Иоахим Иеремиас

БОГОСЛОВИЕ НОВОГО ЗАВЕТА

К оглавлению

§ 7. Обращение к Богу 'Abba

Dalman, Worte Jesu². - G.Kittel, άββά, ThW Ι, 1933, 4-6.- W.Marchel, Abba, Pére! La priére du Christ et des chrétiens. Etüde exégétique sur les origines et la signification de l'invocation à la divinité comme pére, avant et dans le Nouveau Testament, Analecta Biblica 19, Rom, 1963.-J.Jeremias, Abba, in: Jeremias, Abba, 15-67.

1. Источники

Все пять слоев предания наших евангелий (Марк, материал логий, особый материал Матфея, особый материал Луки, Иоанн) сходятся в том, что Иисус обращался к Богу со словами «Отец мой»³¹⁴. Примеры распределены следующим образом (параллельные места считаются только один раз):

Все слои сходятся не только в том, что Иисус обращался к Богу как к отцу; согласно их единодушному свидетельству, это обращение присутствует у Иисуса также и во всех молитвах, за единственным исключением - возгласа на кресте Мк 15,34 пар. Мф 27,46: «Боже мой, Боже мой, для чего ты меня оставил?», в котором обращение из Пс 21,2 было неправильно услышано³²⁰. Главное здесь - это единство предания, которое, совершенно независимо от вопроса об аутентичности отдельных молитв, показывает, что обращение к Богу как к отцу твердо укоренилось в предании об Иисусе.

Сверх того, Марк, рассказывая о молитве в Гефсиманском саду, сообщает, что, обращаясь к Богу со словами «Отец мой», Иисус употребил арамейскую форму 'Abba³²¹: καί έλεγεν^. ' Αββά ό πατήρ, πάντα δυνατά σοι· παρένεγκε τό ποτήριον τοΰτο άπ ' έμοϋ [и говорил: Абба, Отче! Все возможно тебе; пронеси чашу эту мимо меня] (14,36).

2. Уникальность обращения 'Abba

Древний иудаизм располагает богатым набором обращений к Богу. Например, в «Молитве» (Тфилла, позднее получившая название «Восемнадцать»), которая уже в новозаветные времена читалась три раза в день³²², каждая бенедикция заканчивается новым обращением. Первая бенедикция в своей древнейшей форме предположительно звучала так³²³:

«Благословен Ты, Яхве,

Бог Авраама, Бог Исаака и Бог Иакова (ср. Мк 12,26 пар.), Боже всевышний,

Господь³²⁴ неба и земли (ср. Мф 11,25 пар.), наш щит и щит отцов наших.

Благословен Ты, Яхве, щит Авраамов».

Видно, что тут одно обращение к Богу порождает ряд других. Если задаться целью собрать вместе все обращения, встречающиеся в молитвенной литературе древнего иудаизма, перечень будет весьма обширным.

Однако если говорить об обращении к Богу как к отцу, то в Ветхом Завете оно ни разу не обнаруживается; конечно, крик отчаяния 'abinu 'atta³²⁵, или 'abi 'atta³²⁶, и царская привилегия говорить Богу 'abi 'atta³²⁷ очень близки к этому, но здесь мы все-таки имеем дело с повествовательными предложениями, а не с обращениями к Богу как к отцу. В постканонической еврейской литературе можно найти единичные подтверждения того, что обращение к Богу πάτερ употреблялось евреями диаспоры³²⁸, которые делали это, однако, под влиянием греческого окружения. В Палестине две молитвы, в которых используется обращение к Богу как к отцу (в обоих случаях в форме 'abinu malkenu³²⁹), мы впервые встречаем только в раннехристианские времена. Следует, однако, принять во внимание, что речь идет о литургических молитвах, в которых к Богу обращаются как к отцу общины, что делается это на еврейском языке и что слово 'abinu связано с malkenu: отец, к которому взывает община, является небесным царем народа Божьего. Поиски же личного обращения к Богу «Отец мой» оказываются безрезультатными. Первый и единственный раз (поскольку первоначальный текст Сир. 23,1.4, который можно реконструировать по древнееврейскому парафразу, звучал как 'el 'abi и потому должен переводиться не «Боже, Отец мой», а «Бог отца моего»³³⁰) оно встречается в написанном в Южной Италии около 974 г. н.э. сочинении «Seder Elijjahu rabba», в форме 'abi šäbbaššamajim (т.е. по-древнееврейски и с добавлением)³³¹. Итак, в литературе древнего палестинского иудаизма индивидуального обращения к Богу «Отец мой» до настоящего времени не найдено. Впервые оно появляется в средние века в Южной Италии.

Если уже само по себе обращение Иисуса к Богу «Отец мой» совершенно необычно, то это в еще большей степени относится к употреблению арамейской формы обращения 'Abba. Хотя неоспоримое свидетельство употребления этой формы обращения приводится лишь в Мк 14,36, однако есть два обстоятельства, говорящие в пользу того, что Иисус употреблял это 'Abba и в других своих молитвах. Во-первых, в предании наблюдается странное непостоянство формы обращения к Богу. С одной стороны, мы находим правильную форму греческого звательного падежа (πάτερ)³³², у Матфея - снабженную личным местоимением (πάτερ μου)³³³; с другой - именительный падеж с артиклем (ό πατήρ) в функции звательного падежа³³⁴. Особенно удивляет, что в одной и той же молитве соседствуют πάτερ и ό πατήρ (Мф 11,25сл пар. Лк 10,21). Эти странные колебания указывают на то, что первоосновой было слово 'abba, которое во времена Иисуса употреблялось и как обращение в форме Status emphaticus («отец»), и как форма с суффиксом первого лица («мой, наш отец»³³⁵). Во-вторых, из Рим 8,15 и Гал 4,6 мы узнаем, что в ранней Церкви получило распространение производимое Духом восклицание 'Αββά ό πατήρ, причем Павел считает его известным не только в его собственных общинах (Гал 4,6); он предполагает, что это Άββά ό πατήρ звучало в качестве молитвенного восклицания в не им основанной общине, а именно в римской (Рим 8,15). Необычность этого обращения (см. ниже) заставляет видеть в нем отголосок молитв Иисуса. Таким образом, у нас есть все основания считать, что в молитвах Иисуса за словами πάτερ (μου) или ό πατήρ во всех случаях стоит 'Abba.

Если в литературе эллинистического еврейства все же имеются единичные примеры обращения к Богу πάτερ (вероятно, результат греческого влияния)³³⁶, то во всей обширной молитвенной литературе древнего иудаизма - и это можно утверждать с полной уверенностью - нет ни одного примера обращения к Богу 'Abba, ни в литургических, ни в личных молитвах³³⁷. Но иудаизм, как это можно видеть из Таргума, сознательно избегает употребления слова 'abba по отношению к Богу не только в молитвах. Из трех мест Ветхого Завета, в которых Бог называется 'abi, два передаются в Таргуме словом ribbuni, «Господь мой» (Иер 3,4.19); лишь в Тарг. Пс 88,27 переводчик вынужден был, следуя смыслу текста, воспользоваться словом 'Abba. Помимо этого во всем Таргуме употребление 'abba (евр. 'ab) по отношению к Богу встречается только в Тарг. Мал 2,10; и здесь переводчик не видит иной возможности правильно передать содержание текста. Вне Таргума имеется только одно место в раввинистической литературе, где 'abba употребляется по отношению к Богу. Речь идет об истории, связанной с просителем дождя Ханином га-нехба, жившим в конце I в. до н.э.:

«Ханин га-нехба был сыном дочери Хони, Чертителя кругов³³⁸. Когда миру нужен был дождь, имели обыкновение посылать к нему детей - учеников раббана, которые хватались за подол его одежды³³⁹ и говорили: 'abba, 'abba, hab lan mitra (батюшка, батюшка, дай нам дождь)! Он говорил перед Ним (Богом): „Повелитель мира, сделай ради них, которые не в состоянии увидеть разницу между 'Abba, который может дать дождь, и 'abba, который дождя дать не может"»³⁴⁰.

Апеллируя к состраданию Божьему, Ханин шутя подхватывает доверчивое «'abba, 'abba», с которым обращаются к нему дети, и называет Бога - в противоположность себе - «'Abba, который может дать дождь». Можно считать этот маленький рассказ прелюдией к Мф 5,45, где Бог назван небесным отцом, который дарует дождь, не делая различия между праведными и неправедными, но его нельзя рассматривать как пример обращения к Богу 'Abba в еврейской литературе. Ибо совершенно ясно, что Ханин никоим образом не обращается к Богу со словом 'Abba; его обращение - «Повелитель мира».

Таким образом, мы стоим перед фактами, имеющими фундаментальное значение: в то время как у нас нет ни одного примера, чтобы в иудаизме обращались к Богу со словом 'Abba, Иисус именно так постоянно обращается к Богу в своих молитвах, за единственным исключением - возгласа на кресте Мк 15,34 пар. Мф 27,46, в основе которого лежит цитата из Писания.

Бросающееся в глаза умолчание в еврейской молитвенной литературе объясняется особенностями языка. Слово 'Abba ведет свое происхождение от детского лепета и потому не склоняется и не предполагает суффикса. «Только когда ребенок в первый раз почувствует вкус пшеницы (т.е. когда его отнимают от груди), он произносит 'abba, 'imma (т.е. это первые звукосочетания, которые он начинает лепетать)»³⁴¹. Детское по своему происхождению слово 'abba получило - и притом во времена, предшествующие Новому Завету, - широкое распространение в палестинском арамейском. Оно полностью вытеснило имперско-арамейское и библейско-древнееврейское 'abi и как форму обращения, и как форму высказывания, заняло место Status emphaticus *'abha и прочно вошло в употребление в качестве выражения, имеющего смысл «его отец», «наш отец»³⁴². Во времена Иисуса 'abba давно уже вышло за рамки детской речи. И взрослые дети, сыновья и дочери, теперь тоже обращались к своему отцу 'abba³⁴³. Кроме отца, что видно на примере относящейся к дохристианскому времени истории о Ханине га-нехба (см. выше, с. 85), так обращались и к другим уважаемым людям. Как свидетельствует недавно открытый иудео-христианский источник³⁴⁴, одна из характерных особенностей древнееврейского языка заключается в том, что «сын» мог называться «верным и честным рабом», а «отец» - «господином и учителем»³⁴⁵. Это подтверждает Мидраш: «Как ученики сынами называются, так учитель называется отцом»³⁴⁶. В доме раббана Гамалиила II (ок. 90 г.) даже раба Тави называли «'abba Тави»³⁴⁷.

Составив представление о том «месте в жизни», которое занимало слово 'abba, легко понять, почему в палестинском иудаизме оно не используется для обращения к Богу: 'abba - это слово из детского языка, из повседневной речи, форма выражения вежливости. Современникам Иисуса показалось бы непочтительным, да просто немыслимым такое фамильярное обращение к Богу³⁴⁸.

Иисус отваживается использовать слово 'Abba для обращения к Богу. Это 'Abba - ipsissima vox Иисуса.

3. Смысл обращения к Богу 'Abba

Абсолютная новизна и неповторимость обращения к Богу 'Abba в молитвах Иисуса показывают, что оно выражает главное в отношении Иисуса к Богу. Он говорит с Богом, как ребенок со своим отцом: доверчиво, ощущая его защиту, и в то же время почтительно и с готовностью к послушанию.

В этом месте следует предостеречь от двух недоразумений. Во-первых, тот факт, что слово 'abba первоначально было детским лепетом, склоняет к предположению, что Иисус, обращаясь к Богу как к отцу, пользовался языком маленьких детей. Я и сам раньше так думал. Между тем такое предположение неправомерно, так как установлено, что уже во времена, предшествующие новозаветным, взрослые сыновья и дочери тоже обращались к отцу со словом 'abba. Во-вторых, если в обращении к Богу 'Abba выражается сознание своего сыновства, то это никоим образом не означает, что христологию Сына Божьего, которая очень скоро сложилась в древней Церкви, во всех ее подробностях (как, например, представление о предсуществовании), следует приписать самому Иисусу. Эта интерпретация, приписывающая обращению 'Abba больше того, что в нем содержится, исключается ввиду бытового характера этого слова.

Слово 'Abba является для Иисуса святым. Когда он наставлял учеников: «И отцом своим не называйте никого на земле, ибо один у вас Отец - небесный» (Мф 23,9)³⁴⁹, в его намерения, безусловно, не входило запретить им обращаться к родному отцу со словом «отец». Скорее он имел в виду обычай обращаться 'abba к уважаемым людям, в частности к мужчинам преклонного возраста. Так ученики делать не должны, поскольку это значило бы злоупотреблять словом 'abba. Он хотел бы, чтобы почтительное обращение «Отец» относили только к Богу. Запрет показывает, каким благоговением было проникнуто у Иисуса обращение к Богу 'Abba.

В обращении к Богу 'Abba обнаруживается глубочайшая тайна миссии Иисуса. Он сознавал себя уполномоченным передать откровение Божье, ибо Бог дал ему узнать себя как отца (Мф 11,27 пар.).