|
Текст приводится по изданию: Св. Ириней Лионский.
Творения. — М.: «Паломник», «Благовест», 1996. — С. 3–16. Репринтное
воспроизведение издания: Сочинения святаго Иринея, епископа Лионскаго.
— С.-Петербург, 1900.
Сочинения св. Иустина мученика и других,
примыкающих к нему по характеру своих произведений христианских писателей 2-го
века представляют нам апологетическую деятельность древней церкви, — деятельность,
обращенную вовне, направленную против внешних врагов церкви: они главным образом
имеют в виду защитить христианство против нападок и гонений отчасти со стороны
неверующего иудейства, особенно же со стороны язычества и властей римского государства.
С именем св. Иринея Лионского мы вступаем в другую, более глубокую, внутреннюю
область церковной жизни. Монтанистическое движение, возникшее внутри христианского
общества, как протест, хотя односторонний, против упадка в нем духовной силы и
нравственной строгости, спор о праздновании Пасхи, завершивший окончательное отделение
христианской церкви от законов и преданий иудейской синагоги, преимущественно
же борьба с еретическим гносисом (знанием), который под знаменем христианства
мнимо высшего, духовного пытался водворить языческие стремления и идеи: вот что
представляется нашему взору на первом плане в жизни и письменной деятельности
св. Иринея. Правда, внешнее положение христианской церкви не улучшилось, гонения
на нее не прекратились и не уменьшились, напротив сделались повсеместны, более
сильны, строги и настойчивы; тем не менее борьба внешняя и вращавшаяся в ней апологетика
постепенно уступала место внутренним задачам христианской церкви, — раскрытии
уяснению Богооткровенной истины в борьбе с лжеучителями, посягавшими на ее чистоту
и полноту.
Первый, дошедший до нас и весьма важный опыт сего
представляют пять книг против ересей, принадлежащие св. Иринею, плодотворная
деятельность которого проявилась спустя десять лет после мученической кончины
св. Иустина. И знаменательно, что из сочинений Иустина, ратовавшего против язычников
и иудеев, утратилось именно полемическое сочинение: «против всех ересей» (Апол.
1, 26), а из сочинений Иринея апологетическая книга против Эллинов (Евс. V, 26).
Будучи главным представителем борьбы против гностических лжеучений, Ириней сообщает
в своем творении весьма важные, особенно при скудости современных ему памятников,
материалы для изучения этих загадочных философско-религиозных систем. Стоя по
времени в первом ряду после апостолов (Евс. V, 20), чрез учителя своего св. Поликарпа
Смирнского близко примыкая к времени и духу Иоанна Богослова, по рождению и образованию
принадлежа востоку, а по месту деятельности своей западу, и служа посредствующим
звеном между восточною и западною церковью, св. Ириней занимает первостепенное
место в ряду богословов и отцов церкви; ибо он, опровергая ложные мнения еретиков,
вместе с тем положил и первые камни для систематического здания христианского
учения и выразил в полноте и внутреннем единстве основные начала вселенского православия
не только для своего века, но и для последующих времен. В его сочинении искали
свидетельств истины позднейшие отцы и учители церкви [1]; к его авторитету обращались в новейшее время римско-католические
и протестантские богословы для решения вероисповедных споров, для уяснения вопросов
о каноне свящ. книг, по истории обрядов и догматов церкви. Вот почему его личность
и сочинения привлекают испытующее внимание даже протестантских ученых, среди современного
нам напора неверия и критического сомнения, и составляют сочувственный предмет
изучения и исследований [2]. Тем более они имеют право на благочестивое любознание
ученых исследователей и чтителей Православия в нашей Отечественной Церкви.
В настоящем очерке мы предлагаем сведения о жизни
и сочинениях св. Иринея, не пускаясь в подробное изложение тех сложных духовных
явлений, с которыми соприкасалась его деятельность.
I
Исторические памятники не дают определенных указаний
ни о месте, ни о времени рождения епископа Лионского. Более вероятно мнение, что
он родился во второй четверти II-го века, около 130 г. по Р. Хр. [3]. Греческое имя Иринея, его знакомство с греческою литературою
и его близкие и ранние отношения к св. Поликарпу, епископу Смирнскому — все это
делает весьма вероятным то соображение, что Ириней происхождения греческого, родился
в Малой Азии, в Смирне или по крайней мере в ее окрестностях, — где жил и действовал
славный Поликарп. Еще в отроческом возрасте он был приведен своими христианскими
родителями к престарелому мужу апостольскому. О последнем обстоятельстве Ириней
в позднейшие годы своей жизни передает свое воспоминание в живых и трогательных
словах. В письме к Флорину, бывшему также учеником св. Поликарпа, но впоследствии
впадшему в гностические заблуждения, он пишет: «Такого учения не предали нам предшествовавшие
нам пресвитеры, которые обращались с самими апостолами. Я был еще отроком, когда
видел тебя в Малой Азии у Поликарпа: тогда ты был знаменит при царском дворе и
старался снискать благоволение его (Поликарпа). Что было в то время, я помню живее,
чем недавно случившееся. Что мы слышали в детстве, то укрепляется вместе с душею
и укореняется в ней. Так я мог бы теперь изобразить место, где сидел и разговаривал
блаженный Поликарп, изобразить его походку, его образ жизни и внешний вид, его
беседы к народу, как он рассказывал о своем обращении с Иоанном и с прочими самовидцами
Господа, как он припоминал слова их и пересказывал, что слышал от них о Господе,
Его учении и чудесах. Так как он слышал все от самовидцев жизни Слова, то он рассказывал
согласно с Писанием. По милости Божией ко мне, я и тогда еще внимательно слушал
Поликарпа и записывал слова его не на бумаге, но в моем сердце, и по милости Божией
всегда сохраняю их в свежей памяти. Могу засвидетельствовать пред Богом, что если
бы этот блаженный и апостольский старец услышал что-нибудь подобное твоему заблуждению,
то воскликнул бы и, заградив слух свой по своей привычке, сказал бы: Боже благий!
до какого времени сохранил Ты меня, что я должен переносить это? и потом ушел
бы из того места, где сидя или стоя слышал такие речи (Евс. V, 29).
Кроме св. Поликарпа Ириней знал и других мужей,
обращавшихся с апостолами: он слышал их слова и видел их дела. Он не передал их
имен, но Иероним (Epist. 75 ad Theodor. viduam) по своей ли догадке или на основании
предания упоминает о Папие иерапольском, также ученике апостола Иоанна. Обращение
с свидетелями апостольского времени внушило Иринею глубокую любовь и ревность
к делу Христа Спасителя и Его церкви и не подавляя способности к возвышенному
пониманию внутренней стороны христианства, развило и укрепило в нем уважение к
историческим основам его и приготовило пламенного поборника истины против гностических
умозрений. Живя в Смирне, славившейся тогда просвещением, Ириней с ранних нор
познакомился с произведениями греческиx поэтов и хорошо изучил философские системы
греков, и особенно сочинения Платона: что сообщило уму Иринея диалектическое искусство,
верность и глубину философских суждений.
Достигши зрелых лет, Ириней отправился с востока
на запад в Галлию (нынешнюю Францию). По словам Григория Турского (Histor. Franc.
I, 29), он был послан туда св. Поликарпом для распространения христианства. Очень
возможно, что Ириней был в Риме вместе с св. Поликарпом (160), посетившим римского
епископа Аникиту, и по убеждению обоих отправился к Пофину для проповедывания
и утверждения Евангелия на западе Европы, ибо греческие имена первого епископа
Пофина и многих мучеников тогдашнего времени указывают на то, что сюда христианство
принесено с востока, и многие следы свидетельствуют о дружественных отношениях
Галлии с Малой Азией.
Здесь в Лионе была в то время цветущая христианская
церковь, во главе которой был епископ Пофин. Ириней, поставленный во пресвитера,
ревностно и с успехом для дела христианства подвизался в пределах Лионской церкви
и деятельно помогал своему престарелому епископу в исполнении его трудного служения.
Об его плодотворной деятельности засвидетельствовала сама Лионская церковь.
Время импер. Марка Аврелия было весьма сурово и
тяжело для христианства; гонение, свирепствовавшее по всем местам тогдашнего мира,
охватило и церковь Лионскую вместе с вьенскою (около 177 г.). Об этом страшном
событии оставили нам память эти самые церкви в своих посланиях к малоазийским
церквам, в коих с потрясающею силою изображены все ужасы гонений. Множество христиан
по приказанию римского наместника после разных пыток были заключены в темницу.
Мужественные исповедники имени Христова, в ожидании предстоящих страданий и мученической
кончины, не опускали из виду общих дел Церкви и из темничного заключения простирали
свою заботливость о мире церковном за пределы Галлии. Около того времени в Малой
Азии явился Монтан, родом фригиец, который, выдавая себя за вдохновенный орган
обещанного Христом Утешителя, возвещал близость второго пришествия Христова и
Его тысячелетнего царства и проповедовал чрезмерно строгие требования относительно
нравственной жизни христиан (постов, брачной жизни и пр.). Такое учение с притязаниями
проповедников его на необыкновенные дары пророчества нашло себе не малое сочувствие
в христианах среди тогдашних гонений, доколе оно не приняло по местам противоиерархического
направления. Когда последователи его появились и в Риме, епископ Элевферий после
некоторого колебания вступил в открытый разрыв с приверженцами монтанизма. В виду
внешних опасностей христианства, живо чувствуя всю необходимость крепкого единения
и мира. внутри Церкви, а может быть по близким отношениям приязни и родства с
малоазийскими и римскими последователями Монтанова учения, лионские исповедники
написали по сему делу послание к римскому епископу. Евсевий не передает содержания
сего послания, но из его рассказа видно, что Лионские исповедники, изложив православный
и благоразумный суд о последователях монтанизма, увещевали римского епископа к
более мирному отношению к ним. Доставить в Рим это посланы возложено было на пресвитера
Иринея. В таком поручении уже видно высокое доверие галльской церкви к Иринею,
как мужу способному быть миротворцем, но Лионские христиане в самом послании выразили
высокое мнение о посланном ими пресвитере. «Доставить тебе это письмо, — говорят
они, — мы убедили сообщника и брата нашего Иринея. Просим тебя иметь к нему расположение,
как к ревнителю завета Христова. Если бы мы знали, что место кому-либо придаст
в твоих глазах достоинство, то особенно представили бы тебе Иринея, как пресвитера
церкви» (Евс. V, 4). Посольство Иринея увенчалось желанным успехом: Элевферий
даровал мир последователям Монтана, хотя не надолго.
По смерти 90-летнего Пофина, скончавшегося в темнице
в 177 году, Ириней был избран на его место в епископа Лионского.
В сане епископа первою заботою Иринея было залечить
раны, нанесенные лионской церкви страшным гонением, облегчить участь пострадавших
от него, утешить тех, кто оплакивал смерть близких людей. Стараясь о распространении
веры Христовой между язычниками, он —по словам Григория Турского (Lib. 1, с. 27)
— «в короткое время почти весь город сделал христианским». По преданию, сохранившемуся
в мученических актах, он посылал для проповеди Евангелия некоторых из своих пресвитеров
и диаконов и в отдаленнейшие части Галлии — Безансон и Валенсию.
Более известна нам другого рода деятельность лионского
епископа. Гностик Валентин в половине II века из Египта прибыл в Рим, сопровождаемый
несколькими своими последователями. Можно думать, что в Риме фантастическое и
полное таинственности учение Валентина имело не малый успех, который ободрил его
учеников отправиться в дальнейшие страны запада для распространения Валентиновой
системы. Издавна существовавшие близкие и легкие сношения между Малой Азией и
Галлиею привели не мало лжеучителей и на берега Роны. Видя опасность, какой подвергались
люди простодушные и тщеславные, Ириней принял деятельные меры против распространявшегося
лжеучения: устно и письменно он старался обличать его нелепости и обратить заблудшихся
к здравой вере и истинно христианской жизни. Плодом его многолетней пастырской
деятельности остались пять книг против ересей. Простирая свою заботливость
за пределы своей паствы, он писал послания к римским пресвитерам Власту и Флорину
для обращения их от заблуждения.
Особенно благотворное, достойное своего имени,
влияние оказал Ириней в споре о праздновании Пасхи между римским епископом Виктором
и азийскими церквами.
Различие в праздновании Пасхи впервые сделалось
предметом рассуждения во время пребывания епископа смирнского св. Поликарпа в
Риме при епископе Аниките (около 160 г.). Оно состояло в том, что малоазийские
христиане, сообразуясь с иудейским времясчислением и опираясь на авторитет евангелиста
Иоанна и апост. Филиппа, праздновали Пасху в 14 день Низана, оканчивая в этот
день пост и совершая к вечеру Евхаристию с вечерею любви в воспоминание искупительной
смерти за людей Христа Спасителя. Церковь западная, по своему обычаю, всегда праздновала
Пасху, приурочивая ее к дням седмицы: она совершала годовой праздник Воскресения
Христова именно в воскресный день после весеннего полнолуния и продолжала пост
до последнего дня, воспоминая смерть Спасителя в предшествующую пятницу. Дело
в сущности шло о том, чем определять христианский праздник Пасхи — днем ли иудейской
пасхи, на какой бы день седмицы он ни падал или христианским днем воскресным.
Разность в этом не имела особенной догматической важности; и потому хотя представитель
восточных церквей св. Поликарп и представитель западных римский епископ Аникита
не могли согласиться друг с другом по этому делу, желая каждый удержать обычай
своей страны, но они расстались в мире между собою. Мир церковный не прерывался
и в последующее время, несмотря на то, что в самом Риме приходившие сюда малоазийские
христиане соблюдали свой обычай в праздновании Пасхи, и что пресвитер Власт, как
видно из написанного к нему Иринеем послания, даже пытался там произвести из-за
этого раскол. Но чуждый христианской терпимости, римский епископ Виктор решился
властительно положить конец такой разности. Он потребовал безусловного согласия
малоазийских церквей с обычаем римской, и когда восстал против сего в защиту малоазийского
обычая ефесский епископ Поликрат, он грозил отлучить не соглашавшихся от церковного
общения. Такой поступок Виктора вызвал осуждение со стороны многих епископов,
как восточных, так и западных, хотя они держались мнения и обычая защищаемого
Виктором. В числе других и Ириней от лица галльских христиан написал послание
к Виктору, сохраненное у Евсевия в отрывке: «Разногласят — писал между прочим
Ириней — не только об этом дне, но и о самом образе поста: ибо одни думают, что
должно поститься один день, другие — два, иные — больше, а иные — сорок, притом
мерою дня почитают часы дневные и ночные. Такое различие в соблюдении поста произошло
не в наше время, но гораздо прежде, у наших предков, которые вероятно не соблюдали
в этом большой точности и простой, частный свой обычай передавали потомству. Тем
не менее однако ж все они сохраняли мир, и мы живем между собою в мире, и разногласием
касательно поста утверждается согласие веры... И за этот обычай (праздновании
Пасхи) никто и никогда не был отвергаем: напротив, те самые, не соблюдавшие его
предшествовавшие тебе пресвитеры, братиям, приходившим из других соблюдавших его
епархий, посылали Евхаристию. Когда блаженный Поликарп при Аниките приходил в
Рим, то оба они и касательно других предметов не много спорили между собою, но
тотчас согласились, а об этом вопросе и спорить не хотели, потому что ни Аникита
не мог убедить Поликарпа не соблюдать того, что он всегда соблюдал, живя с Иоанном
учеником Господа нашего и обращаясь с другими апостолами; ни Поликарп не убедил
Аникиту соблюдать, ибо Аникита говорил, что он обязан сохранять обычаи предшествовавших
себе пресвитеров. Несмотря на такое состояние дела, они однако ж находились во
взаимном общении... и оба расстались в мире, равно как в мире со всею церковью
находились и соблюдавшие тот обычай и несоблюдавшие». Подобным образом Ириней
писал не только к Виктору, но и к другим епископам, и мир церковный восстановился.
Так, по замечанию Евсевия, Ириней, миротворец по имени, был миротворец и по нраву
(Евс. V, 24).
Ириней жил не долго после восстановления мира.
Григорий Турский передает, что он скончался смертью мученика в гонение императ.
Септ. Севера (около 202 г.). Память св. Иринея совершается православною церковью
23 августа, а латинскою 28 июня.
II
Литературная деятельность св. Иринея была весьма
значительна. Все его сочинения были вызваны важными современными ему явлениями
и свидетельствуют о том, каким бдительным оком добрый пастырь Лионской церкви
следил за событиями в области христианства и с какою любовию и тщанием хранил
истину Христова завета. К сожалению, кроме одного сочинения, все другие известны
только по именам своим или сохранились в незначительных отрывках. Евсевий перечисляет
следующие сочинения Иринея:
1. Послание к Флорину о единоначалии или
о том, что Бог не есть виновник зла. Приведенный у Евсевия отрывок из него содержит
известное воспоминание Иринея об общем их дорогом учителе св. Поликарпе. По-видимому
Флорин настаивал на единоначалии или единстве Бога так, что делал Его виновником
зла. Опровергнутый Иринеем он впал в другую крайность, объясняя происхождение
зла в смысле Валентинова учения. Это вызвало другое сочинение Иринея против Флорина
— Об осмерице, т. е. о первых осьми эонах. которых последователи Валентина
почитали корнем и основанием всего. Из него сохранилось у Евсевия только следующее
заклинание к переписчику: «заклинаю тебя, переписчик этой книги, Господом нашим
Иисусом Христом и Его славным пришествием, когда Он будет судить живых и мертвых:
пересмотри свой список и тщательно исправь его по подлиннику, с которого ты списывал;
перепиши также и это заклинание и внеси его в твой список» (Евс. V, 20). По поводу
последнего заблуждения римского пресвитера Флорина Ириней писал послание к еп.
Виктору, отрывок из которого сохранился между сирскими фрагментами [4].
2. Спор о праздновании Пасхи был поводом к написанию,
кроме приведенного уже Послания к Виктору, еще другого трактата о расколе
против Власта, который был родом, по свидетельству сирского фрагмента [5], александриец, друг Флорина и римский пресвитер, но
в праздновании Пасхи держался обычая малоазийского. Это сочинение не сохранилось
до нас, если не относить к нему отрывка, найденного Пфаффом в туринской библиотеке
[6].
3. Евсевй (V, 26) упоминает еще о сочинении против
Эллинов, которое Иероним [7] отделяет от другого трактата Иринея о познании.
Последнее, как видно из сирского отрывка, направлено не против язычников, но против
Валентинова заблуждения. Далее Евсевий говорит, что есть другое сочинение, посвященное
брату Маркиану, в котором содержится изложение проповеди апостольской (т.
е. главных членов веры); есть также книга, составленная из разных рассуждений,
в которой он упоминает о послании к Евреям и так называемой премудрости Соломоновой.
«Вот все, — говорит Евсевий, — что дошло до нашего сведения касательно сочинении
Иринея». Последние слова Евсевия дают мысль, что на западе могли существовать
другие сочинения Иринея, не дошедшие до Евсевия в Палестине. Максим Исповедник
упоминает о книге о вере, написанной к диакону вьенскому Димитрию, а патриарх
Фотий — о сочинении о вселенной или сущности мира. Кроме того Пфафф и Мюнтер
издали некоторые отрывки на греческом языке, Питра (в Specileg. Solesm.) — на
армянском и Гарвей — на сирском языке. Но подлинность сих отрывков не утверждена
критикой.
4. Но самое важное по своему объему и содержанию
творение св. Иринея дошло до нас. Это: Обличение и опровержение лжеименного
знания, как приводится оно у Евсевия и других церковных писателей, или по
более краткому и ныне употребительному означению: Пять книг против ересей.
Подобно другим сочинениям, оно было вызвано современными нуждами христианской
церкви вообще и в особенности паствы, вверенной епископу Лионскому. Во время Иринея,
последователи Валентина проникли даже в Галлию и привлекли к своему таинственному
учению не мало людей некрепких умом и легковерных, особенно между женщинами. Ириней
сам был нередко свидетелем позднего раскаяния обольщенных. Такие печальные случаи
внушили Иринею мысль для блага христианства разоблачить темные лжеучения гностиков,
показать ложность и вред их умозрений и предотвратить их гибельное влияние. К
этому присоединилась просьба друга, к которому Ириней питал великое уважение и
которому он посвятил свое сочинение. Первоначально Ириней, как видно из его предисловия
к первой книге, предполагал кратко изложить гностические системы и ограничиться
опровержением главнейших их мнений. Но во время исполнения предпринятого труда,
вместе с увеличением материала, находившегося в его распоряжении, явилось желание
принести большую пользу всесторонним раскрытием лжеучений и изъяснением православной
веры: оно побудило автора дать своему сочинению тот объем и состав, в каком мы
имеем его теперь. Сочинение против ересей разделяется на пять книг, которые
были написаны не зараз в непрерывной последовательности, но по частям, между которыми
проходили не малые промежутки времени, и по мере изготовления были посылаемы к
другим. В первой книге Ириней представляет все виды лжеименного знания,
начиная с системы Валентина, с последователями которой ему главным образом приходилось
бороться. Подробно, на основании сочинений самих валентитан и собственных бесед
с ними, он излагает учения их различных школ Секунда, Епифана, Птолемея и Марка
(I–XXIII). Для объяснения происхождения сих учений, Ириней касается и прочих гностических
и вообще еретических систем, возводя их к родоначальному — из времен апостольских,
Симону Волхву (XXIV–XXXI). В десятой главе он противопоставляет нелепым и взаимно
противоречащим мнениям еретиков единую во всем мире хранимую и от апостолов преданную
веру Церкви. Со второй книги начинается собственно полемика против еретиков,
которую Ириней ведет сперва диалектическим путем, показывая нелепость гностических
идей о Боге, об эонах, происхождении мира, о душе человеческой и пр., и обличая
неправильность в употреблении и объяснении мест Свящ. Писания, на которые ссылались
еретики. В остальных трех книгах содержится положительное опровержение лжеучений,
на основании Священного Писания Ветхого и Нового Завета, сопровождаемое
раскрытием библейской системы Вероучения, содержимого Церковью. Именно в третьей
книге Ириней, сначала, для оправдания авторитета Свящ. Писания и обличения еретиков,
указывает на хранящееся в Церкви апостольское предание (I–IV гл.), и потом
в опровержение гностиков защищает учение о Боге едином, Творце мира (VI–XI) и
едином Господе Иисусе Христе, Сыне Божием, воплотившемся для спасения человеков
(XVI–XXV). В четвертой (I–XXX) книге он против лжеучения Маркиона, отрицавшего
связь и единство Ветхого и Нового Заветов, раскрывает мысль о различных ступенях
единого откровения Единого Бога и единого строительства спасения нашего. Пятая
книга посвящена учению о последней судьбе мира и о будущей жизни: в ней с особенною
обстоятельностью доказывается воскресение тела и излагается учение о явлении антихриста,
будущем суде и т. п. Здесь же Ириней высказывает свои мнения о тысячелетнем Царстве
Христа.
Время написания книг против ересей в точности неизвестно.
Судя по тому, что св. Ириней в третьей книге перечень римских епископов доводит
до Элевферсия, которому преемствовал еп. Виктор (189 г.), можно полагать, что
первые три книги явились не ранее 182–188 г., и вообще все сочинения не было одним
из самых ранних произведений Иринея. Сила убеждения, основательность мысли и опытность
и зрелость суждения, замечаемые в нем, вполне согласны с этим предположением.
Оно было написано на греческом языке, следы чего ясно сохранились в латинском
переводе и в отрывках сирского перевода. Греческий язык был употреблен писателем,
может быть потому, что, как думает Массюет, друг, по просьбе которого был предпринят
труд, был грек, но вернее потому, что язык греческий был в то время вселенским
языком мысли и литературы и представлял удобнейшее средство к распространению
сочинения на востоке, где родились и особенно были распространены опровергаемые
в нем лжеучения. Но на греческом языке творение св. Иринея не дошло до нас, за
исключением отрывков, приведенных в сочинениях ученика его св. Ипполита и св.
Епифания: в полном составе оно сохранилось в древнем латинском переводе, язык
которого показывает, что переводчик не был хорошо знаком ни с греческим, ни латинским
языком, и что главное достоинство своего дела он полагал в рабской буквальной
верности оригиналу. Древность сего перевода открывается из сличения его с трактатом
Тертуллиана против Валентина, которое ясно убеждает, что Тертуллиан писал свое
сочинение, имея пред глазами латинский перевод творения Иринея. По словам Массюета,
некоторые предполагали существование в древности еще сирского перевода, ибо св.
Ефрем Сирин привел в своем размышлении о добродетели (гл. 8) целое место
из первой книги Иринея. Догадка эта отчасти оправдалась открытием отрывков из
книг Иринея, приводимых в сирских рукописях Британского Музея и обнародованных
в издании Гарвея.
Скажем, наконец, об изданиях творений св. Иринея.
Первое издание самого главного его сочинения — против ересей — было сделано в
1526 году в Базеле ученым Дезидерием Эразмом, который пользовался для сего тремя
рукописями, — одною римскою и двумя: другими, доставленными ему из монастырей.
После многократных перепечаток Эразмова издания при жизни и по смерти его, обнародовали
новые издания кальвинисты — Галлазий (в Женеве в 1570 г.), присоединивший к латинскому
греческий текст из сочинения Епифания, и Гриней (в Базеле, в 1571 г.), и францисканец
Фейарден (в Кельне, 1596 г.), сообщивший примечания двух ученых критиков Якова
Билля и Фронтона Дуцея. В 1702 году явилось в Оксфорде издание Грабе с текстом,
исправленным по рукописям Исака Воссия и Арундельской, с новыми отрывками греческими
и с многочисленными примечаниями. Спустя почти десять лет бенедиктинец Массюет
издал в Париже сочинение св. Иринея, воспользовавшись клермонтскою рукописью и
некоторыми другими, поместил также предисловия и примечания прежних издателей
и присовокупил собственные исследования о гностических системах, о жизни, сочинениях
и учении св. отца и прекрасные примечания к тексту. Массюетово издание самое лучшее
из изданий прошедших веков: оно было перепечатано в Венеции (1724 г.) с прибавлением
отрывков из сочинений Иринея, найденных Пфаффом в туринской библютеке. В новейшее
время, кроме Патрологии Миня, перепечатавшей издание Массюета, вышли более исправные
издания — немецкого ученого Штирена (1855 г.) и английского Гарвея (1857); в последнем
сделаны прибавки к греческому тексту Иринеева творения из недавно открытых книг
Иринеева ученика св. Ипполита «философумен» и помещены тридцать отрывков из сирского
перевода греческого текста, найденного в нитрийской коллекщи сирских рукописей
британского музеума.
Сочинение св. Иринея издано в переводах на немецкий
язык (1831 г., Kempten), на французский в собрании отцев Церкви,
аббата Женуда (1888) и на английский — в Эдинбурге в 1868 году.
На русский язык были переведены из него только небольшие отрывки
в «Христианском Чтении» за 1838 год.
|
