Патерик

П А Т Е Р И К

Текст воспроизводится по изданию: Древний патерик, изложенный по главам. 3-е изд. М.: Издание Афонского Русского Пантелеимонова монастыря, 1899. 428 с.

СОДЕРЖАНИЕ:

К читателям

Пути праведных, то есть их жизнь и учение, по слову Премудрого (Притч.4, 18), подобно свету светятся: они предходят нам и просвещают путь к спасению. В особенности сие надо сказать о святых Церкви новозаветной, принявших от полноты Христа благодать на благодать (Иоан. 1, 16). Христианские подвижники хотя и скрывались от мира, подобно ветхозаветным, скитаясь в пустынях, и в горах, и вертепах и в пропастях земных (Евр. 11, 38): но как свет мира, как град величественный, поставленный на горе Божией, не могли укрыться от мира, тем менее от верующих (Матф. 5, 14). Свет подвигов и учения их так сияет, по изречению Спасителя, пред всеми человеками, что, видя добрые дела их, мы невольно прославляем Отца небеснаго, благоговеем к святым Его и соуслаждаемся им по внутреннему человеку (Римл. 7, 22).

Избранные черты из жизни христианских подвижников, особенно же их мудрые изречения, ведущие к животу и благочестию (2 Петр. 1, 3), вкратце и для всякого вразумительно представляются в так называемых Патериках или повестях и изречениях отцов. Эти повести и изречения справедливо называются перлами и бисером многоценным из духовной сокровищницы Богоносных отцов. Здесь не посторонний свидетель повествует и не разум по науке богословствующий даёт наставления, но говорят о себе и поучают от своего долговременного опыта и просвещения свыше мужи, всю жизнь проведшие по Богу, своими безпрерывными трудами, молитвою, пощением и всяким истощанием очистившиеся и просветлившиеся, - мужи, достигшие ангельского жития и созерцания.

Чтение этих глубоких, но и удобнопонятных сказаний и наставлений отеческих, тому, кто отверзает сердце своё Богу и хочет поучаться в законе Его, доставляет неизреченное удовольствие и пользу. Сотове медовнии словеса добрая: сладость же их исцеление души (Притч. 16, 24). Словеса мудрых, якоже остны воловыя и якоже гвоздие вонзенно в жезл погонщика (Екклес. 12, 11): так они уязвляют и побуждают к добродетели самого ленивого и грубого человека. Как для всякого назидательно чтение подвижнеческих изречений, показывают сами подвижники.

"Авва Аммон", говорится в одном Патерике, "спросил однажды старца Пимена: если будет нужно говорить с ближним: то как тебе кажется - лучше ли говорить с ним о Священном Писании, или лучше об изречениях и мыслях старцев? Старец сказал ему в ответ, если нельзя молчать, то лучше говорить об изречениях старцев, нежели о Свящ. Писании. Ибо говорить о Свящ. Писании не мало опасности."

Блаженный Иоанн Мосх рассказывает, как однажды чтение из Патерика "Рая" о нестяжательности старца, приведшей к покаянию разбойников, побудило другаго старца сделать, - и он сделал, - такой же опыт терпения и нестяжательности. Старец этот, прибавляет Иоанн Мосх, особенно любил припоминать изречения святых отцов, и они были всегда в устах его и в сердце, от чего он и приобрёл величайший плод добродетели.

Отеческие повести и изречения, примеры самих отцов и окружающих их лиц открывают нам сокровенную глубину природы нашей в различных её состояниях: в естественном - её растление, немощи, пороки, в состоянии благодатном - её обновление, крепость и высоту духовную, до коих верующий достигает силою Христовою; открывают разнообразные и вернейшие способы врачевания и духовного совершенствования человека.

Заметим наконец: внимательный читатель, сравнивая жизнь древних святых подвижников с жизнью нашего времени, невольно усматривает и чувствует, до какой степени в духовной жизни мы отстали от жизни христиан древнего времени. Это предвидели св. подвижники, и в постепенном упадке веры и добродетели указывали постепенное приближение страшного дня Господня. "Святые отцы скитские пророчествовали и о последнем роде, говоря: что сделали мы? На это отвечал один из них великой жизни Авва, по имени Сирион: мы сохранили заповеди Божии. Его спросили: а что сделают люди, которые будут жить после нас? Авва отвечал: они сделают половину нашего дела. Его спросили ещё: а которые будут жить после них, те что сделают? Они совсем ничего не сделают. Придут на них искушения, и те, которые в то время окажутся добрыми, будут больше нас и отцев наших".

Такое предостережение св. отцов, согласное с словами Спасителя (Матф. 24, 7-13. 21-26. 37-39 и др.), явно обличает обольщения мудрецов нашего века, мечтающих о нравственном превосходстве руководимого ими общества. Там, где испраздняется крест Христов (1 Кор. 1, 17), сего и быть не может. Яко без Мене не можете творити ничесоже (Иоан. 15, 5).

Мы предлагаем читателям Патерик, переведённый с греческого из Синоидальной рукописи № 452 (по каталогу Маттея между типографскими in quarto № XLIII), на пергаменте, XI-XII века, на 182 листах. Патерик, занимающий всю эту рукопись, был уже известен патриарху Константинопольскому Фотию, который и описал его в своей Библиотеке по главам (cod. 198). Подлинный греческий текст сего Патерика не издан, и даже по рукописям не известен. Известен только латинский его перевод, сделанный ещё в VI веке Пелагием и Иоанном, диаконами Римскими; он издан Росвейдою (De vita et verbis Seniorum, Antwerpiae, 1628), и недавно Минем (Patrologiae cursus, Paris. 1849. T. LXXIII. p. 855 et sq.).

Перевод сей однако имеет некоторые отступления от описанного Фотием Патерика, равно как и от нашей греческой рукописи. Известен также, по Описанию Синоидальных рукописей (гг. Горского и Новоструева, Москва, 1859, отд II. 2.стр. 247 и след.), Славянский перевод сего Патерика, содержащийся в рукописи конца XIV, или начала XV века, № 153 (по катал. 1823 г. № 3), л. 126 об. - 248 об., и в другой, ещё не вошедший в упомянутое Описание Синоидальных рукописей, № 265 (по катал. 1823 г.). Он же находится и в Чудовской пергаментной рукописи № 104. XIV в. Но в Славянском переводе являются значительные дополнения, взятые из разных других Патериков, и нарушающие иногда связь и порядок статей греческого Патерика.

В списке № 265, кроме дополнений в содержании глав, сами главы расположены в другом порядке. Оба обозначенные перевода, латинский и славянский, были у нас в виду, и сверх того часто мы соображались с изданием Котельера "Monumenta Eclcesiae Graecae", где в Apophthegmata встречается в разных местах довольно сказаний из Фотиева Патерика. Фотий в своём Патерике показал 22 главы, но в нашей греческой рукописи содержится 23 главы; это потому, что у Фотия опущена 3-я глава "о сокрушении". Но эта глава есть и в латинском переводе у Миня (p. 860. de compunctione), и в славянской рукописи № 3 (л. 144 об. о умилении). Так как в нашей греческой рукописи № 452, за утратою листов, последних 5-ти глав недостаёт, то для восполнения сего мы употребим другую Синоидальную греческую рукопись, № 163 (у Маттея № 164), на пергаменте XII или XIII в., содержащую тот же самый патерик, только со значительными дополнениями, а по местам с сокращениями.

Описанный патриархом Фотием Патерик, по его замечанию, есть сокращение и свод по главам, так называемого, "Великого Лиминария" (Луга духовнаго), в котором описываются жизнь и деяния Антония Великаго и последующих подвижников (VI и V веков). "Это, говорит умнейший и учёнейший Фотий, из всех книг есть полезнейшая для тех, кои хотят вести жизнь свою так, чтобы наследовать царство небесное. Она имеет и обещанную ясность; впрочем, в некоторых отношениях более прилична мужам, ищущим не изречений, а полагающим весь свой труд и старание на дела подвижническия."

В списке № 163, в начале помещено предисловие неизвестного составителя этого Патерика, в котором он объясняет пользу, цель и план сделанного им выбора из подвижнеческих сказаний. Это предисловие, которое как видно, имел пред глазами и патриарх Фотий, мы вполне за сим помещаем.

Предисловие составителя Патерика

В сей книге описаны доблестные подвиги, образ чудной жизни и изречения святых и блаженных отцев, дабы соревновали им, учились у них, и подражали им те, которые желают вести жизнь небесную, и идти путем, ведущим в царство небесное. Впрочем надобно знать, что святые отцы, ревнители и наставники блаженнаго жития монашеского, однажды воспламенившись Божественною и небесною любовию, и ни во что вменив все мирские блага и почести, более всего старались о том, чтобы ничего не делать на показ. По преизбытку смиренномудрия, они сами скрывались и скрывали наибольшую часть своих подвигов: так они совершали свой путь по Христу. Посему никто не мог подробно описать нам доблестной жизни их. Но только некоторые краткие их изречения и деяния описали мужи, особенно занимавшиеся сим делом, не с тем, чтобы воздать им какую-либо честь, но чтобы возбудить потомков к соревнованию.

В разные времена они записали таким образом очень многие изречения и подвиги святых старцев, простым и безыскуственным языком, в виде повествования, имея в виду единственно пользу многих читателей. Поелику же смешанное и безпорядочное повествование о множестве предметов довольно затрудняет соображение читателя, когда нельзя обнять памятию содержание книги, безпорядочно разбросанного в ней, то мы избрали изложение по предметам, или главам, которое, по своему порядку и совмещению изречений одного содержания, желающим может принести действительнейшую и скорую пользу. Ибо не мало склоняет к добродетели слово, в одном смысле о ней произнесенное многими добродетельными мужами. Когда, например, авва Антоний говорит: "смиренномудрие избегает всех сетей диавола;" а другой авва говорит: "смиренномудрие есть древо жизни, растущее в высоту;" третий: "смирение не гневается и не раздражает другого;" и еще один говорит: "если кто скажет кому со смирением: прости меня, тот попаляет демонов:" то из всего этого разум читающего получает полное убеждение к тому, чтобы со всем старанием искать смиренномудрия. Тоже самое находится и в других главах.

Порядок всех глав в совокупности и каждой порознь весьма много помогает приступающему к чтению книги. Поелику же каждая глава содержит в себе различные слова и действия известных и неизвестных отцев: то, сколько мы нашли сказаний с именами отцев, таковые сказания мы поместили сперва в каждой главе, по алфавитному порядку имен, и только в последующих безымянных сказаниях не могли держаться сего порядка. Но и общая связь глав, не случайно как-нибудь положенная, также способствует читателю к уразумению содержания книги.

После увещаний (к совершенству) книга начинается частнейшими добродетелями и преимущественно нужными инокам, каковы суть: безмолвие, сокрушение и воздержание. Потом, мало по малу восходя как бы по некоторой лестнице, изображает более совершенное, и наконец переходит к общеполезным добродетелям, обнимающим вышепоказанные и возводящим к совершенству, устрояющим общежитие, каковы суть: послушание, смиренномудрие и любовь; ибо что может быть важнее и полезнее послушания, или выше смиренномудрия, и что совершеннее любви? К этому присоединяются некоторые великие дарования: откровения и истолкования Божественных словес, дар знамений и чудес: это суть дарования от Бога, а не дела человеческие.

Может быть, не погрешит кто-либо, если причислит к Ангелам человека, совершенно удаляющегося от общества людей, или постоянно ходящаго нагим, или питающегося травою. Все это предложено в сей книге с тою целью, чтобы мы всячески искали означенных добродетелей, и чтобы знали, какую любовь к Богу имели святые отцы наши, и какими почестями Сам Он прославлял искренно прилепляющихся к Нему (таковы вышеозначенные более дарования Божии, нежели добродетели человеческие). Заключается вся книга достопамятными изречениями святых отцев, венчающими конец и изображающими вкратце обязанности иноков.

П А Т Е Р И К Глава 1. Увещание святых отцев к преуспеванию в совершенстве

1. Некто спросил авву Антония: что мне нужно соблюдать, чтобы угодить Богу? Старец сказал в ответ: соблюдай, что заповедаю тебе. Куда бы ты ни ходил, всегда имей Бога пред своими очами; что бы ты ни делал, имей на это основание в Божественном Писании, и в каком бы месте ни находился, не скоро отходи оттуда. Соблюдай сии три заповеди, и спасешься.

2. Авва Памво спросил авву Антония: что мне нужно делать, чтобы спастись? Старец сказал ему: не надейся на свою праведность, не жалей о том, что прошло, и обуздывай язык и чрево.

3. Блаженный Григорий говорил, что от всякого человека, получившего крещение, Бог требует следующих трех условий: правой веры от души, истины от языка и целомудрия от тела.

4. Авва Евагрий говорил: один из отцев сказал, что постническая правильная жизнь, соединенная с любовью, скоро вводит монаха в пристань безстрастия.

5. Еще говорил: одного инока известили о смерти отца его; он сказал известившему: перестань говорить хулу: ибо Отец мой бессмертен.

6. Авва Макарий спросил авву Захария: скажи мне, какое дело монаха? Сей отвечал: тебе ли спрашивать меня, отец? На это авва Макарий сказал ему: на тебя мне указали, сын мой, Захария! Есть некто желающий, чтоб я спросил тебя. Тогда авва Захария говорит ему: по мне, кто делает себе во всем принуждение, тот монах.

7. Авва Исаия, пресвитер, говорил, что некто из отцев сказал: каждый человек должен прежде всего стяжать веру в Бога и непрерывное стремление к Нему; потом незлобие и невоздаяние злом за зло, благодушное перенесение зла, смиренномудрие, чистоту, человеколюбие и любовь ко всем, покорность, кротость и долготерпение, постоянство и любовь к Богу; должен непрестанно призывать Бога с сокрушением сердца и с истинною любовью; не надобно ему смотреть на прошедшее, но обращать внимание на будущее, не надобно надеяться на добрые дела свои, или служение, но просить непрестанно помощи Божией, по причине находящих каждодневно искушений.

8. Один брат просил авву Исаию сказать слово. Старец говорит ему: если хочешь последовать Господу нашему Иисусу Христу, то сохраняй Его слово и умерщвляй ветхого человека; если хочешь прилепиться к нему, то должен до самой смерти отсекать всех, удаляющих тебя от креста, и приготовить себя к понесению уничижения и к спокойствию в отношении к злотворящим тебе, должен смирить себя пред желающими властвовать над тобою, должен соблюдать безмолвие и никого не осуждать в сердце своем.

9. Еще сказал: труд, бедность, странническая жизнь, постоянство и молчание рождают смиренномудрие; а смиренномудрие заглаждает многие грехи. И того, кто не имеет сих качеств, тщетно бывает отречение от мира.

10. Еще сказал: возненавидь все в мире, и спокойствие телесное: ибо это сделало тебя врагом Бога. Как человек, имеющий врага, сражается с ним; так и мы должны сражаться с телом, а не покоить его.

11. Один брат спросил авву Исаию о словах молитвы евангельской: что значит да святится имя Твое? (Матф. 6, 9). Авва сказал в ответ: это относится к совершенным; ибо имя Божие не может святиться в нас, преобладаемых страстями.

12. Сказывали об авве Феодоре Фермейском, что он превосходил многих сими тремя главными добродетелями: нестяжанием, подвижничеством и удалением от людей.

13. Авва Иоанн Колов говорил: я желаю, чтобы человек искал всех добродетелей со смиренномудрием. Так, каждый день, вставая рано, приступай к каждой добродетели и заповеди божией с величайшею твердостию, со страхом и терпением, в любви к Богу, со всякою готовностию души и тела, с глубоким смирением, в постоянной скорби сердца и хранении его, в продолжительной молитве и прошениях с воздыханием, в чистоте языка и хранении очей. Если безчестят тебя, не гневайся; будь миролюбив, и не воздавай злом за зло; не обращай внимания на оскорбления других; не думай высоко о себе, но будь ниже всякой твари; презирай все телесное и плотское; будь под крестом, в борьбе, в нищете духовной, в духе и деле аскета; пребывай в посте, в покаянии, плаче и в подвиге воинствования, в разсуждении, в чистоте души, в добром расположении духа; работай в безмолвии, пребывай в ночных бдениях, в голоде и жажде, в холоде, в наготе и трудах. Закрой гроб твой, как бы ты уже умер, каждый час имея смерть пред своими глазами.

14. Авва Иосиф Фивейский говорил: три подвига драгоценны пред Богом. Во-первых, - когда человек, впадши в духовную немощь, приступающие к нему при этом искушения принимает с благодарением. Во-вторых, - когда кто старается, чтобы все дела его были чисты пред Богом, и не имели ничего человеческого. В-третьих, - когда кто пребывает в послушании своему духовному отцу, и отказывается от всех своих желаний.

15. Авва Кассиан рассказывал об одном отце Иоанне, начальнике киновии, что он велик был в жизни сей. Когда он приближался к смерти, и отходил к Господу спокойно и радостно, его окружили братья, и просили, вместо наследства, оставить им какое-нибудь краткое и спасительное наставление, по которому можно было достигнуть совершенства во Христе. Авва, вздохнув, сказал: я никогда не творил своей воли, никого не учил тому, чего сам прежде не исполнил.

16. Один брат спросил авву Макария великого: в чем состоит совершенство? Старец отвечал: человек не может быть совершенным, если не приобретет смирения в душе и в теле, столь великого, чтобы не ценить себя ни за какое дело, но смиренно считать себя ниже всякой твари; чтобы никогда не осуждать никого, кроме себя самого; чтобы переносить обиды и безчестия, исторгнуть из сердца своего всякую нечистоту; заставить себя быть долготерпеливым, благим, братолюбивым, целомудренным, воздержанным, - ибо в писании сказано: досель царствие небесное нудится, и нуждницы восхищають е (Мф. 11, 12); чтобы прямо смотреть глазами своими, обуздывать язык, удаляться от всякого пустого и душевновредного слуха, соблюдать правоту рук, чистоту сердца пред Богом и непорочность тела; постоянно иметь представление и память о смерти; чтобы отложить всякий гнев и злобу, отречься от всего вещественного и плотских удовольствий, т.е. от диавола и всех дел его; совершенно покориться Всецарю Богу и всем Его заповедям, и непрестанно, во всякое время, во всякой вещи и во всяком деле иметь Его пред собою.

17. Брат спросил старца: какое бы мне делать доброе дело и жить с ним? Старец отвечал: Бог знает, что добро. - Я слышал, что некто из отцев спрашивал великого авву Нистероя, друга аввы Антония: какое бы доброе дело делать мне? Авва отвечал ему: не все ли дела равны? Писание говорит: Авраам был страннолюбив, - и Бог был с ним; Давид был кроток, - и Бог был с ним. Итак смотри: чего желает по Богу душа твоя, то и делай и блюди сердце твое.

18. Авва Пимен говорил об авве Нистерое Великом: как медный змий в пустыне исцелял всякого, кто посмотрит на него; таков был и сей старец: он имел всякую добродетель, и молча врачевал всех.

19. Сказал еще: Бог дал Израильтянам закон - воздерживаться от противоестественного, то есть, от гнева, ярости, зависти, ненависти, клеветы на брата, и прочего, что принадлежит ветхому человеку.

20. Авва Пимен сказал: хранение самого себя, внимание к самому себе и разсуждение, - вот три добродетели, путеводительницы души.

21. Его же брат спросил: как должно жить человеку? Старец отвечал: посмотрим на Даниила: не нашлось на него инаго обвинения, как только в служении Богу его.

22. Еще сказал авва Пимен: нищета, скорбь и разсуждение, - вот работные орудия монашеской жизни. Ибо сказано в Писании: аще будут сии трие мужи: Ное, и Даниил, и Иов... (Иезек. 14, 14). Ной изображает собою нестяжательность, Иов - терпение, Даниил - разсудительный суд. Если сии три добродетели есть в человеке, то Бог обитает в нем.

23. Еще сказал авва Пимен: если монах возненавидит две вещи, то может быть свободен от мира. Брат спросил его: какие? Плотоугодие и тщеславие, - отвечал старец.

24. Рассказывали об авве Памво, что он, приближаясь к смерти, в самый час кончины своей говорил предстоящим ему святым отцам: с того времени, как пришел я в эту пустыню, построил себе келью и поселился в ней, не помню, чтобы когда-либо ел я иной хлеб, кроме приобретенного руками моими, и никогда не раскаивался в словах, которые говорил я когда-либо, даже до сего часа. А теперь отхожу к Богу, как бы еще не начинал служить Ему.

25. Авва Сисой говорил: будь смиренным, отвергайся своей воли, не имей земных попечений, - и обрящешь покой (Матф. 11, 29).

26. Авва Хома, приближаясь к смерти, сказал детям своим: не живите с еретиками; не знакомтесь с людьми знаменитыми; не простирайте рук ваших, чтобы собирать, но охотнее простирайте их, чтобы раздавать.

27. Брат спросил старца: каким образом рождается в душе страх Божий? Старец отвечал: если человек имеет смирение, нестяжание и никого не осуждает, то рождается в нем страх Божий.

28. Старец сказал: страх, смирение, воздержание от пищи и печаль - да будут с вами.

29. Старец сказал: что сам ненавидишь, того не делай другому. Если ты не любишь, когда на тебя клевещут, то и сам ни на кого не клевещи; если ты не любишь, когда тебя поносят, то и сам никого не поноси; если не любишь, когда тебя унижают, обижают, похищают твою собственность, и другое подобное причиняют тебе, то и ты никому сего не делай. Кто может сохранить это слово, тому оно достаточно ко спасению.

30. Старец сказал: вот основания жизни монашеской: труд, послушание, заботливость, неосуждение, неоклеветание и нероптание. Ибо в Писании сказано: любящии Господа ненавидите злая (Пс. 96, 10). Жизнь монаха должна состоять в том, чтобы не нападать ни на кого, не обижать, не смотреть глазами на злое, не любопытствовать, не слушать чужих речей, не похищать руками, но лучше отдавать, не превозноситься в сердце своем, не пресыщать чрева своего, но во всем поступать с разсуждением. Вот в чем должна состоять жизнь монаха!

31. Старец сказал: кто не принимает каждого, как брата, но различает (одного от другого), тот несовершенен.

32. Старец сказал: моли Бога, чтобы Он даровал сердцу твоему скорбь и смирение, наблюдай постоянно за грехами своими, и не осуждай других, но считай себя ниже всех; не имей дружбы с женою, ни с отроком, ни с еретиками. Удали от себя страсть говорить, обуздай твой язык и чрево, и воздерживайся от вина. Если ктот будет разсуждать с тобою о каком-либо предмете, не спорь с ним. Если кто говорит хорошо, говори: "да!" Если кто говорит худо, говори: "ты сам знаешь, что говоришь", и не спорь с ним о том, что сказал он, - и тогда умирится помысл твой.

33. Брат спросил одного старца: в чем должна состоять жизнь монаха? Старец отвечал: в том, чтобы иметь уста истинныя, тело святое, сердце чистое, помысл не блуждающий по предметам мира, псалмопение с сокрушением; в том, чтобы пребывать в молчании, и ни о чем другом не думать, как только о чаянии Господа.

34. Старец сказал: будем мы заботиться о кротости, злострадании, долготерпении и любви. В этом состоит монашество.

35. Еще сказал: назначение христианина - подражать Христу.

Глава 2. О том, что со всем старанием должно искать безмолвия

1. Авва Антоний говорил: как рыба, находясь долго на суше, умирает, так и монахи, находясь долго вне кельи, или пребывая с мирскими людьми, делаются неспосбными к подвигу безмолвия. Посему, как рыбе необходимо пребывать в воде, так и мы должны пребывать в келье, дабы оставаясь в оной, не забыть о внутреннем бдении.

2. Он еще говорил: кто живет в пустыне и в безмолвии, тот свободен от трех искушений: от искушения слуха, языка и взора; одно только у него искушение - в сердце.

3. Авва Арсений, еще находясь при царском дворе, молился Богу, говоря: Господи! научи меня, как спастись. И был к нему глас, говорящий: "Арсений! бегай от людей, - и спасешься."

4. Удалившись в монастырь, он опять молился Богу теми же словами, и услышал глас, говорящий ему: "Арсений! бегай, молчи, пребывай в уединении. Ибо в этом - корни безгрешности."

5. Авва Марк сказал авве Арсению: почему ты бегаешь от нас? Старец отвечал ему: Бог видит, что я люблю вас, но не могу быть вместе и с Богом и с людьми. На небе тысячи и мириады имеют одну волю, а у людей - воли различны. Поэтому я не могу оставить Бога, и быть с людьми.

6. Однажды блаженный Феофил архиепископ с каким-то начальником пришел к авве Арсению и спросил старца, желая слышать от него слово. Старец, немного помолчав, говорит им в ответ: исполните ли, что скажу вам? Они обещались исполнить. Тогда старец сказал им: если где услышите об Арсении, не ходите к нему.

7. В другой раз архиепископ, желая придти к старцу, послал наперед узнать, отворит ли он ему дверь? Старец отвечал ему так: если придешь, отворю тебе дверь; но если для тебя отворю, то и для всех отворю, - и тогда уже не останусь здесь. Архиепископ, услышав это, сказал: если я своим приходом прогоню его, то лучше мне не ходить к святому.

8. Авва Арсений пришел некогда в одно место, где рос тростник и колебался от ветра. Старец сказал братии: что это за шум? Братия говорят ему: это шумит тростник. Старец сказал им: подлинно, если кто пребывает в безмолвии и услышит голос воробья, то сердце его не может сохранить прежнего состояния; тем более трудно сохранить его вам, слыша шум сего тростника.

9. Сказывали, что келья его (аввы Арсения) отстояла от общежития на две мили. Он редко выходил из нее; потому что другие прислуживали ему. Когда же Скит был опустошен, он вышел из кельи со слезами и сказал: мир потерял Рим, а монахи - Скит.

10. Некогда, во время пребывания аввы Арсения в Канопе, одна весьма богатая и богобоязненная девица, сенаторского рода, пришла из Рима видеть его. Архиепископ Феофил принял ее. Она просила архиепископа убедить старца, чтобы он допустил ее к себе. Архиепископ пошел к авве Арсению и сказал ему: одна девица, сенаторского рода, пришла к тебе из Рима и желает видеть тебя. Но старец не хотел даже и встретиться с нею. Когда сказали об этом девице, она приказывает запрячь волов, говоря: я верую в Бога, что увижу старца; ибо я пришла видеть не человека. Людей знатных много и у нас в городе, но я пришла видеть пророков. Когда она достигла кельи старца, случилось, по устроению Божию, быть ему вне кельи. Увидев старца, девица пала к ногам его. Он поднял ее с гневом (истинность данного выражения весьма сомнительна - ред.), и, обратившись к ней, сказал: если хочешь видеть лицо мое, то вот, смотри. Девица от стыда не осмелилась взглянуть на лицо его. Старец говорит ей: если ты слышала о делах моих, то на них должно смотреть. Как ты решилась выйти из дома и плыть так далеко? Разве не знаешь, что ты девица, и что тебе никуда не должно выходить? Или ты для того пришла, чтобы по возвращении в Рим, сказать другим женщинам: я видела Арсения? - и море сделается путем женщин, идущих ко мне. Девица отвечала: если Богу будет угодно, и я возвращусь (в Рим), то не допущу ни одну женщину прийти сюда. Но ты помолись о мне и поминай меня всегда. Старец в ответ сказал ей: молюсь Богу, чтобы Он изгладил из сердца моего память о тебе. Услышав сие, она пошла в смущении, и, по возвращении в город, от печали впала в горячку. О болезни ее известили архиепископа. Он пришел к ней и просил ее сказать, что с нею случилось? Девица отвечала: лучше бы мне никогда не приходить сюда; я сказала старцу: поминай меня, а он отвечал: молюсь богу, чтобы изгладилась из сердца моего память о тебе, - и вот я умираю от печали. Архиепископ сказал ей: или не знаешь, что ты женщина, и что чрез женщин враг воюет на святых? Потому так и отвечал тебе старец; а о душе твоей он будет всегда молиться. Таким образом успокоилась девица в мыслях и с радостью отправилась в отечество.

11. Однажды пришли к авве Арсению старцы и просили его сказать им что-нибудь о пребывающих в безмолвии и неимеющих ни с кем общения. Старец сказал им: пока девица живет в доме отца своего, многие желают ее иметь своею невестою, но когда станет выходить из дома, не всем уже нравится. Одни унижают ее, а другие хвалят; ей нет уже такой чести, как прежде, когда жила она в сокровенности. Так бывает и с душою: когда она станет проявлять себя, - не может всех удовлетворить.

12. Авва Диадох говорил: как в бане часто отворяемые двери скоро выпускают жар вон, так и душа, если желает часто говорить, то хотя бы говорила и доброе, теряет собственную теплоту чрез дверь язычную. Хорошо благовременное молчание; - оно ничто иное есть, как мать мудрейших мыслей.

13. Авва Дула говорил: если враг принуждает нас оставить безмолвие, мы не должны слушать его; ибо нет ничего равного безмолвию и посту. Они помогают нам в борьбе против врага: ибо они внутренним взорам доставляют остроту зрения.

14. Еще говорил: избегай брани и отсекай страсти, чтобы не возмущался ум твой, и не нарушилось состояние безмолвия.

15. Брат спросил авву Исаию: как должно безмолвствовать в келье? Старец отвечал: безмолвствовать в келье - значит повергать самого себя пред Богом и всею силою своею противиться всякому помыслу, посеваемому от врага. Это значит - бегать мира.

16. Брат спросил его: что есть жизнь по миру? Старец отвечал: жить по миру - значит заботиться о теле больше, нежели о душе, и хвалиться тем, в чем имеешь достаток. Всего этого должно избегать, как говорит Апостол Иоанн: не любите мира, ни яже в мире ( 1 Иоан. 2, 15).

17. Еще говорил: безмолвствующий должен испытывать себя каждый час, избежал ли он воздушных духов, его одержащих, и освободился ли от них, находясь еще в сем теле? Ибо кто подлежит рабству их, тот еще не может безмолвствовать.

18. Брат спросил старца: что должен соблюдать безмолвствующий? Старец отвечал: безмолвствующий должен исполнять следующие три добродетели: постоянно иметь страх Божий, просить с терпением, и не отрешать сердца своего от памятования о Боге.

19. Рассказывали о об авве Исидоре пресвитере: когда приходил к нему брат, он убегал во внутреннюю свою келью. Братия спросили его: авва Исидор! что ты это делаешь? Он отвечал: и звери спасаются, убегая в свои логовища. Это говорил он для пользы братий.

20. Брат пришел в скит к авве Моисею и просил у него наставления. Старец говорил ему: пойди, сиди в своей келье, она тебя научит всему.

21. Авва Моисей говорил: человек, бегающий людей, подобен зрелому винограду, а обращающийся с ними есть как бы незрелая ягода.

22. Авва Марк говорил: желающий переплыть мысленное море долготерпит, смиренномудрствует, бодрствует, воздерживается. Без сих четырех добродетелей, если он решится вступить в море, возмущается сердце его, и он не может переплыть.

23. Еще говорил: безмолвие тогда приносит пользу, когда свободно от зла. А если с ним соединяется, по молитве, и означенные четыре добродетели, то ничто лучше его не способствует к безстрастию.

24. Еще говорил: нельзя безмолвствовать умом без удаления от тела, и нельзя разрушить этой преграды (духа) без молитвы и молчания.

25. Авва Нил говорил: любящий безмолвие не уязвляется стрелами врага; обращающийся же с людьми непрестанно получает раны. И дух в уединении бывает спокойнее, и похоть молчащая привыкает, по слову, действовать слабее, и всякая вообще страсть, не будучи возбуждаема, глубоко молчит, проходит и совершенно успокаивается. Наконец, человек со временем забывает о прошлой деятельности своей, и остаются у него только одни слабые воспоминания дел, когда наступит состояние безстрастия.

26. Еще сказал: безмолвие тем хорошо, что не видит соблазнительного для себя, а невиденного и ум не принимает, небывшее же в уме не оставляет следа в воображении, не возбуждает страсти; а когда не возбуждается страсть, тогда человек имеет глубокую тишину и великий мир внутри.

27. Авва Пимен сказал: начало зол - рассеянность.

28. Еще говорил авва Пимен: хорошо удаляться плотского. Человек близкий к плотскому искушению подобен стоящему над глубочайшим рвом. И когда представится врагу случай, он легко низвергнет его вниз. Удаляющийся же от плотского подобен стоящему далеко от рва; так что, хотя бы враг и повлек его, чтобы низвергнуть вниз, но когда он повлечет человека и будет принуждать ко злу, Бог пошлет ему помощь.

29. Однажды ученик аввы Сисоя Авраам сказал ему: отче! не благоугодно ли тебе, чтобы мы поселились несколько ближе к миру? Пойдем туда, сказал ему авва Сисой, где нет женщины. Где же нет женщины, кроме пустыни? - отвечал ему ученик. Итак, веди меня в пустыню, сказал старец.

30. Мать Синклитикия говорила: многие живущие в горе (разумеется Нитрийской, где был скит), но совершающие дела мирские, погибли. Ибо, и находясь в обществе, можно быть иноком в мысли; и, будучи отрешенным от людей, можно жить умом с чернью.

31. Старец сказал: монах должен приобретать себе безмолвие, дабы мог он презреть телесный вред, если и случится ему.

32. Некто рассказывал: были три трудолюбивые, достолюбезные монаха. Один из них избрал для себя дело, примирять ссорющихся между собою людей, по реченному: блаженны миротворцы (Матф. 5, 7). Другой - посещать больных. Третий удалился безмолвствовать в пустыню. Первый, труждаясь, по причине ссор между людьми не мог уврачевать всех, и со скорбию пришел к посещающему больных, нашел его также ослабевшим и нестарающимся об исполнении своего обета. Согласясь, оба они пошли видеть пустынника, поведали ему печаль свою и просили сказать им, что доброго сделал он в пустыне? Немного помолчав, пустынник вливает воду в чашу и говорит им: смотрите на воду. А она была мутная, так что ничего не видно было в ней. Спустя немного он опять говорит: смотрите, - теперь устоялась вода. Как скоро они посмотрели в воду, то увидели свои лица, как в зеркале. Тогда он сказал им: так бывает и счеловеком, живущим среди людей, - от возмущения он не видит грехов своих; а когда он безмолвствует, и особенно в пустыне, тогда видит свои недостатки.

33. Брат спросил старца: что такое безмолвие, и какая от него польза? Старец отвечал ему: безмолвие состоит в том, чтобы пребывать в келье в Богомыслии и страхе Божием, чтобы удаляться от памятозлобия и высокоумия. Такое безмолвие есть мать всех добродетелей, и охраняет монаха от разженных стрел врага, не допуская его уязвляться ими.

О безмолвие, преспеяние монашествующих! О безмолвие, лестница небесная! О безмолвие, путь к царству небесному! О безмолвие, мать сокрушения! О безмолвие, подательница покаяния! О безмолвие, зеркало грехов, показывающее человеку его преступления! О безмолвие, не удерживающее слезы и воздыхания! О безмолвие, просвещающее душу! О безмолвие, родительница кротости! О безмолвие, сожительница смирению! О безмолвие, ведущее человека к мирному состоянию! О безмолвие, собеседница Ангелов! О безмолвие, светоподательница разуму! О безмолвие, сопряженное со страхом Божиим, испытательница помыслов и соспешница разсуждению! О безмолвие, родительница всякого блага, утверждение поста, обуздание языка, преграда невоздержанию! О безмолвие, досуг для молитвы, досуг для чтения! О безмолвие, укрощение помыслов и тихое пристанище! О безмолвие, боящееся Бога, оружие вступающих в подвиг, соделывающее решимость (их) нераскаянною, и сохраняющее невозмутимыми желающих пребывать в своих кельях! О безмолвие, иго благое и бремя легкое, успокаивающее и носящее понесшего тебя! О безмолвие, ясность души и сердца! О безмолвие, заботящееся только о самом себе, и беседующее со Христом, постоянно имеющее пред глазами смерть! О безмолвие, узда для глаз, слуха и языка! О безмолвие, каждый день и ночь ожидающее Христа, сохраняющее светильник некгасаемым, стремящееся к Нему и непрестанно воспевающее так: готово сердце мое, боже, готово сердце мое (Псал. 56, 8)! О безмолвие, истребительница гордости, и вместо смеха производящее плач в стяжавшем тебя! О безмолвие, враждебница безстыдства и ненавичтница многоречия, всегда принимающая (странника) Христа! О безмолвие, мать благоговения! О безмолвие, пленение страстей! О безмолвие, страна Христова, изобилующая благими плодами! Ей, брат! стяжи безмолвие, памятуя о смерти!

Глава 3. О сокрушении

1. Авва Антоний говорил: имея пред очами страх Божий, будем всегда помнить о смерти; возненавидим мир и все, что в нем; возненавидим всякое плотское успокоение; отречемся жизни сей, дабы жить для Бога. Будем помнить то, что обещали мы Богу: ибо Он взыщет сего от нас в день суда. Будем алкать, жаждать, наготеть, бодрствовать, плакать, воздыхать в сердце своем; будем испытывать себя, соделались ли мы достойными Бога; возлюбим скорбь, чтобы обрести Бога; презрим плоть, чтобы спасти душу свою.

2. Сказывали об авве Арсении, что во все время жизни своей, сидя за рукоделием, он имел в пазухе платок для утирания слез, падающих из очей его.

3. Брат просил авву Аммона - сказать ему слово. Старец сказал: пойди, имей такие мысли, какие имеют преступники, находясь в тюрьме. Они постоянно спрашивают других: где судья? когда придет он? - и от ожидания его плачут. Так и монах должен непрестанно внимать и обличать душу свою, говоря: увы мне! как я предстану на суд Христов, и чем буду оправдываться пред ним? Если всегда будешь так размышлять, можешь спастись.

4. Авва Евагрий говорил: сидя в келье, собери свой ум, помни о дне смерти; представь тогдашнее разрушение тела, подумай об этом случае; восприими труд; познай суету мира; позаботься о терпении и тщательности, чтобы мог ты постоянно пребывать в состоянии безмолвия и не ослабевать. Вспомни и о положении во аде, и подумай, как пребывают там души! в каком они горьком молчании! или в каком страшном стенании! в каком страхе и мучении! в каком ожидании терпят они непрестанную скорбь душевных и нескончаемых слез! Вспомни также и о дне воскресения и явления своего пред Богом. Вообрази страшный и ужасный оный суд. Представь то, что приготовлено грешникам, - стыд пред богом и Христом Его, пред Ангелами и Архангелами и властями и всеми людьми, (представь) все наказания, - огонь вечный, червь неусыпающий, ад, мрак, ко всему этому скрежет зубов, ужасы, муки. Представь и блага, приготовленные праведникам, общение их с Богом Отцем и христом Его, с Ангелами и Архангелами, со властями и со всем ликом Святых, представь небесное царство и блага его, радость и наслаждение. Приводи себе на память то и другое. Скорби и плач об осуждении грешников, рыдай и о своей душе, страшась, чтобы и тебе не быть с ними; но радуйся, утешайся и веселись о благах, уготованных праведникам. Старайся и сам соделаться их причастником и избегнуть мучений. Смотри, чтоб это никогда не выходило у тебя из памяти, - и будешь ли ты находиться в келье, или где-либо вне оной, не оставляй размышления о сем, чтобы хотя таким образом избежать тебе нечистых и вредных помыслов.

5. Авва Илия сказал: я страшусь трех вещей: именно того, когда душа будет исходить из тела, когда я должен буду предстать Богу, и когда будет произнесено последнее о мне определение.

6. Авва Исаия говорил: пребывающий в безмолвии должен иметь страх Божий, страх своего явления пред Богом, занимающий все его существо; ибо когда грех увлекает сердце человека, то в нем нет еще страха Божия.

7. Авва Петр, ученик аввы Исаии, говорил о нем, что когда я посетил его в болезни и нашел его весьма страждущим, то он, видя мою о нем печаль, сказал мне: что это за страдание, когда есть надежда успокоения! но меня объемлет страх того весьма мрачного времени, если я отвержен буду от лица Божия, и никто уже не явится на помощь мне, и не будет надежды на успокоение.

8. Говорил еще: в другой раз, также пришедши к нему, я нашел его в большей слабости. И он, увидев печаль моего сердца, сказал мне, что в сих страданиях он едва не приблизился к смерти. Должны же мы помнить этот горький час; потому что здравие смертного тела сего не имеет пользы, - тело ищет здравия для того, чтобы удалиться от Бога. И в дереве, когда оно каждодневно поливается, впоследствии сохнет его корень так, что оно не может приносить плода.

9. Авва Петр говорил: когда я спросил его (Исаию): что есть страх Божий? - то он сказал мне: человек, надеющийся на кого-либо, а не на Бога, не имеет в себе страха Божия.

10. Говорил еще о причащении святых Тайн: увы мне! сколько раз я ни причащаюсь, - вхожу в союз со врагами Бога. Какое же общение имею я с Ним? Я причащаюсь таким образом в суд себе и осуждение. Мы возглашаем: святая святым; то есть, святым подобает святое. Если я свят, то враги несильны сделать что-либо со мной.

11. Авва Исаия говорил: горе мне! горе мне, что я не подвизался очистить себя так, чтобы удостоиться благосклонной милости Божией. Горе мне! горе мне, что я не подвизался в борьбе дотоле, чтобы победить врагов Твоих, чтобы Ты воцарился во мне.

12. Еще сказал: горе мне, что я облечен именем Твоим, не работаю врагам твоим; горе мне! горе мне, что я делаю то, чем гнушается Бог, и потому Он не врачует меня.

13. Еще сказал: увы мне! увы мне! что я имею пред собою обвинителей, коих частию знаю, частию не знаю и не могу удалить. Увы мне! увы мне! Как я могу предстать пред Господом и Святых Его, потому что враги мои не оставили во мне ни одного члена моего чистым пред Богом?

14. Блаженный Феофил архиепископ, приближаясь ко смерти, сказал: блажен ты, авва Арсений, что всегда помнил о сем часе.

15. Отцы сказывали: однажды, когда братия ели на вечери любви, один брат рассмеялся за столом. Авва Иоанн Колов, увидев его, заплакал и сказал: что это у брата на сердце, что он рассмеялся? Он должен лучше плакать, потому что ест вечерю любви.

16. Авва Иаков сказал: как светильник, поставленный в темной комнате, освещает ее; так и страх Божий, когда вселяется в сердце человека, просвещает и научает всем добродетелям и заповедям Божиим.

17. Некоторые из отцев спросили авву Макария Египетского: от чего это, - ешь ли ты, или постишься, - тело твое всегда сухо? Старец отвечал им: палка, которою ворочают хворост, совершенно снедается огнем; так и человек, если будет очищать ум свой страхом Божиим, то сей страх будет снедать его тело.

18. (сомнительный фрагмент - ред.) Рассказывали об авве Макарии Великом: однажды, проходя пустынею, нашел он череп мертвеца, валявшийся на земле. Старец, ударив череп пальмовою палкою, сказал ему: кто ты такой? - отвечай мне. Череп отвечал: я был главным жрецом язычников, живших на этом месте; и когда ты, авва Макарий - духоносец, милосердуя к страждущим в мучении, помолишься о них, тогда они чувствуют некоторою отраду. Авва Макарий спросил его: какя это отрада и какое мучение? Череп говорит ему: сколько небо отстоит от земли, столь велик огонь внизу под ногами нашими и до самой головы; когда мы стоим среди этого огня, не можем видеть лицо друг друга: потому что у нас связана спина спиною. Когда же ты помолишься о нас, то частию один видит лицо другого. Старец заплакал и сказал: несчастный тот день, в который родился человек тот! Ужели только это есть утешение у него в наказании? Старец спросил его еще: нет ли другого более тяжкого мучения? Череп отвечал ему: под нами мучение еще ужаснее. Старец спросил его: а кто там находится? Череп отвечал: мы, незнавшие Бога, еще несколько помилованы; но познавшие Бога и отвергшиеся Его, и не творившие воли Его, те находятся под нами. После сего старец взял череп, зарыл его в землю и пошел своим путем.

19. Некогда старцы из горы Нитрийской послали в скит к авве Макарию просить его к себе. Посланные говорят ему: пока весь народ, собравшись к тебе, не обременил тебя, просим, - прийди к нам, дабы нам видеть тебя, прежде отшествия твоего ко Господу. Когда Макарий пришел в гору, собралось к нему множество братий. Старцы просили его сказать слово братии. Макарий заплакав сказал: будем плакать, братия! Пусть очи наши проливают слезы, прежде нежели отойдем туда, где слезы наши будут жечь тела наши. И все заплакали, падши на лица свои и сказали: отче! помолись о нас.

20. Авва Моисей сказал: если мы побеждаемся плотскою страстию, то не обленимся покаяться и оплакать самих себя, прежде нежели постигнет нас плачь судный.

21. Сказал еще: слезами человек достигает добродетелей; слезами получается оставление грехов. Потому, когда ты плачешь, не возвышай голоса воздыхания и да не увесть шуйца твоя, что творит десница. Шуйца означает тщеславие.

22. Один брат говорил авве Пимену: меня смущают помыслы и не дают мне подумать о грехах своих, а заставляют меня замечать только недостатки брата моего. Авва Пимен рассказал ему об авве Диоскоре, что он в келье плакал о себе; а ученик его жил в другой келье. Когда ученик приходил к старцу и заставал его плачущим, то спрашивал его: отец! о чем ты плачешь? Он отвечал ему: плачу о грехах своих, чадо. Ученик говорил ему: ты не имеешь грехов, отец! Но старец отвечал ему: уверяю тебя, сын мой! если бы можно было мне видеть свои грехи, то мало было бы еще четырех человек, чтобы вместе со мною оплакивать их. При этом сказал авва Пимен: тот поистине человек, кто познал самого себя.

23. Некогда авва Пимен, идя в Египет, увидел женщину, которая сидела на могиле и горько плакала. Он сказал при этом: если бы явились удовольствия всего мира, то и они не отрешили бы души ее от скорби. Так и монах должен непрестанно иметь скорбь в душе своей.

24. Некогда авва Пимен шел с аввою Анувием в пределах Диолка. Проходя около кладбища, видят они женщину, которая страшно терзалась и горько плакала. Они остановились и смотрели не нее. Отшедши потом не много, встретились с одним человеком. Авва Пимен спросил его: о чем эта женщина так горько плачет? Он отвечал, что умер у ней муж ее, и сын, и брат. Авва Пимен, обратясь к авве Анувию, говорит: уверяю тебя, авва, если человек не умертвит всех вожделений плоти и не будет так плакать, не может быть монахом. Вся жизнь и душа этой женщины погрузились в скорбь.

25. Еще сказал авва Пимен: плач приносит двоякую пользу: производит добродетели и сохраняет.

26. Брат спросил авву Пимена: что мне делать? Старец говорит ему: если бы Бог посетил нас, о чем бы нам заботиться? - О грехах своих, отвечал брат. Старец говорит ему: пойдем же в кельи свои, будем сидеть там и размышлять о грехах своих, - Господь поможет нам во всем.

27. Другой брат спросил авву Пимена: что мне делать? Он отвечал: Авраам, когда пришел в землю обетованную, купил себе место для погребения, и чрез гробницу наследовал землю (Быт. гл 23). Что же значит гробница? - сказал брат. Старец отвечал: место плача и рыдания.

28. Брат спросил авву Пимена: что мне делать с грехами своими? Старец отвечал: кто хочет очиститься от грехов, очищает их слезами.

29. Еще сказал авва Пимен: плач есть путь, указанный нам Писанием и отцами нашими, которые говорили: плачьте, - кроме сего пути нет другого.

30. Авва Исаак посетил авву Пимена, и когда они сидели, увидел его в исступлении. И спросил его: где был ум твой? Старец отвечал: там, где была святая Мария и плакала на кресте Спасителя; и я желал бы всегда плакать.

31. Блаженный Афанасий, архиепископ Александрийский, просил авву Памво придти из пустыни в Александрию. Авва пришедши увидел театральную женщину и заплакал. Когда бывшие с ним спросили: от чего он заплакал? то он отвечал: две вещи тронули меня, - во-первых, погибель этой женщины, а во-вторых, то, что я не имею столько тщания к тому, чтобы угождать Богу моему, сколько имеет эта женщина, чтобы угождать развратным людям.

32. Авва Силуан, сидя однажды с братиею, пришел в исступление и пал на лице свое. По долгом времени встав, он заплакал. Братия спросили его: что сделалось с тобою, отец? Он молчал и плакал. Когда же братия побуждали его сказать, он отвечал: я восхищен был на суд и видел, что многие из нашего монашеского звания шли на муку, а многие из мирян шли в царство небесное. Старец продолжал плакать и не хотел выходить из кельи своей. Если и вынужден был выходить, всегда закрывал лице свое кукулем и говорил: за чем мне смотреть на этот временный свет, от которого нет мне никакой пользы?

33. Мать Синклитикия говорила: много подвигов и трудов сначала предстоит приходящим к Богу; но за ними - неизглаголанная радость. Ибо как желающие воспламенить огонь сперва задыхаются от дыма и испускают слезы, а потом уже достигают, чего ищут; так и мы должны воспламенять в себе Божественный огонь со слезами и трудами. Ибо Писание говорит: Бог наш огнь подаяй есть (Евр. 12, 29).

34. Авва Иперехий говорил: монах трудится день и ночь, бодрствуя и пребывая в молитвах, и, уязвляя сердце свое, проливает слезы и призывает милость с неба.

35. Братия пришли к авве Филиксу, в сопровождении некоторых мирян, и просили его, чтобы сказал им слово. Старец молчал. Когда же они сильно упрашивали, сказал им: вы хотите слышать слово? - Так, авва! отвечали они. Старец сказал им: ныне нет слова. Когда братия спрашивали старцев и исполняли то, что старцы говорили им, тогда сам Бог наставлял их, как сказать слово; а ныне только спрашивают, но не делают того, что слышат. Потому Бог отнял у старцев благодать слова, и они не находят, что говорить; потому что нет исполняющего слова их. Братия, услышав это, вздохнули и сказали: помолись о нас, авва!

36. Рассказывали об авве Оре и авве Феодоре: однажды, бросая глину на келью, сказали они друг другу: если теперь посетит нас Бог, что будем делать? заплакав, оставили глину и удалились в кельи свои.

37. Один старец рассказывал, что некий брат желал удалиться в пустыню, но ему не позволяла родная мать. Он не оставлял своего намерения и говорил: я хочу спасти душу свою. Мать долго уговаривала его; но будучи не в силах удержать, наконец отпустила его. Удалившись и сделавшись монахом, он в безпечности проводил жизнь свою. Случилось умереть матери его. Чрез несколько времени он сам впал в сильную болезнь, и, в изступлении, был восхищен на суд, где встретил мать свою, вместе с прочими судимыми. Когда увидала его, изумилась и сказала: что это такое, сын мой! И ты осужден на это место! Где же слова твои, которые ты говорил: хочу спасти душу свою? Смущенный такими ее словами, он стоял с поникшею головою, и не знал, что отвечать матери. И слышит опять голос, говорящий ему: "возьмите его отсюда. Я послал вас в киновию за другим монахом, соименным этому, из такой-то пустыни." Когда кончилось видение, он пришел в себя и рассказал о нем присутствующим. Для утверждения и удостоверения в словах своих, он просил одного брата сходить в ту киновию, о которой слышал, и дознать, не скончался ли там брат, о котором он слышал. Посланный пришедши в киновию нашел точно так. После этого, когда брат возстал от болезни и мог располагать собою, он сделался затворником и сидел, помышляя о своем спасении, каялся и плакал о том, что прежде проводил жизнь в беспечности. Таково было его сокрушение, что многие уговаривали сделать себе некоторое послабление, дабы не потерпеть какого-нибудь вреда, по причине неумеренности плача. Он не хотел на это склониться, говоря: если я не снес упрека от матери своей, то как могу перенести в день судный стыд пред Христом и святыми Ангелами?

38. Старец сказал: если бы возможно было в пришествие Божие, по воскресении, от страха умереть душам человеческим, то весь мир умер бы от этого ужаса и изумления. Как можно видеть небеса раздирающиеся, Бога являющегося с гневом и яростию (сомнительно - ред.), несчетное воинство Ангелов и все вместе человечество? Посему так мы должны жить, как имеющие каждый час отдать Богу отчет в своей жизни.

39. Брат спросил старца: почему, авва, сердце мое жестоко, так что я не страшусь Бога? Старец отвечал ему: я думаю, что когда человек воспринимает в сердце свое обличение самого себя, тогда он приобретает страх Божий. Брат спросил его: в чем состоит обличение? В том, отвечал старец, чтобы человек обличал свою душу во всяком деле, говоря самому себе: помни, что ты должен предстать пред Бога, и еще: чего я хочу себе, живя с человеком, а не с Богом? Итак, я думаю, если кто будет сохранять самообличение, то вселится в него страх Божий.

40. Старец, увидя одного смеющегося, сказал ему: пред небом и землею мы должны отдать Богу отчет во всей своей жизни, - и ты смеешься!

41. Старец сказал: как тень свою мы везде с собою носим; так мы должны плакать и иметь в себе сокрушение, где бы мы ни находились.

42. Брат спрсил одного старца: авва, скажа мне слово. Старец сказал ему: когда Бог поразил Египет, то не было ни одного дома, в котором бы не было плача.

43. Брат спросил одного старца: что мне делать? - Мы должны постоянно плакать, сказал старец. Так одному старцу случилось некогда быть в обмороке, и, по прошествии многого времени, опять придти в самого себя. Мы спросили его: что ты видел там, авва? Он сказал нам со слезами: я слышал там плач говорящих непрестанно: "горе мне! горе мне!" Так и мы должны взывать непрестанно.

44. Брат спросил одного старца: почему душа моя желает слез, - так как я слышу старцев плачущих, - и не приходят слезы, о чем и сокрушается душа моя? Старец сказал ему: сыны Израиля чрез сорок лет вошли в землю обетованную. Слезы суть земля обетованная. Если их достигнешь, не будешь бояться войны. Так Бог желает сокрушения твоей душе, дабы она постоянно стремилась в оную землю.

45. Старец сказал: во время пребывания в келье, каждый час имей память о Боге, - и окружит тебя страх Божий. Устрани от души твоей всякий грех и всякое зло, дабы получить спокойствие.

46. Сказал еще: приобретший страх Божий имеет полноту благ; потому что страх Божий спасает человека от греха.

Глава 4. О воздержании, и о том, что должно соблюдать его не только относительно пищи, но и относительно движения души

1. Однажды братия из Скита пошли к авве Антонию. Взошедши на корабль, чтобы отплыть к нему, нашли они одного старца, отправляющегося в ту же сторону. Братия не знали его. Сидя на корабле, говорили об изречениях отцев и из писания; рассказывали также и о рукоделиях своих. Старец все молчал. Вошедши в пристань, они узнали, что и старец отправляется также к авве Антонию. Когда они пришли к Антонию, он сказал им: доброго сопутника нашли вы в этом старце! Сказал и старцу: добрых братий и ты нашел, авва. - Они хороши, отвечал старец, но у них двор не имеет ворот: кто хочет, подходит к стойлу, и отвязывает осла. - Это сказал он потому, что они говорили все, что ни приходило им на ум.

2. Авва Даниил говорил об авве Арсении, что он проводил всю ночь в бдении; и когда к утру, по естественному закону, преодолевал его сон, то авва говорил ему: иди, злой раб, - и, заснув несколько сидя, тотчас вставал.

3. Авва Арсений говорил, что монаху, если он подвижник, довольно уснуть один час.

4. Говорил о нем авва Даниил: столько лет жил он с нами, и мы давали ему на год одну небольшую меру пшеницы; и когда приходили к нему, из нее же ели.

5. Говорил еще о нем, что он не более одного раза в год переменял воду, в которой размачивал ветви, но только подливал новой воды. Он плел из них корзины, и шил до шестого часа. Старцы спрашивали его, говоря: почему ты не переменяешь воды с ветвями, - она дурно пахнет? Он отвечал: за благовония и масти, коими наслаждался я в мире, надобно терпеть мне это зловоние.

6. Сказал еще: когда авва Арсений слышал, что все плоды поспели, тогда говорил сам от себя: принесите мне, - и один только раз вкушал, съедая от всех по немногу, и благодаря Господа.

7. Сказывали об авве Агафоне, что он в течении трех лет влагал камень в уста свои, доколь не научился молчанию.

8. Однажды авва Агафон шел с учениками своими. Один из них, нашедши на дороге небольшой зеленый стручек чечевицы, говорил старцу: отец, позволишь ли мне взять его? Старец с удивлением обратился к нему и сказал: ты ли положил его здесь? Нет, отвечал брат. Если не ты положил, как хочешь взять его? - заметил старец.

9. Один старец пришел к авве Ахиле и видит, что он выбрасывает кровь изо рта своего. Он спросил его: что это такое, отец? Ахила отвечал: это слово оскорбившего меня брата; я старался не открывать его, и молить Бога, чтобы оно было взято от меня, - и слово сделалось кровию в устах моих. Я выплюнул его, успокоился, и забыл оскорбление.

10. Однажды авва Ахила пришел в келью аввы Исаии, в Скиту, и нашел его ядущим. Он клал на блюдце соль, растворяя ее водою. Увидев старца, он спрятал блюдце. Старец, заметив, что он спрятал блюдце за корзину, говорил ему: скажи мне, что ты ел? Прости меня, авва, отвечал Исаия! Резал я ветви, и почувствовал жар; взял я в рот кусок с солью, но горло мое засохло от жару, и кусок не прошел. Потому я принужден был влить в соль немного воды, чтобы таким образом можно было мне вкусить. Но прости мне! - Тогда старец сказал: пойдите, посмотрите, как Исаия ест похлебку в Скиту! Если хочешь есть похлебку, то ступай в Египет.

11. Сказывали об авве Аммоне: когда он был болен и лежал в постели несколько лет, - никогда не позволял в своем помысле, чтобы посмотреть во внутреннюю свою келью, и видеть, что в ней находится. Ибо, по причине его болезни, ему много приносили. Когда ученик его Иоанн входил и выходил из нее, он закрывал глаза свои, дабы не видеть, что делает он: ибо знал, что Иоанн есть верный монах.

12. Авва Вениамин, пресвитер Келлий, сказал: пришли мы в Скит к одному старцу, и хотели дать ему масла. Он сказал нам: вот здесь стоит малый сосуд, который вы принесли мне назад тому три года: как вы поставили его, так он и остался. Услышав это, подивились мы образу жизни старца.

13. Рассказывали об авве Диоскоре Нахиатском: хлеб у него был ячменный и из чечевицы: каждый год он полагал начало одной какой-нибудь добродетели, говоря: в этот год я не буду есть вареного, или не буду есть яблоков, или овощей. Так приступал он к каждому делу: оканчивая одно, принимался за другое, - и это делал каждый год.

14. Старец сказал: потому я отвергаю удовольствия, чтобы пресечь повод плотского духа. Я знаю, что он всегда борется со мною, ища удовольствий, возмущает мой ум и отгоняет разумение.

15. Однажды Епифаний, епископ Кипрский, послал за аввою Иларионом и просил его так: прийди, повидаемся прежде разлучения нашего с телом! Когда пришел Иларион, они обрадовались друг другу. За трапезою принесена была птица, и епископ, взяв ее, подавал Илариону. Старец сказал ему: прости мне! с того времени, как принял монашеский образ, не ел я ничего заколотого. А я, сказал Епифаний, с того времени, как принял монашеский образ, не допускал, чтобы кто-либо заснул, имея нечто против меня, и сам не засыпал, имея что-либо против другого. Старец сказал: прости мне! твоя добродетель больше моей.

16. Говорили об авве Елладии, что он двадцать лет провел в Келлиях, и не поднимал глаз своих вверх, чтобы посмотреть даже на кровлю церковную.

17. Говорили об авве Зеноне: странствуя в палестине и утомившись, он сел у огуречного огорода. Помысл говорил ему: возьми один огурец и съешь, ибо что в этом важного? Но он отвечал своему помыслу: разве не знаешь, что воров подвергают наказанию? Испытай сам, на этом самом месте, можешь ли перенести наказание? Вставши, он пять дней простоял на жару, и будучи изнурен жаром, сказал сам в себе: не могу снести наказания! потом говорит своему помыслу: если не можешь, то не воруй и не ешь.

18. Авва Исаия сказал: люби более молчать, нежели говорить; ибо молчание собирает сокровище, а говорливость расточает.

19. Авва Феодот сказал: недостаток пищи сушит тело монаха. А другой из старцев сказал: бодрствование еще более изсушает тело.

20. Авва Иоанн Колов говорил: если царь захочет взять неприятельский город, то прежде всего задерживает воду и съестные припасы; и таким образом неприятель, погибая от голода, покоряется ему. Так бывает и с плотскими страстями: если человек будет жить в посте и голоде, то враги, будучи обессилены, оставят душу его.

21. Сказывал еще: однажды, идя по скитской дороге с своим плетением, встретил я погонщика верблюдов, который своими словами довел меня до гнева. Я убежал, оставив свои корзины.

22. Авва Исаак, пресвитер Келлий, говорил: я видел брата, жавшего поле. Ему хотелось съесть пшеничный колос и он сказал владетелю поля: позволишь ли мне съесть колос? Услышав это, владетель удивился и сказал ему: твое поле, отец, и ты меня спрашиваешь! Так был осторожен брат.

23. Сказывали об авве Исидоре, пресвитере: однажды пришел к нему брат звать его к обеду, но старец не хотел идти и говорил: Адам прельстился снедью, и был изгнан из рая. Брат сказал ему: ты боишься даже выйти из кельи своей! Как же мне не бояться, сын, твечал старец, когда диавол яко лев, рыкая, ходит, иский кого поглотити ( 1 Петр. 5, 8)? Часто также говаривал он: кто предается виннопитию, тот не убежит навета помыслов. Лот, принужденный дочерьми, упился вином, - и диавол, чрез опьянение, легко вовлек его в беззаконное дело.

24. Один брат спросил авву Исидора, пресвитера скитского: почему демоны так сильно боятся тебя? Потому, сказал ему старец, что с тех пор, как я сделался монахом, так веду себя, чтобы гнев не доходил до гортани моей.

25. Еще сказал: вот уже много лет прошло, как я, хотя и ощущаю в себе грехи помышления, но никогда не предавался ни пожеланиям, ни гневу.

26. Авва Кассиан рассказывал об авве Иоанне, бывшем игумене иноков: пришел он к авве Паисию, который сорок лет провел в самой уединенной пустыне. Так как Иоанн имел великую любовь к нему и по сей любви свободу говорить, то спросил его: что ты совершил во столько времени, в таком уединении, нисколько не тревожимый никем из людей? Авва Паисий отвечал: с тех пор, как я уединился, солнце никогда не видало меня ядущим. А меня не видало во гневе, сказал авва Иоанн.

27. Еще сказал: авва Моисей рассказывал нам, что говорил ему о себе авва Серапион: когда я был молод, сидел вместе с аввою Феоною; встав однажды от трапезы, по действию диавола похитил я одну долю хлеба, и съел ее тайно от аввы моего. И как я продолжал это делать несколько времени, то, преобладаемый уже страстию, не мог преодолеть себя; но только одна совесть меня осуждала, а сказать старцу я стыдился. Случилось же, по устроению человеколюбивого Бога, придти некоторым людям к старцу, ради душевной пользы. Они спрашивали его о своих помышлениях. Старец сказал им: ничто столько не причиняет вреда монахам и радости демонам, как утаение помыслов от старцев духовных. Он говорил им и о воздержании. Во время этой беседы, - продолжал авва Серапион, - я размыслил, что Бог открыл обо мне старцу, и сокрушаясь о грехе, начал плакать; потом выбросил хлеб из пазухи своей, который по злому обычаю похищал, и, повергшись сам на пол, просил прощения за прошедшее и молитвы об утверждении в будущем. Тогда сказал ему старец: чадо! когда еще молчал я, твоя исповедь освободила тебя от плена сего, и ты, произнося осуждение на самого себя, убил в укрывательстве уязвляющего тебя демона. Хотя досель ты и допускал его управлять собою, не противясь ему и не обличая его; но теперь более не будет он иметь в тебе места, будучи изгнан из твоего сердца. Еще не кончил старец слов своих, как вдруг нечистая сила представилась как огненное пламя, выходящее из пазухи его, которое наполнило храмину смрадом, так что присутствующие думали, что сожжено множество серы. Тогда сказал старец: познай слово мое! Чрез бывшее знамение Господь явил свидетельство твоего освобождения.

28. Авва Лонгин, впадши однажды в болезнь, говорил самому себе: страдай и умирай; если не будешь просить пищи безвременно, то не дам тебе и ежедневной пищи.

29. Сказывали об авве Макарии: когда случалось ему быть с братиею, он полагал себе за правило: если будет вино, выпей для братии; но за один стакан вина не пе целый день воды. Поэтому, когда братия для успокоения давали ему вина, старец с радостию принимал оное, чтобы мучить себя. Но ученик его, зная дело, говорил братии: ради Господа не давайте ему; иначе он будет мучить себя в келье. Братия, узнав сие, более не предлагали ему.

30. Авва Макарий Великий говорил в Скиту братиям, когда распускал собрание: бегите, братия! Один из старцев сказал ему: куда мы побежим далее сей пустыни? Авва, положив перст на уста, сказал: сего бегите. Потом вошел в келью свою, запер дверь и сидел.

31. Тот же авва Макарий сказал: если ты, делая кому-либо выговор, прийдешь в гневе, то удовлетворишь своей
страсти. Таким образом, чтобы спасти другого, ты не погуби себя самого.

32. Авва Пимен сказал: если бы не пришел Навузардан-архимагир, храм Господень не был бы сожжен (4 Цар. 25, 8. 9). Это значит, если бы похоть чревоугодия не входила в душу, то ум не падал бы в борьбе с врагом.

33. Сказывали об авве Пимене: когда его звали к трапезе, он пошел со слезами, дабы не ослушаться братьев и не опечалить их.

34. Некоторые сказали авве Пимену об одном монахе, что он не пьет вина. Вино есть питие не монашеское, отвечал он.

35. Сказал авва Пимен: душа ничем так не смиряется, как если кто будет воздержным в пище.

36. Сказал еще: если человек будет помнить изречение Писания: от словес своих оправдишися, и от словес своих осудишься (Матф. 12, 37), то решится лучше молчать.

37. Еще сказал старец: брат спросил авву Памво: хорошо ли хвалить ближнего? Памво отвечал: хорошо, но лучше молчать.

38. Брат спросил авву Пимена: как нужно жить в киновии? Старец отвечал: живущий в киновии должен всех братьев считать за одного, и хранить уста и очи. И таким образом он может быть спокойным.

39. Авва Пимен сказал: как дым выгоняет пчел, и тогда вынимается сладость их делания; так и плотское наслаждение изгоняет из души страх Божий и разрушает всякое доброе ее делание.

40. Один из отцев рассказывал об авве Пимене и брате его: когда жили они в Египте, мать их желала увидеться с ними, но не могла. В один день, заметив, когда они пошли в церковь, она вышла на встречу к ним. Но они, увидев ее, воротились назад, и заперли дверь в глазах ее. Мать, стоя за дверью, жалобно кричала им: увижу ли я вас, дети мои любезные! Слыша это, авва Анувий взошел к авве Пимену и сказал: что нам делать с этою старицею, так плачущею у дверей? Вставши, авва Пимен пошел к двери, не выходя из кельи, приблизился к матери, и услышав, что она плачет с великим воплем, сказал ей: что ты так вопиешь, старица? Она, услышав голос его, начала со слезами вопиять еще громче: хочу вас видеть, дети мои! Что будет из того, если я увижу вас? Не мать ли я ваша? Не я ли воздоила вас? Я уже вся седа! Но услышав голос твой, я пришла в смятение. Старец говорит ей: здесь ли хочешь видеть нас, или в том мире? она отвечала: если не увижу вас здесь, дети, увижу ли там? Старец отвечает ей: если решишься не видеть нас здесь, то там увидишь. Тогда она с радостию ушла и сказала: если подлинно увижу вас там, то не хочу видеть здесь.

41. Сказывали об авве Павле, что он провел четыредесятницу с малою мерою чечевицы и кружкою воды.

42. Сказывали об авве Пиоре, что он ел ходя. Когда спросил его кто-то: для чего ты так ешь? Не хочу я, отвечал он, заниматься пищею, как делом, - но как полделом. Сказал еще другому, спросившему его о том же: хочу, чтобы и в то время, когда ем я, душа моя не чувствовала никакого телесного удовольствия.

43. Сказывали об авве Петре Пионитском к Келлиях, что он не пил вина. Когда он состарился, братия смешали немного вина с водою, и просили его выпить. Он сказал: поверьте мне, - это примешение я почитаю приправой. Таким образом он осуждал себя и за смешенное вино.

44. В гору св. Антония сделано было приношение, в котором найден небольшой боченок с вином. Один из старцев, взяв малый сосуд и стакан, поднес авве Сисою, и отдал ему. Авва выпил; принял потом и другой стакан, и выпил. Старец предложил ему и третий, - авва не принял, и сказал: перестань, брат! Или ты не знаешь, что есть сатана?

45. Брат спросил авву Сисоя: что мне делать? Когда прихожу я в церковь, там часто бывает вечеря любви, и меня удерживают на ней. Старец говорит ему: дело трудное! Говорил также ему Авраам, ученик его: если случится быть вечери в субботу, или в воскресенье, и брат выпьет три стакана (вина), не много ли будет? Старец отвечал: если бы не было сатаны, - то не много.

46. Ученик аввы Сисоя часто говаривал ему: авва, встань, потрапезуем! Старец отвечал: ужели мы не ели, сын мой? нет, отец. Если не ели, принеси. - поедим.

47. Авва Сисой сказал однажды с дерзновением: поверь, вот уже тридцать лет, как я не молюсь Богу о прочих грехах своих, но, молясь, говорю Ему: Господи, Иисусе Христе, покрой меня от языка моего! Ибо даже доселе я падаю, согрешая чрез него.

48. Некогда авва Силуан и ученик его Захария пришли в монастырь: там их упросили вкусить немного пищи на дорогу. Когда они вышли, ученик нашел воду на дороге, и хотел напиться. Авва Силуан говорит ему: Захария, ныне пост! Разве мы, отец, не ели? - говорил ученик. Что мы ели там, - это было дело любви, отвечал старец; но мы должны соблюсти свой пост, сын мой!

49. Блаженная Синклитикия сказала: мы, принявшие такой обет, должны сохранять совершеннейшее целомудрие. И у мирян, по-видимому, есть целомудрие, но с ним соединяется и нецеломудрие; потому что они согрешают всеми прочими чувствами, - они и смотрят нескромно, и смеются безчинно.

50. Еще сказала: как острые лекарства отгоняют бешеных животных; так молитва с постом прогоняет нечистые помыслы.

51. Еще сказала: не обольшайся пищею мирских богачей, как будто бы она могла принести пользу. Для удовольствия они употребляют поварское искусство: но ты, с твоим постом и простою пищею, первзойдешь их в роскошной пище. Ибо Писание говорит: душа в сытости сущи сотам ругается ( Притч. 27, 7 ). Не пресыщайся хлебом, и не желай вина.

52. Авва Тифой сказал: странничество наше состоит в том, чтобы человек обуздывал язык свой.

53. Авва Иперехий сказал: как лев сташен для диких ослов; так испытанный монах - для похотливых помыслов.

54. Еще сказал: пост для монаха есть узда греха. Кто сбрасывает сию узду, тот делается конем женонеистовым.

55. Еще сказал: изсушенное постом тело монаха извлекает душу его из глубины страстей, и пост монаха изсушает потоки удовольсвий.

56. Еще сказал: целомудренный монах почтен будет на земле, и на небесах увенчается пред Высочайшим.

57. Еще сказал: монах, не удерживающий языка своего во время гнева, никогда не удержит своих страстей.

58. Еще сказал: слово лукавое да не произносят уста твои: виноград не производит терния.

59. Еще сказал: хорошо есть мясо и пить вино, и не снедать в оклеветании плоти брата.

60. Еще сказал: нашептывающий змий изгнал Еву из рая; подобен сему бывает наговаривающий на ближнего: он погубляет душу слушающего, - и не спасает и своей.

61. Старец сказал: лев силен; но когда чрево вовлекает его в сеть, то вся сила его смиряется.

62. Старец говорил: демона чревоугодия проводи обещанием, говоря: подожди, не будешь алкать; - и тем с большею осторожностию ешь. И чем более он будет побуждать тебя, тем большую правильность наблюдай в пище. Ибо он так побуждает человека, что сей желает как бы поесть.

63. Однажды в Скиту был праздник, одному старцу поднесли стакан вина; отказавшись от него, он сказал: возьмите от меня эту смерть. Увидев это, и прочие ядущие с ним также не приняли вина.

64. В другой раз принесен был туда же сосуд с вином во время начатков с тем, чтобы раздать братиям по стакану. Когда один брат хотел убежать от него в толос, толос развалился. Собравшиеся на шум, увидали брата поверженным, и начали порицать его, говоря: хорошо случилось с тобою, тщеславный! Но авва защищал его и сказал: оставьте сына моего, он сделал доброе дело, - и жив Господь, не возстановится толос сей во времена мои, дабы понял мир, что чрез стакан вина разрушился толос в Скиту.

65. Один брат, разгневавшись на другого, стал на молитву, прося, чтобы Бог дал ему долготерпение в отношении к брату, и чтобы искушение это прошло без вреда. И в тоже время видит дым, исходящий из уст своих, - вместе с тем прошел его гнев.

66. Однажды пресвитер скитский ходил к Александрийскому архиепископу. Когда он возвратился в Скит, братия спросили его: в каком положении город? Он отвечал им: по истине, братия, я не видал другого лица человеческого, кроме архиепископа. Услышав это, они подивились и были убеждены поступком его, что нужно хранить очи свои от разсеянности.

67. Старец сказал: диавол старается усиливать худую наклонность монаха, чтобы таким образом она, укореняясь долгим временем, получила силу природы, - особенно это бывает с безпечнейшими. Итак воздерживайся от всякой пищи, которой ты желаешь по ее запаху, особенно будучи здоров, и не ешь того, к чему влечет тебя аппетит. Но, вкушая то, что пошлет тебе Бог, благодари Его каждый час. Мы, снедая малые хлебцы монахов, вместе с тем вкушаем всякий покой, а на деле не исполняем обязанностей монашеских, - и думаем, что сделались монахами! Не мечтай, принимая на себя чужой вид; говори самому себе: брат, имей свою печать, т.е. смирение.

68. Один старец пришел к другому старцу; сей сказал ученику своему: свари нам немного чечевицы. Он сварил и размочил хлеб. Они пробыли в беседе о духовных делах до шестого часа следующего дня. Старец говорит опять ученику своему: чадо, свари нам немного чечевицы. Я вчера еще сварил, отвечал ученик. И вставши, они начали есть.

69. Другой старец пришел к одному старцу: сей, сварив несколько чечевицы, сказал: совершим малое молитвословие, - и один из них прочел всю Псалтирь, а другой наизусть прочел двух больших Пророков. Когда настало утро, пришедший старец удалился; они забыли и о пище.

70. Взалкал однажды утром некоторый брат и боролся со своим помыслом, чтобы не вкушать пищи до третьего часа. Когда настал третий час, он решился терпеть до шестого часа. Когда же наступил шестой час, он размочил хлеб, и седши вкусить, опять встал и сказал: потерплю до девятого часа. Настал и девятый час, и старец, сотворив молитву, видит силу диавола, как дым, выходящую из недра его. Таким образом миновалась его алчба.

71. Один старец был болен. Так как он в продолжении многих дней не мог принимать пищи, то ученик его просил позволения приготовить ему немного сладкой похлебки. Он ушел, приготовить и принес вкусить. Там стояло два сосуда: в одном из них было немного меда, а в другом масло из льняного семени; оно имело дурной запах и употреблялось только на светильники. Брат ошибся, - из сего сосуда налил в пищу старцу. Старец вкусил и не сказал ничего, но ел молча. Брат упрашивал его вкусить еще немного, - и он вкусил с принуждением. Брат предлогал ему в третий раз; но он не мог вкусить, и говорил: поистине не могу, чадо! Ученик, желая убедить его, говорил: добрая пища, авва! Вот и я вкушу с тобою. Как скоро вкусил, то узнал, что сделал; пал на лице свое и сказал: горе мне, авва! Я погубил тебя, и ты возлодил на меня грех мой, потому что не сказал мне. Не скорби, чадо! говорил старец. Если бы Бог хотел, чтобы мы ели, то влил бы ты меда.

72. Рассказывали об одном старце: захотелось ему съесть огурец; взяв его, он держал пред своими глазами. И, не будучи побежден похотию, он раскаивался, укрощая самого себя, что при всем этом имел пожелание.

73. Однажды брат пошел в монастырь посетить свою больную сестру. Она была исполнена веры, и, не позволяя себе видеть мужчину, не согласилась, чтобы и родной брат, по причине болезни ее, вошел в среду жен. О чем и дала знать, сказав: ступай, брат мой, помолись о мне, - и, по благодати Христа, я увижу тебя в царстве небесном.

74. Однажды инок, встретясь на пути с монахинями, уклонился с дороги. Игуменья сказала ему: если бы ты был совершенный монах, не смотрел бы на нас, как на женщин.

75. Однажды отцы пошли в Александрию, будучи приглашены архиепископом Феофилом сотворить молитву и совершить священнодействие. Когда они вкушали с ним пищу, то было предложено телячье мясо. Они ели, нисколько не разсуждая. Архиепископ, взяв один кусок мяса, предлагал его сидящему близ него старцу, говоря: вот хороший кусок, - съешь, авва. Старцы сказали на это: до сего времени мы ели овощь; если это - мясо, то не станем есть. И ни один из них не стал более есть. ( Слич. 1 Кор. 8, 7 и дал. 10, 27 и далее).

76. Брат принес в келью свою свежих ломтей хлеба, и созвал один стол старцев подвижников. Когда каждый из них съел по два ломтя, перестали есть. Брат, видя подвиг пощения их, поклонился до земли и сказал: Господа ради, ядите ныне, доколе не насытитесь. И они съели еще по десяти ломтиков. И так вот сколько сверх надобности, Господа ради, съели истинные подвижники.

77. Один старец страдал некогда в сильной болезни, так что у него изнутри извергалось много крови. В это время у одного брата случилась сухая древесная почка; сварив кашицу, он опустил в нее почку, принес старцу и просил его вкусить, говоря: окажи любовь, вкуси; - это может быть поможет тебе. Старец, посмотрев на него внимательно и долго, сказал: поистине желал бы я, чтобы Бог оставил меня в болезни сей еще на тридцать лет. И при такой болезни старец не хотел принять даже малую часть кашицы. Брат взял кашицу и ушел в свою келью.

78. Другой старец жил в дальней пустыне; однажды пришел к нему брат, который нашел его в болезни. Он взяв, умыл его, сделал из своего приношения немного варива и давал ему поесть. Старец говорил ему: поистине, брат, я забыл, что люди имеют такое утешение. Брат принес ему потом стакан вина. Увидав его, старец заплакал и сказал: я не намерен пить вина до самой смерти.

79. Старец сказал: чревоугодие есть мать любодеяния.

80. Еще сказал: воздерживающий чрево может воздержаться и от любодеяния и языка.

81. Старец положил себе не пить в продолжении сорока дней. Когда наставал жар, он мыл сосуд, наполнял его водою и привешивал пред собою. Когда братия его спрашивали, - для чего ты это делаешь? Он отвечал: для того, чтобы при такой жажде более потрудиться и большую получить награду от Бога.

82. Один брат находился в пути; с ним была мать, уже старуха. Когда они подошли к реке, старуха не могла перейти. Сын взявши мафорий, обернул свои руки, дабы не коснуться тела матери, и таким образом подняв ее, перенес на себе на другую сторону. Мать спросила его: для чего ты обернул руки, сын мой? Для того, сказал он, что тело женщины - огонь. Из того самого, что я прикоснусь к тебе - придет мне на мысль другая женщина.

83. Один из старцев говорил: видел я в Келлиях брата, постившегося всю страстную седмицу. Когда наступал субботний вечер, он уходил в церковь, чтобы не вкушать. Вообще он ел только не много свеклы с солью и без масла.

84. Братия созваны были в Скит очистить плетение. Один из них был болен от подвижничества, - кашлял, имел мокроту и плевал. Слюна его, против воли, упала на одного брата. Последний возмутился в своем помысле и думал сказать болящему: перестань плевать на брата твоего, - но, чтобы победить помысл, он взял тотчас слюну и хотел ее съесть; но потом сказал самому себе: и не ешь, и не говори.

85. Сказывали об аввах Памво, Виссарионе, Исаии, Паисии и Атре, беседовавших между собою: пресвитер Горы спросил их - как должны жить братия? Старцы отвечали: в великом подвижничестве и хранении своей совести от ближнего.

86. Старец сказал: богатство души - воздержание. Стяжем его с смиренномудрием; убежим тщеславия - матери зла.

87. Еще сказал: хорошо питаться, как нищий, и поститься.

88. Еще сказал: будем питаться словесами Божественными, услаждаться сказаниями святых Отцев, - не питая чрева, но веселясь духовно.