Глава 7
Слово к Богу из глубин сердца
1
Но дабы не лишить вас вовсе надежды на спасение
И [не внушить чувства] беэоружности
Пред представленным выше образом
Неисчислимого множества невидимых, противоборствующих сил,
Кои суть не что иное, как самопроизвольно возникающие враги домашние,
Мы покажем противостоящих этому жестокому многочисленному воинству
Защитников божественных и могучих, всепобеждающих и непобедимых,
Хотя и причиняющих нам душевное утеснение и тяготы,
Как если бы с древа недосягаемого
Мы с трудом собирали плоды
Или, преодолевая трудности и страдания,
Шли по дорогам нехоженым.
Ибо все эти полки неправедного войска искусителя
Можно уничтожить всего лишь тонкими ручейками пролитых из очей слез
Или легчайшим вздохом скорбящего сердца, из души исходящим,
Подобно тому как многоногие пресмыкающиеся, черви язвящие, –
Что рождаются в гнили земли и,
Едва двигаясь, вновь вползают в нее –
Погибают, попав в вязкий ток масла оливы
Либо в самую малость смертоносного зелья
Или подобно тому как жаркий южный ветр вместе с солнцем
Заставляет растаять твердый лед,
[Так и грехи] по сходству с [червями] легко рождаются
И, словно [лед], легко тают.
2
Однако никогда не [удастся] мне предотвратить
Суда надо мною – осужденным словами горькими,
Избиения камнями меня – обвиняемого,
Как преступника закоренелого, которому нет искупления,
Ибо, умерщвляя в себе один из терзающих меня [грехов],
Я даю силу жить другим на погибель душе моей.
Я древо с побегами горькими,
Ибо дал расцвести на нем мерзости порочного [моего] нрава.
Я лоза виноградная, вредоносная и ядовитая,
Ибо рождаю вино погибели,
Я сын Ханаана, а не Иуды,
Как речет великий Даниил,
Я сын геенны, но не царствия [небесного],
Наследник ада, но не желанной славы,
Естество мое [таит] терзания, но не покой.
Я неблагодарный пред Тобою – благодетелем,
Непризнательный пред Тобою – многомилостивым,
Я постоянно грешащий пред Тобою – долготерпеливым,
Огорчающий Тебя, о благосклонный.
Я раб лукавый и ленивый,
Согласно укоряющему слову Господа,
Искушенный в делании зла,
Согласно прорицанию Исайи,
Проворный в злодеяниях гнусных.
Я усерден в том, чтобы вызвать гнев Господа,
Всегда склонен к сатанинским уловкам;
Я скорбь постоянная для Творца своего.
Я немощен, когда надо творить добро,
Ленив, когда надо стремиться к добродетели,
Медлителен, намереваясь исполнить обещанное,
Бессилен, когда надо [делать] полезное и нужное,
Я – не помнящий благодеяний служитель, предавший Господа.
3
Горе мне, грешному,
Ибо прогневил я создателя своего,
Горе мне, «сыну погибели»,
Что забыл дар жизни!
Горе мне, обремененному тьмой несчетных талантов,
Кои не будут возмещены!
Горе мне, несущему бремя тяжких грехов,
Коему нет возврата в пристань спокойную!
Горе мне, убыточному должнику Господа,
Что не может предстать пред Могучим!
Горе мне – тростнику, легко воспламеняющемуся,
Что будет гореть в геенне!
Горе мне, что вспоминаю это,
Ибо стрелы гнева Божьего будут палящими!
Горе безумию моему,
Ибо не вспомнил я, что явным становится тайное!
Горе нечестивому мне,
Ибо всегда, непрестанно ткал я паутину зла!
Горе тучному телу моему – пище червей неумирающих,
Ибо как терпеть стану их ядовитые укусы!
Горе мне, опьяненному чашей смерти,
Как буду терпеть я муки вечные!
Горе мне, ибо, когда душа недостойная
Покинет жалкое мое тело,
Как предстанет она пред судьею [праведным]!
Горе мне, когда иссякнет масло в светильнике,
Ибо не загорится он вновь!
Горе мне, [что буду охвачен] трепетом тоски и страха,
Когда окажется заперт вход в небесный чертог!
Горе мне, когда [услышу] глас грозный, –
Вызывающие содрогание и ужас
Слова [окончательного] приговора судьи небесного –
«Не знаю тебя».
Глава 8
1
Что же делать мне, погибшему, куда скрыться?
Как жить, как выбраться из темницы грехов?
Ибо многочисленны долги твои, [душа моя],
И не счесть, сколько надо вернуть их,
Суровы укоры и беспредельно осуждение,
Немилосердны ангелы и неподкупен судия,
Грозно судилище и нелицеприятен суд,
Ужасны угрозы и жестоко возмездие,
Страшно повеление и явно порицание;
Огненны реки и непроходимы потоки,
Кромешен мрак и непроницаем туман,
Яма полна скверны и вечно отчаяние,
Всем овладевающая преисподняя и лед,
От коего нет избавления.
Днесь поистине для тебя уготованы горечь всех этих терзаний
И жилище, в коем не найдешь ты спасения от нестерпимой кары.
О я, недостойный грешник, злодей,
Блудник многопорочный,
Поле мерзости, не ведающее границ.
Вот плоды трудов рук твоих,
Что унаследуешь ты, [о душа моя],
Совращенная с прямого пути и отвратившаяся от чистоты,
Отчужденная от праведности и законов смирения,
Суетная, хоть и обильны богатства, дарованные Духом Святым,
Вызвавшая ревностный [гнев] благодетеля и вседержителя-царя.
2
И так как ты сам признал неисцелимость твоих ран,
Беспримерность несчастья и неизлечимость свою,
Засвидетельствовав, что [достоин] смертного приговора,
То тем самым соорудил ты себе препятствие и западню,
Из коей нельзя бежать,
О ты, злой средь добрых,
Горький средь сладких,
Разоренный средь процветающих,
Темный средь светозарных
И осуждаемый средь хвалимых,
О нечестивый средь благочестивых,
Плотоугодливый средь рассудительных,
О глупый средь мудрых,
Неблагоразумный средь благоразумных,
О ничтожный средь избранных,
Смертный средь живых,
О нечистый средь святых,
Пьяница и обжора средь воздержанных,
О лицемерный средь праведников,
Бесполезный средь полезных,
О презренный средь славных,
Жалкий средь превосходных,
О раб средь вельмож,
Низший средь высших,
Нищий средь имущих,
О недостойный средь спасенных,
Бедный средь вышних и духом богатых,
Проклятый средь благословенных.
Глава 9
1
Днесь какие еще заслуженные Тобою [слова] осуждения
Написать мне в этом молитвенном завещании –
Книге скорбных моих песнопений,
О душа моя, жалкая и бесстыднейшая,
Безмолвная, когда надо ответить на слово,
Недостойная быть сопричастною Богу и святым?
Ибо, коль даже придам я водам моря свойства чернил,
А бескрайними просторами полей стану мерить ширину пергамена
И заросли густые тростника срежу и превращу в перья,
То и тогда даже какую-то часть
Из моих накопившихся дел неправедных
Не смогу вписать я [в эти] пределы.
Коли, даже соединив [все] кедры ливанские,
Я превращу их в единое коромысло весов,
А на чашу [праведности], что поднялась до высшей точки,
Поставлю противовесом гору Араратскую,
То и тогда [чаша праведности] не уравновесится,
Не сравняется [с чашей грехов моих].
2
Ты – словно древо с ветвями толстыми, ввысь устремленными,
Многолиственное, но бесплодное,
Поистине схожее с той смоковницей,
Что засохла, Богом [проклятая].
Ибо, хотя внешне прекрасное,
Кудрявой листвой, словно венцом, украшенное,
Ты издали кажешься [людям] желанным,
Однако, когда подойдет сажатель,
Дабы срезать [плоды], коих взалкал он,
То обнаружит, что нет плодов на тебе
И безобразно ты в красоте своей,
Что для зрящих тебя ты – предмет насмешек,
А для осуждающих – поношения.
Коли дерево густолиственное, но лишенное плодов и мертвое, –
Подобие слабое застигнутого врасплох грешника –
Было предано проклятию,
Коли земля, ороишемая росою и не дающая сторицей землепашцу
За труды, вложенные им в нее,
Бывает заброшена и позабыта,
Можешь ли ты, о душа моя злосчастная,
Не претерпеть той же кары,
Что и [смоковница] в древности, [как речено] в притче,
Коли ты – обиталище разума и живое растение –
Не плодоносишь во время [положенное]?
Ведь взвалила на себя ты всю полноту бремени
Дел суетных, [старых] и придуманных заново,
Ненавистных и мерзких для Бога – Творца твоего,
Начиная от первого человека и до скончания его поколений!
3
И поелику поставил я тебя, о душа моя бесплодная,
Как мишень пред внутренним взором моим,
То, меча в нее булыжники слов своих,
Я, как зверя дикого, неукротимого,
Стану безжалостно избивать тебя камнями.
И хотя не доведется мне назваться праведным,
Однако в начале своего ответа,
Как было речено мудрецом,
Начну сражаться я добровольно
С самим собою, как с врагом неким.
И, исповедуя сокровенные тайны.
Что волнуют мысли мои.
Как уже свершившиеся деяния греховные,
Я представлю Тебе их, о мой Бог и Господь,
Ибо какою мерою буду мерить я прегрешения моей души,
Такою [мерою] отмерится мне из Твоего неисчерпаемого милосердия,
И благодать, полученная от Тебя,
Во много раз [превзойдет] величайшие мои грехи.
Сколь неисцелимее и мучительнее будут снедающие меня язвы и раны,
Столь же и больше засияет прославляемое чудесное искусство Твое,
О небесный целитель,
Сколь более множиться будут мои долги,
Столь превозносимее будет всегда Твоя щедрость,
О заимодавец,
Как речено в благословенной притче Твоей [2],
Ибо от Тебя спасение и от Тебя искупление,
Десницей своею Ты обновляешь
И перстом своим укрепляешь,
Волей своею оправдываешь
И милосердием своим освобождаешь,
Взором своим освещаешь
И лицом своим радуешь,
Душою своею благодетельствуешь
И миропомазанием своим утешаешь,
Росой благодати своей ободряешь.
Ты даруешь облегчение
И предаешь забвению отчаяние,
Ты рассеиваешь мрак горя
И скорбный плач обращаешь в смех.
Тебе подобают благословения и хвалы в горних небесах
От всех предков и поколений их
Во веки вечные. Аминь!
Глава 10
1
Поелику исступленное покаяние,
Как и необузданное грешение,
Равно к погибели ведут,
То хотя разнородны они и несхожи между собой,
Однако, сопоставляя суть каждого из них друг с другом,
[Видишь], что оба они порождают отчаяние,
Ибо при первом сомневаешься в силе длани всемогущего,
При втором же, уподобившись неразумной скотине четвероногой,
Обрываешь нить надежды [на обращение].
Посему, неизменно потворствуя первому,
Радуется всегда сатана,
Вторым же, как пищей кровавой,
Утучняется он, словно зверь прожорливый с утробой адской.
2
И вот, как [человек], побитый многонаказующей палицей
И дошедший до брега смерти,
Я, обретя вновь слабое дыхание и оживившись душой,
Утешился, набрался сил,
Восстал из бездны неотвратимой гибели,
Вспомоществуемый дланью милосердного ко всем Христа,
Дабы получить мне, грешному, порочному и мертвому,
Плоды спасения и исцеления
От благодетельного Отца Небесного.
И в начале этих молитвенных скорбных песнопений
Я воздвигну здание веры.
Ибо и в древности некто, вооруженный ею,
Переселился немедля в бессмертную жизнь небесную:
Приняв лекарство покаяния в грехах,
Он ценою раскаяния
Получил свидетельство нетленности своей уже в этой жизни
Ранее тех, о коих упоминает апостол,
И кои еще [здесь], на земле,
«Среди поношений и скорбей» служили зрелищем [для других],
Уверовав в грядущее небесное упование
И обогатившись славой невидимой.
Ибо и тот, кто смертный грех совершил,
И тот, кто снова заключен в узилище злых духов,
И тот, кто погружен в пучину зла, –
[У всех] есть слабая [надежда] на спасение жизни,
На то, что снова обретут чрез нее
Очищение от грехов,
Словно бы должник слезами очей своих
Вновь стал по милосердию вседержителя
Плодоносящей землею, предивно цветущей,
Что принесена в жертву Духу Божьему,
Вспомним здесь также целительные
И внушающие надежду слова Господа:
«Все возможно верующему».
Это исповедание слова окажется первой и главной
Средь добродетелей, Богу угодных и избранных,
Если станем исследовать здесь меру достоинств их,
Ею лишь облачившись, войдем мы в святая святых.
Даже Господь – [Бог] славы,
Прежде чем явить нам свое чудодейственное могущество,
Потребовал в сопутники своему благодеянию нашу веру,
И поелику она непосредственно обращена к Богу,
То обладает достаточным могуществом
Сама по себе даровать жизнь,
[Ибо], как свидетельствуют благословенные уста Божьи,
«Вера твоя спасла тебя» [2].
И действительно, ясность видения и совершенная мудрость,
Близость к Богу и познание всевышнего
Суть удел веры – имени блаженного и избранного, –
Коя пребудет вечно непогрешимою и беспредельною,
Разделяя славу с любовью и надеждою.
Ибо, коли вера величиной с малое семечко – зерно горчичное –
Может смело перемещать громады гор в глубины моря [3],
То поистине мы эту веру приняли
Как впереди ходящего проводника по жизни,
Как неколебимое богопочитание.
Вместе с любовью и надеждою
Удостоенная имени восхваляемой Троицы
Вера видит очами духовными без колебаний ожидаемое и невидимое.
Коли эти три разные [по естеству] добродетели
Ты рассмотришь в одном, едином таинстве,
То премного возвысишься ими в Боге,
Ибо коли уверуешь в Него, то полюбишь
И обретешь тем самым надежду на невидимые дары Его.
Слава Ему вечная. Аминь!
Глава 11
1
И вот днесь я – последний из верующих,
Лишенный благодеяния,
Обращаясь мысленным взором
К первоначальному сотворению меня из небытия
Рукою создателя,
Верую с упованием, что Иисус Христос
Может сделать, что пожелает,
И подобно тому как, наставленной Павлом и поучаемый Давидом,
«Я веровал и потому говорил»,
Так и теперь верю, что живые молитвы их
Помогут мне верою познать Его,
«И силу воскресения Его», –
Согласно апостолу, –
«И участие в страданиях Его» [1],
И все рассказанное вослед.
С нею связана и вполне одинакова
Подлинная вера и в это новое обращение
От грехов к их очищению,
От злодеяния к праведности,
От нечестивости к святости,
От неискупимого долга смертных грехов
К блаженству без осуждения
И от рабских оков к небесной свободе.
Поистине, не прекраснее ли, чем слово [иль мысль],
Очищенное, при помощи и милостью Бога,
От густого мрака сомнений сердце грешника,
Который, делая вид, что смеется, –
При этом рыдает в душе с раскаянием!
Хотя и низвергся он всей тяжестью [своих грехов]
С прекрасной горной выси [святости]
В губительную пучину бездонной пропасти
Несмываемых новых грехов,
Однако в мыслях и душе, словно искра света,
Слабо теплится [надежда] на близкое спасение жизни,
Подобно известному и удивительному крутому огню,
Что чудом всевышнего повеления
Загустел на глубоком дне заснувшего колодца [2].
Вот почему совершенно отчаявшийся
И лишившийся упования на благо грешник,
Коего покинула уверенность в обретении благодати,
Может надеяться снова, в другой раз,
Достигнуть первоначально дарованных украшений славы.
Ибо эта [искра надежды], что воздействует на [сердце] грешника,
Вложена в него свыше Богом,
Дабы благовествовать о всемогущей силе подателя.
Сей ладан Бог обоняет с большим благоволением,
Нежели запах всех благовонных [масел]
Или смеси, составленной некогда из измельченных [душистых веществ]
Для служения в скинии,
Что есть по сходству символ душ, сокрушенных раскаянием.
Вот почему спросил спаситель слепых:
«Веруете ли, что я могу это сделать?» [3] –
И даровал их глазам свет
Лишь после того, как получил от них залог их веры.
Что может быть для нас, живых, безнадежнее,
Нежели попытка воскресить из мертвых [Человека|,
«что уже четыре дня был в гробе» [4],
Однако те жены, что, вооружившись верою,
Пали к ногам создателя,
Увидели тотчас зрелище славы Божией
В воскресении их брата.
2
Еще здесь, [в посюсторонней жизни],
Сохраняется неизменною благодать [Божья]
Даже после [свершения] грехов,
Чему есть могущественные свидетели:
Это прежде всего Енох,
Следом Аарон,
После него Давид
И еще Петр,
С ними и младший Елеазар,
Который, обретя милость великого Бога,
Стал [тем самым] свидетелем [ее] для старших,
Излишне упоминать здесь притчу о блудном сыне,
А также блудницу, что удостоилась похвал Бога,
И мытаря, что упомянут был благодетелем,
И блаженного разбойника, что при последнем дыхании
Получил венец благодаря вере,
И даже тех, что причастны были
К неискупимому греху убиения создателя,
А с ними и главного средь избранных – Павла,
Который некогда был главою неправедных.
Иные средь них пали, зная закон,
И снова встали,
Превзойдя тысячекратно набожно живших в древнем законе,
Что же до того, кто, прежде чем дан был закон [Божий]
Следовал искони принятым обычаям отчим,
То более всех был он близок
К заповедям первоотца вероучения,
И, признав грех первого [человека] за свой [грех]
И своими страданиями тяжкими заплатив за него,
Он не только прощен был и предан затем земле,
Но, измученным телом отважно смерть победив,
Он перенесен был на небо,
Став провозвестником дарованной людям жизни [вечной).
Иные, что не вошли еще в пору зрелости, долго жили во зле,
Однако по исполнении срока их лет,
Вместо того чтобы быть низвергнутыми с места высокого,
Они из полной тяжких бед жизни земной
Были вознесены на свод небесный.
И если вера в искупление грехов
Стала в давние те времена столь могуча,
Что даже бренную нашу плоть превращала в злато
И, запечатлев в наших душах
Царственный образ Божьей благодати,
Сделала наше [склонное] подчиняться козням [сатаны] естество
Неустрашимым, крепким [в вере] и побеждающим,
То сколь большую надежду внушает ныне
Свет явный, не скрытый завесой иль покрывалом,
Обещанный Господом нашим Христом –—
Ходатаем миротворствующим и небесным,
Заступником нашим живым и вечным.
Вот почему в нас твердо остается
Слово Господа – сей «завет мира» и печать утверждения,
Как речет пророк [5].
Днесь, следуя сему справедливейшему установлению,
Непреложному правилу и богоданному закону,
Я лобызаю устами веры образ слова сего
И уповаю на благодать славы,
Ибо поистине, если «Бог оправдывает нас»,
«Кто будет обвинять?», согласно твердому [слову апостола] [6].
3
Уповая на это ясно написанное [слово апостола],
Я, поверженный, остаюсь стоять,
Я, сраженный, [оказываюсь] победителем,
Я, заблудший, [возвращаюсь] к животворному обращению,
Я, злодей несчастнейший, – к надежде,
Я, на смерть обреченный, – к жизни,
Я, скверне преданный, – к благодати,
Я, прельщенный делами адскими, – к свету,
Я, в пристрастии к земному живущий по-скотски, – к небу,
Я, вновь соблазненный, – к повторному спасению,
Я, связанный грехами, – к обещанному покою,
Я, одержимый неисцелимыми ранами, – к елею бессмертия,
Я, дико упорствующий, – к узде умиротворения,
Я, беглец скитающийся, – к призыву [Божьему],
Я, гордец дерзкий, – к покорности,
Я, противник злоречивый, – к прощению
И все это милостью Иисуса Христа
И Отца Его могущего и неизреченного,
Именем и благотворящею волею Духа Истинного,
Коих благословенной и единосущной божественности
Принадлежат могущество и царство,
Величие и слава вечная. Аминь!