На правах рукописи
ЭТНОКОНФЕССИОНАЛЬНЫЙ ДИАЛОГ
ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIX ВЕКА
В Описи А (т.е., и с иностранными шрифтами!) - №21351.
Специальность – 24.00.01 – «Теория и история культуры»
(исторические науки)
Автореферат
диссертации на соискание ученой степени
кандидата исторических наук
Москва – 2008
Работа выполнена на кафедре культурологии
факультета социологии, экономики и права
Московского педагогического государственного университета
Научный руководитель:
доктор исторических наук, профессор
Чекалова Александра Алексеевна
Официальные оппоненты:
доктор исторических наук
Золотухин Михаил Юрьевич;
кандидат культурологии
Нестеренко Алена Юрьевна.
Ведущая организация:
Российский институт культурологии
Защита состоится « » ________ 2008 года в ___ часов на заседании диссертационного совета Д. 212.154.14 при Московском педагогическом государственном университете по адресу: 119571, Москва, пр-т Вернадского, д. 88, ауд. № 826а.
С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Московского педагогического государственного университета по адресу: 119992, Москва, ул. Малая Пироговская, д. 1.
Автореферат разослан «___» _________ 2008 года.
Ученый секретарь диссертационного совета О. И. Горяинова
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ
Актуальность темы исследования. Высокая степень актуализации данного историко-культурологического исследования выявлена следующими обстоятельствами. Взаимоотношения двух Поместных церквей (Русской православной церкви и Константинопольской православной церкви) имеют долгую историю. Сегодня от церковного диалога РПЦ и КПЦ зависит общий церковный мир внутри всего Православия (ойкумены). Между тем, многие составляющие этого непростого диалога отягощают историческую и культурную память непосредственных его участников, вовлекая их в сложную историко-культурологическую дискуссию. Так, например, греко-болгарский церковный конфликт XIX века обнаружил, что в среде болгарского народа и духовенства главенствовали идеи этнофилетизма1, обосновывавшие единство Поместной церкви лишь политико-этническими соображениями в обход территориальных и исторических предпосылок. Такое настроение церковных кругов наблюдается и в наши дни. Об этом свидетельствовали и свидетельствуют церковные конфликты в современной Греции между Элладской православной церковью и Константинопольским патриархатом, столкновения между РПЦ и КПЦ по церковно-национальным и территориальным вопросам, возникающим в Эстонии, на Украине и проч. Все подобные события в масштабах Вселенского православия говорят о том, что этнофилетизм популярен и сегодня, т. к. для любого народа, имеющего глубокие исторические корни, великим соблазном является преувеличение своей роли в рамках мировой истории. Интерес к церковной проблематике значительно возрос в нашем обществе после 17 мая 2007 года (день воссоединения двух частей Русской православной церкви).
Тематика исследования. Этноконфессиональный диалог России и Константинопольского патриархата – это отдельная и многоплановая проблема в Восточном вопросе XIX века. XIX век ознаменован жесткой экономической, дипломатической и вооруженной борьбой великих держав за преобладание в районе Босфора и Дарданелл, имеющих мировое экономическое и немалое стратегическое значение. В таком контексте происходящих событий и диалог Церквей того времени являлся не чем иным, как одним связующим звеном в Восточном вопросе XIX века.
Настоящее диссертационное исследование по своей тематике во многом схизмоцентрично. Греко-славянский раскол 1872 года потряс культурные и религиозные основы российского, греческого и болгарского обществ. За ходом конфликта следили известные русские философы, публицисты и писатели: А. С. Хомяков, И. С. Аксаков, Ф. М. Достоевский, К. Н. Леонтьев, Н. А. Бердяев. Известная концепция «византизма» К. Н. Леонтьева была им осмыслена именно в семидесятые годы позапрошлого столетия – время наивысшего обострения конфликта и обнародования болгарской схизмы 1872 года. Между тем, обстоятельного исследования на тему культурологического значения схизмы 1872 года и ее влияния на представителей русской, греческой и болгарской общественности нет ни в отечественной, ни в зарубежной историографии. Поэтому и описание самого этноконфессионального диалога между Россией и Константинопольской церковью входит в рамки соотношения и взаимосвязи принципиальных для культурологии и истории концептов культуры и религии.
Болгарская схизма была, в сущности, результатом той исконной борьбы между греками и болгарами, которая началась с самого появления славян на Балканском полуострове (в частности – той группы их, которая получила впоследствии название болгар и вошла в состав Болгарского государства). На основании этого, хронологические рамки работы так или иначе затрагивают IX – ??? века, но, поскольку основные события греко-болгарского конфликта развиваются после упразднения Константинопольским патриархом Самуилом I Охридской архиепископии в 1767 году и последовавшим протестом со стороны болгарского духовенства, получившим впоследствии название «болгарского возрождения», то и выделяется нами особенно XIX век. Внимательным образом рассмотрен период 1870 – 1877 гг. Именно в 1870 году был обнародован знаменитый султанский фирман Абдул-Азиса об учреждении особого церковного округа – Болгарского экзархата. Фирман не был признан Вселенской церковью, и Константинопольский патриарх Григорий VI стремился к созыву Вселенского собора для решения болгарского вопроса. В итоге при преемнике Григория VI, престарелом патриархе Анфиме VI, на Поместном Константинопольском соборе 1872 года болгарам объявляют схизму, обвинив их в новой ереси этнофилетизма. События 1872 – 1877 годов практически не изучены ни в отечественной, ни в зарубежной историографии, поэтому автору работы пришлось во многом восстанавливать их по архивным материалам. 1877 год является ключевым в данной работе по той причине, что начавшаяся русско-турецкая война в корне изменила положение Болгарии, получившей после войны политическую независимость. Но именно семилетний период до начала русско-турецкой войны 1877-78 гг. является этапом развития первой модели болгарской административно-управленческой жизни в общенациональном масштабе в лице Болгарского экзархата. Прослеживаются организация, состояние и методы центрального управления экзархата, причины кризисных моментов и неудач. Рассматривается вопрос, связанный с межцерковными греко-болгарскими отношениями и позицией русского правительства в них. В восьмидесятые и девяностые годы XIX столетия особенно очевидны общекультурные, этноконфессиональные и этнопсихологические расхождения между русскими, греками и болгарами. Многие обращения Константинопольских владык в тот период касались вопросов возможного примирения внутренних церковных разногласий и культурных отличий паствы патриархата. Символичной является записка патриарха Константина V о нуждах Вселенской патриархии, представленная императору Николаю II в связи с проведением им Гаагской мирной конференции 1899 года 2. Этой запиской Константинопольский патриарх подводит итог церковным событиям второй половины XIX века.
Источниковой базой исследования стали неопубликованные архивные материалы Архива внешней политики Российской Империи МИД (АВПРИ)3, Отдела рукописей Российской государственной библиотеки (ОР РГБ)4, Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ)5, опубликованная официальная дипломатическая переписка, частная переписка, воспоминания и суждения общественных и церковных деятелей России6, публицистика7, русская церковная и общественная дореволюционная периодика8.
Историография вопроса в основном сводится к церковно-историческим исследованиям на разные темы, касающиеся аспектов жизни православного Востока. Условно ее можно разделить на три группы: дореволюционная9, советская10 и постсоветская11. Особенно выделяются нами работы зарубежных авторов, относящиеся к разным национальным школам.
Внимание русских исследователей императорской России к новогреческой (??????????? ???????) и болгарской истории сосредотачивалось в основном вокруг греко-болгарского церковного инцидента второй половины XIX века. Работы на эту тему составили базу для последующих поколений ученого мира, занимающихся балканской проблематикой в целом.
В послеоктябрьский период исследователи истории Греческой церкви, как и все церковные историки, были лишены возможности развивать свои исторические и культурологические концепции, а их труды надолго и незаслуженно были фактически изъяты из отечественной историографии по церковным вопросам. В некоторых исследованиях, посвященных русско-балканским связям в XIX в., историки касались и церковных сюжетов той эпохи. В годы Великой Отечественной войны наблюдалось потепление отношений между советским государством и Церковью. Появилось фактически единственное (до середины 80-х гг. ХХ в.) средство массовой информации Русской православной церкви – «Журнал Московской патриархии» (ЖМП), где размещались работы по церковной истории. В Московской и Ленинградской духовных академиях писались и защищались диссертации по истории Поместных Церквей, читались лекции. Но не было возможности опубликовать те работы, которые передавались лишь в машинописных и самиздатовских вариациях12.
К празднованию 1000-летия Крещения Руси в нашей стране стали проводить впервые после долгого перерыва совместные научные конференции с участием церковных и светских историков. События XIX столетия на Балканах, так называемый «Восточный вопрос», начали рассматривать не только с точки зрения международных отношений между Великими державами, но и с позиции религиозно-философской мысли 13. В течение последних лет, когда Русская церковь пользуется вновь обретенной свободой, церковная проблематика Балканского региона второй половины XIX в. и, в частности, эпизоды, связанные с диалогом Церквей, рассматриваются на академическом уровне. Юбилей 2000-летия начала христианской истории дал мощный импульс для церковно-научной общественности, начался выпуск многотомного издания «Православная Энциклопедия».
В зарубежной историографии церковными вопросами Балкан XIX века занимались и продолжают исследования преимущественно представители греческой14 и болгарской науки15. С недавних пор при поддержке Греческого культурного центра в Москве стали издаваться работы историков в серии «Новогреческие исследования» 16.
Фундаментальным исследованием по основным проблемам истории Константинопольской церкви является монография английского историка сэра Стивена Рансимэна (1903-2000), переведенная на русский язык в 2006 году Л. А. Герд 17. Английский ученый предлагает читателю интересную концепцию, согласно которой сохранить свой дух греческий народ смог только благодаря духовной силе – Православной церкви. В этой связи С. Рансимэн исследует феномен перехода от средневековья к новому времени, а именно превращение наднациональной Вселенской церкви Византии в национальную Греческую церковь, каким стал Константинопольский патриархат к началу ??? века под влиянием светского фанариотского элемента и греческого национализма.
Подводя черту источниковому и историографическому обзорам, следует указать на то, что при богатых и многочисленных архивных документах по интересующему нас вопросу, научная разработанность темы этноконфессионального диалога России и Константинопольского патриархата во второй половине ??? века остается ещё несовершенной. Кроме некоторых исторических исследований по отдельным церковным эпизодам православного Востока – комплексного историко-культурологического анализа по заявленной диссертантом теме нет.
Цель исследования: на основе историко-культурологического анализа выявить значимые факторы, влияющие на формирование и развитие этноконфессионального диалога России и Константинопольского патриархата во второй половине XIX века.
Поставленная цель обусловила конкретные задачи исследования:
1. раскрыть особенности положения и роль Константинопольской патриархии в период XVIII-XIX вв.;
2. проанализировать основные этапы перехода наднациональной Вселенской церкви в национальную Греческую церковь, определив степень их культурного значения в этноконфессиональном диалоге России и христианского Востока;
3. охарактеризовать особенности повседневной культуры греческого и болгарского духовенства во второй половине XIX века;
4. проанализировать изменение принципов конфессиональной политики Константинопольского патриархата во второй половине ??? века, выразившейся в подготовке и проведении Константинопольского собора 1872 г.;
5. рассмотреть греко-болгарский церковный конфликт в оценке церковных и культурно-общественных деятелей России.
В основе методологии исследования лежит диалектический метод познания, сочетающий в себе преимущества цивилизационного и линейно-стадиального подходов к изучению конкретных проблем в истории греко-болгарского церковного конфликта. Применив принцип историзма, а также такие общетеоретические методы, как анализ и синтез, индуктивно-дедуктивный метод, мы попытались изучить деятельность Константинопольской патриархии в динамике социо-культурных событий XIX века, учитывая множество факторов и явлений, повлиявших на нее. При более тщательном изучении событий 70-х гг. XIX в. применялся также системный подход, который дает возможность представить объект изучения в его единстве и целостности, а также помогает выявить закономерности функционирования возникшего в 1870 г. Болгарского экзархата в период обострения греко-русских отношений особенно после объявления болгарской схизмы на Константинопольском соборе 1872 г. В работе использовались также компаративистские, семиотические и аксиологические принципы исследования.
Объектом исследования является каноническая область Константинопольского патриархата в IX – XIX вв. и связанные с ней межцерковные отношения Поместных православных церквей и ведущих европейских государств.
Предмет исследования – этноконфессиональный диалог России и Константинопольского патриархата во второй половине ??? века, а также участие России в вопросе определения культурной идентичности болгарского и греческого народов и их национальных Церквей в условиях османского владычества.
Практическая значимость диссертационного исследования состоит в том, что его материалы и результаты могут быть использованы для дальнейшего изучения ряда тем церковно-исторической, культурологической и философской проблематики, а также при подготовке спецкурсов по актуальным вопросам, касающимся истории диалога русской, греческой и болгарской цивилизаций со всеми прилегающими к данным взаимоотношениям аспектами.
Научная новизна исследования состоит в том, что:
1. В результате использования неопубликованных и ранее не вовлекавшихся в научный оборот архивных документов впервые были изучены культурные и церковные связи между Константинопольской и Русской церквами, особенно в семидесятых годах XIX столетия.
2. На новом научном уровне учтены и проанализированы дипломатические, политические и церковные взаимоотношения по греко-болгарскому церковному вопросу XIX в., составляющему отдельную часть общего в то время Восточного вопроса.
3. В данной работе впервые предпринята попытка комплексного изучения предпосылок и развития самого греко-болгарского церковного конфликта, его связи с общей картиной исторического развития балканского региона под властью турок и эволюцией Восточного вопроса в XIX столетии.
4. Впервые на научном уровне введено в оборот понятие и определение этнофилетизма, специально не рассматриваемое до этого в культурологии и истории.
Основные положения, выносимые на защиту:
1. Культурная политика России на Балканах последовательно осуществлялась через церковные институты. Такая политика часто совпадала с церковно-общественными инициативами Русской церкви, иногда дополняя и преобразуя последние в целях российского влияния в регионе.
2. Определение этнофилетизма как ереси остается по-прежнему спорным. Отлучение болгар Константинопольским собором 1872 года от церковного общения на семьдесят с лишним лет ввиду их филетических настроений является церковным инцидентом, прежде и после схизмы 1872 года не встречающимся в истории Православной церкви. В то же время последствия болгарской схизмы сказались в интеграции культур самой православно-христианской цивилизации.
3. Католический прозелитизм на территориях Константинопольского патриархата во второй половине XIX века не играл ещё ключевой роли во внутренних делах православных христиан данного региона. При этом следует четко различать понятия религиозного прозелитизма и миссионерской деятельности Церкви.
4. Нравственный облик Константинопольской патриархии во второй половине XIX века определялся тяжелым материальным положением, что вынуждало деятелей патриархии принимать подчас компромиссные политические и культурные решения.
Апробация результатов исследования проводилась на VIII Всероссийских Платоновских чтениях (2002 г., СамГУ); на международной научной конференции «Кирилло-Мефодиевские чтения» (2004 г., 2005 г., ГосИРЯ им. А. С. Пушкина – МПГУ), на межвузовской научной конференции «Власть и общество в истории России» (2004 г., Люберцы, «Гуманитарно-социальный институт»); по итогам научно-исследовательской деятельности молодых ученых МПГУ в области гуманитарных, естественных и технических наук в 2004 году; на международной конференции молодых специалистов по византинистике и неоэллинистике (2004 г., 2005 г., МГУ им. М. В. Ломоносова); на научной конференции «Ломоносовские чтения 2006» (2006 г., МГУ им. М. В. Ломоносова); на II Оптинском форуме «Наследие России и духовный выбор российской интеллигенции» (2007 г., Москва – Калуга); на Всероссийской конференции-семинаре молодых ученых «Науки о культуре в XXI веке» (2007 г., РИК – РАН). Результаты исследования обсуждены на кафедре культурологии МПГУ.
Содержание диссертации отражено в 8 публикациях.
Структура диссертации включает в себя введение, три главы, заключение, приложения, список использованных источников и исследовательской литературы.
ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ
Во введении обосновывается выбор темы, ее актуальность и научная новизна, выявляется степень ее изученности, дается подробный обзор источникам и историографии, формулируются цели и задачи исследования, определяется научная значимость работы.
В первой главе «Русско-греко-болгарские церковные и общественные связи (предыстория церковного вопроса)» подробно исследуются причины и социо-культурные предпосылки возникновения и развития этноконфессионального диалога России и Константинопольского патриархата во второй половине XIX века. Диалог России с православным Востоком является частью истории Церкви. Любая история состоит не только из положительных, но и из отрицательных составляющих самого предмета истории.
В первом параграфе «Константинопольский патриархат и интеграция культур внутри и вне его территории» повествуется о византийских традициях, оказавших влияние на все славянские Церкви на Балканах. Следует признать, что христианство стало с 1453 года (падение Константинополя) религией побежденных. Чем враждебнее становилась Европа к Оттоманской империи, тем более портились отношения между христианами и турками, которые не могли смотреть на своих христианских подданных иначе, как на внутренних врагов, радующихся всякой неудаче оттоманского оружия и мечтающих о гибели Блистательной Порты, о своем освобождении от ее владычества.
После захвата турками Константинополя в 1453 году русские стали искать объяснения падению Великого града. Самым логичным в их глазах объяснением было впадение греков в непростительные грехи, в первую очередь в ересь латинства, за что и было им попущено Богом такое страшное наказание. Развитие идеи «Москва – Третий Рим» совпадает с эпохой зарождения национализма в государствах позднего Средневековья и Нового времени. Восточная Европа, Турецкая империя и Балканы представляют яркий пример постепенной замены старой идеологии, основанной на религиозном принципе, новой, ярко выраженной националистической идеологией. В девятнадцатом столетии от веры в пророчества об освобождении православного Востока русским царем греки постепенно приходят к созданию «Великой идеи» (?????? ????) – восстановлению Византийской империи под властью греческого царя.
Во втором параграфе «Россия в системе религиозных взаимоотношений греков и болгар» анализируются и сопоставляются события из истории взаимоотношений греков и болгар и места России в процессе освобождения Греции и образования Греческого королевства, а впоследствии и Болгарского государства.
Греческая культура, греческий язык, греческие училища сыграли значительную роль в культурном развитии болгарского народа. Болгарский язык воспринял многие греческие слова. Но турецких слов в болгарский язык было привнесено еще больше. Во время патриаршества Самуила I была лишена самостоятельности Охридская архиепископия (1767 г.). Ликвидация архиепископии вызвала негодование, протест болгарского духовенства и мирян. Протест был закреплен и в письменной форме. В это же время афонский монах Паисий Хилендарский написал знаменитую «Историю славяноболгарскую». «История» оказала глубокое влияние на его современников и на последующие поколения.
В XIX столетии произошло оформление двух центров греческого мира: Константинополь и Афины. Образовались две категории греческого населения: в пределах и за пределами Греческого государства. Афины включили в себя Ново-Греческую или Элладскую церковь. Константинополь стал центром Вселенской церкви. Интересы столичных греков Афин и Константинополя не совпадали по многим вопросам. Выявился своеобразный класс греков-аристократов, фанариотов. По словам Леонтьева К. Н., фанариоты (т.е. цареградские греки и духовные, и светские) от греков афинских отличались тем, «что они охранительнее этих последних; тем, что у них православные предания были долго сильнее, чем племенные чувства, а у афинских греков наоборот» 18. На Фанаре собрались лучшие силы: патриархия, дипломаты, культурные деятели. Несмотря на эту видимую концентрацию сил, Константинопольская церковь подчинилась благодетелям-фанариотам и стала управляться все более в интересах греческого народа, а не Православия в целом. Греческий, фанариотский национализм, проникший в православную организацию, вряд ли был полезен самой Церкви. Это противоречило древней византийской традиции.
В 1850 году признана независимой Греческая церковь молодого королевства. Греческие политики надеются на решение восточного вопроса в благоприятном для себя смысле силами великих держав. Усиливается давление афинского кабинета и на дела Константинопольской патриархии. Политизация церковных дел Вселенской патриархии сказалась и на внутренней жизни Святой горы Афон.
Среди русского и греческого высшего духовенства можно найти разные отзывы по развитию русского монашества на Афоне. Так, митрополит Филарет (Дроздов) выражал опасения насчет стремления русских людей в афонские монастыри. Общее положение дел на Афоне описывает в 1891 году видный иерарх Константинопольской церкви Иоаким III, в то время пребывающий на покое. Сведения об афонской жизни находим в записке патриарха Константина V Российскому императору Николаю II. Патриарх высказывал подозрение в том, что многие самозванцы, приезжающие на Афон, становятся монахами не ради того, чтобы соблюдать монашеское уединение и дела для спасения души, а ради корыстных целей19.
Основной проблемой русских иноков на Афоне были непростые взаимоотношения с греческими насельниками Св. Горы. После объявления болгарской схизмы на Константинопольском соборе 1872 года вражда к России со стороны греков отозвалась и на Афоне, где приняла характер постоянных столкновений между монахами греческого и русского происхождений. Степень напряженности отношений между русскими и греческими иноками Афона выявляет общий контекст русско-греческих связей во второй половине XIX века.
Выводы к первой главе состоят в следующем:
Османское господство на Балканах было достаточно гуманным в отношении христиан. Грекам удалось сохранить свою иерархию, продолжалась церковная жизнь и именно греческое духовенство в лице Константинопольской патриархии осталось светочем веры и культуры. Болгары в отличие от греков, сербов и черногорцев были лишены своей автокефальной Церкви. В то же время среди православного большинства (греческого) постепенно формировалось восприятие Православия как национальной религии. Все это вело к тому, что Православие в сознании греков постепенно превращалось в национальную веру, и начинало играть подчиненную роль по отношению к национальной идее, а Церковь стала рассматриваться как неотъемлемая часть греческого национального организма.
Два балканских государства – Греция и Болгария возникли на политической карте мира XIX столетия в результате определенных социальных потрясений. Образованию Греции предшествовала революция. Рождение Болгарского государства было напрямую связано с войной, т. е. механическим приложением силы. Греческая революция во многом подавила в греках религиозное подвижничество, усилив, зато, патриотическое. Обвинения русских в панславизме, заигрывания с западными державами, давление на Константинопольскую патриархию в целях политического закабаления со стороны афинского правительства, стали повседневным делом в культурной и национальной политике греков. При этом в самой Греции, идея панэллинизма и увлечения масонскими течениями во многом определяли курс внешней и внутренней политики. Справедливыми ли казались действия греческих политиков в глазах русских или болгар, - вопрос, в общем-то, для высокопоставленного грека того времени, являвшийся праздным. Может быть слово «несправедливость» и имело смысл в отношении нравственном, но уж, во всяком случае, не имело никакого значения в греческой политике, где «мелкие» рутинные понятия уступали место «широким» государственным целям.
Вторая глава «Константинопольская патриархия и Россия во второй половине XIX в.» посвящена исследованию положения Константинопольской церкви, ее нравственному и материальному облику, взаимоотношениям с русским дипломатическим корпусом, ее нуждам и проблемам.
В первом параграфе «Нравственное состояние Константинопольской церкви во второй половине XIX века» дается общая характеристика Константинопольского патриархата на тот период, исследуется его нравственное состояние. Сразу после завоевания Царьграда турками в 1453 г. в руки греческого патриарха перешла не только церковная, но и гражданская, и судебная власть над всем христианским населением Империи. Привилегированное положение Вселенского патриарха налагало вместе с тем на него и значительные обязанности – чисто политического характера. Он, как епископ, был ответственным лицом за подведомственное ему население.
В XIX столетии турецкий государственный механизм проводит реформы, подвергшие изменениям традиционные устои жизни. Эпоха Танзимата отразилась и на положении Константинопольской церкви. Учреждение Смешанного совета при патриархии, реформа Патриаршего синода имели целью поставить Церковь под контроль светской власти и постепенно превратить ее в государственный департамент.
Обращает внимание на себя тот факт, что за два столетия (XVIII и XIX вв.), на Константинопольском патриаршем престоле сменились пятьдесят патриархов. Некоторые из них переизбирались до трех и четырех раз. Многочисленные интриги и распри на Константинопольском престоле являются отличительной особенностью этой Церкви XVIII-го и последующего столетий. Во второй половине XIX века на Константинопольском престоле побывали следующие святейшие владыки: Анфим V (1840-41 и 1848-52), Герман V (1842-45 и 1852-53), Анфим VI (1845-48; 1853-55 и 1871-73), Кирилл VII (1855-60), Иоаким II (1860-63 и 1873-78), Софроний III (1863-66), Григорий VI (1835-40 и 1867-71), Иоаким III (1878-84 и 1901-12), Иоаким IV (1884-86), Дионисий V (1887-91), Неофит VIII (1891-94), Анфим VII (1895-97), Константин V (1897-1901). Тринадцать патриархов сменились за полвека. В Александрийской церкви за это же время патриарший престол переходил из одних рук в другие лишь шесть раз, в Антиохийской четыре раза, в Иерусалимской – шесть раз.
Положение Константинопольского патриарха было неустойчивым в сравнении с другими Поместными церквами Востока. Двухлетнее или трехлетнее пребывание главы Константинопольской церкви на патриаршем престоле ставило его в ряд второстепенных и многочисленных общественно-политических деятелей Востока. По справедливому замечанию русских дипломатов на Востоке, «патриарх едва успевает освоиться со своим положением и делами, как уже какой-либо из легко возникающих кризисов полагает конец его власти»20. Патриархам приходилось заботиться о личном самосохранении, что поглощало большую часть их внимания и времени. Не малое влияние на дела патриархии оказывало и денежное пособие из Афин. Неустойчивое положение патриарха не могло не сказываться на общем церковном правлении.
Вместе с тем Константинопольская церковь представляла собою сплоченный организм, в котором было живо взаимодействие пастырей и пасомых. Иерархи Константинопольской церкви близко стояли к своей немногочисленной пастве, обладая достаточным по уровню народного развития образованием. По-другому текла жизнь приходского духовенства. Обильное распространение светского образования в больших центрах увеличивало пропасть между прихожанами и их малообразованным пастырем. На глазах происходило нарушение древнего обычая, при котором пастыри являлись естественными учителями пасомых. В то же время большое влияние на жизнь грека имели священники, обычные труженики, отличавшиеся добротою, любовью и сочувствием к окружающим. Традиция передачи духовного опыта из поколения в поколение была выработана еще в византийские времена, когда святость производила на византийца намного более сильное впечатление, чем славный ритуал императорского дворца или Великой церкви.
Во втором параграфе «Материальное положение Константинопольской патриархии во второй половине XIX века» анализируются затруднения патриархии вследствие потери ее юрисдикции на подвластных территориях Балканского полуострова – Сербии, Греции, Болгарии. После болгарской церковной схизмы 1872 года патриархия столкнулась с материальной проблемой по причине отпадения Болгарской церкви. Окончательно патриархия лишилась доходов после отделения Болгарии и Восточной Румелии. По мысли одного из первых знатоков греко-болгарского вопроса В. Теплова, патриархии необходимо было примириться с совершившимися фактами и установить с болгарами обоюдно выгодное соглашение.
Выводы ко второй главе: Патриархия нуждалась в постоянной финансовой поддержке. Константинопольские патриархи оказывались в условиях маневрирования от одних источников доходов к другим, при этом, подпадая подчас под финансовое влияние Греческого кабинета, английской и австро-венгерской дипломатии. С внешней стороны характеристику Вселенской церкви на конец XIX столетия находим в кратком отзыве посла Александра Ивановича Нелидова. «В среде Константинопольской церкви царствует глубокое смятение, свидетельствующее о внутреннем ее разложении, и трудно предвидеть, каким образом она выйдет из этих затруднений»21. Внутренняя сторона церковной жизни на конец того же XIX столетия представлена патриархом Константином V в начале 1900 года: «Дом Господень изменили в арену борьбы и священную ограду Церкви в зрелище политической и народной распри» 22. В этих и других словах есть своя горькая правда.
В третьей главе «Этнофилетизм, прозелитизм и религиозная пропаганда в Константинопольском патриархате во второй половине XIX века» автором проводится анализ событий греко-болгарского церковного конфликта и его связи с этнофилетизмом. Выявляются начатки иноверного прозелитизма на территории Константинопольского патриархата во второй половине XIX века.
В первом параграфе «Болгарский этнофилетизм и греко-славянский раскол 1872 года» последовательно описан греко-болгарский церковный конфликт. Автором внесены существенные поправки к теоретическому осмыслению термина «этнофилетизм».
На Константинопольском соборе 1872 года была объявлена новая «ересь этнофилетизма» по отношению к Болгарской церкви. Этимологически понятие «филетизм», которым в новогреческом языке обозначают «расизм» (? ??????????), восходит к древнегреческому «? ????» (род, колено, племя, фила, образование из отдельных родов или колен). Человека, принадлежащего к той же филе, к тому же колену, роду, к той же общине (единоплеменника, родича, земляка), называли ???????. Трактовать «этнофилетизм», как «народолюбие», выводя термин из греческого глагола «?????», представляется ошибочным.
Основные постановления отцов Константинопольского собора 1872 года сводились к следующим:
1) Мы отвергаем и осуждаем филетизм, то есть племенные различия, народные распри, соперничества и раздоры в Христовой церкви, как нечто противное евангельскому учению и канонам блаженных отцов наших, которые составляют собою опору Церкви и, украшая ее общество, ведут к божественному благочестию.
2) Приемлющих филетизм и дерзающих основывать на нем племенные сборища мы провозглашаем, согласно священным канонам, чуждыми единой, святой, кафолической и апостольской Церкви или, что то же, схизматиками23.
В соборном определении содержался и весьма прозрачный намек на единомышленников болгар – сербов и русских: «всех находящихся с ними в общении и единомыслии и приемлющих их благословение и священнодействие за действительное и каноническое, как мирян, так и духовных, всех их мы объявляем схизматиками и отчужденными от Православной Христовой церкви». Вызывающими были и манифестации греков накануне объявления схизмы, когда «пьяные толпы врывались на двор патриарший с воплями: «да здравствует схизма со всеми славянами!» 24.
Реакция прочих Поместных церквей на обличения Константинопольского собора была неоднозначной. Иерусалимский патриарх Кирилл II решительно отказался признать решения собора справедливыми. Епископы Антиохийской церкви (арабской национальности) объявили подпись своего патриарха под актами собора выражением его личного мнения, а не мнения всей Антиохийской церкви. В результате схизма не была обнародована ни в одном из храмов Антиохийской Церкви, ни даже в кафедральном Патриаршем соборе в Дамаске. Сам Александрийский иерарх вскоре после соборного определения начал обвинять Константинопольского патриарха в том, что тот действовал лишь в своих интересах и увлек за собой других иерархов. С сочувствием и пониманием трудности положения Болгарской церкви отнеслись Румынская и Сербская православные церкви. Что же касается отношения Русской церкви к данным событиям, следует отметить, что священноначалие Русской церкви предприняло усилия к примирению, но не преуспело в этом и вынуждено было прервать официальные отношения с Болгарской церковью.
Двадцатилетний период после победоносной русско-турецкой войны 1877-1878 гг. во многом связан с военно-политическим могуществом России. В русской общественно-политической мысли того времени пользуются большой популярностью византийские идеи. Теперь жизнь по-новому ставила вопрос болгарской церковной автокефалии. Положение Болгарской церкви продолжало оставаться крайне шатким. Возникнув вне канонических условий, она была обязана своим существованием султанскому фирману 1870 года, законность которого не признавал Вселенский патриарх и многие из постановлений которого остались невыполненными. Положение Болгарского экзарха еще более усложнилось. Порта не захотела допустить, чтобы болгарское население Македонии оставалось в ведении экзарха, духовная власть которого распространялась на вассальное Болгарское княжество и на автономную Восточную Румелию. Болгарские епископы оставили во время войны македонские епархии (Ускюбскую, Велесскую и Охридскую). Порта вынудила окончательно уйти болгар из этих епархий и перевела их в ведение Вселенского патриарха. Македония сделалась ареной упорной борьбы за влияние на нее между греками и болгарами.
Болгарское население Македонии по сведениям экзархата на апрель 1895 года несколько превышало 1 100 000 человек. Население можно было разбить на три условные категории. По мнению экзарха Иосифа, к первой категории относились убежденные экзархисты, которые составляли ядро национальной церкви. Во вторую категорию могли быть отнесены болгары, в которых существовало известное национальное самосознание и которые принципиально признавали, что всякий добрый болгарин должен быть экзархистом, но тяготение к своей национальной церкви у них уравновешивалось значительными материальными интересами, которые их привязывали к патриархии и эллинизму. Эти люди сами высказывали желание иметь национальных епископов и богослужение на народном языке, но на них нельзя было твердо положиться: они прошли через много пропаганд и успели значительно деморализоваться. Наконец, третью категорию составляли те, кто «болгары по языку и происхождению, но греки сердцем», т. к. забыли о своем кровном родстве с Болгарией25.
Выразителем общего положения дел в отношениях между болгарами и греками в конце XIX столетия явился патриарх Константин V, по мнению которого, болгарские события произвели в церковном мире смущение и подняли большую бурю, которая не утихла и к концу XIX – началу XX вв. «Прежде благочестивый, религиозный и покоряющийся законам болгарский народ (??????????? ????) внушил себе искаженную идею, что будто бы было необходимо восстание и война против Церкви для того, чтобы преуспевать в совершении своих дел, будто бы невозможно было устроить их благоразумным образом при помощи Церкви»26. И таким образом, болгарский народ, «увлеченный на мрачный путь духовными и светскими предводителями, стремившимися к улучшению церковных, или вернее, народных дел своих (??? ??????? ????? ?????????), при посредстве программ и начал племенных и национальных (??? ???????????? ??? ????? ????????? ??? ?????????), неизвестных и неупотребляемых в Церкви, и вследствие этого не принятых канонически, - предводителями, совершившими самые тяжелые попрания священных канонов при полном церковном мятеже, - держит себя в отделении от Матери Церкви (??? ?????? ?????????), не заботясь о канонической законности своего церковного положения, и чрез враждебное расположение с каждым днем увеличивая раскол, забыв же о многочисленных благодеяниях Матери Церкви»27.
Показательным является тот факт, что записка патриарха Константина была адресована на имя российского императора. Россия, сознавая свое участие в деле примирения православных народов Балкан, во внешней политике прибегала к принципу аристократизма. «Господствующее положение России, могущественной славянской державы, ставит ее выше всех других славянских народностей как общую их покровительству, одинаково сочувствующую всем им, но не принимающую участия во внутренних, домашних их распрях» 28.
Во втором параграфе «Зарождение католического прозелитизма в Константинопольской церкви во второй половине XIX века» разобраны способы воздействия католического прозелитизма. Исходя из определения прозелитизма, как вмешательства иноконфессии на каноническую территорию другой Церкви с проповедью обращения, подкрепленной подкупом и обещаниями социальных привилегий, можно выделить несколько основных приемов иноверной пропаганды на ее начальной стадии развития среди паствы Константинопольской церкви.
Русский посол в Константинополе, А. И. Нелидов знал в ноябре 1895 года методы западной пропаганды, направленной на распространение католичества.
Вышла папская энциклика, призывающая к церковному единению всех на Востоке, в которой папа обещал неприкосновенность и сохранение всех обычаев и обрядов Восточной церкви. Издавались газеты на греческом языке, отвергавшие начала Восточной церкви и восхвалявшие западное учение. В Греции такими газетами являлись "Гармония" (???????) и "Анатоли" (???????). Были основаны школы, куда принимались даром дети из православных семей. В Египте и некоторых епархиях Турции православным детям не разрешалось праздновать их праздники. Прозелитизм происходил при изучении истории и при выборе книг, в которых подобраны факты, прославляющие лишь Западную церковь. Других книг избегали. В Ватикане ввели практику подготовки в качестве иереев и учителей греко-католиков, чтобы они служили в храмах проповедниками и наставниками в католических школах на Востоке. Уже многие католики носили одежду иереев Восточной церкви, а в некоторых католических храмах совершалась литургия Иоанна Златоуста по-гречески. Прозелитизм из греко-католиков явился новой чертой в католической пропаганде29.
Русским консулам в Малой Азии и Македонии, Албании и Фракии, в Палестине и Сирии, на островах Эгейского архипелага сообщали о фактах деятельности католических и протестантских миссионеров, об открытии ими «великих и маленьких школ (??????? ??? ?????? ??????) в местах известных и неизвестных», об открытии церквей и всяких филантропических учреждений (?????????????? ????????????), о прозелитизме (?????????????) через посредство книг (??? ??? ???????), устной проповеди (?????????? ???????) и торжественных литургий, об их изощренной приманке для простых людей посредством золота, политического покровительства и разных других обещаний. Консулы докладывали о различных религиозных и образовательных учреждениях как в центре Константинополя, так и в отдаленных от него местностях. «Привлечено в прозелитизм значительное число малолетних и взрослых разными нечестными хитростями… Великое богатство противников и покровительство сильных Держав делают наше, - Константинопольской патриархии, - бессильное противодействие напрасным, вследствие неимения средств, и увеличивают с каждым днем дело ниспровержения возвышенной крепости православия (??? ?????????? ?????????)» 30.
Выводы к третьей главе. Несмотря на все многочисленные попытки, предпринимавшиеся русской дипломатией, преодолеть схизму между греками и болгарами так и не удалось. Большинство из греко-болгарских противоборств заканчивались отпадением болгар от Константинопольской патриархии. По верному замечанию консула в Битоле, Н. А. Скрябина: виновниками этих отпадений являлись «не те, что ищут согласия и мира, а те грубые и невежественные, что возбуждают борьбу, оскорбляя в людях человеческое достоинство»31. Окончательно схизма была снята после потери политического значения дела при посредничестве Московского патриарха Алексия I в феврале 1945 года 32. Католическому прозелитизму способствовало церковное разъединение двух Православных церквей (Константинопольской и Болгарской), неизбежно враждебных друг другу.
В заключении подводятся итоги проведенного исследования и формулируются следующие основные выводы:
Во-первых, период XIX века оставил нам неисчерпаемую сокровищницу архивных материалов, с которыми порой не знакомы даже специалисты. Но и сами документы следует читать как бы «между строк», понимая, что у того или иного лица могли быть самые разнообразные мотивы. Многие дипломаты, общественные деятели и ученые XIX века своими суждениями демонстрировали лишь банальный фаворитизм, глубокую личную симпатию или антипатию к тем или иным действующим лицам Константинопольской церкви.
Во-вторых, тема церковных взаимоотношений России и Константинопольского патриархата должна рассматриваться не только в контексте XIX века, но и намного шире, включая всю историю культурных связей русских, болгар и греков. До середины XVII в. контакты России с православным Востоком были периодическими и ограничивались преимущественно поездками восточного духовенства за сбором подаяний; более активными они становятся во времена знаменитой реформы патриарха Никона. Первое реальное знакомство русских с христианами Турции происходит во время русско-турецких войн второй половины XVIII в.: необыкновенный подъем духа греков побуждал их поступать на русскую службу и успешно осуществлять, казалось, совершенно безнадежные военные операции. Получить освобождение тогда грекам, однако, не было суждено; но, по условиям Кючук-Кайнарджийского мирного договора (1774 г.), Россия впервые получила официальное право покровительства православному населению Турецкой империи. На этом праве основывалась вся политика России на православном Востоке вплоть до 1917 года.
В-третьих, развивая вопрос постановки хронологических рамок в истории взаимоотношений Русской и Константинопольской церквей, можно заметить, что термин «??????????? ???????» приспособлен не только к светской новогреческой истории, но и к церковной. Для Константинопольской церкви период новогреческой истории начался с падением Византии в 1453 году. В XIX веке Великая церковь окончательно потеряла свой статус «вселенскости», превратившись в национальную Греческую церковь.
В-четвертых, в работе установлена схема культурного проникновения России в дела Константинопольского патриархата. Одной из важнейших задач русской дипломатии и церковной культурной политики на Балканах второй половины XIX века было привлечение на сторону России греческого духовенства, а через него и многочисленного населения Турции. В этом непростом деле русской стороне приходилось сталкиваться с множеством препятствий - активной и материально обеспеченной католической и протестантской пропагандой, деятельностью западных политических агентов, недоверием со стороны значительной части высшего духовенства, мечтавшего о восстановлении Византии без участия России, борьбой греков и славянских народностей Балкан за сферы влияния в Европейской части Османской империи. Между тем, католикам и протестантам была по сердцу борьба греков и болгар, ослаблявшая Православную церковь.
В-пятых, болгарская схизма 1872 года осложнила межцерковные связи Русской, Константинопольской и Болгарской церквей. Раскол (??????) в Константинопольском патриархате, выразившийся в церковном разделении болгар и греков не касался догматов Церкви. Этнофилетизм болгар явился посягательством на канонический церковный строй в виде попытки поставить в качестве принципа церковной организации, в частности, в определении сферы юрисдикции Поместной церкви не территориальный, а этнический или языковой фактор.
Для самого церковного института, сохранившего преемственность на протяжении двух тысячелетий, испытавшего на себе все тяготы жизни, внутренние расколы и конфликты стали чем-то похожими на темные пятна, портящими красоту белоснежной скатерти. Церковь всегда страдала от ересей и расколов. «Но кроме национальных ересей, Церковь не менее страдала и страдает от ересей и расколов, имеющих свой корень в личной ненависти различных групп населения, руководимых в этом злом деле своими самозваными вождями или завистливыми иерархами, о чем досадовали древние отцы Церкви, например св. Григорий Богослов, писавший Василию Великому: «Когда же вы перестанете друг друга угрызать из-за обладания епархиями, как (да простит мне твоя боголюбивая святость) собаки из-за брошенной кости. Вот до чего доводит борьба честолюбий, или, боюсь сказать, корыстолюбий» 33.
Во многом в жизни балканских христиан (славян и греков) семейные и бытовые традиции составляют основу их православного мировосприятия. Материальные черты преобладают в балканском национальном характере, а, следовательно, и священство, выходящее из народных недр, несет на себе отпечаток народной стихии и народных пристрастий. Поэтому и сама история Церкви является не только описанием Её святости, но и Её ошибок, неосторожных действий. Чего было больше в диалоге двух Церквей (Русской и Константинопольской) – ошибок или святости? Вопрос, остающийся по-прежнему дискуссионным.
Содержание диссертации отражено в следующих публикациях:
Статьи:
1. Венедиктов В. Ю. Россия и Константинопольский патриархат: этноконфессиональный диалог второй половины XIX века. // Вопросы культурологии, 2008. № 1. С. 20-23. – 0,5 пл.
2. Венедиктов В. Ю. Греко-болгарская церковная распря и ее отражение в русской общественной жизни второй половины XIX века: К.Н. Леонтьев // Платоновские чтения: Сборник научных трудов / Под ред. Кабытова П.С. Самара: «Самарский университет», 2003. С. 137-140. – 0,2 пл.
3. Венедиктов В. Ю. Православный Восток в трудах общественных и церковных деятелей России XIX века // Церковь и Время, 2004. № 4. С. 240-249. – 0,5 пл.
4. Венедиктов В. Ю. Раскол в греко-славянском мире: Болгарская схизма 1872 г. и Россия // Власть и общество в истории России. Материалы межвузовской научной конференции. Люберцы: НОУ «Гуманитарно-социальный институт», 2004. С. 31-35. – 0,3 пл.
5. Венедиктов В. Ю. Греко-болгарские церковные конфликты в 19 столетии: мнения, суждения, факты // Сборник материалов по итогам научно-исследовательской деятельности молодых ученых в области гуманитарных, естественных и технических наук в 2004 году. М.: Прометей, 2005. С. 78-81. – 0,3 пл.
6. Венедиктов В. Ю. Восточный вопрос и церковные конфликты на Балканах второй половины XIX века // Актуальные вопросы изучения православной культуры. Материалы секционного заседания всероссийской конференции «Славянская культура: истоки, традиции, взаимодействие». VI Кирилло-Мефодиевских чтений. М.-Ярославль: Ремдер, 2005. С. 36-38. – 0,2 пл.
7. Венедиктов В. Ю. Украинский этнофилетизм. К вопросу о церковных конфликтах // Политический класс, № 4 (16), 2006. С. 51-52. – 0, 2 пл.
8. Венедиктов В. Ю. Этнополитические аспекты диалога: Россия и Балканы // Ломоносовские чтения 2005: Россия в XXI в. и глобальные проблемы современности. Научная конференция. Сборник докладов / Под общей ред. проф. Л. Н. Панковой. М.: ТЕИС, 2006. С. 111-115. – 0,3 пл.
1 Этнофилетизм – церковно-правовой термин греческого происхождения (????? – народ; ???? – род, колено, племя). В западной историографии встречаем концепт «трайбализма» (от англ. tribe – племя) с явной общественно-политической характеристикой. Так, в словоупотреблении А. Д. Тойнби, трайбализм – приверженность локальным, чаще всего этническим ценностям в противовес общечеловеческим. См. Тойнби А. Дж. Постижение истории: Сборник / Пер. с англ. Е. Д. Жаркова. М., 2004. С. 22, 553. У С. Хантингтона трайбализм и глобализм – разнонаправленные тенденции в современной мировой политике. См. Хантингтон С. Столкновение цивилизаций? // Полис. 1994. № 1. С.33.
2 АВПРИ. Ф. 180. Оп. 517/2. Д. 3430. Л. 4-26.
3 АВПРИ. Ф. 137. Отчеты МИД; Ф. 180. Посольство в Константинополе; Ф. 165/2. Миссия в Афинах; Ф. 151. Политархив; Ф. 149. Турецкий стол.
4 ОР РГБ. Ф. 769 (А. П. Лебедев); Ф. 239 (Н. А. Попов); Ф. 156 (В. В. Макушев).
5 ГАРФ. Ф.730 (Игнатьев Н. П.); Ф. 1099 (Филиппов Т. И.).
6 Герд Л. А. "В делах Востока первой заботой нашей должна быть Святая Церковь...". Две записки обер-прокурора Св. Синода А. П. Толстого по греко-болгарскому вопросу с комментариями императора Александра II. 1860 г. // Исторический архив, 2003; Греко-болгарский церковный вопрос и его решение. Записка покойного Макария митрополита Московского // Православное Обозрение, 1891, Т. 3, ноябрь-декабрь; Дмитриевский А. А. Граф Н. П. Игнатьев как церковно-политический деятель на православном востоке (По неизданным письмам его к начальнику Русской Духовной Миссии в Иерусалиме о. архимандриту Антонину Капустину). СПб., 1909; Записки графа Н. П. Игнатьева // Исторический вестник, 1914, № 1; Из дневников архимандрита Антонина (Капустина) // Богословские Труды, 2001, Сб. 36; Константин Леонтьев. Дипломатические донесения, письма, записки, отчеты. 1865 – 1872 / Подг. текста К. М. Долгов. М., 2003; Долгов К. М. Восхождение на Афон: Жизнь и миросозерцание Константина Леонтьева. – 3-е изд., перераб. и доп. М., 2008; П-в Н. Взгляд очевидца на греко-болгарскую распрю // Исторический вестник, 1886 г. VIII; Паисий Хилендарский. Славянобългарска история. София, 1989; Послание Константинопольского патриарха Григория VI и Синода к Святейшему Правительствующему Всероссийскому Синоду – по греко-болгарскому церковному вопросу // Христианское Чтение, 1871, № 3; Россия и Православный Восток: Константинопольский патриархат в конце XIX в. Письма Г. П. Беглери к проф. И. Е. Троицкому 1878-1898 гг. Издание подготовила Л. А. Герд. СПб., 2003; Собрание мнений и отзывов Филарета, митрополита Московского и Коломенского по делам православной церкви на Востоке. СПб., 1886; Темелски Х. Църковно-народнят събор 1871 г.: Докум. Сб. София, 2001; Титов Ф. И. Суждения преосв. Феофана, бывшего епископа владимирского, о греко-болгарском вопросе и о состоянии православной церкви на Востоке. (С предисловием) // Труды Киевской Духовной Академии, 1895, май; Филарет (Дроздов), митр. Московский и Коломенский. Собрание мнений и отзывов по делам православной Церкви на Востоке. СПб., 1886.
7 Аксаков И. С. Полн. Собр. Соч. (Славянский вопрос в 60-86 гг.)Т. 1. М., 1886; Достоевский Ф. М. Полное собрание сочинений: В 30 т. (Дневник писателя за 1877 г.) Т. 25, 26. Л., 1972-1990; Леонтьев К. Н. Еще о греко-болгарской распре // Леонтьев К. Восток, Россия и Славянство. Философская и политическая публицистика. Духовная проза (1872-1891). М., 1996; Он же. Записка отшельника (1887 г.) // Леонтьев К. Н. Восток, Россия и Славянство: Философская и политическая публицистика. Духовная проза (1872-1891). М., 1996; Он же. Письма о восточных делах // Леонтьев К. Восток, Россия и Славянство. Философская и политическая публицистика. Духовная проза (1872-1891). М., 1996; Стоянов З. Портреты. София, 1988; Хомяков А. С. О греко-болгарской распре. Полн. Собр. Соч. Т. III. М., 1914.
8 Богословский вестник за 1898 г.; Московские ведомости за 1872 г.; Православное обозрение за 1873 г.; Православный собеседник за 1873 г.; Русский вестник за 1881, 1886 гг.; Русский мир за 1872 г.; Странник за 1883 г.; Труды Киевской духовной академии за 1895 г.; Церковный вестник за1876, 1877 гг.; Христианское чтение за 1878 г.
9 Лебедев А. П. История греко-восточной церкви под властью турок. Сергиев Посад, 1896; Изд. Второе, СПБ., 1904; Переизд.: История греко-восточной церкви под властью турок: В 2 кн. СПб., 2004; Соколов И. И. Константинопольская церковь в XIX веке. Т. 1. СПб., 1904; Андреев И. Константинопольская церковь в XIX в. Рецензия на кн. Соколова И. И. // Богословский Вестник, 1906, № 11; Курганов Ф. Исторический очерк греко-болгарской распри. // Православный собеседник, 1873, Ч.I-II; Троицкий И. Церковная сторона болгарского вопроса. СПб., 1888; Болотов В. В. К истории внешнего состояния Константинопольской Церкви под игом турецким // Христианское чтение, 1882, I, II; Петров Н. И. Начало греко-болгарской распри и возрождения болгарской народности. Киев, 1886; Мансуров П. Константинопольская Церковь. Очерк основных начал строения в XIX веке. Ч. 1. Центральное управление. М., 1900; Теплов В. Греко-болгарский церковный вопрос. СПб., 1889; Филиппов Т. И. Современные церковные вопросы. СПб., 1882; Филиппов Т. Вселенский патриарх Григорий VI и греко-болгарская церковная распря. СПб., 1870.
10 Державин Н. История Болгарии. Т. 3. М. – Л., 1948; Никитин С. А. Очерки по истории южных славян и русско-балканских связей в 50-70-е годы XIX в. М., 1970. С. 167; Болгаро-российские общественно-политические связи 50-70-е гг. XIX в. Кишинев, 1986. С. 82; Лилуашвили К. С. Национально-освободительная борьба болгарского народа против фанариотского ига и Россия. Тбилиси, 1978. С. 150-184; Верюжский В. прот. Происхождение греко-болгарского церковного вопроса и болгарской схизмы // ЖМП. 1948. № 7, 11, 12; Шабатин И. Н. Константинопольская патриархия и балканские славяне в 50 – 70-х гг. XIX в. // ЖМП, 1948, № 6; Иванов А. Греческий Восток в трудах русских церковных историков // Журнал Московской Патриархии, 1960, № 10; 1961, № 1; Христов И. Русско-болгарские церковные отношения в годы болгарской схизмы // ЖМП, 1976, № 8; Скурат К. Аспекты и факты истории русско-болгарского братства и дружбы // ЖМП, 1978, № 4-5.
11 Церковь в истории славянских народов. М., 1997; Роль религии в формировании южнославянских наций. М., 1999; Человек на Балканах в эпоху кризисов и этнополитических столкновений XX века. СПб, 2002; Религии мира: История и современность. М., 2004; Хевролина В. М. Российский дипломат граф Николай Павлович Игнатьев. М., 2004; Герд Л. А. Россия и греко-болгарский церковный вопрос в 80-90-е годы XIX века // Религии мира: История и современность. М., 2004; Герд Л. А. Константинополь и Петербург: церковная политика России на православном Востоке (1878-1898). М., 2006; Петрунина О. Е. "Великая идея" в греческой национально-политической символике // Греция: национальная идея, общество, государство. XVII - XX вв. Материалы научной конференции, посвященной 180-летию начала греческой национально-освободительной революции 1821 г. 11 апреля 2001 г. М., Путь, 2002; Петрунина О. Е. Православная церковь в формировании концепции нации и подготовке освобождения греков от османского ига (XVIII - XIX века) // Религии мира: История и современность. М., 2003; Бондарева В. В. Болгарский экзархат в 1878 - 1897 гг.: Авт. дисс...к.и.н. Краснодар, 2006; Косик В. И., Темелски Хр., Турилов А. А. Болгарская Православная Церковь // Православная Энциклопедия. Т. V. М., 2002; Калиганов И. И., Крашенинникова Н. Н. Анфим I. // Православная Энциклопедия. Т. II. М., 2001. С. 720; Владислав (Цыпин), прот. Курс церковного права. Клин, 2002; Скурат К. Е. История Поместных Православных Церквей: В 2 т. Т. 1. М., 1994; Поместные Православные Церкви: Сб. М., 2004.
12 См. Верюжский В. И. прот. проф. Болгарский народ под греческой церковной властью, преимущественно в XIX веке. В 2-х т. Л., 1954 (библиотека СПбДА); Фоминичев И. свящ. Участие Московского Митрополита Филарета в делах православного Востока. МДА, 1955; Христов И. Русско-Болгарские церковные отношения в период так называемой «Болгарской Схизмы». Курсовое сочинение. Машинопись. МДА. Загорск, 1957; Петлюченко В., свящ. История Элладской Церкви в XIX и в первой половине XX столетия. МДА, 1970; Соловьев А. Профессор И. И. Соколов и его исторические труды. МДА, 1973; Чонков Ц. И. Русско-болгарские церковные взаимоотношения с 1872 по 1953 год. МДА, 1974; Димов И. Р. Болгаро-русские церковные взаимоотношения в XX веке. Стипендиатский отчет. Машинопись, МДА. Загорск, 1976; Никодим (Анискин), игумен. Митрополит Анфим, Экзарх Болгарской Церкви (жизнь и деятельность. 1816 – 1888). МДА, 1982; Евлогий (Стамболджиев), иером. Болгарская Православная Церковь в Русской Церковной периодической печати во второй половине XIX и начале XX века. Обзор и анализ. МДА, 1982; Деятельность митрополита Московского Филарета (Дроздова) в сношениях между Русской и Балканскими Церквами (к 200-летию со дня его рождения). МДА, 1983; Кирилл (Христов), архим. Участие Русской Православной Церкви в церковно-патриотическом деле болгарского народа в XIX веке: Курсовое сочинение на соискание учен. степени канд. богословия. МДА. Загорск, 1984.
13 Нарочницкая Н. А. Россия и русские в мировой истории. М., 2004. С. 147 – 169.
14 ??????? ??????. ???????????? ???????. ?????????????????, 1890. «Патриаршие списки» (??????? – означает не только «список», но и «картину», «сцену»). Это заглавие греческий автор затем поясняет так: «Историко-биографические сведения о патриархах Константинопольских, начиная от Андрея Первозванного до Иоакима III» (36-1884). Из других работ Гедеона стоит выделить: ?????? ?. ??????? ??????????? ??? ???????? ???? ??? ??????????? ????????? (1852-1873). ?????????????????, 1908 (Документы патриархии и синода по болгарскому вопросу (1852-1873); Kofos Ev. Greece and the Eastern Crisis 1875-1878. Thessaloniki, 1975; Его же. Attempts at mending the Greek-Bulgarian Ecclesiastical Schism (1875-1902), BS, v.25,2, Thessaloniki, 1984; ?. ?. ???????. ?? ?????????? ????????????? ?????? // ??? ?????, № 132, 1992; ?. ??????????, ?? ??????? ???????????????? ??? ???? ????????? ??? ????????? Ignatiev (1832-1908), ?????? ??? ?????????????? ?????? ???? ???????????????? (1864-1877) // Modern Greek Studies University of Minnesota, vol. 16/17, 2000/2001; ?????????? ???????, ?????? ??? ?????????. ?? ??????????? ???? ??????. ??? ?? ???????? ??? ?????????? ??????. ???. ??????????????? ???????? ??????, ???????? 2002.
15 Бурмов Т. Българо-гръцката църковна разпра. София, 1902; Сюда же следует отнести работу и болгарского историка М. Дринова: Дринов М. Как е създадена Българската Екзархия. София, 1898; Ников П. Възраждане на българския народ. Църковно-национални борби и постижения. София, 1971. С. 312-372; Дамянов С. Православната църква и българската национална революция // Православието в България. София, 1974. С. 169 – 172; Жак Натан. Болгарское возрождение. // Сокр. пер. с болг. Н. Н. Соколова и С. Г. Займовского, пред. Н. С. Державина. М., 1949; Кирил, Патриарх Български. Граф Н. П. Игнатиев и българският църковен въпрос. Изследване и документи. Т. 1. София, 1958; Он же. Екзарх Антим. София, 1956; Кирил, Патриарх Български. Принос към българският църковен въпрос. Документи от австрийското консулство в Солун. София, 1961; Снегаров И. Взаимоотношения Болгарской и Русской Православных Церквей до и после провозглашения схизмы (1872 год). Годишник на Духовната Академия, София, Т. II (XXVIII), 1951-1952; Снегаров И. Отношенията между българската църква и другите православни църкви след провъзгласяването на схизмата // Църковен архив, София, 1929; Снегаров И. Руски опити за предотвратяване и дигане на схизмата // МкП, 5, 1929, № 1-2, 1-76; Селищев А. О преселении болгар в Россию и греко-болгарский спор в Битольской и Охридской областях. Из консульских донесений 1861-1874 // МкП, 5, 1929, № 4; Греко-болгарские отношения в Македонии 1870-80 годах // МкП, 6, 1930-1931, № 3 и др; Маркова З. Българската Екзархия 1870 - 1879. София, 1989; Темелски Х. Великотърновските манастири в национално-освободителната борба. София, 1992; Он же. Екзарх Йосиф I в спомени на съвременници. София, 1995; Он же. Църковно-народнят събор 1871 г.: Докум. Сб. София, 2001; Из църковното ни минало. София, 2001.
16 Янници Ф. Греческий мир в конце XVIII - начале XX вв. по российским источникам (к вопросу об изучении самосознания греков). СПб., 2005; Николопулос И. Греки и Россия (XVIII – XX вв.). СПб., 2007. С. 9-26, 67-74; Китромилидис П. Эпоха Просвещения в Греции / Пасхалис М. Китромилидис; пер. с новогреч. М. Грацианского. СПб., 2007.
17 Рансимэн С. Великая Церковь в пленении. История Греческой Церкви от падения Константинополя в 1453 г. до 1821 г. / пер. с англ. Л. А. Герд. СПб., 2006.
18 Леонтьев К. Н. Восток, Россия и Славянство: Философская и политическая публицистика. Духовная проза (1872-1891). М., 1996. С. 361.
19 Записка о нуждах Вселенской патриархии, представленная на воззрение Государя-Императора. Константин V – Николаю II, 14 ноября 1899 г. Греческий оригинал (????????) 4 л. – 15 л. Перевод на русский: 16 – 26 лл. АВПРИ. Ф. 180. Оп. 517/2 (1882-1899). № 3430. Л. 23.
20 АВПРИ. Ф. 180. Оп. 517/2. Д. 3427. Л. 36 об.
21 Депеша Нелидова А. И., Пера 3 января 1895 г. № 180. АВПРИ. Ф. 151. Политархив. Оп. 482. Д. 3519. Л. 18.
22 Памятная записка Святейшего Константина от января-февраля 1900 г. Императору Николаю II. АВПРИ. Ф. 180. Оп. 517/2. Д. 3426. Л. 97.
23 Филиппов Т. И. Современные церковные вопросы. СПб., 1882. С. 186-187.
24 ГАРФ. Ф. 730. Оп. 1. Д. 997. Л. 8.
25 АВПРИ. Ф. 180. Оп. 517/2. Д. 3245. Л. 83-84 об.
26 Записка о нуждах Вселенской патриархии, представленная на воззрение Государя-Императора. Константин V – Николаю II, 14 ноября 1899 г. Греческий оригинал (????????) 4 л. – 15 л. Перевод на русский: 16 – 26 лл. АВПРИ. Ф. 180. Оп. 517/2 (1882-1899). № 3430. Л. 20.
27 Там же. Л. 20 об.
28 Доверительная депеша А. И. Нелидова от 17/29 мая 1890 г. АВПРИ. Ф. 180. Оп. 517/2 (1890 – 1893 гг.). Д. 3426. Л. 131.
29 АВПРИ. Ф. 180. Оп. 517/2. Д. 3427. Л. 8 об.-17.
30 АВПРИ. Ф. 180. Оп. 517/2. № 3430. Л. 19 об.
31 Черновик письма Скрябина Н. А. – Нелидову А. И. 17 октября 1884 года. АВПРИ. Ф. 165/2. Миссия в Афинах. Оп. 507. № 1088. Л. 72 об.
32 Верюжский В. прот. Происхождение греко-болгарского церковного вопроса и болгарской схизмы // ЖМП, 1948, № 7. С. 23-32; Христов И. Русско-болгарские церковные отношения в годы болгарской схизмы // ЖМП, № 8, 1976. С. 48.
33 Цит. по: Лисовой Н. Н. Русская Церковь и Патриархаты Востока. Три церковно-политические утопии XX века: Приложение 3. Митрополит Антоний (Храповицкий). Вселенская, или Греческая, или Российская, или Арабская? // Религии мира: История и современность. М., 2002. С. 206
