Александр Григоров

БОГОМАТЕРЬ ОВИНОВСКАЯ

Ист.: http://www.grigorov.ru/icon/icon.html, 2008

См. Паисий Галичский (1460)

В связи с продолжающимися недоразумениями и дискуссиями по вопросу первенства среди Овиновских икон (“Одигитрия” или “Успение”) я вновь публикую свою статью, доложенную на 8 международных Филевских чтениях (г.Москва, 2003 г.)

Ныне вновь обретенная Овиновская икона находится в возрожденном Успенском Паисиевом Галичском (женском) монастыре; желающие могут ей поклониться.

По благословению Архиепископа Костромского и Галичского Александра начата полиграфическая печать Овиновской иконы.

Итак,

Бояре Овины и Овиновский (Успенский Паисиев Галичский) монастырь.

Чудотворный образ Богоматери Овиновской.

Раздел я предваряю старейшим из найденных мною списков “Сказания об образе Богоматери Овиновской…”, хранящимся в НИОР РГБ, (собр.рукописей Тихонравова, ф.299 ед.57, стр. 34-60).

ст.1.

“Сказание о чудотворном образе Богоматери Овиновския иже явися во граде Галиче” (фрагмент “Жития прп.Паисия Галичского Чюдотворца” из Галичского рукописного сборника сер.-кон. 17в. (сборник дефектный, начало и часть листов в середине утрачено)

“...Богоматере и заповедаше тебе воздвигнути / Церковь во имя Божия Матере, честнаго и славнаго / Ея Успения: на оном месте, идеже был Храм Угодника Христова Великаго и преслову / щаго в чюдесех Святителя Николая Мирли / кийскаго. Иоанн же от многаго страха и / ужаса не моги отвещати им ни единага / словесе: но егда сия услышав, тогда / прежде бывый страх с радосте смясив, / пад поклонися образу Божия Матере и приим / ю от рук их, внесе в монастырь и постави / на уготованном месте, идеже хотяше / основатисяся Церковь. и рече игумену и братии, / и всему ту сущему народу: отцы святии / и братия, сию икону Божия Матере от родите / лей жены моея Два отрока принесоша / ми. Повелевающе у вас во обители /

воздвигнути Церковь . во Имя Пречистыя / Богородицы, честнаго и славнаго Ея Успения, на том / месте, идеже был храм Николая Чюдотво / рца. Мене же в той час объят страх / велий, и есмь во ужасе велице и доселе и не / воззвах юношей тех в дом свой, Дабы / в дому моем хлеб яли и от труда почивали. / Обаче помышляе быти им в дому моем, / у супружницы моея. Сия ему глаголещу: / И се придоша из дому его отроцы его, он / же вопроси их, видесте ли дву юношей / от родителей жены моея пришедших: / они же рекоша ему: мы господине из дому твоего / во след тебе идохом, и никого же сретохом, / ниже кого видехом. Иоанн же удивлся / о сем, и недоумеващеся: обаче не емляще / веры отроком своим, мняще бо их /

лжещих, возвратися из манастыря в дом / свой, не помедлив нимало. Идяше же / путем быстро зело хотящи скорее / уведети о юношех тех. Пришедши / же в дом свой вопроси жену свою / о юношах тех глаголещи: Приидоша ли / семо Два отрока от родителей твоих. / Она же отвеща ему, ни господине мой, невидех / никогоже, ниже слышах о сем от кого, / точию от уст твоих в сий час слышу. / Иоанн же зазрев себе во уме своем, / глаголещи: согреших пред юношами оными, / понеже не воззвах их в дом свой, и сего / ради разгневашася на мя, и в дом мой / не внидоша. Мняше же их воистинну / от родителей жены своея пришедших, / и сего ради повеле отроком своим сести / на кони, и скоро гнати по всем путем, / дабы постигнути их, и возвратити в дом его. /

Отроцы же по повеления господина своего в той / час вседше на кони, и скоро гнаше по всем / путем. Многих же на путех сретоша, / и постигоша, вопрошающе о юношах тех. / Но ни от когоже возмогоша уведети о них. / Вси бо глаголаху им, яко никого же видехом. / Како бо хотяху постигнути, иже яко мо / лния во едино мегновение (184*) ока с небеси на землю / снисходят, и от земле паки на небо восходят. / Их же огнеобразный лица зрак, не мо / гут зрети светии: то како хотяху видети / недостойнии суще таковаго видения. / Болярин убо их аще и достоин бысть / видети, к нему бо и послани быша от Царя / небеснаго: обаче и сей видев их ужасеся / толико, яко от страха и ужаса бысть / аки во изступлении ума. Сим же не достой / ным сущим таковаго видения, аще / бы видети случися: тогда бы со зраком /

не точию ум погубили, но и живота бы / отщетилися. И сего ради Не сподобишася / таковаго видения. Вотщи к господину своему / возвратишася: Поведающа яко немогоша / нигде же обрести их. Тогда Иоанн / разуме, яко юноши они аггли суть, и / послани быша к нему от бога, возвестити / принесением образа г.Божия Матере, и самыя / Царицы небесныя и земли, во обитель ону при / шествие, ...?...(имеять?- неразб.) Ея хотящуе быти от образа / онаго многим человеком: Прослезися велми, / и со многим от очей своих слез излиянием, / многое от уст своих благодарение ко Всеве / ликому Богу, и ко Пресветей Богородице на мног / час возсылаше. Потом повеленному / агглами делу прикоснуся, и вскоре во оби / тели оной церковь древяну воздвиже, во / Имя Пречистыя Божия Матере Честнаго и славнаго / Ея Успения: и образ оный иже от рук /

агглских прият внесе в церковь. От вели / кое Божие милосердие к роду Християнскому. От не / го неизглаголанная и несказанная благость. На / чаша бо от образа Пресвятыя Богородицы бывати / многая чюдеса, от единаго точие прикоснове / ния: аще кто с верою пришед прикоснется / тому пречюдному <не точие человеком но> / и ангглом говеемому образу. Слепым убо / очеса отверзашася, и ясно зрение устрояше / ся. Глухим слухи разверзашеся, и слы / шание подавашеся. Разслабленым / жилы укрепляхуся: Нечистии дуси от человеча / рода изгоняхуся, и отвергаху: Хромии / хождаху, (немии глаголаху) <по писанному, тогда скочит / хромый яко елень, и ясен будет язык / гугниваго> Сляченныя распростирахуся, / и всякий недуг от человек отсташе, и всяка / язя в людех изцеливашеся. И бе видети / тогда в людех радость велию, и веселие /

неизглаголанное, и от уст их благодарение / исхождаше. вси бо благодаряху и славяху / бога яко посети бог людей своих, и дарова / целебный источник присно текущ, икону / Пречистыя своея Богоматере. Сие же новое / и преславное чюдо, яже же сотвори бог иконою / Пречистыя своея Г.богоматере. Не можаше / утаитися во угле едином, сиречь во / единем граде: Но во вся грады и страны / Християнския, найпаче же в росийских стра / нах. Яко крилами несими, благочести / вых людей устами промчеса. То слы / шавше благороднии Князи, и боляре и велмо / жи, и все православное християнское мно / жество. Начаша изо всех градов росий / ских стицатися: Ови убо желающе / видети и лобызати оный чюдотворный / от бога посланный образ. Ови же носяще / с собою недужныя своя ищуще здравие /

улучити, от сего приснотекущаго источника, / еже и приимаху. Ибо от всякаго недуга, и / от всякия язи, приемлюще исцеление. / И таковое преславное и предивное и преве / ликое Г.божие милосердие, так же и Божия Матере / милость и чюдеса видяще, устроиша ве / нец к чюдотворному образу, и мониста / златы ко оному прикладаху, так же / и сребрены безчисленное множество (185*). Игу / мен же и братия видяще, яко мониста /

оны множахуся зело: повелеша их / класти в ларцы ради соблюдения. Наро / ди же найпаче прилагаху, елико сила / кому бе яше. И от того времяни, она / Богородична икона, прозвася Овиновская. / Обитель же она от того времяни нача зва / тися Успенская, а не Николаевская. /

О черном священнице Иакове, како во / время пожару, икону Божия Матере из церкве / сквозь пламень изнесе, и неврежен / бысть от огня, силою Богородичною /(красные строки)

Видев убо Бог велию веру людей своих, / яко с велиею верою притекають ко образу / Пречистыя Его Богоматере. восхоте новое / некое чюдо сотворити, от преди реченнаго / чюдотворнаго образа Пречистыя своея / Богоматере, и обитель Ея боле про / славити, Еже и бысть. Летом убо / некиим по принесении того образа ми / нувшим, попущением Божиим заго / реся она церковь, юже созда выше по / мяненный болярин Иоанн Овин, / во имя Пресвятыя Богородицы честнаго и славнаго / Ея Успения. Понамарь же в то время / необретащуся во обители, изшел бо /

бяше потребы ради своея, и церковныя / ключи с собою изнесе. (186*) Пламени убо отвсюду / церковь окружившу. священник тояже / обители имянем Иаков, держа чреду / неделную, ревностию велиею разжегся, / найпаче же любовию еже к чюдотворному / образу Пречистыя Богоматере, и всю свою / надежду на саму Богоматерь возложив, / взем бервно, и разбив двери церковныя / сквозь пламень вниде в церковь, и чюдо / творную ону Пречистыя Богородицы икону взем / изнесе из церкви сквозь пламень. О пре / великия Божие милосердие и Пречистыя Богородицы чюдо / творение: Ибо яко же древле в пустыни, / виде Моисей купину огнем палиму / и несгараему, тако и зде. Церковь убо сга / раще, а человек плотию обложенный, сквозь / пламень хождаше, и на руках своих / чюдотворный образ ношаше. Но аще /

огнь по естеству своему и сожигателен / есть: обаче якоже древле в вавилоне божия / снисхождения устыдеся, и трием отроком / в огнъ вверженым неприкоснуся (187*). сице и зде: / видев своего содетеля, на руку Пречистыя / Его Богоматере воображение, устыдеся / и не прикоснуся оному чюдотворному образу / нимало. Ниже носящему образ той / иерею смеяше прикоснутися, видев / его еже по Бозе ревность. Изыде убо / иерей ис пламене, ничим же неврежден, / ниже влас главы его опален бяше. / Но аки древле трие отроцы посреде / пламене веровавшия, неопалишася: / тако и сей иерей веровав неврежден / бысть. Сребро и злато, иже от чюдо / творного образа венец и цата и гри / вны, от нестерпимаго пламене все розлия / шася в малыя части, не могуще стерпети /

от пламене онаго: А руце носящаго нечеша / болезни. Такожде идуше имея на себе / воображение Господа Бога Творца и соде / теля всяческих, и его Пречистыя Богома / тере: таковый пламень претерпе и неопа / лися, и вапы ничтоже пострадаша. / И то убо неудивится сему но тому / преславному чюдеси: древо не опалися: / а сребро и злато растопися, руце же де / ржавшаго нечеше горячести . И бысть / чюдо преславно, и удивително всем / слышавшим сия: Пронесесе же / чюдо сие в слухи благочестивых народов / вскоре, они же слышавши сия, найпаче / притекаху во обитель Пречистыя Бого / матере, и от чюдотворныя оныя иконы / изцеление недугом, и здравие телесем / неоскудно приимаху.

О княжении в Галиче Князя Георьгия Ди / митриевичя, и о Преосвященном Фотии / Митрополите Московском, како приходив / в Галич и благословил землю Галическую /

Великий Князь Димитрий Иоанновичь Мо / сковский, и вся Русий, ради же пресла / вныя победы своея над нечестивым / Мамаем, зовомый Донской, раздели / детем своим городы. Сыну своему / болшому Князю Василию Димитриевичю / Великое Княжение Московское дарова. / Другому сыну своему Князю Георьгию Дими / триевичю, Галич, Звенигород, Русу, / Выш город с волостьми и со всеми / пошлинами. Третьяму сыну своему Князю / Андрею Димитриевичю, Можаеск. / Четвертому сыну своему Князю Петру Ди / митриевичу, город Дмитров. /

И благослови их рек: Чада моя во / злюбленныя, се ныне даровах коемуждо / от вас особый удел. Будите же / вы доволни кийждо своим, а чюждаго / не желайте якоже Каин, и сродник / наш Святополк (188*). Ниже един на / единаго вооружайтеся, между же / себе любовь имейте, мир храните,/ и мир божий да водворяется в серцах / ваших. Аще же слово мое сие соблю / дете, буди над вами мир, и благо / словение божие и милость. Аще же сия / моя словеса презрите, и между себе / в любви не имате пребывати, и будете / желати или похищати чюждаю, или / един на единаго вооружатися: тогда / месть от Г.бога приемлете, якоже и вси / в прежде бывших родех преслушавшии / повеления отча пострадашаних. И тако /

Поучив их преставися в лето 6897 / месяца мая в 9. Сын же его Князь / Великий Василий Димитриевичь, по смерти / отца своего Великаго Князя Димитрия Ива / новича, приим Великое Княжение Московское, / и нача княжити на Москве. А брат его / Князь Георьгий Димитриевичь, пойде на / свой удел в Галич, оттоле нача кня / жити в Галиче. Между же собою Великий / Князь Московский Василий Димитриевичь, / з братом своим Князем Георьгием / Димитриевичем Галическим велию любовь / имеюща, (189*) и тщахуся исполнити заповедь / отца своего Великаго Князя Димитрия Ива / новича: Не желающе чюждаго, но своим / кийждо удовляшеся. В лета же 6933 / февраля в 7 преставися Великий Князь / Василий Димитриевичь Московский. Кня / жил на своем княжении тридесят пять /

лет и десять месяцов и восмь дней. / На Великом же Княжении Московском / седе сын его Великий Князь Василий Василь / евичь. И того ж лета Преосвященный / Фотий митрополит Московский, ходил / в Галич ко Князю Георьгию Димитрие / вичу, и благословил землю Галическую. (190*) / Князь же Георьгий Димитриевичь, зело во / зрадовася о пришествии Преосвященнаго / Фотия митрополита, понеже прежде его / никаков Святитель в Галиче не бывал. / Сей же Великий Святитель, пришествием / своим возвесели благовернаго Князя Георьгия / Димитриевичя, и всю страну его, понеже / благословение дарова ему, и всей земли/ Галической;/

О приходе Великаго Князя Василия Васили / евичя Московскаго на град Галич, и / о взятии града Галича, и чюдотворнаго / образа Пресвятой Б-цы Овиновские, и о / принесении того образа к Москве, и како / тоя же нощи обретеся образ той / в Галиче, во преди реченней обители / в церкви. /

В лето мироздания 6937 (написано буквами), не / ведомы каковыя ради вины, (191*) обаче мню / яко по Божию попущению за грехи наша, / Великий Князь Василий Васильевичь Мо / сковский, со многими силами своими, по / йде на своего дядю на Князя Георьгия Ди / митриевича Галическаго, и град Галич / первой, что был на реке Чолсме взя. / Тогда же взя и чюдотворную икону /

Пречистыя Б-цы, зовомую Овиновскую, со зла / тою утварью, о ней же выше слово предло / жихом, ияже два аггла принесоша к бо / лярину Иоанну званием Овину. И при / несе образ той к Москве, и постави его / в Соборной церкви, и заключив двери, / утверди замками и печатьми, и стражей / пристави, да будет храними ияко же / пленница. От долготерпения Божия: / О смирения Божия Матере, како убо иже / Адама и Еву от ада свободи и ныне образу / своему в затворе быти попусти: иже / хранит весь род Християнский от от всякия / беды и напасти, тоя образ ныне храним / бяше и стерегом от чеповек смертных. / Иже ключи девства соблюдает, тоя / самыя образ ныне заключен и удержан / хощет быти. И сия вся видев ужа / саетмися ум, и трепещет мое серце, /

и недоумением содержим есмь. Како / Венцем и диадимою церковью украшенный, / и на престоле Великаго Княжения росийскаго / посажденнный, и многим народом судити / вправду устроенный, неправеден суд / полагает, и насилием хощет удержа / ти неудержанное. Обаче Господь наш Иисус / Христос, видев сего неправосудие, яко / хощет удержати, его же не может: / Обличи его сицевым образом. Егда / убо Великому Князю Василию, и боляром / его церковныя двери утвердившим, / якоже выше рехом, самим же отше / дшим комуждо восвоя си. О пресла / вному чюдеси, стражем убо стерегущим, / и всю нощь бдящим, образ той чюдо / творный невидимо ис церкви изыде, / и тоя же нощи обретеся в Галиче выше / реченней обители. в церкви честнаго /

и славнаго Успения: Стражем же неведу / щем о сем. Во утрий же понамарь / обители тоя иде во церковь хотя возжещи / свещи ко утреннему пению; и егда двери / церковныя отомкнув вниде в церковь. О чю / до преславное, и умом человеческим непости / жимо, превыше бо ума человеча содеяся. / Воззрев убо понамарь на место идеже / чюдотворный образ стоял бяше первее, / по взятии же его изо обители Великим Князем. / Оно место праздно бяше: и виде на том / месте чюдотворный образ Пречистыя / Богоматере, его же отчаял уже бяше ви / дети. Тогда объят его страх и ужас, / и недоумевашеся како обретеся образ / той в церкве. И в таковом страсе и в ужасе / был, притече ко игумену поведающи / о сем. Игумен же слышав сие новое/ и преславное чюдо, вскоре повеле понамарю/

во вся камбаны (192*) ударити: дабы братия / и вси сущии во обители, стицалися на / преславное оное видение. Понамарь же / по повелению игуменову, вскоре во вся / тяжкая ударившу. Игумен же востав / вслед понамаря во святую церковь течаше, / дабы ему яко предводителю душ первее / подначальствуемых, видети оное пресла / вное видение, и явитися чюдотворному / образу Божия Матере. Достиг же в церковь, / и видев чюдотворный оный образ, / пад пред ним на землю, многи слезы от очию /

своею изливая, и не точию лице свое, но / и землю на нем же месте лежаше слезами / своими омокая глаголаше: Благодарю тебе, / О Пренепорочная Дево, небеснаго царя и Владыки / всяческих Мати: Яко не оставиша еси / нас окаянных во веки. Но благоволе / нием Сына Твоего и Бога нашего, благоизволила /

образ твой сей честный, вскоре во оби / тель свою возвратити, и нашему зре / нию насыщатися сим даровала еси. / Как же приникнувше желают зрети / чины аггельстии, сего нас невозбранно / зрети сподобила еси. Кое же тебе благо / дарения за сие принесем, или кия похва / лныя песни воспоем, недоумеваюся, / и умом ужасаюся: Понеже ум наш / не может похвалитися, по достоянию, / ниже уста наша извитийствовати / что могут. Но точию един Архаггль / ский глас от чиста серца вопием ти, / радуся, Благодатная, Господь с тобою, бла / гославенна ты в женах, и благославен / плод чрева твоего. Сия и иныя мно / жайшая благодарения от уст своих / на мног час возсылаша, Дондеже / братия снидошася во святую церковь. /

Слышавша убо братия необычное во вся ка / мбаны ударение, вскоре снидошася в церковь, / и видевше Пречистыя Божие Матере на...?... / воображенный лица зрак, его же вмале / лишишася, многия радости наполнишася, / и многи слезы от очию своею испущаху, / и что не глаголаху, каких похвал от уст / своих невозсылаху, кий ждо противу / силы своея, елико кому дух святый / дарова. И сотвориша праздник велий / в той день, и вси сущии во обители, и / окрест живущии людие, слышавши сие / новое и преславное чюдо, стицахуся во оби / тель, хотяще зрети, его же вмале / лишишася. и бысть во всех людех / радость и веселие неизглаголанное. / Прочее же молю вас, не зазрите худо / умию моему, яко продолжих слово о сем: / ныне прииде ми время на предлежащее /

возвратитися. Точию молю и миль сиа (?) / дею, да не отягчатся слухи ваша про / должением беседы сея: Но с любовию / приклоните уши ваша во глаголы уст / моих. Великий убо Князь Василий, егда / заключи в церкви Святую и чюдотворную / ону икону, и замки и печатьми утве / рдив, и стражи приставив, отъиде /в полаты своя: и ту нощь спя, о бывшем / же чюдеси ничтоже сведый. Во утри / же день всем боляром его собра / вшимься к нему, востав пойде к це / ркви иде же затворена бяша Богороди / чна икона. и приступив к дверем / виде замки и печати целы, повеле / отомкнути. Оттворенным же бывшим / дверем внидоша в церковь, и невидеша / оныя чюдотворныя иконы на месте / оном идеже бяше поставили. По /

всей же церкви обыскавше, и не обретоша, / во мнозе унынии и сетовании им бывшим / и недоумевающимся о сем. Тогда вложи / бог в серце Великому Князю, иже послати / во град Галич, и во обители оной откуду / же оная икона взяти бысть, истытати / о ней, нет ли тамо обрящут ю. Вскоре / убо по повелению самодержца, посланнии / постигоша град, и обители дошедше, / со всяким прилежанием испытоваху. / Игумену же и братии первее хотящим / утаити от них, глаголаша к посланным. / что искушаете нас убогих монахов, / и хощете оболстити ны. Или паки Князь / ваш грядет семо, всеконечно разорити / обитель сию, и оставшия святыя иконы / пленити, или раскаяся о сем яко остави / нас жити, и сего ради посла вас, во / еже бы посещи нас. ведите убо /

о братие, яко мы умрохом мирови, / живем же Христови. И аще от силныя / самодержавнаго руки и побиены будем, / несть нам попечения о сем. Аще бо / живем, Богови живем, а не вашему / Князю. Аще ли умрем, Христови умрем, / его же ради мир и вся яже в мире / оставихом, и вслед его идохом, / с ним же и по умертвии надеемя / жити, во дворех его небесных. Вы же / повеление самодержавнаго исполняйте, / и на неже пришли есте творите. Да не / како умедлившим вам, прогневается / на вас Князь ваш, и повелит самих / вас посещи, и будете сами себе убиту. / Сия словеса от игумена и братии онии / посланницы слышавше, многи слезы от очию / своею изливаху, и к ногама игуменова / припадающе глаголаху. Ни отче святый, /

не сего ради приидохом еже бы посещи / вас, или обитель вашу разорити. /

Но вопросити вас о чюдотворней иконе / Божия Матере повелено есть нам, ею же / мало пред сим взя из обители вашея / самодержавный Князь. И поведаху игу / мену и братии вся збывшаяся, Како / ону икону Великий Князь в церкве поста / ви, и замки и печатьми утверди, и стра / жи пристави, и како оная икона во утрие / не обретеся в церкви, но невидимо тоя же / нощи изыде. Князь же Великий зело / печален бысть о сем, яко лишением / таковаго чюдотворнаго образа ..?.. опечали, / себе же не получи радости нималыя, то / тию грех на душу свою привлече. И сего / ради во мнозе унынии и сетовании / пребывает, донде же мы возвратимся. / И аще обрящем оную икону, и приидем /

К нему радость носяще, си есть обрете / ние возвещающе, то велмы яко / печаль его на радость преложится. / Аще ли же тщи возвратимся, то / сугубая печаль ему будет. Игумен / же видев их кротость, и душевное / умиление, и глаголы плачевныя от них слы / шав, помысли в себе глаголя: Како аз / убогий хощу утаити сие преславное чюдо, / еже бог яве всем сотвори. Аще / убо самодержавный Великий Князь и паки / пленит чюдотворный образ, силен / есть бог и паки возвратити его / к нам. Сия своя помышления возве / сти всея братии, и тако совещавшеся / з братиею, возвестиша оным посла / нником о чюдотворной иконе Божия / Матере, в кое время обретеся у них / во обители, во своей ея церкве /

никому же ведущим, и введоша их / в церковь, они же видевше чюдотворный / той образ, радости исполнишася / от обретения его. И вскоре возвратвшеся / поведоша Великому Князю вся, якоже / видеша и слышаша. Князь же Великий / Василий, слышав сия зело возрадо / вася, яко обретеся оно многоценное / сокровище, его же мняше изгибша. / Желаще же дабы сподобится ему паки / видети оный чюдотворный образ, и о согре / шении своем еже дерзновенно содея при / нести покаяние. Но не благоволи Г.бог сему быти. / Точию новонаписанный (с онаго чюдотворнаго) / Пресвятыя Б-цы образ сподобися видети (193*), / о нем же Г.бог хотящу нижае слово / предложити имам. /

О вотчинах их же даде во обитель / Пресвятыя Б-цы Димитрий Ярцов, и / о устроении во обители общаго жи / тия. /

По взятии града Галича, от Великаго Князя / Василия Васильевича, и по вышеявле / нном от образа Божия Матере чюдеси. / Того же 6937 лета: Князь Георгий / Димитриевичь Галический, преставися / на Москве, а княжение свое Галическое / вручил сыну своему Князю Димитрию Геор / гиевичю Меншому. Како же Великий / Князь Георгий Димитриевичь к Москве / прииде, во время ли взятия града Галича / Великим Князем Московским пленену / ему сущу: или по взятии града и аковым / любо образом прииде, о сем мы в Гали / ческих древних летописцех не обрето / хом /

Точию мы едино обретохом, егда / приим власть Галическую Князь Димитрий / Георгиевичь, тогда постави новый град / Галичь над озером над посадом. Велию / же веру стяжа ко Пресвятей Б-це, и часто / во обитель Ея к чюдотворному образу <иже / зовомый Овиновский> прихождаше, которая / обитель бяше в вотчине преди реченнаго / болярина Иоанна Овина. По смерте же / Иоаннове, вотчина та досталася внуку его / именем Димитрию Иванову сыну по реклом / Ярцову з братом Евстафием. Но сей Евста / фий несовершен ум имеяше, Димитрий / же аще и здрав разум имея, обаче не / имеюще чад в наследие рода своего. По / некоем же времяни, предиреченный Ди / митрий в болезнь велию впаде. То слыша / вше Князь Димитрий Георгиевичь Галический, / и игумен Паисея вышереченныя обители /

Овиновския, приидоша посетити онаго / Димитрия Ярцова. Игумен же преподобный / Паисий, видев онаго Димитрия Ярцова, / вскоре хотяща от жития сего отити, провиде / бо духом святым, рече к Димитриеви: / О чада мое духовное Димитрие, вижду / аз яко болезнь твоя тяжка зело, / и мию яко вскоре позван будеши, пред лицем / нелицемернаго судии владыки нашего бога. То / чию сего не вем, в кий час смерть по / стигнет тя, утаил бо есть сия / от нас владыка наш и бог. Час же смертный / яко тать приходит, не предсылает / вестника пред собою: и сего ради единоча / дый сын слово отчее, Господь наш Иисус Христос, / в присутствии своем на землю, заповеда / нам глаголя: бдите яко не весте дне / ни часа, в он же сын человеческий приидет. / Свидетельствуют о сей Господни заповеди /

вси г-дни .... Ныне же по оной заповеди, / и аз тебе духовному своему сыну сове / тую: Докележе не затворишася твоя / уста, ни связася твой язык, испо / веждь Г.богу вся грехи своя, и не остави / ничтоже не исповедано. Потом запове / ждь о доме своем, и всем имении / и стяжании. Понеже чад насле / дников имения твоего не имееши, а / брат твой Евстафий умом несовершен / и зело препрост, не может быти на / следник именья твоего. Рцы же ми / сыне, кому поручаеши по смерти своей / чюдотворный образ, и обитель Пресвятыя / Б-цы, строение деда твоего болярина / Иоанна. Он же из глубины серца воздох / нув, и слезы от очию своею испустив, / рече к нему. Благодарствую тя, отче святый, / яко попечение имееши о душе моей /

и желаеши дабы в душевном моем хра / нилищи, Скверная не осталося ничтоже, / Еже бы тебе пред богом не исповедав / оставих. Обаче несть отче святый / в дущевном моем хранилищи ничтоже / сокровено, о нем же бы не явих тебе, / свидетельствующу о всем богу. И яже / согреших на убогую мою душу. Живущи / на земли, вся ти исповедах. А о нем / же мя, отче святый вопросил еси, се / заповедаю, и дом Пречистыя б-цы, и чю / дотворный Ея образ, и всю мою вотчину, / и дом и имение, поручаю самой Пречистой / б-це, и тебе, отцу моему духовному препо / добному Паисию. Точию молю тя отче / святый, да будет во святей обители, / твоим тщанием устроено общее / житие. (194*) Таже пригласив Князя Дими / трия Георьгиевичя, и рече ему: благоверный /

Княже, се аз отхожу от жития сего, / воздати слово пред нелицемерным су / диею от всех яже живущи в мире сем / содеях, имею же в вотчине моей оби / тель Пресвятыя Б-цы, ею же поручаю со всею / моею вотчиною, самой Пресвятей Б-це, и / отцу моему духовному, преподобному игумену / Паисию. Тебя же молю о сем, да будет / дом и чюдотворный образ Пресвятыя / Б-цы, и обитель, и вся моя вотчина, / ею же во ону обитель отдах, твоею / державою сохраняема всегда, никим / же обладана и наветуема да не будет. / И по сих умре оный Димитрий Ярцов. / По смерти же Димитриеве, вотчиною его / начаша владети обители Пресвятыя / Б-цы Овиновския, игумен преподобный Паи / сий з братиею. По прошению же Дими / трия Ярцова, преподобный Паисей устрои /

во обители своей общее житие, и / мея себе помощника Князя Димитрия / Георгиевича, и от того времени благодатью / божиею, и милостью Пресвятыя б-цы, и молитвами / преподобнаго Паисия, во обители оной / общее житие непременно пребывает / даже до сего дне. /

О написании с чюдотворнаго образа / Новыя иконы Пресвятыя Б-цы и о украшении / ея, и о хождении преподобнаго Паисия с тою ново / написанною иконою к Москве. /

Благоверный убо Князь Димитрий Гео / рьгиевичь Галический, иакоже выше / рехом, велие веру имея ко Пресвятей / Б-це, и часто во обитель Ея к чюдотво / рному образу прихождаше. По времени / же некоем Князь Димитрий Георьгиевичь / повеле написати со оныя чюдотворныя / иконы новую икону ...мнея старыя. /

и обложити сребром зело хитро, и позла / тити златом, и приложи венец злат / з драгим камением. В сребре же оном / что в пожаре венцы и гривны слияшася, / Повеле сковати киот (195*) сребрен и постави / в нем той Новонаписанный Пресвятыя / Б-цы образ. Помысли же Князь Димитрий/ Георьгиевичь, из оставшаго сребра устро / ити второй киот, оной чюдотворной / иконе, зовомой Овиновской, еюже Иоан / Овин от рук аггельских прият: обаче / не благоволи Бог сего во исполнение при / вести, понеже благоволи Бог пресещи / живот его. Егда убо Князь Дими / трий Георьгиевичь в болезнь впаде, / и начать изнемогати, тогда прииде / к нему от обители Пресвятыя Б-цы игумен / преподобный Паисий з братиею: и рекоша / к нему: видим тя Государь Княже /

Димитрие изнемогающе вельми, и отхо / дяща во он будущий век, званьем / Бога вседержителя: сия убо болезнь / вместо весника прииде ти. Рцы же / нам благородный Княже, кому убо / поручаеши дом Пречистыя Б-цы, и чюдо / творный Ея образ: и строения своего / новую икону Пресвятыя Б-цы что в сребреном / киоте. Князь же Димитрий Георьги / евичь, воздохнув вельми, из глубины / серца своего, и рече. Дом Пречистыя Б-цы, / и чюдотворный Ея образ, и строения / своего новонаписанную икону, что / в сребренном киоте: приказываю / Государю Великому Князю Василью Василье / вичю Московскому и Всея Русии: и тебе / преподобному отцу игумену Паисию с братиею. / Егда же благоволит Бог мне от жития / сего от ити, молю тя отче святый. Да /

будет тело мое положено близ гроба / отца моего, и тако завещав преста / вися. И по завещанию его, везоша тело / его к Москве, и погребено бысть в церкве / Архаггла Михаила, подле гроба отца / его Князя Георьгия Димитриевичя. (196*)/ По преставлении же Князя Димитрия Георь / гиевичя, под градом Галичем бысть / бой Великому Князю Василию Василиевичю / Московскому и всея Русии и сыну его Великому / Князю Ивану Василиевичю, с Князем Дими / трием Шемякою, и поможе Бог Великим / Князем Московским, а Князь Димитрий / Шемяка, утече в Великий Новъ Град, / тамо и преставися в Юрьеве манастыре (197*). После бою же Галическаго обители Пре / святыя Богородицы Овиновския, игумен пре / подобный Паисий, новонаписанную / икону строения Князя Димитрия Георь / гиевичя, /

что в сребреном киоте, возил к Мо / скве к Великому Князю Василию Васи

/ лиевичю, к и сыну его к Великому Князю Ивану / Василиевичю, Московским и всея Русии: / Егда же благоверныя Великие Князи о при / шествии преподобного Паисия услышавше, / яко со образом Божия Матере близ грядет / к Царьствующему пресловущему граду / Москве: тогда многия радости напо / лнишася. Вскоре убо Великий Князь по / слав к Митрополиту, повелевая ему / изыти На всретение честнаго образа, / со всем освященным собором, со / кресты и с ыконы, и яко же лепо. Митро / полит же по повелению Великого Князя, / вскоре повеле звон учинити, и всему / освященному собору собратися во святую / соборную Апостольскую церковь. Егда же / освященный собор, и весь причет /

церковный в соборную церковь собрашася. / Тогда преосвященный Митрополит, / со всем освященным собором изы / додоша во сретение честнаго образа и пре / подобного Паисия: Носяще с собою чесныя / кресты, и святыя иконы, со свещами / и с фимиамом. Им же последствуя / благоверный Великий Князь Василий Васи / лиевичь, и с сыном своим Великим / Князем Иоанном Василиевичем, и со / всем своим государским сигклитом, / и со всем Московским народом, вся / каго чина и возраста. Егда же прибли / жишася на сретение того пречюднаго / образа, тогда преосвященный Митро / полит, и благоверный Князь / Василий Василиевичь, со всяким благо / говением приступиша ко оному пре / чюдному образу: и падше поклонишася /

и любезно лобызающе его. Святитель / убо благодарствие от уст своих возсы / лаше, яко сподобися видети таковый / пречюдный образ Божия Матере. Князь / же Великий прощения прося о согреше / нии своем яко на пред того дерзно / венно сотвори, и насилованием образ / Божия Матере <а не с молением> взя. И бе / видети тогда позор (198*) умиления / достойный. Како иже многими народы / и странами обладаяй, яко един от убо / гих, со умилением припадая, просит / оставления. Иже первее насилованием / <или просто рещи пленением> самый чю / дотворный образ похити, и яко пле / нницу хотяше удержати: ныне со мно / гим благоволением и смирением, / яко истинный раб, ко преписанному / образу препадая молится. Дабы /

благоизволила Црца небесная, с пришестви / ем честнаго своего образа, и сама / внити во град, и благословити Царство / его. Таже и к преподобному Паисию присту / пив, и главу свою к деснице преподобнаго / преклонив, благослови, рече, отче святый, / благослови. Преподобный же Паисий, не пре / вознесеся видя себе от самодержца по / читаема, ниже дерзновенно что содея: / Но яко истинный кроткаго и смиреннаго / великаго Христа раб, смирение паче любя, / а не превозношение. Ведяше божеское / слово: яко всяк вознясяяйся смирится, / а смиряяйся вознесется, и сего ради со / многим смирением, пад пред ногами / самодержца, глаголя. О благороднейший / Княже, не веси ли что святый Апостол/ Павел нам меншим завещевает/ глаголя: менший от болшаго да благословится,

и сего ради аз требую от пастыря сво / его от преосвященнаго митрополита благо / словения: И како пред лицем таковаго / великаго архиерея, и нем дерзну / благословение даровати. И сия изрек, / приступив к Митрополиту прия / благословение. Князь же Великий Василий, / видев преподобнаго многое смирение и кро / тость, и слышав от него таковыя премудрыя / ответы, глаголя ко преподобному Паисию: во / истину Божий раб еси ты, Отче преподобне, / и верный слуга Божия Матере, и с сими / словесы объем лобызаше рамена (199*) / его. Преподобный же Паисий рече к Великому / Князю: Бог да благословит Царьство / твое благородный Великий Княже, / и да будет на тебе благословение от де / сницы Нашего Архипастырю, от Великаго / архиерея прошедшаго небеса от Владыки /

пречюднаму Божия / Матере образу. Князь же Великий Василий / радовашеся зело о принесении образа / Божия Матере и о пришествии преподобнаго Па / исия. Несоша же оный пречюдный / Царицы небесныя образ во град Москву, / и вси иже изыдоша на всретение по / следствующе даже до соборныя церкве. / Егда же принесоша оный пречюдный / Царицы небесныя образ, в Царьствующий град / Москву, и внесоша его в соборную церковь: / тогда благоверный Великий Князь, и прео / священный Митрополит повелеше по / ставити его на уготованнем месте, / и лампаду возжещи пред ним. Поставиша / же и служителей иереов и диаконов, / и повелеше им неотходным быти, и да / не затворены будут соборныя церкве двери (200*) /

никогдаже, воеже бы всем народом / малым и великим хотящим зрети / или моление приносити, было невозбранно / никогдаже. Служителя же того пречюднаго / образа, преподобнаго архимандрита Паисию, / и всю сущую с ним братию от обители при / шедших со образом Божия Матере, Великие / Князи жаловали по своему Царьскому обыкно / вению, якоже бе лепо, докележе и пребыша / в Царьствующем граде Москве. Ко образу же / Пресвятыя Б-цы приложили монисто злато / с тремя кресты златыми, и гривны, и обручи / златы. Неколиким же днем минувшим, / преподобный Паисий восхоте со оным пречю / дным Божия Матере образом, возвра / титися во обитель, и приступив / к Великому Князю глаголя: О благороднейший / душею паче, нежели саном княжения, / благоверный Великий Княже Василие: /

молю тя аз убогий, неостави нас надолзе / посреде волн мирских влаятися. Даруй / нам свобождение. Да достигнем в при / станище небурное, си есть возврати / мся в дом Пречистыя Богоматере. Веси / убо О Княже, яко живущия в водах / рыбы, не могут без воды на суше пре / бывати, но выну в водах обыкоша / водворятися: ащели же извлечену будут / на сушу, то вскоре умирает. Сице и нам / монахом умершим мирови, ожившем / же Христови, несть лет посредь мира / водворятися. Новыну пребыватит в пу / стыни еюже возлюбихом, и тамо жи / вущи молитися о вашем Царьстве, и / о всем православнаго христианства мно / жестве. Отпусти убо нас О пресве / тлейший самодержче, в ону пустыню, / еюже вменихом себе имети честнейши /

Твоих чертогов, красивейши палат / Царьских. Вем убо яко сущая во обители / чада моя, умедлившу мне у твоего само / держвия в печали пребывают и в сиротстве, / не имеюще с собою отца. И сего ради отпусти / мя. Да сотворю им радость, и печаль / их да преложится в веселие возвращением / моим. Отпусти же и неудержанную, / Ея же твое самодержавие и власть удер / жати властительски не может: уже бо / искусен еси сему. Ей, молим тя при / клолни уши свой к моленью нашему, и даруй / нам сие его же желаем: а Владыка наш / и Бог, его же ради мы вся красная мира / сего оставихом, /молящуся тебе/ вскоре / приклонить божественная своя ушеса / на услышание моления твоего. Сия / словеса Князь Великий слышав, рече / ко преподобному: вся прошения твоя о нем / же /

просиши, отче преподобне, вскоре сотворю. Точию / молю Твоея святыни преподобствие, пребуди / еще неколико дний у мене, дондеже / изберу духовны мужи на послужение / образу Царицы небесныя, и тогда с честию / отпущу тя. Отшедшу же преподобному, Князь / Великий Василий Васильевич, по совету / с преосвященным митрополитом, избра / Духовных мужей Спаского задворного / монастыря что у его Княжого двора архима / ндрита Трифона, да Чюдовского архи / мандрита Никандра, и повеле им / быти готовым проводити образ / Божия Матере даже до обители Ея. / Повеле же со оными двема архимандри / тома быти в готовности протопопом / и свещенником Московским . Приспе / вшу же дню уреченному, в он же преподобный / Паисий хотяше от Царьствующаго града Москвы, /

возвратитися в Галичь во обитель / свою в ней же живяше. Тогда Великий/ Князь Василий Василиевичь Всея Русий, / призва к себе преподобнаго Паисия, со многим / смирением и кротостью рече ко преподобному: / Благодарствую тя, отче святый И яко / мене ради подъял труд еси путный, / и далекий путь прешел еси, нося ко / мне многоценный бисер, его же Аз / очима своима видети сподобився. / И желал бых имети его пред очима / своима всегда. Но боюся, да не како Царица / небесе и земли, прогневався на мя за удер / жание Пречестнаго Ея образа и благоизволит / Тому своему пречюдному образу явитися / во иной стране, и будут последная / горше первых, аз же окаянный сия / пострадав, вместо радости печалю / снеден буду, лишив себе и вас та /

коваго безценнаго сокровища. И сего ради / Не могу держати неудержанныя. Ты / убо о пречестнейший отче, сие приими, / и во обители своей имей ю, понеже / Господеви Богу и Пречистей Его Богоматери сице / бысть годе, Да пребудет сий образ / во твоей обители. Се же ради почести / Божия Матере образа, повелеваю До / града Галича, До твоей обители про / водити тя двом архимандритом, / Спаскому задворному что у моего двора, / Да Чюдовскому, и протопопом и попом. / Точию о сем молю Твою святотыню, / егда имаши предстояти престолу без / смертнаго царя, принося ему безкровную / жертву: тогда помолися за мое недо / стоинство, да простит моих грехов / множество, ради своея благости, также / и в прочих святых к Богу молитвах /

мене окаяннаго препоминай. На сия сло / веса преподобный архимандрит Паисий К Ве / ликому Князю отвеща. Мы убо О пресве / тлейший самодержче, научихомся от отец / еже выну за Царя и за Князи, и за все право / славное христианское множество молитися. / Сего же не вемы, послушает ли бог наших / грешничих молитв: обаче от услышании / яко же воля Его пресвятая, точию мне / твое величество в памяти своей всегда / имети будем: Молим же тя о сем / Да повелит твое величество Наместником / своим живущим во граде Галиче, / обитель нашу снабдети от нашествия / иноплеменных и от нападания хотящих / разорити ю. Да будет же обитель / наша хранима Твоею державою всегда, / а твоя держава да будет хранима / самим Богом. И тако друг другу /

поклонившися, и благословение Великий Князь / у преподобнаго Паисия испросив, отпусти его / с миром. В Галичь же к наместнику своему / посла облег (201*) свой о нем же проси преподобный / Паисий, заповедуя ему да всячески сна / бдить обитель, и хранит ю яко зе / нице ока. А егда от казани и от луговыя / черемисы (202*) в Галиче не тихо, и тогда по / веле обе иконы Пресвятыя Б-цы, старую / чюдотворную зовомую Овиновскую, ие же / два Аггла принесоша, и новонаписанную / что в сребренном киоте, бережения / ради блюсти их во граде Галиче в Соборной / церкве Всемилостиваго Спаса за сторожею, сего / ради, понеже место порубежное. Егда же / от Казани и от Луговыя черемисы тихо, и те / обе иконы старую чюдотворную зово / мую Овиновскую, и новонаписанную, / что в сребреном киоте, Повеле /

преподобному Паисею, имети в церкве / во своем монастыре. А града Галича / Соборные церкви Спаским протопопом / и попом теми иконами не владети, / и в описи у них те иконы не бывали. / Преподобный же Паисий приим от Великаго / Князя грамату о ней же выше рехом, изшед / ис полаты его, и прииде к преосвещенному / митрополиту. Поведая ему, и яко Великий / Князь отпусти его, и даде ему в Галичь / к наместнику своему грамоту о соблюдении / чюдотворного Пресвятыя Б-цы образа, зовомого / Овиновския, и другаго Новонаписанного / что в среберном киоте, и о сна бдении / обители. Прося же митрополита на / путь благословения, и молитв. Преосвеще / нный же митрополит благословив пре / подобнаго Паисия, и елико мощно о стаде / своем заповедав ему прилежати, /

И с миром отпусти его. Преподобный же / Паисий приим от митрополита благосло / вение, прииде в соборную церковь, и с обема / архимандритома, взем икону Пресвятыя / Б-цы, пути касаются ведущаму во град / Галичь. Егда же грядый путем со / обема архимандритома, и со всею своею / дружиною приближися ко обители, / тогда сущая во обители братия, услы / шавше о нем, яко близ грядет, учиниша / звон, Изъидоша во сретение того / пречюднаго Божия Матере образа, и преподобнаго / Паисия. Приближившимся же ся им, па / дше пред образом Божия Матере, многое / благодарение возсылаху, и любезно лобы / заху пречюдный Божия Матере образ. / Таже и преподобному Паисию приступльше, / прияша благословение, И тако вси со многою / радостию внидоша во обитель, и пре /

чюдный Божия Матере образ внесоша в церковь, / и поставиша на месте идеже стоял / бяше первее. Преподобный же Пасий, и / прочие два архимандрита, и вси при / шедшии с ними во обитель, приступль / ше к чюдотворному образу Божия Матере / /зовомому Овиновскому/, любезно лобы / заху, и молебная совершивше, разыдо / шася вси кийждо во своя келии. / Двема же архимандритома пришедши / ма с преподобным Паисием, особую / келию уготовиша, и на кий ждо день / довольствоваше их, и акоже бе чин / монастырский: И по неколицех днех, / возвратишася оба архимандрита / к Москве во обители своя. /

(далее в тексте - рассказ о видении прп.Паисия, его последних днях земной жизни, о прощании с братией, завещание прп.Паисия и описание чюда, бывшего при преставленияпрп.Паисия. Здесь я не привожу эту часть “Жития”, поскольку она не имеет отношения к истории Овиновской иконы).

В конце книги, на обложке - владельческие надписи:

“Сия книга принадлежит монастырю” (перечеркнуто), “Сия книга принадлежит Костромской губернии Галической округи Успенской слободы девице Матрене Федоровне Жукове”, и ниже (другим почерком) - “но она еще принадлежит Александру”.

Бояре Овины в Галичском крае. История Овиновского монастыря.

“…Успенский Паисиев Галичский монастырь … основан в начале 14 века при слободе Овиновской на правой стороне Галичского озера и первоначально назывался Никольский (203*). Церквей две – Успения Божьей матери и Святой Живоначальной Троицы (более поздней постройки). …закрыт в 1919, возобновлен в 1994 году (до 1919 г. мужской, с 1994г. женский - прим.А.И.Г.), 8 сестер, м.игуменья Наталия (Василенок)…”. Справочник Московской Патриархии 2000г.)

Местонахождение Овиновской слободы.

У А.Г.Авдеева в статье “Галичский Успенский Паисиев монастырь по документам 15-17 веков” (Русский дипломатарий”, вып.7 - 2001г.): “...По преданию, Иоанн Овин жил в Овиновской слободе (современная Железнодорожная улица). Уроженец деревни Мелешино Галичского уезда Н. Д. Мухин, опубликовавший немало местных преданий, на этот счет отмечал следующее: “.. на юг, на окраине города, на горе, по Буйскому тракту, церковь каменная Святых безсеребреннков Космы и Дамиана (204*). Прежде, до 1764 года, был здесь был монастырь. Близ зтого места была усадьба и дом благочестивого боярина Иоанна Овинова <...> Имение его и доселе сохранило свое название Овиновская слобода”. В начале XVIII в. все угодья принадлежали Паисьеву монастырю, а Овиновская слобода именовалась “Паисиева монастыря Овиновской слободкой”.

Сообщение краеведа XIX в. об Овиновской слободке как о части вотчины Иоанна Овина и отождествление ее расположения с Козьмодемьянским монастырем не находит подтверждения в документах XV-XVIв.в. В духовной грамоте Ионы Ярцова действительно упомянуто село Кузмодемьян, но как находящееся в межах с селом Успенским, а не как часть Овиновской вотчины. В нач. XVIII в. Овиновская слобода числилась, как и большинство владений Паисиева монастыря, по Ровдипу стану. Но в писцовой выписи 1578г. на владения м-ря в этом стане не фигурируют ни Овиновская слобода, ни село Кузмодамиан. Не упомянуты они и в галичскнх писцовых книгах 1627-1631г.г. По-видимому, название Овиновская слобода, появившееся во второй полов. XVII в., позднее стало основой предання о принадлежности Иоанну Овину с.Кузмодамиан. То же самое касается и Овиновского починка. Впервые он упомянут в описании 1631г., причем из контекста ясно, что название он получил не от имени первого владельца, а по местоположению близ Овинова луга. Таким образом, в вотчину Иоанна Овина входило село Успенское, во второй половине XVIIв. именовавшееся Успенской слободой, рыбные ловли на реке Челсме и Галичском озере, а также различные угодья. Ее границы помнились еще в середине XVIIв. : с запада ее ограничивал Овинов луг, а с востока Костромская дорога, где “Пречистыя Богородицы образ явился Ивану Овинову”.

Исследования археологической зкспедиции, проведенные под моим руководством в 1996 г., позволили определить взаимосвязь вотчины Иоанна Овина с Николаевским монастырем и системой древнейших дорог Галича. Было установлено, что древняя Костромская дорога, функционировавшая до конца XIXв., проходила к востоку от обители и была заброшена после того, как ее перерезала линия Транссибирской железной дороги, причем в ее начале было поставлено здание железнодорожного вокзала. При этом железная дорога разделила Овиновскую вотчину и часть ее вошла в городскую черту (бывшая Овиновская улица). Из летописного рассказа о посещении Галича митрополитом Фотием в 1425г. следует, что Московская дорога, шедшая вокруг Галичского озера, ответвлялась от Костромской. После того, как в середине XVI в. был основан город Буй, часть Московской дороги, шедшая по окраине галичского посада, стала Буйским трактом. Ответвлением Московской дороги, очевидно, была Кинешемская. Начальный ее участок, огибавший Овиновский монастырь с севера и запада, после строительства железной дороги взял на себя функции Костромской. Таким образом, вотчина Иоанна Овина располагалась на стыке трех важнейших дорог, имевших стратегическое значение для Галича. Николаевский монастырь, основанный боярином (каким ? - прим А.И.Г.), вряд ли играл роль крепости на подступах к городу.

/.../ Местоположение его на стратегически важных дорогах связано с контролем за ведущими к городу путями. ...Эту же роль, видимо, играл и Паисиев монастырь, который даже в более позднее время, когда многие обители были защищены кольцом мощных крепостных стен, имел не приспособленную для обороны ограду. “Круг того монастыря, — сообщает переписная книга 1701г. — ограда древянная, мерою круг монастыря триста пятдесят сажень, в длину монастыря мерою земли девяносто по три сажени поперешнику, <...> круг монастыря ограда и башни крыты тесом”. Итак, Николаевский Овинов монастырь контролировал подступы к Галичу со стороны Костромской дороги, откуда обычно подходил неприятель...”.

До начала 20 века галичская топонимика сохранила названия: Овинов луг на берегу Галичского озера, Овинов починок, Овиновская слобода совр. Железнодорожная улица в Галиче.

К вопросу о времени основании обители; Овины на галичской земле в начале-середине 14в.

Новгородские боярские рода издавна владели землями на севере Руси, в том числе - и в Галичском крае. Так, в одном из Новгородских летописцев (т.н.“Мышкинское издание”) находится краткое известие за 1340 год: “…Обакун новгородец Николы церков на Кешме согради…”. Возможно, это и является сообщением об основании монастыря, а имя церкви и дало обители первоначальное название. Хотя, нельзя исключить, что в 1340г. описано обновление храма после пожара или постройка новой церкви в уже существующей обители, или постройка Никольской церкви в самом городе Галиче, а не в монастыре. В Новгородских летописях посторойка храма Николы на Кешме также упомянута, но без указания имени строителя (205*)

“…Паисьев Успенский Галичский мужской монастырь расположен в 3 верстах от города Галича в слободе Овиновой. / …/ Время основания монастыря неизвестно, но в 14 веке существовал на земле боярина Овины и назывался Николаевским…” (“Православные русские обители”, СПБ, 1910г.).

Итак, в конце 14 века на территории “Овинской слободы”, на земле боярина Овина, существовал Никольский монастырь. До начала 20 века галичская топонимика сохранила названия: Овинов луг на берегу Галичского озера, Овинов починок, Овиновская слобода (совр. Железнодорожная улица в Галиче и р-н между Успенской слободой и кладбищенской Кузьмодемьянской церковью).

Поскольку во время постройки Успенского храма монастырь располагался на земле бояр Овиных, вероятно, и к основанию обители имел отношение кто-то из их предков. Родословная предков Овиных предположительно мной реконструирована. С большой степенью вероятности, Овины происходят от старшей ветви старинного новгородского рода бояр Мишиничей - потомков героя Невской битвы “мужа славна” Миши (см. на схеме).

История рода Ивана Овина после обретения иконы и постройки Успенского храма.

У боярина Ивана Овина не было сыновей, но была дочь, вышедшая замуж за Димитрия Ярцо. В документальных источниках ее имени нет, но местные предания утверждают, что ее звали Елена. Сохранилась в списке в судном деле 1615г. по Галичу (см. “Библиографию...”) “Отводная память Ивана Овина на Овинов луг с росчистями за внука своего Ивана Ярца”. Датируется эта “память” предположительно концом 14 – началом 15 века. Другой имеющий отношение к бывшим галичским владениям Овиных древний документ - “Духовная грамота инока Ионы Ярцова” (в миру Ивана Дмитриевича Ярцова, внука боярина Ивана). По ней в монастырь отходят другие Овиновские вотчины: село Успенское (сейчас Успенская слобода в Галиче), несколько “пожень”, рыбные ловли на Галичском озере и реке Челсме и “луг Овинов под Кузмодамияном”.

В “Житии Паисия Галичского…” упомянуты и последние потомки Ивана Овина - его правнуки Димитрий и Евстафий Ивановичи Ярцовы (сыновья Ивана-Ионы Димитриевича). Вклад в монастырь последних овиновских вотчин, сделанный Димитрием Ивановичем Ярцовым при постриге, можно датировать 1434-1440г.г. Монастырю же завещана и икона. А свидетелем при этом вкладе и покровителем иконы стал, согласно “Житиям...”, княживший тогда в Галиче Димитрий Георгиевич Красный.

Исходя из этого временного отрезка, можно предположить время жизни самого Ивана Овина. Взрослый сын Ивана Дмитриевича Ярцова Димитрий (его брат Евстафий Иванович “прост, груб и несовершен ум имея”, поэтому недееспособен) - последний из потомков Ивана Овина вкладчик в Успенский Паисиев м-рь. При описании в “Житии...” пострига Димитрия Ивановича Ярцова говорится, что ему “детей Бог не дал”. Вряд ли так определенно было бы сказано о человеке, имевшем еще возможность завести детей; вероятно, речь идет о человеке пожилом.

Положим, что ему при постриге было не меньше 50 лет (ок.1390 г. рождения). Тогда его отцу в 1390 году должно было быть хотя бы 20 лет (1370 г.рожд.). Его деду Димитрию Ярцо и бабке Елене Ивановне Овиной в 1370 году - тоже около 20 лет (или больше). Значит, “житийный” боярин Иван Овин родился, во-всяком случае, ранее 1350 г.

Относительно достоверно (из “житийных” источников) известно, что Успенский храм в м-ре в честь обретенной Иваном Овиным иконы построен “во время державы Великого Князя Димитрия Иоанновича Донского” (1359-1389г.г.) (206*) Таким образом, вероятное обретение Овиновской иконы датируется серединой 14 века - как по “житийному” тексту, так и по предполагаемому возрасту Ивана Овина.

Обретение чудотворного образа. “Галичская” версия (принятая ныне)

Икона была чудесным образом обретена боярином Иваном Овиным, которому вручили ее два ангела вблизи от обители. В других трактовках этой же версии, говорится, что икону вручил “некий муж” или “некие мужи с условием поставить во имя этой иконы церковь его ктиторском в монастыре” (207*). Вот один из вариантов текста, повествующий об обретении иконы:

“Сказание об образе Овиновской Божией Матери иже во граде Галиче” (Выписки из Галичских церковных книг 1831г., ГАКО, ф.130, оп.12, п.302, кн.715, стр.28-33): “.../Был/ некто болярин в Галиче, именем зовомый Иван Овин, село имел у себя близ града Галича и близ двора своего был монастырь и в нем игумен и братия особноживуй, церковь же в монастыре том во имя Св.чудотворца Николы ветха зело. Иван восхотел поставить новую церковь Св.Николы, призва древоделы во время летнее, в день недельный (208*) пойде един из дома своего против врат монастырских; и се внезапу сретоша его два юноши красны зело; оба держаще руками своими икону пресвятыя Богородицы и на руце /имеющей/ предвечного Иисуса Христа. И рекоша те юноши прекрасни: се родители супружницы твоея послаша тебе с нами икону пресв.Богородицы и заповеда тебе где храм Св.Николы, на том месте поставить и церковь во имя пресв.Богородицы чеснаго ея Успения. Иван же ужасел (?) вельми и во изступлении бе, обаче (?) со страхом и радостию поклонися образу пресв.Богородицы и неотвеща им ни единаго словеси и приим от руку их Пресв.Богородицы икону и внесе ее в монастырь и постави ю на уготовленное место иде же хотеше основати церков ... быв и рече сущим ту // игумену и братии и всему народу: сию икону пресв.Богородицы от родителей жены моея два отрока принесоша ми, где был храм Св.Николы, на том месте поставити церков во имя пресв.Богородицы славнаго ея Успения, мне же в тот час бысть страх и бых во ужасе велицем и не воззвах юнош тех в дом свой, дабы в доме моем хлеба яли и почили, но и паче помышляю быти им в дому нашем и супружницы моея, и рекоша ему отроцы его: мы, господине из дому твоего во след тебе идохом, никого же не сретохом и не видехом. Иван же скоро поиде во дом свой и рече жене своей: приидоша ли се/мо/ ? // два отрока родителей твоих, она же ре/че/ ни, господине мой, никакоже видех, ниже слышах, но точие слышу от уст твоих про них. Иван же рече: согреших, понеже не возвах в дом наш и того ради разгневаишся на мя, ни внидоша к нам. В той час повеле отрокам своим сести на коней и скоро гнати по всех путех многих сретоши и постигоши и вопрошаху об них и никто не видех. Иван же разуме быти Божию /явлению/ пресв.Богородицы Честнаго ея Успения...а юноши сии Агглии Божии суть...”.

Дополнительно к сведениям, имеющимся в “Сказании...” и в “Житиях...”, в “Истории Российской иерархии” о.Амвросия Орнатского утверждается, что храм был переименован в Успенский не сразу после обретения иконы, а лишь после чудесного прозрения от нее некой “болярской дочери”.

Поскольку Овины - новгородцы, житийные тексты галичского происхождения, написанные на основании не дошедших до нас древних Галичских летописей, целесообразно сличать с данными новгородских источников.

“Новгородская” версия.

Ее сюжет описан в справочнике “Православные русские обители…” (СПб, 1910г.) и несколько отличается от сюжета версии галичской. “…После возвращения из похода боярин Иван Овин заболел и исцелился только от иконы Богоматери Успенья(?), присланной ему неким мужем...” (“гречином”). После чего по совету Владыки он в честь иконы, принесшей ему исцеление, построил в своей боярщине храм, чтобы икона помогала всем людям. Из какого похода вернулся Иван Овин перед обретением иконы, неизвестно (209*). Но главная мысль “новгородской” версии - икона была обретена в Великом Новгороде, а в Галич уже привезена боярином Овиным. Разумеется, заманчиво было бы связать поход новгородской рати на Двинские и Заволочские земли (и на Галич, в том числе) в 1398г. (210*) с постройкой Успенского храма в Паисиевом монастыре, а фигуру воеводы Ивана Богдановича совместить с боярином Иваном Овиным. Но это невозможно: во-первых, в соотв.с актовым материалом, правнуки Ивана Овина - современники прп.Паисия, а во-вторых, Иван Богданович - представитель рода Обакуновичей, с владениями потомков которого владения Овиновых в конце 15 века не совладеют и практ.не соседствуют.

Первые чудеса от Овиновской иконы, прославление ее, переименование монастыря.

В старейшем списке “Сказания...”: “...От великое Божие милосердие к роду Християнскому от него неизглаголанная и несказанная благость начаша бо от образа Пречистей Богородицы бывати многая чюдеса от единаго точие прикосновения: аще кто с верою пришед прикоснеся, тому пречюдному <не точие человеком но> и ангглом говеемому образу. Слепым убо очеса отверзашася, и ясно зрение устрояшеся. Глухим слухи отверзашеся, и слышание подавашеся. Разслабленым жилы укрепляхуся: Нечистие дуси от человеков рода изгоняхуся, и от ...?..., (неразб.): Хромии хождаху, + (приписка на полях напротив другим цветом - “+ немии глаголаху”, далее - вновь по тексту) <по писанному, тогда скочит хромый яко елень, и ясен будет язык гугниваго> Сляченныя распростирахуся, и всякий недуг от человека отсташа, и всяка язя в людех изцеливашеся. И бе видети тогда в людех радость велию, и веселие неизглаголанное, и от уст их благодарение исхождаше вси бо благодаряху и славяху бога яко посети Господь Бог людей своих, и дарова целебный источник присно текущ, икону Пречистыя своея Богоматере. Сие же новое и преславное чюдо, яко же сотвори ...? (1/2 строки расплылось, неразб.) иконою Пречистыя своея Богоматере, не можаше утаитися во угле едином, сиречь во единем граде: Но во вся грады и страны Християнския, найпаче же во росийских странах. Яко крилами несими ...? (расплылось, неразб.) благочестивых людей устами промчеса.

То слышавше благородны князи, и боляре и велможе, и вся православно християнско множество. Начаша изо всех градов росийских стицатися: Одно убо желающе видети и лобызати оный чюдотворный от бога посланный образ. Ови же носяще с собою недужныя своя ищуще здравие улучити, от сего приснотекущаго источника, еже и приимах. Ибо от всякаго недуга, и от всякой язи, приемлюще изцеление /.../ и от того времяни, она Богородична икона, прозвана Овиновская. обитель же она от того времяни нача зватися Успенская, а не Николаевская...”.

История Паисиева Галичского Успенского м-ря и Овиновской иконы.

История обители, описанная в церковных книгах и “Житиях...”, богата различными событиями (211*).

Начну с главного и практически единственного известного до 17 века в Москве чуда от иконы “Богоматерь Овиновская” - чуда незримого возвращения иконы “Богоматерь Овиновская” на прежнее место, в обитель.

Во многих летописях подробно описана борьба князя Московского Василия Васильевича Темного и его “галичских” родственников, в т.ч. его дяди князя Георгия Димитриевича. В 1433 году московское войско разбило ополчение галичских князей, после чего Галич был взят и разграблен. В числе прочего в Москву была увезена главная галичская святыня - икона “Богоматерь Овиновская”. Она была возвращена обратно в Галичнастоятелем м-ря прп.Паисием, который ездил специально для этого в Москву с посольством (предп., выкуплена, так как перед поездкой прп.Паисия галичане собирали деньги на выкуп). В этом посольстве, как следует из летописей, прп.Паисию содействовал тогдашний Московский Митрополит Иона (его земляк - уроженец галичского с.Одноушева и бывший постриженник одного из галичских монастырей). В результате Московский князь торжественно вернул прп.Паисию икону вместе со вкладом на восстановление им же самим разрушенной обители. В Галиче вернувшуюся икону встречали все жители города.

Необходимо добавить, что на этот же вклад Василия Васильевича Московского в Галиче была основана новая обитель во имя Василия Великого, небесного покровителя вкладчика. Об удивительной связи дальнейшей судьбы Овиновской иконы и этого монастыря будет сказано чуть позже.

Летописная история возвращения Овиновской иконы в Галич послужила праобразом одного из главных чудес от нее - чуда незримого возвращения иконы “Богоматерь Овиновская” в обитель. В память этого чуда ежегодно 15 августа в обители происходил крестный ход. В сборнике “Православные Русские обители” (СПб,1910г.) : “… В церкви хранится и местно чтимая икона “Богоматерь Овиновская”. Известно, что когда Великий князь Московский Василий Васильевич (“Темный”) пошел войной на своего дядю Георгия Галичского, то взял и ограбил город Галич и унес в Москву чудотворный Образ Богоматери, и икона была поставлена в церкви (Успенский собор Московского Кремля, прим.А.И.Г). Ключи от храма князь взял себе. /…/ Но на другой день, к удивлению всех приближенных князя, иконы в церкви не оказалось. При розыске выяснилось, что образ “невидимо явился” на прежнем месте...”. Аналогично описаны эти события в “Истории Российской иерархии” Амвросия (Орнатского), т.5, стр.448.

В подцензурных Московскому гос-ву “Сказаниях об Овиновской иконе...” и церковных книгах, разумеется, ничего нет о разграблении Галича и обители московским войском. Зато в написанных в 17в. в стенах Паисиева монастыря “Житиях...” прегрешению и последующему посрамлению Московского князя посвящена длинная нравоучительная глава.

“...В лето мироздания 6937, неведомы каковыя ради вины, обаче мню яко по Божие попущению за грехи наша, Великий Князь Василий Васильевичь Московский, со многими силами своими пойде на своего дядю на Князь Георьгий Димитриевичь Галического, и град Галич первой, что был на реке Чолсме, взя. Тогда же взем чюдотворную икону Пречистыя Богородицы, зовомую Овиновскую, со златою утварью, о ней же выше слово предложихом, еже два анггли принесоша к болярину Иоанну званием Овину. И принесе образ той к Москве, и постави его в Соборной церкве, и заключив двери, утверди замками и печатьми, и стражей пристави, да будет храними яко пленница - рече.

О долготерпение Божие, о смирение Божия Матере, како убо иже Адама и Еву от ада свободи нигде образу своему в затворе быти попусти: иже хранит весь род Християн от от всякия беды и напасти, коя образ нигде храним бяше и стерегом от чеповек смертных. Иже ключи девства соблюдает, тоя самыя образ нигде заключен и удержан хощет быти. И сия вся видев ужасаетмися ум, и трепещет мое серце, и недоумением содержим есми. Како Венцем и диадемою украшенный и престоле Великаго Княжения росийскаго посажденнный, и многим народом судити вправду устроенный, неправеден суд полагает, и насилием хощет удержати неудержанное.

Обаче Господь наш Иисус Христос видев сего неправосудие, яко хощет удержати его же не может: Обличи его сицевым образом. Егда убо Великому Князю Василию и боляром его церковныя двери утвердившим, якоже выше реком, самим же отшедшим комуждо восвояси. О преславныя чюдеси стражем убо стерегущим, и всю нощь бдящим, образ той чюдотворный невидимо ис церкви изыде, и тоя же нощи обретеся в Галиче вышереченной обители в церкве честнаго и славнаго Успения. Стражем же неведущем о сем. Во утрий же понамарь обители тоя иде во церковь хотя возжещи свящи ко утреннему пению; и егда двери церковныя отомкнув вниде в церковь.

О чюдо преславное и умом человеков непостижимо, превыше бо ума человеча содеяся. Возрев убо понамарь на место идеже чюдотворный образ стоял бяше первое, по взятии его из обители Великим Князем. Оно место праздно бяше и виде на том месте чюдотворен образ Пречистыя Богоматере, его же очах уже бяше видети. Тогда объят его страх и ужас, и недоумевашеся како обретеся образ той в церкве. И в таковом страсе и в ужасе был, притече ко игумену поведающи о сем. Игумен же слышав сие новое и преславное чюдо, вскоре повеле понамарю во все камбаны ударити: дабы братия и вся сущия в обители стицалися на преславное оное видение. Понамарь же по повелению игуменову, вскоре во вся тяжкая ударившу. Игумен же встав вслед понамаря во святую церковь ...?... (наразб., расплылось) дабы ему яко предводителю душ первее подначальствоуемых, видети оное преславное видение, и явитися чюдотворному образу Божией Матере.

Достиг же в церковь, и видев чюдотворный оной образ, пад пред ним на землю, многи слезы от очию свою излитая, и не точие лице свое, но и земле на нем же месте лежаще слезми своими омокае глаголаше: Благодарю тебе, О Пренепорочная Дево, небеснаго царя и Владыки всяческих Мати: Яко не оставиша еси нас окаянных вовеки. Но благоволением Сына Твоего и Бога нашего благоизволила, образ твой сей честный, вскоре во обитель свою возвратити, и нашему зрению насыщатися сим даровала еси. Нам же приникнувше желает зрети чины анггельски, сего нас невозбранно зрети сподобила еси. Коеже тебе благодарения за сие принесем, и великия похвальныя песни воспоем, недоумеваюся и умом ужасаюся: Покоже ум наш не может похвалитися, по достоянию ниж уста наша и извитийствовати что могут. Но точию един Арханггельский глас от чиста серца вопием ти, радуся, Благодатная, Господь с тобою, Благославенна ты в женах, и благославен плод чрева твоего. Сия и иная множайшая благодарения от уст своих на много час возсылаша, дондеже братия снидошася во святую церковь. Слышавша убо братия необычное во вся камбаны ударение, вскоре снидошася в церковь, и видевше Пречистыя Божие Матере на ...?... (неразб.) воображенно лица зрак, его же вмале лишишася многия радости наполнишася, и многи слезы от очию своею испущаху, и что не глаголаху, каких похвал от уст своих невозсылах: кажийдо(?, неразб.) противу силы своея, елико кому дух святый дарова. И сотвориша праздник велий в той день, и вси сущий во обители и окрай живущии людие, слышавши сие новое и преславное чюдо, стицахуся во обитель, хотяху зрети, его же вмале лишишася, и бысть во всех людех радость и веселие неизглаголанное. Проче еже молю вас, не зазрите худоумие моему, яко продолжих слово о сем: ныне прииде ми время на предлежащее возвратитися. /.../

Великий убо Князь Василий, егда заключи в церковь Святую и чюдотворную оную икону, и замкни и печатьми утвердив, и стражи приставив, отъиде в полаты своя: и ту нощь спя, о бывшем же чюдеси ничтоже сведый. Во утри же день всем боляром его собравшимся к нему, востав пойде к церкви идеже затворена бяша Богородична икона и приступив к дверем виде замки и печати целы, повеле отомкнути. Оттворенным же бывшим дверем внидоша в церковь, и невидевша оныя чюдотворныя иконы на месте оном идеже бяше поставили. По всей же церкви обыскавше, и не обретоша, во мнози унынии и сетовании им бывшим и недоумевающим о сем. Тогда вложи Господь Бог в серце Великаго Князя, еже послати во град Галич, и во обители оной откуда же оная икона взяти бысть, истытати о ней нет ли тамо обрящут ю. /.../

Игумен же видев их кротость и душевное умиление, и глаголы плачевные от них слышав помысли в себе глаголя: како аз убоги хощу утаити сие преславное чюдо, еже Господь Бог яве всем сотвори. Аще убо самодержавный Великий Князь и паки пленит чюдотворный образ, силен есть Господь Бог и паки возвратити его к нам. Сия своя помышления возвести всея братии, возвестише оным посланным о чюдотворной иконе Божия Матере, в какое время обрется у них во обители, во своей церкве, никому же ведущим и введоша их в церковь, они же видевше чюдотворный той образ, радости исполнишася от обретения его и вскоре возвратися поведоша Великому Князю вся, якоже видеша и слышаша. Князь же Великий Василий, слышав сия, зело возрадовася яко обретеся оно многоценное сокровище, его же мняше изгибша. Желающе же дабы сподобится ему паки видети оный чюдотворный образ, и о согрешении своем еже дерзновенный содея принести покаяние. Но не благоволи Богоматерь сему быти. Точие новонаписанный (с онаго чюдотворнаго) Пресвятыя Богородицы образ сподобися видети, о нем же /...?, неразб./ хотящу нижае слово предложити имам...”.

Действительно, через некоторое время Василий Васильевич был ослеплен своими врагами и Овиновскую икону лицезреть уже не смог.

В 1450 году после поражения войска Дмитрия Шемяки и нового разграбления Галича москвичами прп.Паисий возил в Москву в качестве дара список с иконы “Богоматерь Овиновская”. Эта вторая его поездка описана у о.Амвросия (Орнатского): “... После Шемякиной битвы прп.Паисий пришел /.../ явиться к Князю в Москве с копией образа, и был встречен с почетом /.../ и препровожден до Галича /.../ с грамотою к наместникам, дабы они /.../ защищали монастырь...”. Однако при том, что о.Амвросий достоверно освещает эту поездку прп.Паисия в Москву, он замалчивает предшествующий ей факт “обиды и ограбления” Галича и обители московским войском. Напротив, в “Истории российской иерархии” о.Амвросия утверждается, что “...из почтения к иконе монастырю никакой обиды не причинено...”.

События же 1433 года, характеризующие Василия Темного как неблаговерного государя, вообще не упоминаются костромским переписчиком начала 19в. “Сказания об Овиновской иконе...”. Он озабочен насаждением в русской истории “руководящей роли Москвы” и утверждением непогрешимости Князей Московских. Длинный текст “Сказания...” под его пером превратился в несколько строк, выставляющих Московского князя в выгодном свете. Якобы, князь Василий Васильевич попросил прп.Паисия привезти икону на время в Москву, поскольку он, князь Василий Васильевич, по последней воле галичского князя Дмитрия Красного, был покровителем Овиновского образа (на самом деле эти князья были ярыми врагами: отец Димитрия Красного был убит в Москве по приказу Василия Темного): “... прииде к нему (князю Дмитрию Георгиевичу) Божие посещение в оне веке ...и нача изнемогаше князь... во Божие наказание изнемогающа вельми, кому поручаеши дом Пресвятой Богородицы; он рече: приказываю образ Пресвятой Богородицы Чюдотворную икону государю, великому князю Василью Васильевичу Московскому всея России и // и тебе игумену Паисию с братией /.../ по своем животе оставляю /.../ икону новую Пресвятой Богородицы что в серебряном киоте ... /.../ По преставлении же князя Дмитрея Геориевича /.../ Галичского ту новую икону в серебряном киоте Архимандрит Паисий возил государем великим князям, князю Василью Васильевичу всея России и сыну его. И государи Великие князи встретили пресв.Богородицы образ со всею почестию, со кресты и со свещен/ницы/ и со всеми Московскими народы и приложили к тому манисто злато к преп.образу с тремя кресты златыми и гривны и обручи златы, архимандрита Паисия // со братиею великие князи жаловали и тако с великой честию в Галич велели проводить двум архимандритам, Спасскому Задворному Трифону и Чюдову Архимандриту Никандру, да протопопам и священникам Московским...” (в “Сказании об Овиновской иконе иже во граде Галиче”, 1831г. (ф.130 оп.12 ГАКО).

Один из методов агиалогии - сравнительный анализ церковных (житий и сказаний) и светских (летописей, хроник) текстов, имеющий целью нахождение взаимосвязи между данными этих документов, и оценку достоверности их.

Первое описываемое в “Житиях прп.Паисия” и в “Сказании об Образе Богоматери Овиновския...” чудо - чудесное спасение иконы “Богоматерь Овиновская” во время пожара в монастыре. Наиболее подробное описание чуда находим в “Житии преподобного Иакова Галичского” (212*): “…При настоятельстве прп.Паисия церковь Успенья загорелась изнутри вся, … Иаков выбил бревном церковные двери, вошел в пылающую огнем церковь, взял чудотворный образ и вышел сквозь пламя совершенно невредим, даже не опаливши волос на голове и одежды...”. Однако сохранившиеся летописи это событие не упоминают.

Следующее чудо от иконы - “Чудо о Димитрии Красном”. Оно описано в разл.летописях несколько по-разному, но отсутствует в галичском “Сказании...” и “Житии прп.Паисия...” (почему - будет понятно дальше). Итак, в 1440 году князь Димитрий Георгиевич Красный тяжело заболел. Последние дни его описаны так: “...за несколько дней до кончины он лишился слуха, вкуса и сна. Хотел причаститься св.Тайн, но не мог, - кровь лила у него из носу. Ему заложили ноздри, чтобы дать причастие. Когда его приобщили, он успокоился и даже принял пищу; потом заснул. Вечером заметили, что князь умирает, и прочитали отходную, и все решили, что он скончался; распорядились одеть его и приготовить к погребению. Печаль отразилась на братии монастыря, и все молились об упокоениии благочестивого князя Димитрия, много послужившего добродетелью обители. Инок читал над ним заупокойные псалмы. В полночь лежащий в храме одетый к погребенью князь движеньем руки откинул с себя покров и приподнявшись, не открывая глаз, запел церковныя песни. Вся обитель ужаснулась подобному явлению. Пред утренею духовник Осия принес Св.дары. У князя открылись глаза и он, взглянув на потир, воскликнул: “Радуйся, утробо Божественнаго воплощения!” и причастился. Три дня князь пел псалмы и говорил о божественных предметах, узнавал всех, но слышать ничего не мог. Наконец, 22 сентября 1440г., он скончался. Тело его было перенесено в Москву...”. Нужно сказать, что после этого события прп.Паисий встречался с епископом, и храм был вновь освящен (вероятно, архиереи не знали, как оценить произошедшее). В “Житиях прп.Паисия...”, написанных в стенах монастыря, это “неоднозначное чудо” не отражено. Теперь расположим чудеса от иконы “Богоматерь Овиновская” в правильном хронологическом порядке: - обретение от рук ангелов, - исцеление боярской дочери, - возвращение из московского плена, - чудесное спасение из огня, - чудо о Димитрии Красном.

Вероятно, “жития” и “сказания” донесли до нас не все чудеса, бывшие от иконы “Богоматерь Овиновская”. До начала 20 века в монастыре хранилась в драгоценном киоте старинная Овиновская икона “житийного” типа, включавшая в себя, кроме основного изображения Богоматери с Младенцем, еще 6 клейм на полях и 2 фигуры. В клеймах были изображены следующие сцены (начиная с левого верхнего угла по часовой стрелке (см.фото 1902г.): (1) обретение боярином Иваном иконы из рук двух ангелов; (2) утверждение сияющей иконы на некоем постаменте; (3) постройка “древоделами” храма; (4) сцена выноса сияющей иконы из огня; (5) “незримое явление” иконы на прежнем месте; (6) чудо о Димитрии Красном. Как видно, в “Житиях...” и “Сказании...” не отражены события, послужившие основанием для 6 и 8 сюжетов клейм. Поскольку “Прославление” - стандартное завешение ряда клейм чудотворной иконы, остается неясным 6 сюжет. На мой взгляд, маловероятно, что речь идет о спасении города от войска казанских татар в 1427 году - в этом случае описание чуда должно было бы оказаться включенным в подробнейшее “Сказание...” 17в. Предположим, что речь идет о каком-то событии, произошедшем после 1650г., то есть после написания “житий”. Но Галич в эти годы уже находился вдали от границ государства и никаких осад ему не приходилось выдерживать. Возможно, речь идет о какой-то внутренней смуте. Документов, повествующих об этом событии, мною не найдено.

С Успенским Галичским м-рем много лет спустя, уже после преставления преподобного Паисия, связано следующее (назовем его осторожно - “странное”) событие. Во 2 Софийской летописи за 1489 год есть запись о появлении в Москве некоего чернеца из Паисиева м-ря. Чернец пророчествовал о пожаре, который поразит Москву на Великий день (213*), если “обидят Новый город”. Чернеца “упрятали” в какой-то подмосковный монастырь как сумашедшего. Новгород, как известно, вскоре все же “обидели” (произошел “боярский вывод”). А Москва, как и было обещано чернецом, на Великий день выгорела почти дотла. Был чернец ясновидящим или подослан кем-то, или просто произошло совпадение – неизвестно. Москва вновь отстроилась, о судьбе чернеца мне ничего найти не удалось, а судьба Новгорода после “боярского вывода” известна.

Икона “Богоматерь Овиновская”

Мы рассмотрели две основные версии обретения иконы “Богоматерь Овиновская” и чудеса, бывшие от нее, а также вкратце описали события, происходившие в монастыре в первые сто лет после обретения иконы. Но в процессе работы над родословной Овиновых я столкнулся с тем, что разные док.источники под иконой “Богоматерь Овиновская” подразумевают различные иконы.

В классических дореволюционных справочниках по Русским Православным обителям указывается, что икона “Богоматерь Овиновская” - “Успение Богоматери” (214*). В издании “Полный православный богословский энциклопедический словарь” (изд.тип. П.П.Сойкина, СПб.1889г.), находим: “...Овиновская икона Божьей матери “Успение” наименована так потому, что чудесно явилась около 1425 года боярину Овинову, жившему около города Галича Костромского и желавшему воздвигнуть на свои средства храм в Николаевской обители. Явившаяся икона была установлена в выстроенном храме, а обитель, в честь преподобного Паисия, жившего в ней и возившего в 1449 году икону в Москву названа Паисиевской. Икона чудотворная глубокочтимая, празд.15 августа...”.

В тексте есть некоторые неточности и ошибки, но главная мысль, ради которой я цитировал раздел “...Словаря”: Овиновская икона - икона “Успение” (см. копию с литографии). И в труде Софии Снессоревой также утверждается, что Овиновская икона - “Успение”. Подобная же информация об Овиновской иконе находится и в труде архим.Макария. В современном энциклопедическом словаре “Христианство” п/р С.С.Аверинцева с соавт. (М.,1995г.), в 3 томе в подразделе “Православные иконы Богоматери” находим: “... “Успение” Овиновская, 1425, пр.15 авг. ...”.

В “Истории Российской иерархии” о.Амвросия (Орнатского), в разделе, относящемся к Галичскому Паиисиеву монастырю, при практ. полном повторении “житийной” канвы событий, с которыми связана постройка храма, сюжет Овиновской иконы не называется.

А на иконе, которую в настоящее время в городе Галиче и в Костроме называют “Богоматерь Овиновская”, изображена Богоматерь с Младенцем. Пречистая Дева изображена стоящей на фоне византийского трона. Она держит на обеих руках перед собой Предвечного Младенца, благославляющего людей левой рукой; оба Лика повернуты к людям - см.копию с хромолитографии типографии ТСЛ 1883г. из цензурного дела Московского комитета духовной цензуры (ЦИАМ, ф.2393 оп.1 дело 4440 лист 21, 104). Такое изображение, по мнению специалистов, типично не для русской школы иконографии Богородицы, а для греческой, византийской (см. копии с икон Богоматери из “Кодекса Рабулы”, “Богоматерь Моденская”, “Богоматерь Никопейская” из книги “Иконография Пресвятой Богородицы” Н.П. Кондакова). Такой греческий канон написания иконы “Богоматерь Овиновская” может подтверждать новгородскую версию обретения иконы от “мужа-гречина”.

Интересно, что образ “Богоматерь с Младенцем” (Овиновская) похож на образ Богоматери, который находится на иконе “София - Премудрость Божия” новгородского канона письма (215*) - см.на вклейке. Это может быть еще одним подтверждением того, что “Богоматерь Овиновская” появилась в Галиче из Новгорода - “из вотчин Святой Софии” (предположение Е.Н.Крупина, г.Рыбное Рязанской обл.).

В “Сказании об образе Богоматери Овиновской иже явися во граде Галиче...” (костромской список 1831г. с более раннего списка Паисиева монастыря) и в “Житии преподобного Паисия Галичского чудотворца...” (список М.Я.Диева 1847г.), являющихся очередными списками со старинных “Сказаний об образе Богоматери Овиновской...” и “Житий прп.Паисия Галичского...” 15в., описание иконы исключает всякие разночтения касательно ее сюжета: “...и се внезапу сретоша его два юноши красны зело; оба держаще руками своими икону пресвятыя Богородицы и на руце /имеющей/ предвечного Иисуса Христа...”.

Но наличие таких строк в списке нач.19в. подтверждает нахождение в то время в монастыре именно Овиновской иконы “Богоматерь с Младенцем”. Утверждать на основании этого фрагмента, что в более ранних, предшествующих списках “Сказания...” также есть эти строки - нельзя (ибо “Сказания...” не явл. каноническим текстом, и поэтому можно предположить внесение в него каждым следующим переписчиком дополнений и изменений). В самих же ранних списках с “житий” и “сказаний” не сохранилось той части текста, где описывается обретение Овиновской иконы и сама обретенная икона.

Итак, я нашел упоминания о двух различных иконах “Богоматерь Овиновская”: “Богоматерь с Младенцем” и “Успение”.

Такая “неразбериха” произошла не только с Овиновской иконой, а, например, с Яхромской иконой Божией Матери (память 14 октября). В повествовании о явлении Яхромской иконы сказано, что отрок Косьма обрел в 1482 году на реке Яхроме в 60 верстах от Владимира икону Успения Богородицы. Чтимая же ныне Яхромская икона Божией Матери принадлежит к иконам типа “Умиление”, подобно Владимирской иконе Богоматери.

Итак, во второй части статьи нам предстоит попытаться разрешить несколько вопросов.

1.Как выглядел обретенный Иваном Овиным образ Богоматери?

2.Почему возник отличный от первоначального сюжет написания иконы “Богоматерь Овиновская” ? (если он вообще имел место)

3.С какими образами связаны те или иные чудеса?

4.Каковы имеющиеся на сегодняшний день сюжеты и каноны написания иконы “Богоматерь с Младенцем” (Овиновская)?

Для разрешения вопроса о том, какая икона “Богоматерь Овиновская” - первоначальная, целесоообразно ознакомиться с самыми ранними из сохранившихся списков “Сказаний...” и “Житий прп.Паисия Галичского”, а также - с ранними трудами по иконографии Пресвятой Богородицы.

В галичском рукописном сборнике 17в. начало “Сказания...” с описанием обретенного образа утрачено. Мы можем только предполагать, что в утраченной части описывалась та же икона, что и в “Сказании...” 19в. (поскольку дальнейший текст почти во всем совпадает).

А в разрешении вопроса о “первенстве” среди двух Овиновских икон нам помогает одна из самых ранних сохранившихся рукописных книг по иконографии Пресвятой Богородицы - рукописная книга начала 18в. “...Описание явлений всех икон Пресвятыя Богородицы и разных жития святых....” - т.н. “Сборник Моховикова”.

“... Есть образ Пречистыя Богородицы Чюдотворный чеснаго ея Успения во граде Галиче явися в лето 6960 (1452г. - прим.) в обители преп.Пайсея чюдотворца поставлен бысть а преже явися иный /.../(? - неразборчиво) у галицкаго князя Василия (имя вписано позже другими чернилами по пропущенному месту - прим.А.И.Г.) Овинова егда созидал церковь Святаго Николы в селе своем и к Москве сей образ имяли сутию при митрополите Ионе Чюдотворце и при Пайсее игумене Галицком и паки с Москвы не видимо осебе отхождаше в Галич...” (НБ им.А.М.Горького МГУ имени М.В.Ломоносова, ОРК, ед.293, стр.4).

Не буду вновь останавливаться на “князе” Овинове - родословная Галичских князей известна, а Овины - новгородские бояре. Имя же Василий - или ошибка составителя сборника, или речь идет о каком-то родственнике боярина Ивана Овина. Дата явления Успенского образа, указанная в сборнике - дискутабельна, т.к. в богословских справочниках указан 1425 год. Но главное заключается в том, что источник подтверждает наличие в нач.18в. двух разных икон “Богоматерь Овиновская” (“оной” и “иной”) и дает указание на то, какой образ первоначальный (не “...чеснаго Ея Успения”, а “иный”). Под “иной” иконой Моховиков, вероятно, и подразумевает икону греческого канона письма, каковой и является “Богоматерь с Младенцем” Овиновская.

Важно и то, что в нач.18 в. в тексте “Моховиковского сборника” Успенская икона из Галичского Паисиева м-ря ни разу не называется Овиновской. Это косвенный, но еще один довод в пользу появления ее после смерти Ивана Овина. Значит, храм боярин Иван Овин строил для иконы “Богоматерь с Младенцем” (по Моховиковскому сборнику - т.н. “иный образ”); значит, этот образ и есть первоначальный, известный с 14 века. Причем, я считаю, что обретение, постройка Успенского храма и переименование новгородским боярином своего монастыря произошли до смены власти в Галиче, т.е. до 1362 года

Такое мое явное предпочтение свидетельству Моховиковского сборника, а не данным нескольких московских печатных изданий середины-конца 19 в., объясняется как возрастом Моховиковского сборника (на 150 лет старше), так и тем, что только в этом сборнике говорится о существовании двух разных икон, причем галичская икона “Успение Пр.Богородицы” не называется Овиновской иконой. Эта информация заполняет логический промежуток между данными из галичских “житий” 15-16в.в. об Овиновской иконе “Богоматерь с Младенцем” и из московских печатных изданий 19в. по истории церкви.

Итак, вероятно, первоначальный Овиновский образ был “Богоматерь с Младенцем”, а не “Успение”.

Однако точку в решении этого вопроса поставило нахождение цензурного разрешения на печать хромолитографии с Овиновской иконы “Богоматерь с Младенцем” от 1883г. в фондах Московского комитета духовной цензуры в ЦИАМ (ф.2393 оп.1 дело 4440 лист 21, 104).

Галичская Успенская икона.

В монастырских док.источниках об Успенской иконе нет ни слова. В описаниях монастырского имущества 1658 и 1749 годов не фигурирует икона “Успение”. Согл.“Книгам Галичской десятины” в 1656-1738г.г. в Паисиевом монастыре второй из перечисленных в главном храме, вслед за образом Спасителя - “образ Пр.Б.” (может быть, это и есть Овиновская “Богоматерь с Младенцем”). Иконы “О Всепетая мати” и “О Тебе радуется”, кот.также принадлежат м-рю в это время, не могут быть иконой “Богоматерь Овиновская”. Итак, в 1656-1738г.г. предположительно “Богоматерь с Младенцем” (Овиновская) находится в обители.

В то же время, в 1719 году при описании иконостаса Галичского кафедрального Преображенского собора второй после образа Спасителя упоминается икона “Успение” (см. библиографию). Поэтому я считаю, что история чудотворной Успенской Галичской иконы может быть связано не с обителью прп. Паисия, а с Галичским городским храмом (см. прорись иконы из “Календаря Патриархии” за 1967г., ранее в тексте).

На мой взгляд, называть Галичскую Успенскую икону “Овиновской” неверно: обретение ее произошло после смерти боярина Овина.

Для объяснения несоответствия московских и галичских данных об Овиновской иконе можно предположить следующие версии развития событий.

Версии.

1. Все описанное происходило с иконой “Богоматерь с Младенцем” и со списком с нее, и никакой чудотворной иконы “Успение” (Овиновская), во всяком случае, в 15 веке, не было. Много позже, когда икона “Богоматерь с Младенцем” была забыта (? - А.И.Г.), другая икона из Овиновского храма стала называться “Овиновской”. Впоследствие в справочники оказалась внесена только “Успение” Овиновская (см. статью Е.И.Гладышевой в сборнике “Древности Ростовской земли”, 1994г.).

2. С 15в. в Галиче существовала и Успенская иконы. Поскольку в московских источниках чудотворной названа именноУспенская Галичская икона, возможно, что в 1433-34г.г. в Москву возили именно ее, и “чудесное” возвращение из Московского Успенского собора в Галич произошло с иконой Успения Пр.Богородицы. Действительно, к 1433г. чудотворной могла считаться в Галиче не только “Богоматерь с Младенцем” Овиновская, но и недавно (в 1425г., если это не ошибка) обретенная “Успение Пр.Богоматери” (версия маловероятная).

3. Овиновская “Успение” и Овиновская “Богоматерь с Младенцем” - одна икона (на лице написана “Богоматерь с Младенцем”, на обороте - “Успение”). (предположение А.Г.Авдеева, П.С.Богатырева, С.В.Демидова). Подобные случаи не столь редки. Вспомним чудотворный образ Иоанна Богослова из Иоанно-Богословского монастыря, образ Богоматери из Успенского храма Великого Устюга и др.

Овиновская икона “Богоматерь с Младенцем”

События, бывшие с иконой “Богоматерь Овиновская” и чудеса, произошедшие от нее.

Они начались уже в момент ее обретения Овиным (см. “Сказание об иконе Богоматери Овиновской...”).

Первые чудеса.

Описанные в “Сказании...” чудеса от образа после постройки в честь него Успенского храма, имеют отношение к этой первой иконе “Богоматерь с Младенцем”: “...и нача быти от образа ...великия Божия милосердия: слепи прозираху, глухи и розслабленни здравы бываху, нечитие духи от человек отступиху. И то слышаша князи и бояре и все православное христианство и начаша изо всех градов руских стекошися на превеликое милосердие пресв. Богородицы, от всякого недуга и ото всякой язи приемлюще изцеление; венец же к образу пресв.Богородицы прикладоваху сребреных безчисленное множество и начаша их класти в ларцы...”.

Чудо с возвращением иконы в обитель.

Вероятно, речь идет об иконе, обретенной Иваном Овиным:

“...Тогда же взем чюдотворную икону Пречистыя Богородицы, зовомую Овиновскую, со златою утварью, о ней же выше слово предложихом, еже два анггли принесоша к болярину Иоанну званием Овину. И принесе образ той к Москве...” (в галичском списке сказания 17в.). В “Сказании...” 19в. (явно подцензурном) об этом чуде вообще не упоминается - слишком неприглядно выглядит в этой истории Великий Московский Князь.

Чудо спасения из огня, или чудо с Иаковом Галичским.

В соответствии со “Сказанием...”, это произошло во время игуменства прп.Паисия. Предположительная датировка этого чуда - между 1433 и 1440 годами, ибо распоряжение о написании со ставшей “старой” чудотворной иконы списка - “новой иконы” - было отдано галичским князем Димитрием Георгиевичем, который княжил с 1433 по 1440 годы. Распоряжаться иконой до смерти своего отца, князя Георгия Димитриевича в 1433 году, князь Димитрий Георгиевич Красный не мог. Хотя уже тогда в Галиче могла существовать как Овиновская “Богоматерь с Младенцем”, так и “Успение Пр.Богоматери”. Но наиболее вероятно, что спасена из огня была все же “Богоматерь с Младенцем”, поскольку именно с нее вскоре после пожара по приказанию Дмитрия Красного писался список. Уточнить дату пожара невозможно, ибо нет указаний, в каком году при игуменстве прп.Паисия горел Успенский храм, а Иаков Галичский монашествовал в Успенском Паисиевом монастыре в течение многих лет.

Написание с Овиновской иконы первого списка.

Итак, написание первого списка произошло между 1433 и 1440 годами (причем, вероятно, незадолго до 1440г.) В том же “Сказании...”: “...И по времени некаем (после пожара) князь Димитрий Георьгиевичь /повеле написати новую икону/ образ же пресв.Богородицы /.../ обложи сребром и позлатить златом с драгим каменьем в том сребре, что от пожара венцов и гривен слияся // и /скови?/ киот сребрян и поставы в нем образ Пресвятой Богородицы, ту новую икону. Еже /... .../ того восхоте князь Димитрий устроить второй киот старой явленной и чудотворной иконе Пресвятей Богородице Овиновской и не успе того устроити втораго киота, понеже ... нача изнемогати князь Димитрей...”.

Чудо с Димитрием Красным.

Я предполагаю, что Князь Димитрий Георгиевич Красный отпевался именно под той иконой, покровителем которой он был при жизни, т.е. под чудотворной иконой “Богоматерь с Младенцем” (менее вероятно, что под “новой иконой”, явл.списком с чудотворной).

В подробнейшем “Сказании...” 17в., написанном в Паисиевом монастыре, это чудо пропущено. И не удивительно, ибо оценивалось “чудо” (во всяком случае, в то время), настолько неоднозначно, что после этого вновь освящали Успенский храм.

Маловероятно, что правы авторы Никоновской летописи, кот.утверждают, что умерший князь не был перенесен в церковь для отпевания, а оставался лежать мертвый в своей горнице, в окружении его спящих приближенных и духовника и “ожил” не в храме, а у себя дома. Единственное отн.приемлемое объяснение такой трактовки Никоновской летописью этого события - стремление авторов летописи унизить “безграмотных” и “безбожных” галичан. Если все же верить этому фрагменту, то Овиновская икона в оживлении князя - не участвовала, так как икона хранилась в храме.

Итак, более вероятно, что это событие произошло все же в Успенском храме Паисиева монастыря.

Поездка прп.Паисия с Овиновской иконой в Москву после “Галичского боя”.

Последнее описанное в “Житии...” и “Сказании...” событие, связанное с Овиновской иконой, - поездка прп.Паисия в Москву “после Галичского боя” (1450г.). Здесь все понятно: в Москву прп.Паисий возил “новую икону в серебрянном киоте”, а оставил в дар в Успенском соборе Московского Кремля специально написанный в Галиче список с нее. “...По преставлении же князя Димитрея Георьгиевичя после Галического бою /.../ ту новую икону в серебряном киоте Архимандрит Паисий возил государем великим князям, князю Василью Васильевичю всея России и сыну его. И государи Великие князи встретили пресв.Богородицы образ со всею почестию, со кресты и со свещен/ницы/ и со всеми Московскими народы и приложили к тому манисто злато к преп.образу с тремя кресты златыми и гривны и обручи златы, архимандрита Паисия // со братиею великие князи жаловали и тако с великой честию в Галич велели проводить двум архимандритам, Спасскому Задворному Трифону да Чюдовскому Архимандриту Никандру, да протопопам и священникам Московским...”.

В “Сказании об иконе “Богоматерь Овиновская...” просматриваются отголоски угрожавших ей в последние годы игуменства прп.Паисия опасностей: “...А коли от Казани и от луговые черемисы в Галич не тихо, Государи Великие Князи Василий Васильевич и сын его велели те обе иконы, старую чудотворную икону Овиновскую и новую икону Пресвятой Богородицы, что в серебряном киоте бережения ради держать во граде Галиче в соборной церкви в опасе, за сторожи, того ради за неже место порубежное, а когда от Казани и от луговые черемисы тихо, и ту икону старую ... и новую ... держати при Архимандрите Паисие...”.

В дальнейшем, после взятия русскими войсками в 1552 году Казани и приведения в покорность черемисов (мари), Галич уже перестал быть “порубежьем”, и необходимость держать монастырскую икону “во граде в опасе” отпала. Но обитель постепенно теряла значение в связи с усилением светской власти, и городское белое духовенство не спешило вернуть икону из городского собора в обитель. Игумен Успенского Паисиева м-ря Кирилл в 1656 году даже жаловался Патриарху Московскому на “соборных протопопов”, что те “неправдою держат у себя обительский образ Пр.Богородицы”. В результате его жалобы икона все же была возвращена в монастырский храм. В сер.17-нач.18 в.в. святыни и собственность монастыря были подробнейшим образом описаны в т.н.”Книгах Галичской десятины”; в том числе, переписаны все находившиеся в то время в монастыре иконы. Овиновская “Богоматерь с Младенцем”, по-видимому, находилась вмонастыре (2-я по счету в Успенском храме после Образа Спасителя, но об Успенской иконе известия в это время нет (216*). Кстати, еще в 1831г. по вопросу собственности на Овиновскую икону существовали разногласия между настоятелем монастыря и галичским белым духовенством, ибо в написанном в 1831г. в монастырских стенах “Сказании...” специально отмечено: “...Спасские прежние протопопы и соборные попы теми иконами не владели никогда и... никогда в описи у /них?/ не бывало...”.

Вероятно, в процессе никоновского “пересмотра” святынь образ “Богоматерь Овиновская” перестал считаться чудотворным. В Моховиковском сборнике начала 18в. она упоминается как “иной образ”, без имени. Чудотворность Успенской Галичской (пока еще не “Овиновской”) иконы не была подвергнута сомнению, но и о ней в московских книгах начала 18в. писалось мало.

Конечно, в 19в. в монастыре находилась уже не обретенная Овиным чудотворная икона и не “новая в серебрянном киоте”, написанная по приказу Димитрия Красного, а очередной список. Список с чудотворной иконы “Богоматерь с Младенцем” Овиновская находился в монастыре в 1807г. и в 1831г., (см. в справ. Арх.Макария и в “Истории росс.иерархии” Амвросия (Орнатского).

В 1883г. в типографии Троице-Сергиевой Лавры с монастырской иконы “Богоматерь с Младенцем” (Овиновская) была выполнена хромолитография для сборника русских чудотворных икон. Готовых отпечатанных листков мне найти не удалось (вообще, были ли они отпечатаны?). Но, поскольку изображение не вполне канонично (БогоМладенец благословляет левой рукой), хромолитография утверждалась не только в Троицкой типографии, но и в Московском комитете духовной цензуры. То, что благословение левой руки не ошибка гравера, явствует из ответа настоятеля монастыря : “...на имеющейся в обители старинной иконе подлинно благословение левой руки...”.

В 1902 году сотрудники Импер.Археографической экспедиции, работавшие в Паисиевом монастыре, выполнили фотографии главной иконы монастыря, хранившейся в драг.киоте - см. фото выше. На фотографии того же 1902 года стенописи Успенского храма Паисиева Галичского монастыря, расположенной над ракой прп.Паисия, изображен сам прп.Паисий во главе крестного хода, несущий Овиновскую икону в киоте. В руках прп.Паисия изображен другой киот, отличающийся по форме от киота, в котором хранилась в то время Овиновская икона (вероятно, более ранний киот?), см. фото.

Разумеется, первоначальная Овиновская икона была лаконична и не включала в себя дополнительных элементов (клейм - как на фото 1902г. или изображений Спасителя на небесах в окружении всех сил небесных, г.Галича, монастыря, озера - как на хромолитографии и на сохранившейся в Галиче до наших дней иконе).

В 2000 году икона “Прп.Паисий Галичский, в состав которой входит “Богоматерь с Младенцем” (Овиновская), была привезена на реставрацию из Галича в Кострому. Ее реставрировал о.Серафим, настоятель храма в Малышкове, после чего икона вернулась в г.Галич. В верхнем левом углу этой иконы изображена “лаконичная” Овиновская икона “Богоматерь с Младенцем”.

Необходимо добавить, что в разл.время “дополнительные элементы” иконы изменялись. Существовали икона с клеймами, содержащими изображения сцен из истории чудотворного образа (см. фото), и “сложная” икона, содержащая схематичное изображение Галича, монастыря, Галичского озера. (см. хромолитографию). А в иконе “прп.Паисий Галичский Чудотворец” само изображение Овиновской иконы стало дополнительным элементом. (см.фото).

Со временем изображение фигуры Богоматери в Овиновской иконе стало не полноростовым, а поясным. Еще позже она даже стала “поворотной” - т.е., зеркальным отображением с первоначальной иконы (например, в совр. “Древе Богородичных икон” издания Софринского комбината 2003г.).

Иконографией Овиновской иконы занимался А.Г.Авдеев; желающие подробно ознакомиться с вопросом могут изучить его труды.

Еще несколько слов об истории Паисиева монастыря после 18в.

В “Истории Российской иерархии” находим: “...Настоятельство в монастыре было игуменское до прп.Паисия, который /.../ произведен во Архимандрита. /.../ Но ни он, ни его приемники в служении никаких Архимандричьих преимуществ не употребляли до 1716г., в котором Архимандрит Филарет испросил дозволения носить шапку и набедренник. По духовным штатам 1764 года - в 3 кл., настоятельство игуменское. /.../ В 1797г. в монастыре учреждена Архимандрия 3 класса...”.

После видимого упадка в начале 18в., в начале следующего столетия монастырь - крупнейший землевладелец Галичского уезда. В той же “Истории Российской иерархии” есть запись: “...(в 1797г.) крестьян за монастырем 2443 души”.

С середины 19в. монастырь вновь постепенно приходит в упадок. Вероятно, тому виной как освобождение крестьянства, так и общий спад религиозности в русском обществе.

“Новейшая история” Успенского Паисиева Галичского монастыря и Овиновской иконы.

В Галиче и Галичском уезде “борьбой с религией” руководил отреченец, сын священника. Разрушение храмов, уничтожение икон в 1920-23 г.г. производилось с удивительной жестокостью. Специальные отряды ходили по домам, забирали иконы и сжигали на центральной площади города. Из 12 колоколен города были взорваны все 12, из 17 городских храмов прихожанам удалось отстоять только один - храм Введения Пр.Богородицы в Рыбной слободе.

Не избежал общей участи и монастырь. В 1918 г. он был полностью разграблен, рака прп.Паисия осквернена. Братию, по свидетельству стариков, расстреляли (краевед Г.Н.Островская). И Овиновская икона в 1918г. была утрачена. Судьба галичских храмов, с которыми связана история Овиновской иконы, трагична. В здании бывшего Преображенского кафедрального собора сегодня находится хлебокомбинат. В главном храме Никольского Староторжского монастыря, который был основан Иаковом Галичским в честь иконы Николая Чудотворца из Овиновского монастыря, сейчас располагается городская котельная. О дальнейшей истории обители можно сказать лишь то, что на ее территории располагалась птицефабрика: в братском корпусе - инкубатор, в Троицком храме - подсобные службы.

Дальнейшая история иконы записана о.Александром Шастиным со слов Марии Ефимовны ........................, которая многие годы служила просфорницей во Введенском храме города Галича и скончалась ок.1993г. По ее словам, Овиновская икона была найдена детьми в лесу во время Великой Отечественной войны (точное время обретения иконы - год, месяц - М.Е. не помнила). Родители этих детей принесли икону в единственный функционировавший в то время в Галиче храм - храм Введения Пр.Богородицы в Рыбной слободе. Трудно сказать, была Овиновская икона сразу узнана или нет. Но в стенах Введенского храма она сохранялась и была почитаема с середины 40-х годов до наших дней. В какой-то из 60-х годов, зимой, храм был обворован. Тогда пропало много старинных икон. В том числе, была украдена и Овиновская икона. Но спустя неск.месяцев, весной, она (единственная из пропавших) была найдена рядом с храмом, лежащей правой стороной в сугробе. Икона была вновь внесена в храм и поставлена на прежнее место. Поскольку красочный слой сильно пострадал от влаги, икона была силами галичских специалистов реставрирована. После этого события икона была особо почитаема прихожанами.

С 1992 года во Введенском храме начал служение о.Александр Шастин, который занялся поисками сведений об истории Галича, обители прп.Паисия и Овиновской иконе. В 2003 году, накануне 10-летия возрождения обители, по инициативе о.Александра Овиновская икона была торжественно перенесена на свое историческое место - в Успенский храм Паисиева монастыря. Сейчас она находится там перед главным иконостасом на аналое, украшена цветами. А на том месте, где во Введенском храме последние 60 лет находась икона “Богоматерь Овиновская”, сейчас находится икона, явл.списком с Овиновской - также глубоко почитаемая прихожанами.

При Введенском храме по инициативе о.Александра открыты воскресная школа и благотворительная столовая для детей. Силами прихожан в последние годы восстановлена колокольня храма Василия Великого (сам храм Василия Великого пока еще не действует). На колокольню водружены новые колокола - дар Владыки Костромского и Галичского. Теперь, спустя много лет, в Галиче вновь слышен колокольный звон.

Интересно, что с середины 40-х годов и до 2003 года Овиновская икона находилась в храме, который явл.частью бывшей обители Василия Великого - монастыря, построенного (в соотв.с местным преданием) на средства, пожертвованные сотни лет назад Вел. Кн. Московским Василием Васильевичем в извинение перед Овиновской иконой.

Извинение принято!

И окончить раздел я хочу прощальными словами преподобного Паисия, записанными в старейшем сохранившемся списке его жития:

“...Не скорбите убо, о братия моя, яко днесь оставляю вы телесне, понеже тако благоволишу Господь Бог вседержитель сия, яко аще телом и отхожду от вас, но духом с вами во вся дни пребуду: и егда обрет буду благодать пред Богом, узре пресвятее лице Его, выну о вас молитися, и обитель сию соблюдати имам: и надеюся на Господа Бога моего и на Пречистую Его Богоматерь, яко обитель сия и град не будет оставлена и в расхищении и разорении не има будет, и точию вы вся яже от мене слышаете соблюдайте, и вся повеленная вам исполняйте, а Господь Бог мира сего да будет с вами во все дни /.../ Аминь.”