Пролог

Словарь книжников и книжности Древней Руси, lib.pushkinskijdom.ru

См.: 18 октября, слово о Христе в виде нищего.

Пролог — древнерусский житийный сборник, ведущий свое происхождение от византийских месяцесловов, или синаксарей. П. имеет календарный характер: жития святых расположены в нем в соответствии с днями их церковной памяти; на каждый день года обыкновенно приходится несколько житий и памятей святых. Проложные жития отличаются исключительной краткостью и сухостью изложения (ср. минеи). П. был переведен в Киевской Руси как необходимое пособие при богослужении, но уже в домонгольское время пополнился множеством помещенных в него с назидательной целью рассказов и поучений, благодаря чему превратился в своеобразную православную энциклопедию. В Древней Руси П. пользовался широкой популярностью и сделался со временем любимой книгой для чтения. Сохранилось около трех тысяч рукописных П. различного вида. Наименование «Пролог» употреблялось только на Руси: по-видимому, заголовок предисловия (греч. прологос) был по ошибке принят за название книги. Имеется три основных разновидности обыкновенного (нестишного) П.: славянский Синаксарь, 1-я русская редакция и 2-я русская редакция. Все три вида относятся к киевскому периоду. Существование двух редакций П. (Синаксарь и 1-я редакция не разграничивались) было установлено архим. Сергием (см.: Сергий, архим. Полный месяцеслов Востока, т. 1, с. 216—289).

Славянский (переводной) Синаксарь сохранился в единственном русском списке (ГПБ, Соф. собр., № 1324, 1-я часть, кон. XII в.); а также в нескольких сербских и болгарских списках XIII—XIV вв. Синаксарь, как и его византийский источник, представляет собой календарный свод житий и памятей с тропарями важнейшим святым. Непосредственным греческим оригиналом Синаксаря явился Менологий Василия II (ок. 985 г.) с дополнениями, сделанными в XI в. вначале студийским монахом Ильей, а затем Константином, митрополитом Мокисийским. Обилие местных константинопольских праздников указывает на происхождение этого оригинала. Точное время и место перевода Менология на славянский язык неизвестны, однако ряд словарных данных доказывает участие в этом предприятии русских переводчиков. Были выдвинуты две гипотезы: согласно первой (Сергий, А. И. Соболевский, В. А. Мошин), Синаксарь был переведен на Руси, причем не позднее начала XII в.; по другой версии (М. Н. Сперанский) этот перевод есть результат совместной работы русских и южнославянских книжников в Константинополе или на Афоне. Данные текстов позволяют отдать предпочтение первой гипотезе. Во всяком случае, не вызывает сомнений тот факт, что перевод Синаксаря, даже если он был выполнен в Константинополе, предназначался для надобностей именно русской церкви; возможно, он был сделан для Киево-Печерского монастыря, студийский устав которого предписывал чтение Синаксаря. Вскоре после перевода в текст Синаксаря были внесены памяти русских святых: Бориса и Глеба (см. Нестор, Сказание о Борисе и Глебе), Феодосия Печерского. Этот русский Синаксарь в XIII в. был перенесен к южным славянам, где претерпел некоторые изменения (в т. ч. был дополнен новыми русскими статьями), но не получил большого распространения (о славянских П. см. в работах А. X. Востокова, И. И. Срезневского, А. И. Яцимирского и В. А. Мошина).

1-я редакция П. известна только в русских списках; к ней относится большинство (ок. 50) пергаменных П., в том числе древнейший датированный список П. (ГИМ, собр. Хлудова, № 187, 1262 г.) и ряд списков XIII—XIV вв. (например, ЦГАДА, Типограф. собр., № 154—160, 163, 168—179; ГИМ, собр. Уварова, № 96, 325, 326; Синод. собр., № 239, 240). В бумажных списках П. 1-я редакция встречается сравнительно редко. Так как 1-я редакция своим объемом значительно превосходит Синаксарь, годовой текст разделен в ней (как и во 2-й редакции П.) на две половины: сентябрьскую и мартовскую. 1-я редакция имеет вид, отличный от синаксарного: под каждым числом вслед за житиями вписана назидательная статья (небольшое поучение или патериковый рассказ). Несмотря на видимую новизну состава, 1-я редакция не является оригинальной переработкой Синаксаря: житийная часть 1-й редакции в точности соответствует переводному Синаксарю, а нравоучительные статьи почти все взяты из пространной 2-й редакции П. (которая, таким образом, по нашему мнению, хронологически предшествует первой). Первоначально эти выписанные из 2-й редакции статьи были собраны в конце Синаксаря в качестве приложения к нему (такой порядок сохранен списками ГПБ, Соф. собр., № 1324, 2-я часть; ЦГАДА, Типограф. собр., № 171; ГИМ, собр. Уварова, № 83), но вскоре были разнесены по числам. Составление подобной компилятивной редакции объясняется, по-видимому, желанием сохранить древний канонический состав житий (измененный во 2-й редакции) и воспользоваться в то же время новым литературным материалом. Кроме того, такая компиляция по своему объему была более удобна для частой переписки на пергамене, нежели громоздкая 2-я редакция. Составление 1-й редакции датируется началом XIII в.; о месте ее возникновения нельзя сказать ничего определенного. Во всех списках 1-й редакции читается одинаковый набор русских праздников — памяти Бориса и Глеба, Феодосия Печерского, Освящения церквей Георгия, Десятинной и Софии Киевской. Статьи на эти праздники в 1-й редакции составлены главным образом по Повести временных лет и не особенно удачны. Этот комплекс русских статей был внесен в Синаксарь в Киеве еще в половине XII в. и в составе Синаксаря перешел в текст 1-й редакции. Статьи о Владимире Святом и Перенесении мощей Николы (см. Житие Николая Мирликийского), также читающиеся в 1-й редакции, взяты из 2-й редакции П. Некоторые списки 1-й редакции (в т. ч. ГПБ, F.п.1.47, XIII в. и ГПБ, Соф. собр., № 1325, XIV в.) сохранили архаическую черту переводного Синаксаря — тропари и указания служб.

2-я редакция П. по своему объему вдвое превышает первую; пергаменные ее списки редки (например: ЦГАДА, Типографское собр., № 164 и 166, кон. XIII — нач. XIV вв., № 153, кон. XIV в.; ГИМ, Синод. собр., № 244—248, XIV в., ГИМ, Успенское собр., № 3, 1406 г.; ГПБ, собр. ПДА, А1/2641-2, кон. XIV в. и др.), бумажные исчисляются сотнями. 2-я редакция, в отличие от первой, есть подлинная русская редакция Синаксаря, результат последовательной и полной переработки синаксарного текста. Весь житийный материал подвергся решительным изменениям: многие памяти выброшены или перенесены на другое число, введены новые святые, прежние краткие жития расширены вставками или заменены новыми, более подробными. В этих изменениях составители 2-й редакции руководствовались преимущественно славянскими минеями. Во 2-й ред. имеется также некоторое число статей апокрифического характера (жития Константина и Елены, Мелхиседека, ап. Нафанаила и др.). Отдел русских праздников во 2-й ред. замечателен своей полнотой: в него входят статьи о Борисе и Глебе, Феодосии Печерском (иные, и более удачные, чем в 1-й редакции), Жития Ольги, Варягов, Владимира, Жития Антония и Исаакия Печерских, Житие Леонтия Ростовского, сказания о постройке церкви Георгия, о пришествии апостола Андрея на Русь, о перенесении мощей Николая Мирликийского, Слово на праздник Покрова (см. Слова на Покров). Во 2-ю редакцию вошли краткие жития славянских святых — Жития Константина (Кирилла) и Мефодия, Людмилы и Вячеслава Чешских. Наконец, важным нововведением было внесение в житийный текст Синаксаря массы назидательных статей (подобный нравоучительный материал никогда не встречался в греческих месяцесловах). Подобная фундаментальная переработка Синаксаря несомненно могла быть предпринята лишь компетентными деятелями, имевшими в своем распоряжении большую библиотеку оригинальной и переводной литературы. Исследование текстов 2-й редакции и ее русских житий позволяет предположить, что местом ее составления был Туров, а временем — конец XII в. Можно предположить также, что инициатором переработки Синаксаря был древнерусский писатель и церковный деятель Кирилл, епископ Туровский. Заметим, что именно в ранних списках 2-й редакции сохранилось единственное известное житие Кирилла Туровского. Назидательный отдел П. необычайно богат: его составляют многочисленные рассказы из патериков, фрагменты из Жития Андрея Юродивого, Повести о Варлааме и Иоасафе, Жития Иоанна Милостивого, притчи, поучения Иоанна Златоустого, Ефрема Сирина (см. «Паренесис» Ефрема Сирина) и т. п. (Об источниках П. см.: Петров. О происхождении и составе). Это собрание коротких, доступных и часто занимательных отрывков положило основу всей древнерусской литературе поучений и обеспечило П. постоянный успех. Общее направление проложных поучений альтруистическое, идеи милосердия и любви к ближнему преобладают. Литературное влияние П. неоспоримо: проложными рассказами изобилуют сборники, их цитируют позднейшие жития и «Домострой», на них сочиняются духовные стихи. В новое время сюжеты П. обрабатывали Н. С. Лесков и Л. Н. Толстой. К. Н. Батюшков в своих сатирах сделал П. символом славянофильства.

Иной, независимый вид П. представляет собой так называемый стишной П., сравнительно мало распространенный на Руси. Этот П. нового иерусалимского устава был переведен с греческого в Сербии в XIV в.; «стишным» он именовался потому, что его жития предварялись краткими стихами в честь святых. Наиболее ранний русский список «стишного» П. (ГИМ, Чуд. собр., № 17) датируется концом XIV в. Есть основания полагать, что «стишной» П. был привезен и введен в обращение на Руси митрополитом Киприаном, пропагандировавшим иерусалимский устав (см.: Турилов. Оригинальные южнославянские сочинения). Впоследствии «стишной» П. трансформировался, в частности, дополнялся различными статьями из 1-й и 2-й редакций нестишного П. В XVI в. «стишной» П. вместе со 2-й редакцией обычного П. вошел в ВМЧ.

Первое издание П. состоялось в Москве в 1641—1643 гг.; при этом в 1641 г. был напечатан только том на сентябрьскую половину года, а в 1642 г. повторен сентябрьский том, а на следующий год вышел том на мартовскую половину. Издание это отличалось крайней компилятивностью: в нем были смешаны тексты 1-й и 2-й «стишной» редакций. За ним последовали новые издания П. (в том числе семь изданий XVII в.), уже не связанные с рукописной традицией и подчинявшиеся в своих изменениях политической конъюнктуре. Из сказанного можно судить, что исследование Н. И. Петрова (О происхождении...), основанное на печатном издании 1813 г., весьма отдаленно напоминает состав и структуру древнейших списков рукописного П.

Постатейные описания отдельных списков П. см. в кн.: Абрамович Д. И. Описание рукописей Санкт-Петербургской Духовной академии: Софийская библиотека. СПб., 1907, вып. 2, с. 154—251; Пергаменные рукописи БАН СССР. М., 1976, с. 49—62, 124—162, 197—203. Оглавление житийного отдела П. см. у Сергия (Сергий. Полный месяцеслов Востока, т. 1, прилож. 10). Отдельные русские жития, вошедшие в состав П., рассматриваются в кн.: Никольский. Повременный список; Шахматов. Разыскания; Серебрянский. Княжеские жития; Абрамович Д. И. Жития св. мучеников Бориса и Глеба и службы им. Пгр., 1916, с. XV—XVIII, 104—108.

Изд.: Славяно-русский Пролог. — В кн.: Памятники древнерусской церковно-учительной литературы. СПб., 1896, вып. 2; 1898, вып. 4 (отдельные статьи из П.); Пролог по рукописи Публичной библиотеки Погодинского древлехранилища № 58. СПб., 1916, вып. 1 (изд. ОЛДП, № 135); СПб., 1917, вып. 2 (изд. ОЛДП, № 136); Литературный сборник XVII в. — Пролог. М., 1978.

Лит.: Калайдович К. 1) Известия о древностях славяно-русских и об Игнатии Ферадонтовиче Ферапонтове, первом собирателе оных. М., 1811, с. 9—10, 14; 2) Иоанн экзарх Болгарский. М., 1824, с. 90—91; Востоков А. X. 1) Описание рукописных и печатных книг словенских, принадлежащих... А. С. Норову. — ЖМНП, 1836, сентябрь, отд. 3, с. 538—541; 2) Описание русских и словенских рукописей Румянцевского музеума. СПб., 1842, с. 447—462; Снегирев И. Новгородский древний Пролог. — Русский исторический сборник, 1839, т. 3, кн. 3, с. 293—296; Куприянов И. Обозрение пергаментных рукописей Новгородской Софийской библиотеки. СПб., 1857, с. 25—26; Срезневский. Сведения и заметки, № 41, с. 25—31; Владимирский Н. Несколько слов о Прологе, памятнике древнерусской письменности, и несколько вопросов из древнейшей эпохи нашего просвещения. — Учен. зап. Казан. унив. Казань, 1875, ч. 2, с. 51—883; Петров Н. И. 1) О происхождении и составе славяно-русского печатного Пролога: (Иноземные источники). Киев, 1875; 2) Новые сочинения по агиологии в 1875 г. — Тр. Киев. духовн. акад., 1876, т. 1, с. 583—603; Сергий. 1) Полный месяцеслов Востока. Т. 1. Восточная агиология. М., 1875, с. 216—289; (2-е изд.: Владимир, 1901, т. 1, с. 278—351); 2) Ответ по агиологии. — ЧОЛДП, 1876, кн. 5, с. 334—370; 3) Святый Андрей Христа ради юродивый и праздник Покрова Просвятыя Богородицы. СПб., 1898, с. 57—84; Петухов Е. В. Материалы и заметки по истории древнерусской письменности. Киев, 1894, 1. К истории древнерусского Пролога, с. 1—31; Сырку П. А. К истории исправления книг в Болгарии в XIV веке. СПб., 1896, т. 1, с. 457—467; Абрамович Д. И. О Спасо-Прилуцком Прологе Санкт-Петербургской Духовной академии. — В кн.: Новый сборник статей по славяноведению. СПб., 1905, с. 282—288; Сперанский М. Н. 1) Сентябрьская книга четья домакарьевского состава. — СОРЯС, 1899, т. 64, № 4, с. 1—9; 2) История древнерусской литературы. 2-е изд. М., 1914, с. 201—209; 3) К истории взаимоотношений русской и югославской литератур. — ИОРЯС за 1921, 1923, т. 26, с. 143—206; Перетц В. Н. К истории славяно-русского Пролога. — Зап. Неофилол. об-ва, 1914, вып. 8. (отд. оттиск: Пгр., 1914); Шляпкин И. А. Лекции но истории русской литературы, 3-е изд., Пгр., 1915, ч. 1, вып. 2; Серебрянский. Княжеские жития, с. 8—12; Яцимирский А. И. Мелкие тексты и заметки по старинной славянской и русской литературам. — ИОРЯС, 1916, т. 21, кн. 1, с. 79—85; Смирнов И. М. Синайский патерик. Сергиев Посад, 1917, с. 260—272; Моsin V. Slavenska redakcija Prologa Konstantina Mokisijskogo u svjetlosti visantijsko-slavenskih odnosa XII—XIII v. — Zbornik Historijskog Instituta Jugoslavenckih Akademije. Zagreb, 1959, vol. 2, s. 17—68; Widnas M. Les synaxaires slavo-russes des «Fragments Finlandais». — Commentationes Humanorum Litterarum, Helsinki, 1967, vol. 38, № 1, p. 1—214; Вздорнов Г. И. Лобковский Пролог и другие памятники письменности и живописи Великого Новгорода. — В кн.: Древнерусское искусство. М., 1972, с. 255—269; Бегунов Ю. К. Козма Пресвитер в славянских литературах. София, 1973, с. 41—50, 58—74; Бубнов Н. Ю. Славяно-русские Прологи. — В кн.: Методическое пособие по описанию славяно-русских рукописей для Сводного каталога рукописей, хранящихся в СССР. М., 1973, вып. 1, с. 274—296; Кучкин В. А. Первые издания русских Прологов и рукописные источники издания 1661—1662 гг. — В кн.: Рукописная и печатная книга. М., 1975, с. 138—156; Фет Е. А. 1) О Софийском Прологе кон. XII — нач. XIII в. — В кн.: Источниковедение и археография Сибири. Новосибирск, 1977, с. 78—92; 2) Прологи в собрании Пушкинского Дома. — ТОДРЛ, 1979, т. 34, с. 357—361; 3) Новые факты к истории древнерусского Пролога. — В кн.: Источниковедение литературы Древней Руси. Л., 1980, с. 53—70; Турилов А. А. Оригинальные южнославянские сочинения в русской книжности XV—XVI вв. — В кн.: Теория и практика источниковедения и археографии отечественной истории. М., 1978, с. 39—44; Жуковская Л. П. 1) О якобы датированных списках Стишного пролога XV в.: (Троицкое собрание ГБЛ). — В кн.: История русского языка: Памятники XI—XVIII вв. М., 1982, с. 74—121; 2) Текстологическое и лингвистическое исследование Пролога (избранные византийские, русские и инославянские статьи). — В кн.: Славян. языкозн. IX Междунар. съезд славистов. Докл. сов. делег. М., 1983, с. 110—120; Лебедева И. Н. К истории древнерусского Пролога: Повесть о Варлааме и Иоасафе в составе Пролога. — ТОДРЛ, 1983, т. 37, с. 39—53.

Е. А. Фет