Не знаю, кто такой Александр фон Лахман/Искандер Арбатский, но текст о смерти судей - омерзителен по стилю и по существу. Гнусно радоваться любой смерти. Смердяковщина, к тому же вздорная, потому что абсолютное большинство злодеев живут припеваючи, лучше жертв, умирают без болей и оставляют детям роскошные наследства. Главная же гнусность: припутан Создатель. И, разумеется, полный комплекс навальниста: восхищение даже дочкой Навального и обещание, что скоро Путин сбежит из Кремля на самолёте.
И, конечно, восторг перед Политковской, и именно по поводу того, как она защищала военных преступников - русских солдат, зверствовавших в Чечне: "Много писала о ней Анна Политковская. «Новая газета». Особенно по поводу дел, связанных с русскими солдатами, погибшими на Чеченском фронте. Анна Политковская подробно писала, как издевалась судья Печенина над убитыми горем матерями погибших солдат, Несчастные матери искали справедливости в Министерстве обороны России, в судах, но - безрезультатно!"
22 декабря 2021 года
КАРЫ НЕБЕСНЫЕ
Судейско-гебешная пандемия
--------
1. Самая свежая новость: судья Юлия Сафина (Басманное кривосудие), известная своими громкими арестами, скончалась от последствий коронавируса.
Совсем юная дамочка, 38 лет ей всего от роду было.
2. Судья военного суда (судья в погонах) Михаил Кудашкин, любивший хамить участникам процесса и публике в зале, выпал из самолёта и упал на острые скалы (о хамстве Кудашкина на сайте радиостанции "Эхо Москвы" однажды рассказывала Зоя Светова).
3. Наконец, померла судья Симоновского суда Наталья Репникова, отправившая за решётку Навального, когда Алексей Навальный вернулся из берлинской клиники "Шаритэ".
Тоже - далеко не пенсионного возраста дамочка.
4. Наконец, не так давно выпала из окна судья Татьяна Секерина (Волгоградская область).
Как и когда наступает божья кара, когда погибают нечестивцы, надевшие черные балахоны и прячущие на плечиках в шкафу свою гебешную форму?
Это зависит и от того, с кем сталкивается нечестивец, какой степени пассионарностью обладает vis-a-vie нечестивца.
Вот еще один такой случай, как раз иллюстрирующий теорию пассионарности Льва Гумилёва..
5. Немало судебных решений было за плечами Татьяны Печениной (Пресненский суд в Москве).
Много писала о ней Анна Политковская. «Новая газета». Особенно по поводу дел, связанных с русскими солдатами, погибшими на Чеченском фронте.
Анна Политковская подробно писала, как издевалась судья Печенина над убитыми горем матерями погибших солдат, Несчастные матери искали справедливости в Министерстве обороны России, в судах, но - безрезультатно!
.
И вот я однажды попал на процесс в Пресненском суде, который вела Татьяна Печенина.
Процесс был весьма заурядным. Ни разу не политическим.
На меня "наезжал" местный "Жилищник", который я оставил без денег из-за не работавших батарей отопления и много чего еще.
Процесс был назначен на 14:00, однако начался лишь в 18:45. До этого времени Татьяна Печенина морила меня голодом, не давала никуда сходить перекусить, в то время как помощницы то и дело носили ей чайники, кофейники и подносы с бутербродами.
Наконец, процесс начался в 18:30.
Продожался до 21:30.
Естественно, я выиграл все эпизоды, разбиравшиеся в тот день в суде.
Потом Татьяна Печенина объявила перерыв до завтра.
Я ей сказал, что придти завтра я уже не в силах, пусть назначает на другой день.
Но ПЕчениной - пох&й.
Наутро - гипертонический криз.
Послал z в суд бюллетень, однако по остальным эпизодам Печенина вынесла решение в моё отсутствие.
Хотел z апелляцию сочинять.
Но оказывается, надо уже другую фамилию указывать.
Потому что проходит несколько дней, толстая Печенина падает замертво прям за судейским столом. Выкатывает глазки, по столу раскатываются вывалившиеся из-под мантии круглые сиськи.
Именно так после моего процесса закончилась бесславная карьера судьи Печениной.
6. Еще одна история.
Не про судью, а про гебешника, приставленного к редакции известной газеты, которую многие почитают (особенно с недавних пор) как "ум, честь и совесть" нашей эпохи.
Когда редакция отделялась от редакции еще более известной о ту пору газеты, редакционного гебешника предоставили, так сказать, "в нагрузку".
В редакции мне все показывали на него пальцем:
- Вот, - говорят, - наш куратор из ФСБ, наш стукачок!
Первое время у меня складывались неплохие отношения с этим персонажем. Помню, подставил он мне своё дружеское плечо, когда на склонах Сетуни я с трудом удержал на своих плечах дубовый гроб на переделкинских похоронах Щекочихина.
Персонаж был еще не совсем пенсионного возраста.
Тот еще ходок.
Когда я приехал с подружкой в Потаповский переулок на новогоднюю редакционную вечеринку, дядечка тут же схватил мою подружку и куда-то с ней убежал.
Оказалось, завёл в свой кабинет и запер дверь. Собрался харрасить.
Но - не тут-то было!
Девушка выходит, а персонаж сидит, удручённый, обливаясь слезами.
Видно, моя подружка сама его отхаррасила.
Не знаю, то ли вербально, то ли навесила оплеух, история это умалчивает.
Вскоре гебешник-стукач получает задание: придумать такую афёру, чтобы главный редактор перестал печатать мои материалы в газете.
Что-то у этого персонажа таки получилось.
Но тут - божья кара!
Через неделю приставленный к редакции гебешник сваливается замертво прям на пороге своего кабинета.
- Ишемический инсульт! - говорят доктора из подъехавшей кареты "скорой помощи", засовывают труп в чёрный мешок и увезжают к ебеням.
Стукачок тоже не смог противостоять пассионарным толчкам, как объяснял в таких случаях происходящее Лев Гумилёв.
А что будет дальше?
Мне искренне жаль тех, кто как-то несправедливо ко мне относится. Они не знают, веселятся, но я-то знаю, что божья кара, она - неминуема.
Что будет с Александром Масловым из Люблинского суда, мучившим деток на процессе придуманного провокаторами из гэбухи "Нового величия"?
Ведь не токмо с этики детками сталкивался на своих неправедных процессах Александр Маслов!