КАТЕХИЗИС КАТОЛИЧЕСКОЙ ЦЕРКВИ

Иисус сжато изложил обязанности человека перед Богом в следующих словах: "Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душою твоею, и всем разумением твоим" (Мф 22,37). Эти слова как эхо отзываются на торжественный призыв: "Слушай, Израиль: Господь, Бог наш, Господь един есть" (Втор 6,4).

Господь возлюбил первый. О Любви Бога Единого напоминает первое из "десяти слов". Заповеди выражают затем ответ любви, который человек призван дать своему Богу.

Бог открывается людям, напоминая о своем всемогущем, благоволительным и освободительном действии в истории того, к кому Он обращается: "Я... вывел тебя из земли Египетской, из дома рабства". В первом слове содержится первая заповедь Закона: "Господа Бога твоего бойся и ему одному служи" (...) "Не последуйте иным богам" (Втор 6,13-14). Первый призыв и справедливое требование Бога состоит в том, чтобы человек принял Его и поклонялся Ему.

Бог Единый и Истинный являет вначале Израилю Свою Славу. Откровение призвания человека и истины о нем связано с откровением Бога. Призвание человека - свидетельствовать о Боге своими поступками в соответствии с тем, что он создан "по образу и подобию Божию".

"Первое из заповедей охватывает веру, надежду и любовь. Кто говорит о Боге, тот, по существу, говорит о Ком-то постоянном, неизменном, всегда одинаковом, верном, совершенно справедливом. Отсюда следует, что мы непременно должны принимать Его слова, и полностью Ему верить и доверять. Он Всемогущий, милостивый, творящий благо. Кто мог бы не возлагать на Него всех надежд? Кто мог бы не любить Его, созерцая сокровища доброты и благости, которые Он излил на нас? Отсюда формула, которой Бог пользуется в Священном Писании либо в начале, либо в конце своих повелений: "Я Господь"".

Источник нашей нравственной жизни - вера в Бога, открывающего нам Свою любовь. Св. Павел говорит о "послушании веры" (Рим 1,5; 16,26) как о первейшей обязанности. Вера усматривает в "непризнании Бога" источник и объяснение всех моральных извращений. Наш долг по отношению к Богу есть вера в Него и свидетельство о Нем.

Первая Заповедь призывает нас укреплять и хранить нашу веру с благоразумием и бдительностью, отбрасывая все, что противостоит ей. Есть разные виды грехов против веры:

Своевольное сомнение по отношению к вере означает пренебрежение или отказ принимать за истину то, что Бог открыл и во что Церковь предлагает верить. Невольное сомнение означает колебание в вере, трудности преодоления, связанные с верой, возражения или тревогу, вызванную ее непонятностью. Если сомнение сознательно культивируется, оно может привести к духовной слепоте.

Неверие есть пренебрежение явленной истиной или сознательный отказ согласиться с ней. "Ересь есть упрямое отрицание, после принятия крещения, какой-либо истины, в которую нужно верить верой божественной и католической, или упрямое сомнение по поводу этой истины. Отступничество (апостасия) есть полное отвержение христианской веры. Раскольничество (схизма) есть отказ подчиняться Римскому Первосвященнику или состоять в общении с членами Церкви, признающими его главенство".

Когда Господь являет Себя и призывает человека, человек не может полностью ответить на Его призыв своими собственными силами. Он должен надеяться на то, что Бог даст ему способность любить Его ответной любовью и поступать сообразно заповедям любви. Надежда - это доверчивое ожидание Божиего благословения и блаженного видения Бога; она есть также боязнь оскорбить любовь Божию и вызвать наказание.

Первая заповедь имеет в виду также грехи против надежды - отчаяние и самонадеянность.

В отчаянии человек перестает надеяться, что получит от Бога свое личное спасение, помощь его достижения или прощение своих грехов. Отчаяние противоречит благости Бога, Его Справедливости - ибо Господь верен своим обещаниям - и его Милосердию.

Самонадеянность может быть двух видов. Либо человек преувеличивает свои способности (надеясь, что может спастись без помощи свыше), либо он неверно воспринимает всемогущество и милосердие Божие (надеясь, что получит прощение без обращения и славу без заслуг).

Вера в любовь Божию несет с собой призыв и обязанность отвечать на Божественное милосердие искренней любовью. Первая Заповедь повелевает нам любить Господа превыше всего и всех творений, для Него и ради Него.

Грешить против любви Божией можно по-разному. Безразличие пренебрегает Божией любовью или отказывается принимать ее во внимание; оно не признает ее инициативу и отрицает ее силу. Неблагодарность забывает или не желает признать любовь Божию и отвечать на нее ответной любовью. Теплохладность - это колебание или пренебрежение долгом отвечать на любовь Божию; она может вызвать отказ поддаться движению любви. Уныние, или духовная леность, может довести до отказа от радости, которая происходит от Бога, и до отвращения к божественному благу. Ненависть к Богу происходит от гордыни. Она сопротивляется любви Бога, отрицая Его доброту, пытается проклинать Бога как Того, Кто запрещает грех и наказывает.

Богословские добродетели веры, надежды и любви просвещают и оживляют нравственные добродетели. Так, любовь подсказывает нам воздать Богу то, что по всей справедливости мы должны Ему как творения. Религиозная добродетель располагает нас к этому.

Поклонение есть первое действие религиозной добродетели. Поклоняться Богу - это значит признать Его как Бога, как Создателя и Спасителя, Господа и Владыку всего сущего, Любовь бесконечную и милосердную. "Господу Богу твоему поклоняйся и Ему одному служи" (Лк 4,8), - сказал Иисус, ссылаясь на Второзаконие (Втор 6,13).

Поклоняться Богу - значит в абсолютном почтении и покорности признать "ничтожество твари", которая существует только благодаря Ему. Поклоняться Богу, восхвалять Его, превозносить Его, с благодарностью смиряя себя и, подобно Марии в "Magnificat", признавая, что Он сотворил великие дела и свято имя Его. Поклонение Единому Богу освобождает человека от замыкания в себе, от рабства греху и от идолопоклоннического отношения к миру.

Действия веры, надежды и любви, заповеданные первой заповедью, осуществляются в молитве. Когда наш дух поднимается к Богу, в этом выражается наше поклонение Ему: молитва хвалебная, благодарственная, ходатайственная и просительная. Молитва - необходимое условие для того, чтобы мы могли следовать Божиим заповедям. "Должно всегда молиться и не унывать" (Лк 18,1).

Подобает приносить Богу жертвы в знак поклонения и признательности, мольбы и общения: "Настоящая жертва - любое действие, совершенное, чтобы соединиться с Богом в святом общении и обрести блаженство".

Чтобы быть подлинной, внешняя жертва должна быть выражением жертвы духовной: "Жертва Богу дух сокрушенный..." (Пс 50,19). Пророки Ветхого Завета часто осуждали жертвы, приносимые без душевного участия или без любви к ближнему. Иисус напоминает слова пророка Осии: "Милости хочу, а не жертвы" (Мф 9,13; 12,7). Единственная совершенная жертва - та, что принес Христос на Кресте, без остатка отдав Себя любви Отца и ради нашего спасения. Примыкая к Его Жертве, мы можем сделать нашу жизнь жертвоприношением Богу.

Существуют различные обстоятельства, при которых христианин призван давать обещания Богу. Крещение и Конфирмация, Бракосочетание и Рукоположение всегда связаны с обещаниями. По личному благочестию, христианин также может пообещать Богу такой-то поступок, такую-то молитву, милостыню, паломничество и т.д. Верность обещаниям, данным Богу, это выражение почтения, которое подобает Божиему величию, а также любви к верному Богу.

"Обет, то есть свободное и сознательное обещание Богу возможного и наилучшего блага, должен быть исполнен как проявление религиозной добродетели". Обет - это благочестивое действие, которым христианин предает самого себя Богу или обещает Ему доброе дело. Выполнением своих обетов он отдает Богу обещанное и посвященное Ему. Деяния Апостолов показывают нам, что св. Павел прилежно заботился об исполнении данных им обетов.

Церковь признает особую ценность обетов следования евангельским советам:

"Все люди должны искать истину, в особенности в том, что касается Бога и Его Церкви; а познав ее - принять ее и быть ей верными". Этот долг проистекает из самой природы человека. Он не противоречит "искреннему уважению" к разным религиям, "которые часто проливают луч правды, освещающей всех людей", ни требованию любви, настаивающему на том, чтобы христиане "вели себя с любовью, благоразумием и терпением по отношению к людям, пребывающим в неведении относительно веры".

Долг оказывать Богу настоящее поклонение касается человека и в плане индивидуальном, и в плане социальном. Это "традиционное католическое учение о моральном долге человека и общества по отношению к истинной религии и единой Христовой Церкви". Беспрерывно проповедуя людям Евангелие, Церковь трудится для того, чтобы они могли "образовывать в христианском духе мышление и нравы, законы и структуры общества, в котором они живут". Социальный долг христиан состоит в том, чтобы уважать и пробуждать в каждом человеке любовь к истине и добру. Он требует знакомить других людей с исповеданием единственной истинной религии, которая существует в Католической Апостольской Церкви. Христиане призваны стать светом мира. Так Церковь делает явной царственную власть Христа над всем творением, и в частности - над человеческим обществом.

"В религиозных делах никто не должен быть принуждаем действовать против своей совести, и никому не должно строиться препятствий действовать, в справедливых пределах, по своей совести, в частной жизни или публично, в одиночестве или совместно с другими". Это право основано на самой природе человека, чье достоинство ведет к свободному присоединению к божественной истине, трансцендентной по отношению к порядку временного существования. Поэтому "право на свободу продолжает существовать и для тех, кто не удовлетворяет обязанности искать истину и принимать ее".

"Если, учитывая особые условия, в которых находятся отдельные народы, в правопорядке общества дается одной определенной религиозной общине особое гражданское признание, то необходимо, чтобы вместе с тем право на свободу в религиозной области было признано и соблюдаемо для всех граждан и религиозных общин".

Право на религиозную свободу не означает морального дозволения сознательно принимать заблуждение, а равно и предполагаемого права на заблуждение. Оно означает естественное право человека на гражданскую свободу, то есть в справедливых пределах на свободу от внешнего давления в вопросах религиозного характера со стороны политических властей. Это естественное право должно быть признано в юридическом устроении общества, так, чтобы оно представляло собой гражданское право.

Право на религиозную свободу само по себе не может быть ни беспредельным, ни ограниченным только "общественным порядком", понимаемом в позитивистском или натуралистическом смысле. "Справедливые пределы", ему присущие, должны быть политическим благоразумием определены отдельно для каждой социальной ситуации, согласно требованиям общего блага, и утверждены гражданской властью в соответствии с "юридическими правилами, сообразными объективному моральному порядку".

Первая заповедь запрещает поклоняться другим богам, кроме Единого Господа, явившего Себя Своему народу. Она запрещает суеверие и безбожность. Суеверие представляет собой, в какой-то степени, порочный избыток религиозности; безбожность - это порок, который, будучи отрицанием, противоположен религиозной добродетели.

Суеверие - это искажение религиозного чувства и предписываемого им поведения. Оно может оказать влияние и на поклонение истинному Богу, например, когда приписывают как бы магическое значение действиям, в ином плане законным или нужным. Связывать действенность молитв или сакраментальных знаков с одной только материальной их стороной, вне требуемого ими внутреннего расположения, означает впасть в суеверие.

Первая заповедь осуждает многобожие (политеизм). Она требует от человека не верить в других богов, кроме Бога, не поклоняться другим божествам, кроме Единого. Писание постоянно напоминает о необходимости отвергать "идолов - серебро и золото, дело рук человеческих. Есть у них уста, но не говорят; есть у них глаза, но не видят"... Эти пустые идолы делают человека пустым: "Подобны им да будут делающие их и все, надеющиеся на них" (Пс 115,4-5.8). Бог, напротив, есть Бог Живой (Ис Нав 3,10; Пс 42, и т.д.), дающий жизнь и являющий себя в истории.

Идолопоклонство касается не только ложных языческих верований. Оно остается постоянным соблазном веры. Оно состоит в обожествлении того, что не есть Бог. Идолопоклонство возникает в тот момент, когда человек благоговеет перед сотворенным существом, ставя его на место Бога, и поклоняется ему - будь то божества или демоны (сатанизм, например), или власть, или наслаждение, или раса, или предки, государство, деньги и т.д. "Не можете служить Богу и маммоне", говорит Иисус (Мф 6,24). Множество мучеников предпочли смерть поклонению "Зверю" отказавшись даже симулировать такое поклонение. Идолопоклонство отрицает единое владычество Божие; значит, оно несовместимо с общением с Богом.

Поклонение Единому Богу интегрирует человеческую жизнь. Заповедь поклоняться Единому Господу упрощает человека и спасает его от бесконечного разделения. Идолопоклонство - это извращение врожденного религиозного чувства в человеке. Идолопоклонник - тот, кто "приписывает чему угодно, кроме Бога, свое неистребимое ощущение Бога".

Бог может открыть будущее Своим пророкам или другим святым. Тем не менее праведное христианское поведение состоит в том, чтобы с доверием предать себя в руки Провидения в том, что касается будущего и отказаться от всякого нездорового любопытства по этому поводу. Неосторожность может оказаться недостатком ответственности.

Любые формы гадания должны быть отброшены: попытки прибегать к сатане или к демонам, вызывать умерших, а также иные методы, якобы "открывающие" будущее. Обращение к гороскопам, астрология, хиромантия, толкование предзнаменований и судеб, феномены ясновидения, обращение к медиумам - скрывают за собой желание получить власть над временем, над историей и, в конечном счете, над человеком, и одновременно стремление расположить к себе некие оккультные силы. Все эти явления находятся в противоречии с поклонением и почтением, соединенными со страхом, исполненными любви, которые подобают одному только Богу.

Какое бы то ни было применение магии или колдовства, с помощью которых пытаются приручить оккультные силы, чтобы пользоваться ими и обладать сверхъестественной властью над ближним - хотя бы и для того, чтобы дать ему здоровье, - серьезно противоречит религиозной добродетели. Такого рода практика тем более предосудительна в том случае, если к ней прибегают с намерением повредить кому-то или если речь идет о вмешательстве бесов. Также заслуживает порицания привычка носить амулеты. Спиритизм часто ведет к гаданию или магии. Поэтому Церковь предупреждает верных о том, что надо избегать его. Обращение к так называемой народной медицине не узаконивает ни призывания злых духов, ни эксплуатацию чьей-то доверчивости.

Первая Заповедь осуждает основные грехи безбожности: искушение Бога словом или делом, кощунство (святотатство) и симонию (святокупство).

Искушение Бога означает попытку подвергнуть испытанию, словом или делом, Божие милосердие и Его всемогущество. Так сатана хотел добиться, чтобы Иисус бросился вниз с храма и этим жестом заставил Бога вмешаться. Иисус возражает ему Божиими словами: "Не искушай Господа Бога твоего" (Втор 6,16). Вызов, содержащийся в подобном искушении Бога, нарушает уважение и доверие, которые мы должны оказывать нашему Создателю и Господу. В нем всегда присутствует сомнение в Его любви, в Его Провидении и Всемогуществе.

Кощунство состоит в надругательстве над таинствами или иными литургическими действами или в непочтительном обращении с ними, а также с лицами, вещами или местами, посвященными Богу. Кощунство есть грех особенно тяжкий, когда касается Евхаристии, ибо в этом таинстве само Тело Христа присутствует субстанциально.

Симония - это покупка или продажа духовных благ. Симону Волхву, хотевшему купить духовную власть, действие которой он наблюдал у апостолов, Петр отвечает: "Серебро твое да будет погибель с тобою; потому что ты помыслил дар Божий получить за деньги" (Деян 8,20). Он сообразуется здесь со словами Христа: "Даром получили, даром давайте" (Мф 19,8). Невозможно присвоить себе духовные блага и обращаться с ними как собственник или хозяин, ибо источник их - в Боге. Их можно только безвозмездно получить от Него.

"Вне приношений, разрешенных компетентной властью, священнослужитель не должен испрашивать ничего за совершение таинств, всегда следя за тем, чтобы нуждающиеся не были лишены помощи таинств из-за своей бeднocти". Компетентная власть указывает сумму приношений на основе принципа, по которому христианский народ должен обеспечивать содержание духовенства. "Трудящийся достоин пропитания" (Мф 10,10)

"Многие из наших современников совсем не замечают глубокой жизненной связи с Богом или же открыто отвергают ее, а поэтому атеизм надлежит считать в числе самых серьезных явлений нашего времени".

Под именем атеизма скрываются самые разные явления. Часто встречающаяся его форма - это практический материализм, ограничивающий местом и временем нужды и устремления человека. Атеистический гуманизм ложно полагает, что человек "является самоцелью, единственным кузнецом и демиургом своей истории". Другая форма современного атеизма - ожидание освобождения человека от экономического и социального закрепощения, которому "противостоит религия, поскольку по своей природе она возлагает надежду человека на будущую и призрачную жизнь, отвлекая ее от созидания земного града".

Отвергая или отрицая существование Бога, атеизм становится грехом против религиозной добродетели. Но обстоятельства и намерения могут значительно смягчить виновность в нем. В зарождении и распространении атеизма "немалую вину могут нести сами верующие, поскольку о них можно сказать, что пренебрегши воспитанием веры, или вследствие ложного изложения учения, или также в силу недостатков их религиозной, нравственной и социальной жизни, они более скрывают, нежели раскрывают подлинный облик Бога и религии".

Часто атеизм основывается на ложной концепции независимости человека, вплоть до отрицания какой бы то ни было зависимости его от Бога. Но "признание Бога ни в коей мере не противоречит достоинству человека, поскольку достоинство это в Самом Боге основывается и совершается". Церковь знает, "что ее благовестие созвучно глубочайшим устремлениям человеческого сердца".

Существуют разные формы агностицизма. В некоторых случаях агностик отказывается отрицать Бога; он, напротив, утверждает, что есть трансцендентное существо, которое якобы не может явить себя и никто не может ничего сказать о нем. В других случаях агностик не высказывается по поводу существования Бога, заявляя, что доказать его невозможно и невозможно даже утверждать или отрицать, что Бог есть.

Агностицизм может иногда содержать в себе некие поиски Бога, но может также быть безразличием, бегством от главного вопроса существования, а также леностью совести. Агностицизм слишком часто равносилен практическому атеизму.

Божие повеление означало, что запрещено любое изображение Бога человеческой рукой. Второзаконие объясняет: "(...) вы не видели никакого образа в тот день, когда говорил к вам Господь на горе Хориве из среды огня, дабы вы не развратились и не сделали себе изваяний, изображений какого-нибудь кумира" (Втор 4,15-16). Бог, явивший Себя Израилю, - это Бог абсолютно Трансцендентный. "Он есть все", но, в то же время, "Он превыше всех дел Своих" (Сир 43,29-30), "Он Виновник красоты" (Прем 13,3).

Однако, уже в Ветхом Завете Бог повелел или позволил создавать изображения, которые символически приводили бы к спасению через Воплощенное Слово: это - медный змей, ковчег Завета и херувимы.

Именно основываясь на тайне Воплощенного Слова Седьмой Вселенский Собор в Никее (в 787 г.) осудил иконоборцев и утвердил почитание икон: изображений Христа, а также Богоматери, ангелов и всех святых. Воплотившись, Сын Божий начал новое "домостроительство" образов.

Христианское почитание изображений не противоречит Первой Заповеди, запрещающей идолов. Действительно, "почитание, воздаваемое образу, обращено к прообразу", и "тот, кто почитает образ, почитает изображенную на нем личность". Почитание икон - это "выражение глубокого почтения", а не поклонение, которое подобает одному только Богу.