Въ лѣто 6727 [1219]. Присла великыи князь Мьстислав Романовиць ис Кыева сынъ свои Всѣволодъ ¹, рече: «приимете собе князя Всеволода, а Святослава стареишаго пустите къ мнѣ». Новгородьци же волю его створиша. Поиде тоя зимы Сьмьюнъ Еминъ въ 4-хъ стѣхъ на Тоимокары, и не пусти ихъ Гюрги, ни Ярослав сквозѣ свою землю; и придоша Новугороду въ лодьяхъ, и ста по полю шатры на зло; и замыслиша Твьрдислав и Якунъ тысячьскыи, засли ² къ Гюргю, не пусти ³ ихъ туда; и възвадиша городъ. Тъгда отъяша посадничьство у Твьрдислава и даша Смену Борисовицю, а тысяцьское у Якуна и да/л.92./ша Семьюну Емину. Тъгда ⁴ же концяша церковь камяну святыя Варвары. Того же лѣта заложиста Твьрдиславъ съ Федоромь церковь камяну святого Михаила, а другую святыхъ 3 отрокъ посторонь малу, съвѣршиша ю въ 4 дки. Поиде князь Мьстиславъ и Володимиръ ис Кыева къ Галицю на королевиця, и выидоша галицяне противу, и Чехове и Ляхове и Морава и Угре, и съступишася полкове. И пособи богь Мьстиславу, и въ городъ Галиць въеха, а королевиця рукама яша и съ женою, и взя миръ съ королемь, а сынъ его пусти, а самъ сѣдѣ въ Галици, а Володимиръ Рюриковиць Кыевѣ. Том же лѣтѣ иде князь Всеволодъ съ новгородьци къ Пертуеву, и устретоша стороже Нѣмьци, Литва, Либь, и бишася; /л.92об./ и пособи богъ новгородьцемъ, идоша подъ городъ и стояша 2 недѣли, не взяша города, и придоша сторови.

Того же лѣта иде Антонъ архиепископъ новгородьскыи на Тържькъ; новгородьци же въведоша архиепископа Митрофана въ дворъ опять на столъ, а къ Онтонию послаша: «поиди, кде ти любо». Антонии же поиде въ Новгородъ и святого Спаса ¹ въ Нередицяхъ. Князь и новгородьци рекоша Митрофану и Онтону: «идита къ митрополиту, да кого намъ прислеть, то нашь владыка»; и пустиша с нима цьрньця Васияна попа, а другого попа Бориса. Пришьдъше же от Пьртуева,. вдаша посадничьство Твьрдиславу, а Якуну тысячьское опять.

Въ лѣто 6728 [1220]. Приде архиепископъ Митрофанъ, оправивъся /л.93./ богомь. и святою Софиею, въ Новгородъ марта въ 17; а Антония митрополитъ у себе въ чести, въда ему епископью въ Перемышли. Того же лѣта иде князь Всѣволодъ въ Смолньскъ своимь орудиемь. Тои же зимѣ. приде князь Всеволодъ и-Смольньска на Тържькъ. Не хотя же дьяволъ добра роду крестьяньску и злии человѣчи, и вложи князю грѣхъ въ сердци, гнѣвъ до Твьрдислава, а без вины; и приде въ Новъгородъ, и възвади всь городъ, хотя убити Твьрдислава; а Твьрдислав бяше больнъ. И поиде князь Всеволодъ съ Городища съ всѣмъ дворомъ своимъ, и скрутяся въ бръне, акы на рать, и приеха на Ярослаль дворъ; новгородци к нему въ оружии и сташа пълкомъ на княжи дворѣ. Твьрдислав же бяше немоцьнъ, /л.93об./ и вывезоша и на санкахъ къ Борису Глѣбу, и скопишася о немь пруси и Людинь коньць и загородци, и сташа около его пълкомъ и урядивъше на 5 пълковъ. Князь же узрѣвъ рядъ ихъ, оже хотять крѣпъко животъ свои отдати, и не поеха, нъ присла владыку Митрофана съ всѣми добрыми повѣстьми; и съвѣде и владыка въ любъвь, и крестъ цѣлова и князь и Твьрдислав. Богомь и святою Софиею крестъ възвеличянъ бысть, а дьяволъ попранъ; а братья вся въкупѣ быша. Твьрдиславъ же съшьдъся съ князьмь въ любъвь, и лишися посадницьства: немочьнъ бо бѣ; и даша посадничьство Иванъку Дмитровицю; въ тои же немочи пребы 7 недѣль, и прия и больши немочь; и утаивъся женѣ и дѣтии и всѣи братьи, иде къ святѣи Богородици /л.94./ въ Аркажь манастырь и пострижеся февраря въ 8 день. Тъгда и жена въ друзѣмь манастыри пострижеся у святѣи Варвары.

Въ лѣто 6729 [1221]. Показаша путь новгородци князю Всѣволоду: «не хочемъ тебе; поиди, камо хочеши»; иде къ отцеви въ Русь.

Въ лѣто 6730 [1222]. Послаша владыку Митрофана и посадника Иванка и старѣишии мужи Володимирю къ Гюргю къ Всѣзолодицю по сынъ, и вда имъ Всеволода на всѣи воли новгородьстѣи. Приде князь Всѣволодъ в Новъгородъ, и владыка и вси мужи одарени бещисла; и ради быша новгородьци, и бысть миръ.

Того же лѣта Гюрги князь присла брата своего Святослава новгородьчемъ въ помощъ; идоша новгоро /л.94об./ дьци съ Святославомь къ Кеси, и придоша Литва въ помочь же; и много воеваша, нъ города ¹ не възяша. На ту же зиму князь Всѣволодъ побеже въ ноць, утаивъся из Новагорода, съ всемь дворомь своимь; новгородьци же печяльни быша о томь. Тогда же новгородци послаша мужи стареишии къ Гюргю: «оже ти не угодьно дьржати Новагорода сыномь, а въда ны брат»; и дасть имъ брата своего Ярослава.

Въ лѣто 6731 [1223]. Приде князь Ярослав в Новъгородъ, и ради быша новгородци. Воеваша Литва около Торопця; и гонися по нихъ Ярослав с новгородци до Въсвята, не угони ихъ. Въ то же лѣто прѣставися архиепископъ новгородьскыи Митрофанъ, мѣсяця июля въ 3, на святого Уакинфа, понедѣльнику свитающю, /л.95./ и положенъ бысть въ святѣи Софии въ притворе; а даи богъ его святую молитвою ² князю и всемъ новгородцемъ. Томь же дни въведоша въ дворъ Арсению цьрньця съ Хутина, мужа добра и зѣло боящася бога. Приде князь Ярославъ от брата, и иде съ всею областию къ Колываню, и повоева всю землю Чюдьскую, а полона приведе бещисла, нъ города не взяша, злата много възяшя, и придоша вси съдрави. Поиде князь Ярослав съ княгынею и съ дѣтми Переяслалю; новгородци же кланяхутся ³ ему: «не ходи, княже»; онъ же поиде по своеи воли. Новгородьци же послаша ⁴ къ Гюргю по сынъ, и дасть имъ опять сынъ свои Всеволодъ.

Въ лѣто 6732 [1224]. Приде князь /л.95об./ Всеволодъ Гюргевиць въ Новъгород. Того же лѣта убиша князя Вячка Немьци въ Гюргевѣ, а городъ взяша. Въ то же лѣто, по грѣхомъ нашимъ, не ту ся зло створи: выеха Федоръ посадник съ рушаны, и бися съ Литвою, и съгониша рушанъ съ конь и много коневъ отъяша, и убиша Домажира Търлиниця и сънъ ⁵ его, а рушанъ Богъшю, а иныхъ много, а другыхъ по лѣсу розгониша. Том же лѣтѣ, по грѣхомъ нашимъ, придоша языци незнаеми, их же добрѣ никто же не вѣсть, кто суть и отколе изидоша, и что языкъ ихъ, и котораго племене суть, и что вѣра ихъ; а зовуть я Татары, а инии глаголють Таурмены, а друзии Печенѣзи; инии же глаголють, яко се суть, /л.96./ о них же Мефодии, Патомьскыи епископъ, съвѣдѣтельствуеть, яко си суть ишли ис пустыня Етриевьскыя, суще межи въстокомь и сѣверомъ. Тако бо Мефодии глаголеть, яко скончанию врѣменъ явитися тѣмъ, яже загна Гедеонъ, и поплѣнять всю земьлю от въстокъ до Ефранта и от Тигръ до Поньскаго моря, кромѣ Ефиопия. Богъ единъ вѣсть, кто суть и отколѣ изидоша; прѣмудрии мужи вѣдять я добрѣ, кто книгы разумѣеть; мы же ихъ не вѣмы, кто суть; нъ сде въписахомъ о нихъ памяти ради рускыхъ князь и бѣды, яже бысть от нихъ имъ. Слышахомъ бо, яко многы страны поплѣниша, Ясы, Обезы, Касогы, и Половьчь безбожьныхъ множьство избиша, а инѣхъ /л.96об./ загнаша, и тако измроша убиваеми гнѣвомь божиемь и пречистыя его матере; много бо зла створиша ти оканьнии Половчи Русьскои земли, того ради всемилостивыи богъ хотя погубити безбожныя сыны Измаиловы Куманы, яко да отмьстять кръвь крестьяньску, еже и бысть над ними безаконьными.

Проидоша ¹ бо ти Таурмени всюВперёдКуманьску и придоша близъ Руси, идеже зоветься валъ Половьчьскы. И прибегоша оканьнии Половчи, избьеныхъ избытъкъ, Котянь с ынѣми князи, а Данилъ Кобяковиць и Гюрги убьена быста ², с нимь множьство Половьчь; сь же Котянь бѣ тьсть Мьстиславу Галицьскому. И приде съ поклономь съ князи Половьцьскыми къ зяти въ Галичь къ /л.97./ Мьстиславу и къ всемъ княземъ русьскымъ, и дары принесе многы: кони и вельблуды и буволы и дѣвкы, и одариша князь русьскыхъ, а рекуче тако: «нашю землю днесь отъяли, а ваша заутро възята ³ будеть»; и възмолися Котянь зяти своему. Мьстислав же поця молитися княземъ русьскымъ, братьи своеи, рекя тако: «оже мы, братье, симъ не поможемъ, тъ си имуть придатися к нимъ, тъ онѣмъ больши будеть сила». И тако думавъше много о собе, яшася по путь, и поклона дѣля и молбы князь. половьчьскыхъ. И начаша вое пристраивати, кожьдо свою власть; и поидоша, съвъкупивъше землю всю Русскую противу Татаромъ, и быша на Днѣпрѣ на Зарубе. Тъгда же увѣдавъше Татари, оже идуть русстии князи /л.97об./ противу имъ, и прислаша послы, къ русскымъ княземъ: «се слышимъ оже идете противу насъ, послушавше Половьць; а мы вашеи земли не заяхомъ, ни городъ вашихъ, ни селъ вашихъ, ни на васъ придохомъ, нъ ⁴ придохомъ богомь пущени на холопы и на конюси ⁵ свое на поганыя Половче; а вы възмите с нами миръ; аже выбежать къ вамъ, а биите ихъ оттолѣ, а товары емлите к собе: занеже слышахомъ, яко и вамъ много зла створиша; того же дѣля и мы биемъ». Того же русстии князи не послушаша, нъ послы избиша, а сами поидоша противу имъ; и не дошьдъше Ольшья,Вперёднѣпрѣ. И прислаша к нимъ второе послы Татари, рекуще тако: «а есте послушали Половьчь, а по/л.98./слы наша есте избили, а идете противу нас, тъ вы поидите; а мы васъ не заяли, да всѣмъ богъ»; и отпустиша прочь послы ихъ. Тъгъда же Мьстислав перебродяся Днѣпрь, прѣиде в 1000 вои на сторожи татарьскыя, и побѣди я, а прокъ ихъ въбѣже съ воеводою своимь Гемябѣгомь въ курганъ Половьчьскыи, и ту имъ не бы мочи, и погрѣбоша воеводу своего Гемябега жива въ земли, хотяще животъ его ублюсти; и ту и налезоша, испросивъше Половьци у Мбстислава, и убиша и. Слышавъше же то князи русстии, поидоша за Днѣпрь и поидоша вси въкупѣ, по нихъ же идоша 9 днии, и заидоша за Калакъ рѣку, и послаша въ сторожихъ Яруна с Половьци, а сами станомь сташа ту. /л.98об./ Тъгда же Ярунъ съступися с ними, хотя битися, и побегоша не успѣвъше ничтоже Половци назадъ, и потъпташа бежаще станы русскыхъ князь, не успѣша бо исполчитися противу имъ; и съмятошася вся, и бысть сѣця зла и люта. Мьстиславъ же, Кыевьскыи князь, видя се зло, не движеся съ мѣста никамо же; сталъ бо бѣ на горѣ надъ рѣкою надъ Калкомь, бѣ бо мѣсто то камянисто, и ту угоши городъ около себе въ колѣхъ, и бися с ними из города того по 3 дни. Ини же Татари поидоша по русскыхъ князихъ, бьюче до Днѣпря; а у города того оста 2 воеводѣ Цьгырканъ и Тешюканъ на Мьстислава и на зяти его на Андрѣя и на Ольксандра Дубровьцьскаго: бе/л.99./ста бо 2 князя съ Мьстиславом. Ту же и бродници съ Татары быша, и воевода Плоскына, и тъ оканьныи воевода цѣловавъ крестъ честьныи къ Мьстиславу и къ обѣма князема, око ихъ не избити, нъ пустити ихъ на искупъ, и сълга оканьныи: прѣда ихъ, извязавъ, Татаромъ; а городъ възяшь, и люди исѣкоша, и ту костью падоша; а князи имъше, издавиша, подъкладъше подъ дъскы, а сами вѣрху сѣдоша обѣдати, и тако животъ ихъ концяша. А иныхъ князь до Днѣпрѣ гоняче, убиша 6: Святослава Яневьскаго, Изяслава Ингворовиця, Святослава Шюмьскаго, Мьстислава Церниговьскаго съ сыномь, Гюргя Невѣжьскаго. Тъгда же Мьстислав Мьстислалиць переже перебе/л.99об./гъ Днѣпрь, отрѣя от берега лодье, да не идуть Татари по нихъ, а самъ одвд убежа; а прочии вои десятыи приде кождо въ свояси; а иныхъ Половци побиша ис коня, а иного ис порта. И тако за грѣхы наша богъ въложи недоумение въ нас, и погыбе много бещисла людии; и бысть въпль и плачь и печяль по городомъ и по селомъ. Си же злоба сътворися мѣсяця маия въ 31, на святого Ерѣмья. Татари же възвратишася от рѣкы Днѣпря; и не съвѣдаемъ, откуду суть пришли и кдѣ ся дѣша опять: богъ вѣсть, отколе приде на нас за грѣхы наша, В то же лѣто съвершиша церковь камяну святого Михаила Твьрдислав и Феодоръ. Томь же лѣтѣ бысть громъ /л.100./ страшьнъ маия въ 20, на святого Фаллѣя: съгорѣ церкы святыя Троиця, а 2 человѣка мертва быста. Въ то же лѣто създа Борисовичь Сменъ церковь камяну святого Павла, и святого Смена Богоприимьця, и святую Костянтина и Елены, и святиша ноября въ 6, на Павловъ день. Того же лѣта святиша церковь святого Михаила на праздьник. Въ то же лѣто поиде князь Всеволодъ другое из

Новагорода въ ноць, утаивъся, съ всѣмъ дворомь своимь. И приехавъ, сѣде на Тържьку; и приеха къ нему отечь Гюрги съ пълкы и брат его Ярославъ и Василко Костянтиновиць съ ростовци, Михаилъ съ церниговьци. И послаша новгородци къ Гюрьгю на Тържькъ 2 мужа: «княже, пусти /л.100об./ к намъ дѣтя, а самъ поиди съ Тържьку». Гюрги рече посломъ: «выдаите ми Якима Иванковиця, Микифора Тудоровиця, Иванка Тимошкиниця, Сдилу Савиниц, Вячка, Иваца, Радка; не выдадите ли, а я поилъ есмь коне Тьхвѣрью, а еще Волховомь напою». Новгородци же скопиша всю волость, а около города острогь доспеша, а къ Гюргю послаша Полюда, Вячеслава Прокшиниця, Иванка Ярышевиця: «княже, кланяемъ ти ся, а братьи своеи не выдаваемъ, а кръви не проливаи; пакы ли твои мець, а наше головы».

Новгородци же по путьмъ сторожи поставиша, а твьрди издѣлаша; хотѣша умрети за святую Софию о посадницѣ о Иванцѣ о Дмитровици. Князь же Гюрги съ /л.101./ нашими мужи мужь свои присла, Романа тысячьского и Михаиловъ: «поимите у мене ¹ мои шюринъ Михаила». Новъгородци же послаша мужь свои по Михаила, а Гюрги съ князи поиде съ Тържьку, много имъ пакостивъ, възя у нихъ 7000 новую.

Въ лѣто 6733 [1225]. Приде князь Михаилъ в Новъгородъ, сынъ Всеволожь, внукъ Олговъ; и бысть льгъко по волости Новугороду. И того лѣта иде князь Михаилъ къ Гюргю, поимя съ собою мужи новгородьскыя, правитъ товаровъ, что поималъ на Тържьку и по своеи волости. Того же лѣта приде князь Михаилъ, исправивъ товары у Гюргя,Вперёдослали дворѣ, и рече новгородьчемъ: «не хочю у васъ княжити, иду /л.101об./ Цьрнигову; гость къ мнѣ пускаите, а яко земля ваша, тако земля моя». Новгородци же много уимаша и, молячеся, и не могоша его умолити, и тако проводиша и съ цьстью. Новгородци же послаша къ Ярославу Переяславлю. Приде архиепископъ Антонии ис Перемышля въ Новгородъ и сѣде на своемь столѣ, и ради быша новгородьци своему владыцѣ. Тои же зимѣ придоша Литва, повоеваша около Търожку бещисла и не доганяша Тържку ² за 3 вьрсты, беше бо ихъ 7000, и гость биша многъ, и Торопьцьскую волость всю поимаша. Князь же, Ярославъ и Володимиръ съ сыномъ и с новотържьци, княжь дворъ, новгородцевъ мало, торопцяне съ князьмь своимь Давыдомь поидоша по нихъ, /л.102./ а новгородци послаша: они же, дошедъше Русы, въспятишася. Князь же Ярославъ съгони е на Въсвятѣ и наворопи на не; и тако, божиею помочью и святыя София, отъимаша всь полонъ, а самѣхъ избиша 2000, а прокъ ихъ разбегошася; ту же убиша князя Торопьчьскаго Давыда и Василя, меченошю Ярославля.

Въ лѣто 6734 [1226]. Приде князь Ярослав в Новъгородъ, и не положи того въ гнѣвъ, оже не пошьли по немь. Тъгда поставиша церковь святого Рожества христова. Въ то же лѣто прѣставися игуменъ святого Георгия Саватия, архимандритъ новгородьскыи, априля въ 16 день, въ великыи четвьрток. Прѣже своего прѣставления Саватии съзва владыку А/л.102об./нтония и посадника Иванка и всѣ новгородце, и запраша братье своеи и всѣхъ новгородьць: «изберете собѣ игумена». Они же рекоша: «кого ты благословиши». Онъ же рече: «въвѣдете Грьцина, попа святую Костянтину и Елены». И въведоша мужа добра и зѣло боящася бога Грьцина, и постригоша и того дни, марта въ 2, на святаго Федота; и поставиша и игуменомь марта въ 8, на святого Фефилакта, на сборъ. Того же лѣта заложиша церковь святого Иякова камяну въ Неревьскемъ конци ¹.

Въ лѣто 6735 [1227]. Иде князь Ярославъ съ новгородци на Емь и повоева всю землю, и полонъ приведе бещисла. Того же лѣта ижгоша вълхвы 4, творяхуть е потворы дѣюще, а богъ вѣсть; /л.103./ и съжгоша ихъ на Ярослали дворе. Въ то же лѣто исписа церковь Святых 40 Вячеславъ Малышевъ ² вънукъ; а и ³ богь ему спасение.

Въ лѣто 6736 [1228]. Поиде Антонии, архиепископъ новгородьскыи, на Хутино къ святому Спасу по своеи воли. Того же лѣта придоша Емь воеватъ въ Ладозьское озѣро в лодкахъ; и приде на Спасовъ день вѣсть въ Новгородъ. Новгородци же, въсѣдавъше въ насады, въгрѣбоша в Ладогу съ князьмь Ярославомь. Володислав, посадник ладозьскыи, съ ладожаны, не ждя новгородьць, гонися в лодияхъ по нихъ въ слѣдъ, кде они воюють, и постиже я и бися с ними; и бысть нощь, и отступиша въ островълець, а Емь на брѣзѣ съ полоно/л.103об./мъ ⁴; воевали бо бяху около озера на исадѣхъ и Олоньсь. Тои же нощи просивъше мира, и не да имъ посадник съ ладожаны, а они исѣкше полонъ всь, а сами побегоша на лѣсъ ⁵, лодкы пометавъше, пѣши много ихъ ту паде, а лодкы ихъ ижгоша. Новгородьци же стоявъше въ Неве неколико днии, створиша вѣче и хотѣша убити Судимира, и съкры и князь въ насаде у себе; оттоле въспятишася въ Новъгородъ, ни ладожанъ ждавъше. Послѣдь же оставъшеся Ижеряне ⁶ устрѣтоша ихъ бегающе, и ту ихъ избиша много, а прокъ ихъ разбежеся, куды кто видя; нъ тѣхъ Корѣла, кде обидуче, въ лѣсе ли, выводяче, избиша: бе бо ихъ пришло тво/л.104./ряху 2000 или боле, богъ вѣсть, а то все мертво. Томь же лѣтѣ князь Ярославъ, преже сеи рати, поиде въ Пльсковъ съ посадникомь Иванкомь и тысячьскыи Вячеслав. И слышавше пльсковици, яко идеть к нимъ князь, и затворишася въ городѣ, не пустиша к собѣ; князь же, постоявъ на Дубровнѣ, въспятися в Новъгород: промъкла бо ся вѣсть бяше си въ Пльскове, яко везеть оковы, хотя ковати вяцьшее мужи. И пришьдъ, створи вѣче въ владычьни дворѣ и рече, яко «не мыслилъ есмь до пльсковичь груба ничегоже; нъ везлъ есмь былъ въ коробьяхъ дары: паволокы и овощь, а они мя обьщьствовали»; и положи на нихъ жалобу велику. /л.104об./ Тъгда же приведе пълкы ис Переяславля, а рекя: «хочю ити на Ригу»; и сташа около Городища шатры, а инии въ Славнѣ по дворомъ. И въздорожиша все по търгу: и хлѣбъ, и мяса, и рыбы; и оттолѣ ста дороговь: купляху хлѣбъ по 2 кунѣ, а кадь ржи по 3 гривнѣ, а пшеницю по 5 гривенъ, а пшена по 7 гривенъ; и тако ста по 3 лѣта.

То же слышавъше пльсковици, яко приведе Ярослав пълкы, убоявшеся того, възяша миръ съ рижаны, Новгородъ выложивъше, а рекуче: «то вы, а то новгородьци; а намъ ненадобе; нъ оже поидуть ¹ на насъ, тъ вы намъ помозите»; и они рекоша: «тако буди»; и пояша у нихъ 40 муж въ талбу. Новгородци же, увѣдавъше, рекоша: «князь насъ зоветь на Ригу, а хотя /л.105./ ити на Пльсковъ». Тъгда же князь посла Мишю въ Пльсковъ, река: «поидите съ мною на путь, а зла до васъ есмь не мыслилъ никотораго же; а тѣхъ ми выдаите, кто мя обадилъ къ вамъ». И рекоша пльсковици, приславъше Грьчина: «тобе ся, княже, кланяемъ и братьи новгородьцемъ; на путь не идемъ, а братьи своеи не выдаемъ; а с рижаны есме миръ взяли. Къ Колываню есте ходивъше, серебро поимали, а сами поидосте в Новъгородъ, а правды не створися, города не взясте, а у Кѣси такоже, а у Медвѣже головѣ такоже; а за то нашю братью избиша на озѣрѣ, а инии повѣдени, а вы, роздравше, та прочь; или есте на нас удумали, тъ мы противу васъ съ святою богородицею и съ поклономъ; то вы луче насъ исѣчи/л.105об./те, а жены и дѣти поемлете собе, а не луче погании; тъ вамъ ся кланяемъ». Новгородьци же князю рекоша: «мы бе- своея братья бес пльсковиць не имаемъся на Ригу; а тобе ся, княже, кланяемъ». Много же князь нудивъ, и не яшася по путь. Тъгда же князь Ярославъ пълкы своя домовь посла. Пльсковици же тъгда бяху подъвегли Нѣмьци и Чюдь, Лотыголу и Либь, и отпустиша я опять; а тѣхъ, кто ималъ придатъкъ у Ярослава, выгнаша исъ Пльскова: «поидите по князи своемь, намъ есте не братья». Тъгда же Ярослав поиде съ княгынею из Новагорода Переяславлю, а Новѣгородѣ остави 2 сына своя, Феодора и Альксандра, съ Федоромь Даниловицемь ², съ тиуномь Якимомь. Тои же осени наиде дъжгь великъ и день и ночь, на /л.106./ Госпожькинъ день, оли и до Никулина дни не видѣхомъ свѣтла дни, ни сѣна людьмъ бяше лзѣ добыти, ни нивъ дѣлати. Тъгда же оканьныи дияволъ, испьрва не хотяи добра роду человѣчю и завидѣвъ ему, зане прогоняшеть его нощнымъ стояниемь, пѣниемь и молитвами, и въздвиже на Арсения, мужа кротка и смерена, крамолу велику, простую чядь. И створше вѣче на Ярослали дворе, и поидоша на владыцьнь дворъ, рекуче: «того дѣля стоить тепло дълго, выпровадилъ Антония владыку на Хутино, а самъ сѣлъ, давъ мьзду князю»; и акы злодѣя пьхающе за воротъ, выгнаша; малѣ ублюде богъ от смерти: затворися въ церкви святѣи Софии, иде на Хутино. А заутра въвѣдоша опять Антония архиепископа и по/л.106об./садиша с нимь 2 мужа: Якуна Моисѣевиця, Микифора щитник. И не досыти бы зла, нъ еще боле того: възмятеся всь городъ, и поидоша съ вѣца въ оружии на тысячьского Вяцеслава, и розграбиша дворъ его и брата его Богуслава и Андреичевъ, владыцня стольника, и Давыдковъ Софиискаго, и Судимировъ; а на Душильця, на Липьньскаго старосту, тамо послаша грабитъ, а самого хотѣша повѣсити, нъ ускоци къ Ярославу; а жену его яша, рекуче, яко «ти на зло князя водять»; и быстъ мятежь въ городѣ вѣликъ. Тои же осѣни бысть вода велика въ Вълховѣ: поима около озера сѣна и по Волхову. Тъгда помьрзъшю озѣру и стоявшю 3 дни, и въздре угъ вѣтръ, изламавъ, вънесе все въ Вълхово, и въздрѣ 9 городьнь великаго /л.107./ моста, и принесе къ Питбѣ подъ святыи Николу 8 городьнь въ ноць, а 9-ю рознесе, мѣсяця декабря въ 8 день, на святого Патапия. Не хотяшеть бо богъ видѣти кръвопролития въ братьи, ни дияволу радости дати: радуеть бо ся оканьныи о кръвопролитии братни; нъ изволи благыи богъ тако быти.

Тъгда отяша ¹ тысячьское у Вячеслава и даша Борису Нѣгочевичю, а къ князю послаша къ Ярославу на томъ: «поеди к намъ, забожницье отложи, судье по волости не слати; на всѣи воли нашеи и на вьсехъ грамотахъ Ярославлихъ ты нашь князь; или ты собе, а мы собе». Тои же зимѣ побѣже Федоръ Даниловиць съ тиуномь Якимомь, поимъше съ собою 2 /л.107об./ княжичя, Федора и Альксандра, сыропустныя недѣли въ уторник, в ночь. Тъгда же новгородци рѣша: «дажь что зло съдумавъ ² на святую Софию, а побеглъ; а мы ихъ не гонили, нъ братью свою есме казнили; а князю есме зла не створили никотораго же; да оно имъ богъ и крестъ честьныи, а мы собѣ князя промыслимъ»; и цѣловаша святую Богородицю, яко быти всемъ одинакымъ; и послаша по Михаила въ Цѣрниговъ Хота Станимировиця, Гаврилу на Лубяници. И быша Смольньскѣ, и не пусти ихъ князь Смольньскыи по науцению Ярославлю, и пути заяша вся. Нъ оже богь по насъ, кто на ны: и увѣдавъ Михаилъ, яко прияти суть посли новгородьстии въ Смольньскѣ, бѣ бо тъгда въ Брыну /л.108./ съ сыномь, и поиде въ борзѣхъ ¹ на Тържькъ, и приде на вьрьбницю въ Тържькъ, и ради быша людье вси.

Въ лѣто 6737 [1229]. Приде князь Михаилъ ис Чѣрнигова въ Новъгородъ, по велицѣ дни Фоминѣ недѣли исходяче, и ради быша новгородци своему хотѣнию. И цѣлова крестъ на всѣи воли новгородьстѣи и на всѣхъ грамотахъ Ярославлихъ; и вда свободу смьрдомъ на 5 лѣт дании не платити, кто сбежалъ на чюжю землю, а симъ повеле, къто сде живеть, како уставили переднии князи, тако платите дань. А на Яр style='font-family:"Palatino Linotype"'>ѳ слалихъ любъвницехъ поимаша новгородци кунъ много и на городищанохъ, а дворовъ ихъ не грабяче, и даша на великыи мостъ. /л.108об./ Въ то же лѣто заложиша великыи мостъ выше стараго моста. Тъгда же отяша посадничьство у Иванка у Дъмитровиця и даша Вънезду Водовику, а Иванку даша Тържькъ; иде на Тържькъ, и не прияша его новоторожьци, и оттуду иде къ Ярославу. Томь же лѣтѣ рече князь Михаилъ: «се у васъ нѣту владыкы, а не лѣпо быти граду сему безъ владыцѣ; оже богъ казнь свою възложилъ на Онтония, а вы сочите таковаго мужа въ попѣхъ ли, в ыгуменехъ ли, въ череньцихъ ли». И рекоша нѣкотории князю: «есть чьрньць дьяконъ у святого Георгия, именьмь Спиридонъ, достоинъ есть того»; а инии Осафа, епископа володимирьскаго велыньскаго, а друзии Грь/л.109./цина: «кого дасть митрополитъ, тотъ намъ отець». И рече князь Михаилъ: «да положимъ 3 жрѣбья, да которыи богъ дасть намъ». И положиша на святѣи тряпѣзѣ, имена написавшѣ, и послаша из гридьницѣ владыцьне княжиця Ростислава; изволи богъ служителя собе и пастуха словесьныхъ овьчь Новугороду и всѣи области его, и выяся Спуридонь. И послаша по нь въ манастырь и, приведъше, посадиша и въ дворѣ, дондеже поиде Кыеву ставитъся. Томь же лѣтѣ поиде князь Михаилъ въ Цьрниговъ къ братьи, поимя съ собою новгородце Богуслава Гориславиця, Сбыслава Якунковиця, Домаша Твьрдиславиця, Глѣба, посадниць сынъ, Михаилка Микифоровиц ², Михаля Прикупова; а сына своего Ростислава остави Новѣгородѣ. /л.109об./ «А мнѣ, рече, даи богъ исправити правда новгородьская, тоже от вас пояти сына своего». И посла къ Ярославу Нездилу Прокшиниця, Иванка Тудорковиця, река: «отступися Волока, и что есть новгородьскаго за тобою, силою еси зашьлъ, а крестъ цѣлуи». И рече Ярослав: «того не отступаю, а крьст не цѣлую; вы собе, а я собе»; и дьрьжа послы все лѣто. Томь же лѣтѣ поиде Спиридонъ Кыеву ставитъся къ митрополиту, декября въ 17. Тои же зимѣ придоша Литва, и воеваша Любне и Мореву и Серегеръ, и гонишася по нихъ новгородци, и угонивше ихъ, и биша, а полонъ отяшя всь, мѣсяця генвря.

Въ лѣто 6738 [1230]. Трясеся земля въ пятък по велицѣ дни 5 недѣли, въ обѣдъ, а инии уже бяху отобѣдали. То же, братье, не на добро, на зло; /л.110./ грѣхъ дѣля нашихъ богъ намъ знамения кажеть, да быхомъ ся покаяли от грѣхъ нашихъ. Колику богъ наведе на ны смерть тои весны, да то мы видяще, не разумѣхомъ своея погыбели, нъ скорѣиши быхомъ на зло. Того же лѣта солнче помьрце маия въ 14, на святого Сидора, въ уторник, въ срьдъ утра, и бы акы въ 5 ноции мѣсяць, и опять наполнися, и ради быхомъ небози. Того же мѣсяця въ 19, на сборъ святыхъ отець 300 и 18, приде архиепископъ Спуридонъ в Новъгородъ, поставленъ от митрополита Кюрила; поставленъ бысть попомъ въ сыропустную недѣлю, архиепископомъ по чистѣи недѣли на сборъ. Въ то же лѣто князь Михаилъ створи пострѣгы сынови своему Ростиславу Новегородѣ у святѣи Софии и уя влас архепископъ Спиридон ¹; /л.110об./и посади его на столѣ, а самъ поиде въ Цьрниговъ. Томь же лѣтѣ роспрѣся Степанъ Твьрдиславиць съ Водовикомь, Иванке Тимошкиниць по Степанѣ, и биша Иванка паробчи посадници; то же бысть на Городищи; а заутра створи вѣцѣ на посадника на Ярослали дворѣ, и поиде на дворъ его, и розграбиша и. Посадник же опять възъвари городъ вьсь, и Сменъ Борисовиць на Иванка и на Якима Влунковиця и на Прокшю Лашнева; поидоша съ вѣчя и много дворовъ розграбиша, а Волоса Блуткиниця на вѣчи убиша; рече посадник: «ты еси мои дворъ хотелъ зажечи»; а Прокшинъ ² дворъ зажгоша; а Якимъ бежа къ Ярославу, а инии схоронишася; нъ и тѣхъ, уротивше, пустиша; а Иванка после имъш ³, уби Водовикъ, въвьргошь въ Волхово. /л.111./ Того же богъ видя наша безакония и братоненавидение и непокорение друг къ другу и зависть, и крестомь вѣрящеся въ лжю, егоже ангели не могуть зрѣти и многоочити, крылы закрываються, того же мы, въ рукахъ дьржаще, сквѣрньны усты цѣлуемъ; и за то богъ на нас поганыя навѣдѣ, и землю нашю пусту положиша; а иное сами не блюдуче, без милости истеряхомъ свою власть, и тако бысть пуста: и тако ны господь богъ възда по дѣломъ нашимъ. Изби мразъ на Въздвижение честьнаго хреста обилье по волости нашеи, и оттолѣ горе уставися велико: почахомъ купити хлѣбъ по 8 кунъ, а ржи кадь по 20 гривенъ, а въ дворехъ по пол-30, а пшеницѣ по 40 гривенъ, а пшена по 50, а овсѣ по /л.111об./ 13 гривен. И разидеся градъ нащь и волость наша, и полни быша чюжии гради и страны братье нашеи и сестръ, а останъкъ почаша мерети. И кто не просльзиться о семь, видяще мьртвьця по уличамъ лежаща, и младѣнця от пьсъ изедаемы. И въложи богъ въ сердце благое створити архепископу Спуридону: и постави скуделницю у святыхъ Апостолъ, въ ямѣ, на Просьскои улици; и пристави мужа блага, смерена, именьмь Станила, возити мьртвьця на кони, кде обидуце по городу; и тако беспрестани по вся дни влачаше, и наполни до вьрха, иже бысть в неи числомь 3000 и 30. На ту же зиму поиде княжиць Ростислав съ посадникомь Вънездомь на Тържькъ, /л.112./ мѣсяця декабря въ 8, въ недѣлю; а заутра убиша Смена Борисовиця въ 9, а домъ его всь розграбиша и села, а жену его яша, а самого погрѣбоша у святого Гюргя въ манастыри; такоже и Водовиковъ дворъ и села, и брата его Михаля, и Даньслава, и Борисовъ тысячьскаго, и Творимириць, иныхъ много дворовъ. А Водовикъ, то зло услышавъ, побеже съ Торжьку съ братьею, и Борис тысячьскыи и новотържьчи къ Михаилу въ Цьрниговъ. И даша посадничьство Степану Твьрдиславичю, а тысячьское Миките Петриловицю, а добытъкъ Сменовъ и Водовиковъ по стомъ розделиша.

Они трудишася ¹, събирающе, а си въ трудъ ихъ вънидоша; о таковых бо рече духъ святы/л.112об./и: събираеть, а нѣ вѣсть, кому сбирает. А княжицю Ростиславу путь показаша с Торожку къ отцеви въ Цьрниговъ: «како отець твои реклъ былъ въсѣсти на коне на воину съ Въздвижения и крестъ цѣловалъ, а се уже Микулинъ день, съ нас крестное челование; а ты поиди прочь, а мы собе князя промыслимъ». И послаша по Ярослава на всеи воли новгородьстѣи; Ярослав же въбързѣ приде въ Новъгородъ мѣсяця декабря въ 30, и створи вѣцѣ, и цѣлова святую Богородицю на грамотахъ на всѣхъ Ярослалихъ. И сѣдѣвъ 2 недѣли, иде опять въ Переяслаль, поя съ собою мужи новгородьскыя моложьшая, а сына своя 2 посади Новѣгородѣ, Феодора и Ольксандра. Тои же зимѣ въвѣ/л.113./доша съ Хутина от святого Спаса Арсѣния игумена, мужа кротка и смерена, князь Ярослав, владыка Спуридонъ и всь Новгородъ, и даша игуменьство у святого Георгия; а Саву лишиша, посадиша и въ келии; и разболеся, лежавъ 6 недѣль, и прѣставися марта въ 15, въ суботу предъ обедьнею, и тако погрѣбенъ бысть игуменомь Арсѣниемь и всѣю братьею; а даи богъ молитва его святая всѣмъ крестьяномъ и мнѣ грѣшному Тимофѣю понаманарю: бяшеть бо муж благъ, кротъкъ, съмѣренъ и незлобивъ; покои богъ душю его съ всѣми правьдныими въ царствии небеснѣмь. Мы же на прѣднее възвратимъся, на горкую и бѣдную память тоя весны. Что бо рещи и/л.113об./ли что глаголати о бывшеи на нас от бога казни. Яко инии простая чадь рѣзаху люди живыя и ядяху, а инии мьртвая мяса и трупие обрѣзающе ядяху, а друзии конину, псину, кошкы: нъ тѣхъ осочивъше, тако творяху, овъихъ огньмь ижгоша, а другыхъ осѣкоша, иныхъ извѣшаша; ини же мъхъ ядяху, ушь, сосну, кору липову и листъ, ильмъ, кто что замысля; а инии пакы злии человѣци почаша добрыхъ

людии домы зажигати, кде чююче рожь, и тако разграбливахуть имение ихъ, въ покаяния мѣсто злое; и горцяиши того быхомъ на зло, а видяще предъ очима нашима гневъ божии: мьртвьци по уличамъ ¹ и по търгу и по мосту по великому от пьсъ /л.114./ изедаемы, оже не можаху погрѣбати. И поставиша другую скудьлницю на поли, коньць Чюдиньчевѣ улици, и бысть та пълна, в нѣиже числа нѣсть; а 3-тьюю поставиша на Колѣни, за святымь Рожьствомъ, и та же бысть пълна, въ неиже числа нѣсть. Тоже бы намъ все видяще предъ очима, лучьшимъ быти, мы же быхомъ пущьщи: брат брату ² не съжаляшеться, ни отечь сынови, ни мати дъчери, ни сусѣдъ сусѣду не уламляше хлѣба; не бысть милости межи нами, нъ бяше туга и печаль, на уличи скърбь другь съ другомъ, дома тъска, зряще дѣтии плачюще хлѣба, а другая умирающа. И купляхомъ по гривнѣ хлѣб и поболшю, а ржи 4-ю часть кади купляхомъ по гривнѣ серѣбра; и даяху отци /л.114об./ и матери дѣти свое одьрень ис хлѣба гостьмъ. Се же горе бысть не въ нашеи земли въ одинои, нъ по всеи области Русстѣи, кромѣ Кыева одиного. И тако ны богъ възда по дѣломъ нашимъ.

Въ лѣто 6739 [1231]. Загорѣся от Матѣева двора от Вышковиця, и погорѣ вьсь коньць Славьньскыи оли и до конця Хълма, мимо святого Илию; нъ ублюде богъ святыхъ церквъ; нъ толми бяше лютъ пожаръ, яко по водѣ огнь горяше, ходя чрѣсъ Вълхово, всѣмъ людьмъ зрящимъ, и головъ нѣколико истопѣ въ Волховѣ. Того же лѣта откры богъ милосердие свое на нас грѣшныхъ, створи милость свою въскорѣ: прибѣгоша Нѣмьци и-замория съ житомь и мукою, /л.115./ и створиша много добра; а уже бяше при конци городъ сии. Тои же осени ходи Ярославъ ратию на Цьрниговѣскую волость с новгородци и съ всѣю властью своею на Михаила, и пожьже Шереньскъ; и стоявъ подъ Мосальскомь, и въспятися въспять, истративъ обилия мъного. Ту же подъ городомь застрѣлиша Олдана подвоискаго, и без мира отъидоша. Томь же лѣтѣ прѣставися Водовикъ Вънездъ, посадник новгородьскыи, въ Цьрниговѣ.

Въ лѣто 6740 [1232]. Придоша ис Цѣрнигова Борисъ Нѣгоцевичь, Михаль съ братомь, Петре Водовиковиць, Глѣбъ Сменовъ братъ, Миша, съ кня/л.115об./зьмь ³ Святославомь опять ⁴ въ Русь, урозумѣвъ, яко си сългаша имъ; они же въгонивше въ Пльсковъ, яша Вячеслава, и бивъше его, оковаша и. В Новѣ же городѣ бысть мятежь великъ: не бяше бо князя Ярослава, нъ въ Переяслали бѣ тъгда; и приехавъ князь ис Переславля, изима пльсковици и посади я на Городищи въ гридници; и посла въ Пльсковъ, рече: «мужа моего пустите, а темъ путь покажите прочь, откуда иришли». Они жеВперёдми крѣпко, нъ рекоша: «прислите к нимъ жены ихъ и товаръ, тоже мы Вячеслава пустимъ; или вы собѣ, а мы собе». И тако быша безъ мира лѣто все; и не пусти князь гости къ нимъ, и купляху соль по 7 гривен /л.116./ бьрковьскъ, и пустиша Вячеслава; князь пусти к нимъ жены Борисовую, Глѣбовую, Мишиную, а мира не взя. Бысть на зиму, придоша пльсковици, поклонишася князю: «ты наш князь»; и въспросиша у Ярослава сына Федора, и не да имъ сына, и рече: «се даю вы шюринъ свои Гюргя»; и ведоша и, поимше, Пльскову, а Борисове чади показаша путь съ женами. Они же идоша въ Мѣдвежю голову. Въ то же лѣто взя Святослав Смолньскъ на щитъ съ полочаны на Боришь день, исѣцѣ смолняны, а самъ сѣде на столѣ. Том же лѣтѣ прѣставися архепископъ Антонии, октября въ 8. Сии же блаженыи архепископъ Антонии преже изгнания сѣде въ епископии лѣт 8 по Митрофане, а въ изгнании лѣт 6; по сѣм приде ис Перемышля в Новъгородъ, и седе лѣта 2, и онѣмѣ на святого Ольксия; /л.116об./ бысть лѣт 6 въ болезни тои и 7 месяць и 9 днии, и тако умре, и положиша и у святѣи Софии въ притворе, при князи Ярославе Всеволодиц, при архепископѣ Спуридонѣ.