Сатсанг с Бедой Гриффитсом

Сатсанг – санскритское слово, которое можно перевести как “собрание” (сангха) тех, кто ищет Бога, Истину, Высшую Цель (сат).

Беда Гриффитс (Алан Ричард Гриффитс, Свами Даянанда, 1906-1993) – священник-бенедиктинец, один из пионеров индуистско-христианского диалога. До 1993 года возглавлял Шантиванам -  христианский ашрам в Индии. Автор ряда работ в области теологии и межрелигиозного диалога: “Христос в Индии”, “Реки сострадания”, “Брак Востока и Запада” и т.д.ы

В: Вы говорили о том, как Иисус будет “отделять овец от козлов[1]”. Что Вы можете в этой связи сказать об аде? Что имеет в виду Иисус, когда говорит о нём?

О: Это очень сложный вопрос, и последнее время я много размышляю об этом. Моё мнение таково: Иисус воплотился как иудей I века н.э. Он воспринял религию на арамейском и еврейском языках, от матери и приёмного отца. Он вырос как еврейский мальчик, думая и говоря точно также, как и другие иудеи его времени. Если вы посмотрите на язык Иисуса, то увидите, что это язык иудаизма того времени: пришествие Мессии и установление Его Царства, и так далее. Он оставил у своих учеников чёткую уверенность в том, что Мессия, как они и ожидали, вернётся, возможно, даже при их жизни. Таким образом, Он жил внутри этой иудейской традиции. И я думаю, что когда Он говорит о Суде – об овцах и козлах – он рассуждает в рамках этой традиции, со всей её ограниченностью. Мы должны осознать, что за всей этой двойственностью рая и ада, добра и зла, жизни и смерти, существует Высшая Реальность, и она недвойственна.

Великое прозрение Индии заключается в том, что всё, что мы постигаем с помощью чувств и разума, имеет двойственную природу. Человеческий ум познаёт через двойственность: разум и материя, сознательное и бессознательное, время и пространство – все эти понятия дуалистичны. И это истина, хотя и ограниченная. У неё всегда есть рамки. За пределами этой двойственности находится недвойственная Реальность, которая ведёт все существующие реалии к Единству. Для меня это величайшее прозрение. Как христиане, мы все должны открыть для себя эту Реальность недвойственного за пределами дуализма. Таким образом, даже двойственность рая и ада – это лишь один из уровней истины.

Мы должны осознавать, что есть различные уровни истины. Приведу один пример: если я скажу, что солнце встаёт на востоке и садится на западе – это истина, истина с точки зрения чувственного восприятия. Но затем, когда я открою для себя, что земля движется вокруг солнца, я напротив, буду говорить, что солнце не встаёт и не садится. Это земля движется, и она представляет собой твёрдое тело, которое вместе с другими планетами обращается вокруг солнца; солнце в свою очередь обращается вокруг центра галактики и так далее. Таков ньютоновский взгляд на мир и он отражает истину с некоторыми ограничениями. Теория относительности идёт дальше, и сегодня, благодаря квантовой физике, мы используем другую парадигму Вселенной. Таким образом, все понятия находятся на разных уровнях истины, и мы никогда не достигнем Абсолютной Истины, пока находимся в этом мире двойственности и человеческих концепций. Все эти модели Вселенной, и современные учёные с этим согласны, истинны с определёнными оговорками, но они не полноценны и никогда не станут таковыми.

Я думаю, что Иисус, в частности в синоптических Евангелиях[2], учил людей на том уровне истины, который им подходил, и который подходит большинству людей. Мы нуждаемся в разделении добра и зла, рая и ада – но за пределами этого есть  другой уровень истины, который открывается нам в Евангелии от Иоанна. Святой Иоанн ведёт нас в мир, находящийся за пределами этих пар противоположностей. Самая глубокая мысль Евангелия от Иоанна заключена в словах: “да будут все едино, как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе, так и они да будут в Нас едино[3]”. Такова недвойственная реальность: Иисус и Отец полностью едины, между ними нет никакой двойственности. И все мы также призваны к этому недвойственному единству между Отцом, Сыном и Святым Духом. Таково христианское откровение! И оно недвойственно. Так что, по правде говоря, рай и ад – это уровень истины, необходимый для многих людей, а в прошлом он был нужен большинству людей. Сегодня для многих это учение становится проблемой. Я думаю. Что мы должны преодолеть мир дуалистического мышления и осознать наше призвание идти дальше этих пар противоположностей, чтобы осознать Абсолютную Истину, которая заключена в общении Любви с Отцом через Иисуса Христа. Таково наше предназначение.

В: Отец Беда, чтение тибетского текста “Дзогчен” вызвало у Вас определённый энтузиазм. Не могли бы Вы прокомментировать этот аспект буддийского учения в его связи с христианской мистикой и индуистской адвайтой?

О: “Дзогчен”  (“Dzogschen”), который я только что открыл для себя, это прекрасный текст на тему недвойственности. Отличительной чертой тибетского буддизма (и, в некоторой степени, буддизма махаяны в целом), является понимание того, что недвойственная реальность заключает в себя всю реальность. Эта истина не ставит под сомнение ни одного из аспектов реальности материального мира, однако она рассматривает весь материальный мир со всем его разнообразием, как часть недвойственной реальности. Иногда говорят, что мир – аспект недвойственного, заключая, что Сансара и Адвайта[4] суть одно. Адвайта – это недвойственная реальность, а сансара, изменяющийся мир пространства и времени, находится в лоне Адвайты и является аспектом Адвайты.

Австралия, 1992 год, интервью Миту Конлану (Meath Conlan).

Q: Однажды Вы сказали об исхождении из Бога и о возвращении к Богу. Не могли бы Вы поподробнее рассказать, как это происходит? 

A:  Каждый из нас пришёл из вечности, из потаённых глубин Отца, и проявился в Слове. Здесь мы обрели имя и форму. Здесь мы осознаём себя от века. В Отце мы существуем вечно в непостижимом единстве без различия. В Сыне мы существуем вечно как различные сущности, и в то же время без различия, потому что все существа в Боге есть Бог.  Таково наше вечное и несотворённое положение в Слове. Но когда мы проявляемся во времени, мы становимся различными и отделёнными. Таким образом, мы начинаем своё существование не только в Боге, но и в нас самих. Однако милость Бога всегда привлекает нас назад, к Нему. Мы вышли из Бога, чтобы существовать самим в себе, чтобы познать себя как различные и отдельные существа. Каждый из нас – отдельное и уникальное отражение Бога с потенциальной возможностью быть свободным, выражать свою волю и проявлять себя как существо. Именно в этот момент мы можем решить отделиться от Бога, отказаться признавать нашу зависимость от Него и создать иллюзию независимости, став объектом действия майи[5]. А можем принять решение вернуться к Богу, найти наше истинное Я в Нём, познать себя как Его проявление и как проявление Его Слова. Такова драма грехопадения и искупления.

Q: Когда Вы говорите об освобождении и предании себя Пустоте, как Вы соотносите это освобождение и сострадание с чувством индивидуальной преданности?

 A: Это действительно проблема! Вы можете осознать это только на практике, в своей жизни. Кабир[6], великий поэт из Северной Индии, к произведениям которого мы постоянно обращаемся, всё время говорит о любви и непривязанности, так как они идут вместе. Непривязанность означает отказ от своего эго. Основным фактором, который нас сдерживает, является ум, сосредоточенный на эго, и, согласно индуистскому учению, ум состоит из манаса, буддхи и ахамкары. Мы обладаем манасом, или аналитическим, научным умом, и ахамкарой, “Я-сознанием”[7] – мы полностью подчинены этому эго, этому “Я”. С одной стороны, оно способствует нашему росту, а с другой стороны, порабощает нас. Мы должны разрушить эго, открыть нечто, находящееся выше эго и увидеть Божественное. Но далее, конечно, эта идея несколько сбивает с толку. Вы должны подняться [над собой], а затем вернуться. На самом деле, нам всегда приходиться подниматься и возвращаться – это постоянное движение. В какой бы ситуации Вы ни находились, Вы должны встретить её и подняться над ней – не позволяйте обстоятельствам просто вести Вас. Но затем, когда Вы поднялись над проблемой, в тот же момент Вы возвращаетесь и берётесь за её решение – таким образом, налицо два действия в одном. И снова Вы должны подняться над двойственностью. Лишь на собственном опыте Вы сможете познать, как привнести сознание Единого в комплекс действий и явлений Вашей повседневной жизни. Это дело всей жизни – действительно научиться этому. И я думаю, что медитация – это один из главных путей. Медитируя, мы пытаемся успокоить тело и чувства, привести в порядок ум со всеми его мыслями, и проникнуться сознанием Присутствия. Чем больше мы осознаём Присутствие, тем больше Оно захватывает наш ум, тело и проникает во всё наше существо. Таким образом, всегда есть два движения, которые происходят одно за другим, одно вслед другого и одно с другим.

В: Отец Беда, Вы очень часто говорите о глубинном центре внутри нас, который можно осознать только опытным путём. Не могли бы вы рассказать об этом центре и объяснить, как это понятие связано с тем, что индусы называют “вечной религией”[8]?

О: Эту вечную религию можно обнаружить в любой религии, она лежит в основе религии и является её источником. Однако, ей нельзя дать чёткого определения. Вечная религия представляет собой реальность, находящуюся за пределами догм и справедливость, превосходящую все законы. Но в любом случае, её можно отыскать в сердце каждого человека. Это закон “начертанный на их сердцах”[9]. Его нельзя познать с помощью чувств или разума – это опыт постижения глубин души. Кто-то сказал: “Материальные чувства не могут ни познать Бога, ни соединиться с Ним. Такие способности, как рассудочная деятельность, воля и память могут лишь открыть Его существование, но не могут стать местом Его обитания в тебе. Однако, в глубине тебя есть корень, из которого происходят все эти способности, как лучи из центра, или как ветви Древа Истины. Эта глубина и именуется Центром, Основанием или Дном души. Эта глубина есть единство, вечность. Я уже коснулся темы бесконечности твоей души – она бесконечна и ничто не может удовлетворить или умиротворить, кроме бесконечности Божества”. Именно в этой глубине находится истинная религия. Это источник, в котором берут своё начало все религии, цель к которой они стремятся, и он находится в сердце каждого человека. Именно из этого центра человек пал и именно к этому центру он должен вернуться. Каждая религия пытается познать эту истину и найти путь возврата.   

Так что каждый должен найти Центр в себе самом – эту основу существования, закон жизни. Он сокрыт в глубинах каждой души и ждёт, когда мы его обнаружим. Это сокровище, зарытое в поле, драгоценная жемчужина. Это единственная вещь, которая нужна, чтобы удовлетворить все наши желания и ответить на все наши нужды. Однако, толстый слой привычек и убеждений скрывает от нас этот Центр. Мир строит вокруг него свои ограждения. Этот Центр есть первобытный рай, из которого мы пришли, и о котором Вордсворт сказал: “Небеса были с нами в нашем детстве”. Когда-то мы все были невинны, чисты и святы, поскольку произошли от Бога, затем мы попали в этот мир и ангел со сверкающим мечём преградил нам путь назад. Все эти тайны сокрыты в бессознательном. Там до сих пор есть изначальный рай и грехопадение происходит в жизни каждого из нас. Травма рождения в этом мире. Так появляются слои привычек и убеждений, привязывая нас к этому миру, начиная действовать тогда, когда мы ещё находимся в утробе матери. Так появляется великая сеть майи, которая скрывает от нас наше истинное “Я” и превращает нас во врагов своего дома. Но всегда можно найти путь назад. Каждый миф или ритуал первобытных религий – это откровение скрытых тайн бессознательного и путь к открытию нашего истинного “Я”.

Q: Медитация – это точка соприкосновения востока и запада. Каким образом западная традиция может научиться медитации у восточной?  

A:  У нас на западе есть замечательная традиция медитации (размышления). Она берёт своё начало в Новом Завете (у св. Иоанна и св. Павла, но особенно в Евангелии от Иоанна) и она особым образом была развита греками, прежде всего св. Григорием Нисским, выдающимся отцом IV века, который многое позаимствовал в греческой традиции. Со своим братом св. Василием он отправился в Афинский Университет, языческий университет, и занялся изучением греческой философии, в частности платонизма. Они привнесли это учение в своё христианское миропонимание и разработали замечательную мистическую традицию. Св. Григорий Нисский выделял три пути: путь очищения(очищение себя от греха и привязанности к ложному эго), путь самосознания (просвещения), когда человек раскрывает себя для божественного откровения – откровения Бога миру, и, наконец, путь единения, идя по которому человек возвышается над словами и концепциями и погружается в божественную пустоту (тьму).  Такова мистическая традиция, с которой христианство вошло в Средние Века. Есть замечательная английская средневековая книжка “Облако незнания”, описывающая облако, за которым наш ум встречается с Богом в незнании. Ваш разум не действует, вы преодолеваете незнание и открываете для себя Бога.

Таким образом, у нас есть глубоко укоренённая в традиции медитативная практика, во время которой человек возвышается над чувствами и разумом и открывается запредельной божественной тьме. В нашем ашраме мы используем Иисусову молитву в качестве мантры. В большинстве традиций вы пытаетесь сконцентрировать свой ум, повторяя то или иное слово, в котором содержится жизненная сила. Вы садитесь, контролируете дыхание и успокаиваетесь. Вы повторяете мантру, которая фокусирует ум и позволяет Вам подняться над ним. Таков метод и западной медитации.

Мы видим, что сегодня многие ищут способ медитировать, но у многих христианских церквей нет такого метода. В Католической Церкви у нас есть метод св. Игнатия [10], который идеально подходит начинающим. Св. Игнатий разработал его для того, чтобы подняться над уровнем размышления, однако, как правило, всё заканчивается именно на этом уровне. С помощью этого метода можно медитировать на том или ином отрывке из евангелия, а затем двигаться к более глубокому уровню единства с Богом и Христов. Вы должны подняться к Высшей Цели, которая находится за пределами слов, мыслей, образов и выше любого сотворённого объекта. Такова христианская традиция, но мне кажется, что нам необходимо вести диалог с восточной традицией, чтобы обновить нашу собственную. Это жизненно необходимо.

.

ТАНЦУЮЩИЙ ШИВА

Ким Натараджа

Во время наших медитативных сессий, мы, среди других индуистских и христианских образов, помещаем в святилище образ Натараджи – Шивы Танцующего. Думается, что было бы полезно дать пояснения к этому образу. Мы предлагаем Вашему вниманию статью  участник лондонской Сангхи, Кима Натараджа, который объясняет символизм образа Шивы и говорит о том, как ищущие христиане могут реализовать его в своей духовной практике.   

Отец Беда очень ценил книгу Фритьофа Капры «Дао Физики» (Fritjof Capra, The Tao of Physics) и часто обращался к ней и цитировал её. В этой книге сведены вместе достижения современной физики и древняя философия Востока, что было ему очень созвучно.

Автор описывает Вселенную как безграничный океан энергии, взаимосвязанную сеть отношений, образов отражающих другие образы, одним из которых является каждый из нас. Это видение космоса основано на открытиях квантовой физики в области исследования субатомного измерения мира, когда бесконечное разнообразие форм возникает, исчезает и преобразуется одно в другое. В своей сущности это есть динамическая вселенная движения, «покоящаяся в изменениях», вечно новая и меняющаяся.

Будучи революционным для Запада, такое видение Вселенной уже многие тысячи лет является основой видения мироздания в основе индуизма и буддизма. Космос индуизма живой, подвижный, растущий и «ритмичный». Буддизм особенно подчёркивает непостоянство всех форм и уже слова САНСАРА по сути означает « находящиеся в движении».

Шива Натараджа – Космический Танцор – для множества людей по различным причинам в разных веках и культурах стал наиболее полным олицетворением, универсальным принципом Творческой Энергии, присутствующей одновременно внутри и по ту сторону всех природных явлений.

«В ночь Брахмы природа инертна и не может придти в танец, пока Шива не проявит свою Волю. Он воскресает от своего экстаза и приводит инертную материю к жизни ритмичными звуками пробуждающих звуков и ВОТ! Материя являет себя танцующей как слава вокруг него. Танец Его даёт силы всему многообразию явлений. А в исполнении времён Он разрушает все формы и имена огнём, давая им покой» («Танец Шивы» Ананда Кумарасвами (‘The Dance of Shiva’ by Ananda K Coomaraswamy)

Значение танца Натараджи символически проявлено в Его позе и атрибутах. Шива танцует на демоне неведения – Апасмарапуруше: человеческие существа могут достигнуть истинной мудрости, лишь преодолев неведение/иллюзию принятия этого феноменального мира как реального, вместо видения всего как отражения или проявления высшей, Абсолютной Реальности, лежащей в основе всего сущего.

Он танцует в «арке» огненного кольца, что символизирует природу - Пракрити, развитие Вселенной и поддерживающий это трансцендентный (запредельный) Свет. Шива, танцующий в этих пределах, касается этой световой «арки» головой, руками и ступнями и есть вездесущий вселенский Дух – Пуруша.

В одном Его ухе женская серьга, а в другом мужская: что символизирует Его в мужской и женской энергиях космоса.

У Него четыре руки: верхняя правая держит барабан, символизирующий творение, творческую энергию звука, в ладони верхней левой руки – язык пламени, символизирующий разрушение, а также и очищение. Равновесие этих рук указывает на важность как творения, так и разрушения, необходимых для очищения, развития и преображения.

Нижняя правая рука находится в абхая-мудре – «изгоняющей страх», а нижняя левая рука указывая на вознесённую в танце ногу, символизирует благодать освобождения от неведения. Все активности – творения, уничтожения и дара благодати, проявляются одновременно. 

 «Сущностный смысл танца Шивы троичен: во – первых он есть образ Его ритмичной игры, как сути всех движений в пределах космоса, что представлено «аркой»: во – вторых, цель его танца в освобождении бесчисленных человеческих душ от ловушки иллюзии; в – третьих, место Его танца – Чидамбарам, центр вселенной находится внутри его сердца (сущности)». (Ананда Кумарасвами)

 «Высший Ум (Дух) танцует в душе.. ради победы над грехом нашим. Таковым методом Отец наш рассеивает тьму иллюзии (майи), жжёт нити причинности (кармы), попирает ногами зло (авидью, невежество), дарует потоки благодати и с любовью погружает душу в океан блаженства (Ананда). Тот, кто созерцает этот мистический танец никогда не увидит перерождения». (“Унмай Виллаккам” – тамильский текст (“Unmai Vilakkam”)

Когда отец Беда в 1978 году посетил сестру Паскалину Кофф (монахиню ордена св. Бенедикта) из бенедиктинской общины сестёр “Непрерывного поклонения” (”Perpetual Adoration), что в монастыре Осэдж («Лес мира»), в Оклахоме, он подарил ей статую Натараджи, сказав, что христиане должны начать видеть Натараджу как символ Христа Воскресшего. Для нас очевидно, почему он воспринимал его именно так.

Перевод: Сергей Рябов

Беда Гриффитс

ЕДИНАЯ ТАЙНА

В Индии диалог между христианами и индуистами начался совсем недавно. У его истоков стояли конкретные люди, которые около десяти лет назад провели встречу с участием христиан разных конфессий: католиков, православных и протестантов, под руководством тогдашнего посла Швейцарии в Индии, доктора Куттата. Участники этой группы встречались для молитвы и подготовки к диалогу через размышление над отрывками из Библии и Упанишад. Для многих этот опыт стал настоящим откровением глубин мудрости и встречей с Богом. Целью этой группы был поиск путей встречи с индусами на глубинном уровне мистического опыта, а также исследование возможностей того, как христиане могут поделиться своим собственным опытом. Результатом встреч стала убеждённость в том, что Упанишады и Бхагавад-Гита – это ничто иное, как опыт глубинной встречи с Богом, важность которого может сравниться разве что с важностью опыта иудейских пророков.

Величайшими пионерами в области диалога с индусами можно назвать отцов Моншанена и Ле Со, французских священников, основавших в 1950 году на юге Индии на берегах реки Кавери ашрам Шантиванам. Отец Моншанен, принявший имя Свами Парамарупананда, которое переводится как “Блаженство высшего Духа”, был одновременно учёным и святым, который реализовал своё видение встречи с индуизмом на глубочайшем уровне медитативного опыта в 30-ых годах XX века, когда экуменическое движение даже среди самих христиан только начиналось. К сожалению, он умер в 1957 году, но оставил нам в наследство не только свой ашрам, но и принципы диалога с индусами, которые имеют вечную ценность. Отец Ле Со, взявший имя Свами Абхишиктананда, “Блаженство Христа”, продолжил его труды в Шантиванаме, однако позднее стал отшельником в Гималаях, где написал ряд книг необыкновенной глубины, в которых он запечатлел свой опыт богоосознания и, тем самым, вдохновил всю индийскую Церковь.  

Отец Ле Со умер всего два месяца назад (в 1974 году), но его работа в Шантиванаме продолжается и в прошлом месяце там прошла индуистско-христианская встреча, которую можно назвать реализацией его замыслов, а также замыслов отца Моншанена. Встреча была организована Комиссией по Диалогу в Индии, и на ней присутствовали не только два епископа из этой Комиссии, но и монсеньор Россано из Секретариата для Нехристиан в Риме, который обратился к собравшимся с важнейшим заявлением относительно принципов диалога, на сегодняшний день официально принятых Церковью. На трёхдневной встрече, в которой участвовало более 50 человек, католиков, протестантов и индуистов, царила атмосфера открытости и дружелюбия, что явилось особым достижением, учитывая тот факт, что зачастую с обеих сторон превалирует страх и подозрительность.

Дискуссии также представляли собой огромный интерес. Тон встречи был личностным и экзистенциональным. Каждому представилась возможность задать себе вопрос: “Что моя религия означает для меня, и как я отношусь к партнёрам по диалогу?” Это было не академическое обсуждение религиозных отличий, которое ведёт в никуда, а обмен духовным опытом, который ведёт к истинному единству в богореализации. Это стало очевидным во время молитвенных служб, которые совместно проводились в часовне, построенной в стиле индуистского храма. Индуисты чувствовали себя как дома, поскольку богослужение состояло из чтений, молитв и гимнов, как из христианских, так и из индуистских источников. Было очень трогательно слушать индуистские молитвы и песни, выражающие печаль о грехе и жажду благодати, призывы к самоотречению и описание блаженства единения с Богом. На этом уровне индуисты и христиане получили опыт общения друг с другом и с Богом.   

По словам монсеньора Россано, основным принципом встречи стало взаимное обогащение через общий опыт. В каждой религиозной традиции, не только в индуизме и христианстве, но и в буддизме, исламе, религиях африканских народов и американских индейцев, присутствует необъятная глубина религиозного опыта: каждый народ осознаёт божественную тайну на собственном языке, системе символов и образе мысли. Диалог подразумевает то, что каждый остаётся верным своей собственной традиции, но пытается открыться для осознания божественной реальности через другой образ мысли и её выражение. Этот процесс можно сравнить с тем, как белый цвет, расщепляясь, даёт начало другим цветам: красному, синему, зелёному, жёлтому, каждый из которых отличается от другого, а иногда даже переходит в его противоположность, и всё таки, когда они возвращаются к своему первоисточнику, они снова становятся едины. 

Источник и цель всех религий один и тот же: это единая невыразимая Тайна, в которой кроется смысл человеческого существования. Эта мысль была выражена в декларации группы теологов с востока и запада, участвовавших в семинаре по евангелизации, недавно проходившем в Нагпуре в северной Индии. Декларация гласит: “Неизречённая Тайна, центр и основа реальности и человеческой жизни, в различных формах и различным образом действует среди народов мира, и придаёт высший смысл человеческой жизни и устремлениям. Тайна, которую называют различными именами, ни одно из которых не может полностью отразить её суть, ясно открылась и проявилась в Иисусе из Назарета”.

Конечно, это христианский взгляд. Христианин находит откровение Тайны во Христе, буддист в Будде, индуист в Ведах, а мусульманин в Коране. У каждого есть свой уникальный опыт осознания Тайны, и мы должны изучать и обмениваться этим опытом. Задача современной теологии – связать эти взгляды и изучить их отношение к целому. Стремясь к этой цели, христианский теолог не может работать отдельно от индуистского, буддистского и мусульманского, занимающихся тем же самым, точно также, как католический теолог не может работать независимо от протестантского. В процессе познания, мы должны удостовериться, что ни одна из основных истин каждой религиозной традиции не утеряна. Мы стремимся не к синкретизму, в котором каждая религия потеряет свою индивидуальность,  а к гармоничному росту, в котором каждая религия очистится и раскроет в себе особую глубину и значимость, чтобы затем обратиться к внутренним глубинам других традиций. Возможно, эта цель никогда не будет достигнута в этом мире, но это единственный путь, по которому мы можем сегодня двигаться к единству в истине, которое есть высшая цель человечества.

Перевод Максима Демченко, 2006

(Оригинальная версия: “The Tablet”, Bede Griffiths, OSB Cam, One Mistery”, 1974)

ВОЗВРАЩЕНИЕ К ЦЕНТРУ

Лекция Беды Гриффитса, которую он прочитал в Перте, Австралия в 1992 году, затрагивает тему, волновавшую его всю жизнь. Гриффитс раскрывает историю эволюции представлений человека о цели его существования, о священном Центре в сердце каждого. Отец Беда ведёт слушателя от эпохи мегалитов до наших дней, от представлений людей палеолита до вершин философской мысли. Текст был записан и расшифрован Митом Конланом (Meath Conlan).

Сегодня я бы хотел поговорить о возвращении к центру. С самого начала истории человечества люди находились в поиске центра общения с Богом, общения с духом бесконечности. Этот поиск восходит к временам палеолита: за 50,000 лет до рождества Христова люди уже искали этот центр. И я чувствую, что сегодня мир потерял этот духовный центр, в современном мире больше нет духовного центра. Могут быть индивидуальные центры, но у мира, как у единого целого, такого духовного центра нет. Вот почему мы так ужасно разделены.  Мир потрясают конфликты и непонимание – рушатся империи и происходят другие события – и для нас очень важно найти духовный центр, которые соединит нас с Богом и объединит человечество. Он станет связующим звеном для всех людей.

Эпоха мегалитов

В истории цивилизации существовали различные центры, и мне кажется, что первый из них появился в эпоху мегалитов. Я не знаю, известны ли вам эти огромные каменные круги, которые можно найти почти во всех точках земного шара: гигантские каменные столбы, выстроенные по кругу. В Англии это Стоунхендж, расположенный недалеко от Сэлисбери, где я когда-то жил. Стоунхендж – это прекрасный пример. По-моему, он был построен за 3,000 лет до рождества Христова; камни этого гигантского круга весят сотни тонн.  Как этот комплекс был построен, никто не знает. Это удивительно, но это так. И сегодня все признают, что это был центр; это было место, где человек мог почувствовать своё единство с вселенским духом. Вы отделяете место, tenemos, отгораживаете его от остального, непосвящённого мира, и пытаетесь найти священный центр. В древнем мире вся вселенная считалась священной: земля, небо, море, однако, также были особые места, где человек мог особым образом прикоснуться к священному, так и появлялись мегалиты.  

Мегалиты есть также на Мальте, в Испании, на побережье Бретани во Франции, в Англии (помимо знаменитого Стоунхенджа), в Норвегии и Швеции, кажется, в Японии и в Океании на знаменитом острове Пасхи. Так что во всём мире есть эти мегалиты. Раньше была теория, что они пришли из Египта, но сегодня известны более древние мегалиты, чем египетские пирамиды, которые строились в 4,000 – 5,000 годах до рождества Христова. Было некое движение, которое распространилось по всему миру, создавая эти центры. Возможно, это происходило на коммерческой основе. Например, Корнуолл, в Англии. Славился месторождениями олова, и, возможно, люди искали там металлы. Так что, не исключена возможность того, что за этими постройками стояли светские причины. Но эти причины не важны, самое важное, что это были священные центры.

Следует добавить, что это сохраняется в Индии, где всё считается священным. В Австралии или Америке ничего не считается священным. Всё является мирским. Но в Индии, как я уже говорил, земля священна. Индийцы никогда не начнут вспахивать рисовое поле, не проведя соответствующие обряды. Перед тем, как посеять рис, они просят меня прийти и провести обряд благословения поля. Или, если они начинают строить дом, они делают окна и двери, но, когда приходит время установить эти двери, они зовут меня, чтобы я благословил их. Они всё освящают. Всё необходимо благословлять. Мы не должны заканчивать работу, не предложив её Богу. Интересно, что, когда мы создали деревенский кооператив, в который вошли 200 или 300 ткачей, я приходил на их собрания, и каждая встреча начиналась с молитвы одному из индуистских богов, и даже бухгалтерская документация освящалась, потому что ничто не должно было выходить из “священной зоны”.  Вот в чём смысл: куда бы люди ни шли, они создают священные места, начиная с 5,000 года до н.э. и до наших дней.  

Горы и храмы

Другим центром является гора. Небо всегда считалось великим источником священного. Священное всегда нисходит с небес. А гора – это место, где человек ближе всего к небу, к священному, так что горы всегда считались священными. Очевидный пример – гора Олимп в Греции. В Индии гора Меру считается центром вселенной. Это ещё одна мысль: горы – это центры вселенной. Люди не обладали большими знаниями о мире, а в горах они приближались к высшей святости, и, таким образом, находились в центре всего мира. Так что горы священны, и, например, наш ашрам находится неподалёку от реки, и рядом есть два холма, один из которых возвышается прямо над равниной, и на нём находится храм Шивы, в близлежащей деревне также находится храм Шивы, и на другом холме возвышается храм. Мы окружены святыми местами: на холме храм, и в Индии практически в каждой деревне есть храмы, которые становятся местами духовного бодрствования. Такова реальность: вы всегда осознаёте священный характер всех этих вещей. Так что гора – одно из таких мест.

Храм – это, несомненно, священное место, но дворцы царей также священны, потому что в Индии все цари – священные личности. Интересно, что в одном из дворцов есть три спальни. Первая из них – это обычная спальня царя, вторую он использует, когда постится, а в третьей испытывает единство с Богом. Таким образом, присутствуют три уровня: земной, средний и высший. И конечно, в Англии даже в наши дни королей и королев коронуют в Вестминстерском Аббатстве. Сегодня этому не придают большого значения, но иногда это нечто очень важное. Король – это не просто человек, которого вы выбрали, чтобы править вами, он – личность, помазанная Богом. Его власть исходит от Бога. Конечно, в таких представлениях кроется очевидная опасность, поэтому мы так часто свергаем королей, но, в то же время, это способ объединения людей через центральную фигуру. В этом есть некоторая ценность.  

Теперь о Греции. Греки не были особенно религиозны, но вы знаете, что когда основывался город (а греческий мир состоял из многих городов-государств), туда вносился священный огонь, который помещали в святилище, и он становился центром. Я думаю, вы знаете, что когда во время Олимпийских Игр огонь доставлялся в Афины, это было тем же самым. Спорт также священен. В этом мире нет ничего, что бы не было священным. Таковы примеры из древнего мира.

Места паломничества

В нашем современном мире до сих пор есть священные места. Иерусалим: большинство западных людей (евреи и христиане) считают Иерусалим центром. Он был и остаётся местом паломничества тысяч людей. Далее, Рим: в течение всёх средних веков Рим был священным центром; удивительно, что все хотели посетить Рим, поскольку считается, что там похоронен святой Пётр, а если человек где-то похоронен, то он остаётся в этом месте, он не уходит, он всегда присутствует там. Вы входите в присутствие. Возможно, я уже упоминал, что в Индии вы идёте к святому человеку не для того, чтобы послушать его, или с другой целью, а для того, чтобы получить даршан, его присутствие, а его присутствие есть присутствие Самого Бога в нём. У нас всегда было ощущение, что святой человек – это личность, в которой присутствует Сам Бог. И я уже, наверное, говорил, и это очень трогательно, что я ношу эту одежду, кави, её цвет священен в Индии, и если вы её носите, то вы посвящённая личность, и индусы часто приходят и простираются передо мной, потому что видят во мне Бога. Это действительно очень трогательно. Они поклоняются не мне, а Богу, Который присутствует здесь.

У нас есть такие места, как Иерусалим и Рим, а в Индии это, конечно, Бенарес, также известный как Варанаси. Верующий индус желает омыться в реке на берегах Бенареса и быть кремированным там. Другой аспект заключается в том, что все воды священны, а купание это также способ смерти. Вы входите в воды священной реки Ганги, вас кремируют на её берегах, а ваш пепел развевается над рекой. Так что, видите ли, Бенарес остаётся таким центром.  

Мекка также очевидный пример. Священный камень Кааба веками находился там, а затем вокруг него была построена мечеть. Вся мусульманская духовность сосредоточена на Каабе. И конечно, раз в жизни, каждый мусульманин должен совершить паломничество по святым местам, в которых зародился ислам. Всё это имеет глубокое значение, сокрытое в глубинах души, это не просто путешествие – это ответ на глубокую необходимость найти Бога, найти место, где присутствует Бог. В Библии говорится, что Иаков увидел во сне, как ангелы двигались вверх и вниз, а затем, когда он проснулся, то сказал: “Должно быть, в этом месте присутствует Бог”. Он назвал это место “Бетель”, “Дом Бога” и установил там столб. Это типично – место, где он увидел видение, стало священным. Я думаю, что история любого индуистского храма началось с такого события – что-то произошло, место стало священным, и там был построен храм.

Таким образом, люди всегда находятся в поиске священного, и, говоря о католицизме, я мог бы упомянуть Лурд, где произошло видение  Девы Марии, и год за годом миллионы людей направляются туда. Там происходят удивительные вещи и для многих людей это место священно. Это центр. Конечно, для католиков Рим по-прежнему носит сакральный характер, хотя, возможно, не в той степени, как в прошлом.

Мы и Космос

Итак, наш центр – это прежде всего место, любое место может стать священным, и поэтому в Индии, когда вы строите дом, вы никогда не заканчиваете работу, пока не освятите его. Обычно вы устанавливаете здание в соответствии с четырьмя направлениями: север, юг, восток и запад. То есть, вы ориентируете его на Космос. Это очень важно.

Древние люди хотели быть связанными с Космосом. Там находился Всевышний Бог, Который присутствовал во всех частях пространства, так что люди обращались к божественному присутствию и ко всему творению. Мы – части целого. Сегодня мы ясно осознаём экологические проблемы, мы понимаем, что разрушаем мир, потому что не видим, что он священен.  Мы думаем, что можем делать с ним всё что угодно. Вы можете сжечь и уничтожить его, вырубить леса и так далее. Это не важно, вы просто сделаете это. Но такое мироощущение полностью противоречит опыту всего древнего мира. В древности человек не мог срубить дерево, не поклонившись ему, поскольку дух дерева продолжает существовать.  Когда люди рубили дерево, они также поклонялись и просили у него за это прощения. Они были связаны со священным.

Наше мироощущение уходит корнями в Ренессанс, в XVI век. До XVI века практически весь мир жил в состоянии осознания священного. Для Индии и Китая, а также для Африки это очевидный факт. В Европе до XV века также было много священных мест, священных колодцев и священных деревьев. В местах, где я жил какое-то время, в Котсволдсе, все реки названы в честь святых. Слово “coln” переводится как “река”, и там были Coln St Rogers, Coln St Dennis, и так далее.

Всё существовало в рамках этого священного мира. Ренессанс прервал эту традицию. Надо понять. Что у священного есть свои проблемы, и одна из них это проблема добра и зла. Священное – это не только добро. Природа это и добро и зло. Она прекрасна, но также она порождает громы. Молнии и землетрясения. Поэтому священное опасно. Надо помнить об отрицательной стороне. Из индуистских богов (таких как творец Брахма, хранитель Вишну, разрушитель Шива), Шива очень опасен. Но он также бог возрождения, бог благодати. Вы проходите через смерть и обновляетесь, и именно Шива обновляет вас. Как и Шива, Кали – богиня разрушения, но Рамакришна, святой современной Индии, был полностью предан Кали не в её разрушительной форме, а как любящей матери.

Здесь кроется противоположность. Шива – это и творение и разрушение. У Шивы Натараджи четыре руки, в одной из которых он держит свет, и это творение, а в другой – пламя, и это разрушение; третья рука указывает на стопы – источник благодати, а четвёртой рукой он благословляет. Таким образом, Шива – это творец, разрушитель и восстановитель жизни. Эти символы привлекают миллионы людей и царствуют в их сердцах. Это пример того, как священное действует в этом контексте.

Царь

Теперь я хотел бы рассказать о личности как о центре. Прежде всего, это царь. В большинстве мест царь был священной фигурой, формой Бога. Таковыми считались китайские, японские и римские императоры, египетские фараоны, а в Израиле одной из важнейших тем была коронация царя среди жителей Ханаана в присутствии Бога. Древние говорили, что царь есть Бог. Но на самом деле они имели в виду. Что царь – это символ присутствия Бога. Это очень важно. Индусы часто говорят, что гуру – Бог, но это лишь значит, что гуру – символ присутствия Бога. Бог приходит к вам через гуру. Бог является вам через царя. Идею того, что царь священен, можно найти практически повсюду. И в христианской Церкви императоры короновались священником и посвящались Богу. Карл Великий стал правителем Запада и должен был быть посвящён Папой. На Востоке уже был император. И карл Великий хотел приобрести такой же статус, и для этого, он должен был быть помазан на царство. Образ Христа – Он вправду стал священной фигурой.

Итак, у нас есть царь, император, и, конечно, пророк. Самуил был помазан, и он, в свою очередь, помазал Саула. Помазание Самуилом Саула – это хороший пример помазания пророком. Но пророк – это человек, который имеет прямой доступ к Богу. Таково понимание его положения. У пророка есть прямой доступ, и он открыт к присутствию Бога. И снова напоминаю вам, что Бог всегда амбивалентен. У Него есть созидательный и разрушительный аспект, что чётко показано в Ветхом Завете Библии. Яхве – Бог любви, сострадания и святости, но Он также очень разрушителен. Он убивает перворожденных египтян и топит армию в Красном Море, Он призывает израильтян захватить Палестину, убить мужчин, женщин и детей. Во вселенной есть добрые и злые силы, и, говоря о Боге, нам придётся как-нибудь связать Его со злыми силами. И большинство религий пытаются как-нибудь связать зло, которое есть везде, с Богом, Который также везде. Для современных людей это проблема, они часто говорят: “В Бангладеш прошёл ураган, тысячи людей остались без крова. Что Бог сделал для них?” Это трудный вопрос, не так ли? Бог допускает. Какое бы зло ни происходило, Бог допускает. Таким образом, нам приходится признать, что зло, как мы его понимаем, присутствует в божественном провидении, в божественных планах.

Шаман

Для культуры американских индейцев очень важна фигура шамана. Шаман – это человек, который проявляет духовную силу, и есть история, написанная человеком, по имени Чёрный Лось (Black Elk), в которой он рассказывает о том, что когда ему было 12 лет, он отправился на гору, расположенную вдали от деревни, и оставался там 3 дня и 3 ночи без еды и воды, в полном уединении. Считалось, что он должен был получить видение от Бога. Вы отгораживаетесь от мира и открываете себя священному, это своего рода смерть.   Вам нужно пройти через смерть, чтобы открыться новой жизни воскресения. Так что он оставался там. И у Чёрного Лося было удивительное видение американских индейцев, их предназначения в мире и так далее. Так что зачастую речь идёт о таких сверхъестественных способностях. У шамана есть способности к прозрению, видению будущего, прошлого и к видению человеческого сердца.  

Это довольно распространённое явление. Это распространено в Индии и в Африке. Я слышал об одной африканке, которую называли “ведьмой-врачевателем”, но, на мой взгляд, она была очень святой женщиной. У неё были удивительные способности понимать жизнь людей. Все приходили к ней за советом. В Тибете также живёт один предсказатель. Я встречался с ним: его монастырь расположен недалеко от нашего. Он жил в нашем ашраме. Я долго разговаривал с ним: он очень простой и смиренный человек. Он рассказал мне, что когда ему было около 17 лет, у него часто были видения, и он входил в состояние транса: эти явления перевернули его жизнь.  Он никогда не знал, когда начнётся видение. Видения или транс охватывали его неожиданно. Тибетцы начали работать с ним: они много молились, совершали различные обряды, читали мантры, чтобы он погружался в эти состояния только по своему желанию. Он смог вызывать его, но оно никогда больше не приходило к нему против его воли; причём лишь одно божество могло овладевать им, а не несколько, чтобы не смущать его. Сейчас ему 50 или 60 лет, и сейчас, когда он хочет, или когда люди просят его об этом, он входит в состояние транса. Он подготавливает себя, совершая соответствующие обряды. Он впадает в транс, и люди приходят к нему за советом, а он даже не знает, что отвечает им. Понимаете, это приходит свыше. На нужды людей приходят удивительные ответы, они приходят из сферы бессознательного. Сегодня мы сознаём, я уверен, что вы знаете об этом, что наше сознание, разум – это лишь малое пространство, и мы все пытаемся жить за счёт этого пространства разума, но за его пределами есть огромное пространство бессознательного. Древний мир жил за счёт бессознательного. Сознание древних людей было весьма ограничено. Но их опыт бессознательного был необъятен, так что все эти видения, откровения и воздействие божественных сил были нормальными для них. Это было естественно. Шаман просто открывал себя этим божественным силам, видел видения и входил в состояние транса. Он вёл других людей. Он никогда не действовал только ради себя. Все эти силы давались ради других: ради семьи, общества, в котором он жил.

Гуру

Далее другой пример – индийский гуру. И это очень важный пример. С ведических времён за образами и концепциями индийцы искали богоосознания, и, наверно в VII-VIII веках до рождества Христова, провидцы стали направляться в Гималаи, где, вместо разжигания ритуального огня и жертвоприношений, они стали разжигать огонь внутри себя, свой внутренний огонь. Так, вы приносите не внешние дары, вы приносите на этот огонь самого себя, свои мысли, чувства, желания, страхи – вы отдаёте всё это Богу, и затем, с помощью этого внутреннего опыта, вы осознаёте Высшую Реальность, которую они называли Брахман. Вы открываете сердце и осознаёте источник Вселенной и источник своего собственного существования. Они смотрели на Вселенную и видели в Брахмане источник всех проявлений Вселенной; затем, они смотрели вглубь себя и обнаруживали Атман, “Я”, центр своего существа единый с Брахманом. Этот Атман, это “Я”, этот дух внутри меня един с духом Вселенной. Таково было их величайшее открытие, ставшее основой Упанишад. Таким образом, гуру – это тот, кто осознал Бога, и вокруг него собиралась группа учеников, желавших разделить с ним этот опыт.  

В христианском монастыре всё по-другому. Мы действительно начинаем с постройки здания. Мы строим здание, собираем общину, даём им правила, и процесс начинается: и это очень хорошо. Но в индуизме всё как раз наоборот: является садху (святой), он бродит по деревням, и, куда бы он ни пришёл, люди собираются послушать его, и, по прошествии времени, кто-то может попросить его остаться. Затем они строят несколько хижин вокруг него, и появляется ашрам. Эта группа людей призвана разделить его опыт, видение гуру, и гуру занимает для них место Бога. В Индии много ашрамов, и теперь у нас есть христианский ашрам, где мы пытаемся делать то же самое, и наш гуру, это, конечно же, Христос. Ашрам становится центром. 

Таким образом, гуру – это тот, кто осознал Бога, и кто может поделиться своим опытом. Учтите, что в этом кроется большая опасность. Люди просто предаются гуру и становятся незрелыми. Они не растут как личности. Сейчас это большая опасность. Гуру может быть очень могущественной личностью. Раджниш – это хороший пример такой личности, пример понимания, но он властвует над людьми, управляет ими, так что гуру опасен. Но ,как я уже говорил, священное всегда опасно. В нём есть удивительные силы, которые оно может открыть нам, но в нём также есть ужасные разрушительные силы. Вы можете удивиться, как много чёрной магии сегодня в Индии. У людей есть эти силы, и они используют их, чтобы вызвать болезни, и даже смерть. Так что, вы всегда должны быть осторожны с этими силами, так как они могут принести как добро, так и зло.

Священник

Затем, разумеется, идёт священник. Он – типичный центр, и конечно, в Христианской Церкви Папа, епископы и священники, духовенство – представители Бога, и люди идут к священнику, чтобы получить наставления от Бога. Вы можете представить всё в мирском свете, и увидеть в священнике лишь руководителя общины, и так далее, но я думаю, сакральный характер духовенства важен. Священник – не просто человек, через таинство посвящения он становится центром, через который мы можем связаться с Богом. И это также применимо к христианской литургии, таинству евхаристии  и так далее – всё это становится священным, когда мы верим, что Бог присутствует в обряде. Итак, мы ищем центр разными способами.

Духовный центр

И, наконец, последний путь – это психологический центр. Здесь я бы хотел вспомнить слова святого Павла, который всегда говорит о том, что человек состоит из тела, души и духа -  soma, psyche и pneuma. И мы должны помнить об этом, потому что сегодня многие думают, что человек имеет только тело и душу, и кроме души в нём ничего нет. И, если вы верите в эту концепцию, то вы задаётесь вопросом: “существует ли будущая жизнь, или что-нибудь в этом роде”, и для вас всё это очень сомнительно. Современное общество строит свою психологию на концепции тела/души. У человека есть тело, физический организм, и медицина занимается физическим организмом. Далее, есть psyche, с умом, волей, воображением, чувствами, ощущениями, всей человеческой психикой, и это всё, что существует. Учёные занимаются физическим миром, а психологи – психологическим, а больше ничего не существует. Но, помимо тела и души, существует pneuma, дух,  и это та точка, в которой человек открывается божественному.

В каждом человеке, за пределами тела и души, за пределами мыслей и желаний, есть точка духа, в которой вы открываетесь вечному духу, Самому Богу. Святой Павел чётко говорит об этом в своём Послании к Коринфянам, а в 5-ой главе Послания к Фессалоникийцам он просит нас освятить своё тело, душу и дух. Это находится за пределами нашего разума. Очень важно, чтобы современные христиане вновь обрели это понимание, понимание того, что за пределами тела и души со всеми их качествами, находится точка общения с Богом, и это центр. Это психологический центр, точка, где вы не ограничены человеческими чувствами, мыслями и желаниями, а открыты вечному. Это точка, через которую Бог действует в вас, когда вы открыты.

Центр вашей души – это ваше эго, ваша личность. Мы воспитаны на идее этого центра, и все проблемы мира исходят из этого разделённого “Я”. Мы все ищем свой путь, боремся с другими людьми и вызываем все эти проблемы. До тех пор, пока вы не выйдете за пределы души, за пределы эго, разделённого “Я”, у вас не будет духовного знания. Невозможно избавиться от этого демона. Это безнадёжно. Но когда вы преодолеете эго и душу, и откроетесь духу, вы будете открыты для вечного, бесконечного и для всего человечества. На этом физическом уровне мы все разделены. На психологическом уровне мы также все разделены. Мы можем быть близки друг другу, но это не приносит удовлетворения. Но на уровне духа мы все едины, сейчас и всегда. И если человек способен открыться этой точке духа, он осознаёт своё единство со всем творением, со всем человечеством. И это истинная цель нашей жизни.

И, как христианин, я всегда говорю о том, что Иисус был как мы: у Него было тело, тело иудея со всеми его ограничениями, у Него была душа иудея, Он говорил на арамейском языке и использовал иудейскую символику. Он ходил в храм, в синагогу. Он был иудеем в душе, но дух Иисуса был полностью открыт Богу, Отцу. Центром всей Его жизни были отношения с Отцом. Он всегда повторял: “Авва, Отче”. И в Евангелии от Иоанна Он чётко говорит, что Сын не может делать ничего, кроме того, чему научился от Отца. “У Меня нет никакой власти. Всё исходит от Отца”. Иисус был человеком. Полноценным человеком, который в этой точке духа был полностью открыт Богу и мог сказать: “Я в Отце и Отец во Мне. Кто видит Меня, видит Отца”. Я не думаю, что кто-либо ещё мог бы сказать эти слова. Вот в чём Иисус един с Отцом, в духе. Но на уровне души и тела Он был иудеем, со всеми ограничениями. Его лексикон ограничен языком иудейского пророка. Но Сам Он жил в воскресении: Его тело умирает на кресте, в Своём тонком теле Он появляется при воскресении, но его духовное тело, где телом является дух, возвращается к Богу, и становится единым с Отцом. Таким образом, Он всегда присутствует во всех и во всём в реальности запредельного духа.

Итак, я думаю, что нам необходимо открыть чувство священного в нашей жизни, в нашей личности, в наших городах, в нашем обществе: в современном мире нет центра, нет священного места, которое бы объединяло всех, и мы должны найти такой центр. Я думаю, что христианские церкви могли бы стать центрами, но для этого они должны открыться для всего мира, для всего востока, для всей Африки и так далее, и, когда это произойдёт, они смогут стать центрами. Конечно, для христиан центр – Иисус Христос. У нас есть Его Тело: Слово стало Плотью, и Иисус Христос - Бог в материи, в жизни, в теле. Он заключает в Себе весь материальный мир. И затем Иисус, эта уникальная Личность, Его учение, Его любовь, Его сострадание, становятся центром всей нашей психологической жизни. Многие забывают об этом. Иисус всегда жил в духе, в общении с Отцом.    Вся Его жизнь была этой связью. И Его чудеса и учение исходят от этого внутреннего духа. Иисус связывает нас с Высшей Реальностью. В Нём и через Него, в наших телах и душах мы можем открыться божественному, которое всегда здесь, всегда присутствует. Если мы сможем это осознать, то мы сможем изменить мир.

Перевод Максима Демченко

АШРАМ И ЕВХАРИСТИЯ

Ватиканский Собор провозгласил, что Евхаристия – источник и цель жизни Церкви. Я всегда видел в этом проблему. Конституция о Священной Литургии была создана литургической комиссией. До Ватиканского Собора на протяжении почти пятидесяти лет в Церкви было очень сильно литургическое движение, но его деятельность была весьма ограничена, у неё были ограниченные перспективы. Они подготовили эту конституцию заранее, и она была завершена одной из первых. То есть, в начале Ватиканского Собора существовала определённая точка зрения, но она не включала в себя дальнейшее развитие.

Я придерживаюсь взгляда, что Святой Дух – источник и цель деятельности Церкви, и в теологии св. Фомы Аквинского слово “sacramentum” означает “знак”, и для него в Евхаристии хлеб и вино есть “sacramentum” или знак. И понятие “знак” контрастирует с понятием “res”, “реальность”. Реальность это что-то, на что указывает знак. Хлеб и вино – знаки и они что-то означают. И он учит, что “sacramentum” и “res”, знак и обозначаемый предмет есть тело и кровь Христа. Таково наше обычное понимание. Но далее он говорит, что “res”, реальность Евхаристии, обозначаемая и осуществляемая нами, есть единство мистического Тела Христа. Он утверждает, что значение и цель Святой Евхаристии – единство мистического Тела Христа. Это очень традиционный взгляд и Отцы Церкви на самом деле использовали словосочетание “мистическое тело” в отношении тела Христова в Евхаристии.

До недавнего времени большинство католиков думали, что Тело Христа в Евхаристии – это Тело на кресте. Многие люди считали, как кто-то объяснял мне, что если бы завеса (иллюзии) была убрана, то мы бы увидели Иисуса на кресте, как Он был распят, и вы присутствуете с Ним на кресте. Теологически это неверно. Мы должны различать, чем является Тело Христа в Евхаристии. Это не Тело на кресте, а Тело в воскресении, Которое не ограничено пространством и временем, и полностью едино с Богом.

Таким образом, в Евхаристии, через материальные хлеб и вино мы открываем себя для реального присутствия Иисуса в духовном Теле и в единстве с Отцом и Святым Духом. Католики очень привязаны к мысли, что Иисус полностью присутствует лишь в хлебе и вине, и что самое важное для осознания реального присутствия Иисуса – это как можно чаще участвовать в Причастии. Но Иисус реально присутствует в Духе повсюду. Во всём творении Иисус присутствует в каждой песчинке, в каждой мельчайшей частице. Святой Фома Аквинский задавался вопросом: “Как Бог проявляется в Творении?”. И отвечал: “Прежде всего во всех предметах через Свою силу; Он поддерживает всё сущее словом Своего могущества”. И далее он отмечает: “Он не присутствует через Свою силу на расстоянии, потому что в Боге нет расстояния; таким образом, Он присутствует во всех предметах. Он не присутствует во всех предметах частично, потому что у Бога нет частей; Он присутствует в Своей сути”. Таким образом, суть Божества, Пресвятая Троица, Христос в Его духовном Тел, присутствует в каждой частице материи. Вся Вселенная существует во Христе, в Боге. Мы видим завесу материи, но реальность Тела Христова всегда в Боге и всегда присутствует повсюду.

В Евхаристии Христос присутствует особым образом. Иисус хотел стать ближе для Своих учеников. Люди нуждались в каком-нибудь знаке Его присутствия. У Святого Духа нет знаков, но Иисус хотел дать нам знак Своего присутствия, и Он выбрал хлеб и вино, наиболее распространённые виды пищи, и явился ученикам в образе этих знаков. Вы можете хранить этот хлеб и это вино на алтаре и поклоняться Его присутствию в них, но Вы не должны ни на секунду забывать, что Он присутствует во всём. Он присутствует в каждом человеке. Каждый человек создан по образу Божию. За нашим физическим телом скрывается присутствие Самого Бога в каждом человеке. Так что в Евхаристии Иисус проявляет особый вид Своего присутствия, очень смиренный. Нам необходимо что-то трогать, ощущать и чувствовать, и Он приходит к нам таким особым образом ради нашего блага.  

Есть чудесная индуистская традиция, согласно которой аватара, или Бог, присутствует в храмовом изображении. Локачарья, тамильский теолог XIV века говорил: “Бог, будучи невидимым, становится видимым в храмовом изображении. Бог, находящийся за пределами нашего познания, становится ближе к нам. Невидимый Бог позволяет Себя увидеть. Бог, к Которому нельзя прикоснуться, позволяет дотронуться до Себя”. Это священное присутствие, которое имеет глубокий смысл, но Сам Бог не ограничен образом, не ограничен Евхаристией. 

Поэтому я и говорю, что мы не должны делать Евхаристию центром нашей жизни, но в то же время, мы не можем без неё обойтись. Во времена св. Бенедикта у монахов могло не быть мессы вовсе, и уж конечно они не участвовали в ней в другие дни, помимо воскресений и праздников. Понятие “месса” происходит от латинского слов“missa”, которое произносится в конце евхаристического богослужения: “ite missa est”,  “идите, я отпускаю вас”. Это разрешение покинуть обряд, но, по определённым причинам, это слово было выбрано для обозначения всей Евхаристии. В Правиле св. Бенедикта часто упоминается “missa”, однако, как стало известно, это слово обозначает не Евхаристию, а молитвенные собрания. После обычных молитвенных богослужений существовало разрешение уйти, “missa”.    

Св. Бенедикт не был священником, и все его монахи были мирянами. Монашеское движение было движением мирян. Во времена св. Бенедикта монахам советовали избегать двух типов людей: епископов и женщин, поскольку епископ мог сделать их священниками, а женщины склонить к супружеству. Монах не был священником, он был членом общины мирян. Сегодня происходит всё больший и больший рост общин мирян. Мы все чувствуем, что наши религиозные сообщества становятся слишком структурированными, мы обязаны следовать стольким правилам, что они постепенно становятся ограничениями. Я встречался со многими братьями и сёстрами, которые чувствуют то же самое. Община – это организация со своими правилами и уставами. И мы все ограничены ими. Мы теряем нашу внутреннюю свободу. Томасу Мертону удалось обрести свободу в очень жёсткой цистерианской системе, преодолев её ограничения и сделав её открытой. И мы надеемся на это сегодня: открыть эти структуры, потому что религиозная община должна быть общиной любви. Вы можете нуждаться в руководстве и правилах, но то, к чему мы действительно призваны – это спонтанная любовь, которую мы должны разделить в любви Божьей.

В наши дни люди ищут общины мирян, где мужчины и женщины, не женатые (не замужние) и семейные, живут вместе, посвящая себя Богу и общине. Общины мирян в Южной Америке – модель такого сообщества. Они поддерживают отношения с приходом и епископом, но организуют свои собственные общины. Они размышляют о своей жизни, читают Писание, участвуют в Евхаристии, приглашая священника, который просто служит им. Их цель – посвятить всю свою жизнь Богу: экономически, социально и политически. Такова модель современной Церкви.   

Вот почему я не советую преувеличивать роль Евхаристии. Она очень ценна, это Таинство, великий знак присутствия Иисуса, но Он проявляется разными путями, и если мы будем ограничивать себя Таинствами, то утратим открытость к Его присутствию повсюду. Иисус присутствует в некатоликах и в нехристианах. Многие думают, что Иисус среди нас, но все остальные люди остаются вовне. Но Иисус присутствует в любом человеке, который открыт Благодати и Любви. Многие католики и протестанты сегодня говорят, что вы не можете спастись, если не верите в Иисуса Христа. Совершенно очевидно, что это бессмыслица, поскольку большая часть человечества всегда были за пределами Церкви и никогда не слышали об Иисусе Христе. Австралийские аборигены уже 40 000 лет живут в Австралии, что Бог делал с ними всё это время? Они впервые услышали об Иисусе Христе всего 100 лет назад. 

Иисус умер за всё человечество и Благодать Христа и Святого Духа предлагается каждому человеку от начала и до конца мира. Даже если вы не исповедуете никакую религию, когда у вас есть любовь, доброта, бескорыстие, дружелюбие – то всё это проявление божественной Благодати в вас. А если у вас есть религия – будь то индуизм, буддизм, ислам или любая другая, - то Благодать Бога во Христе нисходит к вам через Святого Духа в этой религии. Мы все участвуем в этой Благодати Бога, и христиане говорят, что это смерть и воскресение Христа, Его жертвоприношение абсолютной любви к миру, позволяет Благодати действовать во всём человечестве. Но эта Благодать может быть невидима.

Церковь – это Таинство Христа. Таинство – это знак – вся Церковь, её иерархия, Таинства, доктрины, законы – всё это знаки Божественной Тайны, которая есть Сам Христос. За этими знаками и словами скрывается реальность. На самом деле, если бы меня спросили, “Какова реальность Католической Церкви?”, я бы ответил, что это общение учеников Христа, имеющих общение через Святого Духа, как дети Отца в бытии Троицы. Такова суть Церкви: общение людей в Любви Бога, открытой во Христе. Общение в Любви есть высшее назначение Церкви. Где есть общение в Любви, там есть Церковь.

Как христиане, и в особенности как католики, мы должны высоко ценить Таинства. Они играют важнейшую роль в нашей жизни. Доктрины Церкви и иерархия также занимают своё место. Но это – сакраментальная Церковь. Институт Церкви есть Таинство, знак присутствия Бога. Все догматы Церкви суть знаки. Божественную Тайну нельзя точно выразить словами или понятиями. Не существует слов, которые могут адекватно описать её. Максимум, что они могут сделать, это указать на эту Тайну, которая находится за пределами человеческих выражений.

Мы должны пойти дальше сакраментальных знаков и даже дальше знака Христа. Сам Иисус есть Таинство Бога. Человеческая природа Иисуса, Его жизнь, смерть и воскресение – знаки Божественного присутствия на земле. Мы должны пойти дальше человеческой сути Иисуса к Самой Божественности. Сам Бога находится за пределами всех этих знаков. Бог не ограничен Евхаристией или Церковью или Иисусом в Его человеческой форме. Он превосходит все слова, мысли и знаки.  

Медитация – это искусство, занимаясь которым мы выходим за пределы тела и чувств. Мы стараемся успокоить тело практикой йоги, если это необходимо, а затем успокоить чувства. Мы не подавляем чувства, а учимся приводить их в гармонию, чтобы тело пребывало в мире. Затем мы встречаемся с умом, который бродит повсюду, и пытаемся привести его в состояние гармонии. Мы опять таки не подавляем ум, мы осторожно подходим к нему, пытаясь привести его к спокойствию и единству, зачастую используя мантры. Индуисты говорят, что таким образом он становится “однонаправленным”, “экеграха”.  От блуждающих чувств, мыслей и ощущений, мы сосредотачиваемся на одной точке. Из этой точки мы идём за пределы тела и ума и встречаемся с Божественной Реальностью. 

В состоянии медитации мы напрямую встречаемся с Божественным. Косвенно мы нуждаемся в Нём в Таинствах и в мире, но напрямую и немедленно мы встречаем Христа как Бога во внутреннем опыте сердца. Таково созерцание. В христианской традиции медитация имеет рассудочный характер; созерцание же – это точка, в которой человек открывается Божественному.

Созерцая, мы приводим ум в состояние спокойствия, и тогда туда приходит Бог и заполняет его. Так мы встречаемся с полной реальностью. Умирая, мы становимся лицом к лицу с этой реальностью. В состоянии медитации мы пытаемся достичь тишины, которая сродни самой смерти, и ощутить скрытую Тайну. 

Задача ашрама – дать людям возможность открыть для себя тайну, находящуюся за пределами этого мира. Церковь, мир и всё человечество находятся в поиске Бога, и мы должны освободиться от всех ограничений, чтобы войти в сферу Божественного Присутствия. Бог призывает нас. Бог присутствует во всём, вытаскивая людей из их узких рамок, эгоизма, ограничений, и приводя к Себе. Таково значение и цель Жизни.

Перевод Максима Демченко