СОДЕРЖАНИЕ
К 70-ЛЕТИЮ ПРИНЯТИЯ ЗАКОНА «ОБ ОТДЕЛЕНИИ ЦЕРКВИ ОТ ГОСУДАРСТВА»
КГБ, Московская патриархия и положение Русской Православной церкви
Документы:
- А.Плеханов. СПРАВКА о беседе с митрополитом Крутицким и Коломенским Пименом (Извековым С.М.)
- СПРАВКА на митрополита Ленинградского и Ладожского Пимена (Извекова С.М.)
- СПРАВКА о приеме архиепископа Алексия
- ЗАПИСЬ БЕСЕДЫ, состоявшейся в Совете 20 февраля 1967 г. с членом Cинода архиепископом Алексием
- А. Плеханов. ЗАПИСЬ БЕСЕДЫ, состоявшейся в Совете 21 февраля 1967 г. с митрополитом Пименом (Извековым С.М.)
- А.Плеханов. СПРАВКА “Архиепископ Алексий сообщил, что…”
- ЗАПИСЬ БЕСЕДЫ с архиепископом Алексием
- А.Плеханов. СПРАВКА о посещении Совета митрополитами Алексием и Пименом
- Фрагмент дела протоиерея Владимира Спиридонова и о. Георгия Молева
- Письмо архиепископа Астраханского и Сталинградского протоиерею Дмитрию Днепровскому
- Письмо епископа Сергия архиепископу Саратовскому и Ленинградскому Палладию
- Просьба председателя исполнительного органа Быкова епископу Саратовской и Волгоградской епархии Варфоломею
- А. Чернев. Кто же источник?
- Реформаторы отступают. Изложение выступления В.Селюнина
СЕКЦИИ СВОБОДНОГО ОЛОВА МЕЖДУНАРОДНОГО СЕМИНАРА ПО ГУМАНИТАРНЫМ ПРОБЛЕМАМ
– С.Григорьянц. Три парадокса современного мира
– Резолюция
– В защиту Алена Гиио. Резолюция
– Письмо Комитета защиты журналистов М.С.Горбачеву по поводу задержания властями сотрудников журнала “Гласность”
– А.Статкявичюс. Если любовь к Родине считать психическим заболеванием
– А.Мясников. Саботаж. 4. Госкомцен: нюансы счета
ПИСЬМА И ДОКУМЕНТЫ
– Ответ архиепископа Вологодского Михаила З.А. Крахмальниковой
– Письмо начальника УВД г.Вологды Л.М. Тимофееву
– Письмо о.Г.Якунина, Ф.Светова, 3.Крахмальниковой, Л.Тимофеева, С.Григорьянца архиепископу Вологодскому Михаилу
– Сообщение № 6 Совета родственников узников ЕХБ
– Листовка киевских студентов (предисловие С.Григорьянца)
ПЕЧАТЬ
– А.Мананников. Как подписаться на “Америку”
– “Комсомольская правда” и ее “прямая линия”
– В.Попков. Восстановление традиции. (Журнал “Выбор”)
– Н.Лисовская. Два номера “Слова”
– “Экспресс-хроника” № 16
– Р.Пятигорский. Переговоры в низах (фельетон)
ХРОНИКА
– События в МГУ
– Демонстрация в поддержку М.Горбачева и Р.Рейгана
– Вести из Армении
– О положении священника М.Саз-Жураковского
– Ярмарка в Куйбышеве
ОБЩЕСТВЕННАЯ ПРИЕМНАЯ “ГЛАСНОСТИ” (Прием ведет А.Мясников)
– Коллективная жалоба
– Помогите!
– Недоношенная реабилитация
– Г.Померанц. Проблема Воланда
– Некролог. Даля Гринкевичюте
– Воспоминания Дали Гринкевичюте
К 70-ЛЕТИЮ ЗАКОНА “ОБ ОТДЕЛЕНИИ ЦЕРКВИ ОТ ГОСУДАРСТВА”
КГБ, ПАТРИАРХ МОСКОВСКИЙ И ПОЛОЖЕНИЕ РУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ
Предлагаемые документы представляют собой редчайшие экземпляры документации. Редчайшие, естественно, не по смыслу, а потому, что они тщательно скрывались и скрываются не случайно на некоторых из них стоит “доверительно” и “весьма конфиденциально”. Эти доверительные справки и записи “бесед” составляют так называемые “досье”, собиранием которых занимаются чиновники ведомств, чья деятельность во все времени не подлежит гласности.
Правомочны ли они с точки зрения закона? Записано ли в нашем уголовно-процессуальном кодексе или в ином каком-либо юридическом документе, имеющем правовую, конституционную основу, право человека или учреждения составлять подобные документы (похожие на “задушевные допросы”) о другом человеке? Конечно же, нет.
Таким правом не обладает ни одно учреждение. В том числе и Совет по делам религии, который не обладает правом вмешательства во внутренние дела Православной Церкви и правом нарушать закон об отделении Церкви от государства.
Перед нами уникальные документы. Уникальные для истории Православной Церкви XX столетия. Их публикация, как представляется редакции “Гласности”, особенно важна накануне великого торжества 1000-летия Крещения Руси.
В этих “доверительных документах” прежде всего вскрыты важнейшие механизмы взаимоотношений правящих иерархов Русской Православной Церкви, и в особенности Патриарха Московского и всея Руси Пимена, с представителями “атеистического начальства” над Православной Церковью.
При этом следует отметить, что в представленных документах удивляет не столько позиция чиновников Совета по делам религии, сколько отношение к этой позиции самих правящих архиереев Православной Церкви.
Перемены в стране позволили средствам массовой информации вскрыть многие механизмы беззакония, правового нигилизма., чудовищных нарушений законности и прав во многих сферах управленческого, партийного, юридического аппарата. Вопиющие нарушения законности со стороны правоохранительных органов становятся сегодня достоянием широкой гласности. Разоблачаются крупные “мафиозные дела”, коррупция и беспрецедентное презрение к закону со стороны тех, кто должен с особой тщательностью соблюдать закон. Такая работ чрезвычайно важна, она естественна в период грандиозной перестройки, без неё невозможно оздоровление общества, его нравственное возрождение. Жесткая, бескомпромиссная правда о преступлениях тех, кто привел наше общество к кризисному состоянию во всех сферах его бытия – единственная надежда на то, что перестройка станет реальностью.
Однако, в этих документах важна именно их свежесть их современность, они ничуть не устарели за двадцать лет, в них действуют со стороны Православной Церкви те же персонажи. За эти двадцать лет они только поднялись на несколько ступеней ввысь по “иерархической лестнице”. В Совете же по делам религии – другой председатель, нет знаменитого Фурова (знаменитого своим докладом о том, как руководит Совет по делам религии Православной Церковью, докладом, ставшим достоянием широкой общественности у нас на родине и за рубежом.)
Впрочем, повторяем, нас мало удивляет позиция и методы тех, кому поручено было всеми средствами мешать Православной Церкви исполнять в полноте её служение, кому было поручено подбирать для Православной Церкви тех иерархов, тех правящих архиереев, которые, подобно Патриарху всея Руси Пимену, не скрывают от работников Совета по делам религии, что “относится с большим уважением к Совету, очень благодарен ему за всё, что сделано для него” (см. запись беседы от 21.2.1967 г.).
Много чудес встретит читатель в этой подборке. Он узнает о том, что Патриарх всея Руси Пимен, слывущий патриотом, награждённый Советским правительством орденом за свою деятельность, согласно справке Совета по делам религии, был дважды осуждён и отбывал срок наказания за дезертирство (один раз в годы Великой Отечественной войны). И скрыл это. Жил по подложным документам, как утверждает справка. И тем не менее стал Патриархом после немалой работы, проведенной с ним Советом по делам религии. Зачем Совету, знавшему, что Митрополит Пимен (будущий Патриарх Московский и всея Руси) был судим за дезертирство и скрыл это, понадобилось”приручать” митрополита Пимена?
Мы не исключаем, что справка является фальшивкой. Но зачем-то она составлена! Зачем в справке указаны факты дезертирства? Зачем в Совете так интересуются личной жизнью митр. Пимена, зачем ищут “компрометирующий материал”? Не для того ли, чтобы “приручить” вначале “несговорчивого”, как явствует из справки, митрополита? Не для того ли, чтобы, приручив, дождаться от митр. Пимена, чтобы он обливал грязью священников Николая Эшлимана (ныне покойного) и Глеба Якунина, написавших в своё время письмо Патриарху всея Руси Алексию о нуждах и бедах Русской Православной Церкви, за что оба священника были запрещены в служении? Не для того ли, чтобы митр. Пимен, ставший Патриархом, вопреки всем “компрометирующим его материалам”, не постыдился лжесвидетельствовать в своих интервью о том, что в СССР не было гонений на веру?!
Мы видим, как происходит “приручение” будущего Патриарха, какая ведётся работа по сбору “компрометирующего материала”, как архиепископ Алексий (ныне митрополит Ленинградский и Таллинский) занимается осведомительством, доносит на будущего Патриарха, “что у него есть женщины”. Видим, как рвутся к власти служители Христа, считающие себя “спасителями Церкви”, видим, в каких низких интригах и доносах участвуют ныне здравствующие архипастыри Православной Церкви. Узнаём, что архиепископ Питирим, ставший не так давно митрополитом, заведующий издательским отделом Московской Патриархии, безответственно и безотчётно занимался выдачей огромных церковных сумм. Узнаём из доносов иерархов о неугодности священников, которые хотят навести в своих приходах порядок. Так вот откуда идут постоянные циркуляры о прещениях на священников, об их перемещениях, разлучающих их насильственно с их пасомыми! Так вот по чьим доносам расправлялись с неугодными, в частности, с епископом Ермогеном, сосланным в монастырь за своё служение Христу! И почившим там в полнейшей изоляции.
Доносы, интриги, хищения, карьеризм, корыстолюбие, тщеславие. И как результат всего этого – предательство.
В результате деятельности надзирающих за церковью организаций поражена не только её глава. Духовные пастыри и низшего ранга зачастую исполняют функции осведомителей, доносят друг на друга и на пасомых ими прихожан. Письмо И.И. Рождественского отцу Глебу Якунину, помещённое в десятом номере “Гласности” было первым упоминанием об этой “запретной” теме, о ней же говорилось и на пресс-конференции о положении религии в СССР 27 января. Здесь мы даём много более широкую картину разложения церковной иерархии на всех уровнях: от дьякона до патриарха.
Каждое время создаёт свои мифы. Каждое время развенчивает мифы.
Наконец, развенчан миф, что иерархи Православной Церкви спасают Церковь своими усилиями и своими компромиссами. Наступит время, когда мы узнаем, как был предан архипастырями диакон Владимир Русак за свою историю Русской Православной Церкви XX столетия.
В заключение остаётся только отметить, что все эти эпизоды, являющиеся лишь малой крупицей в огромном “досье” иерархов Русской Православной Церкви, могут стать ценнейшим материалом для атеистического романа о “продажности” христиан. И свидетельства о том, что, несмотря на чудовищные интриги, при помощи которых воинствующие атеисты добиваются своих целей по ослаблению Церкви, она стоит непоколебимо. Бог попускает искушения для того, чтобы очистить тех, кто верует в Него, и отторгнуть тех, кто предаёт Его. Не зря сказано и не раз повторено: “если епископы не одолели Церкви, то врата ада не одолеют ее”.
Редакция “Гласности”
СПРАВКА
о беседе с митрополитом Крутицким и Коломенским Пименом (Извековым С.М.)
В Совет поступили сведения о том, что митрополит Крутицкий и Коломенский Пимен (Извеков С.М.) в своих отношениях с Советом занимает двойственную линию: бывая в Совете, говорит одно, а на практике проводит другое. Так, после того, как стало известно о рассылке священниками Эшлиманом и Якуниным письма архиереям, Пимен в Совете заявил, что он, по поручению Патриарха, вызывал Эшлимана и Якунина, осудил их действия и ознакомил с резолюцией Патриарха, предупреждающей авторов письма о недопустимости подобных действий в будущем. При этом Пимен заверил, что никаких документов об этом он Эшлиману и Якунину не передавал.
Аналогичное заявление Пимен сделал и при вторичном посещении им Совета. Однако, как потом выяснилось, Пимен снабдил Эшлимана и Якунина как текстом указанной резолюции Патриарха, так и письменными отзывами некоторых архиереев на письмо этих священников.
В связи с этим фактом, 31 марта 1966 г. митрополит Пимен был приглашен в Совет, где ему заместителем председателя т.Фуровым В.Г. было сказано об этом. Но Пимен все отрицал, повторяя, что он никаких документов Эшлиману и Якунину не передавал. Однако в конце беседы заявил, что был какой-то разговор об этом в канцелярии патриархии, что он проверит и сообщит. Однако, обещанного сообщения не последовало. А на другой день, т.е. 1 апреля, в Совет поступило прилагаемое при этом письмо сотрудниц канцелярии Московской партриархии Колницкой и Митяевой, которое подтверждает факт двойственного поведения митрополита Пимена.
В беседе от 31 марта м. Пимену было сказано также о том, что группа верующих из г.Риги, которую он принимал, по возвращении из Москвы распространила слухи о том, что он – Пимен – говорил о сборе подписей среди духовенства рижской епархии об оставлении епископа Никона[1](Фомичева) в г. Риге.
Пимен заявил, что некоторых верующих из г.Риги он принимал, но таких советов не давал и считает, что это чья-то провокация.
Пимену было сказано также, что именно после приема им верующих из г.Риги оттуда стали поступать письма с подписями некоторых служителей культа об оставлении епископа Никона в г.Риге. Пимеп на это ответил, что, возможно, посетители неверно его поняли, потому так и заявляют.
Справку составил: А.Плеханов.[2]
СПРАВКА
на митрополита ленинградского и Ладожского Пимена (Извекова С.М)
Митрополит Пимен (Извеков Сергей Михайлович) родился в 1910 году в г.Богородске, Московской области, русский, образование среднее. Монах с 1927 года, с 1950г. – архимандрит, с 1957 г. – епископ, с 1961 г. – архиепископ и с 1962 г. – митрополит.
По анкетным данным, Пимен с 1925 по 1932 г.г. регентом церкви в г.Москве, с 1932 по 1934 гг. – служил в армии, с 1536 по 1938 гг. был в заключении, в 1939-40 гг. работал заведующим домом санитарного просвещения в г.Андижане Узбекской – ССР, в 1941-43 гг. был на фронте, 1944-45 гг. находился в заключении, с 1946 г. служит в церкви, в начале он был священником (г.Муром, 1946 г.), казначеем в монастыре (г.Одесса, 1947 г.), затем секретарем епископа (г.Ростов, 1947-49 гг.), настоятелем монастыря (г.Псков, 1949-53 гг.) и Троице-Сергиевской Лавры (г.Загорск, 1953-57 гг.), викарием Одесской епархии (1957 г.) и викарием Московской епархии (1957-60 гг.), архиепископом Тульским и одновременно Управляющим делами патриархии (1961-62 гг.) и наконец митрополитом Ленинградским и Ладожским.
В анкетных данных за 1953 и 1959 годы Пимен дает о себе противоречивые сведения.
Так, в анкете в 1953 году он писал, что в 1937-41 гг. был студентом Ферганского педагогического института и одновременно преподавал русский язык в неполной средней школе, а в анкете в 1959 г. написал: следующее: “1936-38 гг. – санинструктор канала Москва-Волга, г.Химки Московской области, 1939-41 гг. – заведующий домом санитарного просвещения, г.Андижан.” О пребывании в институте в этой анкете ничего не говорит.
Уполномоченный Совета по Узбекской ССР 28 сентября 1963 г. сообщил, что “учеба Извекова с 1937 по 1941 гг. в Ферганском педагогическом институте и одновременная работа преподавателем русского языка школы не подтверждается”.
В анкетных и автобиографических данных, изложенных для Уполномоченного Совета, отмечается и другая сторона неправдоподобного и неоткровенного сообщения Пименом о себе. Как известно, в 1937 г. он был судим за дезертирство из рядов Советской армии, отбывал наказание, однако в анкете и автобиографии за 1959 г. Пимен пишет, что в это время “работал на строительстве Химкинского водохранилища канала им. Москвы в должности санинструктора”, а в анкете за 1953 г. указал, что в 1936-37 гг. находился на гражданской службе в г. Подольске.
Таким же образом Пимен обходит факт вторичной своей судимости в 1944 г. Оказывается, в 1943 г., т.е. во время Отечественной войны, будучи майором, он дезертировал из рядов Советской Армии и жил по подложным документам, в 1944 году был задержан и осужден на 10 лет, ноу благодаря амнистии в связи с победой над Германией, был освобожден в 1945 году.
Однако в анкетах я 1953 и 1959 гг. Пимен фактически умалчивает об этом и пишет следующее:
в анкете за 1953 г.: “в 1944-45 гг. – санинструктор Воркутутоль, г.Воркута”, а в анкете за 1959 г.: “1943-45 гг. демобилизован из РККА в связи с контузией и ранением и находился в госпиталях на лечении (в г.Фрунзе и Москве)”.
Зачем понадобилось Пимену сообщать указанные выше противоречивые и неправдоподобные сведения о себе до сего времени остается вопросом непонятным и не выясненым.
Наряду с изложенным необходимо отметить, что Пимен, став митрополитом, все больше стал отдаляться от Совета, и, несмотря на приглашения заходить в Совет, не проявляет желания сделать это, уклоняется от его посещения, хотя в Москве бывает довольно часто.
СПРАВКА
о приеме архиепископа Алексия[3]
9 февраля 1967 г. Совет посетил архиепископ и был принят заместителем председателя Совета т. Фуровим В.Г.
В беседе архиепископ доверительно сообщил о том, что после предыдущей беседы в Совете с ним и митрополитом Никодимом[4] между ними продолжалось обсуждение данного вопроса, в ходе которого Никодим говорил ему, что лучшей кандидатуры как он (арх. Алексий) на Ленинградскую епархию он не видит и всеми силами будет добиваться назначения его своим преемником. Митрополит Никодим настойчиво советовал ему твердо защищать эту позицию в Совете. Надо стоять на этом так твердо, как ДнепроГЭС.
Весь разговор, сказал арх.Алексий, проводился в том духе, что митрополит Никодим должен стать митрополитом Крутицким с тем, чтобы в Синоде не было старше его по хиротонии. Он (Никодим) заявил так, что если патриархом будет кто-либо другой, то примем его с братской любовью, но помогать ему так, как теперь делаем через Совет, не будем. Это он заявил твердо, подчеркнул арх.Алексий.
Далее, арх.Алексий сообщил, что предложение Никодима о том, чтобы Управляющий делами патриархии был епископ Филарет – не случайно; Филарет близок к Никодиму и можно сказать, что полностью находится под его влиянием.
Арх. Алексий говорит, что о митрополите Иоанне (Ведланде) Никодим высказывает самое отрицательное мнение, и главным образом потому, как он полагает, что видит в нем своего конкурента.
В беседе, перечисляя архииереев, арх.Алексий положительно отозвался об apхиепископе Псковском Иоанне, сказав, что неглупый человек, лояльный по отношению к государству, может постоять за себя, умеет вести беседу, много принимает представителей зарубежных церквей. Недостаток у него тот, что нет образования.
К патриархии арх.Иоанн относится неважно, говорит, что “раньше келейник патриарха только и знал, что горшки носил, а теперь церковью управляет”, имея в виду при этом Остапова[5] в патриархии и помня свои обязанности келейника при патриархе Сергии (Иоанн затем был экономом в патриархии уже при патриархе Алексии. Он – первый наместник Троице-Сергиевской лавры в Загорске).
Архиепископ Алексий в этот раз сообщил также о том, что Шпиллер[6] (Николо-Кузнецкая церковь, Москва), как видно, распоясался, распространяет среди духовенства свое письмо, адресованное патриарху с жалобой, на исполнительный орган и якобы вмешательство местных властей в дела церкви. Это письмо, по указанию Шпиллера, раздают московским священникам находящиеся у него в подчинении священники Тимаков и Куликов.
Митрополит Пимен, по-видимому, не реагирует на такие действия Шпиллера. На прошлой неделе, говорит арх.Алексий, в церкви, в присутствии Пимена, Шпиллер отругал диакона за то, что тот провозгласил “многия лета” в т.ч. и старосте церкви. Шпиллер набросился на него со словами: “это безбожник, я отлучил его от церкви. Как ты смел поступать так”. Пимену, как архиерею, следовало указать Шпиллеру на это, но он промолчал.
(Заметим, что, будучи на-днях в Совете, епискои Омский Николай также обратил внимание на безучастное отношение Пимена к такой выходке Шпиллера. Случись такое при мне, сказал Николай, я, как архиерей, должен был одёрнуть священника за такую выходку).
ЗАПИСЬ БЕСЕДЫ
состоявшейся в Совете 20 февраля 1967 года с членом Синода архиепископом Алексием
Согласно данному поручению, беседа с архиепископом Алексием состоялась в Совете 20 февраля 1967 года.
После некоторых вопросов, касающихся духовной академии (г. Загорск), архиепископ сообщил, что сегодня группа членов “двадцатки” Николо-Кузнецкой церкви (Москва) обратилась в Патриархию к Пимену с очередной жалобой на протоиерея Шпиллера, но пока неизвестно, что он (Пимен) предпринял на этот раз.
Используя начатый им разговор о Пимене, я попросил архиепископа откровенно высказаться о нём. Он сказал следующее. Пимена он знает с начала 50-х годов, когда тот был настоятелем Псковско-Печерского монастыря. К подчинённым он требовательный и порой даже груб. Келейника или диакона может “разделать” где угодно, но как архиерей Пимен епархией почти не управляет, самостоятельности не проявляет и его роли в Патриархии по существу не видно, хотя он, как митрополит Крутицкий считается первым членом Синода. Пимен, продолжал архиепископ, как-то самоизолировался, ни с кем не общается, встречи у нас с ним бывают случайные. Приезжающие в Патриархию архиереи к нему мало кто обращается. Непонятно, то ли у него такой характер необщительного человека, или он так держится, чтобы подальше быть от всего происходящего (эшлимановцев и проч.). А может быть, он каким-то образом зависим от Остапова, не знает ли последний о нём что-либо такое, что позволяет ему держать Пимена по существу в повиновении; ведь бывают случаи, когда Остапов дерзит Пимену и тот молчит, всё сносит. В своё время ходили слухи о том, что у Пимена в Ростове-на-Дону имеется семья, дети. Возможно, такие данные и использует Остапов. Но это предположение. Что касается Москвы, то известно, что здесь у Пимена имеются женщины и был случай, когда по параллельному телефону я слушал, как он одной женщине говорил “крепко, крепко тебя…”.
Надо отдать должное Пимену, сказал архиепископ, что он хорошо, внушительно служит и этим создаёт о себе определённое впечатление. Волевых качеств у него недостаточно, твёрдого мнения нет. Он быстро поддаётся влиянию и легко меняет своё мнение.
На вопрос: чем отличается Пимен от митрополита Никодима, архиепископ Алексий сказал так. Митрополит Никодим неглупый, можно сказать, от природы одарённый способностью человек. Быстро всё схватывает, обладает большой работоспособностью, хорошо соображает. Знает, где и что сказать. Как архиерей властный, крепко держит все вопросы в своих руках и не допускает, чтобы кто-либо оспаривал его. Раз он сказал, то считай, что другого мнения быть не может. Лично я убедился в этом за годы совместной работы с ним. Эти же моменты отмечает и епископ Ювеналий, близкий человек Никодима. Наши отношения с Никодимом нормальные, мы часто обмениваемся мнениями по делам и это позволяет мне судить о нём наиболее свободно, нежели о Пимене. Никодим – карьерист, и, несмотря на своё высокое положение, не избавляется от этих недостатков. Любит популяризировать себя, блеснуть, где только возможно, не замечая, что на это могут обратить внимание. По сведениям, за это его недолюбливает ленинградское духовенство. Отмечается такой факт. Насмотревшись за границей, Никодим купил в Париже ярко-красный материал и сшил из него мантию по примеру католиков. В этой красной мантии он совершал в Ленинграде богослужение, после чего стали говорить, что он красный архиерей (в Русской Православной Церкви не принято облачаться в красную мантию). С архиереями он общается больше, чем Пимен, к нему они заходят. Пожалуй, что всё сказанное и отличает Пимена и Никодима друг от друга.
Кого бы вы лично считали более подходящим из них быть первым членом Синода? Архиепископ Алексий ответил: Никодим, можете спросить почему? – продолжал он и сказал: митрополит Никодим более твёрд, самостоятелен и отличается другими качествами, о которых уже говорилось. Правда, надо учитывать и то, что при его частых и длительных выездах за границу Московская городская и областная епархии вообще будут оставаться без руководства, поскольку патриарх в дела епархии не вникает.
А как смотрит на это епископат?
Думаю, – заявил архиепископ Алексий, – что архиереи старшего поколения поддержат Пимена, к Никодиму же они будут в оппозиции, не поддержат его.
А кому предпочтение может отдать патриарх?
Митрополиту Пимену, – ответил архиепископ Алексий.
Почему?
Патриарх Пимена больше уважает, при встречах он более тепло приветствует его, чем Никодима или кого-либо другого. Почему так, могу лишь предположить, что патриарх давно знает Пимена, привык к нему. Но, если надо, скажем, что-то написать, то патриарх поручает Никодиму, а не Пимену, потому что Никодим сделает лучше и быстрее.
Дальше вопрос коснулся и самого архиепископа. Как он смотрит на предложение Никодима о направлении его на Ленинградскую епархию.
Архиепископ Алексий заявил: скажу откровенно: что если положение Управляющего делами будет низведено до уровня, чем раньше занимался управляющий – разной перепиской да подшивкой бумаг, то, конечно, и сравнения быть не может, ибо занимать Ленинградскую кафедру положение куда более прочное. Ведь, если будет молодой местоблюститель или патриарх, то он может всё взять в свои руки. Сейчас же, когда патриарх практически делами почти не занимается, решение вопросов с архиереями и приём их возложил на Управляющего, это поднимает положение Управляющего делами.
Далее, архиепископ сказал, что после беседы с Председателем Совета Никодим, при обсуждении вопроса о возможных перестановках говорил ему, что митрополита Иоанна (Ведланда) надо будет определить в Ярославль, а архиепископа Сергия (Ларина) послать куда-нибудь в другое место, например, во Владимир.
На вопрос, нет ли каких-либо разговоров в Патриархии вокруг данных вопросов, архиепископ Алексий ответил, что на-днях к нему обратилась сотрудница патриархии Колчицкая и спросила: правда ли, что он, архиепископ, переводится в Ленинград, а митрополит Никодим приезжает в Москву? Я, говорит Алексий, ответил отрицательно и спросил её: откуда она взяла это? Колчицкая ответила, что ей сообщил сотрудник патриархии Зайцев, который узнал об этом от сотрудника Кудинкина. Кудинкину же об этом рассказал сам Никодим, заключил архиепископ Алексий.
ЗАПИСЬ БЕСЕДЫ
состоявшейся в Совете 21 февраля 1967 г. с митропол. Пименом (Извеков С.М.)
Митрополит Пимен по своей инициативе 21 февраля 1967 г. посетил Совет и сообщил о принятых мерах по отношению к протоиерею Шпиллеру (Москва), сказал, что на-днях он вызывал Шпиллера и потребовал от него прекращения затеянной им провокации – натравливания одной группы верующих против другой с целью удаления из состава “двадцатки” неугодных ему лиц. Одновременно, говорит Пимен, спросил, почему он (Шпиллер) распространяет своё письмо по этому вопросу, по которому патриарх ещё не принял решения. В ответ на это Шпиллер заявил: А знаете, что за порядками в церкви наблюдают иностранцы, они всё видят, в церкви был даже консультант МИД’а Франции и де Голля Андронников, и это письмо может появиться за границей. Пимен говорит, что в связи с таким заявлением Шпиллера, он назвал его действия эшлимановскими и предупредил об ответственности. Шпиллер после этого сказал, что он подумает и уладит свои отношения с “двадцаткой”.
Далее Пимен сказал, что вчера его посетила группа членов “двадцатки” и вручила жалобы о том, что Шпиллер и священник Тимаков оказывают на них давление, добиваясь, чтобы они вышли из состава “двадцатки”. Тимаков во время исповедания настаивает написать в райисполком заявление о выходе из “двадцатки”, спрашивает, кто уговорил о вступлении в последнюю и т.д. Жалобщики просят принять меры к Шпиллеру, избавить их от него и Тимакова.
Пимен заявил, что он решил внести предложение патриарху об отмене неканонических санкций Шпиллера по отношению к некоторым членам “двадцатки” и переводе его в другую церковь.
Какие явления наблюдаются в епархиях среди духовенства?
Пимен сказал, что каких-либо новых явлений он не замечает. Об Эшлимане и Якунине стали забывать, да среди Московского духовенства широкой поддержки их действия и не получили. О них, пожалуй, больше говорили верующие, которые знают их. Действия их, полагаю, дело рук других людей типа архиепископа Ермогена[7], Леонида (Полякова), Феодосия Пензенского, Павла Новосибирского и Вениамина Иркутского. (Были разговоры, что Якунин ездил в Иркутск, там он в своё время женился).
Сами они, пожалуй, не отважились бы на такой поступок, люди-то они мелкие и по существу никого не представляют.
На какой почве, по вашему мнению, возникли такие “идеи” у Эшлимана и Якунина, что побудило их?
Деньги, ответил Пимен. Изъятие из рук духовенства церковной кассы, лишение их возможности неограниченной наживы, я считаю, является главным мотивом. Возьмите, к примеру, того же Шпиллера Как только новый староста воспрепятствовал ему набивать свои ларман столько, сколько он хотел, Шпиллер взбунтовался, стал писать и распространять слухи о том, что райисполком в “двадцатку” включил неверующих людей и т.д. Хотя этот староста является, как говорят, его ставленником. Ещё патриарх Тихон говорил, заметил Пимен, что деньги портят московское духовенство, лиши его этого, оно взбунтуется.
Прошедшие годы ясно показали, подчеркнул Пимен, правильность постановления архиерейского собора об освобождении духовенства от денежных дел в церквах. Теперь спокойнее стало.
Конечно, пояснил Пимен, у таких, как Леонид (Поляков), Ермоген, очевидно, другие причины, которые их объединяют. В частности, Леонид недоволен освобождением его из патриархии.
Положение ваше высокое, но что-то мало видно и слышно вас. Возможно, имеются какие-либо причины. Не расскажете ли об этом откровенно?
Пимен заявил, что он всегда старался быть откровенным перед Советом и на этот раз готов рассказать всё, что может интересовать.
Видите ли, – продолжал он, – по натуре своей я замкнутый, человек и не хочу скрывать этого. Мало с кем общаюсь, если нет конкретных деловых вопросов. Понимаю, что может создаться впечатление, что я избегаю деловых контактов, чувствую, что редко обращаюсь в Совет, но существенных вопросов не возникает, а по пустякам идти считаю несолидным. Но я хочу со всей честностью отметить, – сказал Пимен, и прошу поверить, что с большим уважением отношусь к Совету, очень благодарен ему за всё, что сделано для меня.
С московскими архиереями отношения нормальные, продолжал Пимен. Сам я ко всем отношусь хорошо и думаю, что нет оснований плохо относиться ко мне. У каждого свой участок работы. Например, у Никодима международные вопросы, и он часто бывает в разъездах, у Алексия – Управление Делами, с которыми он освоился хорошо вошёл в курс дела. Поэтому встречаемся редко. Но, например, при решении общих вопросов на Синоде мы всегда имеем единое мнение. Архиепископа Алексия знаю давно, с начала 50-х годов, когда он был ещё семинаристом и приезжал ко мне в Псковско-Печерский монастырь со своими отцом и матерью. Затем в бытность мою Управ.делами патриархии, он приезжал в Москву, я много помогал ему. Считаю его порядочным и деловым архиереем. Бывают разные слухи, но я смотрю на это сквозь пальцы, мало ли что говорят.
Что это за слухи?
Раньше, ответил Пимен, говорили, что меня отправляют на Украину, а теперь пустили слух, ещё куда-то переводить хотят. И говорят-то об этом в церкви, миряне. Но я отвечаю, что это вздор какой-то, прекратите, говорю, распускать такие слухи. Про себя же думаю /Пимен при этом усмехнулся/,возраст у меня пенсионный, да и где бывать не приходилось. Если надо служить в другом месте, значит надо, была бы польза делу.
Как чувствует себя в данном положении митрополит, не встречаются ли какие-либо явления, о чём можно было бы в данной беседе рассказать?
По своей епархии (Московская область) я, конечно, ничем не ограничен и все вопросы решаю, как надлежит правящему архиерею. Контакт с Уполномоченным всегда поддерживаю. Такая же самостоятельность была и в Ленинграде. Но другое дело по г.Москве.
Здесь я таких прав не имею, и приходится только выполнять указания патриарха, а вернее Остапова, который нажужжит патриарху, а потом передаёт от его имени, что надо сделать. А поди проверь, всегда ли всё исходит от самого патриарха. Так что такая роль незавидная. Возражать же бесполезно. Приходится всякий раз лавировать (Пимен при этом жестом руки продемонстрировал зигзаги), чтобы не вызвать ненужных обострений из-за мелочей. Я помню, – продолжал он, – когда работал Управ.делами, то по неопытности попадал в немилость, и, чтобы подальше держать меня от дел в патриархии, посылали временно управлять то Костромсокой, то Смоленской, а затем Тульской епархиями. Остапов это ведь такой нахал и провокатор, что пробы ставить негде, ужасный человек.
Не имеет ли Остапов против вас что-либо такое, что позволяет ему повелевать вами?
Нет, – ответил Пимен, против меня он ничего не имеет и иметь не может. Он просто нахал и наглый человек, использует патриарха так, как ему надо, а если возражать против этого, то огорчения вызовешь у патриарха.
Так что лучше с ним не связываться. Остапов не повелевает, а всегда действует от имени патриарха. Командовать мною я ему не позволю. Он иногда до того доходит, что не пускает к патриарху, говорит, что он болен, и обязательно спросит, зачем идёшь. Приходится уж делать так: напишешь три-четыре рапорта, а Остапову покажешь только один с маловажным вопросом. Тогда он скажет “ладно, идите, только долго у патриарха не задерживайтесь и не переутомляйте”. Но Остапов почти всегда присутствует у патриарха, так что другой раз с ним одним и поговорить не удаётся. Вот так дело обстоит, – заключил Пимен.
А как патриарх относится к вам?
Считаю, что хорошо, – ответил Пимен.
В беседе был проявлен интерес к личной жизни Пимена.
Он ответил на это так, что в основном пребывает в своей епархиальной резиденции, живёт же большую часть в Перловке (на своей старой квартире) и на новой 2-х комнатной квартире, которую он купил в кооперативном доме, и дал телефон её АД-1-48-52[8], сказал, что его обслуживает одна монашка, которая живёт в Перловке на его быв. квартире, но когда он приезжает на свою новую квартиру, приглашает туда и эту монашку.
В конце беседы Пимен заявил, что он доволен тем, что так подрцбно поговорил, поблагодарил за беседу и сказал, что, если можно, он будет чаще обращаться в Совет.
А.Плеханов.
Ермоген заявил, что считает необоснованными претензии, предъявленные ему Калужским облисполкомом, что законодательство о культах он не нарушал, нарушителем закона является Калужский уполномоченный.
Он сказал также, что если Председатель Совета его не примет, он изложит письменно то, что имеет ему сказать и я не гарантирую, что об этом письме не будет известно за границей,-заявил Ермоген.
Далее Ермоген высказал свое неудовлетворение тем, что его фотографию не поместили в церковном календаре патриархии на 1967г. заявив, что это неправильно, т.к. по его мнению, архиерей, находящийся в монастыре, является полноправным членом епископата православной церкви и вправе участвовать в решении общецерковных вопросов, в т.ч. на поместном соборе. Ермоген сказал, что он говорил об этом с другими архиереями и они его поддерживают в этом.
Здесь же Ермоген заявил, что на участие епископата в поместном соборе нечего надеяться при решении вопроса о главе церкви, клир (т.е. рядовое духовенство ) более сознателен.
Затем Ермоген сообщил, что протоиерей Шпиллер недоволен резолюцией патриарха, который отменил наложенное Шпиллером запрещение на членов “двадцатки” Николо-кузнецкой церкви ( г. Москва ).
Этой резолюцией конфликт только приглушен,- заключил Ермоген.
Архиепископ Алексий сообщил еще о том, что на днях его посетила кассир издательского отдела патриархии Смирнова и в связи с исчезновением у неё из сейфа 43 тыс.руб. рассказала следующее: епископ Питирим неоднократно требовал от нее выдачи на руки Зильбербергу по 1000 руб. и более без каких-либо письменных распоряжений и без указания для каких целей, но она будто бы возражала против этого и отказывала, однако, однажды, говорит, выдала 1500 руб. под расписку, но Питирим затем предложил ей изъять эту расписку и уничтожить. Епископ Питирим однажды сказал, что деньги нужны Зильбербергу на приобретение бумаги и действительно,- сказала Смирнова,- не так давно Зильберберг привез откуда-то 7 рулонов бумаги, один из которых он оставил в издательском отделе, сказав, что это лично от него как подарок, а другие рулоны отправил в какую-то типографию. Смирнова говорила также,что исчезновение денег из сейфа отдела имело место и ранее у другого кассира.
От себя лично архиепископ Алексий сказал, что епископ Питирим до сего времени не доложил Патриарху о мерах по розыску 43 тыс.руб., в связи с чем Остапов говорит, что надо произвести финансовую ревизию в издательском отделе.
Записал : А.Плеханов.
Доверительно
ЗАПИСЬ БЕСЕДЫ
с архиепископом Алексием
6-го февраля 1968 г. Совет посетил Таллинский и Эстонский архиепископ Алексий и передал экз. заявления (прилагается) архиепископа Ермогена от 25.XI.67 г., который направил его Киевскому архиепископу Филарету, а последний 5.2.68 г. переслал патриарху.
Архиепископ Алексий сообщил, что между ним и митрополитом Никодимом отношения вновь нормализовались и стали хорошими. Он сказал также, что Никодим, будучи недавно в г.Новгороде, прислал ему в г.Таллин дружественную телеграмму, в которой подчеркнул, что посылает её из “Великого Новгорода”. И продолжал: Никодим вообще в большом восторге от того, что стал митрополитом Ленинградским и Новгородским.
Так как раньше новгородские архиереи всегда облачались в ризы расшитые множеством крестов, то и Никодим переделывает своё облачение на тот же лад, т.е. на свои ризы нашивает кресты. Он даже специально поставил вопрос перед патриархом и получил благословление, чтобы за богослужениями в г.Новгороде его (Никодима) величали как митрополита Новгородского и Ленинградского, а в г.Ленинграде как Ленинградского и Новгородского, подчеркивая тем самым важность титулования его персоны.
Митрополит Никодим, сообщил далее архиепископ Алексий, – говорит, что носить такой титул для него имеет важное значение, но в разговоре подчеркивает, что быть Крутицким и Коломенским – это тоже что-то значит для дела. И истинная цель его
(Никодима) такова, что он хочет добиться такого положения, чтобы в Синоде не было никого старше его по хиротонии.
Поэтому митрополит Пимен, в данном случае, фигура для него нежелательная .
Доверительно
СПРАВКА
о посещении Совета Митрополитами Алексием и Пименом
25 февраля 1968 г. Совет посетил митрополит Алексий и сообщил следующее. Остапов Д.А. сказал ему, что он ездил к митрополиту Пимену[9] , чтобы сообщить о назначении его Председателем Хозуправления Патриархии, но Пимен ответил отказом, сказав, что не может принять такое назначение, т.к. и без того перегружен делами по епархии и патриархии. При этом Остапов заявил, что Пимен лентяй и сибарит, и продолжал, что будто бы в Совете с ним (т.е. Пименом) “не считаются, кричат на него, как на мальчишку, что нас столкнут лбами и это будет гибель для одного и другого”,- таковы , якобы, были слова Пимена. Остапов сказал еще, что Пимен считает более подходящей кандидатурой на пост Председателя Хозуправления – управляющего делами Патриархии.
В свою очередь,- сказал далее митрополит Алексий,- я тоже разговаривал с Пименом и он сообщил мне, что у него был Остапов и что если будет указ о его назначении Председателем Хозуправления, то он подаст рапорт патриарху об отказе т.к. вол не может нести пять пудов, если способен нести лишь три пуда, т.е., иными словами, он и так достаточно загружен делами и кроме того ему много приходится служить за патриарха. Так что у него и этого достаточно. Пимен сказал также, что считает более целесообразным поручить руководство хозуправлением управ.делами, т.е. мне. ( При этом митрополит Алексий сказал, что он считает это дело не подходящим для него, тоже будет возражать и может согласиться только на то, чтобы как члену Синода наблюдать за хозуправлением, а председателем был бы кто-то другой).
В этот же день 26 февраля по телефону позвонил митрополит Пимен и просил принять его. Прибыв в Совет Пимен, что называется, с ходу, повел разговор о том, как он выразился, “без меня меня женили” и рассказал следующее : в пятницу 23 февраля ему позвонил по телефону Остапов и сказал, чтобы он приехал в Патриархию, но сославшись на болезнь Пимен не поехал, тогда Остапов сказал, что сам приедет к нему и тут же приехал ( Пимен говорит, что это вообще был первый случай, когда Остапов к нему приехал: раньше такого не было ). Остапов привез копию указа о назначении Пимена председателем Хозуправления и стал доказывать ему необходимость и важность такого решения патриарха. Пимен говорит, что он тут же заявил Остапову, что ввиду перегруженности своими делами, не может принять такое предложение и просил передать об этом патриарху. Однако, Остапов настаивал не отклонять это и часа полтора уговаривал согласиться (Пимен при этом показывал, как Остапов жестикулировал и какую делал мимику). Но я все же отказался- говорит Пимен, -заявив, что никогда еще не было такого, чтобы митрополита Крутицкого назначали председателем хозуправления- это унижает его; раньше хозяйством патриархии занимались викарные епископы. Здесь же я сказал Остапову, что если так надо, то более подходящим на эту должность был бы управделами, ему ближе эти вопросы. С тем Остапов и уехал. Тем более, что указа мне до сих пор не вручено, а копня – это еще не указ.А если и будет таковой, то я уже заготовил текст официального рапорта с отказом от данного предложения ( прилагается, Пимен просил принять для сведения ).
Пимен продолжал: конечно, я не высказал Остапову других причин, а именно: при существующей обстановке, когда Остапов с одобрения патриарха все финансы и хозяйство держит в своих руках и патриарх если и дает какие-то указания по этой части, то они фактически являются указаниями Остапова и в этой ситуации ничего не изменится, кого бы во главе хозуправления ни поставили. Если занимать свою линию, то это неизбежно вызовет столкновение с Остаповым, а, следовательно, и с патриархом. От этого получатся одни неприятности и все останется по-старому. Сам патриарх в этих вопросах не разбирается, не знает их и делает то, что ему постоянно накручивает Остапов. Ведь были же председателями хозуправления викарные епископы Питирим и Стефан ( Можайские ), Леонид, а затем и я в бытность мою викарием. Дмитровским,- но все эти председатели были пешками, в том числе и я, т.к. фактически все вершил Остапов. И повторять эту роль пешки я больше не намерен. К тому же в хозяйстве и мастерских патриархии сидят жулик на жулике и жуликом погоняют, творят они всякие комбинации, где-то достают различные материалы и т.д. Тут если и быть председателем хозуправления, то только и знай, что подписывай бумажки. Такая роль не сложная и не обременительная, но толк-то от этого какой?- заключил Пимен.
Выслушав Пимена, ему было сказано, что доводов для отказа у него не мало, они убедительны, и если он будет настаивать, то, наверное, патриарх поймет его.
Пимен заявил, что он непременно будет говорить с патриархом, и если не удастся лично быть у него (он сослался на его недомогание ), то рапорт ему направит через управляющего делами с тем, чтобы он не попал в руки Остапова.
Наши мероприятия :
В связи с данной ситуацией, митрополиту Алексию рекомендовано назвать патриарху в качестве кандидатов на должность председателя хозуправления протоиереев Солертовского и Малюшитского, дав им соответствующий отзыв.
И если при этом ему, как члену Синода, будет предложено
осуществлять наблюдение за деятельностью хозуправления, не отклонять такое предложение.
Председатель Совета данную рекомендацию санкционировал.
А.Плеханов
Фрагмент дела протоиерея Владимира Спиридонова и о. Георгия Молева
Из ста с лишним страниц дела священников Казанской церкви города Петровка протоиерея Владимира Спиридонова и о.Георгия Молева, содержащего многочисленные доносы ( рапорта ), объяснения, заявления и, наконец доклад двух протоиереев, производивших “следствие” по поручению Филиппа, архиепископа Астраханского и Сталинградского, мы помещаем лишь некоторые выдержки из доклада, дающие, однако, достаточное представление о характере, если не обыденных, то и не таких уж редкостных событий.
“… В своем рапорте прот.Спиридонов обвиняет о. Молева в том что он в день своих имянин позволил себе открыто, пред сидевшими за имянинным столом гостями критиковать, поносить и обзывать дураком сына родного, всеми нами уважаемого, любимого Нашего дорогого Вождя Великого Сталина. Вот подробные слова о.Спиридонова об этом, написанные в его рапорте : ” бахвалясь своими способности и умом, Молев при всей честной компании сказал : когда я учился в Москве в институте, со мной учился сын Сталина, так я вам скажу, это такая дурь непомерная, я вам и представить не могу, дурак-дураком (рапорт Спиридонова № 5 )”. О.Молев не признает за собой такого поступка, инкриминируемого ему прот. Спиридоновым:” В дружественной беседе за столом, говорит Молев, зашел разговор о наследственности детей, в частности, о моем сыне, но не о бахвальстве ума , Анна Алексеевна Федорова сказала, что умственные способности детей передаются от родителей, я же, основываясь на учении Дарвинизма и психологии людей ответил что внешние признаки характера сохраняются, а умственные способности и голос бывают различными. Анна Алексеевна со мной согласилась и привела пример на детях Л.Н. Толстого и детях Шаляпина. Я же добавил, что учусь в институте жел-дор- транспорта, где учился и сын И.В.Сталина- великого гения, о сыне которого говорили преподаватели, что он малоспособный студен. Эти слова я сказал истинно, свидетелем чего были А.А.Федорова и Е.М.Горбунова” / рапорт Молева, стр. 7 /. Свидетельницы Горбунова и Федорова, на которых ссылается а.Молев, в своем рапорте подтверждают. Горбунова показала : ” Во время такой семейной беседы на руках матери сидел годовалый ребенок, обратили, внимание на лоб ребенка /большой, открытый / и кто-то, кажется Федорова, сказал: надо полагать, ребенок будет умным, да ж в кого же быть ему не умным / точного выражения не могу припомнить/ ; в это время о.Георгий сказал, что у Сталина сын не в отца, ” мы с ним учились в одном институте и профессора говорили о его неспособностях”. На эти слова Федорова высказывает свои соображения : способности не всегда передаются детям и в пример приводит Льва Толстого и Шаляпина, не передавших своих талантов детям своим, я со своей стороны сказала : давайте о другом говорить. Слов по адресу сына Сталина “дурак-дураком” не было произнесено о. Георгием / стр.29/. Показание свидетельницы Федоровой ” обращено было внимание па ребенка Молева и кто-то сказал: ” ребенок умный, да в кого он будет неумный?”. На что о. Молев сказал : не всегда способности родителей передаются детям. Вот Сталин умница, а сын его посредственность , а затем о.Георгий отвернулся, что-то сказал, но я не уловила его последних слов, но неужели у Великого Сталина сын- посредственность, у умного такого отца такой сын. Молев говорит: я учился вместе с сыном Сталина и профессора считали его неспособным. С своей стороны я сказала: у Шаляпина и Толстого дети не такие, как их отцы. Горбунова сказала : оставим этот разговор, будем говорить о другом / показ.стр. 3 /. Показания свидетелей Горбуновой и Федоровой, на первый взгляд, как будто подтверждают объяснение Молева, что разговор шел. о наследственности, где не было бахвальства Молева. Главная сущность не в бахвальстве и наследственности, а в оскорбительных словах- “дурак-дураком”, сказанных о.Молевым по адресу сына Великого Сталина. Свидетельница Горбунова говорит, что о. Молев не произносил слов по адресу сына Сталина “дурак-дураком”. Свидетельница Федорова в своем выражении по отношению к сыну Сталина употребляет слово ” посредственность”. От Федоровой не поступило заявлений о том, что о.Молев не употребил оскорбительных слов ” дурак-дураком” по отношению к сыну Сталина. Однако, замечание Федоровой о том, что о.Георгий, произнесши слово посредственность, отвернулся, что-то сказал , но я не уловила его последних слов, заставляет предполагать, что Молев действительно произнес “дурак-дураком”, о которых Федорова умалчивает дабы не причинить о.Молеву неприятности. 1’орбунова же заявила следственной комиссии, что она свидетельница Молева и пришла его защитить. Свидетели Зимин / стр. 5/ , присутствовавший на имянинах о.Молева, определенно заявляет, что о.Молев употреблял оскорбительные слова “дурак-дураком” по отношению к сыну Сталина.То же подтверждают жена Спиридонова Матрена Никитична и сестра её Мария Никитична Сенюшкина. Правда, последние состоят в близком родстве к жалобщику Спиридонову, но при всем этом, правдивость их показаний утверждается согласованностью их с показанием Зимина – человека постороннего. Объяснения протоиерея о.Спиридонова о Молеве в произношении оскорбительных слов ” дурак-дураком” по адресу сына Великого Сталина сохраняют свою силу при чтении докладной прот.Спиридонова, представленной им Следственной Комиссии 25/.У-49 г., где он приводит такой факт : ” Не помню точно дату, но приблизительно в конце марта или в 1-х числах апреля в алтаре был такой случай: сидели за столом я, Настоятель, Молев и диакон Молодецкий. Шел разговор о людях способных, умных и дураках. Священник Молев, не стесняясь, открыто сказал : Да, я был очень способный в учебе, а вот со мной, когда я учился в Москве, в Институте, то со мной учился сын Сталине, так вот это была действительно дурь непомерная, дурак-дураком был / докл. 3 апр.,стр.3 /. Это заявление о.Спиридонова в точности подтверждает диакон Молодецкий в своем показании Следственной Комиссии от 2о/ У с/г. /стр.6/. В своей докладной от 25/У- 49 прот. Вл. Спиридонов предъявил обвинение о.Молеву в том, что последний 23/У, в церковном притворе, в присутствии прот. Спиридонова, диакона молодецкого, священника Игоря Спиридонова, Зимина М.И. и регента церк. хора Хрушечкина позволил себе сделать такое заявление : я имею счастие слушать и днем и ночью Америку и Англию, у меня в квартире свет бывает и днем и ночью, Америка передает на всех волнах и в любое время и даем и ночью, так что я свой приемник изучил и теперь в любое время слушаю то, что надо, а главное важно то, что я слушаю то, что есть в действительности, не то, что наше брех-информ-Бюро”. Это заявление в точности подтверждают в своих показаниях диакон Молодецкий / стр. 6/, священник Игорь Спиридонов / стр. 8/, регент Трушечкин / стр.10 / и Зимин /стр. 5 /. В своей докладной прот. Спиридонов пишет о разговоре о.Молодецкого, который у него был с о .Молевым, где Молев рассказывал, как он воевал, как на дурничку выдавали ордена и как брехало о небывалых военных эпизодах наше Совинформ- бюро / док.2 /. Это заявление прот. Вл.Спиридонова не только подтверждает, но излагает еще подробнее и обстоятельнее сам диакон Молодетщий. Вот его показание : “23/У я имел разговор с Владимиром Спиридоновым, в этом разговоре я действительно передал о.Владимиру о разговоре моем с о.Молевым, имевшим место в марте м-це 1949 г„ Тогда о.Молев говорил : ” Одно время на том участке, где я был, немец отошел км. на 15, и наши это проворонили. На утро, когда проснулись наши, немца не было. Давать сведения об этом штаб не хотел, а продвинувшись вперед на 15 км сообщает, что наши войска с боем продвинучись вперед. После была брех-сводка в штаб, составлена была реляция и многие незаслуженно получили награды, и вообще награды можно было получить, доставив нам “БеКа”, т.е. боевой комплект -бутылку водки с закуской, а наше СовбрехинформБюро во всех газетах трещало о крупных победах, а у меня до сего времени сохранилась газета с такими сведениями, при чтении коих от души можно смеяться”./ стр. 6-я/. То и другое обвинения, предъявленные о. Молеву о. Спиридоновым и подтвержденные свидетелями, о.Молев опровергает / его объяснения- стр. I /. В основание первого полагает якобы отсутствие света и маломощность приемника – 120 вольт, в основу опровержения второго обвинения, что это не вяжется с тем, что он не был командиром, а только рядовым, от которого сокрыты такие подробности / объясн. от 26 мая/. Факты, приводимые Молевым в опровержение предъявленных ему обвинений слишком слабы и ничтожны, а потому и не имеют юридической доказательности.”
Известно, что в течение 30 лет одним из видов “добровольного” налога на все население страны была подписка не внутренние государственные займы “восстановления неродного хозяйства”. Обычно размер этих ежегодных займов был равен месячному окладу рабочего или служащего, т.е. составлял около 10% заработка.
С каким тщанием иерархи вынуждены были следить и за успешной “добровольной” подпиской, видно из публикуемого “Гласностью” письма Сергия – архиепископа Астраханского и Сталинградского.
Кстати говоря, из имеющихся в распоряжении редакции “объяснений” и “рапортов” священников П.Шумова, К.Травницксго и других вьясняется, что подписываться на заем их принуждали и власти по месту жительстве и духовные, отчего общая сумма отчислений у них оказывалась еще больше, чем у других советских граждан.
24 октябре 56 г.
т. 54-83
Конфиденциально
Высокопреподобному протоиерею Димитрию Днепровскому, Благочинному 1-го Сталинградского округа.
Прошу Взс затребовать объяснений у прот. Сергия Соловьева, почему не охвачены подпиской на заем выпуска с/года следующие лица : гр-н Щеглов И.С. п/старосты, Андреев Я.Л. – шофер, Бондаренко К.П.-певица-дискант, последняя отказалась. Как Советский человек может отказаться ? Не представляю, разве нельзя было её подвергнуть общественному остракизму? Савинков Ф.Ф.- текор ? Уже не родственник ли знаменитому Б.Савинкову, Эссеру[10]? Баев В., Лаус М.Аб. сопрано лев .хора.
Затребуйте также объяснения у о.Травицкого Константина по нижеследумшм вопросам : почему он не дал примера патриотического зачинателя, подписав на 1500 р., получая 4000 р.? Как он мог терпеть о. Егерева, подписавшего всего на 5ОО р. Псаломщ. И.В. Казаченко подписавшего при настоятельском примере всего на 500 р.
У прот. Павла Шумова о регенте Лмитренко подписавшем на 200 р. при зарплате в 700 р. в месяц,.
Категорически потребуйте объяснения у прот. Дионисия Лаптева о подписке на заем им на 400 р. при содержании в 1600 р., а также и всех сотрудниках храма: псал. Сидоренко который подписал приличнее его тоже на 400 р. при 800 р. месячного оклада. Казнач. Фролова на 25 р. и уборщица Соколова на 25 р. при содержании в 300 р.
Почему о.Златогорский не представил списка подписавшихся на заем ?
По получении объяснений , благоволите меня уведомить докладом о сем.
ЕПИСКОП АСТРАХАНСКИЙ И СТАЛИНГРАДСКИЙ.
Московская патриархия ЕПИСКОП СЕРГИЙ
В/ Конфиденциально.
ВАШЕ ВЫСОКОПРЕОСВЯЩЕНСТВО!
Дабы предотвратить могущие быть осложнения для Вас, считаю своим братским долгом уведомить Вас, Владыка о некоем художнике ЗАБОЛОТНОМ Александре Васильевиче, проживающем в г. Михайловке Сталинградской области. Заболотный по неофициальным данным сотрудничал со Спасским в составлении
его открытого письма. В 1958 году я запретил ему работать в церквах Сталинградской области, как и Астраханской, за недобросовестно выполненные работы в г.Калаче, Филонове и др. храмах. Аналогичное запрещение было наложено на него и Высокопреосвященным Ставропольским Антонием. Он производил работы в Кисловодске и очень недоброкачественно их сделал по росписи внутреннего интерьера храма. В прошлом За-
болотный А.В. репатриант, белогвардеец. Имею сведения от т. Косищша , что он участвовал в войне на стороне немцев.
был осужден, но освобожден. Недавно получил Советское гражданство, а то имел вид на жительство. Заболотный ведет антисоветскую оголтелую агитацию среди окружающих лиц. При этом заявляет, что он состоит под каким-то покровительством органов Министерства внутренних дел. Ссылается на свои связи с начальником паспортного стола милиции г.Михайловки, т.Журавлевым и другими лицами.
Держит себя с апломбом и утверждает, что он окончил Белградскую Академию Художеств, что очень сомнительно по его работам. Очевидно, он будет пытаться проникнуть к Вам и войти в доверие. Я о сем считаю нужным Вас предупредить, дабы Вы знали, что это за человек. Провокатор, хлыщ, пьянила и жуир. Он наносил оскорбления моим родственницам, предлагая гнусные альянсы / пишу в русской транскрипшш /. Оскорблял советских людей и постоянно грозил. Применял ко мне шантаж в стиле западных авантюристов.
О нем может дополнить т. Косицин, уполномоченный по делам Церкви, он еще более осведомлен о нем, чем я.
Пользуюсь случаем свидетельствовать ВАШЛУ ВЫСОКОПРЕОСВЯЩЕНСТВУ мое уважение и братскую преданность / последние три слова – от руки /.
Его Высокопреосвященству,
ВЫСОКОПРЕОСВЯЩЕННЕЙШЕМУ ПАЛЛАДИЮ,
АРХИЕПИСКОПУ САРАТОВСКОМУ и СТАЛИНГРАДСКОМУ.
I августа 1959 г. / Подпись /
Учитывая, что священник Балашовской церкви СОСЕДКИН А.П. неправильно ведет службу, заявляя о том, что правильное воспитание детей дает только церковь, занимается вымогательством с веруицих о погашении налога, наложенного на него горфинотделом, а также принимая во внимание, что священник А.П. сорвал последние службы в церкви, прошу Вас освободить его от занимаемой должности священника Балашовской церкви.
ПЕДСЕДАТЕЛЬ ИСПОЛНИТЕЛЬНОГО ОРГАНА /БЫКОВ /
Православный храм в городе Кирсанове Тамбовской области. Рождественские праздники этого года.
Действущие лица : диакон о. Олег, чтец храма Валерий Юзефович и приезжий подросток лет 14 по имени Андрей из Москвы.
В один из святых дней они пили чай в квартире Валерия Юзефовича. Во время чаепития дружно беседовали. Тут подросток увидел джинсовую куртку хозяина – она поразила его воображение. Андрей попросил Юзефовича подарить ему куртку и получил её.
На следующий день 7 января о.Олег и Андрей были уже в Тамбове. Там, во время другого чаепития, Андрей случайно обнаружил в каршане подаренной ему куртки две записки. Записки были написаны рукой Валерия Юзефовича / позже было установлено несомненное его авторство/ и, как часто бывает со случайно обнаруженными записями , они явились для присутствующих большим сюрприз.
“26.12.87 о.Олег купил приемник “Океан”. В магазин ходил вместе с Сергеем. Из магазина зашел к источнику домой по ул. Р.Кр-72 ” / Адрес “источника” полностью совпадает с адресом В.Юзефовича /.
Вторая записка – запись одной из недозволенных властями молитв, вероятно, переписанной “источником” из молитвенника : По бдагословлению преосвященника Лавра Епископа Сиракузского и Троицкого .
Молитва о спасении России : Господи, Иисусе Христе, Боже наш, ирости беззакония наши. Молитвами Пречистыя Твоя Матери, спаси страждущие Российские люди от ига безбожия власти. Аминь”.
Вероятно, нет нужды объяснять, с какой целью В.Юзефович скрупулезно записывал все, что делал о.Олег 26 декабря 1987 года, а, по-видимому, и в другие дни. С какой целый он переписывал слова горькой молитвы.
Валерий Юзефович сознался, что он был завербован будучи осужденным и находясь на стройках народного хозяйства, так называемой химии. My были созданы трудные условия и , когда жить стало совсем невмоготу, к нему явился “добрый дядя”, назвавшийся Петром Ивановичем и сразу решил все вопросы.
Будучи разоблачен, Юзефович просил не сообщать о его провале, так он боялся КГБ. Просил вернуть ему злополучные записки.
Итак, совершенно ясно , кто такой “источник”, и что он “источает”.
До каких же пор повсюду в нашей стране будет продолжаться бесконечная слежка друг за другом и как может человек, который есьм образ и подобие Божие, позволять превращать себя в столь нечистый “источник”.
С прискорбием заметим, что даже в последние месяцы это не первый случай обнаружения подобного “источника” в Тамбовской области. Таким же “источником” был Евгений Турчик, завербованный КГБ и внедренный к баптистам. Его покаяние было помещено в двенадцатом номере “Гласности”‘.
РЕФОРМЫ ОТСТУПАЮТ
Изложение выступления В.Селюнина
“Реформаторы отступают. Перестройка переживает критический момент…” Так оценил сегоднюшшоо ситуацию на встрече с московскими журналистами публицист Василии Селюнин – один из тех, кому читающая публика сколько-то еще верит. /Встреча состоялась в редакдии “Известии” 30 ноября/. По его мнению, если процесс демократизации и гласности продолжается, то экономические преобразования заходят в тупик.
Вот ход его рассуждении. Ускорение понимается как взвинчивание темпов развития народного хозяйства – был, мод, период застоя, когда годовые прибавки национального дохода страны упали ниже трех процентов. Этого мало-надо поднять их до четырех, а еще лучше до пяти процентов. Предполагается, что в атом случае можно будет заметно поднимать жизненный уровень народа – ведь три четверти дохода расходуется на потребление и лишь четверть идет на накопление.
Допустим, что напряженней всех сил будет “вырван” пятый процент прироста. До этого пока далеко, ко допустим. Тогда по официальному счету фонд потребления увеличится примерно на 4,3 миллиарда рублей. Деньги вроде бы и не маленькие, но в расчете на одного человека с самостоятельным доходом денежные выплаты можно будет увеличить, как подсчитал Селюнин, рубля на полтора в месяц – цель, конечно, ни лучезарная.
В действительности и столь скромной прибавки личных доходов не будет, рели измерить обе части использованного национального дохо¬да в одинаковых рублях, то,по расчетам Селюнина, в потребление идет не три четверти, а лишь около 60 процентов дохода, остальные 4и процентов расходуются на строительство предприятий, жилья, дьор цов, на обновление оборудования – словом, поступают в накопление. Столь высокая доля накопления – это по существу норма военного времени.
Да и вообще, с чего это ученые взяли, будто достаточно увеличить доход страны на лишний процент, как в общем кармане появятся миллиарды на личное потребление? Производят и расходуют ведь не деньги – за ними стоят натуральные блага, и если за стоимостными прибавками кроются станки, комбайны, ракеты, то их не пустишь а личное потребление.