Текст опубликован по рукописи: ГИМ, собр. Хлудова, № 147Д.
Текст за давностью лет составляет общественное достояние.
Превеликаго умолити разум понужаю к собранию, дабы мяхкостию грубых ми словес преклонил на милость милосердное свое сердце. Сему же образа не вем, како предложити грубою ми мыслью: хощу бо дръзнути, и паки душею съдрогну и телом утерпаю, откуду слово в главу сему писанию представлю, чювства бо человечества нудят мя с молением писати, грубость же мысли коснит. Абы разсужением причю предложити, но некако убо кроме божиа человеколюбиа, -- како превышний пощаде руку своею дело и сниде струпы Адамовы кровию своею очистити, и не гнувшався с мытари ядяше и со грешники беседоваше, и при распятии своем разбойника единого ради словеси с праведными в рай единоселника вмени. Сими великодействеными притчами, о превеликоименитый царю, тебе аз, хужеший раб твой, недостойными устнами моление прилежно приношаю, да не яростию твоею обличиши мене, но с кротостию благоволиши ми молити тебе, ибо в велице скорби ми сущу и в тузе. И аще, господи превеликий царю, не приклониши высоты твоея услышати моего недостаточества, к кому убо прибегну от ненавидящих мя супостат? Их же един ты могий възразити, а ин никто же. Веси, господи превеликий царю, яко в прежняа дни ркоша ти о мне, яко тебе непотребен есмь раб твой и не достоин никоего же смысла, иногда же пред тобою и позорна наркоша мя и бесна своея ради зависти; аз же яко глух не слышах и яко нем не отвръзох уст своих, ни хвалихся и никого же похулих ненавидящих мя. И аще въсхощет бог, мощен есть премудрость их на буйство претворити, буйство же мудростию пременити, яко да не похвалится всяка плоть пред богом. Аз же о себе не хвалюся, но о бозе, аще ли же таю божиаго дарованиа, убо повинен буду не исповедав милости его превеликиа. Убо не собою есмь, но божиим промыслом и благословением превеликаго всея Росии архиерея Макариа митрополита съставих три вещи от древних драги, яже тлениа в себе не требуют, иже убо ненавидящим и ругающимися многим. яко огненое оружие явитца, смысла их пожигая, яко не вместити им сего ни в ум, иже и множества чести и богатества от твоея благоподатныя десницы приемлющим. И что много глаголати, дела бо ми послушествуют. Аще же и о мирьских вещех повелит твоя дръжава написати ми к благоугодию земли и ко умалению насильства, имам скровен глагол удобен явити твоей царской дръжаве.
Господи превеликий царю, аще не бых сплетен житейскими юзами, не бы ни единаго слова изрекл, удалил бых ся бегая и въдворяся в пустыню, чая бога спасающаго мя; [328]
ныне же мирскими похотми уязвен, стражю обьят злыми яко человек. Господи превеликий царь, доколе поносим буду от ненавидящих мя? И не призриши на мя единому тебе работающа! Аще бых инем работал, подобился убо бых человеком душами работающим, неже телесы, и от сего быти хвалимом, и посему и в честь входящим. Но прегрешней моей души тако неудобь творити, яко же рече апостол Павел: аще убо человеком угождал бых, Христу раб не бых был. Ныне, господи царю, не презри прилежнаго сего молениа моего, да вменитца, в мире сем часть моя со исправльшими слово твоего наказаниа и не тощь явлюся твоего благодарства: яко же инем человеком да повелиши и мне в прочаа дни в устроении немятежне пожити, и на куюждо годину твоего сребра благодарнаго да буду приемля урок свой нужных ради потреб своих, славы възсылая богови и тебе, превеликому цареви. О превеликий царю, не забуду пренизшаго раба своего Ермолаица до коньца! Господи, аще сам благоволиши понудити ся сиа три вещи прочести, яже аз грешный в простоте смысла составих, се по ряду суть зде.