительство, культурный уровень, занятия в свободное время. Одежда, образование, моральный облик и взаимоотношения с другими людьми».

В содержательном аспекте буржуазная социология стремится исказить подлинный характер классового развития, провозгласить «классовый мир» как сущность капиталистического общества. Наиболее характерны и распространены теории «революции управляющих» и господства «среднего класса».

Теория «революции управляющих» (или «нового индустриального общества», «технократического общества») утверждает, что на смену капиталистам приходит новый класс — менеджеры, управляющие; это означает якобы демократизацию управления. «Цели и методы, которыми руководствуется административно-управленческий персонал.., имеют якобы не частнособственнический характер максимилизации прибыли в интересах капиталистов, а направлены на удовлетворение общественных нужд» . Факты, однако, говорят о том, что сохраняется классический тип «прямого капиталиста»; происходит лишь расслоение буржуазии на две части — «чистых собственников» и высших управленческих работников. Это не уничтожение буржуазии, а выявление ее паразитической роли в производстве. С другой стороны, менеджеры являются эксплуататорами, но только основой им служит не своя, а чужая собственность (хотя часть менеджеров вливается в число капиталистов). «Не обладая собственным капиталом и не являясь совладельцем капитала... он (менеджер — М. К.) получает свою долю прибавочной стоимости не в виде прибыли... а в специфической форме жалованья» . Не происходит и демократизации управления, поскольку, в конечном счете, решающим является мнение капиталиста или высшего чиновника. Противостояние труда и управления лишь скрывает противостояние труда и капитала.

Согласно концепции «среднего класса», структура современного буржуазного общества радикально изменилась: «средний класс» поглощает все остальные, прежде всего пролетариат. По мнению английского социолога Т. Беттомора, «рост новых средних классов, включающих служащих, контролеров, менеджеров, техников, ученых и многих других, занятых обеспечением того или иного вида обслуживания... ведет к большей комплексности в социальной стратификации» . Соответственно, в условиях господства «среднего класса» теряет смысл классовая борьба. «Средний класс» формируется буржуазными социологами на основе уже упоминавшихся вторичных критериев. В США, например, к нему относят лиц с доходом от 6 до 25 тысяч долларов в год. К «верхнему слою среднего класса» относят лиц с доходом 25-100 тыс., к нижним слоям» — от 3 до 6 тыс. В результате в одном социальном слое объединяются: офицеры, интеллигенция, служащие, часть фермеров, верхушка рабочего класса, а к нижним слоям относят половину квалифицированных рабочих, более трети конторских и торговых служащих, мелких фермеров — а к «высшим» почти всех бизнесменов, землевладельцев и других представителей средней и крупной буржуазии .

Эта концепция паразитирует на реально существующих социальных явлениях, о которых говорилось выше. Действительно, за счет мелкой буржуазии растет слой служащих и интеллигенции; доходы и образ жизни квалифицированных рабочих приближается к этим показателям у средних слоев. Но это не снимает антагонизма труда и капитала. Более того, нелепо строить социологический прогноз на прямолинейной экстраполяции существующих тенденций. Рост средних слоев ограничен уже потому, что они существуют на средства, создаваемые производительным трудом рабочих. На практике в США в начале 1980-х гг. стали появляться признаки насыщения людскими ресурсами в торговле и в конторском деле. «Начинается кардинальное изменение на рынке труда, — пишет С. В. Михайлов, — сфера нематериального производства теряет способность «отсасывать» излишки рабочей силы. Все более массовым явлением становится безработица»

Ненаучности теории «средних классов», ее оппортунистическому характеру следует противопоставлять классовое освещение социальных процессов, связанных с таким мощным фактором развития общества как НТР и развитие государственно-монополистического капитализма. Крупнейшая промышленность создает массовую трудящуюся интеллигенцию и служащих. Привилегированный характер труда этих слоев исчезает, ослабляются их связи с частной собственностью. Для труда интеллигенции и служащих, рядовых управленческих работников становятся характерны черты Эксплуатируемого наемного труда. По мнению В. С. Семенова, можно говорить «о процессе рождения и развития, наряду с рабочим классом, в качестве прогрессивного продукта современных производительных сил и производственных отношений капитализма трудящихся групп интеллигенции и служащих» . Этот процесс не ослабляет авангардной роли рабочего класса в борьбе с капитализмом; однако у него появляется новый мощный союзник. Бесспорный рост категории наемных рабочих общественного труда (физического, нефизического и умственного) объективно объединенных социальным положением, свидетельствует не о прекращении капиталистического общества в бесклассовое, а, наоборот, о растущей его поляризации.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Анализ общества как системы основных и неосновных классов делает марксизм подлинно научной общеисторической и социологической теорией. Применение такого анализа к современному капиталистическому обществу помогает распознать в империализме коренные противоречия капитализма, разоблачить мифы буржуазной социологии о превращении буржуазного общества в «бесклассовое», Более того, из этого анализа ясно видно возрастание количественной доли работников наемного труда вообще, промышленного пролетариата в частности. У пролетариата, сохраняющего ведущую роль в борьбе трудящихся с эксплуататорами, появляются новые союзники в лице трудящейся части интеллигенции и служащих. Расширяется социальная база для революционного преобразования общества представляется справедливым мнение В. С. Семенова о том, что в развитых капиталистических странах мы видим уже не только материальные основы грядущего социализма, но и зарождение классовой структуры, характерной для социалистического общества. Таким образом, учение о классах имеет не только огромное значение для изучения и правильного понимания истории. Оно вооружает трудящихся пониманием своего места в истории способов борьбы за создание нового, не знающего классовых антагонизмов, общества.

ЛИТЕРАТУРА

Классики марксизма-ленинизма

Маркс К. Капитал. — В кн. Сочинения, тт. 25, 26.

Он же. 18 брюмера Луи Бонапарта. — Маркс К., Энгельс Ф., Собрание сочинений, т. 4.

Он же. Нищета философии. — Маркс К., Энгельс Ф., Собрание сочинений, т. 28.

Он же. Письмо И. Вейдемейеру. Там же, т. 28.

Энгельс Ф. Письмо Й. Блоху. Там же. Т. 37.

Он же. Принципы коммунизма. — Там же, т. 4.

Ленин В. И. Великий почин. Полное собрание сочинений, т. 39.

Он же. Вульгарный социализм и народничество. — Там же, т. 2.

Он же. Задачи русских социал-демократов. — Там же, т. 2.

Он же. Замечания на книгу Н. И. Бухарина. — Ленинский сборник, вып. XI, 1929 г.

Он же. Удержат ли большевики государственную власть. — Полное собрание сочинений, т. 34.

* * *

Ааронович С. Британский монополистический капитал. М., 1956.

Антонович И. И. «Общество изобилия»: иллюзии и действительность. М., 1976.

Ашин Г. К. Элита и господствующий эксплуататорский класс. — Вопросы философии, 1983, № 2.

Будиш Дж. Изменение структуры рабочего класса США. М., 1963.

Варга Е. Капитализм двадцатого века. М., 1961.

Васильчук Ю. А. НТР и рабочий класс при капитализме. Углубление противоречий и проблемы классовой борьбы. М., 1980.

Глезерман Г. Е. Классы и нации. М., 1974.

Городские средние слои современного капиталистического общества. М., 1963.

Дилигенский Г. Г. Марксистская концепция классового сознания и ее критика. Вопросы философии, 1969, № 2.

Еремин Ю. Е. Классы и демократия. М., 1974.

Иноземцев Н. М. Современный капитализм: новые явления и противоречия.

Каштан У. Кризис и классовые интересы. — Проблемы мира и социализма. 1983, № 6.

Ким М. П. Развитие В. И. Лениным марксистского учения о классах и партиях. — Вопросы истории, 1969, № 11.

Классы и классовая борьба в ФРГ. М., 1978.

Кокарев Н., Голосов В. Изменение социальной структуры современного капиталистического общества и проблемы классовой борьбы. — Научные доклады высшей школы. Экономические науки. 1972. № 3.

Кронрод Я. А. Законы политической экономии социализма. М., 1966.

Левковский А. Мелкая буржуазия: облик и судьбы класса. — Общественные науки, 1978, № 5.

Любимова В. Антимарксистские теории «депролетаризации». — Мировая экономика и международные отношения. 1970, № 2.

Макухин Е. Для чего изобретаются мифы? — Советские профсоюзы, 1968Ю № 5.

Меньшиков С. М. Миллионеры и менеджеры. М., 1965.

Меркуров Г. Марксистско-ленинское учение о классах и государстве. — Политическое самообразование, 1969, № 11.

Михайлов С. В. Обострение ситуации на рынке труда США: проблемы занятости и безработицы. — Рабочий класс и современный мир. 1983, № 1.

Морозов Б. М. Обсуждение вопроса о месте и роли рабочего класса в социальной структуре современных обществ. — Вопросы истории КПолное собрание сочинений, 1972, № 12.

Недель С. Классовая и социальная структура развитого капиталистического общества. — Мировая экономика и международные отношения. 1970, № 12.

Он же Современный капитализм и средние слои. М., 1978.

Он же. Социальная структура современной капиталистической деревни. М., 1970.

Обичкин Г. Д. Сокровищница марксистско-ленинских идей о государстве. О книге В. И. Ленина «Государство и революция». М., 1980.

Панкратов В. Классы и классовая борьба на современном этапе. — Коммунист Белоруссии. 1966, № 7.

Поспелов Б. В. Антимарксистские концепции японских буржуазных обществоведов о сущности классов и классовой борьбы. — Проблемы Дальнего востока, 1980, № 2.

Программа КПолное собрание сочинений, м., 1968.

Рабочий класс развитых капиталистических стран в условиях кризиса. — Рабочий класс и современный мир. 1983, № 1.

Руденко Г. Современный капитализм и проблема союзников пролетариата. Коммунист, 1978.

Семенов В. С. Капитализм и классы. М., 1969.

Смоляков А. Я. Некоторые проблемы ленинского анализа интеллигенции. Вопросы философии, 1983, № 6.

Современный рабочий класс капиталистических стран (изменения в структуре). М., 1965.

Структура рабочего класса капиталистических стран. Прага, 1962.

Торез М. Понятие класса и историческая роль рабочего класса. — Коммунист, 1953, № 6.

Шаронов В. В. Возникновение и сущность классов. — Научные доклады высшей школы. — Философские науки, 1981, № 4.

Чепраков В. О классах современного капиталистического общества. — Коммунист, 1959, № 5.

ОГЛАВЛЕНИЕ