Антоний Кларет

АВТОБИОГРАФИЯ

К оглавлению

                                                ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

От хиротонии в архиепископа Сантьяго-де-Куба в 1850 году до 1862 года.

                                                              Глава 1

     МОРСКОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ И ПРИБЫТИЕ В САНТЬЯГО

     6 октября 1850 года, праздник св. Бруно, основателя ордена картузианцев, того самого ордена, в который я когда-то хотел вступить, был днем моей хиротесии в архиепископа Сантьяго-де-Куба. Это было первое воскресенье октября, а потому этот день был также праздником Святого Розария - молитвы, которую я всегда рспространял и рекомендовал. Церемония имела место в кафедральном соборе города Вика, где одновременно со мной был хиротесан епископ Теруэля - Яго Солер. Епископскую хиротесию совершал правящий епископ епархии, Его Высокопреподобие доктор Лючиано Казадевалл в сослужении Их Высокопреподобий Доминика Коста-и-Борраса, епископа Барселонского и Фульгенция Лоренте, епископа Геронского.

     Во вторник, 8 октября, я выехал из Вика в Барселону и далее в Мадрид, где Его Высокопреподобие отец Брунелли, папский нунций, встретил меня, вручил мне паллиум и представил меня Ее Величеству королеве и членам правительства.

     В то время как совершались все необходимые формальности, я оставался в Мадриде, проповедуя, выслушивая исповеди и т.п. Когда все было готово, я вернулся в Каталонию, останавливаясь по пути в разных местах, таких как Игуалада, в которую я прибыл в последний день октября и в которой я проповедовал в праздник Всех Святых; Монтсеррат, куда я прибыл на следующий день, где я также проповедовал; затем в Манрезу, где я совершил новенну. Я проповедовал во время новенны, а утром причащал толпы людей, которые подготовились к причастию, соврешив предварительно исповедь.

     Затем я проезжал мимо Саллента и мест, где я провел свое детство, и там все вышли на улицу, чтобы встретить меня и пожелать мне счастливого пути. Я проповедовал им вечером с балкона, а утром совершил торжественную мессу. Попрощавшись с этими местами, я отправился в Санмарти и в святилище Богородицы в Фузиманья, ибо с детских лет я особо почитал Богородицу Фузиманьяскую. В святилище я совершил мессу и проповедовал на тему почитания Матери Божией. Оттуда я отправился дальше мимо Калдерса, Мойи, Колсуспины, Вика и наконец прибыл в Барселону. Здесь я проповедовал в разных церквах и монастырях до 28 декабря, когда мы взошли на борт корабля “La Nueva Teresa Cubana”, капитаном которого был Мануэль Боливар.

     На том же корабле вместе со мной отплыли: генеральный викарий Хуан Лобо в сопровождении молодого человека по имени Гернандес; отец Мануэль Виларо; отец Антонио Баржау; отец Лоренсо Санмарти, отец Мануэль Субирана, отец Франсиско Кока, отец Филипп Ровира, отец Палладий Курриус, отец Хуан Пладебелла, монсиньоры Игнацио Бетриу, Филипп Вила и Григорий Бонет.

     С нами плыли также 18 сестер милосердия, которые сели на корабль по пути в Гавану, в сопровождении священника, о. Педро Планаса из конгрегации св. Винсента де Поля. Были и другие пассажиры. Крепкими и бодрыми мы отправились на Кубу из Барселоны, но по прибытии к Гибралтарскому проливу мы должны были ждать, пока переменится погода, чтобы пройти через пролив. Капитан, видя, что море штормит, приказал укрыться в порту Малага, где мы остановились на три дня в ожидании хорошей погоды. Я с пользой провел это время, проповедуя в кафедральном соборе, в семинарии и в монастыре этого морского порта.

     Наконец мы дождались благоприятной погоды и отправились дальше, покуда не достигли Канарских островов, где мы намеревались сделать остановку и навестить островитян. Мы могли видеть их издалека размахивающими руками и жестами приглашающими нас к себе, но море было столь коварным, что невозможно было пристать к берегу. Поэтому нам пришлось оставить всякую надежду на встречу к величайшей неохоте и сожалению для обеих сторон.

     Отплыв прочь от Канарских островов, наш корабль быстро поплыл в сторону Кубы к большому удовольствию всех. Палуба корабля была разделена на две части; пространство от грот-мачты до кормы было отведено мне и моим сопровождающим, а пространство от грот-мачты до носа было отведено сестрам, которые были полностью предоставлены самим себе и отделены от остальной части корабля дверями с плотными занавесками. Все, кто были на нашей стороне корабля, вставали утром в один и тот же час, умывались и т.п., затем совместно совершали получасовую медитацию, как это делали и сестры на своей половине. После медитации я совершал мессу на сооруженном нами алтаре. Все пассажиры присутствовали на этой мессе, включая и сестер, которые для участия в мессе и причащения Св. Тайн открывали разделявшие нас двери. Все приступали к причастию, кроме священника, который должен был служить следующую мессу, которая, как мы решили, должна быть благодарением Богу за Его защиту. Священники служили эту мессу по очереди, так что каждый день на борту нашего корабля совершались две мессы.

     После окончания мессы и причащения, мы отправлялись на палубу пить чай, во время которого каждый брал то, что ему нужно по своему вкусу. В восемь утра мы собирались в главной каюте, чтобы совместно читать службу часов. После этого мы до десяти утра проводили беседы по нравственному богословию, после чего завтракали. После завтрака и до трех часов пополудни было время отдыха и индивидуальных занятий. В три часа начиналось вечернее богослужение, после которого вновь проводились беседы до пяти часов, когда мы шли обедать. В восемь часов вечера мы вновь собирались для чтения Розария и других дел благочестия. Затем следовала беседа по аскетике; в конце дня мы пили чай и после этого ложились спать.

     Таковы были наши обычные занятия в будние дни, но по праздникам вторая месса совершалась в более удобное время, так чтобы на ней могла присутствовать команда корабля. По праздникам после обеда произносилась проповедь. Ее читали поочередно все священники.

     По нашем прибытии в Дамасский залив я начал миссию на корабле, на которой все присутствовали и приступили к исповеди и причастию. Все пассажиры и члены команды пришли на миссию, от капитана до последнего матроса. С тех пор мы сделались добрыми друзьями, так что каждый раз, когда капитан и матросы оказывались на Кубе, они всегда приходили навестить меня.

     Счастливые и довольные, мы бросили якорь 16 февраля 1851 года и в тот же день сошли на берег. Там жители Кубы приветствовали нас с радостью и благожелательностью. На следующий день мы совершили торжественный вход в страну, в соответствии с народными обычаями.

     Спустя пятнадцать дней после нашего приезда мы отправились почтить образ Богоматери Милосердия в городе Кобре в 20 милях от столицы. Эту статую ревностно почитает население острова, так что за счет добровольных пожертвований ревностных почитателей Марии со всей страны там была построена великолепная часовня.

     Вернувшись снова в Сантьяго, столицу епархии, я начал миссию, которая продлилась до 25 марта - для общего причащения верных. Толпы людей, устремившихся к собору, чтобы послушать проповедь или приступить к причастию, были колоссальны. В то время как я проводил эту миссию в кафедральном соборе, отец Виларо проповедовал в церкви св. Франциска, втором по величине храме города. Я направился туда в следующее воскресенье после праздника Благовещения, чтобы причащать верующих.

     Я также устроил реколлекции для всего местного духовенства, включая настоятелей приходов, куратов и т.п. - что я повторял каждый год в течение всего срока моего пребывания на Кубе. Для большего удобства я созывал их вместе в какой-нибудь из главных городов епархии.

     Каждый год мы - т.е. мое окружение и я сам - проводили совместно духовные упражнения, которые совершались в нижних этажах епископского дворца и во время которых соблюдались строжайшая тишина и сосредоточенность. Слуги не принимали и не посылали письма и визитные карточки, равным образом в течение 10 дней реколлекций не соврешались никакие деловые связи, ибо, поскольку все знали о наших реколлекциях, нас оставляли в покое.

     После миссий, проведенных в столице и после церемоний Страстной недели и Пасхи, мы встретились, чтобы распределить работу. Я послал отцов Курриуса и Адуайана (последний - монах-капуцин) в город Канней, находящийся в пяти милях от Сантьяго. Этот отец-капуцин представился мне вскоре после моего прибытия на Кубу; он в действительности оказал мне удивительную службу, о чем я расскажу позднее. Остальных священников я разместил следующим образом: отца Хуана Лобо я назначил генеральным викарием и церковным управляющим в мое отсутствие; отца Филиппа Ровиру - преподавателем латинского языка в семинарии; отца Пладебеллу - преподавателем нравственного богословия; а отцов Сан-Марти и Барджао я назначил учителями катехезиса в городе Порт Принципе вплоть до моего приезда туда.

     Сам я остался в Сантьяго, где я начал епископские визитации, начиная с кафедрального собора и продолжая посещениями различных приходов и т.п., ежедневно преподавая таинство миропомазания. Поскольку миропомазания ожидали тысячи людей, я решил избежать всякой нежелательной путаницы, приказав отпечатать специальные книжечки и распространить их в приходах, так чтобы все желающие принять таинство миропомазания могли поместить свои имена и имена своих родителей и поручателей в эти книжечки и сдать их. Таким образом удалось избежать путаницы и столпотворения при принятии таинства миропомазания; также облегчено было этим занесение в церковные книги имен миропомазанных. Эту практику я продолжал повсюду куда я отправлялся с пастырским посещением и она мне очень помогла, ибо благодаря ей мне удалось миропомазать 300 000 человек за те шесть лет и два месяца, что я находился на Кубе.

     Кроме совершения визитаций и уделения таинства миропомазания, я проповедовал каждое воскресенье и каждый обязательный праздник и никогда не упускал делать это, в какой бы части епархии я не находился. В первые дни июня я покинул столицу и направился в Канью, чтобы преподать таинство миропомазания и завершить миссию, которую начали отцы Стефан и Курриус и которая оказалась очень плодотворной.

     После этого я направился в город Кобре, где отцы Субирана и Кока преподавали миссии. Эти два священника работали без устали и с большой пользой для душ. Когда они впервые отправились в Кобре, там не насчитывалось даже восемь законных браков, в то время как в конце миссии было упорядочено 400 браков среди тех, кто пребывал в сожительстве. Я оставался в Кобре в течение нескольких дней, чтобы миропомазать подготовленных, закончить миссию и дать разрешение в некоторых случаях недействительных браков, в соответствии с правами, которые я получил от Святого Отца.

                                                              Глава 2

                   ПРЕСЛЕДОВАНИЯ И ДРУГИЕ СОБЫТИЯ

     Город Кобре оказался сценой первых преследований и возмущений. На самом деле, дьявол не мог смотреть равнодушно на множество душ, которые ежедневно обращались к нашему Господу. Вдобавок Бог, должно быть, решил попустить некое гонение на нас как раз в то время, когда мы с глубоким удовлетворением  созерцали прогресс всех наших миссионерских предприятий. Общее возмущение началось, в общих чертах, следующим образом.

     Пока я находился в городе, там оставалось еще несколько лиц, которые желали бы заключить церковный брак, поскольку ранее они не могли этого сделать. Теперь, для того, чтобы выяснить, могут ли эти люди заключить брак и готовы ли они к этому таинству, я позвал губернатора города и сказал ему: “Поскольку вы лучше знаете людей, чем кто бы то ни было, вы должны сказать мне, добрую ли жизнь ведут те люди, которые указаны в этом списке, и способны ли они создать счастливую семью. Информируйте меня также на предмет того, не существует ли между теми людьми, которые собираются вступить в брак, какой-то степени родства, ибо я желаю быть совершенно уверен. Я не желаю совершать то, что может причинить какое-либо несчастье в будущем”. 

     Губернатор каждый день приходил ко мне, чтобы информировать меня о тех, кто желал заключить церковный брак, и приходской священник объявлял в церкви, кто может заключить законный и действительный брак. Однажды к моей резиденции пришел европеец, уроженец Кадиса. Он в то время сожительствовал с негритянкой, от которой у него было девять сыновей. Я не видел его лично, но я слышал, как он говорил с моим секретарем о своем желании во что бы то ни стало жениться на этой женщине, чтобы дать хорошее воспитание тем сыновьям, которых он имел от нее. Секретарь посоветовал ему встретиться со мной лично, но для этого прийти в другое время, так как губернатора не было на месте и мы не могли провести предварительное расследование и вынести авторитетное решение по его делу.

     В тот же вечер губернатор официально сообщил приходскому священнику, что ему известны случаи церковных браков между людьми разных сословий - сославшись при этом на вышеупомянутого европейца. Затем священник сообщил мне об этом разговоре, и я был очень всем этим удивлен. Я пригласил губернатора и сказал ему, что, поскольку он действовал таким образом, он принял меры  не столько против приходского священника, сколько против меня, и что та официальная информация, которую он передал священнику не только не соответствовала истине, но и с очевидностью ей противоречила. Я указал ему на тот факт, что с моей стороны я считал его обязанным не провозглашать чьих-либо имен как могущих вступить в брак до предварительного расследования, чтобы избежать всевозможных конфликтов и неудобств; но теперь по его вине была допущена эта порочащая церковь неточность. И поскольку он указал в своем заявлении, что он собирается подать рапорт генерал-губернатору Кубы, я спросил его, подал ли он такой рапорт, или нет. Я сделал это, чтобы по возможности избежать скандала. Но губернатор ответил еще одной ложью, сказав мне, что он еще не связался с генерал-губернатором Кубы. Время, однако, показало, что последний, действуя на основании информации, полученной от губернатора города Кобре и на основании неправильного совета правительственного секретаря, начал ряд строгих расследований, которые вызвали ропот и общее возмущение.

     И все же, благодарение Богу, что несмотря на эти недостатки, духовное благо, которое получили души людей, было очень велико. Генерал Гемери, начальник генерального штаба, расположенного в городе Порт-Принсипе, написал мне письмо, выражающее его горячее желание, чтобы я тотчас отправился в Порт-Принсипе из Кобре, где меня задержали некоторые дела. Намерение генарала пригласить меня было продиктовано его желанием остановить революционное брожение, имевшее место в его городе. Но одновременно с получением письма от генерала Гемери, я получил письмо от генерал-капитана Гаваны, Хосе де ла Конча, требовавшего, чтобы я не следовал приглашению Гемери и не отправлялся в Порт-Принсипе, потому что мое милосердие и мои просьбы затруднят осуществление справедливости и неизбежные при этом репрессии. Однако я написал генерал-капитану, информируя его о решении генерала Гемери и вскоре получил от него ответ, содержащий пожелание, чтобы я направился в Порт-Принсипе тотчас же, следуя распоряжениям генерала.

     В конце июля того же года я отправился в Порт-Принсипе. Я должен отметить, что по прибытии туда я был встречен с большой долей недоброжелательства и подозрений, потому что все жители города целиком поддерживали революционеров, возглавляемых Нарсиссом Лопесом, восставших против господства европейцев.

     В этом состоянии дел я начал миссию. Толпы недоверчивых кубинцев приходили послушать, буду ли я говорить о политических беспорядках, которые раздирали страну; но заметив, что я не произнес ни одного слова о политике ни на кафедре, ни в исповедальне, ни во время публичных или частных бесед, они были так поражены этим, что начали доверять мне. Как раз в это время правительственные войска схватили четырех вооруженных революционеров города и приговорили их к смерти. Таково было доверие, которое эти четверо приговоренных и их родители испытывали ко мне, что они позвали меня с тем, чтобы я исповедал их в тюрьме. Я охотно это сделал. Прошло немного времени, и приговоренные, вдохновленные моим добрым отношением к ним, попросили меня начать переговоры с генералом от их имени и от имени всех сражающихся повстанцев, обещая, что они сложат оружие и разойдутся по домам, если это будет им разрешено сделать молча и не открывая своих имен.

     Передав эти приглашения генералу и получив от него обещание, что условия повстанцев будут выполнены, вооруженные банды разошлись, запасы амуниции были уничтожены, а деньги, собранные на продолжение вооруженной борьбы, обращены на более полезные цели. Все были довольны и все закончилось мирно.

     Когда прошло два года, туземцы с северной Кубы сделали другую попытку поднять восстание, но народ не откликнулся на их призыв. После этого была предпринята еще одна попытка, но также окончилась безрезультатно. Итого в течение моего пребывания на Кубе было три попытки революционных выступлений; первое восстание было самым бурным, но, с Божией помощью, полностью утихло; второе было менее свирепым, а третье было вовсе ничтожно. Таким образом, врагам Испании не только не удалось вовлечь меня в свою деятельность, но позднее они даже говорили, что архиепископ Сантьяго-де-Куба причинил им больше вреда, чем целая армия. Они вполне уверились, что, пока я буду оставаться на острове, их планы устроить революцию не смогут осуществиться, и по этой причине они решили убить меня.

                                                Глава 3

                                  МИССИИ НА КУБЕ

     Первое, что я сделал, когда прибыл в Порт-Принсипе, это преподал духовные упражнения духовенству. Далее, чтобы не оставить приходы без духовного окормления, я проводил духовные упражнения в два этапа в специально снятом для этого доме. В первую группу входило 20 священников, во вторую - 19. Мы все жили вместе в этом доме в течение реколлекций, соблюдая установленное расписание для духовного чтения, размышлений, чтения бревиария и духовных конференций, которые проподились мною. Все сделали общую исповедь, приняли решения и планы на будущее, упорядочили все свои дела.

     После того как я позаботился о духовенстве, а обратился к мирянам. Я постарался сделать так, чтобы миссии давались в трех разных местах одновременно, чтобы храмы могли вместить  огромные толпы народа, ибо город был протяженностью более двух миль. Я повелел о. Лаврентию из прихода св. Мартина и о. Барио провести миссию в церкви Богородицы Милосердия, которая была расположена в одном конце города, а в противоположный конец я отправил о. Мануэля Виларо в церковь св. Анны, в то время как я сам совершал миссию в центре города, т.е. в церкви Богородицы Ла Мерсед, самом большом приходе города. Эти миссии продолжались в течение августа и сентября. Никто не сможет выразить то благо, которое они дали людям по милосердию Божию. Я также нанес визит в шесть приходов города и в другие окрестные церкви.

     Из Порт-Принсипе мы отправились в Нуэвитас, где мы также начали проводить миссии и продолжали делать это в Баге, Сан-Мигеле и Сан-Жероме. После этого мы вернулись в Порт-Принсипе, где мы отпраздновали Рождество совершив петую утреню и торжественную полуночную мессу в церкви Богородицы Пустынной. В это время о. Барио тяжело заболел, но впоследствии полностью выздоровел благодаря Богу. Когда кончились рождественские праздники, мы продолжили миссию, включавшую преподание таинства миропомазания и посещение церквей, что продолжалось вплоть до Страстной Недели, в течение которой мы совершали все положенные богослужения с большой торжественностью, призывая всех священников участвовать в праздничных церемониях.

     В сопровождении двух священников я отправился в Манцанилло в конце апреля. Прочим священникам я велел продолжать проводить миссии в разных частях страны. В мае я начал проповедовать в Манцанилло каждый день и даже по нескольку раз в день. Не понимаю, как это случилось, но с моих уст сорвалось высказывание: спустя немного времени нам придется пережить землетрясения.

     Из Манцанилло мы отправились в Сан-Фруктуозо, где мы продолжали ту же миссионерскую деятельность, т.е. выслушивал исповеди, проповедовал, миропомазывал и соединял людей в брачном союзе. Затем мы отправились в город Байамо, чтобы проводить еще одну миссию. Здесь я провел реколлекции для духовенства, проповедовал каждый день, выслушивал исповеди и совершал таинство миропомазания до 20 августа 1852. В 10 часов утра, когда я был в часовне Пресвятого Таинства, я ощутил первые толчки землетрясения, которое продолжалось несколько дней.

                                                              Глава 4

                   ЗЕМЛЕТРЯСЕНИЕ В САНТЬЯГО-ДЕ-КУБА

     Ущерб, причиненный землетрясениями на Кубе, был поистине страшен. Люди были напуганы до смерти. Генеральный викарий попросил меня вернуться в Сантьяго, поэтому, прервав миссию в Байамо, я поспешил в столицу, и ужаснулся, увидев такое большое количество разрушений. Улицы были почти непроходимы из-за завалов, которые встречались повсюду. Собор был полностью разрушен. Чтобы описать, какой силы подземный толчок пришелся на это здание, я только упомяну, что перед собором были две одинаковых размеров башни, одна из них с часами, а другая - с колоколами. В четырех углах каждой из этих башен находились небольшие столбики, которые служили в качестве украшения, и один из этих столбиков силой подземного толчка был вырван из своего места и влетел в окно колокольни. Итак, рассчитайте кривую, которую должен был описать столбик, чтобы влететь в окно колокольни.

     Архиепископская резиденция лежала в развалинах, прочие церкви были примерно в том же состоянии, что и собор, так что мессы служлись и проповедь велась прямо на площадях. Не было дома, который не пострадал бы от землетрясения: разумеется, одни пострадали больше, другие меньше. Тот, кто не пережил в своей жизни сильных землетрясений, не может иметь ни малейшего представления о том, каковы они на самом деле, ибо они состоят не просто в колебаниях и подземных толчках, и в том, что мебель в доме летит из угла в угол. Если бы это было все, то те, которые испытывали качку на корабле, могли бы сказать, что они также испытали нечто подобное. Истина состоит в том, что всем этим не исчерпывается землетрясение, ибо во время землетрясения происходят вещи более ужасные, чем летящая из угла в угол мебель.

     Мы видим, как лошади и другие животные, которые первыми чувствуют приближение землетрясения, останавливаются и стоят неподвижно, как столы. Ни плетка, ни кнут, ни каблук, ни шпора не могут заставить их сдвинуться с места, в которое они как будто вросли. Затем мы слышим крики, визг, кудахтанье кур, индюков, голубей, попугаев и т.п. Все это сопровождается гулом и дрожанием поверхности земли, и через минуту мы видим, как все приходит в движение. Деревянные двери и стены ломаются, как палки, стены и крыши домов с треском обрушиваются. Но более всего вселяют ужас сопровождающие все это электрические разряды. Когда подземные толчки сотрясают комнаты, электричеством заряжаются металлические предметы и бьет током прикасающихся к ним людей, пока воздух не наполняется их ужасными воплями о помощи. Гонимые инстинктом самосохранения, все стараются выбежать на улицу или на площадь, ибо никто не ощущает себя в безопасности дома. Когда люди устают бежать, они останавливаются и молча смотрят друг на друга; взоры их исполнены уныния и ужаса, из глаз текут слезы. Посреди этих ужасных толчков и землетрясений мы стали свидетелями очень любопытного случая, который имел место в Сантьяго и состоял в следующем: все больные, находившиеся в частных домах и в гражданских и военных госпиталях, завернувшись в одеяло, встали со своих постелей и покинули помещения вместе со всеми, убеждая всех в том, что они здоровы и отказываясь вернуться и снова лечь в постель.

     Воистину вся страна была в руинах, но с другой стороны, у нас не было оснований отчаиваться в милосердии Божием. Многие люди рассказывали о чудесах Божией милости, например, о том, что они видели, как их дома разваливались на их глазах, но им самим удалось избежать каких-либо травм. Всюду чернели руины. Требовались большие суммы денег на восстановление домов и общественных зданий. Что касается моих личных расходов, то я потратил 24 тысячи долларов на восстановление собора, 7 тысяч - на восстановление семинарии и 5 тысяч - не восстановление епископской резиденции.

                                                              Глава 5

                   ЭПИДЕМИИ СВИРЕПСТВУЮТ НА КУБЕ

     Землетрясения продолжались с 20 августа по конец декабря с небольшими короткими перерывами. В один из дней земля сотрясалась пять раз. Мы служили мессы и устраивали процессии вдоль берега моря; на берегу была построена часовня и здание, в котором правительственные чиновники и прочие граждане собирались по утрам, чтобы присутствовать на мессе и читать литании. Я устроил миссию в этой часовне, призывая всех к покаянию и убеждая всех в том, что Бог поступил с ними, как мать поступает со спящим сыном: она трясет его койку, чтобы разбудить и заставить его встать. Если это не действует, она начинает трясти его тело. То же самое делает Бог по отношению к Своим равнодушным и беспечным детям. На сей раз он потряс койку - их кровати и дома, но если они не проснутся, Он будет наказывать их тела посредством эпидемий, как мне дал понять наш Господь. Некоторым из слушателей мои слова очень не понравились, и они роптали на меня. Но все вышло так, как я их предупреждал, и менее чем через месяц разразилась ужасная эпидемия холеры. На одной из улиц в течение двух дней умерли все жители.

     Опыт показал, что множество людей пошло на исповедь во время землетрясения и эпидемии; эти люди не покаялись бы даже под влиянием миссии, если бы не эти бедствия. Как справедливы слова, что некоторые грешники подобны ореховым деревьям, с которых собирают плоды лишь с помощью палки. Я не мог не благословить Бога и не воздать Ему благодарение за то, что Он наслал эпидемию на страну в такое подходящее время, ибо я ясно видел в ней плод Его достопокланяемого милосердия. Именно благодаря эпидемии многие люди исповедали свои грехи и приготовились к смерти. Это были те люди, которые не пришли на исповедь во время миссии. Другие, которые исповедовались во время миссии, но потом опять возвратились к прежним грехам, снова исповедовались во время эпидемии. Таковых Бог взял из этой жизни, и они сейчас пребывают в небесной славе. Если бы не эпидемия, они навеки были бы осуждены на адские муки. Но да будет благословенно и препрославленно милосердие Бога, нашего благого Отца, исполненного милости и утешения!

     С другой стороны, духовенство во время эпидемии показало себя с самой лучшей стороны. Мои священники вместе со мною всегда были среди больных, оказывая помощь их телам и душам. Только один из священников умер, и про него можно воистину сказать, что он пал жертвой милосердия. Он был настоятелем одной из церквей в городе Кобре и работал среди больных, когда сам ощутил признаки болезни. В надежде быстро поправиться, он лег в постель. Когда он лежал в постели, ему сообщили о каком-то больном, который просит священника. Тогда настоятель сказал самому себе: “Я хорошо знаю, что я должен умереть, ибо мне становится все хуже и хуже. Но поскольку меня некому заменить, я пойду сам. Я предпочитаю умереть, чем отказать человеку, который нуждается в моей помощи”. Он пошел, вернулся, ползком добрался до постели и умер.

                                                              Глава 6

                   ПУТЕШЕСТВИЯ В ГЛУБЬ СТРАНЫ

     В течение первых лет моего пребывания на Кубе мы посетили все приходы архиепархии, несмотря на землетрясения и холеру. Миссии были проведены во всех приходах либо мною лично, либо моими помощниками; многие миссии были проведены в сельских районах, расположенных как вблизи, так и вдали от городов. Во время путешествий каждые три мили мы останавливались и проводили миссии в одном из сараев, сделанных из нескольких блоков и покрытых большой крышей. Внутри сооружался алтарь, создавался импровизированный амвон, а исповедальни делались из нескольких стульев, которые приносили специально для этой цели.

     В течение этих первых лет шли почти непрерывные дожди. Однажды дожди шли безостановочно в течение девяти месяцев, и были времена, когда дождь шел днем и ночью. Неудивительно, что наша небольшая группа была истощена путешествием в такую погоду. И все же, несмотря на это, мы продолжали продвигаться вперед пешим ходом, получая на своем пути помощь от тех людей, которых мы встречали. Мы все были счастливы и радостны, хотя зачастую нам не хватало даже самого необходимого.

     Я вспоминаю, что во второй год моего пребывания на Кубе я пожелал отправиться сухопутным маршрутом в город Баракоа, поскольку море было очень бурным. Я отправился вместе со своими сотрудниками по миссии, будучи сопровождаем слугой, которому мы доверили наш провиант. Мало по малу этот наш слуга начал отставать, ибо животное, везшее наши продукты и вещи, еле передвигалось. К ночи мы добрались до хижины, в которой не нашли ничего, кроме одного небольшого черствого печенья, которое мы разделили на четверых. На следующее утро, усталые и голодные, мы вынуждены были отправиться по самой худшей дороге, которую я когда-либо видел.

     Тридцать пять раз мы должны были пересечь реку Хохо, которая течет между двумя высокими горами. Мы не могли избрать другой маршрут, ибо нам надо было пересечь эту реку, если мы желали добраться до конечного пункта нашего пути. Но этим не исчерпывались все наши беды. Мы должны были взобраться на высокие горы, которые назывались Лезвия Баракоа, и это воистину подходящее для них имя, ибо они действительно похожи на лезвия. Дорога вилась у самого подножья гор, и иногда разветвлялась на тропинки, которые уводили в никуда. Когда два всадника встречались на этих горных дорогах, одна из лошадей должна была сойти вниз с дороги, чтобы пропустить другую, ибо дороги столь узки, что лошадь не может на них развернуться. С вершины можно видеть море по обе стороны острова; горная цепь имеет протяженность 12 миль. И на эти горы мы должны были вскорабкаться после пересечения реки, учитывая то, что мы отправились в путь не позавтракав. Cпускаясь с их крутых склонов, я два раза споткнулся и упал, но, слава Богу, остался невредим.

     Около полудня мы добрели до сельской хижины, где нам дали немного поесть и к вечеру мы благополучно прибыли в город Баракоа, где причалил к берегу первооткрыватель Колумб. Крест, который он воздвиг на месте высадки, по сей день сохраняется в Баракоа. Вскоре я узнал, что епископы не посещали этот город уже на протяжении 60 лет, а в результате таинство миропомазания уже 60 лет не преподавалось его жителям. К тому времени как я прибыл в город, двое прибывших со мною на Кубу священников проводили там миссию. Несмотря на это, я проповедовал там каждый день и совершил миропомазание всех, кто успел подготовиться, после чего отправился в приходы Гуатанама и Майари, где сопровождавшие меня миссионеры могли подготовить людей и проповедовать. Здесь я сделал то же, что и в Баракоа.

     Из Майари мы отправились в Сантьяго, столицу страны, которая находилась на расстоянии 80 миль. Мы должны были запастись провиантом на обратный путь, ибо наш маршрут проходил по пустынным, необжитым местам, где не было следа ни домов, ни людей. Провизия наша состояла из вареной трески с бобами и картофелем, причем все это мы положили в глиняный горшок. После нескольких часов пути мы решили остановиться, чтобы пообедать. Мы развели костер под красным деревом, ибо решили, что таким образом мы лучше сможем защититься от яростного ветра. Мы все поочереди ходили за хворостом и вскоре нам удалось разжечь большой костер. Затем мы поставили наш горшок на огонь, чтобы разогреть пищу, но жар был столь сильным, что горшок треснул. Тогда мы вынуждены были собрать куски коры с пальмовых деревьев, в которые мы поместили еду и поставили ее подогревать рядом с огнем. Не имея ни ложек, ни вилок, мы должны были использовать ломти тыквы, с помощью которых мы съели рыбу с бобами. Мы были, однако, так счастливы, что было удивительно видеть такую радость в столь несоответствующих ей обстоятельствах. На следующий день мы прибыли в Сантьяго, как раз вовремя, чтобы начать богослужения страстной недели, которые я, согласно принятому мною решению, не пропускал ни разу.

     Как я уже рассказал, в первые два года моего пребывания в Сантьяго на Кубе были землетрясения и эпидемия холеры. В течение этого периода я совершил миссии в каждом приходе архидиоцеза, посетил каждый из них с официальным пастырским визитом и во всех приходах совершал таинство миропомазания, пока все не приняли это таинство. Жившие в незаконных браках были или повенчаны, или разведены. Книги, иконки, медали и розарии были розданы всем. Прихожане и их пастыри были довольны.

     C cамого первого визита мы начали считать все вещи, которые мы раздавали. Число бесплатно розданных книг равнялось 98217. Таким способом мы решили остановить поток книг дурного содержания - уничтожая их и заменяя хорошими, настоящими книгами. Более того, мы раздали людям 89500 иконок, 20663 розария и 8931 медаль. После окончания первой визитации мы уже не смогли вести счет этим подаркам, потому что число этих предметов, заказываемых из Испании и Франции в огромных количествах, было чересчур велико и эти предметы распределялись не только в епархии, но и за ее пределами. Пусть все это послужит к вящей славе Божией и к большему благу душ, искупленных Иисусом Христом.

     За время управления архиепархией я написал множество пастырских посланий. Однако я воздерживался от написания посланий до посещения всех приходов архиепархии, чтобы мои послания не столкнулись с непониманием, но вызвали реальный отклик. Мое первое пастырское послание, адресованное духовенству, было написано и разослано 20 сентября 1852 года. Оно было разослано в печатном виде и содержало следующие пункты:

     1) Распоряжения касательно ношения сутаны.

     2) Обязанности викариев.

     3) Обязанности настоятелей и других священников.

     4) Указания для настоятелей и их викариев.

     5) Правила жизни для вышеуказанных лиц.

     6) О капелланах.

     7). О браках.

     8). О признании недействительности брака в отдельных случаях.

     К этому я добавил правила, касающиеся:

     1) церковных облачений и богослужебных книг,

     2) кладбищ,

     3) финансов,

     4) разделения территории на приходы,

     5) конференций,

     6) Братства христианского учения,

     7) избежания соблазнов.

     Второе пастырское послание от 26 марта 1853 года я адресовал моему народу, напоминая ему о том, чему я учил его во время миссий и пастырских визитов. Третье пастырское послание было направлено против дурных книг, которые привозили на кораблях. В этом послании я также призвал всех молиться о провозглашении догматической декларации о Непорочном Зачатии Пресвятой Девы Марии, а когда Непорочное Зачатие было провозглашено догматом веры, я написал другое послание, которое было напечатано и неоднократно перепечатывалось на Кубе, в Барселоне и Париже. Пусть все это послужит к вящей славе Бога и Его Пресвятой Матери, а также на благо душ, что всегда было моим намерением.

                                                              Глава 7

РАЗЛИЧНЫЕ МЕРОПРИЯТИЯ, НАПРАВЛЕННЫЕ НА БЛАГО ЕПАРХИИ

     В течение первых двух лет моего пребывания на Кубе мы посетили каждый приход и в каждом провели миссию, а после продолжали эти посещения. Следуя велению Тридентского собора, который провозглашает, что пастырский визит должен осуществляться раз в год или раз в два года, я посетил каждый приход четыре раза на протяжении 6 лет и 2 месяцев моего пребывания на Кубе.

     Я приказал настоятелям приходов, каноникам и прочим священикам ежегодно в течение 10 дней проводить реколлекции и носить сутану. Последний приказ был объявлен повсюду, и на каждого провинившегося налагался штраф в размере 12 долларов. Если я обнаруживал священника, одетого в мирское платье, я заставлял его явиться к судье, после чего он должен был заплатить штраф. Если же священника обнаруживали в каком-либо неподобающем месте, то я запрещал его в священнослужении и помещал в общежитие для пенсионеров. Если каноник или пребендарий оказывался уличен в грехах после того, как я предупредил его, я отбирал часть его доходов, согласно постановлениям Тридентского собора. Если священник впадал в грех по причине слабости воли, я заставлял его совершить реколлекции, и если я убеждался в том, что он искренне покаялся, то отправлял его в отдаленный приход, чтобы уберечь его от опасности повторного падения.

     В каждом городе я рекомендовал священникам собираться вместе три раза в неделю, чтобы проводить конференции по литургике и нравственному богословию; я сам председательствовал на таких конференциях в столице. Первый день каждого месяца был днем реколлекций, сопровождавшихся духовным чтением, молитвой и проповедью.

     Некоторые изменения должны были быть сделаны в управлении епархиальной семинарией. Уже в течение 30 лет ни один из семинаристов не был рукоположен во священники. Они все поступали в семинарию, утверждая, что имеют призвание к священству. Они получали образование за счет семинарии, но когда приближалось время рукополагаться, они вдруг заявляли, что более не желают быть священниками, и таким образом, по окончании семинарии становились адвокатами. Не удивительно, что в Сантьяго было множество адвокатов, выпестованных и обученных за счет семинарии! Немногие рукоположеные священники были из т.н. дневных студентов, которые посещали занятия в семинарии днем, а ночь проводили дома. С Божией помощью все это было полностью изменено. Я назначил отца Антонио Бархао ректором семинарии, ибо я знал его как священника, одаренного свыше талантом воспитания мальчиков и юношей. Этот достойный священник, мягко и по-доброму направил постепенно семинаристов на правильный путь, заставив их активно участвовать в таинствах и интенсивно учиться. Таким образом, семинаристы в конце концов добились успехв в добродетели и в познаниях. В результате многие из них уже рукоположены, а другие приближаются к ступеням алтаря Господня.

     Хотя я спешно нуждался в священниках, семинария не могла в течение длительного времени обеспечить меня ими, и поэтому я прибегнул к следующей мере: я пригласил несколько семинаристов из Каталонии (Испания), которые учились на старших курсах, чтобы они прибыли в Сантьяго и завершили свое обучение. Тридцать шесть семинаристов приняли мое приглашение и прибыли в нашу семинарию, где были рукоположены и распределены по приходам.

     Затем, с помощью генерального викария, мы избавились от многочисленных тяжких злоупотреблений, касавшихся капелланства. Посты капелланов я всегда предоставлял местным священникам, которые были достойны этого и относительно которых мы надеялись, что они станут со временем добрыми пастырями.

     Число приходов также было увеличено; и я наблюдал за тем, чтобы пастыри преподносили народу христианское учение и чтобы по воскресеньям читались проповеди или лекции для народа.

     С самых первых дней моего пребывания на острове я организовал во всех церквах епархии братство христианского учения. Учащиеся семинарии назначались ответственными за катехетические центры, которые были образованы при каждом приходе. По воскресеньям мы имели обычай устраивать процессии с участием детей. На паперти процессии останавливались, и выносились два стола. Затем дети по двое забирались на стол и ясными, чистыми голосами задавали друг другу вопросы из катехезиса. Это совершалось во всех приходах с вовлечением всех детей. Радостно было видеть, какие добрые плоды это приносило в людских душах, ибо народ стоял вокруг детей, чтобы послушать их ответы, и тем временем слушатели повторяли катехезис, в чем они так нуждались. Я всегда посещал также городские школы и проводил беседы с учащимися и учителями.

     По моему благословению был построен монастырь для монахинь-учительниц, ответственных за обучение девушек. Здание стоило около 12000 долларов.

     С Божией помощью я также заботился о бедных и нуждающихся. В течение моего пребывания на Кубе каждый понедельник я собирал всех бедняков города, в котором мне приходилось оказаться; и поскольку эти люди часто духовно еще беднее, чем телесно, то прежде чем дать им денег, я обучал их катехезису, каковое обучение сопровождалось беседой, в которой я призывал их часто прибегать к таинствам исповеди и причастия. Многие из этих бедняков приходили ко мне, чтобы исповедоваться, ибо они хорошо знали, как сильно я их любил. И действительно, Господь даровал мне горячую любовь к Его бедным.

     В черте города Порт-Принсипе я распорядился построить ранчо для бедных, на которое я, к моменту своего прощания с Кубой, потратил 25000 долларов. Отец Палладий Курриус, которому Бог дал особый талант архитектора и инженера-конструктора, отвечал за строительство ранчо. Он спал и ел вместе со строителями, чтобы эффективнее руководить ими.

     Целью этого проекта было вернуть к нормальной жизни бедных юношей и девушек, многие из которых бродили по улицам и попрошайничали. На ранчо их обучали религии, грамоте и т.п. После этого желающих обучали какому-нибудь ремеслу. В течение лишь одного часа в день мальчики работали на ферме, выращивая там овощи для пропитания обитателей ранчо. Другие доходы с фермы помещались в сберегательный банк. Таким образом, все, принятые нами на ранчо, уходили, получив образование и профессиональную подготовку, необходимую для дальнейшей жизни. Также, покидая ранчо, молодые люди получали деньги, которые они заработали своим трудом.

     Здание ранчо состояло из двух основных секций - одна для девочек, другая для мальчиков - и часовни, расположенной в центре здания. Когда в часовне совершались богослужения, мальчики находились в центре, а девочки - на хорах, так что мальчики и девочки жили совершенно отдельно друг от друга. Кроме того, у здания было два этажа; на первом этаже были расположены мастерские и контора, а на втором этаже - спальни и т.п.

     Перед зданием, на стороне мальчиков, находились физическая и химическая лаборатории, склад сельскохозяйственного инвентаря и библиотека. Доступ в библиотеку разрешался в течение двух часов утром и двух часов после обеда. Все желающие приглашались на занятия по сельскому хозяйству, которые проводились три раза в неделю. В остальные дни занятия проводились исключительно для обитателей ранчо. Я огородил участок и позднее разделил его на различные секции. В этих секциях, как и вокруг участка, я повелел посадить некоторые виды местных деревьев, равно как и деревья из других стран, так что получилось что-то напоминающее ботанический сад. Названия всех деревьев были помещены в книгу, где объяснялось происхождение каждого дерева, польза от него, уход за ним и т.п. Действительно, я посадил своими руками более 400 апельсиновых деревьев, которые очень хорошо принялись. Затем была секция для животных острова, а также для животных других стран, которые использовались для экспериментов, имеющих целью улучшить их породу.

     В то время когда строилось ранчо, я написал книгу под названием Богатства страны, которая принесла такую пользу на острове, что фермеры вручили ее представителям гражданских властей, утверждая, что будут жить согласно принципам, содержащимся в ней. Но больше всего помогли распространению моего труда генералы Гаваны и Сантьяго, которые обеспечивали страну товарами. Действительно, генерал Варгас - который в то время служил в Сантьяго, а теперь служит в Пуэрто-Рико - велел опубликовать мою книгу для населения Пуэрто-Рико и Санто-Доминго.

     Я также распорядился, чтобы в епархии совершались сборы пожертвований в пользу бедных, причем мое разрешение и указания на этот счет содержались в специально выпущенной брошюре - все это должно было послужить во благо бедняков Кубы. Опыт научил меня, что если к бедным относиться хорошо и дать им возможность вести честную жизнь, то они в целом будут добродетельными; и напротив, если их нуждами пренебрегать, они из добых делаются злыми. Чтобы не дать этому случиться, я поставил своей задачей помочь им как духовно, так и материально. С Божией помощью мои планы осуществлялись успешно. Пусть все будет во славу Божию.

     Кроме того, я также посещал заключенных, чтобы преподавать им катехезис и проповедовать им. После проповеди или занятия катехезисом я давал каждому небольшую сумму денег. Может быть, по этой причине они слушали меня внимательно и с удовольствием.

     Я также часто навещал больных в госпиталях. Я старался помочь всем, но особенное внимание уделял выздоравливающим. Я был президентом Совета Друзей Страны - организации, которая регулярно проводила совещания в архиепископском дворце, чтобы обсуждать меры по улучшению условий жизни. Мы приняли решение организовать мастерские для бедных юношей и следили за тем, чтобы заключенных в тюрьмах учили читать и писать, а также, чтобы их наставляли в основах веры. Мастерские были организованы и в самих тюрьмах, чтобы заключенные могли научиться ремеслам. Опыт показывал, что многие люди встали на путь преступления просто потому, что они не знали никакого ремесла и не могли вести честную жизнь.

     Чтобы положить конец незаконным сожительствам, я упростил процедуру церковного брака для бедных и для тех, кто потерял свое свидетельство о рождении. Я выступал против насилия, похищения невест и браков между близкими родственниками, разрешая последние только в редчайших случаях, ибо лично видел печальные результаты подобных браков, нередко имевших место на Кубе.

                                                              Глава 8

     КАК Я БЫЛ РАНЕН И КАКИМ ОБРАЗОМ Я ИСЦЕЛИЛСЯ

     Моим очередным делом было совершение четвертого по счету пастырского посещения Порт-Принсипе, ровно через пять лет после нашего прибытия в эти края. По окончании посещения городских приходов я отправился в Гибару, проезжая через Нуэвитас, где я также остановился с пастырским визитом. Из морского порта Гибара я затем направился в Холгуин - город, расположенный по соседству. В течение нескольких дней я испытывал горячее желание умереть за Иисуса Христа. Общаясь со своими друзьями и посторонними людьми, приходившими ко мне, я не мог говорить ни о чем, кроме любви к Богу. Я алкал и жаждал пострадать. Всем своим существом я желал пролить кровь за Иисуса и Марию. Даже с кафедры я говорил, что желаю пролить собственную кровь, чтобы подкрепить ею истины, которые я проповедую.

     1 февраля 1856 года я начал свое пастырское посещение города Холгуин. Поскольку это было накануне праздника Сретения, я проповедовал на тему этой великой тайны, напоминая слушателям о великой любви, которую явила нам Пресвятая Богородица, когда принесла в жертву своего Сына, Который должен был пострадать и умереть ради нашего спасения. Что именно я говорил и как я говорил, я не помню. Но позже мне сказали, что я выглядел очень счастливым, более счастливым, чем обычно. Моя проповедь длилась полтора часа. Закончив проповедь, я спустился с амвона, чтобы завершить богослужение и вернуться домой. Меня сопровождали четверо священников и мой слуга Игнасио, а также сакристианин, освещавший путь фонарем, ибо было около 8.30 и очень темно. Вскоре большой храм остался позади и мы вышли на главную улицу, которая была широкой и просторной. Толпы людей, выстроившиеся с двух сторон, тепло приветствовали меня. Из мрака возникла фигура человека, который приблизился ко мне и склонился, как бы для того, чтобы поцеловать мой перстень. Внезапно и без предупреждения он поднял руку, в которой он держал бритву, и изо всех сил нанес удар, который должен был поранить меня в шею. К счастью, я шел с опушенной головой, держа у рта правой рукой платок, чтобы не простудить горло после проповеди. Поэтому вместо того, чтобы ударить меня в шею, как и намеревался покушавшийся, он порезал мою левую щеку от уха до подбородка. К счастью, основной удар пришелся на мою руку, которая, как я уже упомянул, была поднята, чтобы прикрыть рот.

     Лезвие ножа разрезало кожу на моем лице и пронилко до кости верхней и нижней челюсти, вызвав обильное кровотечение как с поверхности лица, так и в полость рта. Я попытался тотчас же остановить кровь, схватиа раненую щеку ладонью правой руки, в то время как левой рукой я зажал рану на правом плече. Поскольку инцидент произошел неподалеку от аптеки, я велел моим спутникам отвести меня туда, чтобы прнобрести все необходимое для перевязки ран. Немедленно обратились за помощью к тем врачам, которые присутствовали на богослужении. Они выходили из храма вместе с прочими богомольцами и в скором времени были у аптеки, горя желанием помочь мне. Как ужаснулись они, увидев архиепископа, одетого в красные литургические одеяния, с наперстным крестом и т.д., буквально умытым кровью! Я был не только их прелатом, но и другом, которого они любили и уважали. Мне пришлось самому сказать им, что им делать, ибо они оцепенели при виде моих ран.

     Со своей стороны, я чувствовал себя совершенно спокойным. Врачи сказали, что я потерял не менее четырех с половиной фунтов крови. Потеря такого количества крови сильно ослабила меня и я почти терял сознание. Однако я почувствовал себя лучше, после того как они дали мне немного уксуса, чтобы взбодрить меня.

     Когда я немного набрался сил, меня отнесли на носилках в епископскую резиденцию. Я не могу описать наслаждения, радости и счастья, которые испытывала моя душа, видя осуществившимся то, чего я так долго желал, а именно, пролить кровь за Иисуса и Марию и таким образом запечатлеть истины, которые я проповедовал, кровью из моих жил. Моя радость стократно увеличивась от мысли, что этот инцидент был лишь прелюдией того, что случится в должное время, когда, как я надеялся, я смогу пролить всю свою кровь, принеся в жертву свою жизнь. Я сравнивал эти раны с обрезанием Господа нашего Иисуса Христа и я ждал того часа, когда я буду иметь счастливую возможность умереть на кресте, т.е. на виселице, или от кинжала убийцы, или иной подобной смертью.

     Эти радость и счастье, которые продолжались все то время, в течение которого я находился в постели, передавались всем тем, кто приходил навестить меня. Но по мере того как заживали мои раны, радость, которую я испытывал, уменьшалась.

     Три необычных события были связаны с заживлением ножевых ранений. Во-первых, заживление свища было мгновенным, хотя врачи считали это невозможным. Осложнения возникли из-за того, что ножевые удары полностью перерезали каналы слюнных желез, в результате чего слюна вытекала из небольшого отверстия посередине шрама на щеке рядом с ухом. Врачи решили произвести операцию, которая грозила быть болезненной и мало что давала, но согласились отложить ее на один день. Тем временем я вверил себя Пресвятой Деве и препоручил себя Богу, решившись исполнить Его святую волю. В результате я был мгновенно исцелен. Когда врачи пришли на следующий день, они были крайне удивлены, увидев меня здоровым и бодрым.

     Второе необычное событие заключалось в том, что шрам от раны на правой руке по форме напоминал статую Скорбящей Богоматери и был окрашен в белый и фиолетовый цвета. Даже спустя два года после инцидента небольшой образ был легко узнаваем и вызывал восхищение всех моих друзей, которые видели его. Затем он постепенно начал исчезать и сегодня едва виден.

     Третьим чудесным результатом моего необычайного избавления от смерти было вдохновение основать Академию св. Михаила. В то время как я лежал в постели после покушения, мысль об академии не выходила у меня из головы. Как только я смог вставать с постели, я начал рисовать проект эмблемы и сочинять устав, который ныне утвержден правительством и королевским декретом, а также одобрен Его Святейшеством папой Пием IХ. Король и королева Испании первыми вступили в академию. Со временем были созданы различные отделения, и академия принесла огромную пользу. Пусть все это послужит к вящей славе Божией и для блага душ.

     Что касается человека, покушавшегося на мою жизнь, то он был немедленно схвачен и заключен в тюрьму. Состоялся суд, который вынес ему смертный приговор, хотя во время заседаний суда я неоднократно заявлял, что как христианин, как священник и как архиепископ я прощаю его. Как только генерал-капитан Гаваны дон Хосе де ля Конча узнал об этом, он специально пришел  поговорить со мной об этом деле. Я воспользовался этой возможностью, чтобы попросить о помиловании покушавшегося на мою жизнь и посоветовал генералу выслать его из страны, чтобы народ не растерзал его. Мы все боялись этого, так как народ испытывал стыд и негодование, что в их собственной стране их епископ чуть не был убит. Я предложил оплатить расходы по доставке узника на его родину, т.е. на остров Тенерифе, Канарские о-ва. Его звали Антоний Перес, и за год до инцидента я добился его освобождения из тюрьмы по просьбе родителей. В то время я даже не знал его лично, но это не помешало мне сделать ему благо, обратившись к властям с просьбой о его освобождении, на которую они милостиво откликнулись. И этот человек через год оказал мне благодеяние, ударив меня ножом; я сознательно называю это благодеянием, ибо я считаю это милостью Неба, за которую я искренне благодарю Бога и Его Пресвятую Матерь.

                                                              Глава 9

                                  МЕНЯ ВЫЗЫВАЮТ В МАДРИД

     Когда солдаты пришли в Гефсиманский сад, чтобы схватить Иисуса, Он сказал им: “Это ваше время и власть тьмы”. Я могу сказать то же самое о своем случае, а именно, что наступил час, когда Бог попустил злым людям и демонам атаковать меня, ибо когда покушавшийся ударил меня ножом, я видел самого дьявола, подстрекающего его и дающего ему силы для нанесения удара. В тот момент следующие слова поразили меня всей силой вложенного в них смысла: “Si quis suadente diabolo...” Этот несчастный человек с помощью дьявола намеревался совершить насилие над моей ничтожной личностью, думал я. Ты грешник, Антоний, это правда, ты недостойный священник, но ты все же священник, прелат Церкви, служитель Иисуса Христа. О мой Небесный Отец, прости этого бедного человека, ибо он не велал, что творил!

     Оправившись от моих ран, я пошел в храм, чтобы возблагодарить Бога. После этого я направился в Сантьяго, по пути уделяя таинство миропомазания верующим во всех приходах, расположенных на моем пути. Наша группа остановилась на ночь на ранчо под названием Санто-Доминго, и таким образом мы перехитрили наших врагов, ибо, думая, что мы отправимся на ранчо Альтаграция, они спалили его дотла в ту ночь. К вечеру следующего дня мы прибыли в Сантьяго, где весь город вышел встречать нас. Люди выказывали радость при виде меня, ибо они думали, что я уже умер. На следующий день был праздник Скорбящей Божией Матери, и я направился в церковь, посвященную Ее скорбям, чтобы возблагодарить Ее за спасение от смерти.

     Ножевая рана отчасти изуродовала мое лицо и изменила тональность моего голоса, сделав мою дикцию менее ясной и четкой. Вот почему я не мог проповедовать так часто, как раньше, в течение нескольких месяцев по возвращении в Сантьяго. И все же я посвящал свободное время, которое оставалось после выслушивания исповедей, частным беседам и другим занятиям, связанным со священнослужением. Через несколько месяцев дефекты речи исчезли и я возобновил совершение миссий, начиная с цикла великопостных проповедей в церкви св. Франциска. Прошло несколько дней миссии, когда я получил приказ королевского двора явиться в Мадрид, поскольку архиепископ Толедо, который был духовником Ее Величества королевы, умер, и меня избрали на эту должность.

     Я получил это распоряжение 18 марта, а 22 марта я уже покинул столицу и направился в Гавану, чтобы оттуда отплыть в Испанию на корабле Кадис. Толпы людей пришли проводить меня в порт, выражая величайшую печаль и скорбь в связи с моим отплытием. Перед тем как покинуть Кубу, я попросил Дионисия Гонсалеса продолжать исполнять обязанности губернатора, пока он не получит официальные указания. Я также попросил оо. Бархао и Гальдаконо продолжать возглавлять семинарию до прибытия моего преемника, дабы не оставить пажить и не потерять то, что было приобретено с таким трудом.

     Морское путешествие домой в Испанию было сопряжено с большими опасностями. Но Господь Бог наш позаботился о нас и избавил нас. Мы останавливались на острове Терсейрас (Азорские о-ва), где нас встретили радушно. Однако печальным событием была смерть двух членов нашего экипажа, которая произошла вследствие несчастного случая, имевшего место, когда наша команда ответно салютовала из пушек городу Сасал. Люди были убиты при взрыве пушки, и их тела были перенесены на берег и похоронены. Мы продолжили наше путешествие в Кадис, где мы пришвартовались в конце мая.

                                                              Глава 10

     МОИ СОРАБОТНИКИ В КУБИНСКОЙ МИССИИ

     Со мною вместе на Кубе, в винограднике Господнем, подвизались отцы: Хуан Лобо, Мануэль Виларо, который был моим секретарем, но, когда заболел, должен был вернуться в Испанию, где и умер; Мануэль Субирана, Франсиско Кока, Стефан Адуаин - монах-капуцин, Филипп Вовира, Хуан Пладебелла, Палладий Курриус, Лоренсо Сан-Марти, Антоний Бархао, Антоний Галдакано - а также слуги: Телесфор Хернандес, Григорий Бонет, Филипп Вила и Игнасио Бетриэ.

     Таковы были мои соработники, которые столь ревностно подвизались в моей епархии, которая в действительности была полна плевел и терниев. Воистину я должен от всей души возблагодарить Бога за то, что Он послал мне таких хороших помощников, ибо их поведение было безупречным. Ни разу они не причинили мне огорчения, но напротив, помогали мне и утешали меня. Они были людьми ярких дарований и выдающихся добродетелей, всецело удаленные от мирских дел, почестей и интересов. Их единственной целью было воздать славу Богу и обращать души. В каждом из них сияли добродетели; каждый являл пример всех добродетелей, в особенности смирения, послушания, ревностности и желания работать не покладая рук. Я никогда не замечал ни у кого из них признаков неудовольствия, в какую бы часть своей епархии я их ни посылал, ибо они всегда были готовы работать там, куда их призывало святое послушание, будь то миссии или приходы. И что особенно характеризовало их, так это то, что они никогда не просили какой-либо работы и ни от какой работы не отказывались.

     Вот почему наш дом вызывал восхищение у всех, кто приходил навещать нас. Я знаю это доподлинно, ибо я распорядился, чтобы каждому священнику, посещающему столицу, оказывался радушный прием и предоставлялась комната, независмо от того, был ли я на месте, чтобы принять их, нли нет, и чтобы им позволялось оставаться в моей резиденции столько, сколько они захотят. Там жил, к примеру, каноник с острова Санто-Доминго, по имени Гаспар Хернандес, который, будучи вынужден оставить свое служение из-за революции, перебрался на Кубу и оставался в моей резиденции в течение трех лет. Клирики из США и из других стран находили место в нашем доме и за нашим столом. Казалось, что Бог посылал их к нам, чтобы они воочию увидели столь чарующую сцену. Они не могли не заметить, что наш дом был подобен пчелиному улью, ибо одни люди покидали его, другие приезжали, и все были счастливы и довольны. Не удивительно, что эти посетители так восхищались увиденным и уезжали, прославляя Бога.

     Я как-то попытался ответить на вопрос, как может царить такой мир, такая радость и такая гармония между столь многими индивидуумами - и притом в течение столь долгого времени. Я не мог найти другой причины, кроме как сказать: “Здесь виден перст Божий”. Воистину это была особая благодать, дарованная нам Богом по причине Его бесконечной благости и милосердия. Конечно, я понял, что Господь благословил те средства, которые мы, со своей стороны, употребили, чтобы получить эту благодать, и эти средства можно свести к следующему:

     Во-первых, мы каждое утро вставали в один и тот же час и вместе совершали молитвенное размышление в течение 30 минут. Затем мы ели за одним столом, причем кто-то из нас по очереди читал вслух во время трапезы. После еды у нас был небольшой отдых, во время которого мы беседовали друг с другом. День завершался чтением Розария и другими благочестивыми практиками.

     Каждый год в установленное время мы собирались в архиепископской резиденции для проведения десятидневных реколлекций. Во время этих реколлекций строго соблюдалась тишина, откладывались визиты и прочие дела, включая переписку. Каждый из священников по очереди прислуживал во время трапезы, начиная с меня. Жившие со мною выразили желание, чтобы я проповедовал им во время реколлекций; я вспоминаю также, что во время последних реколлекций я поцеловал ноги у всех моих братьев, после чего они все попросили разрешения поцеловать мои ноги и ноги своих товарищей. Как трогательна должна была быть эта сцена, сколько нежности здесь было выражено и какие добрые плоды это принесло!

     Никто ни с кем не водил особенной дружбы, ибо мы все любили друг друга одинаково; более того, никто не заводил дружбы с кем-либо вне дома, так что мы никогда не отлучались с визитами и никто из внешних не ходил к нам в гости. Все мы были убеждены, что такие предосторожности необходимы для сохранения мира, избежания идиосинкразий, ревности, подозрений, ропота и прочих зол.

     Последнее средство, которое мы использовали для достижения соверженного союза любви, состояло в запрете чтения запрещенных книг, который я наложил всею властью моей должности и по причине дружбы и любви, которые я испытывал по отношению к своим подчиненным. Таковы были главные средства, которые мы использовали для усовершенствования нашей совместной жизни. Наш Господь соблаговолил благословить эти средства; и воистину все оборачивалось для нас к лучшему. Да будет Господь вовеки благословен!

                                                Глава 11

     МОЕ ОТВРАЩЕНИЕ К СТОЛИЧНОЙ ЖИЗНИ

     В начале июня 1857 года мы прибыли в Мадрид и я был представлен Ее Величеству королеве. 5 июня был обнародован королевский указ, согласно которому я назначался духовником королевы. По прошествии нескольких дней королева велела мне приступить к наставлению инфанты Изабеллы, которой тогда было 5 лет, в основах нашей святой веры. Начиная с того времени я лично занимался ее религиозным воспитанием. 11 апреля 1862 года, когда инфанте исполнилось 10 лет, она в первый раз приступила к причастию вместе со своей матерью королевой. Инфанта всегда приходила ко мне на исповедь начиная с семи лет, и к настоящему времени, помимо занятий религией, она в сумме посвятила 10 дней духовным реколлекциям.

     Королева каждый год проводила духовные реколлекции и всегда извлекала из них большую пользу, а потому она призывала и других совершать реколлекции. Она особенно любила использовать размышления для реколлекций, которые были мною написаны и опубликованы отдельной книгой, и она щедро раздает их другим людям, советуя им по крайней мере прочесть саму книгу. Все фрейлины и придворные дамы имели эту книгу, равно как и другую, под названием Прямой путь на небо [также известная как Прямая стезя]. Их Величества и все придворные дамы вели примерную жизнь; они посещали Святую Мессу, ежедневно читали житие какого-либо святого, читали Розарий, часто приступали к таинствам и т.п. Королева и инфанта, равно как и многие из придворных дам приходили ко мне исповедоваться. Они всегда заняты делом. Ее Величество, кроме частных практик благочестия, кроме государственных дел и ежедневных аудиенций людям всех сословий, занималась каким-нибудь ручным трудом, например, рисовала картины или вышивала - что обычно являлось ее любимым занятием. В прошлом году она вышила большую подушку для для моего prie-dieu, очень изящно украшенную красивыми цветами.

     Инфанта Изабелла также занята все время. Вдобавок к ее благочестивым практикам и духовному чтению, которому она уделяет время каждый день, она проводит много времени за уроками. Но во время отдыха она с большей охотой играет в мальчишеские, нежели в девчачьи игры. В течение всех пяти лет, что я жил при дворе, я никогда не видел ее играющей в игры для девочек; для нее более характерно носить остроконечную шляпу и фехтовать игрушечным мечом. Иногда она проводит время в изготовлении розариев с помощью плоскогубцев и проволоки, или же шьет и вышивает, в чем она является особой мастерицей.

     Несмотря на утешение, которое я получал, видя, как добродетельно живет королева, как благочестива и милосердна она и прочие члены двора, все же я не мог приспособиться к жизни в Мадриде. Я сознавал, что не обладаю манерами придворного или аристократа, и это осознание превращало мою жизнь во дворце в сплошное мученичество. Часто я убеждал себя в том, что Бог послал меня сюда как бы взамен чистилища, чтобы я искупил грехи своей прошлой жизни. Иногда меня посещает мысль, что я нигде не страдал так сильно, как здесь при дворе. Я день и ночь воздыхал, стремясь вырваться оттуда и напоминал себе птицу в клетке, которая бьется о прутья в надежде вырваться. В действительности, я, наверное, с радостью приветствовал бы революцию, если бы она вышвырнула меня из королевского дворца.

     Иногда я пытаюсь проанализировать ситуацию и спрашиваю себя: “В чем причина моей нелюбви к двору? Все во дворце уважают меня, все члены королевской семьи ценят и почитают меня, Ее Величество королева оказывает мне величайшую милость. Почему же мне так трудно здесь?” На это я ничего не могу ответить, ибо не могу отыскать причин. Мое единственное объяснение этой загадки в том, что испытываемое мною отвращение - это особая благодать Божия, данная мне для того, чтобы я не привязывался к почестям, богатствам и суете этого мира. Как ясно я ощущаю, что эта постоянная нелюбовь к жизни при дворе, это желание покинуть двор оберегают меня от глупой зависти и от пленения моего сердца теми вещами, которые мир так чтит. Господь исполнил во мне то, что я замечаю в планетах. Я вижу в них две силы: одну - центробежную, другую - центростремительную. Центробежная сила стремится увести планету прочь, в то время как центростремительная сила притягивает ее к центру; равновесие этих двух сил приводит к тому, что планета движется по орбите. То же самое происходит и со мною. Я ощущаю в себе силу, которую я назову центробежной, и она побуждает меня покинуть Мадрид и двор. Но я также ощущаю иную силу, которая есть воля Божия и которая требует, чтобы я оставался там, где я сейчас нахожусь. Итак, воля Божия есть для меня та центростремительная сила, которая привязала меня, как цепь привязывает собаку. Сочетание этих двух сил, а именно, моего желания уйти и моего желания исполнить волю Божию и остаться, заставляет меня описывать тот круг, в котором я поныне нахожусь.

     Каждый час я должен молиться об исполнении воли Божией и пробуждении духа жертвы в моей собственной воле. Но я благодарю Бога за это постоянное отвращение, ибо я вижу, какое великое благо оно приносит моей душе. Горе мне, если бы двор и свет дарили мне радость! Одно радует меня: знать и понимать, что ничто не приятно мне. Будь благословен мой Бог и мой Отец за всю Твою заботу обо мне. Я убежден, о Господь, что как Ты сделал воды моря солеными и горькими, чтобы сохранить море чистым, точно также Ты дал мне соль горечи и отвращения к легкой и приятной жизни, чтобы сохранить меня чистым от этого мира. И за это я благодарю Тебя, о Господь.

                                                Глава 12

                   МОЕ ЖЕЛАНИЕ ИЗБЕГАТЬ ПОЛИТИКИ

     Поскольку королева любит и уважает меня, я знаю, и другие сообщали мне об этом, что она с радостью удовлетворит любую мою просьбу. Но до сих пор я не обращался к ней с просьбами и не собираюсь делать это в будущем. Впрочем, что я говорю? Напротив, я часто просил ее о милости, чтобы она разрешила мне покинуть Мадрид и королевский двор. И эта милость, единственная, о которой я просил, не была мне дарована, и хотя я надеюсь, что получу ее со временем, в настоящий момент я не могу еще получить то, чего так жажду.

     Те, которые не алчут и жаждут справедливого учета их собственых заслуг, но стремятся лишь к почестям и высоким должностям, каждый день осаждают меня. Они измучили меня своими беспрерывными просьбами о том, чтобы я походатайствовал о них перед королевой. Однако мой ответ однозначен и состоит в следующем: совесть подсказывает мне, что я не имею право удовлетворить их просьбам, ибо я считаю своим долгом не о ком не ходатайствовать перед королевой. За все пять лет моего пребывания в Мадриде я ни разу не изменил этой линии поведения. Обращавшиеся ко мне убедились в том, что меня не удастля обмануть, ибо я твердо стою на своем. Большинство людей, которые приходят ко мне с визитами, имеют целью обеспечить себе работу, почести или высокий пост. Вдобавок к этому я получаю пачки писем с теми же просьбами. В каком бы печальном положении я оказался, если бы начал поддаваться просьбам этих людей! В действительности, стоит отметить, что те, кто ищет высокие посты и почести, не стесняясь в средствах, это как раз те, которые менее всего достойны этих постов и почестей. Да избавит меня Господь от участия в тех злосчастных последствиях, которые с неизбежностью последуют из назначения столь наглых и неспособных людей на государственные посты, ведь тогда заслуги и добродетели будут у всех в пренебрежении, а невежество, педантизм, пороки и безнравственность получат зеленую улицу. Да, я решился твердо, и я вслух высказываю свои мысли, чтобы все могли их услышать и оставить меня в покое.

     Несмотря на то, что я проявлял чрезвычайную осторожность в общественных делах, мне не удалось избежать злословия. Некоторые возненавидели меня за то, что я отказался послужить орудием для реализации их необоснованных претензий; другие возненавидели меня из ревности и по причине страха лишиться того, что они уже имели; наконец, третьи клеветали на меня из злобы или по неведению, просто в силу того, что они поверили самой страшной и отвратительной клевете, которая была направлена против меня. Посреди всего этого я страдал в молчании, радуясь, что наш Господь уделил мне каплю из чаши Своих Страстей. Я вверил Богу всех клеветавших на меня, предварительно простив их и выразив по отношению к ним всю любовь моего сердца.

     Я никогда не желал участвовать в политике, даже до того как я стал священником, и уж тем более сейчас. Некоторые политические лидеры оказывали на меня давление с целью заставить меня сотрудничать с ними. Однажды один из этих политических деятелей подошел ко мне и без обиняков потребовал, чтобы я замолвил несколько слов в пользу такого-то лица и т.д. С той же прямотой я ответил: “Да будет вам известно, сир, что согласно моему мнению Испания подобна шахматной доске; две политические партии - это два игрока. Но если бы я сделал подсказку одному из игроков, я заслужил бы упреки в свой адрес со стороны другого игрока. Равным образом, я был бы достоин порицания, если бы я, будучи простым зрителем, желал повлиять на Ее Величество в пользу той или иной партии. В конечном счете все партии - это просто игроки, которые пытаются выиграть, чтобы получить власть над другими или сорвать куш побольше. Другими словами, у политических партий нет иных мотивов, кроме тщеславия, гордости и жадности”.

     Что касается поиска кандидатур на епископские должности, то я занимался этим делом по просьбе королевы. Я попытаюсь объяснить, как обстояло дело до сих пор. Министр юстиции время от времени обращается к епископам с запросом, имеют ли они в своих епархиях каких-либо священников, обладающих необходимыми для епископа качествами, чтобы в нужное время выдвинуть их на епископские посты. Епископы дают положительный или отрицательный ответ, и если ответ положительный, то епископы должны указать возраст кандидатов, уровень их образования, указать их добродетели, особенности личности и другие качества. Министр юстиции собирает и хранит эту информацию, и, когда имеется вакантная должность епископа, имена всех кандидатов передаются в руки королевы. Ее Величество знакомится со списком кандидатов и, доверяя вдохновению, которое она испрашивает у Бога, чтобы сделать оптимальный выбор, выделяет из списка три имени. Затем она призывает на помощь Бога и выбирает одного из трех, не преследуя никакой иной цели, кроме славы Божией и блага Церкви. Я лично могу заверить любого, что если хоть однажды какой-нибудь священник проявил желание быть епископом, то он сделал как раз то, что навсегда исключит его из числа кандидатов. Однажды королева сказала мне: “Епископское достоинство не приличествует тому, кто жаждет его получить”. Быть может, ни в одном государственном деле не явлено столько нелицеприятия, справедливости и тактичности, как в избрании епископов.

     О если бы каждый священник стремился занять последнее место в клире, как призывал нас наш Божественный Спаситель! Лучшая карьера для священника - это горячо любить Бога и спасать души, чтобы занять высокое место в небесной славе. Больше безопасности и меньше ответственности будет у того, кто был простым миссионером, чем у того, кто был каноником. Изберите ныне то, что вы желали бы избрать на закате жизни.

                                                Глава 13

     РАВНОДУШИЕ К ПРИДВОРНЫМ ИНТРИГАМ

     Есть поговорка, которая выражает великую истину: “Собака виляет хвостом не ради тебя, но ради того, что у тебя есть”. Я ежедневно вижу мужчин и женщин, которые заняты тем, что льстят и стараются стать фаворитами короля и королевы, но не ради блага последних, а ради блага самих льстецов. Что же касается меня, то у меня нет более сильного желания, чем собрать вещи и покинуть двор.

     Возможно, кто-нибудь скажет, что я неискренен в этих своих зявлениях, ибо я кавалер двух почетных наград, дарованных мне Их Величествами. Это верно - я имею их - но как я получил их? Я никогда не просил и не желал креста Королевы Изабеллы, даже тогда, когда мне его предложили. Мне сказали, что, поскольку я должен ехать на Кубу, мне подобает титул “ваше превосходительство” и какой-то знак отличия, который указывал бы на этот титул. Что же касается другой награды - креста Карла III, то я не желал его и не стремился к нему. Его вручили мне - невзирая на все мои протесты - следующим образом: после рождения принцессы Астурийской, в тот же день, когда Их Величества отправились в Атоку, мне велено было явиться во дворец. Как только я прибыл туда, король и королева вышли из комнаты, в которой они ожидали меня, и, не сказав ни слова, оба вручили мне крест. Поскольку король еще не завоевал в то время моего доверия, как сейчас - ибо теперь мы любим друг  друга - я молчал. В душе я был, однако, глубоко уязвлен. На следующий день после этого случая я сказал королеве, что могу лишь выразить ей благодарность за ту привязанность, которая подсказала им наградить меня крестом Карла III, но добавил, что эта награда не причинила мне ничего, кроме боли и душевного страдания. В доказательство этому, я долгое время не надевал этот крест. Даже и сейчас я надеваю его только в тех случаях, когда этикет требует этого, например, по большим праздникам и т.п.

     Что касается других вещей, то у меня их очень мало. Во всей Испании нет такого прелата, который не имел бы нагрудный крест, или чашу, или еще какой-нибудь подарок от Их Величеств. Такие подарки епископы обычно получают во время крестин при дворе, королевских визитов в соборы и т.п. Но у меня нет ничего, и я не желаю ничего. Когда я крестил инфанту Консепсьон, а должен был получить какой-нибудь подарок, поскольку этого требует обычай, но я молил и упрашивал их не дарить мне ничего, и, чтобы не разочаровывать меня, они вняли моей просьбе. После того как я покину дворец, моим великим удовлетворением будет мое право сказать, что я ничего не получил от королевы, ни одной булавки.

     Рядом с королем и королевой все время вертятся определенные люди, которые всегда жаждут почестей, чинов и высоких окладов и охотятся за ними. Я же лично ничего не приобрел; скорее, я потерпел урон. Королева желала, чтобы я стал протектором храма, больницы и другой собственности в Монтсеррате, но я отказывался, хотя меня часто просили дать мое согласие. Наконец, я согласился, потому что увидел заметку в “Официальном бюллетене”, в которой говорилось, что данная собственность предназначена к продаже с аукциона, и чтобы не дать ей пойти с молотка, я принял должность протектора. В результате я должен был потратить на ремонт храма и прилежащих строений 5 тысяч долларов из своих личных сбережений.

     Я могу сказать то же самое о королевском монастыре в Эскориале, который никогда не приносил и не приносит мне доходов, но скорее является для меня источником скорбей, преследований и финансовых счетов. Три раза я пытался отказаться от него. Но да исполнится воля Божия. Поскольку Бог желает, чтобы я нес этот крест, у меня нет иного выбора, кроме как покориться Его воле. О мой Боже, я не хочу ничего из этого мира. Я не желаю ничего, кроме Твоей благодати, Твоей святой любви и Твоей небесной славы.

                                                              Глава 14

                   ОБЫЧНЫЕ И НЕОБЫЧНЫЕ ЗАНЯТИЯ

     Зимой я обычно встаю в три часа ночи, иногда раньше, если я просыпаюсь раньше, ибо я никогда не лежу в постели, если не могу уснуть. Проснувшись, я начинаю читать бревиарий, затем утреню, после чего я читаю Св. Писание и приготавливаюсь к святой мессе. После совершения святой жертвы я посвящаю некоторое время благодарению. Затем до 11 часов утра я принимаю исповеди, а начиная с 11 я принимаю посетителей. С 11 до 12 - это время, когда я более всего занят, ибо в этот час меня осаждают люди, просьбы которых я не могу удовлетворить, потому что они просят меня помочь найти им лучшие должности или обеспечить им большее влияние при дворе. С 12 до 12.15 я совершаю испытание совести. В 12.15 мы обедаем, после чего я читаю вечерню. Во второй половине дня я посещаю больницы, тюрьмы и другие подобные учреждения, проповедую монахам и монахиням или пишу книги и брошюры.

     Вдобавок к этим обычным занятиям я имел и другие, например, совершал реколлекции для священников, для членов общества св. Винсента де Поля, проповедовал миссии мирянам и т.д. Но все эти занятия не утоляли мою жажду большей деятельности. Моим всепоглощающим желанием было путешествовать по всей стране, из города в город, и устраивать миссии. Все мои помыслы связаны с миссионерством. В действительности я испытываю почти святую зависть к тем миссионерам, которые имеют счастье путешествовать из города в город, проповедуя Евангелие. Но среди этих крестов я имею одно утешение, которое состоит в том, что когда король и королева переезжают из дворца в загородную резиденцию, у меня остается немного времени, чтобы по утрам проповедовать людям. Затем я иду проповедовать монахиням, сестрам, священникам, семинаристам, католическим обществам и т.п. Таким образом я провожу весь день в проповеди, кроме того времени, когда я должен быть во дворце с королевской семьей.

     Со времени прибытия в Мадрид моим постоянным занятием является сочинение книг и брошюр, опубликование их и распространение с помощью академии св. Михаила. Я также распространяю их, когда исповедую людей, когда посещаю различные учреждения, а также на улицах и в школах.

     О мой Боже, если бы я мог совершенно перестать оскорблять Тебя! Более того, если бы я мог сделать так, чтобы все создания Твои знали, любили и служили Тебе! Это единственный предмет моих желаний, ибо все прочие вещи недостойны моего внимания. О мой Боже, как Ты благ. Я люблю Тебя всем сердцем.

                                                Глава 15

     ПРАВИЛО ЖИЗНИ И РАЗЛИЧНЫЕ РЕШЕНИЯ

     1) Иисус и Мария суть мои хранители и наставники. Они также образцы, которым я решаюсь следовать и подражать. Кроме того, я избрал в качестве моим покровителей и примеров св. Франциска Сальского, св. Карла Борромео, св. Томаса из Виллановы и св. Мартина.

     2) Я всегда буду держать в памяти слова из послания св. ап. Павла к Тимофею: Блюди себя и учение; и: Haec duo munia sunt Episcopi...qui aliter faciunt...nec sibi nec aliis prosunt. [“Это две обязанности епископа; кто поступает иначе, не может принести пользу ни себе, ни другим”. - Корнелий а Лапиде].

     3) Каждый год я буду совершать духовные упражнения.

     4) Один день месяца я буду посвящать реколлекциям.

     5) Не менее одного раза в неделю я буду исповедоваться.

     6) Я буду бичевать себя три раза в неделю; в другие дни я буду носить власяницу или прибегать к иным орудиям покаяния.

     7) Каждую пятницу в году и накануне всех главных праздников нашего Господа и Пресвятой Девы я буду поститься.

     8) Я буду вставать каждый день в три часа утра и даже раньше, если не смогу больше спать. В десять часов я буду ложиться спать. Я буду читать утреню и Св. Писание до момента совершения молитвенного размышления.

     9) Я буду посвящать один час в день молитвенному размышлению.

     10) Я буду совершать святое жертвоприношение Мессы, после которого буду благодарить и испрашивать благодать для себя и для других.

     11) Затем до 8 утра я буду принимать исповеди. После завтрака я буду продолжать принимать исповеди или, если не будет исповедников, заниматься каким-нибудь другим делом, пока не наступит время аудиенций для тех, кто пожелает меня видеть. В полдень я буду совершать полуденные молитвы и делать испытание совести.

     12) В 12.15 я буду обедать, причем во время обеда должны читаться книги духовного содержания.

     13) Я буду отдыхать до 1.30.

     14) Всю вторую половину дня до 8.30 вечера я посвящу работе. Затем я буду читать Розарий и совершать другие благочестивые практики.

     15) Я буду ужинать в 9 часов вечера и ложиться спать в 10.

     16) Я принимаю решение никогда не терять времени и быть всегда занятым либо работой, либо молитвой, либо проповедью, либо преподанием таинств и т.п.

     17) Я намереваюсь всегда жить, осознавая присутствие Бога, направлять все мои мысли, слова и действия к Нему, никогда не искать человеческой похвалы или уважения, но только славы Божией через подражание Иисусу Христу, Которому я буду следовать во всех случаях жизни.

     18) Я намереваюсь совершать обычные действия как можно лучше. Из двух поступков я всегда буду пытаться выбрать наиболее совершенный, хотя бы это повлекло за собой какую-то жертву со стороны моей воли. Я буду особенным образом избирать то, что беднее всего, более всего презираемо и причиняет наисильнейшую боль.

     19) Я намереваюсь сохранять одно и то же настроение и состояние ума, не поддаваться гневу, нетерпению, печали или чрезмерной радости, имея постоянно перед своими глазами пример Иисуса, Марии и Иосифа, у которых также были свои скорби, гораздо большие, чем мои собственные. Все, что случится со мной, я буду рассматривать как посылаемое Всемогущим Богом ради моего блага; и таким образом, без ропота я всегда буду говорить: да исполнится воля Божия. Слова святого Августина будут для меня особенно важны: Aut facies quod Deus vult, aut patieris quod tu non vis - Ты должен либо делать то, что хочет Бог, либо претерпевать то, чего ты не хочешь. Я также буду помнить о том, что Господь велел св. Марии-Магдалине из Пацци, а именно, что она должна быть ровной с людьми любого положения и никогда никому не льстить. О св. Мартине сообщают, что его никогда не видели в гневе, или печальным, или смеющимся, но он всегда пребывал в том же самом спокойствии духа, и лицо его светилось все той же небесной радостью. Он был настолько терпелив, что если какие-либо из нижестоящих духовных лиц оскорбляли его, они были уверены, что он их не накажет, хотя св. Мартин был их прелатом и начальником.

     Избранные афоризмы:

     Совершенство состоит в том, чтобы любить Бога превыше всего и ненавидеть самого себя. - Св. Мария-Магдалина из Пацци.

     Spernere se, spernere nullum, spernere mundum, et spernere sperni - Презирать себя, не презирать никого, презирать мир и презирать быть прзираемым другими. - Св. Бернард Клервоский.

     Исполняй свой долг и будь, что будет.

     Великая заслуга - страдать без ропота, и великая мудрость - слушать с терпением.

     In silentio et spe erit fortitudo vestra [“В молчании и надежде будет ваша сила”]. - Ис. 30,15.

     Мужественный человек не должен ничего бояться, даже самой смерти, если речь идет об исполнении своего долга.

     Мы должны быть постоянными в том призвании, которое мы получили от Бога, сражаясь до смерти и никогда не боясь последствий. Единственное, чего мы должны бояться, это неправедных дел.

     Если ты желаешь достичь высокой степени совершенства, не возвышай себя в своих глазах. Думай, что ты ничто, и будешь делать все. - Св. Иоанн Креста.

     Abstine et sustine. [“Воздерживайся и терпи”].

     Воздерживайся от чревоугодия, плотских вожделений, от всех удовольствий - даже законных. Терпи труды, болезни, преследования и клевету.

     Spiritus Sanctus docet: pauca loqui cum discretione, multa operari cum fervore, ac jugiter laudare Deum - Святой Дух учит: говорить мало и с благоразумием, делать все со рвением и всегда благодарить Бога.

                                                Глава 16

  О НЕКОТОРЫХ ЧАСТНЫХ МОЛИТВЕННЫХ ПРАКТИКАХ

     Пресвятая Мария, [молись о нас]

     Св. Иосиф [молись о нас]

     Cв. Иоаким, [etc]

     Св. Анна,

     Св. Антоний,

     Святые серафимы,

     Святые херувимы,

     Святые престолы,

     Святые господства,

     Святые силы,

     Святые власти,

     Святые начальства,

     Святые архангелы,

     Святые ангелы,

     Святые патриархи и пророки,

     Святой Иоанн Креститель,

     Св. Петр,

     Св. Павел,

     Св. Иаков,

     Св. Иоанн,

     Свв. апостолы и евангелисты,

     Св. Франциск Сальский,

     Св. Карл Борромео,

     Св. Томас из Виллановы,

     Св. Антонин,

     Св. Иоанн Златоуст,

     Св. Амвросий,

     Св. Августин,

     Св. Григорий,

     Св. Афанасий,

     Св. Иероним,

     Св. Павлин,

     Св. Мартин,

     Св. Юлиан,

     Св. Лаврентий Юстиниан,

     Св. Ильдефонс,

     Св. Альфонсо Лигуори,

     Св. Бернард,

     Св. Франциск Ксаверий,

     Св. Франциск Ассизский,

     Св. Франциск Борджиа,

     Св. Франциск из Паолы,

     Св. Фома,

     Св. Доминик,

     Св. Стефан,

     Св. Лаврентий,

     Св. Викентий,

     Св. мученик Себастьян,

     Св. Филипп Нери,

     Св. мученик Игнатий,

     Св. Игнатий,

     Св. Элигий,

     Св. Тереза,

     Св. мученица Екатерина,

     Св. дева Екатерина,

     Св. Мария Магдалина,

     Св. Мария-Магдалина из Пацци,

     Св. Евлалия,

     Св. Фекла,

     Св. Агнесса,

     Св. Филомена,

     Все святые [молитесь о нас]

                                  Молитвенные обращения

Я верую, Господи, но дай мне верить сильнее.

Я надеюсь, Господи, но дай мне надеяться тверже.

Я люблю, Господи, но дай мне любить горячее.

Я каюсь, Господи, но дай мне каяться глубже.

О Господи, я раб Твой и сын рабы Твоей.

Я раб Твой, да будет мне по слову Твоему.

Господи, что повелишь мне сделать?

Научи меня творить волю Твою, ибо Ты Бог мой.

Итак, дай рабу Твоему сердце мудрое, чтобы я мог судить народ и различать добро от зла.

Отче, даруй мне смирение, кротость, целомудрие, терпение и любовь.

Отче, научи меня добру, послушанию и премудрости.

Отче, дай мне любовь и милость Твою, и довольно с меня.

Бог мой, Иисус мой и все мое.

На кресте живу и на кресте желаю умереть; не сам хочу сойти с креста, но чтобы меня сняли с него, когда совершена будет жертва.

Не буду хвалиться, кроме как крестом Господа моего Иисуса Христа, которым для меня мир распят и я для мира.

                                                Молитвы о народе

Отче, воззри на лице Христа Твоего.

Отче, воззри на лице рабы Твоей.

Отче, воззри на меня и помилуй меня, ибо единороден и нищ есмь аз.

Воззри на меня и помилуй меня, дай власть отроку Твоему и спаси сына рабы Твоей.

Пощади, Господи, пощади народ Твой, через смирение и терпение Иисуса Христа Господа нашего и Пресвятой Девы Марии.

Пощади, Господи, пощади народ Твой через любовь и заслуги Иисуса Христа Господа нашего и Пресвятой Девы Марии.

Помилуй нас, Господи Иисусе, сыне Давидов, помилуй нас.

Тебя просим, помоги рабам Твоим, которых Ты искупил пресвятою Твоею кровию.

Спаси народ Твой, Господи, и благослови достояние Твое.

И управляй ими, и воздвигни рог их вовек.

Помилуй нас, Господи, помилуй нас.

Да будет милость Твоя, Господи, на нас, ибо мы уповали на Тебя.

На Тебя, Господи, уповал, да не постыжусь вовек.

     О мой Боже, я не желал бы, чтобы Ты сказал обо мне то, что Ты сказал о священниках израильских: “Вы не поднялись, чтобы противостать врагу, вы не оградили стеной дом Израилев, чтобы выйти на битву в день Господень” (Иез. 13,5). Ты говоришь, о мой Бог: “Я искал среди них человека, который мог бы построить ограду и стоять в проломе передо Мною, защищая землю, чтобы я не разрушил ее; и не нашел” (Иез. 22,30).

     Я ничто, о Господи; и все же, как Моисей, я желаю молиться: Прости грехи Твоего народа по величию милости Твоей.

     Отче, я молю Тебя через заслуги Иисуса Христа, Твоего Сына и нашего Искупителя, и через заслуги Пресвятой Девы Марии, Матери Твоего Пресвятого Сына и нашей Матери, ответить на мои молитвы. Я, первый и величайший из грешников, молю Тебя, о Боже, дать всем нам все, о чем Ты заповедал нам молиться и в чем мы нуждаемся.

                                                              Глава 17

                   ПРИМЕР ДОМАШНИХ ЖИВОТНЫХ

     Святой Дух говорит мне через Библию: “Лентяй, научись мудрости у муравья” (Притч. 6,6). Но я буду брать уроки добродетели не только у муравья, но также у петуха, осла и собаки.

                                                              Петух

     Quis dedit gallo intelligentiam? [“Кто дал петуху уразумение?”]. (Иов. 38,36).

     1) Петух призывает меня, и, подобно св. ап. Петру, я должен помнить о своих грехах, чтобы оплакивать их.

     2) Петух кукарекает во все часы дня и ночи. Я должен хвалить Бога во все часы дня и ночи и одновременно призывать других делать то же.

     3) День и ночь петух стоит на страже своей семьи. Я, со своей стороны, должен охранять души, которые Бог вверил моему попечению.

     4) Петух сигнализирует об опасности при малейшем подозрении. Я также должен предупреждать бессмертные души, чтобы они избегали малейшей опасности греха.

     5) Петух защищает своих подопечных, когда ястреб или какая-нибудь другая хищная птица или животное решатся атаковать их. Также и мой долг защищать те души, которые наш Господь вверил мне, от ястреба заблуждений, пороков и грехов.

     6) Петух очень щедрый. Стоит ему найти что-либо съедобное, как он, лишая себя лакомого кусочка, зовет кур, чтобы они полакомились. Я также должен воздерживаться от комфорта и удобств, а также быть щердым к бедным и нуждающимся.

     7) Петух хлопает крыльями прежде чем кукарекать. И я, прежд чем проповедовать, должен приводить в движение крылья научных трудов и молитвы.

     8) Петух очень плодовит. Я также должен быть плодовит в духовном смысле, чтобы иметь возможность сказать вместе с Апостолом: “Per evangelium ego vos genui” [“Через благовестие я родил вас”].

                                                              Осел

     Ut jumentum factus sum apud te, et ego semper tecum. [“Я сделался как вьючное животное пред Тобою: и я всегда с Тобою”. - Пс. 72,23].

     1) Осел по природе самое смиренное из всех животных. Его имя у всех в презрении, его стойло обычно самое скромное и низкое, его пища бедная, равно как бедна его упряжь. Также и я должен стараться, чтобы мой дом, моя еда и одежда были самыми бедными, ибо таким образом я смогу вызвать унижения и презрение от людей. Так должен я стяжать добродетель смирения, ибо растленная природа стремится сделать меня гордым и высокомерным.

     2) Осел очень терпелив. Он перевозит людей и грузы, молча претерпевает удары. Я также должен быть терпелив в несении бремени моих обязанностей, кротко и самоотверженно претерпевать боль, труды, преследования и клевету.

     3) Пресвятая Дева Мария путешествовала на осле, когда направлялась в Вифлеем, чтобы родить Иисуса, и когда бежала в Египет, спасаясь от Ирода. Я также желаю предложить себя Пресвятой Деве, чтобы распространять почитание Ее и проповедовать о Ее привилегиях, радостях и скорбях. Более того, я буду день и ночь размышлять об этих святых и достопокланяемых тайнах.

     4) Наш Господь Иисус Христос торжественно вошел в Иерусалим, сидя на осле. Я также с радостью предлагаю себя Иисусу, прося Его, чтобы Он использовал меня для торжества над Своими врагами, а именно, над дьяволом, миром и плотью, и для установления Своего сладостного царства в сердцах и душах людей. Разумеется, следует понимать, что почести и похвалы должны быть адсованы не мне, ибо я лишь ослик Божий, но Иисусу, Коего бесконечного Величия я лишь недостойный представитель.

                                                              Собака

     Canes muti qui non valuerunt latrare. [“Немые собаки, которые не умеют лаять”. Ср. Ис. 56,10].

     1) Собака - это такое преданное животное и такой верный спутник хозяина, что ни несчастья, ни бедность, ни труды, ни что-либо иное не может отвратить ее от того, кого она столь преданно любит. Я должен быть таким же преданным слугой для своего Господа. Я должен быть столь верен и постоянен в служении Богу и любви к Нему, чтобы быть в состоянии сказать вместе с Апостолом, что ни смерть, ни жизнь, ни настоящее, ни будущее не могут отлучить меня от Бога моего сердца.   

     2) Собака более преданна, чем сын, более послушна, чем слуга, более обучаема, нежели ребенок. Она не только охотно делает то, что повелевает ей хозяин, но даже реагирует на выражение его лица, стараясь предугадать его желания и намерения. Когда собака знает, чего от нее ждут, она делает это с величайшей радостью и поспешностью, так что разделяет эмоции своего хозяина. Друзья хозяина становятся ее друзьями, а его враги - ее врагами.

     Я, со своей стороны, должен практиковать все эти прекрасные добродетели в служении Богу, моему возлюбленному Господину. Я с радостью буду выполнять Его повеления, узнавать Его волю, чтобы ее исполнить, и даже исполнять ее до того, как Он отдаст мне приказание. Быстро и радостно я совершу все, что Он потребует от меня через Своих наместников, т.е. моих начальников. Я буду другом друзей Божиих и буду обращаться с Его врагами так, как Он того пожелает, облаивая их злые дела, чтобы они оставили их и служили Богу.

     3) Собака бодрствует днем и удваивает свою бдительность ночью. Она верно охраняет и самого хозяина, и все имущество его; она облаивает и нападает на всех, кто может повредить хозяину или его интересам. Мой долг заключается в том, чтобы быть постоянно на страже и противостоять пороку во всех его формах, противостоять греху и заблуждениям, т.е. всем врагам души.

     4) Величайшее удовольствие для собаки - это идти рядом с хозяином. Я тоже должен стараться всегда ходить перед Богом с наслаждением и радостью. Поступая так, я никогда не согрешу и буду совершен, согласно словам Св. Писания: “Ходи предо Мною и будь совершен”.

                                                Глава 18

О НЕКОТОРЫХ ВАЖНЫХ ВЕЩАХ, КОТОРЫЕ БОГ И ПРЕСВЯТАЯ БОГОРОДИЦА СОБЛАГОВОЛИЛИ МНЕ ОТКРЫТЬ

     12 июля 1855 года в 5.30 после полудня, когда я закончил пастырское послание о Непорочном Зачатии, я встал на колени перед образом Пресвятой Девы, чтобы поблагодарить Ее за то, что Она помогла мне написать письмо. Внезапно и без предупреждения ясный и отчетливый голос прозвучал от статуи: “Ты написал хорошо”. Эти слова произвели на меня большое впечатление и возбудили во мне горячее желание совершенства.

     15 января 1857 года, в пять часов пополудни, когда я размышлял о человеческом естестве нашего Господа, я произнес слова: “Что Ты хочешь от меня, Господи?” И Сам Иисус ответил: “Ты должен еще поработать, Антоний. Твой час еще не пришел”. В течение нескольких дней после этого я испытывал много духовных утешений, особенно во время мессы и медитации.

     8 октября того же года, в 12.30, Пресвятая Богородица cказала мне, что я должен был сделать, чтобы быть добрым... “Теперь ты знаешь; испытывай раскаяние в грехах твоей прошлой жизни и будь бдителен в будущем... Ты слышишь, Антоний? Будь бдителен в будущем. Да, да, вот что Я должна сказать тебе”.

     На следующий день, в четыре часа утра, Пресвятая Дева повторила мне то, что Она уже говорила мне раньше, а именно, что я должен быть Домиником нашего времени в распространении почитания Розария.

     21 декабря 1857 года мне были даны четыре совета:

     1) Больше молиться.

     2) Писать книги.

     3) Направлять души.

     4) Быть более спокойным на моем посту в Мадриде, ибо этого хочет от меня Бог.

     Бог внушил мне 25 декабря любовь к преследованиям и клевете. Он также сподобил меня необычного сна в следущую ночь. Мне снилось, что я содержусь под стражей за какое-то преступление, в котором я не был виновен. Я молчал, размышляя о том, что Небо довольно мною, ибо со мною обращаются, как с Иисусом Христом. Как и мой Божественный Учитель, я также молчал, и тому, кто хотел защитить меня, как св. Петр нашего Спасителя, я сказал: “Могу ли я не пить чашу, которую дает мне Отец?”

     6 января 1859 года наш Господь дал мне понять, что я подобен земле. И воистину я и есть прах. Прах попирают ногами, и он ничего не говорит. Так и меня должны попирать и я не должен ничего говорить. Земля должна претерпевать обработку. Я же должен претерпевать умерщвления. Наконец, земля нуждается в воде, чтобы производить что-либо, и мне нужна божественная благодать, чтобы совершать добрые дела.

     Когда я размышлял 21 марта над евангельским чтением, повествующим о беседе Иисуса с самаритянкой, мой разум получил много света от сих слов: Ego sum qui loquor tecum [“Это Я, Который говорю с тобою” - Ин. 4,26]. Иисус дал этой женщине веру, сокрушение в грехах и благодать сделать Его известным другим. Мне эти слова Иисуса сообщили веру, сокрушение и осознание миссии соделать Иисуса известным всем.

     Бог сказал Моисею: Ego sum [“Аз есмь”] и послал его в Египет; апостолам же на берегу моря Он сказал: ”Ego sum” и они были укреплены. Иисус сказал Савлу: “Ego sum”, и он обратился и стал великим проповедником Евангелия.

     27 апреля Иисус обещал мне божественную любовь и назвал меня: “Мой маленький Антоний”.

     4 сентября в 4.25 утра Иисус Христос сказал мне: “Ты, Антоний, должен научить твоих миссионеров умерщвлению”. И спустя несколько минут Пречистая Матерь добавила: “Таким образом ты, Антоний, спасешь множество душ”.

     В 7.30 утра 23 сентября наш Господь сказал мне: “Ты полетишь через всю землю или пойдешь с большой скоростью, чтобы возвещать о великих бедствиях, которые скоро постигнут землю”.

     Иисус дал мне понять великий смысл сих слов Апокалипсиса (8,13): “Et vidi et audivi vocem unius aquilae - И я увидел и услышал крик одного орла, летящего посреди небес и возглашающего громким голосом: ‘Горе, горе, горе обитателям земли из-за трех великих бедствий, которыми Бог вскоре накажет мир”. Эти бедствия таковы:

     1) Протестантизм, коммунизм.

     2) Четыре великих демона, которые будут ужасным образом искушать всех любовью к наслаждениям, деньгам, свободомыслию и своеволию.

     3) Великие войны и их ужасные последствия.

     24 сентября, в праздник Богородицы Милостивой, в 11.30 утра, наш Господь просветил меня относительно следующего фрагмента Апокалипсиса (10,1-3): “И я увидел другого могущественного ангела, сходящего с Неба, покрытого облаком, и радуга была над его головой, и его лицо было как солнце, а ноги, как столпы огненные. И на голове его была небольшая книга открытая: и он поставил правую ногу на море, а левую на землю. И он закричал громким голосом, подобным реву льва. И после его крика раздался шум семи ударов грома”.

     Здесь появляются сыны конгрегации Непорочного Сердца Марии. Ударов грома, о которых говорится в связи с ангелом, было семь, но скорее имеется в виду неопределенное число; применяя же это сравнение к Конгрегации, можно заключить, что речь идет о всех ее членах. Сынов Непорочного Сердца Марии можно сравнить с этими ударами грома, поскольку они будут кричать, подобно грому, и их голоса будут слышны по причине их любви и ревностности, как голоса свв. ап. Иакова и Иоанна, которые были названы сынами грома. Наш Господь желает, чтобы я и мои товарищи подражали апостолам Иакову и Иоанну в ревностности, целомудрии и любви к Иисусу и Марии.

     Иисус сказал мне и всем моим братьям-миссионерам: ”Non vos estis qui loquimini; sed Spiritus Patris vestri” [“Не вы будете говорить, но Дух Отца вашего”. - Ср. Мф. 10,20]. Таким образом, каждый из нас может сказать: “Spiritus Domini super me, propter quod unxit me, evangelizare pauperibus misit me, sanare contritos corde” [“Дух Господень на мне. Ибо Он помазал меня благовествовать бедным, Он послал меня исцелять сокрушенных сердцем”. - Ср. Лк. 4,18].

     Праздник св. Терезы, 15 октября 1859 года, был днем, назначенным для покушения на мою жизнь. Убийца вошел в церковь св. Иосифа на улице Алкала в Мадриде и стал дожидаться подходящего момента для осуществления своего плана. Побыв непродолжительное время в церкви, он обратился благодаря заступничеству св. Иосифа, как открыл мне наш Господь. Предполагаемый убийца сам первый заговорил со мной. Он сказал мне, что является членом одного из тайных обществ столицы и что ему поручили убить меня. В действительности ему дали 40 дней, чтобы справиться с заданием, а в противном случае угрожали убить его, как он и сам лично убивал тех, кто не справился с заданием по убийству других. Бедняга начал плакать. Он обнял и поцеловал меня, а затем отпраился, с тем чтобы скрыться от тех членов сообщества, которые должны были убить его.

     Велики были мои испытания, а также клевета и преследования, которые я вынужден был претерпевать. Весь ад был в заговоре против меня.

     7 июня 1860 года, в 11.30 утра, в праздник Тела Христова, после мессы и до процессии, которую я должен был возглавлять, в то время как я молился перед Святыми Дарами с великим рвением и благочестием, Иисус внезапно обратился ко мне со следующими словами: “Книга, которую ты написал, Мне очень нравится”. Наш Господь сказал это о первом томе Наставлений для семинаристов, работу над которым я завершил накануне. Я несомненно знал, что Он говорил об этом труде. Также, когда я закончил второй том, наш Господь соблаговолил одобрить его.

     22 ноября того же года я чувствовал себя особенно угнетенным всеми моими заботами и проблемами, связанными с Эскориалом. Скорби, которые причиняла мне эта обязанность, не давали мне ни отдыхать днем, ни спать ночью. Поняв, что пытаться уснуть бесполезно, я встал, оделся и начал молиться, вверяя все свои заботы Всемогущему Богу. Не успел я начать молиться, как наш Спаситель, обращаясь ко мне духовно, но вместе с тем ясно и отчетливо, сказал: “Мужайся! Не отчаивайся, и Я помогу тебе”.

     2 марта 1861 года Иисус Христос соблаговолил одобрить написанную мною книжицу о Страстях.

     6 апреля мне было сказано, чтобы я никогда не спешил, совершал всякое дело так, как если бы оно было единственное, и никогда не терял кротость духа.

     15 июня Иисус сказал мне: “Будь терпелив; скоро тебе предстоит начать работать”.

     Когда  я молился в церкви св. Розария в Ла Гранха 26 августа в 7 часов вечера, наш Господь даровал мне великую благодать сохранения в себе евхаристических видов. День и ночь я имею в своей груди Пресвятое Таинство. По этой причине я должен быть всегда собранным и преданным Тому, Кто так тесно соединен со мною. Более того, я должен молиться и противостоять злу, которое набирает силу в Испании, как сказал мне наш Господь. Для этой цели Он напомнил мне о многих важных вещах, без всякой заслуги с моей стороны, без всякого моего таланта, без лицеприятия. Бог вывел меня из самой низкой касты людей к самому высокому положению, первым из приближенных земных царей, а теперь и приближенным Царя Небесного. Glorificate et portate Deum in corpore vestro. [“Прославляйте и носите Бога в теле вашем”. - 1 Кор. 6,20].

     В той же самой церкви 27 августа, во время благословления Святыми Дарами, которое я совершал после мессы, наш Господь просветил меня в отношении трех зол, угрожающих Испании, которые суть: протестантизм - или скорее угасание католического духа, республиканское правление и коммунизм. Чтобы противостоять этим бедствиям, наш Господь дал мне понять, что необходимо усилить три благочестивых практики, а именно, чтение молитвы “Трисагион” в честь Пресвятой Троицы, поклонение Святым Дарам и чтение св. Розария.

     Трисагион следует читать каждый день. [Это “трисвятая песнь”, которая имеется в службе часов и в литургии Великой Пятницы: “Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Бессмертный, помилуй нас”]. Что касается почитания Св. Даров, то следует часто бывать на мессе и часто причащаться, как реально, так и духовно. Три части Розария следует читать каждый день, или, по крайней мере, одну часть, размышляя о каждой тайне и прилагая молитвы к нуждам времени.

     Касательно обращения св. ап. Петра, наш Господь просветил меня относительно того, что имело место в его случае. Петр пал и отрекся от своего Господа. Петух пропел дважды, но Петр не покаялся. Петух пропел в третий раз, и тогда Петр покаялся, но не по причине пения петуха, а потому что Иисус взглянул на него - Иисус, Который есть Господь, взирающий на землю и заставляющий ее содрогаться. Из этого я понял, что должен проповедовать снова и снова и молиться, чтобы Бог призрел милостиво на сынов человеческих и побудил их содрогнуться и покаяться.

     11 мая 1862 года, когда я молился в королевской часовне в Аранхуэс в 6.30 вечера, а предложил себя Иисусу в Святых Дарах и Марии, обещая Им проповедовать, призывать, претерпевать труды и даже принять смерть. Наш Господь соблаговолил принять мою жертву.

     16 мая того же года, в 4.15, когда я пребывал в молитве, совершилась та же вещь, а которой я уже упоминал ранее в этой главе, а именно, сохранение Св. Даров в моей груди. Вчера, а также сегодня я думал о том, чтобы изъять из автобиографии написанное мною об этом, но Пресвятая Дева велела мне не делать этого. Затем во время мессы Иисус Христос сказал мне, что Он дал мне благодать всегда пребывать во мне в Св. Дарах.