ЦЕРКОВНЫЕ ВОПРОСЫ В ГОСУДАРСТВЕННОЙ ДУМЕ
К оглавлению
ГЛАВА VI
ДЕЛО ЕПИСКОПА ГЕРМОГЕНА
О нём Кротов; доп. материалы и библиография.
Исторический очерк
Действительно, в общем церковном курсе Св. Синода серьезных сдвигов так и не произошло. В думских комиссиях представители Церкви и духовного ведомства не смогли найти общее решение с октябристами по вопросу о характере приходской реформы, и проект так и не был рассмотрен Государственной Думой. Наряду с церковными вопросами, обсуждавшимися в Государственной Думе в порядке соответствующих законопроектов, некоторые вопросы возникали попутно в связи с обсуждением сметы Св. Синода или в порядке запросов депутатов.
Наибольшее внимание Думы привлекли два таких церковных вопроса: дело епископа Гермогена в 1912 г. и дело об «имябожниках» или «имяславцах» в 1914 г.
Дело саратовского епископа Гермогена, члена Св. Синода, развивалось следующим образом.
15 декабря 1911г. преосвященный Гермоген подал в Ялту на имя царя телеграмму, в которой утверждал, что «к величайшему прискорбию», в настоящее время в Святейшем Синоде поспешно усиливаются проводить некоторые учреждения и определения прямо противо-канонического характера, — так, учреждают в городе Москве чисто-еретическую корпорацию диаконисе, и хоть остались при особом мнении митрополит С.-Петербургский и епископ Саратовский, но судьба особого мнения неизвестна»; «затем вчера голосовали за введение в Православной Церкви грубо противоканонического чина заупокойного моления в Православной Церкви о еретиках инославных». Обращаясь к царю, как хранителю Православия, преосвященный Гермоген просил «защитить Святейшую Мать-Церковь» от этих противоканонических действий Св. Синода'.
1 Прибавления к Церковным ведомостям. 1912. Ч. I. № 8. С. 314.
287
Сами по себе обвинения епископа Гермогена были необоснованы, так как оба вопроса не были решены Св. Синодом окончательно, но предусматривалось перенести вопрос о диакониссах на усмотрение Поместного Собора, а вопрос об отпевании инославных — на обсуждение с Восточными Патриархами. Было лишь утверждено Синодом общество диаконисе Марфо-Мариинской общины в Москве во главе с великой княгиней Елизаветой Федоровной и введено разрешение церковных молитв за умерших ино-славных для утешения их православных родственников в случаях смешанных браков.
Однако сам факт такого дерзкого выступления епископа против Синода был беспрецедентным, и за ним крылись причины более серьезные.
Суть дела заключалась в том, что епископ Гермоген вместе с епископом Феофаном, в свое время введенные в заблуждение Григорием Распутиным, способствовали его приближению к царскому двору, а затем, увидев подлинное место «старца», стали открыто порицать его, пытаясь как-то исправить допущенную ошибку. ш В декабре 1911 г. в Ярославском подворье в Петербурге, где останавливался епископ Гермоген, он вместе с иеромонахом Илиодором и козельским мещанином Д. А. Знобишиным, известным под кличкой «Митя Козельский», встретился с Распутиным, причем после горячего разговора дошло до того, что Знобишин набросился на Распутина с кулаками. Тот убежал, пригрозив на прощание, что «Бог отомстит им за него».
Как рассказывал сам епископ Гермоген, столкновение с Саблером произошло у него по поводу хищений в Козельской Оптиной пустыни, которые Саблер старался всячески покрыть, а епископ Гермоген, наоборот, раскрыть до конца '. он После всего этого и появилась телеграмма епископа Гермогена, за которую Св. Синод 9 января 1912 г. постановил уволить его от участия в работе Синода.
Однако епископ Гермоген неожиданно оказал энергичное сопротивление.
На следующий день, в интервью корреспонденту «Вечернего Времени» Владыка заявил: «Я возьму себе пример приснопамят-
1 Свет. 1912. № 12.
288
ного святителя Московского Филарета, который также в свое время был уволен из состава Святейшего Синода, но сделал для Русской Церкви столько, сколько дай Бог каждому из нас. Конечно, я не чувствую в себе силы и талантов Филарета, но с Божией помощью кое-что, может быть, совершу и я для блага Святой Православной Церкви»'.
Того же 10 января в газете «Свет» появилась передовая статья, в которой владыка Гермоген был изображен как мужественный борец против «фальсификации Патриаршества, задуманной некоторыми иерархами, угождающими обер-прокурору против диаконисе, против посвящения в иерейский сан достаточно известного Распутина». «Он, — говорилось в статье о епископе Гермогене, — восстал в Синоде против лести. Он восстал против обмана православного мира путем создания «синодского патриарха», который будет видимым главой внешней Церкви Христовой и в то же время явится послушным орудием в руках чиновников Духовного ведомства». Газета привела чрезвычайно резкие высказывания Гермогена о Распутине: «Этот Распутин или как он называется не то Новый, не то Новых, по авторитетному свидетельству епископа Гермогена, заслуживает отлучения от Церкви... Да, таких кощунников следует извергать из лона Православной Церкви и предавать анафеме. Распутин вносит новую смуту, новую ересь в нашу церковную жизнь, нуждающуюся в умиротворении, спокойствии и чистоте нравов».
Приводилось мнение о Саблере, которое епископ Гермоген высказал ему самому, когда тот 7 января, т. е. за два дня до синодского решения, заехал к нему в Ярославское подворье предупредить об ожидающем его отъезде в Саратов... «Я говорил Владимиру Карловичу, — приводила газета слова епископа Гермогена, — о его возмутительном лицемерии и чиновничьей изворотливости и бюрократических подвигах и обходах неугодных ему людей. Я не скрывал моего гнева на его двоедушие и лицемерную услужливость!»
Сообщения об увольнении епископа Гермогена со скандальными подробностями были помещены также в «Петербургской
1 Вечернее Время. 1912. № 39. ю - 9151
289
газете» (№ 9), «Петербургском листке» (№ 8), «Вечернем Времени» (№ 37).
В ответ на это обращение епископа Гермогена к светской печати Синод потребовал немедленного выезда преосвященного Гермогена в Саратов. Ответом были новые статьи в газете «Свет» (№ 11) и «Новом Времени» (№ 12 872) с разоблачительными подробностями визита Саблера в Ярославское подворье. Роль Распутина характеризовалась в газете словами самого епископа Гермогена: «В деле увольнения меня из Синода я считаю главным виновником Саблера и известного хлыста Григория Распутина, виднейшего религиозного веросовратителя и насадителя на Руси хлыстовщины. Будучи развратным, он свой разврат прикрывает кощунственной религиозностью»'.
«Биржевые ведомости» поместили интервью епископа Гермогена, который сказал:
«...Таким образом, я считаю, что столкновение произошло не с иерархами Святейшего Синода, а со светской властью в лице обер-прокурора В. К. Саблера. В настоящее время я работаю над новым обращением к членам Святейшего Синода по поводу моего преждевременного удаления. По моему мнению, необходимо, чтобы наша Церковь в лице ее высшего учреждения Синода была не так порабощена светской властью, не так была в руках чиновников, чтобы все их пожелания и проекты проводились беспрекословно. Что из этого в конце концов выйдет я, конечно, не знаю. Могу вам сообщить, что иеромонах Илиодор, узнав о моем удалении из Синода, немедленно выехал ко мне в С.-Петербург»2.
Особенно неприятным для Саблера и Синода было выступление в «Московских ведомостях» таких авторитетных лиц, как Самарин, Хомяков, гр. Шереметьев, Васнецов, Тихомиров и др. В статье «Святейший Синод и епископ Гермоген. Голос мирян» эти деятели не придавали особого значения каноническим вопросам, поднятым епископом Гермогеном. «Мы даже наперед готовы признать, — говорилось в статье, — что он несправедливо назвал предположения Святейшего Синода по вопросу о диакониссах и панихидах еретическими». «Конечно, — продолжали авторы ста-
1 Свет. 1912. № 11.
2 Биржевые ведомости. № 12 120.
290
тьи, — наших архипастырей коробила и оскорбляла непривычная для их слуха решительность и резкость суждений недавно при-шанного к участию в Синоде епископа; но ведь они не могли сомневаться в том, что он говорил и действовал вполне искренне, руководясь исключительно святою ревностью о благе Церкви, и должны были сознавать, что вообще в своем отрицательном отношении к порядкам, господствующим в нашем высшем церковном управлении, он выражал мысли и чувства многих и многих православных русских людей. Если бы они так взглянули на своего собрата и сослужителя, то они, вероятно, отнеслись бы к нему спокойнее и нашли бы способ в самом начале потушить возникший раздор» '.
12 января Синод вынес определение с выражением осуждения и порицания преосвященному Гермогену, что вызвало еще более резкую отповедь со стороны последнего. Владыка Гермоген заявил корреспондентам, что не принимает порицания Синода и сам намерен обжаловать действия Синода перед Всероссийским Собором, а его разоблачения относительно Саблера дошли до раскрытия конфликта по поводу хищений в Оптиной пустыни2.
Новое выступление епископа Гермогена произвело большую сенсацию. Огромное впечатление, по словам газеты «Свет», произвела беседа ее сотрудника Н. Р. А. с преосвященным Гермогеном Саратовским по поводу его изгнания из Святейшего Синода, напечатанная в «Свете» в субботу 14 января. Беседа эта была перепечатана почти целиком в вечерних газетах и передана по телеграфу в газеты Киева, Харькова и Одессы и помещена почти во всех московских газетах3.
Фельетонист «Русского слова» иронизировал: «А еще жалуются, что в России свободы нет. Какой же еще свободы, когда епископ публично поносит, на чем свет стоит, высшее учреждение, именуемое и Святейшим и Правительствующим. Обер-прокурора называет палачом, членов Синода — Исавами, продавшими свое первородство за чечевичную похлебку» 4.
1 Московские ведомости. 1912. № 19.
2 Свет. 1912. №12. 3Свет. 1912. №24.
4 Русское слово. 1912. № 12.
291
Эффект выступления епископа Гермогена усиливается тем, что он был поддержан газетами правого направления: 14 января, одновременно со статьей в «Свете» появилась статья М. О. Меньшикова в «Новом Времени», сочувственная епископу Гермогену; передовая статья «Московских ведомостей» (№ 12); статья Карта-шева в «Русском слове» под названием «Либерализм епископа Гермогена».
Газетная шумиха вокруг дела епископа Гермогена приняла грандиозные размеры. 15 января в «Речи» и «Петербургском листке» печатается беседа корреспондентов с иеромонахом Илиодо-ром, 16-го в «Речи» — беседа с архиепископом Волынским Антонием, 17-го в «Речи» — статья под названием «Раздор в Церкви», того же числа в «Свете» печатается передовая статья, в которой говорится, что «увольнение епископа Гермогена составляет громадное явление в нашей церковной жизни» и «вопрос заключается в том, насколько епископ Гермоген в своей дальнейшей борьбе с Синодом станет на строго принципиальную почву и насколько он преодолеет личное раздражение и чувство личной обиды, безусловно основательное» '.
Газеты сообщали, что епископ Гермоген «решил твердо и бесповоротно не уезжать из Петербурга до тех пор, пока он не увидится и лично не переговорит с государем. Недовольный той интерпретацией, которую придавали делу левые газеты, М. О. Меньшиков печатает статью в «Новом Времени» (№ 2877): «Поменьше бы шуму».
17 января было утверждено царем постановление Синода об увольнении епископа Гермогена от управления Саратовской епархией с назначением ему пребывания в Жировицком монастыре 2. Одновременно было утверждено постановление Синода о перемещении иеромонаха Илиодора из Царицына во Флорищеву пустынь Владимирской епархии 3.
Это постановление Синода настолько расстроило епископа Гермогена, что он почувствовал себя сильно нездоровым. Со слов
'Свет. 1912. №15.
2 Новое Время. 1912. № 12878.
3 Ларский И. Илиодор // Современный мир. 1911. № 9. С. 273—288 (о деятельности Илиодора в Царицыне).
292
о. Илиодора сообщалось, что «владыка, потрясенный последними событиями, чувствует себя сильно нездоровым и потому вряд ли будет что-либо сейчас предпринимать. Но это не значит, что он беспрекословно подчиняется распоряжению Святейшего Синода. Вчера еще тотчас по получении указа об увольнении и о немедленном отъезде в Жировицкий монастырь, он категорически ответил, что не признает за Святейшим Синодом права судить его, ибо он сам обвиняет его в неправильном образе мыслей и введении некоторых новшеств чисто еретического характера, почему никуда и не тронется из Петербурга, пока не будет назначен суд Собора епископов, который разберет его дело с нынешними представителями синодальной власти» '.
Однако 22 января Владыка все же выехал в Жировицкий монастырь, откуда 28-го послал телеграмму, опубликованную в «Новом Времени».
«...Выехал я, решив это гораздо раньше, единственно ради неизменно любимого нашего Государя, чтобы не оскорбить его царское веление и власть... Что же касается распоряжений относительно меня Святейшего Синода, вплоть до самого последнего, по-прежнему признаю их крайне несправедливыми, незаконными и буду ходатайствовать о пересмотре всего дела в поместном малом Соборе епископов. Естественно и законно, что епископ просит суда над собою, а что ему отказывают в суде и называют его просьбу бунтом против существующего строя Православной Церкви, это вот есть анархия церковная...»2.
В статье «Прибавлений к Церковным ведомостям», посвященной делу епископа Гермогена, синодальная позиция была выражена весьма прямолинейно:
«В порядке управления, по общему правилу, следовательно, принципиальное неповиновение совершенно немыслимо, и начальнику ничего не остается делать, как лишить непокорного вверенной ему должности и, следовательно, отчислить от занимаемого места. Здесь не может быть выбора: или слушайся или «уходи»
1 Вечернее Время. 1912. № 45.
1 Новое Время. 1912. № 12888.
3 Прибавления к Церковным ведомостям. 1912. Ч. I.. № 8. С. 323.
293
Газетная кампания, острие которой было направлено против Распутина, привела к репрессиям против печати. За резкую статью в «Голосе Москвы» от 24 января, перепечатанную в «Вечернем Времени», обе газеты были конфискованы с привлечением редакторов к судебной ответственности. Вследствие этого в Государственной Думе был сделан запрос о нарушении свободы печати. Поддерживая запрос, лидер октябристов А. И. Гучков говорил не о нарушении закона, а по существу вопроса, затронутого в конфискованной статье об опасности угрожавших «святыне алтаря и святыне трона». «Почему безмолвствуют иерархи, почему бездействует государственная власть? — вопрошал оратор. — Патриотический долг независимой печати, долг совести народных представителей — возвысить свой голос при таких обстоятельствах, дать исход тому общему негодованию, которое накопляется в стране».
Саблер, однако, игнорируя сыпавшиеся на него обвинения, вступился за Распутина. «Распутин физической больной человек, — говорил он сотруднику «Речи». — Мне, однако, думается, что у него есть весьма сильные религиозные настроения, у него есть экстаз, которым всегда отличаются богато одаренные натуры.
Обсуждение дела епископа Гермогена в Государственной Думе
Вопрос о епископе Гермогене обсуждался в Государственной Думе весной 1912 г. в связи с рассмотрением сметы Св. Синода. В критике действий Синода, а тем самым — высшей государственной власти, объединились представители почти всех думских партий. Особенно неожиданно было выступление Пуришкевича.
В своем выступлении 5 мая 1912 г. В. М. Пуришкевич ' говорил:
«Я глубочайшим образом скорблю о том, что произошло в Церкви, и нахожу, что дело епископа Гермогена скрывать нечего. Господа, то, что вас всем известно, дело епископа Гермогена есть тот комар, который сейчас висит над всей великой Российской
1 III Государственная Дума. Стенографические отчеты. Сессия 5. Ч. III. С. 65—77.
294
Империей, который мучает в одинаковой степени души и сильных и слабых верующих русских людей. Я не хочу оправдывать или обвинять епископа Гермогена, ибо я полагаю, что правдивый суд истории, русской церковной истории найдет со временем виновника, когда улягутся те страсти, которые парализуют возможность хладнокровного, вдумчивого отношения к этому вопросу».
Далее Пуришкевич от себя лично, оговорив, что не выступает от имени правой фракции, подверг резкой критике честолюбивые притязания отдельных государственных деятелей, подрывающих авторитет высших государственных учреждений: начиная с гр. Витте, который все успехи государственной политики приписывал себе, а вину за неудачи фактически сваливал на Царя; затем Столыпин, своими действиями в вопросе о западном земстве поддерживавший авторитет Государственного Совета; наконец, Саблер, который своим самовластием сводит на нет роль Св. Синода.
«Неужели он (обер-прокурор) полагает, — продолжал Пуришкевич, что указывая на то, что епископу Гермогену приходится прибегать только к тибетской медицине и ни к чему другому, неужели полагает он, что это может возбудить особенное чувство негодования против епископа Гермогена и послужить к вящему увеличению славы обер-прокурора Святейшего Синода? Величайшее заблуждение и ближайшая история покажет вам, как жестоко вы ошибались. Мы переживаем смутное время, мы не имеем права скрывать от себя это; мы переживаем тяжелые дни, дни, которые мы переживали 300 лет тому назад... Я глубоко убежден и скажу вам, что ни один революционер смутных годов не сделал столько для России, как последние события Православной Церкви; никакая смута 1905 г., никакие посягательства на устои народные не привели к тем результатам внутреннего шатания, тем враждебным отношениям отдельных классов общества, к каким привели последние события Православной Церкви. И если бы спросить в данный момент, кому бы желали левые поставить памятник в Российской Империи, благодаря за то, что он сделал для разрушения Церкви, все левые ответили бы: В.К.Саблеру».
Идеализируя церковную политику Победоносцева и противопоставляя ее непоследовательной и беспринципной политике Саблера, Пуришкевич высказал представление правых о роли религии в народной жизни.
295
ности как Святейшего Синода, так и обер-прокурора Святейшего Синода В. К. Саблера считаю совершенно безосновательным и несправедливым по существу. Мы здесь имеем дело с походом против Церкви, с походом против представителей Церкви и обер-прокурора Святейшего Синода; хотят их очернить пред глазами народа, стараясь провести опозорение Церкви под личиной друзей Церкви».
Отец Титов ', однако, иначе оценил положение дел с церковным управлением. Указав, что назначение епископов и дальнейшая судьба их зависят фактически от росчерка пера обер-прокурора, отец Титов сказал:
«В руках обер-прокурора сосредоточилась огромная власть, которую, конечно, можно употреблять иной раз во вред, иной раз в пользу. И пусть попробует кто-либо не подчиниться этой власти. Преосвященный Митрофан указывал на то, каковы последствия этого неподчинения, куда ведет смелость некоторых возражать. Она ведет в Жировицкий монастырь. Мы знаем в прошлом немало таких случаев, когда возражавших епископов просто ссылали на места их службы... И не удивительно после этого, если Преосвященный Гермоген, как говорил один корреспондент, не решался возражать обер-прокурору Святейшего Синода во время самого заседания. А ведь это был Гермоген. И посмотрите, как с ним по-ступлено, когда он осмелился. Ему, епископу Православной Церкви, запретили служить в том подворье, в котором он жил. Когда это невозможно было выполнить, тогда закрыли церковь и отправили священников, наконец, почти в 24 часа увезли в Жировицкий монастырь...»
Саблер в своем кратком выступлении от какого-либо обсуждения вопроса о епископе Гермогене воздержался.
Так закончился один из самых ярких эпизодов предвоенной русской истории, вскрывшей и углубившей непонимание и разрыв между государственной и церковной властью и почти всеми слоями населения и общественной России.
1 III Государственная Дума. Стенографические отчеты. Сессия 5. Ч. III. С. 183—187.
298
* * *
Дополнительные (не из монографии Рожкова) материалы о Гермогене:
Гермоген (Долганов Георгий Ефремович), епископ Тобольский и Сибирский.
Родился 25 апреля 1858 года. Сын священника Херсонской епархии.
Низшее и среднее образование получил в духовно-учебных заведениях Херсонской епархии. Затем он выдержал экзамен на аттестат зрелости при классической гимназии г. Ананьева, Херсонской губернии и поступил в Новороссийский университет, где и окончил полный курс юридического факультета. Здесь же, кроме того, он прошел курс математического факультета, слушал лекции на историко-филологическом факультете и оставил университет только в 1889 году.
Глубоко религиозный с детских лет, он рано почувствовал влечение к подвижнической жизни, но решительный шаг сделал только под влиянием архиеп. Никанора. Оставив университет, он поступает в С-Петербургскую духовную академию и здесь в 1890 году принимает монашество, причем постригает его митр. С-Петербургский и Ладожский Антоний, бывший в то время ректором академии в сане епископа. Посвященный в сан иеродиакона, затем 15 марта 1892 года - во иеромонаха. О. Гермоген, кроме научных занятий в академии, много потрудился в деятельности пастырской, принимал горячее участие в кружке студентов-проповедников.
В 1893 году окончил академию со степенью кандидата богословия и был назначен инспектором Тифлисской духовной семинарии. С тех пор, до последнего назначения, деятельность о. Гермогена была посвящена Тифлису и Грузинскому экзархату.
В 1898 году о. Гермоген был назначен ректором семинарии с возведением в сан архимандрита и затем почти одновременно определен членом Грузино-Имеретинской Синодальной Конторы и председателем Епархиального Училищного совета. Кроме того, он был редактором "Духовного Вестника Грузинского Экзархата" и исполнял многие другие поручения, возлагавшиеся на него епархиальным начальством.
14 января 1901 года в Казанской соборе на Калужской площади в Москве хиротонисан во епископа Вольского, вик. Саратовской епархии. Чин хиротонии совершали митр. С-Петербургский и Ладожский Антоний, митр. Киевский и Галицкий Феогност, митр. Московский и Коломенский Владимир, архиеп. Холмский и Варшавский Иероним и др.
21 марта 1903 года назначен епископом Саратовским. В этом же году был вызван для присутствия в Св. Синоде.
Положение дела в Саратовской епархии давно уже обращало на себя внимание высшей духовной власти с одной стороны и ослаблением духовной дисциплины в связи с выступлением иеромонаха Илиодора, почему, собственно, и последовал вызов Преосв. Гермогена для присутствования в Св. Синоде. Но, однако, и после двухмесячного пребывания Преосв. Гермогена в заседаниях Св. Синода и непосредственного личного общения его с прочими иерархами, положение дел в Саратовской епархии не только не улучшилось, но грозило новыми осложнениями в виду предложения иеромонаха Илиодора основать в Царицыне с 1912 года два издания, с учреждением собственной типографии, причем одному изданию предполагалось усвоить характер резко полемический и крикливое название "Гром и молния".
Преосв. Гермогену указано было на нежелательность разрешения иеромонаху Илиодору последнего издания, ввиду неизбежности прискорбных последствий от неоднократно проявленной иеромонахом Илидором несдержанности в его печатных выступлениях, всегда вызывавших возбуждение страстей. Увещания остались без успеха. Совокупность всех этих обстоятельств вызывала необходимость возвращения Преосв. Гермогена в Саратов, для ближайшего руководства епархиальными делами и непосредственного наблюдения за издательской деятельностью Иеромонаха Илидора.
Между тем выяснилось, что Преосв. Гермоген позволил себе высказать осуждение Св. Синоду по поводу бывших на рассмотрении Синода дел:
а) о диакониссах, по которому Преосв. Гермоген остался при отдельном мнении;
б) особом чине панихиды по инославным христианам.
По делу об особом чине панихиды в то время еще не было никакого решения, а по делу о диакониссах Преосв. Гермоген имел данное обер-прокурором обещание, что отдельное его мнение будет представлено в подлиннике царю. В своей телеграмме Преосв. Гермоген изложил, что якобы "в настоящее время в Св. Синоде постепенно усиливаются проводить некоторые учреждения и определения прямо противоканонического характера", причем указывал:
а) Св. Синод учреждает в Москве "чисто еретическую корпорацию диаконисс, фальшивое подложное учреждение вместо истинного";
б) в Св. Синоде "голосовали введение в Православной Церкви грубо противоканонического чина заупокойного моления Православной Церкви о еретиках инославных", чем будто бы оказывается "открытое попустительство и самовольное бесчинное снисхождение к противникам Православной Церкви".
В заключении Преосв. Гермоген обращался к царю о "защите" Св. Церкви от действий Св. Синода. Эта телеграмма не могла не сделать дальнейшее присутствие еп. Гермогена в составе Св. Синода неудобным. При таких обстоятельствах 3 января 1912 года последовало распоряжение на увольнение Преосв. Гермогена от присутствия в Св. Синоде во вверенную ему епархию. Увольнение преосвященных от присутствования в Св. Синоде, равно как и вызов преосвященных к присутствованию в Синоде, производились волей царя, независимо от постановления Синода. На совещании Св. Синода было вынесено осуждение еп. Гермогену и дано знать ему о том указом.
Со времени объявления Преосв. Гермогену указа об его увольнении от дальнейшего присутствования в Св. Синоде в ежедневной печати не переставали появляться изложения газетными сотрудниками устных бесед их с преосвященным, а затем и с приехавшим в С-Петербург иеромонахом Илиодором. В этих беседах заключались резкие суждения по адресу Св. Синода и синодального обер-прокурора, производивших соблазн и волнения в обществе.
Во исполнении царской воли о немедленном отъезде еп. Гермогена совместно с иеромонахом Илиодором во вверенную ему епархию Св. Синодом было предписано немедленно отбыть из С-Петербурга. Еп. Гермоген подал прошение о разрешении ему пребывания еще на три дня, но по-прежнему было постановлено о немедленном оставлении столицы. Такая неизменность прежнего решения вызывалась еще и тем, что Преосв. Гермоген, будучи недоволен решениями высшей духовной власти, позволял себе выражать осуждение синодальным решениям пред газетными сотрудниками и делать, таким образом, свои слова достоянием гласности. Ввиду всего этого Св. Синод постановил немедленно выбыть еп. Гермогену из столицы и не допускать каких бы то ни было выступлений, способствующих нарушению порядка и спокойствия как со своей стороны, так и со стороны прикосновенных к нему лиц, как в С-Петербурге, так и по пути, а равно и по прибытию в Саратовскую епархию. Одновременно с этим архиепископ Полтавский Назарий, епископ Вологодский Никон и архиепископ Кишиневский Серафим (Чичагов) посетили Преосв. Гермогена и убеждали его отбыть немедленно в свою епархию, но Преосв. Гермоген в указанный ему срок в свою епархию не отбыл.
Ввиду такого упорного, дважды выраженного неповиновения, он был уволен от управления Саратовской епархией с назначением ему пребывания в Жировицком близ города Слонима Гродненской губернии монастыре, а иеромонаху Илиодору, заведующему Царицынским монастырским подворьем, было назначено местожительство во Флорищевой пустыни Владимирской епархии в числе братии монастыря.
Так освещает дело еп. Гермогена в специальной статье журнал "Русский Паломник", пользовавшийся авторитетным и беспристрастным и одобренный в свое время всеми ведомствами.
Иеромонах Илиодор, упоминавшийся выше, впоследствии снявший с себя духовный сан и ставший называться своим прежним именем Сергей Труфанов, в своей книге "Святой черт" или "Записки о Распутине", рисует дело еп. Гермогена Саратовского под другим углом зрения.
Надо сказать, что целый ряд литературных источников, освещающих дело еп. Гермогена с подобной же точки зрения, нам сейчас недоступен и поэтому пришлось ограничится лишь случайно попавшей нам книгой - "Записки о Распутине".
Приводим выдержки из вышеупомянутой книги: с. 104 - "Московский митр. Владимир, заменявший в Синоде болевшего митр. Антония, желая угодить великой кн. Елизавете Федоровне, стремившейся в своей Московской Марфо-Марииной общине установить чин диаконисс на протестантский лад, все меры употреблял, чтобы желание Елизаветы было исполнено. Члены Синода соглашались. Только один Гермоген, вызванный на зимнюю сессию Синода, восстал против. Он потребовал в этом вопросе руководствоваться не желанием Елизаветы Федоровны, а исключительно церковными правилами. Когда Гермогена сослали за обличие "святого старца" Распутина, то Синод, скрывая истинную причину ссылки в "Церковных Ведомостях" разглагольствовал, что Гермоген ссылается на то, что обратился к Царю с телеграммой, в которой грубо и дерзко критиковал деятельность Синода в вопросе о диакониссах и вообще".
В самом начале 1912 года еп. Гермоген был выслан как бы на покой в Жировицкий Успенский монастырь Гродненской епархии. Монастырь находился при местечке Жировицах в 10 верстах от уездного города Слонима. В монастыре еп. Гермоген заявил, что он прибыл не в качестве ссыльного, а как человек, желающий всецело отдаться служению Господу Богу.
В монастыре Гермоген пробыл до 1915 года. Отличался благочестием и был прозорлив. Ниже приводим рассказ одной очевидицы о даре прозорливости еп. Гермогена.
Однажды у одной женщины, вследствие колдовства злых людей умерла дочь, а другая сильно заболела. В скорбном состоянии мать умершей и больной решила пойти к еп. Гермогену и просить у него совета и молитв.
Как она порешила так и сделала. Утром, когда Владыка по обыкновению совершал в главном храме Божественную литургию, она пришла в храм и стала ожидать конца службы.
Вот, наконец, служба окончилась. Из алтаря вышел Владыка и прямо направился к скорбящей матери.
Не успела она высказать архипастырю свое горе, как он первый обратился к ней и сказал: "Вы пришли с большим горем, у Вас одна дочь-малютка умерла, а другая болеет. Милая моя, продолжал благостный владыка, ведь это сделано злыми людьми и Господь попустил эту быть. Но пройдет немного дней, как и эта больная скончается. Перед смертью придет к вам женщина, которая молча войдет в комнату, пройдет к маткам (перекладинам, поддерживающим потолок) и уйдет, и после этого скончается и эта больная. Впрочем не волнуйся, без попущения Божия ничего не бывает". Затем он благословил мать и стал подниматься к себе в покои. В это время к нему приехала еще одна женщина с ребенком, которая стала просить владыку благословить ее и младенца. Владыка обернулся и сказал: "Вы приехали за 15 миль ко мне искать Бога, напрасно приезжали, мне нужны вот эти люди, указывая рукой на скорбящую мать, произнес архипастырь, которые не умеют по-настоящему и лба перекрестить, но у них глубокая вера, а ведь вы имеете своего бога, вы ведь отдали ему своего ребенка и я не имею права благословлять".
После этих слов владыка поднялся по лестнице наверх и удалился в свои покои.
Слова владыки исполнились в точности. Прошло несколько дней после того, как мать возвратилась от владыки к себе домой. Вдруг приходит в ее комнату женщина и, не с кем не разговаривая, прошла по тем местам, которые указал владыка, и молча удалилась. После этого случая умерла болящая девочка.
25 августа 1915 года ему было назначено местопребывание в Николо-Угрешском монастыре Московской епархии.
8 марта 1917 года был назначен на Тобольскую кафедру в Сибирь. В этом же или в 1918 году в г. Тобольске Преосв. Гермоген был схвачен местными бандитами, которые с подвязанным к шее камнем сбросили его в реку Тобол, где он и утонул.
Отсюда и понятны стихи народного эпоса тобольчан: "Тише волны, ветер..."
Тише волны, ветер...
Полно над рекою бушевать!
Не шумите, не будите!
Он пришел к нам отдыхать.
Наш страдалец, страстотерпец,
Наш святитель Гермоген.
В век кровавый и лукавый
Лишь в могиле нет измен.
Со звездами с облаками
Вы играете порой,
Солнца чистыми лучами
И серебряной луной.
Так бегите и сплетите
Лучезарные венцы!
В наше время их достойны
Вечной истины борцы.
Тише волны, ветер...
Полно над рекою бушевать.
Затихайте, не мешайте
Страстотерпцу почивать.
Плавно льется, вдаль несется
Над Тобольском грустный звон,
С крестным ходом все народом
Страстотерпца встретил он.
Плач и пенье и моленье
В гимн торжественный слились.
За терпенье и мученье
Ему в землю поклонись.
Все дивитесь и учитесь
Как он родину любил.
Как молился и трудился
Веру свято сохранил.
В тяжкой муке свои руки
Он высоко поднимал
И покой на недостойных,
На врагов ниспосылал.
Сердце - камень; веры пламень
Он может в сердце заронить.
И без веры люди - звери,
Души их мрачнее туч.
В черной ночи ясны очи
Наш отец закрыл навек.
С камнем в воду за свободу
Его сбросил человек.
Свет наш ясный и прекрасный,
За отчизну и народ
Он до Бога в путь дорогу
Сам бестрепетно идет.
Христиане в Божьем храме,
Слейте стройно голоса,
Твердо славу пойте ныне,
Вам открыты небеса!
Дуб ломайте и сплетайте
Победителю венки.
В поле чистом и душистом
Для него растут цветы.
Лобызайте, украшайте
Камень - памятник его.
Поминайте, величайте
Все Владыку своего!
Ночь спустилась, засветилась
Церковь множеством огней.
Над могилой дым кадила
И одна мольба людей:
Русь святую, дорогую,
Нишу мать от бед спасешь,
У престола Бога Слова
За нас грешных, безутешных,
Ты молитву вознесешь.
Прямо стойте, дружно пойте
Здесь на месте на святом,
Очищайтесь, совещайтесь,
Мир Христов несите в дом.
Помяни нас, огради нас
От врагов и от измен,
Наш архипастырь Гермоген.
Канонизирован собором МП 2000 г.
Ровно в полночь со 2 на 3 сентября честные останки священномученика и исповедника Гермогена крестным ходом были перенесены из Софийско-Успенского кафедрального собора в храм во имя Покрова Пресвятой Богородицы. Здесь священные мощи тобольского архипастыря будут выставлены для всеобщего поклонения.
Труды:
"Нынешние последователи Анатэмы и его крамол". "Самар. ЕВ" 1901, № 3, неоф. с. 90-105.
Литература:
"ЦВ" 1901, № 1, с. 2.
- " - 1903, № 13, с. 89.
- " - 1908, № 38, с. 291.
- " - 1912, № 3, с. 15.
- " - 1917, № 9-15, с. 70.
"Приб. к "ЦВ" 1901, № 3, с. 90-92.
- " - 1903, № 45, с. 1745.
"Рус. Паломн." 1912, № 6, с. 94-96.
- " - 1912, № 7, с. 111.
"Церк. Вестн." 1908, № 1, с. 19.
- " - 1908, № 43, с. 1353.
"Тобол. ЕВ" 1917, № 13.
"Изв. Каз. Еп." 1912, № 4, с. 123-124.
- " - 1912, № 5, с. 155.
- " - 1912, № 7, с. 226-228.
- " - 1912, № 8, с. 263.
- " - 1912, № 9, с. 295-296.
- " - 1912, № 10, с. 340 подстроч.
- " - 1912, № 10, с. 345.
"Русск. Знамя" 1910, № 3.
"Прав. Собес." 1909, апрель, с. 238.
"Мисс. Обозр." 1901, т. , с. 284.
"Мисс. Календарь" 1907, с. 131.
"Состав Св. Прав. Всер. Син. и Рос. Церк. Иерархии на 1917 год", с. 356-357.
"Красный архив" 1936, № 2, (75), с. 174-175.
(Из дневника Льва Тихомирова 1912 г.).
Булгаков, с. 1412.
БЭС т. I, стб. 640.
БЭС т. II, стб. 2004.
М. Градова "Судьба еп. Гермогена".
"Русск. Паломн." 1912, № 8, с. 124-125.
Родзянко М.Б. "Крушение империи".
Изд. "Прибой", 1927, с. 16, 21, 23-25, 27-29, 36-38, 40-42, 45, 58.
Поливанов А.А. "Из дневников и воспоминаний 1907-1916". Москва, 1924.
Иеромонах Илиодор "Записки о Распутине". С. 8, 21, 43, 71, 104, 107, 144-148, 170.
Заметки и дополнения Е. М. № 60, 106.
М. Польский Новые мученики I, 66-68, 178.
Миллер, Новые мученики российские.
"Православная Русь", 1975, 74-85.
Регельсон 238-246.
Joh. Chrysostomus, Kirchengeschichte I, 135, 190, 230, 368.
Мраморнов А. Церковная и общественно-политическая деятельность епископа Гермогена (Долганова, 1858-1918). Саратов: Научная книга, 2006. 366 с.
|
