Яков Кротов. Путешественник по времени. Вспомогательные материалы: Дело Девушек 2012 года.

Анна Зобнина

У каждого должны быть аргументы в защиту Pussy Riot

Интервью журналу "Сноб" http://www.snob.ru/selected/entry/48011

Как вы относитесь к Pussy Riot?

Я абсолютно одобряю и поддерживаю и девушек, и их акцию. Я начала следить за ними с момента их выхода на Красную площадь. К этому времени у меня практически пропала надежда на то, что в России феминизм когда-нибудь станет актуален. Я разослала их фотографии по знакомым, в основном людям, занимающимся правами женщины и гендером в Европе, а в ответ получила: This is great.

Тогда я еще не проанализировала серьезность их появления на арене российского активизма и российского феминизма. Я посмотрела их клипы, заглянула в их блог и была приятно удивлена. Как минимум я увидела здоровый, свежий взгляд на вещи, которого в России очень не хватает. А после их акции в ХХС и всего, что за этим последовало, стало очевидно, насколько они актуальны, и я лично им очень благодарна.

За что?

По многим причинам. Во-первых, я живу за пределами России. Имидж русской женщины за рубежом далеко не положительный. Ни для кого не секрет, что во многих странах словосочетание «русская женщина» является синонимом легкодоступного «сексуального объекта». Мне лично было приятно увидеть в зарубежных СМИ яркое и грамотное в смысле пиара заявление против этого укоренившегося стереотипа. Кроме того, Pussy Riot недвузначно заявили, что феминизм в России жив, а это важный показатель для культурного прогресса любого общества.

А если говорить о последствиях их акции, то с этой точки зрения им благодарны должны быть абсолютно все: нам дали зеркало в руки, чтобы посмотреть на себя со стороны.

Почему они называют себя феминистками?

Любой, кто считает, что женщина — это человек, с неотъемлемыми правами и свободами, может называться феминистом. Все сводится к элементарным правам человека. Я гражданка, по Конституции у меня столько же общечеловеческих прав, сколько и у тебя. Когда мои женские права ущемляются, ущемляются мои общечеловеческие права. Когда я встаю на защиту моих общечеловеческих прав, я автоматически принимаю позицию феминизма. А если я выхожу с этой позицией на Красную площадь, то мой феминизм становится политическим актом — именно то, чем занимались Pussy Riot.

Но Pussy Riot не просто феминизм. Это целенаправленный, стратегически грамотный, профессиональный феминизм, позиционирующий себя на грани с арт-активизмом и внутри общего оппозиционного движения. Феминистская позиция Pussy Riot — несогласие с существующей системой патриархальных норм, олицетворенных режимом Путина и РПЦ, и стремление к реформе гендерных отношений в государстве — очевидна из текстов их песен, языковых метафор, мест проведений акций, их стратегии «атаки» и всех прочих атрибутов.

А вообще, феминизм — это огромное движение, которое существует больше двух веков на всех континентах и имеет разные формы, начиная от анархо-феминисток и заканчивая тем, что называется state feminist, то есть государственные феминистки. Так можно назвать, например, Матвиенко с ее заявлением о том, что в политике должно быть больше женщин, хотя сама она наверняка себя феминисткой не считает.

Для России Pussy Riot — это новое и во многом шокирующее явление, но на самом деле они четко вписываются в международные рамки женского движения. Феминизм настолько неоднороден, что описать его в двух строчках невозможно. Главная составляющая феминизма — осознание факта, что наше общество как система построено на дискриминации женщин, и последующая борьба за устранение этой дискриминации. Разные ветви феминизма ведут разную борьбу: кто-то работает с законодательством, кто-то ведет кружки по поднятию самосознания, кто-то пишет книги, а кто-то занимается арт-активизмом.

В России, к сожалению, феминизм для большинства оскорбление и табу. Феминисток боятся и ошибочно считают, что все они хотят стать мужчинами или ненавидят мужчин. Редукционные стереотипы, низводящие феминизм до уровня сексуальной ориентации и манеры поведения, не имеют ничего общего с феминизмом. Но, к сожалению, даже среди образованных людей уровень неграмотности в вопросе феминизма зашкаливает.

После акций Pussy Riot отношение к феминистскому движению в России станет хуже?

Нет, не станет. Во-первых, в России нет никакого оформленного феминистского движения. А то, что есть, существует в фрагментированной форме и информативном вакууме — широкие слои не знают, чем в реальности занимаются феминистские организации и насколько они важны. Pussy Riot одним грамотным ударом пробили этот вакуум, и у феминисток появилась возможность сделать 10 шагов вперед. Очевидно, что негативная реакция на Pussy Riot подняла волну антифеминизма, но важно осознавать, что на этой волне выезжают отчаянные фундаменталисты, чье мнение о феминизме никто никогда не изменит. А среди сторонников Pussy Riot есть много людей, которые были вынуждены пересмотреть свое понимание феминизма. Таким образом, Pussy Riot не навредили, а создали потенциал для диалога и коалиций между феминистками и широкой общественностью.

За что сейчас, в современном мире, бороться феминисткам?

Права женщин по-прежнему ущемляются везде, и в зависимости от контекста возникают насущные задачи для феминизма. В Марокко идет кампания по отмене закона, который фактически разрешает изнасилование несовершеннолетних девушек, в Палестине ведут борьбу за свободу перемещения женщин без разрешения опекуна-мужчины, в Кении, где тысячи женщин умирают во время родов, речь идет об элементарных медикаментах и чистой воде для женщин. В европейских странах, где феминистское движение имеет политический вес, женские организации активно лоббируют законодательные реформы, следят за гендерным равенством в политических партиях. Большое внимание уделяется неформальному репродуктивному труду женщин, так как именно этот труд является основой любой продуктивной экономики, но по-прежнему не признается законодательно и не ренумерируется. Важной областью для феминизма является интеллектуально-культурная сфера — наука, литература, искусство, университеты — это территория, исторически монополизированная мужчинами и вырабатывающая знания с мужских позиций. В Европе женщины-академики, писательницы, журналистки до сих пор занимают маргинальную позицию, и их голос часто вытеснен из доминантного мейнстрима.

Одной из основных проблем для женского движения во всем мире по-прежнему остается семейное и межличностное насилие против женщин: в Европе в среднем каждая четвертая женщина подвергается насилию, и во всем мире первый источник женской смертности — это близкие мужчины, мужья и партнеры

Какая ситуация с женскими правами в России?

Очень печальная. В России ущемление женских прав происходит ежедневно и во всех сферах. Насилие над женщиной у нас является нормой, и это мало кто осознает, поскольку здесь с правами человека не считаются в принципе. Для нас дискриминация — это когда бедные арабские женщины ходят в парандже и их побивают камнями.

В российской Конституции прописано равенство, но в реальности ни о каком равенстве не идет и речи. Женщин бьют, убивают, насилуют каждые полчаса, и делают это не маньяки-незнакомцы, а в подавляющем большинстве близкие мужчины. Женщины молчат и редко обращаются в полицию. Законы о насилии отсутствуют, полиция отказывается принимать заявления, кризисных центров катастрофически не хватает, отсутствуют статистика и мониторинг. В политике, среди директоров компаний женщины — абсолютное меньшинство, зато женщин успешно продают в проституцию в России и за границу как живой товар, по миру насчитываются десятки тысяч российских проституток, из которых тысячи фактически живут в рабстве. Базовые репродуктивные права женщины откровенно отбираются государством и РПЦ, которые полагают, что у них есть право исправлять ошибки безграмотного управления страной за счет женского тела и призывов к семейной морали. При этом при разводе детей вешают на матерей, матери-одиночки попадают за черту бедности, а алименты выплачивают менее 20% отцов. Женщины работают в две смены — на работе и дома, и при этом получают на 35% меньше только за свой оплачиваемый труд.

Самое страшное, что происходит массовая дезинформация о ситуации с правами женщин, причинах и масштабах насилия, демографическом кризисе. СМИ безграмотно и безответственно освещает вопрос женских прав: с одной стороны, эфир переполнен образами, низводящими женщину до уровня безмозглого сексуального объекта, с другой — шокирующими инцидентами из горячих репортажей. Религиозные маньяки и псевдоморалисты просвещают население о семейных ценностях, а феминистские организации фактически не имеют доступа к каналам информации. И при этом феминизм в России остается страшным словом.

А что говорят о феминизме Pussy Riot?

Насколько можно судить по их акциям и их блогу, феминизм для них неразрывен c политическим активизмом и арт-активизмом. Феминизм, по их мнению, это активная гражданская позиция с целью возвращения женщине статуса активного субъекта, обладающего полными правами и несущего полную ответственность за свои действия.

Феминизм для них — это не просто недовольство дискриминацией женщины. Это призыв к коренному пересмотру гендерного устройства государства. Через свой медиаактивизм Pussy Riot стремятся к семантической реформе бинарной гендерной иерархии нашего мышления, в которой категория мужчины противопоставлена категории женщины и стоит над ней. Феминистский месседж Pussy Riot — это призыв и к системной реформе государства, в основе которой будет лежать равенство и взаимопонимание между мужчиной и женщиной, а не противопоставление и борьба между ними. Феминизм, с точки зрения Pussy Riot, это также гарантия свобод для тех, кто не принадлежит к гендерной дихотомии мужчина/женщина, то есть геев, транссексуалов и т. д.

Судя по языковым тропам, которые Pussy Riot используют в своих текстах, они держат руку на пульсе «мирового феминизма» и хорошо осведомлены о том, чем занимаются их коллеги в Европе и Америке. И хотя у многих возникает желание редуцировать песни Pussy Riot к агрессии и хулиганству, за ними, несомненно, стоят серьезные философско-феминистские измышления, не увидеть которые может только самый неосведомленный в сфере феминизма слушатель. Такие метафоры, как, например, «феминистский хлыст полезен России», ясно отсылают нас к к гражданской позиции несогласия с маскулинным строем, в котором мужчин калечат культом воинственности, а женщин превращают в пассивных субъектов, рожающих детей и залечивающих раны мужчин. «Феминистский хлыст» — это семантическая революция мышления, переосмысление глубинных стереотипов, лежащих в основе неравенства. Это также гражданская позиция женского недовольства и решимость к действию по защите своих прав.

А к движению «Фемен» вы как относитесь?

Для меня лично их акции не представляют особого интереса, и я считаю, что сравнение Pussy Riot с «Фемен» не совсем уместно. Хотя сам факт обращения «Фемен» к женской груди как символической территории, на которую без конца претендуют государство, церковь, врачи, рекламные агентства и мужчины, их экспроприация этой чисто женской части тела самой женщиной абсолютно естественна. Но важно понимать, что ни «Фемен», ни Pussy Riot не существуют сами по себе. Это явления, которые появились не беспричинно, а ввиду отсутствия здоровых легитимных механизмов, через которые женщина может отстаивать и регулировать свои права. Ни на Украине, ни в России таких механизмов нет, поэтому появление «Фемен» совершенно естественно.

Если бы такую акцию в церкви устроили не девушки, а мужчины, реакция была бы другой?

Я в этом не сомневаюсь. У кампании ненависти и травли были бы другие масштабы. В нашем обществе право на гражданское неповиновение закреплено за мужчинами. Если мужчина совершит что-то подобное, его, конечно, не похвалят и даже могут посадить в тюрьму. Но женщину накажут вдвойне. Pussy Riot наказывают не только как активисток, их наказывают как женщин, и вся риторика, развернувшаяся вокруг, носит ярко выраженный женоненавистнический характер: их обзывают шлюхами, шантажируют детьми, кто только не высказывается о том, какие они матери. Их предают публичному позору, а это известный инструмент подавления женщины. Самое значимое, что разыскиваются организаторы акции, несомненно мужчины, так как у женщины в нашем обществе на такого рода поступки не только нет прав, она считается физиологически и ментально неспособной к таким действиям.

Как российские феминистки отнеслись к акции Pussy Riot?

В основном они молчат, а те, кто высказали свое мнение, старались это сделать так, чтобы не замарать свою репутацию «хулиганками-экстремистками» Pussy Riot. Это вполне объяснимо, так как феминизм в России затравлен и у него столько врагов, что любая феминистка подумает дважды, прежде чем ассоциировать себя с Pussy Riot. Российские феминистки не совсем были готовы к появлению Pussy Riot, и уж тем более не были готовы к той реакции, которая последовала. Я думаю, российские феминистки переживают некий когнитивный диссонанс, и потребуется время, прежде чем они смогут критически оценить происходящее. Печально и то, что, пока российские феминистки молчат, за них о феминизме просвещает патриарх: РПЦ ведет массовую дезинформацию и кампанию ненависти не только против Pussy Riot, но против гендерного равенства и гендерного закона, который сейчас находится на рассмотрении в Госдуме.

Вообще, все происходящее напоминает театр абсурда: в России принимают закон против геев, потом российская делегация позорится на Совете по правам человека в ООН, затем придают статус террористок трем студенткам, а РПЦ объявляет гендер врагом номер один. Патриарх с Чаплиным проповедуют о том, что должны делать женщины, феминистки рефлексируют над тем, зачем Pussy Riot пришли в ХХС, поэтесса Ольга Седакова заявляет, что воинствующий феминизм Pussy Riot не имеет ничего общего с феминизмом на Западе, а в это время ссылку на сайт Freepussyriot.org размещает на своей странице одна из ведущих европейских организаций по правам женщин, гендерная платформа Нидерландов WO=MEN. И среди этого хаоса Надежда Толоконникова, 23-летняя студентка, из тюрьмы, без интернета, книг и поддержки, выдает серьезный философско-политический манифест о гендерном равенстве, который низводит все происходящее до уровня карнавала безумия.

И пока Марат Гельман раздвигает рамки искусства из 20 квадратных метров своей галереи в бесконечность сакральности, пока идут философские обсуждения, был ли это арт или нет, с девушками расправляются на наших глазах. Мне казалось, женское возмущение этой травлей должно быть настолько большим, что оно легко заглушило бы все эти безумные ортодоксальные протесты. Но этого не произошло. Вот это пугает больше всего.

Вы ждали именно женского возмущения?

Нет, конечно. Всеобщего. Но любая женщина должна осознавать, что нынешняя истерия ненависти против Pussy Riot направлена и на каждую женщину. Я чувствую себя оскорбленной, когда слышу женоненавистническую риторику. Я женщина, и я не буду терпеливо смотреть, как оскорбляют женщину. Артемий Троицкий выступил с обращением к людям своего круга — художникам и музыкантам. Он сказал: встаньте на их защиту, если вы сейчас этого не сделаете, завтра вас некому будет защищать. Точно так же здравомыслящие религиозные люди вышли и сказали: опомнитесь, что вы делаете, вы же плодите ненависть. То же должны были сделать женщины, не важно, называют они себя феминистками или нет. Акция Pussy Riot в той или иной степени затронула каждого из нас, и у каждого из нас должен быть набор аргументов в защиту Pussy Riot.

ПОДБОРКА ДРУГИХ МНЕНИЙ

 

В порядке нарастания жестокости

Ястребов Г. (http://berggeist.livejournal.com/83224.html, 19.3.2012): "Для меня политический подтекст этой истории очевиден, как очевидна и явная несоразмерность наказания и прегрешения. Кстати, я девиц не одобряю, но моих религиозных "чувств" их акция не оскорбляет. (Ну, удалить их из храма, и дело с концом.) Они по глупости не понимали, что играют с огнем. ... То, что не очень культурные и не очень умные девушки решили спеть на амвоне самодельную и эксцентричную молитву, заслуживает не оценки со стороны всего российского общества ), а своевременного вмешательства охраны. ... Хочется надеяться, что мы стоим у порога более терпимой эры - не отождествляю ее с политкорректностью (способной, кстати, загубить терпимость на корню)".

Седакова, Ольга (http://www.pravmir.ru/olga-sedakova-o-protestax-i-karnavale/): "Самым приятным в наших шествиях для меня было как раз противоположное карнавальному движение – люди не прятались, а открывались: себе, другим и публичному пространству. Взгляды и позиции, которые у нас принято если не скрывать, то не выносить на свет, здесь были объявлены открыто, без всякого страха и агрессии, как само собой разумеющееся, как норма. И для самих участников было удивительно это явление такого множества «других» российских людей – этически других, прежде всего. Все радовались друг другу. Требования шествия были не экономическими, не партийными в узком смысле, а этическими. Люди не хотели переделить собственность, добиться прибавок к пенсии и т.п. (как обычно в политических выступлениях).

Они хотели другого: чтобы с ними считались. В качестве выборщиков, прежде всего, но и дальше. Да, это был какой-то новый вид искусства: уличного искусства. Талантливость участников поражала. Настоящий взрыв фольклорного творчества. Новизна его меня очень радует. Радует то, как оно не похоже на уже утвердившийся тип уличного искусства (какой практикует, например, группа «Война»), обычно «антибуржуйского» и играющего «запретными» в хорошем обществе темами (сексом, испражнениями, «материально-телесным низом», по Бахтину, пространством карнавала). Здесь ничего такого не было, и еще бы! – это прозвучало бы диким диссонансом в общей атмосфере. Здесь было заявление некоей простой нормы жизни, человечной, достойной, порядочной, доброжелательной и цивилизованной. Мы здесь с нашими детьми, стариками, инвалидами, домашними собачками. Со своими учеными, писателями, художниками. Мы внимательны и уважительны друг к другу. Протест нормы против зла, патологии, мерзости, безвкусия, непристойности. Можно сказать: антикарнавал. (В этом отношении злополучный панк-молебен, на мой взгляд, повернул все назад, к давно знакомым формам эпатажа).

Также утверждение Анны Зобниной (Сотрудница Средиземноморского гендерного института ): "Седакова заявляет, что воинствующий феминизм Pussy Riot не имеет ничего общего с феминизмом на Западе, а в это время ссылку на сайт Freepussyriot.org размещает на своей странице одна из ведущих европейских организаций по правам женщин, гендерная платформа Нидерландов WO=MEN" (http://www.snob.ru/selected/entry/48011)

Кучерская, Майя (в связи с заявлением о.Дм.Смирнова и появлением на его храме свастики - в числе прихожан Смирнова, http://www.nsad.ru/index.php?issue=13&section=10014 &article=2127): "Церковь в лице огромного числа выступавших на эту тему священников звучала бесчеловечно, агрессивно. Эти подписи, которые собирали под неизвестно кем написанными письмами, призывы сжечь Пусь на костре - все это, знаете ли, для людей внешних, которые ведать не ведают, что в Церкви есть другая жизнь, невидимая глазу, таинственная, духовная, выглядело, конечно, отпугивающим. Отец Дмитрий как раз никого сжечь не призывал, но он отвечал на вопросы о Пусях довольно уклончиво, и, в общем, очевидного «это невероятно раздутое из-за политического подтекста хулиганство дурочек-с-переулочка» — все-таки не произнес".

Бакушинская, Ольга (http://www.portal-credo.ru/site/?act=netnav&id=193): "Отец Андрей Кураев выступает с весьма адекватной оценкой как самого поступка этих девушек, считая его безобразным, так и в том, как их следует наказать, исключая уголовное преследование".

Архангельский, Александр (http://ria.ru/tv_authors/20120307/587561298.html#comm: "Печально, что современная культура считает для себя приемлемым неуважение к чужому чувству и оправдывает это эстетическим правом. ... Матерные частушки ... никакого богохульства не содержали, разве что благоглупость. ... Не ограничились своим музейно-эстрадным пространством, а полезли в храм. ... Это безобразие опасно не само по себе, а по своим возможным следствиям. Право у нас не прецедентное, а жизнь вполне. Если можно один раз, то почему нельзя второй. ... Причём каждый следующий шаг должен быть радикальнее предыдущего, иначе никто не заметит. Первым достаточно устроить выставку в музее, затронув прямо или косвенно святыни. Вторым приходится лезть под своды с пением. Третьи будут должны уже выкрикнуть что-нибудь богохульное, а четвертые, глядишь, побегают по алтарю голяком. ... Как остановить дурную бесконечность? Как православным оградить себя от посягательств слишком актуального искусства? Один вариант ... потребовать от власти наказать преступниц ... до семи лет, а их детей в приют. ... Мы реагируем на слабые угрозы сильными мерами. ... Учитывая, что ничего реально злодейского эти дурочки не совершили, ласково их пожурить, подарить иконки и отпустить с миром - идите и больше так не делайте. Что, кстати, и предложил известный церковный публицист диакон Андрей Кураев. ... Глупых девочек надо пожалеть и простить. И ещё потому, что внешний мир увидит: сегодняшняя церковь живет по другим законам. ... Об эту реакцию как о невидимый порог разобьются последующие провокации - зачем усиливать давление, если просто не на что давить".

Десницкий, Андрей (http://www.nsad.ru/index.php?issue= 13&section=10014&article=2033): "Если у государства нет одной религии, оно в каком-то смысле возвращается к римской норме: право регулирует отношения между людьми, а в область божественного не вмешивается.

Собственно, так и понимается этот вопрос в законодательстве многих современных стран, не исключая и России: оскорбления высших сил в расчет не принимаются, а вот чувства других граждан вполне могут быть задеты, что подлежит суду. Но как нам понять, что гражданин А оскорбил религиозные чувства гражданина Б? Если он ворвался к нему в дом, выхватил у него из рук и растоптал некие священные предметы, смеясь ему в лицо – всё ясно. А если он проделал что-то подобное в общественном месте, где его увидел или только мог увидеть этот самый гражданин Б? А если даже и увидеть не мог, но просто услышал об этом событии? Особенно если гражданин А сделал нечто такое, что в принципе не осуждается законодательством и может быть теоретически классифицировано как искусство: вот устроил он выставку, нарисовал карикатуру, спел песенку? Гражданин Б считает это оскорбительным для своей религии, но ведь его, кажется, никто не принуждает посещать выставку и слушать песенку? И даже напротив, может быть, это религиозные обряды гражданина Б задевают какие-то струны в душе гражданина А, так что они, на самом деле, вполне друг друга стоят?

Я изложил, пусть и в довольно карикатурном виде, либертарианский взгляд на эту проблему. Согласно этому взгляду, общественное пространство – это такой огромный белый лист, на котором каждый как хочет, так и самовыражается. А государство должно лишь следить, чтобы самовыражение одного гражданина не мешало аналогичному творческому акту другого. Говоря простым языком, кто первым встал, того и тапки.

Но реальность не соответствует (пока?) этой логике. Давайте посмотрим на карту Москвы… Добрая половина улиц в центре носит «клерикальные» названия: Рождественка, Ильинка, Пречистенка, Петровка – всё по именам храмов или монастырей, которые стояли или стоят на этих улицах. Дело, конечно, не в названиях и не в каких-то иных привычных культурных символах (как, например, кресты на гербе или на орденах): сама русская культура возникла как часть христианской цивилизации, она разделяет ее базовые ценности и установки. Тот, кто хочет самовыражаться на антирелигиозные темы, видимо, ничуть не возражает против общеобязательности правил «не убей!» и «не укради!» – а ведь взяты они из Библии. Более того, сам принцип терпимости к инакомыслию и инаковерию возник в христианских странах и до сих пор распространен преимущественно в них. Когда нынешним любителям скандальных перформансов предлагают повторить их в центральной мечети Кабула или хотя бы Грозного, им ненавязчиво напоминают именно об этом обстоятельстве.

Если говорить о современном понимании кощунства, я бы определил его примерно так: это целенаправленное оскорбление того, что дорого и свято для многих, что признается обществом как нравственная, религиозная, культурная или историческая ценность.

Для христиан вполне естественно добиваться уважительного отношения к своим святыням, вплоть до внесения соответствующих норм в уголовное законодательство. Но при этом, мне кажется, надо очень четко понимать и проговаривать некоторые важные вещи. Мы можем, конечно, бороться за свой корпоративный интерес – но такая борьба не пойдет, на самом деле, нам на пользу, даже если будет выглядеть успешно. Тогда значительная часть публики увидит в нас просто еще одну группу лоббистов, которая добивается преференций у государства, и как всегда в таких случаях, на довольно спорных основаниях. Важнее показать, что мы стремимся защитить те основы, на которых держится наше общество и при этом никому ничего не навязываем, кроме уважения друг ко другу.

Кощунство – пакость. Но чтобы его победить, важно вывести эту борьбу из парадигмы «РПЦ против свободных художников» – она выгодна только самим кощунникам. Гораздо лучше будет сказать так: «мы – за сбережение нашего наследия и за уважение друг ко другу». Искать тут надо будет не врагов, а союзников."

 

Сеньчукова Мария (http://mashenka-sench.livejournal.com/637034.html): "В письме Фролова указана очень важная вещь, которая не указана у Лиды Мониавы. Девушек надо призвать к покаянию. Очень жаль, что этой действительно нужной вещи у Лиды сказано не было. Без этого все разговоры о "милосердии" и "снисхождении" выглядят, опять же, розовыми соплями и либо совершенно нехристианским всепрощенчеством, либо просто оправданием этого бардака".

Навальный, Алексей: "Акция их в ХСС - идиотская и спорить тут нечего. Какой аргумент ни возьми, от "в мечеть-то вы не пошли" до "а зачем вообще" - всё правда. Мне бы, мягко говоря, не понравилось, если в тот момент, когда я в церкви, туда забежали какие-то чокнутые девицы и стали бегать вокруг алтаря. Имеем неоспоримый факт: дуры, совершившие мелкое хулиганство ради паблисити".

Чаплин, Всеволод (http://www.echo.msk.ru/programs/razvorot/866186-echo/): "Снисхождение может быть проявлено, не нудно делать из этих женщин мучениц, отправлять их на какие-то долгие сроки в тюрьму. Главное для нас другое, они осуждены Богом навечно, за совершенных ими грех. Бог обрекает их на вечные страдания, и это неотменимый Божий приговор. Возможность избежать его только одна. Покаяться в том, что они делают".