Антоний Кларет

АВТОБИОГРАФИЯ

К оглавлению

Часть 4

Продолжение автобиографии, охватывающее период с 1862 по 1865

ГЛАВА I

Путешествие с королем и королевой

Утром 12 сентября 1862 года я сопровождал Их Величества и некоторых высокопоставленных лиц мадридского двора в Муделу. Во время этого путешествия мы проезжали через следующие города: Андухар, Кордова, Севилья, Кадис, Гранада и др.

Благословен Господь, удостоивший внимания столь незначительное создание, как я, для совершения столь великих вещей. Вся слава — Господу Богу нашему, а мне пусть достанется посрамление, которого я достоин. Все мои добрые дела от Бога. Он даровал мне здоровье, силы, слова, которыми я могу выразить свои чувства, и, по правде сказать, всё. Я всегда признавал, что я только орудие Божие, и именно Бог Сам ощутимым образом поддерживает меня. Но во время этого путешествия этот факт сделался явным не только мне самому, но и всем. И действительно, как могли они прийти к другому выводу, когда они видели, что я почти не ел и не пил, только лишь пробовал картофелину и выпивал стакан воды за весь день. Я вообще не ел мяса, рыбы и яиц и не пил вина. При этом я всегда был доволен и весел и не чувствовал усталости, несмотря на то, что бывали дни, когда я произносил по 12 проповедей. Я не могу сосчитать количество проповедей, которые Сам Бог произнес устами столь недостойного и бесполезного Своего слуги в течение сорока восьми дней путешествия. Один человек из нашей компании ради любопытства подсчитал их, и он говорил, что их было 205: 16 для духовенства, 9 для семинаристам, 95 для монахов и монахинь, 28 для сёстер милосердия, 35 для благотворительных заведений, 8 для членов общин Святого Викентия де Поля, 14 для мирян, в соборах и больших церквях.

Помимо проповедей, мы распространили многие тысячи памфлетов, книг и брошюр. В каждый город, куда мы направлялись, мы заранее высылали большой ящик с печатными изданиями. Невозможно описать горячее желание тех, кто приходил послушать слово Божие, и то впечатление, которое эта проповедь производила. С какой жадностью они просили о каких-нибудь книгах или брошюрах на память и с какой любовью они принимали и хранили то, что мы дарили им, даже если это был лишь листочек с молитвой.

Имели место многочисленные случаи обращения. Из-за нехватки времени я не мог выслушивать все исповеди людей, которые желали у меня исповедоваться. Но эти раскаявшиеся грешники, а ныне ревностные конвертиты, писали мне радостные письма о своём обращении. Я процитирую только одно из этих писем, которые я получил, когда находился при королевском дворе:

«Ваше Высокопреосвященство! Тот, кто осмелился написать Вам – это великий грешник, забывший о тех святых правилах, которые ему внушали его сознательные христианские родители. Делая научную карьеру, я со всем рвением моего развращённого сердца устремился в революционные события 1834-35 годов. Все эти годы я не приступал к исповеди, несмотря на ужасные страхи и угрызения совести. Но благодаря Богу и Деве Марии я вчера, т.е. 1 декабря 1962 года, я облегчил мою отягощенную грехами совесть на судилище исповеди, исповедав грехи всей моей жизни. Ныне моё сердце наполнилось ликованием.

Зло, которое я принёс моими сочинениями, неисчислимо, а пороки, которым я предавался, неописуемы. Я презирал моего Искупителя, и Он предал меня моим страстям. В этом состоянии греха я и жил до сих пор, пока Бог не сжалился надо мной.

Наш Спаситель первый раз призвал меня к покаянию еще давно, когда я плыл в Барселону. На борту корабля был священник, который подарил мне иконку с изображением Непорочной Девы, на обороте которой были перечислены главные христианские заповеди. Я взял её, не придав этому событию особого значения, положил в карман и после этого прочитал молитву «Salve Regina» («Радуйся, Царице»). Я не знаю, что произошло в моей душе, но когда король и королева прибыли в Андалусию и Вы с ними, я, увидев вас, вспомнил о той иконке Пресвятой Богородицы. В тот момент воспоминание об этой иконке, казалось, требовало от меня восстановления справедливости. Когда мне сказали, что Вы проповедуете, я побежал с поспешностью, чтобы услышать Вас. Я услышал слово Божие из Ваших уст и, придя домой, исполненный священного страха, я решился навсегда покончить с моей греховной жизнью…».

Так восхвалим все Бога и будем вовеки воспевать Его милосердие. Одновременно будем поощрять друг друга использовать те средства, которые Бог желает, чтобы мы использовали для обращения грешников: а эти средства суть печатание и распространение брошюр и памфлетов религиозного содержания. О как необходимо распространять хорошие книги, чтобы воспрепятствовать потоку плохих книг!

ГЛАВА II

МОНАХИНИ АНДАЛУСИИ

Я проповедовал в каждом городе, где были женские монастыри. Чтобы не терять времени, я предварительно посылал священника, чтобы он загодя собирал монахинь в часовне, чтобы по приезде в монастырь я мог тотчас же начать проповедь. Организовав все таким образом, я мог после завершения проповеди немедленно отправиться в другой монастырь. Отметьте, что в то время как я проповедовал монахиням, они находились в клаузуре и т.о. были отгорожены от меня решёткой. Поэтому они не могли задержать меня, что, может быть, и сделали бы, если бы я зашёл в клаузуру. Хотя я имел, как и всякий епископ, разрешение входить в клаузуру, однако я не желал этого делать, ибо не хотел тратить время на разговоры, а также желал своим примером являть им то, что проповедовал, а именно, хранить себя от нарушения молчания и от праздности, ибо, как я часто говорил им, если бы монахини были немыми, они стали бы более святыми.

Я обратил внимание, что почти во всех монастырях правило общинной жизни не соблюдалось, так как каждая монахиня жила по своему расписанию. К примеру, в Севилье двадцать женских монастырей, но только в пяти из соблюдаются правила строгой общинной жизни. В других монастырях Андалусии ситуация была примерно такой же.

Те, кому приходилось иметь дело с монахинями, знают, что невозможно добиться совершенства в монашеском сообществе, если не ведётся общинная жизнь. Я не буду от себя говорить об условиях в этих монастырях. Лучше я дам слово послушнице одного из монастырей. Я процитирую письмо, которое она написала мне 18 декабря 1862 года:

«Ради любви Божией и Кровью нашего Господа Иисуса Христа заклинаю вас забрать меня из этого монастыря, который скорее напоминает один из кругов ада. Это не монастырь, а сдаваемый внаем жилой дом. Здесь вы не найдете ни мира, ни счастья, но только суету. Ничто в этом месте не приносит мне удовольствия. Если бы наш епископ узнал, что здесь происходит, он бы давно закрыл этот монастырь. Мне скоро приносить обеты, но это лишь сделает меня монахиней, годной для ада. Я никому не могу довериться здесь, поэтому я пишу Вам, Ваше Высокопреосвященство, чтобы Вы изыскали средства для спасения моей души.

Поскольку Вы являетесь духовником Её Величества королевы, посоветуйте ей издать королевский приказ, чтобы ни одна из послушниц не приносила обеты в тех монастырях, где не соблюдается устав общинной жизни. О, Ваше Преосвященство, то, что я могу сказать – это так мало! Как печальна здесь жизнь! Это не жизнь, а, скорее, смерть. И здесь я молча страдаю и жду, чтобы Вы помогли мне до принятия мною обетов. Все монахини находятся в том же тяжелом положении, что и я, поэтому я прошу Вас поскорее помочь мне, ибо время бежит, и день принесения мною обетов приближается, и тогда я буду привязана к этому образу жизни торжественными обещаниями...»

Эта несчастная послушница рассказывает в общих чертах о ситуации, которую мы уже знали в деталях – о том, что происходит в такого рода монастырях. Неудивительно поэтому, что в каждом монастыре, где не соблюдалась общинная жизнь, я проповедовал с такой энергией, стараясь привести как можно больше доводов против такого образа жизни, что все ясно видели, что Господь Бог особым образом вдохновлял меня.

Я указывал, как необходимо им стремиться к совершенству, если они хотят спастись, а также на то, что недостаточно быть монахиней, чтобы обрести спасение, ибо многие из них, подобно неразумным девам из евангельской притчи, должны будут услышать слова их Божественного Жениха Иисуса Христа: «Nescio vos» (Не знаю вас). Снова и снова я говорил им о необходимости жить общиной как о Богом установленном пути к совершенству. Я приводил сравнения между частной жизнью и жизнью в общине, описывая физические, духовные и экономические преимущества проживания общиной. Я приводил также пример Иисуса Христа, апостолов и всех тех монашеских сообществ, в которых процветали плоды совершенства.

Также я прибегал к такому аргументу, который производил большое впечатление. Я сказал им, что поскольку Её Величество выделяет пожертвование на каждый монастырь в размере не менее 2 000 реалов, то ее желание и мое тоже, чтобы во всех монастырях соблюдалась общинная жизнь. Я говорил им, что королева не приказывает это, а лишь выражает своё пожелание, и поэтому вверяет эти деньги в руки епископов, которые отвечают за монастыри, чтобы они отдали их тем монастырям, где соблюдается общинная жизнь, а остальным отсрочить передачу денег, пока они не начнут вести общинную жизнь. Ее Величество также велела епископам не разрешать принимать кандидаток в те монастыри, где не соблюдается общинная жизнь, а если в каких-то из этих монастырей уже есть послушницы, чтобы у них не принимали обеты, пока не будет введена общинная жизнь. Однако я сказал им, что все эти распоряжения не должны приводить к насильственному разгону уже существующих монастырей, поскольку достаточно, чтобы для начала две или три монахини стали организовывать в монастыре общинную жизнь, а поступающие в монастырь послушницы брали бы на себя обязательство вести общинную жизнь. Тогда и пожилые монахини последуют примеру других, а если нет, то все равно они рано или поздно умрут, и таким образом весь монастырь будет полностью реформирован. А от тех старых монахинь, которые привыкли к прежнему образу жизни, требовалось лишь то, чтобы они не уподоблялись тем фарисеям, которые сами не хотели войти в Царство Небесное и другим не давали войти, как говорил об этом Иисус Христос в Евангелии.

ГЛАВА III

О ХАОСЕ И ЗАБЛУЖДЕНИЯХ, РАСПРОСТРАНЯЕМЫХ ПРОТЕСТАНТАМИ И СОЦИАЛИСТАМИ

В течение многих лет как правители, так и церковнослужители были бездеятельны в Андалусии. Социалисты и протестанты сумели извлечь выгоду из этой ситуации, и пока одна из противоборствующих сторон пребывала в спячке, другая засеивала плевелами раздора и несогласия эту прекрасную провинцию. Всем известно недавнее восстания, возглавленное неким бунтовщиком из Лохи, которому удалось собрать 80 000 сторонников. Мы знаем также, что для подавления этого восстания понадобилось пролить кровь и очень многих отправить в ссылку. Но благодаря великодушию Её Величества и всеобщей амнистии, дарованной ею, мятежники смогли вернуться в свои дома и семьи. По официальным данным в результате событий в Лохе было осуждено 1 183 человека, из них 387 холостяков, 720 женатых, 76 вдовцов.

Революционеры использовали все возможные средства, чтобы достичь своей цели - деньги, книги, памфлеты, умелых пропагандистов. Они не останавливались и перед насилием, ибо они не только выслеживали тех, кто отказывался включиться в их ряды, но и лишали их работы, ставя их перед выбором: уступить шантажу или умереть голодной смертью. Во время моего пребывания в Андалусии я взял на заметку некоторые заблуждения, которые распространялись инсургентами. Они утверждали, в частности:

1) Человек не должен знать иной матери и отца, кроме родной земли, на которой он вырастает подобно тому, как растут грибы или другие растения. На Бога полагаться не следует никогда.

2) Дети ничем не обязаны своим родителям, потому что, зачиная детей, родители хотели лишь доставить самим себе наслаждение, и если от этого эгоистического наслаждения рождаются дети, то, быть может, это было вопреки намерениям родителей и вызывало потом у них сожаление. Кто знает, может быть, они даже хотели спровоцировать выкидыш? И такого рода беседы распространялись, подобно пожару, не только в семьях, но и на улицах, площадях, дорогах и даже в судах.

3) Короли и министры — это тираны, у которых вообще нет никаких прав. Все люди равны.

4) Политика — это игра, в которой человек добивается права управлять страной, добиться как можно больше почестей и руководить интересами остального общества.

5) Нет иного закона, кроме закона силы: кто сильнее всех, тот управляет страной.

6) Земля принадлежит всем, и поскольку всё рождается из неё, всё, что она производит, предназначено всем и всем принадлежит.

7) Все богачи — негодяи, грабители, паразиты, которые лишь бездельничают, пируют и роскошествуют. И подобно тому, как пчелы восстают на трутней и убивают столько праздных трутней, сколько могут поймать, так и рабочие должны подняться и покончить с этими бесполезными трутнями общества.

8) «Братья, все мы равны» - вот их лозунг. Мы все имеем одну и ту же природу, но богатые обращаются с нами так, будто мы по природе совсем другие, гораздо ниже их. Мы относимся к ним как к людям, а они к нам – как к животным. Богачи никогда не работают, лишь занимаются спортом, путешествуют, развлекаясь в театрах, кафе, на балах и пикниках, тогда как мы работаем день и ночь. Они не дают нам отдыхать даже в праздничные дни. Они выбираются в более комфортные места, чтобы укрыться от летнего зноя и зимнего холода. А мы, изнемогая от работы, должны страдать от жары, холода, дождя и ветра в ненастье. Мы загнаны на фабрики, в подвалы и шахты и дышим там столь загрязненным воздухом, что умираем раньше срока. Каждый день столы богачей ломятся от деликатесов, а у нас хватает денег на ломоть низкокачественного хлеба, потому что хлеб, из-за монополии богачей, продается по скандально высоким ценам.

Богачи носят красивую и изящную одежду, которую они меняют каждый день, покупая все более роскошные наряды. А мы не можем сменить наши жалкие рубахи, пропитанные потом трудов наших. Они живут в больших и прекрасных домах в сказочной роскоши, а мы едва можем позволить себе снять угол под лестницей или в подвале, потому что квартплата так растет, что мы не в силах платить за жилье. Мы строим дома для богатых, изготавливаем им мебель, шьём им одежду, готовим им еду. Они же ничего не дают нам взамен, но отбирают у нас то, что мы заработали честным трудом. И наконец, они выжимают из нас все соки высокой квартплатой, налогами и т. д. Доколе будем мы терпеть этот грабеж и несправедливость! Так восстанем и выступим все вместе против них!

9) До сих пор лишь богачи пожинали плоды земли. Пришло время и нам пожать плоды земные, разделив их между собой. И мы поделим всё не только честно и справедливо, но и с пользой для нас. Поскольку земные богатства, накопленные богатыми ворами, не приносят пользы, потому что принадлежат малому числу людей, то если мы возьмем в свои руки эти богатства, каждый сможет получить большую долю.

10) Вдобавок к этому последовали лидера социалистов из Лохи часто повторяли: «Раньше больницы, благотворительные приюты, монастыри и т.п. имели частные владения и жили доходами с них; но эти богатые мошенники всё отобрали, даже собственность простых людей. Они ничего не дали взамен, поэтому с нашей стороны будет лишь справедливо, если мы потребуем у них свою долю. У нас те же права, что и у богатых, владеть нашей собственностью, а поскольку они предпочитают забрать все, то мы должны отобрать у них то, что принадлежит нам. Объединимся же и восстанем, чтобы положить конец такому скандальному положению вещей!»

Произнося эти и подобные речи, привлекающие и завораживающие, социалисты одновременно угрожали и оскорбляли тех, кто не поддавался немедленно на их дикие призывы. Поэтому нетрудно проследить причины того, почему восстание приняло такие размеры за столь короткое время.

Одновременно с распространением столь злых и разрушительных учений, фанатичные революционеры использовали в своих целях имморализм, отвращая людей от добродетели и склоняя их ко всякому злу. Таинства исповеди, причастия и брака были отброшены. Люди не ходили на мессы даже по обязательным праздникам. В праздники люди работали до полудня, а остальное время проводили в кафе, тавернах, театрах, или просто плясали и развлекались. Религия была напрочь забыта, у людей остались только мирские интересы, вплоть до того, что служители Божии подвергались злословию, клевете и преследованиям.

Когда я, находясь в Мадриде, узнал о всех этих несчастьях, моё сердце разрывалось от боли. Я желал поехать в Андалусию, чтобы проповедовать этим бедным людям, но Её Величество просила меня подождать, убеждая меня, что у меня еще будет возможность сделать это, когда я поеду туда позже. Я проповедовал позже, но этого оказалось недостаточно. Нужны миссионеры. Я говорил об этом с епископами этой провинции. Нунций Его Святейшества и королева тоже говорили об этом и писали письма миссионерам с призывами отправиться туда. Я надеюсь, что что-то из этого выйдет. О Небесный Отче, пошли миссионеров!

ГЛАВА IV

О КЛЕВЕТЕ, КОТОРУЮ ЗЛЫЕ ЛЮДИ РАСПРОСТРАНЯЛИ В АДРЕС КАТОЛИЧЕСКИХ СВЯЩЕННИКОВ

Протестанты, коммунисты и социалисты понимают, что самые большие их враги, которые с большой вероятностью могут расстроить их планы, это католические священники. Поскольку все заблуждения исходят от князя тьмы, то священникам достаточно явить людям свет католического учения, чтобы рассеять всю тьму, вызванную ложными учениями. Поэтому наиболее тонкий и коварный прием со стороны наших врагов – распространять злые слухи о католических священниках. Враги наши прекрасно понимают, что то, что они говорят о священниках — это небылицы, клевета и ложь. Но это для них неважно. Что-то прилипает. Их задача – сделать там, чтобы люди перестали уважать и почитать священников, ибо враги наши знают, что это неуважение неизбежно будет перенесено на само вероучение, проповедуемое священниками. Когда же это случится, погаснет факел истины и люди погибнут во тьме своих заблуждений. Эти агитаторы распространили невообразимое количество пропаганды, как в устном, так и в письменном виде. Позвольте мне процитировать фрагмент этой пропаганды - одно из многих сочинений, которое можно привести в качестве примера. Оно само докажет правоту моих слов:

«Религия и мораль»

«Что представляла бы собой католическая религия, если мы судили о ней по поведению большей части ее служителей? Моральная деградация духовенства внушает тревогу, возрастает их года в год, изо дня в день, можно даже сказать – с каждым часом. Взгляните на этих служителей веры, погруженных в мирские радости, увязших в политических интригах, занятых эгоистическими прожектами, совершенно забывших о словах своего Божественного Учителя, говорившего: «Царство Моё не от мира сего».

Они ни изучают, ни обучают морали, ибо посвящают свое время лишь удовлетворению собственных амбиций и неуёмных желаний. Они никогда не проповедуют Евангелие, но беспрерывно заняты политическими махинациями, являясь главными зачинщиками самых скандальных заговоров и самых отвратительных интриг.

Везде, где вы видите или слышите о какой-нибудь гнусной интриге, бесстыдной клевете, мерзком поступке, то не ошибётесь, если скажете, что это проделки католического священника.

Священники злоупотребляют всем. Для них нет ничего святого, ибо они осквернили и опошлили все святое: амвон, исповедальню, совесть, семью и общество в целом. Они всё употребили во зло.

Некоторые из них, надо по правде сказать, внешне выглядят как строгие аскеты, но будьте бдительны: под их сутаной прячется отравленный кинжал, который они готовы вонзить в вас. И что самое удивительное: они даже враждуют между собой!

Эти католические священники совершенно позабыли слова Иисуса Христа: «Отдайте Кесарю кесарево, а Божие - Богу». Эти слова обязывают их совершенно устраниться от всех политических интриг и посвятить себя обслуживанию религиозных потребностей народа, но они не обращают на эти слова никакого внимания. Католические священники предают сами себя, предают религию и родину.

Их называют служителями Бога мира, однако, они среди первых разжигателей войны, подстрекая к войне иногда словами, а иногда и собственным примером.

Они должны быть светом миру, но они наполняют мир тьмой своего невежества и аморальности, соблазняя девушек, согрешая с замужними женщинами и развращая вдов. Они ненавистны всему миру из-за их тщеславия, амбиций и предательства.

Итак, бегите прочь от священников, живите как можно дальше от них, ибо они коварные обманщики и кровожадные волки, а не добрые пастыри».

Вред, причиненный и причиняемый этими безбожными социалистами, не поддается измерению. Своими словами, поступками, примером, своим презрением к католическому духовенству, к богослужению и таинствам, ко всем религиозным обрядам они подрывают веру в народе и смеются и издеваются над теми, кто еще пытается сохранить свою веру. Каждый день все новые прозелиты пополняют ряды социалистов. Из-за всего этого наше общество все более стремительно приближается к краху.

Я непрестанно думаю о том, какие можно найти средства, которые спасли бы нас от этих великих зол. После долгих размышлений я пришел к ясному выводу, что лучшим средством от этих ядовитых нападок будет подготовка хороших священников — образованных, добродетельных, ревностных, преданных молитве. Не менее необходимо вести проповедь и катехизацию среди молодежи из всех слоев населения, распространять хорошие книги и брошюры. Есть еще вера в Израиле, если мы только примемся за работу. Итак, ободримся и не будем поддаваться отчаянию. При виде стойкости и добродетели добрых священников, безбожники утрачивают свою дерзость и отвагу.

ГЛАВА V

МОИ ЗАНЯТИЯ ПО ВОЗВРАЩЕНИИ ИЗ АНДАЛУСИИ

Вернувшись ко двору, я испытал радость и одновременно отдохновение от всех тягот, испытанных во время поездки. Я сразу же отправился в Эскориал, чтобы начать миссионерскую новенну в честь Пресвятой Девы, в которой участвовало много людей, получивших от этого большую духовную пользу, и за всё это следует возблагодарить Бога.

По завершении новенны я начал духовные упражнения для сестер Непрестанного Поклонения, в которых все приняли участие с большой пользой для их душ, все пожелали совершить генеральную исповедь, и по окончании духовных упражнений исполнились еще большей ревностностью, чем прежде.

На рождественские праздники монахини из Франции попросили меня провести духовные упражнения. Эти монахини заняты обучением детей, когда дети разъезжаются по домам на каникулы, монахини пользуются освободившимся временем для совершения ежегодных духовных упражнений.

Вот решения, которые я принял во время духовных упражнений, которые я совершил в Эскориале с 10 по 19 ноября 1862 года:

1) Я буду совершать духовные упражнения каждый год.

2) Каждый месяц я буду посвящать один день строгому уединению. В этот день я не буду ни с кем разговаривать.

3) Каждую неделю я буду прибегать к таинству исповеди.

4) Я буду поститься три дня в неделю: по средам, пятницам и субботам. В некоторые другие дни я буду воздерживаться от десерта. По понедельникам, средам и пятницам я буду использовать «дисциплину» (т.е. бичевать себя специальной плеткой – пер.) или прибегать к каким-либо другим формам покаяния. По вторникам, четвергам и субботам я буду носить власяницу.

5) Во время молитвы я буду размышлять о тайнах Розария и Страстях Господних. Я буду избегать во время молитвы и размышлений всякой поспешности, помня о том, какое порицание получила от Господа святая Екатерина Сиенская (за то, что проявляла поспешность).

6) При испытании совести особое внимание уделять тому, как я практикую добродетель кротости. Я считаю, что лучше сделать меньше, но в духе кротости, чем больше, но с поспешностью и с раздражением. Кротость является для людей поучительным примером. Поэтому я принял решение никогда не сердиться и ни на что не жаловаться. Я постараюсь быть любезным со всеми, даже с теми, кто мне причиняет неприятности, и буду часто размышлять о смирении и кротости.

7) Я буду непрестанно просить Господа о том, чтобы я познавал Его и помогал другим познать Его, чтобы я любил Его и внушал другим любовь к Нему, чтобы я служил Ему и побуждал других служить Ему. Я буду молиться Ему так: «Господи, если Ты хочешь использовать меня для обращения грешников, то вот я в Твоем распоряжении».

8) Перед едой я буду молиться так: «Господи, я ем, чтобы укрепить себя для того, чтобы лучше служить Тебе». Перед тем, как сесть за книги, я скажу: «Господи, я учусь, чтобы лучше познать Тебя и чтобы помогать моим ближним». Перед сном я буду читать следующую молитву: «Господи, я вверяю Тебе этот сон, чтобы восстановить телесные силы и лучше служить Тебе. Я делаю это потому, что Ты, мой Бог и мой Отец, повелел так».

9) Правила, которым я намерен следовать:

п. 1. Мало есть и много работать.

п. 2. Мало спать и много молиться.

п. 3. Мало говорить и безропотно претерпевать страдания и преследования, не защищая себя. Напротив, я попытаюсь найти радость в страданиях и неприятностях.

п. 4. Я буду практиковать внутреннее и внешнее умерщвление плоти.

п. 5. Для духовного чтения я буду использовать труды Родригеса.

п. 6. Для духовных размышлений я буду использовать труды Ла Пуэнте.

п. 7. Во время испытания совести я буду обращать особое внимание на добродетель кротости.

п. 8. Я буду стараться достигать чистоты намерений во всех моих поступках. Я буду совершать каждое свое действие предельно внимательно и с намерение сделать его наилучшим образом.

п. 9. Я буду стараться всегда помнить о присутствии Божием, постоянно повторяя: «Domine, pati aut mori. — Pati non mori. — Pati, et contemni pro te. — Absit mihi gloriari nisi in cruce Domini Nostri Jesu Christi». (Господи, страдать или умереть. Страдать и не умирать. Страдать и быть презираемым за Тебя. Не буду хвалиться ничем, кроме креста Господа нашего Иисуса Христа).

Памятки:

1) Я буду просить Пресвятую Деву о всеобъемлющей любви и совершенном единении с Богом, глубочайшем смирении и желании быть презираемым другими.

2) Я буду высоко ценить добродетели других людей. Я буду смотреть на всех как на своих начальников, судить высоко о всех их делах, порицать, наказывать и осуждать только самого себя. Это будет мне на пользу. А всякое осуждение вовсе не пойдет мне на пользу.

3) Я буду помнить те слова, которые Господь однажды сказал одному из миссионеров, а именно, что Он сохранил его от ниспадения в ад, чтобы он смог работать на ниве спасения душ. Так же и я буду думать о том, что был спасён от преждевременной смерти в морской пучине и от других опасностей, чтобы я потрудился ради вящей славы и чести Его и ради спасения душ, которые Он искупил такой дорогой ценой.

4) Что ещё мог сделать Иисус Христос во славу Своего Отца и спасения душ из того, что не было Им сделано? О, я вижу, как Он висит на кресте в предсмертной агонии, презираемый всеми и обремененный страданиями. Так и я, по той же причине, с помощью Его благодати принимаю твердое решение страдать, трудиться, быть презираемым и даже претерпеть саму смерть. Благодарение Богу, что я уже имею некоторую долю этих скорбей в моей жизни, но от всего сердца я повторяю вслед за Апостолом: «Omnia sustineo propter electos, ut et ipsi salutem consequantur» (Я все терплю ради избранных, чтобы и они улучили спасение).

5) Я понимаю, что не могу предложить Богу более тонкой пищи, ни более изысканного питья, чем передать Ему раскаявшиеся души, завоеванные мною для Него на кафедре или в исповедальне. Иисус призывает меня вкушать Его Тело и пить Его Кровь, но взамен Он требует от меня душ, обращенных действием благодати.

6) В течение получаса после окончания мессы я ощущаю себя испоненным Божьей благодати и любви. Я не желаю ничего, кроме как творить Его святую волю. Я живу, но моя жизнь – это жизнь Христа, и, обладая мною, мой бедный Господь обладает ничего не стоящим, в то время как я, обладая Им, обладаю всем. Я молюсь Ему так: «О, Господь! Ты — моя Любовь! Ты — моя Честь, моя Надежда и моё Прибежище. Ты — моя Слава и моя Конечная Цель! О, моя Любовь, мое Счастье, мой Хранитель, моя Радость, мой Исправитель и мой Владыка! Ты мой Отец, ты Жених моей жизни и моей души! Я не ищу и не стремлюсь знать что-либо, кроме Твоей святой воли, чтобы исполнить ее. Я люблю только Тебя, мой Боже, и все прочие вещи только для Тебя, в Тебе и ради Тебя. Ты даешь мне больше, чем мне нужно, и я люблю Тебя, мою Силу, моё Прибежище и моё Утешение. Ты — мой Отец, мой Брат, мой Супруг, мой Друг и мое всё. Помоги мне любить Тебя так, как Ты любишь меня, и как Ты хочешь, чтобы я любил Тебя.

О мой Небесный Отец, возьми мое бедное сердце и поглоти его, подобно тому, как и я вкушаю Твоё Тело, чтобы я весь превратился в Тебя. При произнесении формулы пресуществления сущность хлеба и вина превращается в Твоё Тело и Кровь. О, всемогущий Боже освяти меня, произнеси надо мной формулу пресуществления и преврати меня всецело в Тебя!

ГЛАВА VI

Общее испытание совести за 1862 год

Каждый день, как летом, так и зимой, я поднимаюсь в три часа утра. Пока я одеваюсь, на что у меня уходит несколько минут, я молюсь. Моим величайшим желанием было бы добиться от моего духовника разрешения спать в одежде на столе, потому что, когда я сплю в постели, у меня начинает болеть голова.

Сразу после подъёма я бичую себя специальной плеткой («дисциплиной»), и чем я больше испытываю боли, тем большую испытываю радость, потому что я размышляю о моих грехах и о бичевании, которое Иисус претерпел ради меня и из любви ко мне. Мне слышится голос, который говорит мне: Da mihi sanguinem, et dabo tibi spiritum. («Дай Мне кровь, и Я дам тебе дух»). Я чередую мои покаянные практики: в некоторые дни я применяю «дисциплину», в другие - ношу власяницу, которая, между прочим, причиняет мне большие страдания, чем «дисциплина». Однако я все равно ношу ее в установленные дни, как бы она ни колола мое тело.

Больше всего мне приходится бороться, чтобы укротить свою плоть. Моё тело - как дурной осёл. Нередко оно одерживает надо мной победу и как бы смеется надо мной. Оно испытывает голод, когда видит еду на столе, но я заставляю его поститься три дня в неделю. Я укрощаю его каждый день, не разрешая себе есть мясо или рыбу даже по большим праздникам. Однако я слежу за тем, чтобы всем прочим в моем доме готовили и мясо, и рыбу. Когда я вижу, как другие с аппетитом едят то, что я себе не позволяю, я испытываю поистине танталовы муки.

Это не связано с тем, нравится или не нравится мне мясо или вино, ибо, если быть честным, мне нравится и мясо, и вино, но я просто решил не употреблять их. В результате, я лучше себя чувствую и телесно, и духовно. Воздержание от потребления мяса, рыбы и вина далось мне, в целом, сравнительно легко. Однако мое тело требует компенсации, желая больших порций другой еды, но я не даю ему слабины. Иногда ему удается заставить меня съесть чуть больше, чем я планировал. Иногда я грешу тем, что ем быстрее, чем следует. Поскольку мне подают еду первому, а я не ем ничего, кроме картофеля и овощей, мне, естественно, не требуется столько же времени на еду, что и остальным, которые ни в чем себе не отказывают, а потому у них уходит больше времени на еду. Я каждый раз принимаю решение есть медленно, чтобы закончить обед вместе со всеми. И тут как раз меня подстерегает искушение есть быстро, ибо у меня хороший аппетит и я иногда не могу сопротивляться моему маленькому ослу, т.е. моему телу. Мой осел обманывает меня, и я заканчиваю обед быстрее, чем планировал. Кроме как в установленные часы я ничего не ем и не пью.

Причины этого воздержания:

1. Умерщвлять моё тело.

2. Подавать пример ближним, ибо я знаю, как полезен бывает такой пример.

3. Доставлять как можно меньше неудобств моим гостям.

4. Экономить деньги, чтобы больше подавать бедным.

5. Есть и другие причины, например, подражать Иисусу и Марии.

Бог в Своей бесконечной благости обильно просвещает мой ум во время молитвы и укрепляет во мне желание страдать ради Его большей чести и славы и для блага душ.

Я испытываю столь сильное желание уехать из Мадрида и отправиться проповедовать по всему миру, что не могу описать те страдания, которые я испытываю оттого, что мне не позволяют уехать. Один лишь Бог знает, как сильны эти страдания. Я должен каждый день отказываться от своей воли и выражать готовность исполнять святую волю Божию, сообразуя свою волю с Его волей, и молчать о своих желаниях. Но иногда я проговариваюсь и говорю, что хотел бы уехать.

По утрам, в 3 часа утра, до медитации, я читаю молитву «Святый Боже». В двенадцать часов дня перед обедом и после испытания совести, я совершаю краткий Крестный Путь. Вечером я прочитываю три части Розария, семь раз «Отче наш» и «Радуйся, Мария» к Божией Матери Кармилской, еще семь «Отче наш» и «Радуйся, Мария» к Божьей Матери Скорбящей и читаю маленький венчик Пресвятой Деве. Устная молитва дается мне гораздо легче, чем умная. В каждом слове молитв «Отче наш», «Радуйся, Мария» и «Слава Отцу…» я вижу бездну благости и милосердия. Господь наш дает мне благодать особого внимания и ревностности в совершении этих молитв. Он также изливает на меня из любви и милосердия Свои благодатные дары, когда я совершаю медитации; но я больше ощущаю Его присутствие во время устной молитвы. Когда я поклоняюсь Святым Дарам, я испытываю столь живую веру, что не могу даже описать этого. Мне кажется, что я вижу Иисуса, не перестаю целовать Его раны и Он Сам обнимает меня. Когда наступает время завершить поклонение, я всегда лишь большим усилием воли как бы вырываю себя из Его Божественного присутствия.

ГЛАВА VII

Отчет о моей миссии во дворце

Не знаю, что можно сказать об этом, ибо лишь Бог знает, правильно ли я исполнял все мои обязанности. Безусловно, Её Величество чтит и ценит мои советы. Однако в том, что касается вопросов внешней и внутренней политики, она, не сомневаясь, поступает так, как она считает нужным, ибо она может в этих вопросах действовать по своему усмотрению. Каждый день она читает жития святых, совершает молитвы Розария, присутствует на мессе, молится в часовне Пресвятой Богородицы, с ревностностью и благочестием приступает к таинствам. Каждый год она участвует в духовных упражнениях в то время, когда мы находимся в Ла Гранхе, потому что там у нее бывает больше свободного времени. Она неустанно творит добро, проявляет милосердие и предается делам благотворительности с самыми благими намерениями. Нет такого горя и скорби, которые не побудили бы ее сострадательное сердце к активной помощи. Труднее всего ей контролировать свое поведение. Она не желает идти наперекор нравам высшего общества, и это, несомненно, плод того воспитания, которое она получила в детстве. Мало-помалу она пытается благоразумно побороть в себе эти идиосинкразии, которые, в конце концов, представляют собой лишь незначительные несовершенства. При этом она сама понимает, что ей было бы более к лицу поступать более совершенным образом. При этом она достигла большого прогресса в работе над собой, о чем говорят нижеследующие факты:

1) До моего прибытия в Мадрид в качестве духовника королевы Её Величество имела обыкновение каждый вечер посещать театр и дарить подарки актерам. Сейчас она редко ходит в театр, а если и посещает какие-то спектакли, то лишь из вежливости и ради исполнения правил этикета. Она велела ставить на сцене лишь те пьесы, которые не противоречат требованиям благонравия. Но посещая даже и эти пьесы, она быстро устает и засыпает, и ей приходится бороться со сном, как она сама рассказывала мне в доверительной беседе.

2) Раньше во дворце часто устраивались балы. Сейчас это редкое явление, и во время балов соблюдается порядок, как мне рассказывали те, кто бывал на них. Я никогда не хожу на подобные сборища; более того, я сознательно от них отстраняюсь и советую другим поступать так же. Однако эти балы служат, скорее, поводом для того, чтобы встретиться с нужными людьми и обсудить политические события, а не ради того, чтобы танцевать и вообще приятно проводить время. С этой точки зрения балы такого рода можно терпеть, и, быть может, они даже необходимы для выяснения и решения чисто политических вопросов.

3) Раньше во дворце часто устраивались банкеты. Сейчас их организуют редко и только по необходимости. Например, в этом месяце должны были состояться три таких банкета – один в честь принца, другой в честь принцессы, а третий ещё по какому-то поводу. Эти три банкета были сведены к одному. Если бы я был в силах что-либо изменить, я предпочел бы тратить деньги на помощь бедным, а не на проведение банкетов и балов.

Моей главной целью является побудить придворных дам одеваться более пристойно, чтобы их платья не были чересчур открытыми, когда в дни приемов эти дамы ходят по всему дворцу. Они говорят мне в свое оправдание, что одевать такие платья предписано этикетом, что так было всегда при дворах во всех столицах мира и т.д. Я выражаю свое мнение со всеми подобающими формальностями и делаю все возможное с моей стороны, чтобы противостоять таким обычаям, ибо это мой долг. И хотя королева одета на этих встречах приличнее всех, всё равно я испытываю недовольство. Я жалуюсь, выказываю своё отвращение и печаль, угрожаю покинуть дворец из-за этих и подобных им вещей.

Наказание за богохульства

1) На территории королевского дворе в Мадриде, на улице Релаторес, в 1862 году рабочие строили здание. На улице были сложены груды кирпичей. Возчик с нагруженной телегой пытался проехать по этой улице, но когда его телега застряла из-за упомянутых кирпичей, он начал богохульствовать и проклинать имя Божие. Когда он продолжал богохульствовать и стегать мулов, один из мулов внезапно лягнул его в висок. Возчик упал на землю и продолжал богохульствовать, пока не испустил дух.

2) В том же самом квартале столицы на улице под названием Вьенто несколько рабочих рыли канаву для канализационных труб, от фундамента дома до середины улицы. Один из рабочих держал кирку и ругался во все горло, утверждая, что совершит скверный грех даже с Самим Богом. Но Бог в наказание утопил его в нечистотах, ибо стенка канавы обрушилась на него и обдала его таким зловонием, что он потерял сознание и упал на дно канавы, где захлебнулся и утонул в потоке грязной воды. Когда его вытащили, из его рта и из всего его тела сочились нечистоты.

ГЛАВА VIII

Испытание совести за 1863 год

В течение 1863 года Их Величества и королевская семья не совершали поездок, но пребывали все время в Мадриде или в загородных резиденциях Аранхуэс и Ла Гранха. Поэтому у меня было больше времени, чтобы проповедовать, принимать исповеди и писать книги.

Что касается проповеди, то я провел духовные упражнения для придворных, в результате которых они получили от Бога много пользы для своих душ. Также я проповедовал во время новенны в честь святого Иосифа в церкви Монтсеррат, где был воздвигнут новый алтарь и новая статуя святого. На новенне присутствовали многие, и она принесла много плодов. Также я проповедовал сестрам Вечного Поклонения, терциариям Св. Франциска, молодым девушкам и слугам. Обычно я принимаю исповеди с семи до одиннадцати утра, а затем следует причиняющий мне много скорбей прием людей, которым я не могу помочь, потому что они просят моей помощи в тех вещах, которых я всецело избегаю.

В загородной резиденции Их Величеств я всегда принимаю исповеди после мессы, потому что придворные дамы и слуги нуждаются в духовнике, ибо они часто приступают к таинствам. В Мадриде у каждого из них есть свой исповедник и духовный наставник, но здесь, в загородных резиденциях, они приходят на исповедь ко мне. Все они ведут примерную и праведную жизнь, каждодневно уделяя время медитациям и духовному чтению; они очень серьезно относятся к религии, в чем им, несомненно, помогает добрый пример королевы, которая каждый год совершает духовные упражнения в Ла Гранхе.

В Аранхуэсе я закончил второй том своей книги «Наставление для семинаристов», а в Ла Гранхе я написал подобную же книгу для девушек «Наставление для школьниц». Каждой семинарии в Испании я подарил по 200 экземпляров моей книги и по пять Библий, чтобы их подарили наиболее усердным учащимся. Также я раздал большое количество книг, иконок и розариев.

ГЛАВА IX

Решения, принятые во время духовных упражнений в 1863 году

Я отправился в Эскориал для совершения духовных упражнений, которые длились с 23 октября по 1 ноября. Во время этих упражнений я принял следующие решения:

1) Во время молитвы размышлять о порицании, которое получила святая Екатерина Сиенская (Vita, стр. 69; см. выше, гл. 5 – пер.). Также я буду вспоминать о святом Алоизии Гонзаге, который целый час тратил на то, чтобы прочесть Утреню.

2) Особое внимание при испытании совести уделять кротости. Буду вспоминать о кротости Иисуса Христа, моего Учителя, Который говорил: «Возьмите иго Моё на себя, и научитесь от Меня: ибо Я кроток и смирен сердцем…».

Я буду также вспоминать о кротости Пресвятой Марии, Которая никогда не гневалась, что бы ни случалось в Ее жизни. Она всегда сохраняла неизменное и беззлобное ровное отношение ко всем, как внешне, так и внутренне. Никто не мог определить по Её лицу, или голосу, или жестам, что происходило в Ее душе. Я буду постоянно размышлять о пользе кротости, ведь наше смирение приятно Богу, а наша кротость — нашим ближним.

Лучше сделать меньше, но с терпением, кротостью и добротой, чем сделать больше, но с торопливостью, гневом и нетерпеливостью. Когда люди видят описанное во втором случае поведение, их это соблазняет и отталкивает.

3) Я никогда не буду гневаться, но буду страдать молча и приносить Богу в жертву всё, что причиняет мне страдания.

4) Я никогда не буду жаловаться, но буду предаваться воле Божией, ибо Он устраивает всё для моего блага, используя для этой цели даже бедность, унижения и презрение со стороны окружающих.

5) Я буду всегда добр со всеми, особенно с теми, кто мне досаждает.

6) Я никогда не буду говорить о себе или о своих делах ни хорошего, ни плохого.

7) Я буду говорить Богу: «Господи, если Ты хочешь использовать меня, Твое негодное орудие, для обращения грешников, то вот я готов исполнить Твою волю».

8) Перед едой я буду говорить: «Господь, я ем, чтобы укрепить силы и лучше служить Тебе. Я делаю это не для того, чтобы искать удовольствия в этих мирских вещах, но лишь из необходимости».

9) Во всех моих поступках я буду стремиться к чистоте и праведности намерений, все буду делать внимательно и старательно, с неизменной решимостью.

10) Я буду стараться изо всех сил совершать каждое дело наилучшим образом, как если бы у меня не было других дел

Я старался с Божьей помощью реализовать все эти решения. Труднее всего мне даётся кротость, потому что слишком многие люди приходят, чтобы поговорить со мной о дворцовых делах или о правительственных назначениях. И сколько бы доводов я не приводил, стараясь убедить их, они не верят, что я действительно равнодушен ко всему этому, и это мучает меня. Перед тем, как начать приём посетителей, я прошу Господа о благодати, дабы не впадать в раздражение, и пока выходит один посетитель, а следующий заходит, я обращаю мой взор к статуе Пресвятой Девы, чтобы попросить Её о благодати и особой помощи. Таким образом я научился делать это испытание менее тяжелым, и жертвуя это страдание Богу, я старался обращать приемные часы к духовной пользе тех, кто искал со мною встречи, говоря с ними о Боге и даря им духовные книги, которые смягчали их разочарование.

ГЛАВА X

Глава, важная для конгрегации [кларетинцев]

Четырнадцатого ноября 1863 года, когда я должен был произнести проповедь в честь Пресвятой Богородицы во время духовных упражнений, которые я проводил для послушниц монастыря кармелиток, я читал духовную книгу о Пресвятой Деве, чтобы подготовиться к празднику Девы Марии Покровительницы. В книге мое внимание обратил следующий отрывок:

«Суровый картузианский орден, когда испытывал недостаток в призваниях к строгой жизни в отшельничестве и молчании, не нашел лучшего средства, чем посвятить себя Пресвятой Деве и дать публичный обет каждый день читать специальную службу («малые часы») в честь Богородицы. Этого было достаточно, чтобы обеспечить сохранение их ордена, ибо с того времени (с 1084 года) их самый суровый устав пребывает неизменным, бросая вызов времени, которое разрушает все, кроме того, что находится под защитой Девы Марии».

Совет читать «малые часы» каждый день был дан самим святым Петром, который явился им под видом почтенного старца.

В этот день меня посетила мысль о том, что если наша Конгрегация будет, помимо обычных молитв и чтений, читать также и «малые часы» в честь Пресвятой Девы Марии, то наша небесная Матерь призовет в нашу конгрегацию людей, которые умножат ее ряды, распространят ее по всему миру и сохранят ее на многие годы.

Когда я молился тем утром, мне казалось, что Богородица через свой образ на алтаре говорит мне, что Она одобряет это решение, однако при условии, что лишь кто-то один из конгрегации должен читать «малые часы» в обязательном порядке, а другие из личного благочестия, если у них есть для этого время и силы. Те, кто работает в миссиях, проповедуя и выслушивая исповеди, не будут иметь времени для чтения «малых часов», но можно устроить так, чтобы «малые часы» читали послушники, а также те члены конгрегации, которые еще не являются священниками.

ГЛАВА XI

Испытание совести за 1864 год

Я принял те же самые решения в этом году, как и во время предыдущих ежегодных духовных упражнений. То, что я тогда наметил, я выполнял, но с многими несовершенствами, которые Господь Бог наш попускает, чтобы все больше и больше меня унизить. Это мне показывает на практике, что сам по себе я ничтожен, а если во мне и есть что-то доброе, то всё это от Бога, ибо сам я — ничто. В течение этого года Господь ясно показал мне необходимость и полезность самой драгоценной добродетели – смирения; действительно, я раньше не понимал этого так ясно.

В этом году я ещё раз перечитал труды святой Терезы Авильской. В процессе чтения Господь удостоил меня большой ясности понимания. О, сколь добр Господь! Предвидя те серьёзные испытания, которые мне предстояло пережить, Он предварил их благодатными дарами духовного просвещения и особых вдохновений.

В течение всего года мне приходилось претерпеть клевету и преследования от всякого рода лиц — журналистов, авторов брошюр, сатирических книг, карикатуристов и т. д., - да, и даже от самих демонов из ада. Иногда моя природа сопротивлялась немного, но я тотчас вновь обретал мир и старался подчинить мою волю воле моего Небесного Отца. Я обращал свой взор на Распятие и видел, сколь ничтожны еще мои страдания по сравнению с теми, которые Иисус Христос претерпел ради меня, и таким образом я успокаивался

В этом году я написал книгу под названием «Утешения преследуемой души», а также катехизис для всей Испании, и «Призвание детей».. Я переиздал на латинском языке «Установления для студентов», а также издал «Установления для клириков, живущих в общине», «Летние вечера в Ла Гранхе» и «Правила для общественных библиотек». От этих книг я ожидаю больших плодов.

В этом году я также провёл миссии для сервитов в Сан Андресе, а также при дворе, во время которых наш Господь и наша Владычица уделили большую пользу душам. Я также проводил духовные упражнения для различных женских монашеских общин, для терциариев, для школьниц и для служанок. Я также проповедовал и проводил духовные упражнения в Эскориале.

ГЛАВА XII

Примеры, которые могут послужить предостережением

Мадрид, 31 марта 1864. Молодожен сказал своей добродетельной жене: «Я не хочу лишать тебя ничего; все, что я прошу от тебя, это чтобы ты перестала ходить на исповедь, ибо я не хочу, чтобы священник распоряжался в моем доме; а так будет обязательно, если ты будешь часто ходить на исповедь, ибо тогда ты начнешь следовать его советам».

И он добавил следующие слова, чтобы убедить ее не принимать таинства: «Я не могу поверить, что Бог вверил сокровища Своей благодати священникам. В естественном порядке вещей я вижу, что когда богатый, могущественный и мудрый человек нанимает управляющего, которому он доверяет и через которого распределяет свои богатства, он ищет и выбирает человека, имеющего добродетели честности, чести, деликатности и воспитанности. Он никогда не наймет аморального, глупого и невоспитанного человека. Если таково свидетельство здравого смысла и каждодневного опыта, то как возможно, чтобы Бог избирал в качестве распределителей Своих даров и служителей Своей Церкви людей грубых, невоспитанных, невежественных, с дурными манерами?

Таковы были аргументы этого нечестивого человека: те же самые аргументы, которые в прежние времена использовали еретики и которые были тысячу раз опровергнуты отцами и учителями Церкви. Это правда, что Божественная благодать и другие действия таинств не зависят от личной святости священника; и все же из вышеуказанного примера ясно видно, что мы, священники, должны быть хорошо воспитанными и вести безупречную и святую жизнь.

- Мадрид, 1 апреля 1864. Когда я говорил с одной дамой относительно руководства колледжом, я обратил внимание на ее откровенно сказанные слова: «Самый невежественный и глупый член каждой семьи посвящает себя Церкви и идет учиться на священника».

- Мадрид, 15 апреля 1864. Одна очень набожная и ревностная дама сказала мне: «Среди священников распространено невежество. Было бы меньшим злом, если бы в некоторых приходах вообще не было настоятелей, а прихожане сами читали розарий, вместо того, чтобы слушать мессу, чем если бы невежественный и аморальный священник находился бы на приходе и ничего не делал, а только соблазнял людей».

В тот же самый день другая дама рассказывала о том, что когда она причащалась в последний раз, пальцы священника, причащавшего верующих, были настолько чёрными от грязи, что её чуть не вырвало. Все это еще усугублялось отвратительным запахом табака, который исходил от священника. Эту даму так сильно тошнило, что она думала, что ее вырвет; а кульминация этого инцидента наступила в тот момент, когда она приняла на язык освященную гостию. Она не могла проглотить ее, так как её тошнило и она боялась приступа рвоты. И всё это из-за этого вызывающего тошноту священника! Горе нам, если мы вместо того, чтобы привлекать верующих достойными подражания манерами, отталкиваем их своей грубостью и неумерщвлёнными страстями! Горе нам, если мы вместо того чтобы быть повсюду и всегда благоуханием Христовым, как говорит Апостол, мы превращаемся в дурно пахнущих священников и становимся для людей предметом неприязни, презрения и отвращения!

В 1864 году два миссионера, отец Кармело Сала и отец Атанасио Лопес, отправились проповедовать в деревню под называнием Оче. Когда одна из жительниц деревни увидела их, она стала кричать: «Спрячьте кур, идут миссионеры». Отцы слышали это своими ушами и позднее рассказали мне об этом. Во время миссии, однако, женщина раскаялась в своих словах и извинилась перед миссионерами. Она объяснила им, что произнесла эту оскорбительную фразу из-за недостойного поведения других миссионеров, которые до этого проповедовали в Оче. Однако добродетельная жизнь отцов Сала и Лопеса заставила ее изменить свое мнение. Как важно для наших миссионеров быть людьми умерщвленными и являть примеры всех добродетелей.

1 февраля 1865 года. Отцы-иезуиты Мон и Саенц де Ченсано, завершив миссию в Памплоне, отправились в Сарагосу, чтобы начать там новую миссию. Они сели в поезд и купили билеты в вагон первого класса. Некоторые нечестивые люди увидели это или узнали об этом и стали широко обсуждать этот факт заграницей, как в виде слухов, так и в газетах. С нашей стороны мы должны стараться вообще не пользоваться железной дорогой, а если это необходимо, то ездить в вагонах второго класса, а, ещё лучше, в третьего класса. Лучше же всего передвигаться пешком, как это делал Иисус, или верхом на осле.

ГЛАВА XIV

О наказаниях, вызванных проклятиями

Когда я был в Мадриде 18 июня 1864 года, ко мне пришла женщина из близлежащего городка. Она находилась в угнетённом состоянии и нуждалась в утешении и совете. Из рассказа этой женщины следует, что у нее был сын, который по ночам любил повеселиться в компании с другими юношами из этого же городка. Мать не хотела, чтобы он каждую ночь проводил вне дома, но сын не обращал внимания на желания матери. Однажды вечером, когда сын в очередной раз собрался уходить к друзьям, она сказала ему в гневе: «Раз я не могу заставить тебя сделать то, что тебе говорят, пусть сама справедливость настигнет тебя!» Юноша все-таки ушёл и этой ночью ушел из дома развлекаться как обычно, неся на себе это суровое проклятие. Встретившись с приятелями (а всего их было девять человек, включая описываемого нами юношу), они оскорбили женщину, и их действительно настигла справедливость: они были арестованы и попали в тюрьму.

Женщина обратилась ко мне через восемь месяцев после случившегося. Все приятели сына к тому времени уже вышли на свободу, но её сын, которого она прокляла, был приговорён к 15 годам каторжных работ. Мать была уверена, что ее сына постигла кара Божия за непослушание и что это было последствие ее слов: «…пусть сама справедливость настигнет тебя!»

25 ноября 1864 года жительница Мадрида рассказала мне, что ее постигла подобная же беда. У неё была дочь восьми с половиной лет, отличавшаяся большой живостью характера. Однажды дочь совершила какую-то шалость, соответствующую ее возрасту и темпераменту. Однако мать так разгневалась из-за этого, что сказала ей: «Пусть смерть придет и возьмет тебя!» Мать сказала мне, что её дочь до этого дня была совершенно здорова, но после произнесённого проклятия она заболела и умерла. Удрученная мать была уверена, что она сама была причиной смерти дочери, так как наслала на нее проклятие. И поэтому она была безутешна.

Мадрид, 10 января 1865. Еще одна мать семейства рассказала мне свою историю. У нее было две дочери: одна 20 лет, другая – 11 лет. Когда старшая дочь тяжело заболела и была при смерти, мать сказала: «Лучше бы младшая дочь умерла». Вскоре после этого младшая дочь была убита. Смерть наступила следующим образом: какой-то мужчина схватил ее, увел и изнасиловал, сначала задушив ее, чтобы она не кричала. Затем он бросил труп в канализационный люк и скрылся. Об этом деле говорил весь Мадрид, и об этом было даже напечатано в нескольких столичных газетах.

Мадрид, 15 марта 1865. Женщина рассказала мне, что она последовательно жила с тремя мужчинами, каждый из которых обещал ей жениться на ней. В конце концов, все они обманули ее и бросили. Она была в негодовании и наслала на них многочисленные проклятия. Всех этих трех мужчин постигла та самая кара, которую пожелала им эта женщина.

Я мог бы привести много других примеров последствий произнесённых проклятий, которым я был очевидцем или о которых мне довелось слышать. Интересно отметить, что проклятия сбылись буквально, тем способом и в то время, как того желали те, что насылал их. Я видел, как это случается в разных ситуациях, но чаще это происходило тогда, когда речь шла о проклятиях возникших в результате ссор матерей с сыновьями, мужей с женами, господ со слугами, а также между любовниками, которые обманули своих возлюбленных и нарушили данные ими обещания.

Глава 14

Некоторые примеры наказаний за грехи

Однажды (это было в 1864 году) меня позвали к постели больного. Это был молодой женатый мужчина, который в минуту слабости впал в грех с другой женщиной, нарушив тем самым супружескую верность. Бог наказал его таким образом, что женщина, с которой он согрешил, передала ему такую болезнь, что хирург должен был ампутировать все его детородные органы. Когда я вошел в его комнату, больной и его жена были вместе, и они поведали мне со скорбью об этом деле.

Мадрид, 19 января 1865. Одна женщина жила в незаконной связи с мужчиной в течение 14 лет. Они не жили вместе все это время, но каждый из них жил в своем доме. Мужчина время от времени навещал ее и грешил с ней, сколько ему было угодно. Однажды, когда они оба были в постели, что-то произошло с мужчиной. Он внезапно лишился дара речи. Соседи побежали за священником из ближайшей церкви, чтобы тот преподал этому мужчине последнее напутствие. Мужчина умер в той самой постели, на которой он грешил, и на ней же его настиг суд Господа нашего Иисуса Христа! Женщина, которая жила с ним в этой незаконной связи, сама рассказала мне об этом случае. Она была устрашена наказанием и покаялась в своих грехах.

Один вдовец-домохозяин имел греховную связь с женщиной. Когда вся его семья и слуги ложились спать, он тайком вставал, открывал дверь дурной женщине и ложился с ней в постель. Однажды ночью, когда он предавался с ней греховной страсти, что-то случилось с ним, и он внезапно умер. Женщина быстро оделась и украдкой покинула дом, не сказав никому ни слова. Именно она рассказала мне об этом трагическом случае, и во время рассказа ее всю трясло от страха. Она покаялась и приняла твердое решение больше не грешить.

Еще один случай произошел с женщиной, которая очень часто принимала у себя в комнате двух мужчин. Побывав у нее непродолжительное время, оба мужчины уходили в свои дома. Однажды домовладелица заметила, что мужчины остались у той женщины дольше обычного. Она решила позвать их. Она постучала в дверь комнаты, но ей никто не ответил. Она подождала немного, думая, что они намеренно решили задержаться подольше. Но прошло уже несколько часов, а из комнаты так никто и не вышел, и она решила постучать вторично. Снова ей никто не ответил. Поскольку дверь была заперта изнутри, она не могла открыть ее. Тогда домовладелица испугалась, что что-то служилось с ее жильцами, и побежала в полицию. Один из полицейских пришел, постучал в дверь и, не получив ответа, приказал взломать дверь. Когда дверь была взломана, полицейский и понятые вошли в комнату и увидели на кровати двух мужчин мертвыми и притом с искаженными лицами, но без каких-либо внешних ран.

ГЛАВА XVI

Отдельные случаи из опыта священнического служения

В один декабрьский день, а если точнее – в Рождество - в четыре часа утра начался сильный снегопад, который продолжался в течение двух дней. На памяти мадридцев это был самый сильный снегопад в их жизни. Тем не менее, несмотря на такую плохую погоду, из городка, расположенного в шести милях от Мадрида, пришла женщина, чтобы исповедаться у меня.

Еще один случай. Женщина 64 лет пришла ко мне на исповедь. За всю свою жизнь она исповедовалась не более двух раз: первый раз, когда ей был 10 лет, а второй раз — в возрасте двадцати лет перед свадьбой. Через три года после свадьбы она ушла от мужа. С детства она отличалась дурным нравом, но после замужества она стала еще хуже. Она жила в разных частях страны, и везде ее поведение было дурным и соблазнительным. Наконец, она вернулась в свой родной город Мадрид и здесь у нее возникло желание исповедоваться, ибо она не исповедовалась 44 года. Ее предыдущие исповеди не были искренними.

Когда я сидел в конфессионале, выслушивал историю её долгой и порочной жизни и видел её искреннее сокрушение и желание начать новую жизнь, я спросил ее, соблюдала ли она в течение своей жизни какие-либо благочестивые традиции. И она ответила мне, что, несмотря на свою неправедную жизнь, она каждый день прочитывала семь раз «Отче Наш» и семь раз «Радуйся, Мария» в честь Богородицы Кармилской, потому что ещё девочкой слышала, что чтение этих молитв является проявлением большого благочестия. В ноябре 1864 года она исповедалась и с тех пор вела добронравную жизнь. Я не сомневаюсь, что она попадет на небо.

Мадрид, 21 марта 1865 года. Человек, который рисовал на меня карикатуры и шаржи, пришел ко мне на исповедь. Его рисунки были многочисленны, дурны и оскорбительны, их распространяли и продавали по всей стране.

В том же году еще одна порочная женщина, совершавшая всякого рода грехи, покаялась. Ее обращение произошло благодаря тому, что она имела обычай читать молитву: «О, Дева иМатерь Божия, я предаю себя Тебе как Твое дитя и в честь и славу Твоей чистоты я препоручаю Тебе мою душу и тело, мой ум и чувства, и испрашиваю у Тебя благодать, чтобы Ты удерживала меня от греха. Аминь». Несмотря на порочную жизнь, она каждый день неукоснительно читала эту молитву к Марии, Матери Иисуса. Наконец, Пресвятая Дева коснулась её сердца, и женщина совершила генеральную исповедь, ибо она ни разу не исповедовалась с полной искренностью за всю свою жизнь. Сохраняя ее имя в тайне, я могу лишь сказать, что она совершала грехи разного рода, особенно против самой себя, грехи нечистоты с другими людьми – с женщинами, женатыми и неженатыми мужчинами, с вдовцами, даже со своим отцом, со своим сыном, с животными, совершая эти грехи всевозможными способами. Она отравила своего мужа, много раз совершала попытки самоубийства, но ей никогда не удавалось убить себя. Хотя она была на краю гибели после этих попыток покончить с собой, ей всегда удавалось выжить. Она даже часто обращалась к дьяволу, прося его забрать ее в... Но поскольку она сохраняла верность своему правилу читать ежедневно короткую молитву к Непорочной Матери Божией, Господь хранил её и, наконец, обратил её. О, сколь милосердна наша Преблагословенная Владычица! Это обращение произошло во время новенны в честь Непорочного Сердца Марии в 1865 году.

ГЛАВА XVI

КАК Я ПОКИНУЛ ДВОР, И О ПИСЬМЕ, КОТОРОЕ МНЕ НАПИСАЛА ЕЁ ВЕЛИЧЕСТВО КОРОЛЕВА

7 мая 1865 года в половине четвёртого дня, в праздник заступничества святого Иосифа Обручника наш Господь сказал мне, чтобы я особо почитал святого Иосифа и чтобы я с доверием прибегал к его помощи.

17 июля 1865 года в семь часов утра, когда я молился перед статуей нашего Господа в церкви в Ла Гранхе, Иисус сказал мне: «Антоний, уходи». Это было следствием того, что Её Величество поддержала действия короля Италии, который объявил о своем намерении присоединить Рим к своим владениям. Об этой ее поддержке действий итальянского короля уже вовсю говорили заграницей, и епископы, во главе с архиепископом Бургоса, услышав об этом, стали присылать свои мнения и возражения. Её Величество спросила моё мнение относительно возражений епископов. Я ответил, что мне они показались правильными, и я поступил бы точно так же, оказавшись на их месте.

Епископы вынуждены писать Вам, - сказал я королеве, - потому что они живут далеко от двора; но что касается меня, то мне нет нужды обращаться к Вам с письмами, потому что у меня есть возможность говорить с Вами с глазу на глаз и высказать мое мнение. Они пишут от имени своей паствы, но мою паству составляет единственная овечка, которую волк готов вот-вот растерзать». Я сказал это, намекая на Её Величество, и она прекрасно поняла мой намек. Она ответила лишь: «Да помилует нас Бог».

Поскольку эти события надвигались уже давно, я постоянно предостерегал её от подобного решения, советуя не вмешиваться в эти вопросы. Она обещала мне никогда этого не делать, поскольку это противоречило воле Святого Отца, а также интересам неаполитанского короля, который был ее близким родственником. Несколько раз она говорила мне, что скорее отречётся от королевства, чем предпримет подобный шаг; иногда она даже уверяла меня, что скорее расстанется с жизнью, чем одобрит аннексию Рима. Наконец, когда я понял, что ее ожидает судьба неаполитанского короля, если она будет настаивать на своем решении (и я сказал ей об этом), я внушал ей, что лучше умереть с честью, чем покрыть себя таким позором. Вдобавок к этим моим словам я пригрозил ей, что оставлю королевский двор, если она признает права Италии над Римом, ибо – как я сказал ей – это была единственная возможная для меня линия поведения.

Наконец, 14 июля, в праздник святого Бонавентуры, - воистину, это был несчастный день для королевы Испании и для всех католиков – все министры прибыли в королевскую резиденцию Ла Гранха. Это было в девять часов вечера. Президент О’Доннелл отправился во дворец один и говорил с Её Величеством с девяти до одиннадцати вечера. Он старался убедить ее в том, что намерение аннексировать Рим, высказанное итальянским королем, не такая серьезная вещь, какой ее пытаются представить, что лев слухов не так свиреп, каким его пытаются изобразить, что речь идет не об одобрении права на аннексию, но о факте присоединения к Италии части владений Неаполитанского королевства, но ни в коем случае не территории, принадлежащей Святому Престолу. Продолжая в том же ключе, т.е. прибегая к обману и подтасовкам, он говорил о том, что о признании королевства Италии необходимо по экономическим соображениям, что у королевы нет другого выбора, потому что войска могут выйти из подчинения и устроить бунт, если королевство Италии не будет официально признано. Можно сказать, что королеву обманом и угрозами вынудили признать аннексию Рима.

На следующий день в назначенный час во дворце появились все министры и подтвердили всё то, что ночью говорил президент.

Для меня это событие было равнозначно смертному приговору. Я направился к Её Величеству и объяснил ей пагубность её поступка. Она лишь плакала и сказала, что с тех пор как она приняла это решение, лихорадка, приступам которой она была подвержена, не оставляет ее.

Этот кризис сказался и на мне. Я заболел, и болезнь моя была такова, что я должен был покинуть Ла Гранху, ибо оставаться там было бы для меня равносильно смерти. Я воспользовался этим предлогом, чтобы отбыть в Каталонию и покинуть двор. Я также уехал и потому что королева находилась на четвёртом месяце беременности и лишние переживания могли спровоцировать выкидыш. Она умоляла меня со вздохами, стонами и слезами не уезжать, но я ответил ей, что такой шаг необходим для спасения моей жизни, что за восемь лет моего служения ей в качестве духовника я и так принёс достаточно жертв и, наконец, что принести в жертву свою жизнь от меня не требовалось.

Я покинул Ла Граху и отправился в Мадрид. Оттуда я поехал в Сарагосу, а потом в Барселону и, наконец, в Вик. Как только я покинул двор с его нездоровой атмосферой, я сразу почувствовал себя лучше, однако приступы болезни продолжалась ещё какое-то время даже в Вике.

14 августа того же года в половине десятого утра, когда я находился в церкви Св. Доминика в Вике, где совершалось сорокачасовое поклонение Святым Дарам, Господь, пребывавший в Святых Дарах, сказал мне: «Ты поедешь в Рим».

Письмо, которое мне написала Её Величество:

«День святого Ильдефонса, 20 июля 1865 года:

Дорогой отец Кларет,

Я пишу эти строки, чтобы умолять вас ради вашей ко мне любви прибыть в Вальядолид второго дня следующего месяца, чтобы отправиться с нами в Сараус. Вы понимаете, как я буду переживать, и что могут подумать люди, если вас не увидят рядом со мной. Если после пребывания в Сараусе вам понадобятся дополнительные лечебные ванны, то вы можете уехать на несколько дней, а потом вернуться. Прошу вас об этой жертве ради вашей духовной дочери, которая так многим вам обязана.

Умоляю вас, если Вы решитесь отозваться на мою просьбу, напишите несколько строк в знак Вашего согласия: этим Вы доставите мне огромную радость.

Молите Бога и Богородицу о здоровье для всех нас. Король чувствует себя неважно, помолитесь о его выздоровлении. Мы все верим в силу ваших молитв, и все свои надежды возлагаем на них.

Любящая и уважающая Вас дочь,

Изабелла».

ГЛАВА XVII

ЕГО СВЯТЕЙШЕСТВО ПИШЕТ КОРОЛЕВЕ

Когда стало ясно, что признание королевства Италии неизбежно, Её Величество Королева обратилась к Святому Отцу, попросив его совета, чтобы знать, как вести себя.

Святой Отец ответил ей следующими словами:

«Ваше Величество:

Отправленное вами недавно письмо, в котором вы испрашиваете моего совета по поводу того, следует ли Вашему Величеству признать нынешнее состояние Италии, содержит в себе серьезные трудности как для той стороны, которая испрашивает совета, так и для меня, так как я не имею права дать положительный ответ. Мне известны те трудности, которые испытывает Ваше Величество, и я понимаю, что при существующей парламентской системе монарх часто встречает препятствия на пути принятии тех решений, которые, как он считает, должны быть приняты. Тем не менее, решения, принимаемые монархами, никогда не должны противоречить справедливости. Именно по этой причине Ваше Величество должно понять, что мой совет будет против признания узурпации, несправедливой по отношению к итальянским князьям, с которыми поступили несправедливо, тем более, что здесь оказались задеты также интересы Святого Престола, владения которого были вверены мне с тем, чтобы я передал их своим преемникам.

Кажется невозможным, что испанский народ, столь известный своей любовью к католической вере, народ, в 1849 году показавший всему миру яркий пример любви к Святому Престолу и к моему недостоинству, ныне принуждает Ваше Величество явить совершенно противоположный пример! Надеюсь, что этого не случится.

Правда, явленное мною желание назначить епископов на вакантные епископские кафедры в Италии дало повод некоторым предполагать, что Святой Престол не отказывается от попыток продолжить переговоры с королём Виктором Эммануэлем и его правительством, пока не будет достигнуто признание нынешней ситуации на полуострове. Но те, кто мог предположить такое, глубоко ошибаются, потому что одно дело — исполнить веление совести – как этого требует от нас Иисус Христос (и моя совесть в этой ситуации побуждает меня использовать все возможные средства для удовлетворения нужд Церкви) – и другое дело признать узурпации и тем самым санкционировать ложную доктрину, лежащую в основе этих узурпаций. Я тщательно взвесил, как мне следует поступить, чтобы выполнить свой долг. Я все еще надеялся на благоприятный исход после первых встреч с представителем Пьемонта. Но когда он вернулся в Рим, чтобы продолжить переговоры, он имел уже совершенно иные указания, и поэтому надежды, ранее питаемые нами, окончательно угасли. Ныне мы вернулись к первоначальному состоянию дел, которое было до переговоров.

Что касается других дел, я молю Бога, чтобы Он укрепил Ваше Величество и дал Вам необходимый свет, чтобы Вы поступали наилучшим образом для блага Вашей страны и спасли народ, которому ныне угрожают явные опасности и великие несчастья.

Всем сердцем благословляю Вас, Его Величество Короля, Принца Астурии, Августейшее семейство и всех ваших подданных.

Написано в Ватикане, июня 15 числа 1865 года.

Папа Пий IX».

Несмотря на то, что Её Величество и министры ознакомились с этим письмом, процесс признания так называемого королевства Италии шел своим чередом.

Когда я увидел, какой поворот принимают события, я попросил Папского нунция, чтобы он узнал в Риме, как мне поступить в дальнейшем. В приводимом ниже письме нунций излагает ответ, полученный им из Рима:

Его преосвященству, досточтимому Антонио Марии Кларету, архиепископу Траянопольскому.

Дорогой брат,

Я только что получил ответ из Рима по Вашему вопросу. Он содержится в следующем письме, адресованном мне кардиналом Антонелли:

«Я не удивляюсь тому, что отец Кларет обеспокоен и просит совета от вышестоящих инстанций, чтобы прийти к определенному решению и успокоить свою душу. Принимая во внимание ту пользу, которую он может принести делу религии и любому благому делу даже в нынешней ситуации, очевидно, что Вы не можете убеждать его в том, чтобы он оставил свое служение при дворе. Но также нельзя настаивать на том, чтобы он продолжал служение при дворе, если это причиняет смущение его душе и побуждает его поступать против совести. Поэтому не остаётся иного, как обратиться к Господу и испрашивать Божественного света, который бы наставил его поступать во благо Церкви и душ. Это будет лучшим выходом, и именно этот совет вы должны дать отцу Кларету от моего имени, а также от имени Святого Отца».

Я перевел это письмо слово в слово, чтобы Вы точно знали, каково мнение на этот счет Святого Отца. Кратко его можно выразить так: молите Бога, чтобы Он просветил Вас, а затем, соответственно вдохновению, полученному от Господа, продолжайте или прекращайте Ваше служение в качестве духовника Её Величества. Святой Отец не навязывает Вам ни одно из этих крайних решений, он не осудит тот путь, который Вы изберете после того, как испросите в молитве особую помощь Божию.

Позвольте мне высказать некоторые соображения по поводу ответа Святого Отца. Действительно, он не призывает Вас продолжать Ваше служение в качестве духовника Её Величества, но он и не настаивает на том, чтобы Вы оставили это служение. Поэтому, если вы решите продолжить исполнять свои обязанности при дворе, это не будет противоречить ни вашему долгу, ни пожеланиям Святого Отца. Если бы имелось какое-то альтернативное решение, Святой Отец искренне бы сказал Вам, что Вы более не можете осуществлять обязанности духовника королевы. Он не советует Вам оставаться при дворе не потому, что он считает это достойным упрёка, а лишь потому, что он не хочет, чтобы вы поступали вопреки своей совести.

Вот наиболее важная часть вопроса. Вы должны просить Бога о свете, мудрости и благоразумии, чтобы решить, будет ли противно Вашей совести оставаться далее при дворе. Я прекрасно понимаю, что ваши стремления, намерения и желания побуждают Вас оставить двор как можно скорее и тем самым обрести мир для Вашей души. Но Вы сами прекрасно знаете, что стремления, намерения и желания не есть голос совести, а здесь мы рассматриваем исключительно проблемы совести.

То, что Вы публично в ясных и недвусмысленных выражениях высказали своё мнение о событиях, происходящих ныне Италии, рассеяло всякие сомнения относительно Вашей позиции в этом вопросе. Никто не имеет оснований заподозрить Вас в том, что Вы не согласны с мнением епископов и с чувствами всех католиков, столь единодушно выраженными, или что Вы скрываете или пытаетесь скрыть свои взгляды, чтобы не утратить своего положения при дворе. Если Вы покинете свой пост, Вам трудно будет оказать полезнейшие услуги Церкви, особенно в вопросе избрания епископов, а также Ваш уход повредить авторитету королевы в глазах верующих и священнослужителей. Мне не нужно призывать Вас внимательно взвесить первый из доводов в пользу того, чтобы Вы остались при дворе; что касается второго довода, то я лишь напомню Вам о наличии революционного заговора против Её Величества, причина которого в том, что в глубине души королева – истинная католичка и предана Святому Отцу. И что произойдет, если честные люди станут невольными соучастниками дела заговорщиков, а это может случиться, если мы не проявим должного благоразумия. Каковы будут последствия всего этого не только для страны, но также и для Церкви?

Святой Отец не прекращает являть знаки своей привязанности к Её Величеству. Он глубоко сожалеет о признании ею королевства Италии. Но поскольку он знает, что королева также глубоко сожалеет об этом своем решении, он искренне сочувствует ей, потому что она не сумела или не смогла победить обстоятельства.

Надеюсь, что с Божией помощью Ваше здоровье улучшится, и что Вы сообщите мне свои о решении, которое Вы намерены принять, а также о других делах. Не забывайте в своих молитвах того, кто всегда испытывал к вам величайшую любовь, а именно,

Вашего искреннего и искренне преданного Вам брата

Лоренцо,

архиепископа Тианского.

Мадрид, 23 июля 1865 года».

Вик, 23 августа 1865 года. Пребывая в недоумении относительно того, следует ли мне вернуться ко двору, или нет, я обратился к Генеральному настоятелю Конгрегации Непорочного Сердца Марии. Он, в свою очередь, проинформировал четырех консультаторов этой Конгрегации, чтобы они молились и вверили исход этого дела Богу до нашей следующей встречи. В назначенный день мы собрались и тремя голосами против двух приняли решение, чтобы я не возвращался ко двору. Поэтому, присоединившись к мнению большинства, я принял решение не возвращаться и остался в Вике, проводя духовные упражнения и осуществляя другие виды пастырского служения.

ГЛАВА XVIII

В КОТОРОЙ ПРИВОДИТСЯ ПИСЬМО, НАПИСАННОЕ ОДНИМ СЕНЬОРОМ В ЗАЩИТУ МОЕЙ НЕЗНАЧИТЕЛЬНОЙ ПЕРСОНЫ

«Его Преосвященство Антоний Мария Кларет, архиепископ Траянополиса, духовник Её Величества Королевы принял решение не отвечать на несправедливые и клеветнические выдумки, которые распространяются в его адрес вот уже в течение нескольких лет. Он ждал и молил Бога просветить умы и умирить злые сердца тех, которые хотят погубить его репутацию.

Но, уступая настоятельным просьбам тех, кто не только уважает и любит его, как он того заслуживает, но и считает необходимым для Церкви, чтобы незапятнанность его личной репутации стала очевидной для всех, он дал нам разрешение опубликовать краткое изложение его жизнеописания, а также некоторые из его работ. Этот обзор редактировал человек, не только неспособный исказить факты, поскольку он постарался получить о них возможно полную информацию. С нашей стороны мы хотели бы добавить вот что: архиепископу Кларету, по нашему мнению, может быть вменено в вину лишь одно — это стремление избежать любого вмешательства в политику, причем это стремление он являл с таким постоянством, что можно было бы даже упрекнуть его в том, что он не сделал всего возможного для защиты интересов Церкви, когда определенные политические силы стремились причинить ей вред.

Его Преосвященство архиепископ Кларет родился в городе Саллент, провинция Барселона, в викской епархии. Он получил начальное образование в Салленте, а затем родители отправили его в Барселону изучать рисование в институте «Каса Лонха», где способности Кларета были неоднократно отмечены наградами. В институте он изучал химию, основы естественных наук и французский язык. Ощущая себя особым образом призванным к священству, он начал изучать латынь. Епископ Вика, которым в то время был отец Пабло де Хесус де Коркуэра, принял Кларета в епархиальную семинарию. В архиве семинарии хранятся записи о высоких оценках, полученных им на протяжении всей учёбы.

В 1834 году, получив бенефиций, он принял посвящение в малые чины вместе с Балмесом, который был рукоположен в дьяконы, а Кларет — в субдьяконы. В день рукоположения Балмес читал Евангелие, а Кларет – Апостола. Они были близкими друзьями и проводили многие часы за одним столом в епархиальной библиотеке. Кларет был рукоположен в священники 13 июня 1835 года, а 21 июня отслужил первую мессу в своем родном городе.

Церковное начальство назначило Антония Кларета настоятелем прихода в Салленте, где он работал в течение четырех лет, с 1835 по 1839 год. Следует заметить, что Саллент в те годы был на стороне Изабеллы II [в ходе гражданской войны], и Кларета, возглавлявшего приход и попечительский совет, хорошо знали и принимали власти. При дворе в Мадриде находятся барон де Меер, бывший в те годы губернатором Каталонии и его неразлучный друг маркиз де Новаличес, которые могут подтвердить вышеизложенные факты, ибо в течение 4 лет, пока отец Кларет был настоятелем прихода, они часто посещали Саллент, причем барон де Меер обычно останавливался в доме семьи Кларетов, который был одним из престижнейших домов города.

О. Кларет, как представитель Церкви, часто приходил из приходского дома в дом своих родителей, чтобы посетить губернатора. И эти два важных свидетеля торжественно опровергают лживые утверждения тех, кто, по коварным причинам, называет архиепископа Кларета мятежником.

В начале октября 1839 года о. Кларет, движимый желанием посвятить себя зарубежным миссиям, отправился в Рим, где пребывал до средины марта следующего года. Из-за постоянных дождей и сырости Кларет страдал от ревматических болей. Поэтому медики посоветовали ему вернуться в Испанию для поправки здоровья.

Вернувшись на родину, о. Кларет получил назначение администратором прихода Виладрау. Оттуда он начал проводить миссии по всей Каталонии.

В начале 1848 года Кларет проповедовал при дворе, пока Его Преосвященство Бонавентура Кодина, епископ Канарских островов, не взял его в свою епархию, где о. Кларет организовывал миссии до середины 1849 года.

Четвёртого августа того же 1849 года о. Кларет был назначен архиепископом Кубы, но так упорствовал в своем нежелании принять это назначение, что потребовалось вмешательство епископа Вика и духовного наставника, после чего о. Кларет дал свое согласие. Это было 4 октября 1849 года, а 6 числа того же месяца он был посвящен в епископы в Вике. Когда он прибыл ко двору, Его Преосвященство папский нунций Брунелли возложил на него архиепископский паллий. Кларет незамедлительно отправился на Кубу.

В марте 1857 года он был назначен духовником Её Величества.

За последние годы против Кларета выдвигались клеветнические обвинения троякого рода.

1) Архиепископа Кларета обвиняют в том, что он неисправимый мятежник. Но, как следует из данной статьи и приводимых свидетельств, это обвинение не имеет под собой никаких оснований.

2) Также против него выдвигались клеветнические обвинения в том, что он вмешивается в политику. Чтобы отвести эти обвинения, достаточно опросить всех министров, которые работали с 1857 года и до теперешнего времени о том, помешал ли им архиепископ Кларет словом, делом или пером достичь власти или проводить ту политику, которую они считали нужной.

3) На его поучительные и благочестивые книги обрушили поток жестокой клеветы, а две его книги подделали. Одна из них — «Соцветие», книга, в которой архиепископ Кларет приводит прекрасные благодарственные молитвы, молитвы с просьбой о милостях и молитвы, представляющие собой проявления любви к Богу. Но враги написали другую книгу с таким же названием, иллюстрированную эротическими картинками порочного содержания, равную которой по непристойности трудно будет найти. Сделав это, они подписали эту книгу именем архиепископа Кларета.

То же самое произошло и с другой его книгой - «Золотой ключ». Во время служения на Кубе Кларет руководил конференциями для новорукоположенных священников. Для того чтобы подготовить их к служению, он написал вышеупомянутую книгу. Эта книга мгновенно разошлась по всем епархиям Испании, и принесла такие добрые плоды, что епископы выражали благодарность автору за эту книгу. Так как же поступили враги? Они сочинили книгу с таким же названием, сопроводив текст порочными картинками и отвратительными комментариями, и снова приписали её авторство архиепископу Кларету. Настоящая книга «Золотой ключ», принадлежащая перу архиепископа Кларета, продавалась и распространялась в течение 10 лет и сделалась настольной книгой каждого священника в Испании. Но хватило года, чтобы появившееся под таким же названием дьявольское изобретение очернило настоящую книгу и её автора.

Друзья архиепископа Кларета много раз предлагали ему выступить в свою защиту, но он всегда отвечал, что лучший способ защититься — игнорировать подобные нападки и молиться Богу за своих врагов, подобно тому, как взывал с креста Иисус: «Отче, прости им, ибо не ведают, что творят». Действительно, эти несчастные не понимают ни что они делают, ни что они говорят.

Отнесёмся с уважением к его молчанию и его молитвам за гонителей. Тем не менее, милосердие и справедливость требуют, чтобы правда была обнародована, и притом по двум причинам: во-первых, для того чтобы посрамить этих злопыхателей и сорвать маску, под которой они прячутся; во-вторых, чтобы просветить тех простодушных, чтобы они не принимали за чистую монету ту ложь и клевету, которые непрестанно высказывают враги в адрес архиепископа Кларета, подражая поведению евреев по отношению к Иисусу.

Эта статья была опубликована в мадридской газете «La Esperanza» от в выпуске от 24 января 1865 года, и все, что в ней говорится - правда.

В парижской католической газете «Le Monde» была опубликована следующая статья, написанная путешественниками-иностранцами, посетившими Эскориал в начале 1865 года:

«Революция и её последователи, выпестованные масонами, прилагают гигантские усилия, чтобы уничтожить в Испании католическое образование и католическую веру. Их цель - подчинить национальную политику Испании экономическим интересам Англии. Испанская церковь, хотя и лишилась большей части своей собственности и лишенная помощи со стороны монашеских орденов, тем не менее, продемонстрировала единодушную верность Папе и стойкое сопротивление антирелигиозной прессе, укрепив свои силы и подготовившись к решительным сражениям, чтобы защитить свободу Церкви, основанной Иисусом Христом. Среди наиболее значимых начинаний епископата Испании — возрождение семинарии Эскориала Его Преосвященством архиепископом Кларетом под покровительством Её Величества Королевы.

Этот героический прелат, оказывающий неоценимую помощь Королеве, в отличии от её вечно колеблющихся министров, постарался сделать из этой семинарии образцовое религиозное учебное заведение. Благодаря усилиям архиепископа Кларета, а также отца Дионисио Гонсалеса Мендосы, вице-ректора семинарии, Эскориал подаёт блестящие надежды. Они следуют тому же учебному плану, что и другие семинарии: в течение двух лет изучается философия, одного года — физика, и пять лет посвящается изучению богословия.

О. Гонсалес прекрасный специалист в современном естествознании, при этом человек в высшей степени практичный, сознающий, что молодым богословам придётся противостоять приносимым из-за рубежа заблуждениям Штрауса, Гегеля, Шеллинга и прочих. Поэтому он заставляет семинаристов основательно изучать немецкий язык. Уже шестьдесят семинаристов, изучающих богословие, с отменной лёгкостью читают работы, написанные на этом языке. Также серьёзно они изучают французский и английский, равно как древнееврейский, и греческий. Многие семинаристы изучают также арабский. Один из ученых профессоров семинарии составил учебник по грамматике греческого, немецкого и английского языков, предназначенный для семинаристов. Вскоре для семинаристов страших курсов будет подготовлен курс церковной археологии и других наук, связанных с богословием.

Целеустремлённость и прекрасные способности учеников дают право ожидать значительных результатов от работы возрождённой семинарии Эскориала.

Приложение.

Биографические заметки о последних годах жизни его высокопреосвященства архиепископа Антония Кларета.

События от 1868 до июля 1870.

Архиепископ Кларет покинул Мадрид и отправился в Ла Гранху в начале июля 1868 года. Когда он завершил свои протокольные визиты к апостольскому делегату, к патриарху Индий и к другим знатным персонам, он посвящал свое время принятию исповедей у всех желающих в приходской церкви, где он также каждый день служил мессу. После полудня он совершал поклонение Святым Дарам, а затем совершал небольшую прогулку по самым неживописным местам. Он посещал гражданские и военные госпитали, а также отдельных больных, а также школы, где он раздавал книги и розарии. Он присутствовал на собраниях членов Общества св. Викентия де Поля и каждый раз произносил там проповедь. В праздник Богородицы горы Кармил он произнес проповедь, вызвавшую всеобщее восхищение. Оставшееся время он посвящал написанию брошюр.

            3 августа 1868 года архиепископ Кларет отправился из Ла Гранхи в Лекеито, где он оставался до 17 сентября. За это время он успел провести духовные упражнения для сестер милосердия из конгрегации Св. Викентия де Поля, для студентов колледжа, а также для доминиканцев и для городского клира. Наконец, он произнес ряд проповедей в продолжение 12 дней: за это время он принял множество исповедей, посетил несколько школ, где раздавал детям бумажные иконки.

            Люди находились под столь большим впечатлением от скромности и ревностности архиепископа Кларета, что, когда он уже давно уехал, они наведывались к хозяину дома, в котором останавливался Кларет, и спрашивали его, знает ли он что-либо о состоянии здоровья и судьбе архиепископа. В день, когда архиепископ покинул Лекеито, чтобы отправиться в Сан-Себастьян, обитатели того дома, где он останавливался и многие другие жители города являли признаки печали по поводу отъезда из их города столь уважаемого прелата. Священник, сопровождавший Кларета в его путешествии, слышал, как люди обсуждали архиепископа и называли его святым.

            Архиепископ оставался в Сан-Себастьяне до 30 сентября 1868 года, проповедуя в различных монашеских общинах в городе и его окрестностях. Он посещал больницы и приюты и проповедовал сестрам, которые работали в них. Он также обращался к бедным и раздавал им бумажные иконки, которые они с благодарностью принимали. Семья, в доме которой остановился архиепископ, была так рада его пребыванию у них, что когда наступило время расставания, хозяева плакали. Так высоко ценили они добродетель архиепископа, что просили сопровождавшего его священника, чтобы он дал им какую-нибудь реликвию в память о нем, пусть даже маленький волосок, из тех, что он срезал во время бритья.

            30 сентября 1868 года из-за начавшейся в Испании революции архиепископ вынужден был перебраться во Францию, в город По. Все, кому довелось там с ним общаться, скоро отметили его святость, особенно священники этого города и в том числе духовники монахинь-урсулинок, в монастыре которых он совершал мессу. Архиепископ посетил больницу, прошел по всем палатам, призывая больных к терпению и преданию себя воле Божией: те от всей души благодарили его за наставления.

            Затем архиепископ Кларет переехал в Париж и обосновался в Колледже, обслуживаемом монахинями конгрегации Св. Иосифа, временно проживая в апартаментах епископа города Беллей [Жеро де Лангалери], покровителя этой конгрегации. Там он работал неустанно, много читал и составлял брошюры. По четвергам Великим Постом он проповедовал испанцам, проживавшим в Париже. Он принимал исповедь у всех желающих, и многие воспользовались этой возможностью, чтобы сделать у него обязательную для католика ежегодную исповедь и получить пользу от его здравых и спасительных поучений. Все, кто общались с ним, были так очарованы его любезностью и скромностью, что общение с ним нисколько не тяготило их. Монахини из конгрегации Св. Иосифа очень просили его проповедовать для них. Со своей обычной деликатностью, архиепископ внял их просьбе и проповедовал им три или четыре раза. Его проповеди были тем более плодотворными, что капеллан этой общины, который хорошо знал испанский, переводил на французский то, что архиепископ Кларет говорил на кастилийском испанском. Все были в восхищении от легкости, с которой архиепископ находил нужные сравнения, чтобы проиллюстрировать свои мысли. Когда он уехал в Рим, сестры очень переживали; мать-настоятельница даже заболела от огорчения. Все они – и учащиеся Колледжа, и сестры – плакали, когда прощались с архиепископом Кларетом.

            Он уехал из Парижа в Рим 30 марта 1869 года. В Вечном Городе он посетил Папу Пия IX, который высоко оценил его поведение, особенно его беспристрастность в политических вопросах. Его Святейшество сказал: «Я знаю, как много было сказано против Вас, ибо я читал об этом в этих дурных газетах». Затем, чтобы ободрить архиепископа Кларета в терпеливом перенесении многих клевет, возводимых на него, Святейший Отец привел различные примеры из Священного Писания. Архиепископ, находясь в столице католического мира, писал книги и принимал участие в заседаниях Ватиканского собора. Он часто посещал больницу Фатебенефрателли (опекаемую конгрегацией св. Иоанна Божия – пер.) и больницу Консолационе.

            Все итальянцы, общавшиеся с ним, были в восхищении от его простоты и скромности. Однажды некое высокопоставленное лицо, знавшее архиепископа Кларета, высказало мнение, что архиепископ явил самый лучший пример добродетелей из всех участников Собора. В подтверждение этому испанский священник Иларий Торрес, присутствовавший как-то в Соборе Святого Петра, когда там заседали епископы-участники Ватиканского собора, сказал: «Надо сказать правду. Из всех прелатов и других священнослужителей, которых я лицезрел входившими в залу заседания Собора, самым скромным и наставительным был архиепископ Кларет».

            Наконец, я должен сказать, что в течение трех лет, что я помогал ему, я никогда не видел, чтобы он нарушил хотя бы одну из добродетелей. Напротив, я видел, что он обладал ими всеми в героической степени. Его терпение в перенесении страданий было поистине удивительно. В доказательство я приведу следующий пример.

            В одном городе в Испании, когда он выслушивал исповеди или когда посещал больницы, на него переползли вши. В течение нескольких дней они размножились до такой степени, что не могли не причинять ему многих неудобств. Однако он ни словом, ни знаком не дал понять, что он испытывает хоть малейшее раздражение в связи с тем, что насекомые мучают его. Даже те, кто прислуживал ему в доме, не узнали бы, что случилось, если бы случайно не обнаружили вшей в одежде, когда он менял ее.

            Он очень страдал от приступов болезни (по-видимому, речь идет о расстройствах желудка – пер.), но он умел так скрывать свои страдания, что надо было входить в его ближайшее окружение, чтобы заметить те испытания, которые ему приходилось преодолевать. Если кто-нибудь жалел его или предлагал какие-нибудь лекарства, он отвечал: «Не заботьтесь обо мне. Я знаю, что мне надо». Как-то раз он добавил: «Бог лучше меня знает, что служит к моей духовной пользе. Если бы я попросил Бога о каком-нибудь умерщвлении, я никогда не смог бы попросить о том, что мне на самом деле нужно. И если бы нужно было просить Его о чем-то, я попросил бы Его послать мне те самые боли и умерщвления, от которых я теперь страдаю».

            Подтверждая все вышесказанное,

            Лоренцо Пуиг, CMF

            Прад, Франция, 8 декабря 1870.

Последние дни и смерть святого Антония Марии Кларета

            Недоброжелатели Его Высокопреосвященства архиепископа Кларета преследовали его, куда бы он ни направлялся. Такова была ненависть к нему его врагов в Испании, что они даже заставили французские власти приказать ему покинуть миссионерский дом кларетинцев в Праде, куда преподобный отец Ксифре велел ему отправиться и где основатель конгрегации кларетинцев жил в окружении своих ревностных духовных чад.

            Утром 6 августа 1870 года архиепископ Кларет покинул Прад и отправился в Фонфруад, где находится крупный цистерцианский монастырь. Там он жил, как простой монах, пока смерть не призвала его два месяца спустя. Его келья была бедно обставленной и узкой, жизнь его проходила в молитве и духовных размышлениях. Никогда ни одно слово жалобы не вырвалась из его уст; вся его радость состояла в том, чтобы любить и страдать ради своего Спасителя. Как-то раз настоятель монастыря, желавший утешить его, получил следующий благочестивый ответ: «Моя слава и моя радость заключаются в кресте». Стоит ли удивляться после этого, что душа его пребывала в глубоком спокойствии и мире, ибо он смотрел на все происходящее сквозь безошибочную призму веры!

            Надеждам, лелеемым монахами Фонфруада, что они долго будут наслаждаться обществом святого архиепископа, не суждено было сбыться. Уже в ночь с 3 на 4 октября 1870, Его Высокопреосвященство перенес небольшой приступ апоплексии (т.е. микроинсульт – пер.). На следующий день, убедившись, что обычные лекарства не помогают, брат-фельдшер позвал двух врачей из соседнего Нарбонна.

            Как только архиепископ понял тяжесть своего состояния, он стал настойчиво простить о преподании ему последнего напутствия. Когда врачи сказали, что его желания как христианина могут быть исполнены, когда их консультация закончится, он возразил: «Нет, нет! Душа в первую очередь! Потом можете делать с моим телом то, что сочтете нужным. Что касается меня, то я мечтаю умереть». Врачу, который посоветовал ему не желать ничего, кроме осуществления воли Божией, он ответил словами апостола Павла: «Я желаю разрешиться и быть со Христом».

            Ревностно и чистосердечно архиепископ Кларет в последний раз произнес исповедание веры, утверждая, что он верует во все истины святой католической Церкви, после чего он торжественно прочитал акт вечного посвящения себя Непорочному Сердцу Марии. Затем началась затяжная агония, длившаяся 20 дней. Его страдания были сильными, но душа сохраняла спокойствие и доверие к Богу. Бог, Бог, только Бог занимал его мысли, его сердце, все его существо. Даже в бреду он продолжал говорить о Боге, и с дерзновением обращался к своему Небесному Отцу. Как часто те, кто дежурил у одра архиепископа просили его, чтобы он умерил свою ревность, чтобы не приблизить смерть своими воздыханиями. Как часто он подносил распятие к губам и изливал горячие слова любви к Иисусу Распятому – Иисусу, Которого он любил славной, бессмертной, страстной любовью.

            Золотое солнце, посылающие свои яркие лучи утром 24 октября 1870 года, осветило комнату, где умирал святой Антоний Кларет. Около 9 часов утра его чистая душа покинула землю и воспарила на небеса, где Бог и Матерь Божия приняли ее в свои объятия.

            Так исполнились его желания – умереть или мучеником, или в больнице для бедняков, или в изгнании. Так завершилась жизнь, всецело посвященная служению Богу и Царице Небесной. Драгоценна в глазах Господа смерть святых Его. Пусть святой Антоний царствует со святыми на небесах и молится за тех, кто, подобно ему, желает всегда творить святую волю Божию.