СОЧИНЕНИЯ
К
оглавлению
Номер страницы предшествует тексту на ней.
\\104//
Книга седьмая
О ДУХЕ СРЕБРОЛЮБИЯ
глава 1
Третий подвиг предстоит нам против духа сребролюбия,
которое можем назвать любовью к деньгам. Эта страсть чужда,
несвойственна нашей природе; в монахе она происходит от вялости
испорченного, расслабленного духа и случается чаще в начале отречения,
худо предпринятого и соединенного с недостаточной любовью к Богу.
Ибо раздражения других страстей присущи человеческой природе, как
бы врожденные, некоторым образом сросшиеся с плотью и,
будучи почти современны с самым рождением, предваряют
различение добра и зла и, хотя сначала увлекают человека,
однако долгим трудом бывают побеждены.
глава 2 Болезнь сребролюбия гибельна
А эта болезнь сребролюбия, приходя позднее,
извне навязывается душе, и оттого легче можно предостеречься
и отвергнуть ее; а будучи оставлена без внимательности и однажды
закравшись в сердце, бывает гибельнее всех и труднее прогнать
ее. Ибо она становится корнем всех зол, предоставляя многочисленные
поводы к порокам.
глава 3 Какая польза бывает для нас от естественных
страстей
Например, простые движения плоти видим не
только в отроках, в которых невинность предшествует еще различению
добра и зла, но и в младенцах, питающихся мо-\\105//локом.
Они хоть и не имеют похоти, однако обнаруживают в себе движения
плоти естественным возбуждением. Подобным образом усматриваем и
проявление гнева в младенцах, до того, как познают добродетель терпения,
видим, что они раздражаются на обиды; также понимают шуточные слова
и бранные. А иногда сил нет, а желание мщения, возбуждаемое
гневом, есть. Я говорю это не для того, чтобы обвинять
природу в настоящем состоянии, но чтобы показать, что из
тех движений (похотения и гнева), которые происходят от нас,
некоторые для пользы насаждены в нас, а некоторые извне
приходят от нашего нерадения и произвола злой воли. Ибо плотские
движения, о которых мы сказали выше, по распоряжению
Творца с пользою насаждены в нашем теле для рождения детей и распространения
потомства, а не для бесчестных дел блудных, прелюбодеяний, которые
осуждаются законом. Также возбуждение гнева присвоено нам со спасительной
целью, чтобы мы, гневаясь на свои пороки и погрешности, с большим
усердием упражнялись в добродетелях и духовных подвигах, проявляя
всякую любовь к Богу и терпение к нашим братьям. Также мы знаем,
какова польза печали, которая причисляется к прочим порокам, когда
меняет расположение. Ибо она необходима для страха Божия, однако
гибельна, когда бывает для мира, как учит апостол, говоря:
ибо печаль ради Бога производит неизменное покаяние ко спасению;
а печаль мирская производит смерть (2Кор 7, 10).
глава 4 Без оскорбления для Творца можем сказать,
что в нас есть некоторые природные пороки
Итак, хотя эти движения (похоти и гнева)
вложены в нас Творцом, однако Он не может быть виновным,
когда мы, злоупотребляя ими, захотим печалиться о бесплодных,
мирских выгодах, пожелаем направить их на вредные дела,
а не для спасительного покаяния и исправления пороков; или когда
будем гневаться не на самих себя
\\106// для своей пользы, а вопреки запрещению Господню —
на братьев наших. Ибо если бы кто железо, данное для необходимого,
полезного употребления, захотел обратить на убийство невинных, то
он не может обвинять в этом Творца вещества, когда сотворенное Им
для необходимого употребления, для удобства хорошей жизни, человек
употребит на вредное дело.
глава 5 О пороках, которые без врожденного
пожелания допускаются по нашей испорченности
Впрочем, мы говорим, что некоторые пороки возникают
без всякого предшествующего природного повода, а по произволу только
развращенной, злой воли — зависть и само сребролюбие
не имеют в нас никакой основы со стороны природного инстинкта и
приобретаются извне. Впрочем, сколь легко уберечься и уклониться
от тех пороков, столь же жалкой делают они душу, когда займут и
овладеют ею, и едва ли допустят употребить лекарства для исцеления
ее. Потому что или не заслуживают исцеления скорым врачеванием те,
кто уязвлены пороками, которых могли не знать или избежать, или
легко победить; или потому, что, имея скверную основу, не способны
возводить строение добродетелей до верха совершенства.
глава 6 Болезнь сребролюбия, принятая однажды,
с большим трудом изгоняется
Потому эта болезнь никому не должна казаться маловажной,
которой можно бы пренебречь. Как легко можно уклониться от нее,
так, возобладав кем-либо, она едва позволяет воспользоваться лекарствами
для исцеления. Ибо она есть вместилище пороков, корень всех зол
и неистребимый подстрекатель к злу, как апостол говорит: корень
всех зол есть сребролюбие, т.е. любовь к деньгам (1Тим
6, 10).
\\107//
глава 7 Какими пороками сребролюбие порождается,
и сколько зол оно порождает
Итак, эта страсть, возобладав расслабленной
и холодной душою монаха, сначала побуждает его к малому стяжанию,
предоставляя некоторые справедливые и как бы разумные предлоги,
по которым он должен сберечь или приобрести немного денег. Ибо жалуется,
что предоставляемое монастырем недостаточно, едва может быть
переносимо даже здоровым, крепким телом. Что же надо будет
делать, если приключится болезнь тела и не будет припрятано
немного денег, чтобы подкрепить немощь? Содержание монастыря
скудно, небрежность к больным очень велика. Если не будет ничего
собственного, что можно бы употребить на заботу о теле, то придется
умереть жалким образом. Да и одежда, предоставляемая
монастырем, недостаточна, если не позаботиться достать себе
откуда-нибудь другую. Наконец, нельзя долго жить в одном
и том же месте или монастыре, и если монах не приготовит
себе денег на путевые расходы и переправу через море, то
не сможет, когда захочет, переселиться, и будучи стеснен крайней
бедностью, он постоянно будет проводить жизнь работническую и жалкую,
без всякого успеха; всегда нищий и нагой, он вынужден будет с бесчестием
содержаться на чужом иждивении.
Итак, когда такими помыслами прельстит свой
ум, то размышляет, как бы ему приобрести хоть один динарий*.
Тогда заботливым умом отыскивает частное дело, которым мог
бы заниматься без ведома настоятеля. Затем, продав плоды
его тайно и получив желаемую монету, он сильно беспокоится о том,
как бы удвоить ее (монету) скорее, недоумевает, где бы положить
или Кому вверить. Потом часто озабочивается тем, что можно
бы купить на нее и какою торговлею удвоить ее. Когда и это удастся
ему, то возникает сильнейшая алчность к золоту и тем силь-//
* Динарий — мелкая серебряная
монета.
\\108//нее возбуждается, чем большее количество
прибыли получается. Ибо с умножением денег увеличивается
и неистовство страсти. Тогда представляется долговечная жизнь, преклонная
старость, разные продолжительные болезни, которые не могут
быть переносимы в старости, если в молодости не будет заготовлено
побольше денег. Таким образом, жалкой становится душа,
связанная змеиными узами, когда с непотребным старанием
желает умножить скверно собранные сбережения, сама для себя порождая
язву, которой жестоко распаляется, и всецело занятая помыслами о
прибыли, ничего другого не видит взором сердца, как только то, откуда
бы можно достать денег, с которыми бы скорее выйти из монастыря
туда, где бы блеснула какая-нибудь надежда на получение денег. Из-за
этого не побоится допустить злодеяние лжи, ложной клятвы, воровства,
нарушить верность, воспламениться вредным гневом. А если потеряет
надежду на прибыль, то не побоится нарушить честность, смирение,
и как другим чрево, так ему золото и надежда корысти становится
всем вместо Бога. Потому святой апостол, имея в виду зловредный
ад этой болезни, назвал ее не только корнем всех зол (1Тим 6, 10),
но и идолослужением, говоря: умертвите... любостяжание (по-гречески —
сребролюбие), которое есть идолослужение (Кол 3,
5). Итак, видишь, до какого порока эта страсть постепенно возрастает,
так что апостол называет ее идолослужением, потому что, оставив
образ и подобие Божие (которое благоговейно служащий Богу должен
сохранять в себе чистым), хочет вместо Бога любить и хранить
изображения людей, запечатленные на золоте.
глава 8 Сребролюбие препятствует всем добродетелям
Таким образом, преуспевая в уклонении к
худшему, будучи неспособен иметь не то что добродетели, но даже
и тени добродетелей смирения, любви, послушания, монах негодует
на все, ропщет на всякое дело и воздыхает.
\\109// Он, не имея уже никакого опасения, как свирепейший,
невзнузданный конь, несется к стремнине; ежедневной пищею и обыкновенной
одеждою остается недоволен, заявляет, что он дольше не будет переносить
это. Также кричит, что Бог не только здесь находится, что
спасение его не заключено только в этом месте. Потому тяжело стонет,
что если он скоро не выйдет отсюда, то легко погибнет.
глава 9 Монах, имеющий деньги, не
может пребывать в киновии
Таким образом, имея деньги путевым запасом
для своего непостоянства, на помощь их опираясь, как
на крылья, и уже готовый к переселению, надменно отвечает на все
приказания и, ведя себя, как чужестранный, посторонний, все нуждающееся
в исправлении презирает, во всем нерадив и всем пренебрегает.
Хотя он и хранит воровски спрятанные деньги, но жалуется, что не
имеет обуви и одежды, и негодует, что не скоро дают
ему. А если по распоряжению настоятеля что-нибудь из этого сперва
дадут тому, кто совершенно ничего не имеет, то он
воспламеняется сильным гневом, думает, что его презирают,
как постороннего, не стараясь прилагать свои руки ни к какому
делу, порицает все, что для пользы монастыря требуется сделать.
Потом старательно выискивает предлоги к огорчению и гневу, дабы
не казалось, что он по легкомысленности выходит из монастыря.
Впрочем, не довольствуется только своим выселением, дабы
не подумали, что он из-за своего порока оставил монастырь, но
не перестает кого может развращать тайным роптанием. Если же трудности
времени, пути или плавания воспрепятствуют его путешествию,
то, сидя постоянно с унылым, скорбным сердцем, не перестает
причинять или возбуждать скорби. Утешение, касающееся
выхода, и извинение своей легкомысленности он будет находить не
иначе, как в неустроенности монастыря.
\\110//
глава 10 Какой труд для сребролюбия должен
совершить оставляющий монастырь
Таким образом, он отходит, более и более разжигаемый
страстью к своим деньгам, которые, будучи приобретены, никогда не
позволяют монаху оставаться в монастыре или жить по установленному
правилу. А когда эта страсть, как лютый зверь, отлучив его от собрания
стада, разлучением с товарищами сделает скотиною, годной в добычу,
и удалением из общежития приготовит к пожиранию, то заставляет его
день и ночь неутомимо работать в надежде на прибыль, хотя прежде
он не старался заниматься даже легкими делами монастырскими. Страсть
эта не позволяет ему ни совершать обыкновенные молитвы, ни соблюдать
определенные посты и правила бдений, ни исполнять обязанности и
частные занятия (каковы: частные молитвы, чтение, размышление, взаимные
услуги братьев и т. п.), пока не удовлетворит страсти корыстолюбия
или не приобретет на ежедневные потребности, и тем приобретением,
каким думал погасить огонь страсти, он еще больше воспламеняет его.
глава 11 Под предлогом сохранения денег ищут
сожительства с женщинами
Поэтому некоторые, уже подвергшись невозвратимому
падению в глубокую пропасть, стремятся к смерти и, не довольствуясь
тем, чтобы одним им владеть деньгами, ищут сожительства с женщинами,
которые должны хранить то, что худо собрано или удержано ими. И
таким вредным и гибельным занятиям предаются, так что падают до
глубины ада, когда не хотят последовать учению апостола, который
завещал, чтобы были довольны тем, что имеют пищу и одежду, кои даются
из экономии монастыря. А желающие обогащаться впадают в искушение
и сеть и во многие безрассудные и вредные похоти, которые погружают
людей в бедствие и пагубу; ибо
\\111// корень всех зол есть сребролюбие, которому предавшись,
некоторые уклонились от веры и сами себя подвергли многим скорбям
(1Тим 6, 8-10).
глава 12 Пример одного холодного монаха, опутанного
сетями сребролюбия
Я знаю одного, который считал себя монахом и, что
еще хуже, льстил себя совершенством. Когда после принятия в киновию
авва стал увещевать его, чтобы он не возвращался к тому, от чего
отрекся при вступлении на поприще самоотвержения, и отрешился
бы от корня всех зол — сребролюбия и земных
уз, а лучше бы пожелал очиститься от прежних страстей,
которым часто подвергался, перестал домогаться того, чего и
прежде не имел, а если узами корыстолюбия будет связан, без сомнения,
не сможет достигнуть очищения своих пороков; тогда монах не постыдился
с суровым лицом отвечать ему. если ты имеешь, чем содержать очень
многих, то зачем мне запрещаешь иметь то же?
глава 13 Разоблачая пороки, какую пользу приносят
старцы молодым
А такое наставление никому не должно казаться излишним
или неприятным. Если прежде не будут раскрыты раны и исследованы
истоки и причины болезней, то недужным не может быть предоставлено
соответственное лечение и у здоровых нельзя сохранить полное здоровье.
Это и многое другое старцы, испытавшие бесчисленные случаи превратностей
и падений, обычно высказывают в наставление младшим. Когда
таким образом старцы излагали, каким страстям подвергались,
мы получали исцеление, молча узнавая лекарства и причины
приключающихся с нами пороков, которые мы скрыли, оставили
без описания не из опасения братьев, а потому, чтобы
книга, попав в руки мало сведущих в этом деле, не
открыла не-\\112//опытным того, что должно быть открыто только
трудящимся и старающимся достигнуть верха совершенства.
глава 14 Троякая болезнь сребролюбия
Три вида этого недуга, которые всеми отцами одинаково
осуждаются. Первый, порочность которого мы выше описали, обольщает
бедных и внушает собирать то, чего они и прежде не имели, когда
жили в мире. Второй побуждает опять желать и возвратить то, что
оставили, отрекшись от мира. Третий, в начале отречения от мира
из страха бедности беспомощности, не отвергает богатства мира, но
сберегает у себя и деньги и имущество, которые следовало бы отвергнуть
вначале самоотвержения. Такие монахи никогда не достигнут евангельского
совершенства. Эти три вида сребролюбия в Священном Писании подвергались
нелегкому наказанию, чему мы находим следующие примеры: Гиезий,
желая приобрести то, чего и прежде не имел, не только не удостоился
получить благодать пророчества, которую должен был иметь
от своего учителя по наследственному порядку, но по проклятию Елисея
еще поражается проказою (4Цар 5, 21, 27). А Иуда, желая получить
деньги, которые прежде, следуя Христу, отвергал, не только предал
Господа и потерял чин апостольства, но и жизнь завершил не добрым
порядком, окончив ее насильственной смертью (Мф 27, 5). Анания и
Сапфира, удержав некоторую часть из того, чем владели, из
уст апостольских наказываются смертью (Деян 5, 1-10).
глава 15 Худо отрекающийся чем отличается от
не отрекающегося
О тех, которые, говоря, что отреклись от
этого мира, а на самом деле, опять побежденные неверием, боятся
лишиться земного имущества, во Второзаконии таинственно заповедуется
так: кто боязлив и малодушен, тот да ней-\\113//дет на
войну, пусть идет и возвратится в свой дом, чтобы он не сделал робким
сердца братьев его, как его сердце (Втор 20, 8). Что
очевиднее этого свидетельства? Не ясно ли Св. Писание желает,
чтобы они лучше уж и не принимали этого звания, не принимали
и имени, нежели словом и развращающим примером отвлекать других
от евангельского совершенства и расслаблять страхом неверия? Итак,
повелевается им, чтобы, уходя с войны, возвращались в свой дом,
потому что никто с двоящимся сердцем не может вести войну Господню.
Ибо человек с двоящимися мыслями не тверд во всех путях своих
(Иак 1, 8). В евангельской притче говорится, что тот, кто с
десятью тысячами шел против царя, идущего с двадцатью тысячами,
видя, что не может сражаться, стал просить мира,
пока царь еще далеко был (Лк 14, 31, 32). Это
значит, что лучше уж не класть начала отречению от мира,
чем впоследствии холодно исполнять его и подвергать себя большей
опасности. Ибо лучше не давать обета, нежели, дав
обет, не исполнить его (Еккл 5, 4). Хорошо говорится, что
этот идет с десятью тысячами, а тот — с двадцатью
тысячами. Ибо число пороков, воюющих против нас, больше,
нежели добродетелей, борющихся за нас. Но никто не может служить
и Богу, и маммоне (Мф 6, 24); никто, возложивший руку свою на
плуг и озирающийся назад, не благонадежен для Царствия Божия (Лк
9, 62).
глава 16 Предлог к оправданию тех, которые
не хотят оставить свое имущество
Такие стараются в свидетельстве Св. Писания найти
себе повод к прежнему корыстолюбию. Превратно толкуя, силятся
извратить изречения апостола, или лучше Господа, и
приноровить по своему желанию, приспосабливая к смыслу Св.
Писания не свою жизнь или разум, а, делая по желанию
своей страсти натяжку, хотят, чтобы Св. Писание согласовалось
с их мнениями, и говорят, что написано: блаженнее давать,
нежели принимать (Деян. 20, 35).
\\114// Превратным толкованием этого они думают ослабить следующее
изречение Господа: если хочешь быть совершенным, поди, продай
имение твое, и раздай нищим; и будешь иметь сокровище на небесах;
и приходи и следуй за Мною (Мф 19, 21). Думают, что они под
этим предлогом не должны оставлять свое богатство, и считают себя
блаженными, если, обеспечив себя запасным богатством, от
избытка его уделяют и другим; поскольку стыдятся принять с апостолом
славную нищету ради Христа и не хотят довольствоваться трудами рук
и монастырской умеренностью. Такие должны знать, что они
или сами себя обманут и не отрекутся от этого мира, полагаясь
на прежнее богатство; или, если хотят делом исполнить монашеский
обет, отвергнув и расточив все и ничего не удерживая у себя из того,
от чего отреклись, с апостолом прославятся в голоде и жажде, в холоде
и наготе (2Кор 11, 27).
глава 17 О самоотвержении апостолов и первенствующей
церкви
Также и тот, кто свидетельствует о себе (Деян 22,
25), что он по мирскому чину был славен, поскольку от рождения был
почтен достоинством римского гражданина, разве не мог бы содержаться
прежним имуществом, если бы считал это более удобным для совершенства?
Также и те, кто в Иерусалиме, будучи владельцами полей или домов,
продавали все и, совершенно ничего не оставляя у себя, приносили
цену проданного и клали у ног учеников (Деян 4, 35); разве не могли
бы они удовлетворять из собственного имущества телесные потребности,
если бы это было признано апостолами более совершенным или сами
бы сочли более полезным? Но, отвергнув все имущество, они пожелали
содержаться собственным трудом или приношением язычников. Святой
апостол о пожертвовании их пишет к римлянам, обещает свои услуги
им в этом и, приглашая к такому подаянию, говорить: теперь
я иду в Иерусалим, чтобы послужить святым, ибо Македония и Ахаия
\\115// усердствуют некоторым подаянием для бедных между святыми
в Иерусалиме. Усердствуют, да и должники они перед ними. Ибо если
язычники сделались участниками в их духовном, то должны и им послужить
в телесном (Рим 15, 25-27). Также и в послании к коринфянам,
показывая заботу о них, убеждает их старательнее приготовить
к его приходу подаяние, которое он предполагал послать в
Иерусалим святым для употребления. При сборе же для святых поступайте
так, как я установил в церквах Галатийских. В первый день недели
каждый из вас пусть отлагает у себя и сберегает, сколько позволит
ему состояние, чтобы не делать сборов, когда я приду. Когда же приду,
то которых вы изберете, тех отправлю с письмами, для доставления
вашего подаяния в Иерусалим. И чтобы побудить их к более щедрому
подаянию, он прибавляет: а если прилично будет и мне отправиться,
то они со мною пойдут (1Кор 16, 1-4), т.е. если ваше подаяние
будет таково, что заслужит быть отнесенным при моем сопровождении.
Также и в послании к галатам свидетельствует, что он сделал
этот самый договор с Иаковом, Петром и Иоанном, когда
разделялось между апостолами служение проповеди, чтобы именно он
проповедовал язычникам, но никак не оставлял заботы и попечения
и о нищих в Иерусалиме, которые, для Христа отвергнув все
свои вещи, приняли добровольную нищету. Узнав, говорит,
о благодати, данной мне, Иаков и Кифа и Иоанн, почитаемые столпами,
подали мне и Варнаве руку общения, чтобы нам идти к язычникам, а
им к обрезанным, только чтобы мы помнили нищих. Апостол свидетельствует,
что он это дело исполнял со всею заботливостью, говоря: что
и старался я исполнять в точности (Гал 2, 9, 10).
Итак, кто же блаженнее, неужели те, которые, недавно
обратившись из язычников и будучи не в состоянии восходить к евангельскому
совершенству, еще удерживали у себя свое имущество, для которых
апостол считал большим плодом уже то, что, воздерживаясь хоть от
идолопоклонства, блуда, удавленины и крови
\\116// (Деян 15, 29), приняли веру Христову с удержанием
своего имущества? Или те, которые, выполняя евангельское
учение, ежедневно нося крест Господень, не хотели ничего
оставить у себя из собственного имущества? (Мф 19, 21). И сам блаженный
апостол, поскольку часто подвергался узам, темницам,
или утомлению от путешествия, и потому не имел возможности своими
руками, как делал обыкновенно, приобретать себе привычное (ежедневное)
пропитание, по уверению его, получал необходимое для своих нужд
от братьев, приходивших из Македонии. Недостаток мой,
говорит, восполнили братия, пришедшие из Македонии (2Кор
11, 9). И к филиппийцам пишет: вы знаете, филиппийцы,..
когда я вышел из Македонии, ни одна церковь не оказала мне участия
подаянием и принятием, кроме вас одних; вы и в Фессалонику и раз
и два присылали мне на нужду (Флп 4, 15, 16).
По мнению сребролюбцев, которое они составили по холодности сердца,
неужели и эти будут блаженнее апостола, потому что уделяли ему из
своего имущества? Этого не осмелится сказать и безумный.
глава 18 Если хотим подражать апостолам, то
не должны руководствоваться своим мнением, а следовать их примеру
Итак, если хотим последовать евангельской заповеди
и быть подражателями апостола и всей первенствующей церкви или отцов,
которые в наши времена последовали добродетелям и совершенству их,
то не должны мы полагаться на свое мнение, обещая себе евангельское
совершенство от этого холодного и жалкого состояния; но, следуя
по стопам их, должны стараться не обманывать самих себя и так исполнять
монастырское благочиние и постановления, чтобы нам истинно отречься
от этого мира, по неверию увлекающему нас, не удерживать у себя
ничего из того, что мы отринули, ежедневное пропитание приобретать
не припрятанными деньгами, а собственным трудом.
\\117//
глава 19 Изречение св. Василия Великого об
одном сенаторе
Говорят, что св. Василий, епископ Кесарийский,
одному сенатору, который, с холодностью отрекшись
от мира, оставил для себя нечто из своих богатств, не
желая добывать содержание работою своих рук и приобрести истинное
смирение нищетою, утомительным трудом и монастырским подчинением,
сказал следующее: «ты и сенаторство потерял, и монахом
не сделался».
глава 20 Быть побежденным сребролюбием —
бесчестно
Итак, если хотим законно подвизаться на
духовном поприще, должны и этого губительного врага выгнать из наших
сердец. Как не требуется большего усилия для победа над ним, так
быть побежденным от него — бесчестно и бесславно.
Ибо когда поражает сильный, то хотя в падении бывает боль и сожаление
о потере победы, однако в силе противника находится некоторое утешение
для побежденных. А если неприятель не сильный и борьба слабая,
то помимо болезни падения бывает стыд более унизительный —
бесчестие, которое тяжелее урона.
глава 21 Как победить сребролюбие
Высшая победа и всегдашнее торжество над этим врагом
будет в том, чтобы совесть монаха, как говорится, не
осквернялась ни малейшей монетою. Ибо невозможно, чтобы побежденный
малой корыстью, однажды приняв в свое сердце корень вожделения,
тотчас не воспламенился жаром большего пожелания. Ибо воин Христов
до тех пор будет победителем, безопасным и свободным от всякого
нападения страсти, пока этот непотребный дух не посеет в нашем сердце
ростки этого вожделения. Поэтому,
\\118// как необходимо блюсти голову змея во всех родах пороков
вообще, так особенно тщательно нужно остерегаться в этом. Если же
страсть эта будет впущена внутрь, то, укрепясь от
своей пищи, сама по себе возбудит сильнейший пожар. И потому
не только надо опасаться стяжания денег, но и само желание
необходимо выгнать из души. Ибо важно не столько избегать дел сребролюбивых,
сколько саму страсть эту с корнем вырывать. Ибо никакой пользы не
принесет нам неимение денег, если останется в нас желание стяжания.
глава 22 Иной, и не имея денег, может считаться
сребролюбивым
И не имеющий денег может страдать болезнью сребролюбия,
и никакой пользы не принесет обет нищеты тому, кто не мог отсечь
страсть любостяжательности и довольствуется лишь обещанием нищеты,
а не самой добродетелью, и бремя нужды несет он не без сердечной
скорби. Ибо как евангельское слово (Мф 5, 28) считает нечистыми
сердцем тех, кто не осквернены телом, так и те, кто не обременены
тяжестью денег, могут быть осужденными, как сребролюбивые умом и
сердцем. Ибо у них не было только случая иметь, а не воли, которая
у Бога всегда увенчивается больше, чем необходимость. Ибо
достойно сожаления — терпеть испытания нищеты
и наготы, а плодов их лишиться от порока тщетного желания.
глава 23 Пример Иуды
Хочешь ли знать, как гибельна, как зловредна
эта страсть, если не будет ревностно истреблена; как расплодится
она и произведет разнородные отростки пороков к погибели того,
кто воспитал ее? Посмотри на Иуду, бывшего в числе апостолов.
Поскольку он не хотел сокрушить смертоносную голову этого змея,
тот своим адом отравил
\\119// его и, опутав сетями вожделения, вверг его
в такую глубокую пропасть порока, что убедил продать Искупителя
мира и виновника спасения людей за тридцать сребреников. Он никогда
не был бы доведен до такого нечестивого предательства, если бы не
был заражен недугом сребролюбия; не сделался бы нечестивым виновником
убийства Господа, если бы прежде не привык красть вверяемые
ему деньги.
глава 24 Сребролюбие может быть побеждено только
нестяжательностью
Вот разительный и очевидный пример лютости этой
страсти, которая плененной душе не позволяет соблюдать никаких
правил честности и не может насытиться никаким увеличением прибытка.
Ибо не богатством можно положить конец этой страсти, а лишь
нестяжательностью. Наконец, когда Иуда утаил вверенные ему деньги,
назначенные для подаяния нищим, для того, чтобы, насытясь обилием
денег, хотя бы умерить свою страсть, он от обилия их так воспламенился
сильнейшей страстью, что захотел уже не только красть деньги тайно,
но продать самого Господа. Ибо неистовство этого вожделения превосходит
все богатства.
глава 25 О погибели Анании, Сапфиры и Иуды,
которой они подверглись из-за сребролюбия
Наконец, верховный апостол, наученный
этими примерами, зная, что имеющий что-нибудь не может обуздать
страсть, и что положить конец ей можно не малым или большим
количеством имущества, а только одной лишь нестяжательностью, наказал
смертью Ананию и Сапфиру (о которых мы выше упомянули, что они удержали
у себя нечто из своего имущества), так что подверглись погибели
за ложь от страсти. А Иуда сам произвольно погубил себя за вину
предательства Господа. Какое в этом сходство злодеяния и
\\120// наказания! Ибо там (у Иуды) за сребролюбием последовало
предательство, а здесь (у Анании и Сапфиры) —
ложь. Там предается истина — здесь допускается
порок обмана. Хотя поступки их кажутся различными, но и в том и
другом случае последовал один конец. Ибо тот (Иуда), избегая бедности,
захотел возвратить то, что отверг было; а эти, чтобы не сделаться
бедными, покусились удержать у себя нечто из своего имущества,
которое должны были полностью принести апостолам или раздать
братьям. И потому в том и другом случае следует осуждение на смерть;
потому что оба порока произошли от корня сребролюбия. Итак,
если на тех, которые не желали чужого богатства, а
покусились удержать свое, не имели жадности к приобретению,
а только желали сберечь, пало такое строгое наказание, то как
надо судить тех, кто хотят собирать деньги, коих никогда
не имели, и, выказывая перед людьми нищету, перед
Богом оказываются богатыми по страсти корыстолюбия?
глава 26 Сребролюбие причиняет духовную проказу
Сребролюбцы считаются прокаженными умом и сердцем,
подобно Гиезию (4Цар 5, 27), который, пожелав тленных денег мира
сего, был поражен язвою проказы. Это служит нам очевидным примером
того, что всякая душа, оскверненная страстью, поражается
духовной проказою пороков, и нечистая перед Господом подвергается
вечному проклятию.
глава 27 Свидетельства из Священного Писания,
из которых желающий совершенства научается не возвращать себе того,
от чего отказался при вступлении в подвиги самоотвержения
Итак, если, оставляя все по желанию совершенства,
ты последовал за Христом, говорящим тебе: пойди, продай
имение твое и раздай нищим; и будешь иметь
\\121// сокровище на небесах; и приходи и следуй за Мною (Мф
19, 21); то, положив руку на плуг, зачем озираешься
назад, так что, по слову Господа, будешь признан недостойным
Царства Небесного? (Лк 9, 62). Поставленный на кровле
евангельской вершины (совершенства), для чего сходишь с нее взять
что-нибудь из дома твоего, т.е. из того, что
ты прежде отринул? (Лк 17, 31). Будучи поставлен на
поле делания добродетелей, для чего, возвращаясь, стараешься переодеться
в одежду мирскую, которую скинул при вступлении в самоотвержение?
Если же ты, живя в бедности, не имел ничего, то тем меньше
должен приобретать то, чем ты прежде не владел. Ибо, по благоволению
Божию, ты для того так приготовлен, чтобы, не сдерживаемый
никакими сетями денег, ты свободнее притек к Нему. Но,
впрочем, никакой бедняк да не сокрушается об этом. Ибо нет никого,
кто бы не имел чего-нибудь, что оставить. Тот отказался от всех
богатств мирских, кто страсть к приобретению их отсек с корнем.
глава 28 Над сребролюбием не иначе можно одержать
победу, как нестяжательностью
Совершенная победа над сребролюбием одерживается
тем, чтобы не допускать в нашем сердце искры желания какого-либо
и малейшего стяжания, будучи уверенными, что мы уже не сможем
погасить ее, если хоть немного пищи будем подавать этой искре
в нас.
глава 29 В чем должна состоять монашеская нищета
Эту добродетель мы можем сохранить ненарушимо не
иначе, как если, живя в монастыре, по апостолу (1Тим
6, 8) имея пишу и одежду, будем довольны этим.
\\122//
глава 30 Средства против недуга сребролюбия
Итак, помня об осуждении Анании и Сапфиры, убоимся
что-нибудь удерживать из того, что, отрекаясь от мира, мы обещали
совершенно оставить. Устрашимся также примером Гиезия, который за
вину сребролюбия подвергся наказанию вечной проказой; остережемся
приобретать то, чем и прежде не владели. Страшась заслуженной погибели
Иуды, всей силою будем избегать того, чтобы опять собирать деньги,
которые мы однажды отвергли. Помимо всего этого, зная состояние
нашей слабой и переменчивой природы, будем остерегаться, чтобы день
Господень придя, как вор ночью, не нашел совесть нашу оскверненной
хоть одной полушкою, которая, погубив все плоды нашего самоотвержения,
сделает то, что слово Господнее, сказанное в Евангелии богачу, отнесется
и к нам: безумный! в сию ночь твою душу возьмут у тебя; кому
же достанется то, что ты заготовил? (Лк 12, 30). Ничего не думая
о завтрашнем дне, не позволим себе уклоняться от благочиния киновии.
глава 31 Сребролюбие можно победить только
живущему в киновии, и как можно здесь жить
Нет сомнения, что мы никак не сможем этого исполнить даже подчиниться
правилам монастырским не сможем, если сначала не будет прочным основанием
положена в нас добродетель терпения, которое происходит только из
источника смирения. Ибо смирение не умеет кому-либо наносить смущения;
а терпение великодушно переносит причиненные нам неприятности.
|
