Выписано из послания иеромонаха Епифания, писавшаго к некоему другу своему
Кириллу:
Юже некогда видел еси церковь Софийскую цареградскую [1],
написану в моей книзе во Евангелии, еже гречески речется Тетроевангелие [2],
нашим руским языком зовется Четвероблаговестие. Прилучи же ся таковому граду
списати в нашей книзе сицевым образом. Поне же егда живях на Москве, иде же
бяше тамо муж он живый, преславный мудрок, зело философ хитр, Феофан, гречин,
книги изограф [3]
нарочитый и живописець изящный во иконописцех, иже многи различные множае
четверодесято-численных церквей каменных своею подписал рукою, яже по градом,
елико в Константине граде и в Халкидоне [4],
и в Гала-фе [5], и в Кафе [6],
и в Велицем Новегороде, и в Нижнем. Но на Москве три церкви [7]
подписаны: Благовещения святыя богородицы, Михаиле святый, одну же на Москве
[8]. В Михаиле святом на стене написа град [9],
во градце шаровидно подробну написавый; у князя Владимира Андреевича [10]
в камене стене саму Москву такоже написавый; терем у князя великого незнаемою
подписью и страннолепно подписаны; и в каменной церкви во святом Благовещении
корень Иессеев [11]
и Апоколипьсий [12]
также исписавый. Сия же вся егда назнаменующу ему или пишущу, никогда же нигде
ж на образцы видяще его когда взирающа, яко же нецыи наши творят иконописцы,
иже недоумения наполнишася присно приницающе, очима мещуще семо и овамо, не
толма образующе шарми, елико нудяхуся на образ часто взирающе; но мняшеся
яко иному пишущу рукама убо изобразуя писаше, ногама же бес покоя стояше,
языком же беседуя с приходящими глаголаше, а умом дальная и разумная обгадываше;
чювственныма бо очима разумныма разумную видяше доброту си. Упредивленный
муж и пресловущий великую к моей худости любовь имеяше; тако и аз уничиженный
к нему и неразсудный дерзновение множае стяжах, учащах на беседу к нему, любях
бо присно с ним беседовати.
Аще бо кто или вмале или на мнозе сотворит с ним беседу, то не мощно еже
не почудитися разуму и притчам его и хитростному строению. Аз видя себе от
него любима и неоскорбляема и примесих к дерзости безстудство и понудих его
рекий: «Прошу у твоего мудролюбия, да ми шарми накартаеши изображение великия
оноя церкви святыя Софии, иже во Цареграде, юже великий Иустиниан царь [13]
воздвиже, ротуяся и уподобився премудрому Соломону; ея же качество и величество
нецыи поведаша яко Московский Кремль внутреградия и округ коло ея и основание
и еже обходиши округ ея; в ню же аще кто странен внидет и ходити хотя без
проводника, без заблужения не мощи ему вон излести, аще и зело мудр быть мнится,
множества ради столпотворения и околостолпия, сходов и восходов, проводов
и проходов, и различных полат, и церквей, и лествиц, и хранильниц, и гробниц,
и многоименитых предград и предел, и окон, и путей, и дверей, влазов же и
излазов и столпов каменных вкупе. Написа ми нарицаемаго Иустиниана, на коне
седяща и в руце своей десницы медяно держаща яблоко [14],
ему же рекоша величество и мера, полтретя ведра воды вливаются, и сия вся
предиреченная на листе книжном напиши ми, да в главизне книжной положу и в
начало поставлю и донели же поминая твое рукописание и на таковый храм взирая,
аки во Цареграде стояще мним».
Он же мудр мудре и отвеща ми: «Не мощно есть, рече, того ни тебе улучити,
ни мне написати; но обаче докуки твоея ради мало нечто аки от части вписую
ти, и то же не яко от части, но яко от сотыя части, аки от многа мало, да
от сего маловиднаго изображеннаго пишемаго нами и прочая большая имаши навыцати
и разумети». То рек, дерзостно взем кисть и лист, и написа наскоре храмовидное
изображение [15]
по образу сущия церкви во Цареграде, и вдаде ми.
От того листа нужда бысть и прочиим иконописцем московским, яко
мнози бяху у когождо преписующе себе, друг пред другом ретующе и от друга приемлюще.
Последи же всех изволися и мне, аки изографу написати четверообразне; поставихом
таковый храм в моей книзе в четырех местех: 1) в начале книги в Матфееве евангелии,
иде же столп Иустиниана иде же Матфея евангелиста образ бе; 2) же храм в начале
Марка евангелиста; 3) же пред началом Луки евангелиста; 4) же внегда начатися
Иоаннову благовестию; 4 храмы, 4 евангелиста написашася, иже некогда видел есть,
внегда бежах от лица Едегеева на Тверь, устрашихся, паче же всех, у тебе преупокоих
претружение мое, и тебе возвестих печаль мою, и тебе явствовах все книжие мое,
елицы от разсеяния и от расточения осташася у мене. Ты же тогда таковый храм
написанный видел, и за 6 лет воспомянул ми в минувшую зиму сию своим благоутробием.
О сих до зде. Аминь.
Письмо Епифания Премудрого к Кириллу Тверскому
Перевод О.А.Белобровой
Выписано из послания иеромонаха Епифания, писавшего к некоему другу своему
Кириллу:
Ты видел некогда церковь Софийскую Цареградскую, представленную в моей книге
— Евангелии, именуемом по-гречески Тетроевангелием, на нашем же русском языке
— Четвероблаговестием. Вот каким образом случилось, что город этот был написан
в нашей книге. Когда я был в Москве, жил там и преславный мудрец, философ
зело искусный, Феофан Грек, книги изограф опытный и среди иконописцев отменный
живописец, который собственною рукой расписал более сорока различных церквей
каменных в разных городах: в Константинополе, и в Халкидоне, и в Галате, и
в Кафе, и в Великом Новгороде, и в Нижнем. Но в Москве им расписаны три церкви:
Благовещения святой богородицы, святого Михаила и еще одна. В церкви святого
Михаила он изобразил на стене город, написав его подробно и красочно; у князя
Владимира Андреевича он изобразил на каменной стене также самую Москву; терем
у великого князя расписан им неведомою и необычайною росписью, а в каменной
церкви святого Благовещения он также написал «Корень Иесеев» и «Апокалипсис».
Когда он все это рисовал или писал, никто не видел, чтобы он когда-либо смотрел
на образцы, как делают это некоторые наши иконописцы, которые от непонятливости
постоянно в них всматриваются, переводя взгляд оттуда — сюда, и не столько
пишут красками, сколько смотрят на образцы. Он же, кажется, руками пишет изображение,
а сам на ногах, в беспрестанной ходьбе, беседует с приходящими, а умом обдумывает
высокое и мудрое, острыми же очами разумными разумную видит доброту. Сей дивный
и знаменитый муж питал любовь к моему ничтожеству; и я, ничтожный и неразумный,
возымев большую смелость, часто ходил на беседу к нему, ибо любил с ним говорить.
Сколько бы с ним кто ни беседовал, не мог не подивиться его разуму, его
притчам и его искусному изложению. Когда я увидел, что он меня любит и что
он мною не пренебрегает, то я к дерзости присоединил бесстыдство и попросил
его: «Прошу у твоего мудролюбия, чтобы ты красками написал мне изображение
великой этой церкви, святой Софии в Цареграде, которую воздвиг великий царь
Юстиниан, в своем старании уподобившись премудрому Соломону. Некоторые говорили,
что достоинство и величина ее подобны Московскому Кремлю, — таковы ее окружность
и основание, когда обходишь вокруг. Если странник войдет в нее и пожелает
ходить без проводника, то ему не выйти, не заблудившись, сколь бы мудрым ни
казался он, из-за множества столпов и околостолпий, спусков и подъемов, переводов
и переходов, и различных палат и церквей, лестниц и хранильниц, гробниц, многоразличных
преград и приделов, окон, проходов и дверей, входов и выходов, и столпов каменных.
Упомянутого Юстиниана напиши мне сидящего на коне и держащего в правой своей
руке медное яблоко, которое, как говорят, такой величины и размера, что в
него можно влить два с половиной ведра воды. И это все вышесказанное изобрази
на книжном листе, чтобы я положил это в начале книги и, вспоминая твое творение
и на такой храм взирая, мнил бы себя в Цареграде стоящим».
Он же, мудрец, мудро ответил, мне. «Невозможно, —молвил он, — ни тебе того
получить, ни мне написать, но, впрочем, по твоему настоянию, я малую часть
от части ее напишу тебе, и это не часть, а сотая доля, от множества малость,
но и по этому малому изображению, нами написанному, остальное ты представишь
и уразумеешь». Сказав это, он смело взял кисть и лист и быстро написал изображение
храма, наподобие церкви находящейся в Цареграде, и дал его мне.
От того листа была великая польза и прочим московским иконописцам,
ибо многие перерисовали его себе, соревнуясь друг с другом и перенимая друг
у друга. После всех решился и я, как изограф, написать его в четырех видах,
и поместил этот храм в своей книге в четырех местах: 1) в начале книги в Евангелии
от Матфея, — где столп Юстиниана и образ евангелиста Матфея; 2) храм в начале
Евангелия от Марка; 3) перед началом Евангелия от Луки и 4) перед началом Евангелия
от Иоанна; четыре храма и четырех евангелистов написал. Их-то ты и видел, когда
я, устрашась, бежал от Едигея в Тверь и у тебя нашел покой и тебе поведал мою
печаль и показал все книги, которые остались у меня от бегства и разорения.
Тогда ты и видел изображение храма этого и через шесть лет в прошлую зиму напомнил
мне о нем по своей доброте. Об этом довольно. Аминь.
Источник. Изборник (Сборник произведений литературы Древней
Руси). – М.: Худож. лит., 1969. – С.398-403, 750-751 (прим.) – Сер. «Библиотека
всемирной литературы». Подготовка текста «Письма…» и прим. О.А.Белобровой.
Комментарий. Это редкий литературный памятник начала XV в. (после 1413
г.), раскрывающий взгляды современников на изобразительное искусство. Автор
письма — Епифаний Премудрый — выдающийся писатель конца XIV — начала XV в.,
возможно, владевший и искусством живописца. Его адресат — Кирилл Тверской, —
видимо, предоставлял Епифанию Премудрому убежище во время набега хана Едигея
на Москву и Троице-Сергиев монастырь (1408 г.). В письме содержатся ценные сведения
о творческой биографии и художественной манере византийского живописца Феофана
Грека, работавшего на Руси в XIV— начале XV в. и бывшего старшим современником
знаменитого русского художника Андрея Рублева. Письмо печатается по единственному
известному списку второй половины XVII в. (ГПБ, Соловецкое собрание, № 1474
— 15, лл, 130-132).
[1] ...церковь Софийскую цареградскую... — Собор святой Софии
(теперь — Айя-София) в Константинополе — выдающийся памятник византийской архитектуры
VI в.
[2] ...Тетроевангелие (Четвероевангелие)... — включает
евангелия четырех авторов — Матфея, Марка, Луки и Иоанна.
[3] ...изограф... — художник, живописец.
[4] ...в Халкидоне... — Халкидон — средневековый
город на берегу Мраморного моря.
[5] …в Галафе… — Галата — часть Константинополя.
[6] …в Кафе... — См. прим. на стр. 750.
[7] ...церкви... Благовещения святыя богородицы...
— Благовещенский собор в московском Кремле (построен в 1390-е гг., расписан фресками,
не сохранившимися до наших дней, Феофаном Греком, Прохором с Городца и Андреем
Рублевым в 1405 г.; перестроен в конце XV в.). В иконостасе собора сохранились
подлинные произведения Феофана Грека и Андрея Рублева.
[8] ...одну же на Москве. — Обычно под этой церковью
подразумевают церковь Рождества богородицы с приделом Лазаря в московском Кремле
(построена и расписана в 1390 гг. Феофаном Греком, Семеном Черным и другими мастерами).
Фрески XIV в. не сохранились.
[9] В Михаиле святом на стене написа град... —
Собор архангела Михаила, или Архангельский собор в московском Кремле (построен
в 1333 г., расписан Феофаном Греком и его учениками в 1399 г.; фрески не сохранились,
так как собор был перестроен в начале XVI в.).
[10] ...у князя Владимира Андреевича... — двоюродный брат
Дмитрия Донского.
[11] ...корень Иессеев... — мифическая родословная Иисуса
Христа, которую возводили к отцу библейского царя Давида — Иессею.
[12] ...Апоколипьсий... — «Апокалипсис» («Откровение Иоанна»)
— книга о судьбах христианского мира, включаемая в Новый завет. Сюжет «Апокалипсиса»
на Руси начали иллюстрировать не позднее XV в.
[13] ...великий Иустиниан царь... — Юстиниан I, византийский
император (527—565 гг.), основатель и заказчик постройки Софийского собора в Константинополе.
[14] ...нарицаемаго Иустипиана,на коне седяща и в руце своей десницы
медяно держаща яблоко... — Статуя византийского императора Юстиниана I была
создана и установлена на константинопольском Ипподроме при жизни императора. Там
она простояла до XVI в.
[15] ...написа наскоре храмовидное изображение... — Рисунок
Феофана Грека с изображением Софии Константинопольской не сохранился. Возможно,
в ряде русских рукописей XV-XVI вв. встречаются подражания этому рисунку. Однако
это мнение оспаривается.
|