В.А.Кучкин

Житие Софьи, сестры Михаила Ярославича Тверского

Оп.: Религии мира, 2002.

Cм. Конявская, 2005.

В 1972 г. в "Записках" Отдела рукописей государственной библиотеки им. В.И. Ленина было опубликовано небольшое произведение, озаглавленное "Житье госпожи нашея Софьи". Издавшая памятник сотрудница Отдела рукописей Л.В. Тиганова нашла его в одном из сборников слов, сказаний и житий Рогожского собрания, который по филиграням датировался концом XV - началом XVI в. (1492-15II).

Единственный список памятника изобиловал разного рода ошибками, лишь небольшая часть которых была исправлена писцом списка и позднейшими читателями. Так, в тексте читалось "таяшес(я) матери своеа княини великие и всем домашным своихъ" вместо "всіх домашных", "брата ег(о)" вместо "брата еа (или ея)". Поскольку речь шла о брате Софьи, "обложиша церковь месяца маиа на память святаго апостола Адроника в 17 день на память 3-ю девъ Веры, Любы и Надежи и матери их Софии", на 17 мая действительно приходится память апостола Андроника, но память Веры, Надежды, Любви и матери их Софии отмечается не 17 мая, а 17 сентября, и Л.В. Тиганова совершенно правильно указала на ошибку в опубликованном ею тексте: "в молъ бо час" вместо "в малъ бо час", "наставши же второе лето пострижения еа, месяца маа во 1 день, на память святого пророка Еремея, поиде брат еа князь Михаилъ в Орду, тогда же прия великое княжение", что неверно, поскольку пострижение Софьи датировалось в памятнике 10 февраля 6800 г., а второе лето должно было наступить в 6802 г., но в том году Михаил не был великим князем; были и многие другие грамматические и смысловые ошибки.

Однако главный интерес обнаруженного Л.В. Тигановой памятника заключался, естественно, не в его неисправностях, а в том, что он был посвящен тверской княжне Софье Ярославне. Брат Софьи Михаил - известнейший политик и полководец конца XIII - первых двух десятилетий XIV в. Михаил Ярославич Тверской, сначала правитель Твери, а в 1305—1317 гг. великий князь владимирский, глава всех князей Северо-Восточной Руси. Речь, таким образом, идет о новом, до 1972 г. совершенно неизвестном памятнике тверской книжности, от которой сохранились немногочисленные, но весьма яркие произведения, такие, как "Написание" мниха Акиндина начала ХIV в., "Инока Фомы Слово похвальное о благоверном великом князе Борисе Александровиче" 50-х годов XV в., "Хождение за три моря" Афанасия Никитина 1474-1475 гг. и др.

Сюжет "Житья госпожи нашея Софьи" достаточно прост. Сначала сообщается о пострижении тверской великой княжны в монахини вопреки воле ее матери и брата Михаила. Указываются время и место ее пострижения, названы лица, совершившие этот обряд.

Далее говорится об основании Софьей монастыря в Твери "на поли" и строительстве там церкви св. Афанасия, о пребывании княжны в монастыре, о ее заботах об увеличении числа "уневестившихся Христу", ее увещеваниях тех, кто не хотел идти в монахини.

В год, когда брат Софьи Михаил поехал в Орду за ярлыком на великое княжение, она начала тужить и плакать о его отсутствии, разболелась и скончалась. Софья была захоронена "месяца октября въ 20 день на память святого пророка Артемия во 7 час дни". Такова бесхитростная канва повествования о тверской княжне, умершей в начале XIV столетия.

Л.В. Тиганова, издавая повесть по открытому ею Рогожскому списку и отмечая его погрешности, справедливо предположила, что неисправному списку должен был предшествовать список исправный. А если неисправный список датируется концом XV - началом XVI в., то исправный список должен был принадлежать по меньшей мере к концу XV столетия. Имеющееся в заголовке памятника хронологическое указание на время пострижения Софьи ("В лето 6800 месяца февраля въ 10 день") исследовательница сопоставила с летописным известием, читающимся под 6799 г. в Симеоновской и Никоновской летописях, а также во Владимирском летописце. Согласно наиболее подробной летописной записи, "пострижеся въ черници княжна Софиа, дщи князя великаго Ярослава Ярославичя Тферскаго, девою сущи въ девичи манастыри, месяца февраля въ 10 день, на память святаго мученика Харлампиа, въ великое говено, въ вторникъ на 1 недели поста". Поскольку летопись содержит больше хронологических подробностей о пострижении Софьи (указано, что оно произошло во вторник), чем "Житье госпожи нашея Софьи", Л.В. Тиганова решила, что найденная ею повесть зависит от летописи. А так как в повести есть явные исторические несуразности, вроде поездки в Орду Михаила Ярославича Тверского в 90-е годы XIII в. и возвращения его на Русь только в 1305 г., исследовательница заключила, что произведение написано поздно, во второй половине XV в., возможно, в связи с деятельностью тверского епископа Вассиана, при котором в 1483 г. были открыты мощи другого тверского епископа – Арсения и составлены стихиры и канон этому святому.

Однако в 1987 г. А.А. Турилову удалось найти еще один список повести о княжне Софье Ярославне. Список из минейного и триодного торжественника с дополнениями, хранящегося в собрании М.И. Чуванова в РГБ, по водяным знакам датируется 50-60-ми годами XV в. Таким образом, нашла полное подтверждение мысль Л.В. Тигановой, что найденному ею списку должен был предшествовать иной, более исправный. С другой стороны, не подтвердилась ее догадка относительно возникновения повести в годы пребывания на тверской кафедре епископа Вассиана (1477-1508). Памятник был написан раньше.

Чтобы выяснить, когда он был создан, необходимо проанализировать отразившиеся в нем исторические факты. Но чтобы эти факты предстали в неискаженном виде, необходимо провести сравнение текстов Чувановского и Рогожского списков повести о Софии Тверской.

Чувановский список не только примерно на полвека древнее Рогожского, но и гораздо точнее его. Не перечисляя множества разночтений, свидетельствующих о первичности чтений Чувановского списка, в обоснование сказанного можно привести всего два примера. Выше уже цитировалось то место из Рогожского списка, где говорилось, что основанный Софьей Афанасьевский монастырь был заложен 17 мая на память апостола Андроника и на память Веры, Надежды, Любви и матери их Софии, которая отмечалась не 17 мая, а 17 сентября. В Чувановском же списке данное место читается совсем иначе: "...обложиша церковь месяца маия на память святого апостола Андроника въ 17 день маия. И священа же бысть церковь святого Афанасиа месяца сентября въ 17 день на память святых триех девъ Веры, Любви и Надежи и матери ихъ Софии". Пропущен текст между словами "въ 17 день". Это случай гаплографии, типичной ошибки, возникающей при переписывании текста. Однотипен с приведенным и другой пример. В Рогожском списке читается: "Мы девы быша". А в Чувановском вместо этого написано: "Мы девы. Блюдитеся сего, еже глаголетъ писание: мнози от блоудниць девы быша". Очевидно, что в Рогожском списке пропущен текст между двумя одинаковыми словами "девы".

Таким образом, чтобы правильно судить о памятнике, нужно прежде всего анализировать его Чувановский список. Этот список содержит особую дату пострижения Софьи - 10 февраля, но не 6799 г., как в летописи, не 6800 г., как в Рогожском списке Жития, а 6801 г. Сохранившееся в летописной заметке указание на день недели пострижения Софьи - вторник - ведет к 1293 г., поскольку именно в данном году 10 февраля приходилось на вторник. В таком случае годом пострижения Софьи могут быть как 6800 г., при условии, что он мартовский, так и 6801 г., при условии, что он ультрамартовский или сентябрьский.

Оба списка повести в отличие от летописной записи сохранили указание на суточное время пострижения тверской княжны - 7 часов ночи. Софья принимала монашество в глубокой тайне от родных и близких. часов ночи 10 октября - это время между 22 час. 35 мин. и 23 час. 35 мин. по-современному часосчислению. Для средневековья это была глубокая ночь, когда все спали и никто не мог помешать пострижению. Очевидно, что указание на часы по меньшей мере восходило к воспоминаниям современников. Повесть сообщает, что при пострижении Софьи в Твери не было ее брата тверского князя Михаила Ярославича. Он "бяше в Орде, застоупая крестьяне от нашествиа поганых". Это свидетельство повести косвенно подтверждается летописью. Последняя сообщает, что в 1293 г., когда русские земли подверглись нашествию брата ордынского хана Тохты Тудана (Дюденя), на Русь вернулся из Орды Михаил Ярославич Тверской. Он намеревался проехать в Тверь через Москву и чуть было не попал в руки татар Тудана. Некий попин предупредил Михаила об опасности и проводил "на путь миренъ". Давно установлено, что Орда, откуда возвращался Михаил, - это Орда соперника Тохты Ногая, но не было известно, когда тверской князь отправился туда, предупреждая "нашествиа поганых". Теперь выясняется, что до 10 февраля 1293 г.

Пострижена была Софья "в манасътыри в моужскомъ святого архистратига Михаила". Из контекста повести становится ясным, что этот монастырь находился в тверском кремле. Это тот самый монастырь на берегу р. Волги, где тверичи 6 сентября 1319 г. встретили гроб с телом убитого в Орде Михаила. Благодаря рассказу о Софье Ярославне выясняется, что монастырь существовал уже в ХІП в.

Обряд пострижения Софьи совершил епископ Андрей, который был поставлен на тверскую кафедру в 1289 г. Ему помогал игумен Михайловского монастыря. В Рогожском списке он назван "ирьи Явидович" Л.В. Тиганова вместо "ирьи" предлагала читать или "иреи" (иерей), или "Юрьи". Правильным оказывается второе чтение. Именно "Юрьи" стоит в Чувановском списке. Юрий Явидович, несомненно, сын Явида, тверского наместника деда Михаила Ярославича владимирского великого князя Ярослава Всеволодовича. В 1245 г. тверичи под командованием Явида отразили литовский набег на Торжок и Бежицы27. Михаилу Ярославичу служил брат Юрия боярин Давыд28, видимо зять Акинфа Великого, и боярин Гавриил Юрьевич29, скорее всего сын Юрия Явидовича. Таким образом, речь идет об одном из самых знатных тверских бояр, который в Житии княжны Софьи Ярославны, даже будучи настоятелем монастыря, назван своим мирским именем. Едва ли такое было возможно, если Житие писалось много позже отраженных в нем событий.

Став монахиней, Софья решила создать свой монастырь. О годе построения монастыря в Житии не говорится, но приводится время его строительства: с 17 мая по 17 сентября. Эти даты следуют за указанием на 10 февраля, день пострижения тверской княжны, и можно думать, что монастырь был построен в том же году, когда Софья стала монахиней. Обитель была воздвигнута "на поли", т.е. вне крепости, и посвящена св. Афанасию, небесному покровителю отца Софьи, тверского и великого князя владимирского Ярослава-Афанасия Ярославича. Афанасьевский женский монастырь в Твери был известен и ранее. Теперь же выясняется, что он основан в XIII в.

Жизнь Софьи в монастыре описана в повести достаточно трафаретно, но последние дни - с большим знанием реалий. Оказывается, Софья скончалась не через 2 года после пострижения, как сообщается в Рогожском списке, а через 12 лет. В Рогожском списке после слова "второе" пропущены слова "на 10" (лето), читающиеся в Чувановском списке. Таким образом, сестра Михаила умерла в 1305 г. И как правильно подчеркивает Житие, именно в тот год Михаил Ярославич ездил в Орду, где получил ярлык на великое княжение Владимирское. Житие в отличие от летописей называет дату отправления Михаила к хану - 1 мая. Она же уточняет и дату возвращения нового великого князя на Русь - после 20 октября (летописи пишут неопределенно об осени). Очень точно зафиксирована смерть Софьи – в 6 часов ночи, т.е. в 21 час. 35 мин. Положена в гроб она была 20 октября в 7 часов дня, т.е. в 12 час. 35 мин.35 следующего после кончины дня. Такие подробности ведут к заключению, что Житие написано современником Софьи спустя самое короткое время после ее смерти. Характерно одно место Житие, правильно читающееся только в Чувановском списке: "...их же именъ не писах скоудосъти ради харатии". Житие, следовательно, писалось на пергаменте, а это указывает на относительную древность его создания.

Ценность памятника определяется не только встречающимися в нем хронологическими деталями, дополняющими и корректирующими летописные данные о политической истории Тверского княжества и всей Северо-Восточной Руси конца XII - начала XIV в. Повесть содержит утверждение, что в основанной Софьей обители "добро житье общее", т.е. прямо свидетельствует об общежительном уставе ее монастыря. Тем самым опровергаются утверждения И.М. Клосса относительно проведения некоей общежительной монастырской реформы во второй половине XIV в. Очевидно, что введение общего жития в новых монастырях началось в русских землях еще в XIII в.

Любопытна повесть и в литературном отношении. Такой пассаж автора памятника о княжне Софье, которая "жадаше чину ангслскаго яко елень источника, яко рыба воды, и яко земля росы, и яко птичь въздоуха, и яко младенецъ сытости", явно напоминает стиль "плетения словес", связанный с именами Епифания Премудрого и Пахомия Логофета.

Само же появление повествования о Софье Ярославне, как и более поздней повести о смерти в Орде ее брата Михаила, попытки представить святой их мать, Ксению, видимо, нельзя оценить иначе, как стремлсние создать свой пантеон святых в Тверском княжестве в конце XIII - первой четверти XIV в. наиболее могущественном государственном образовании в Северо-Восточной Руси - пантеон, в котором видное место отводилось и женщинам.

Ниже приводится текст памятника. В основу публикации положен его Чувановский список. Текст передается буквами современного гражданского алфавита… Пунктуация ставится по современным синтаксическим правилам. Рогожский список памятника издается в виде вариантов к Чувановскому списку.

В.А. Кучкин

л. 398 об.

В лето 6801е месяца февраля въ день на память святого мученика Харлампия въ седмыи час нощи пострижеся госпожа наша Софиа великая княжна Ярославна. И постриже ю епископъ Андреи и Юрьи Явидович, тои бо бе игоуменъ оу святого Михаила. Тоу бо пострижеся Софиа в манасътыри в моужскомъ святого архистратига Михаила, понеже оубо таяшеся матери своеа великиа княини и всих домашних своихъ. И в то бо время не бе брата ея в граде великаго князя'' Михаила, но бяше в Ордее, застоупая крестьяне от нашествиа поганых. Брат же ея князь велики Михаило любляше свою сестроу акы свою душю великую княжноу Софию. И не можаше же долго терпети, не видевъ сестры своея, рано и поздоа // бьяше

еи челомъ. Егда же поиде в Ордоу и вниде к неи, пролиявъ слезы своя, и рече: "Госпоже моя сестрица милая, послушаи мене, брата своего, нет мози сего сотворити без мене, еже еси оумысълила въ сердци своемъ".

Ведяше бо хотение сестры своея како любляше чинъ аньгилскыи. Се же беседующу братоу к неи, она же видевши скорбяща и ея ради, и обещася не створити без него. Он же рад бывъ и целовавъ ю и отиде от нея. И тако поиде в Ордоу. Она же помысли въ себе, глаголюще; "Аще послушаю брата моего, обрящюся боящися брата, а не бога". И нача сице молитися богоу: "Господи, открыи очи мои оумнеи, да разумею чюдеса от закона твоего, понеже жадаше чину ангелскаго, яко елень источника, яко рыба воды, иХ яко земля росы, и яко птичь въздоуха, и яко младенецъ сытости".

И егда же отвержеся мира и яже въ мире по заповедемъ господнимъ, и начать почитати Житья преждних святыхъ девъ Феклы, Февронии, Ноупраксии и прочих, како презреша славоу мира сего и света сего прелестнаго. И вниде оумиление въ сердце ея любити бога всею душею своею и всимъ сердцемъ своимъ. И нача томити плоть свою постомъ и жажею, и пениемъ нощнымъ, и на голе леганиемъ, и железа ношаше на теле своемъ, тогда бо" оуже омерзеию еиіи злато и сребро и камение драгое, и моляшеся богоу, помощи просящи на супостата врага.

И хотяше, да бы оумножити черноризицъ. И поставиша манастырь на поли, обложиша церковь месяца маия на память святого апостблв Андроника въ день маия. И священа же бысть церковь святого Афанасиа месяца сентября въ день на память святых триех деве Веры, Любви, Надежи и матери ихъ Софии священнымъ // Андреемъ и игоумены его, их же именъ не писах скоудосъти ради харатии, и с презвитеры и зъ дьяконы. И тогда бысть радость велика Софии о священии церковнемъ.

Оттоле начат болми подвизатися на труды иноческаго житья и поноужати сродници свои отврещися мира, глаголющи сице: "Госпожи и сестрици мои, помяните, где цари, где князи, где деди и прадеди наши? Не всезх ли земля и попелъ? Въ малъ бо час красится, а в веки моучитися. Но подтщитеся внити тесными враты, оузок бо поуть и тесни врата, въводяи въ жизнь вечноую. А широкии поуть и пространна врата вводяи в пагоубоу". Они же слышаще словеса ея, инии отверзоша сердца своя и приемлюще со страхомъ и радостию и надеждею вечных благъ, и оуневестишася Христови, а инии заткоша оуши свои, да не слышать, возлюбивъши прелесть света сего и надеющеся в немъ вечновати. София же молящися богоу и святомоу Афонасию, кого приведетъ" во ограду свою и колико их имяше во обители своеи, оучаше я, глаголющи: "Сестры и матери, бога деля внимаемъ къ своемоу спасению: възыщи бога и жива боудеть душа ваша. И самъ Христосъ то же глаголеть: аще кто хощетъхі по мне ити, да отвержетсяхз себе, сиречь своих хотении душепагоубных, и всякиа оутехыхх штотския, и возметъ крестъ свои и по вся дни по мне ходитъ, сиречь да зря на крестъ и помня христовы страсти, по вся дни терпитъ всяку ноужю и хоулная лживая словеса. И паки рече: ищите писаниа, и в томъ живота вечнаго Христа обрящете. И потому разоумети, ажь" гнилою и мертвою вещью образомъ святыа троица, соущимъ"' в нас оумьнымъ талантомъ и словомъ и душею, аже ли кто оумныи талантъ даръ // божии, светилникъ спасенаго промысла погребъ въ земли погибающих вещеи, начнет ленитися о своемъ спасениих или паки комоу въсеетъ врагъ въ сердце изыти изо" ограды святого Афонасиа, похуляюще небрежениемъ иноческое житие, глаголюще сице. А которая чюдеса или знамениа деются въб манастыри семъ, по чему разоумети, аже добро житье общее, тако глаголя: "Причитается в часть неверных жидовъ, просящих знамении от Христа, на них же Спасъ страшенъ ответъ отвеща, глаголая: родъ золъ лоукавъ любодеивыи знамениа ищетъ, и знамение не дасътъся ему, моужи ниневгитстии и царица Южская въ последнии день страшнаго пришествия вставше на соуд осудят ищющих знамении и чудесъ в моукоу вечноую. Лепо было комоуждо насъ того боятися, понеже девы есмы. И паки о семъ молю вы, сестры, бога радизх не оукаряите стариць, глаголющи: мы девы. Блюдитеся сего, еже глаголетъ писание: мнози от блоудниць девы быша и мнози девьство соблюдше прокажены быша". И сице оучаше я, глаголющи яко мати чадолюбивая, оучаше чада своя оумилно.

Наставъшю же 2-моу на 10 летоу пострижениа ея месяца маия въ день на память святого пророка Еремея, поиде брат ея князь Михаило во Ордоу, тогда прия великое княжение. Тогоа же лета София начат тоужити и плакати много о отхождении брата своего, глаголющи: "Яко оуже братоу моемоу не видети мене въ свете семъ". И тако разболеся и предсать душю свою господеви въ часъ нощи. И бысть великь плачь и рыдание во всемъ граде, не токмо въ граде, но и по селомъ вси слышаще и плакахоу, и глаголахоу: "Прибежище наше и оутеха". А инии застоупления и помощи, многия бо в печали оутешающе и беднымъ помаі\пе. Прииде же епископъ со игоумены // и прозвитеры и дьяконы. И тако отпевше над нею погребеное пение и положиша ю в гробе месяца октября въ день на память святого мученика Артемия въ часъ дне" о Христе Исусе господе нашемъ.