Сергей Пушкарёв
Обращаясь к трудам «официальных» историков Русской Церкви, то есть к обзорам и «руководствам», составленным профессорами Духовных академий по кафедре церковной истории для школьного преподавания этой истории, замечу прежде всего, что я не имею ни намерения, ни возможности представить в пределах этого очерка сколько-нибудь полный обзор этой историко-педагогической литературы и скажу о трудах только двух ее выдающихся представителей на рубеже XIX и XX веков, профессоров П. В. Знаменского и А. П. Доброклонского. Надлежит прежде всего заметить, что труды «официальных» церковных историков в это время были совершенно лишены того духа угодничества перед правительством (славословий или хулений согласно его директивам), который стал обязательным для всех историков тоталитарных государств XX столетия.
Петр Васильевич Знаменский (1836-1917) - заслуженный ординарный профессор Казанской Духовной академии, член-корреспондент Императорской Академии наук, доктор русской истории Московского университета, почетный член Казанской и Петербургской Духовных академий - родился в Нижнем Новгороде (в семье диакона); образование получил в Нижегородской семинарии, потом - в Казанской Духовной академии и по окончании последней стал в ней (с 1862 года) преподавателем русской церковной истории, каковым и оставался свыше 30 лет. В 1871 году в Казани вышло первое издание его «Руководства к русской церковной истории», переизданное в 1876, 1880, 1886, 1888 годах и затем переделанное в «Учебное руководство по истории Русской Церкви»; его 2-е издание, исправленное и дополненное, вышло в Петербурге в 1904 году. Книга Знаменского получила широкое распространение; по выражению статьи в «Православной Богословской энциклопедии», «Знаменский является учителем духовного юношества всей России». Во введении к своему «Руководству» (1904) Знаменский определяет содержание науки истории Русской Церкви - она должна рассказать: 1) как распространялась Церковь среди русских и инородцев; 2) внутреннее иерархическое устройство Церкви и ее отношение к государству и народу; 3) чему и как Церковь учила народ; 4) особенности в богослужении и обрядах; 5) преуспеяние (то есть степень преуспеяния) в народе христианской нравственной жизни (с. 7-8). Соответственно этим пяти рубрикам и распределяется изложение в каждом из периодов церковной истории. В истории начального религиозного просвещения русского народа автор подчеркивает первенствующую роль Болгарии, откуда «явились к нам и первые христианские учители, и первые книги, и сама славянская грамота» (с. 39). И в древнем и в московском периодах автор отмечает тесную связь церковной иерархии со светской властью. В согласии с пессимистической оценкой древнерусского Православия Е. Е. Голубинским Знаменский эамечает преобладание в древнем благочестии «обрядового направления» и «слабое знакомство с духом Православия» (с. 54). «Обрядовое благочестие не могло много содействовать развитию нравственной жизни. Общее впечатление, какое выносится из изучения нравов описываемого времени (XIII-ХV веков), очень грустное» (с. 108). И в Московской Руси ХVI-ХVII веков «под благочестивой внешностью в обществе обнаруживалась азиатская грубость нравов» и слабое развитие «задушевного религиозного чувства» (с. 154). Светлыми явлениями были лишь отдельные религиозные подвижники, о которых рассказывает автор. Говоря об отношениях Церкви и государства, автор констатирует, что русская иерархия, сделавшись независимой от заграничной церковной власти (то есть от Константинопольского Патриарха), «должна была очутиться в большем подчинении своей местной государственной власти» (с. 132). Говоря о церковном расколе XVII века, автор - учитель будущих православных пастырей - конечно, отрицательно относится к раскольникам (с. 294-295), но в то же время признает, что Патриарх Никон вел дело церковной реформы «слишком круто» и «возбуждал против себя много чисто личного раздражения» (с. 292). В истории синодального периода автор говорит о широком развитии в XIX веке миссионерской деятельности, богословских наук и духовного просвещения, но он отрицательно относится к модному в первой четверти XIX века мистическому движению, которое «запечатлелось печатью ханжества и лицемерия» (с. 431). Последние страницы книги посвящены обзору истории монастырей, в которых десятки тысяч мирян находили «духовное врачевание для своих скорбей и болезней» (с. 482). Профессор А. В. Карташев в своем обзоре предшествовавшей историографии высоко оценивает труд профессора Знаменского (Очерки по истории Русской Церкви. Т. 1. С. 30-31): «Руководство к русской церковной истории» профессора П. В. Знаменского, без сомнения, должно занять место в ряду самостоятельных церковно-исторических систем и по своему плану, и по подбору фактов, и по искусству построения. Правда, автор излагает здесь историю догматически, без цитации и ученой критики, но во всем его изложении обнаруживается солидное знание первоисточников, из которых им самостоятельно извлечено множество ценных фактов, обставленных многозначительными и меткими характеристиками, проливающими свет на характер целых эпох... Его «Руководство к русской церковной истории» представляет собой наилучшую у нас по данному предмету «книгу для чтения»... К отличительным достоинствам содержания «Руководства...» относится и то, что оно отводит менее, чем это делалось до него, места рассказу о внешних событиях, а с большой подробностью и с большим вниманием изображает внутреннюю жизнь Церкви (и) религиозно-нравственное настроение русского общества». Кроме «Руководства...» перу профессора Знаменского принадлежит много трудов по истории разных сторон жизни Русской Православной Церкви: «Приходское духовенство в России со времени реформ Петра» (Казань, 1873. 850 с.); книга рисует безотрадное материальное, правовое и социальное положение приходского духовенства, «далеко не избалованного благодеяниями и заботливостью об его участи» (как замечает автор в конце книги); «История Казанской Духовной академии за первый (дореформенный) период ее существования (1842-1870 годы)» (Казань, 1891-1892. Т. I-III); «Духовные школы в России до реформы 1808 года» (Казань, 1881). Перу профессора Знаменского принадлежит также множество статей по истории Православной Церкви, напечатанных в «Православном собеседнике» и в иных духовных и светских журналах (список их приведен в «Православной Богословской энциклопедии» (Т. V. С. 722-724).
Другим выдающимся знатоком истории Русской (и древнехристианской) Церкви и учителем русского духовного юношества был профессор Александр Павлович Доброклонский (1856-1937), сын протоиерея в Павловском Посаде Московской губернии. В 1880 году он окончил Московскую Духовную академию и в 1881-1899 годах был преподавателем русской гражданской и церковной истории в Рязанской, потом в Московской Духовной семинарии. С 1899 года был экстраординарным профессором Новороссийского университета по кафедре церковной истории. В эмиграции продолжал научную и педагогическую работу в качестве профессора Белградского университета. Его важной научно-педагогической заслугой было «Руководство по истории Русской Церкви» в 4-х выпусках, вышедшее в Рязани и в Москве в 1884-1893 годах. Я не нашел этого «Руководства...» в каталоге библиотеки Йельского университета и потому должен ограничиться отзывом о нем компетентного знатока русской церковно-исторической литературы, профессора А. В. Карташева, который дает «Руководству по истории Русской Церкви» профессора Доброклонского высокую оценку: оно есть «действительно полезнейшее» руководство для студентов и преподавателей, для богословов и светских читателей, «не только по стройной системе излагающее на уровне современной ему науки накопленный материал дисциплины, но и вводящее в литературу предмета как единственная в своем роде справочная книга. Обогащение новыми данными науки в изложении «Руководства по истории Русской Церкви» возрастает с движением времени. Последний (4-й) том «Руководства...» - еще в большей степени оригинальное создание с обильной цитацией первоисточников... До сих пор этот том остается для нас самым полным сводом исторических сведений о синодальном периоде в его целом. После профессора А. П. Доброклонского никто еще не вдохновился написанием нового общего построения истории Русской Церкви» (Карташев А. В. Очерки по истории Русской Церкви. Т. 1. С. 36). В этом отношении произошла «70-летняя остановка» (ныне этот пробел заполнен «Очерками...» А. В. Карташева, см. ниже).
В течение немногих лет после большевицкой революции богословская и церковно-историческая наука была убита в Советском Союзе, но она сохранилась и продолжала творческую жизнь в «рассеянии сущей» зарубежной России. Некоторые из бывших профессоров Духовных академий стали университетскими профессорами в православных странах (Н. Н. Глубоковский в Софии, А. П. Доброклонский в Белграде); другие религиозные и религиозно-философские писатели и ученые, духовные и светские, сгруппировались и работали в нескольких вновь образовавшихся центрах русской духовной культуры в зарубежье. Такими центрами были на Дальнем Востоке «русский» Харбин, в Европе - Белград, София, Прага, Берлин, Париж. В Чехословакии помимо русских научных и просветительных организаций в Праге образовался духовно-просветительный центр в Ладомирове (или Владимирове) в Словакии, где архиепископ Виталий (бывший руководитель церковного православного издательства в Почаевской лавре) устроил типографию и создал издательство духовно-просветительной литературы. Главным центром русской богословской и церковно-исторической науки и православного просвещения в Европе стал Париж. Здесь образовалось Свято-Сергиевское подворье и при нем - Русский Богословский институт (переведенный в 1925 году из Берлина), иначе называвшийся Духовной академией. Здесь был центр Русского Студенческого Христианского Движения, издававшего свой периодический орган («Вестник РСXД»). Русские организации работали в тесном контакте с Союзом Христианских Молодых Людей, и издательство этого Союза (в русской транслитерации «ИМКА») опубликовало множество русских книг духовного и светского содержания. В США образовались два центра русской духовной (православной) культуры - в Нью-Йорке и в Джорданвилле. В Нью-Йорке существуют Русский православный теологический фонд и Школа для высшего богословского образования - Свято-Владимирская семинария, издающая свой журнал («Квартальник») и привлекшая в ряды своих преподавателей ряд видных ученых духовного и светского «чину» (выражаясь старомосковским языком). Другим центром русской православной культуры в США стал Свято-Троицкий монастырь в Джорданвилле, духовный центр для Синодальной, или Зарубежной Русской Церкви; он имеет свою семинарию и свое издательство, которое издает не только новые произведения, но также перепечатки дореволюционных книг духовного содержания.
Прежде чем приступить к обзору церковно-исторических сочинений эмигрантских авторов, я должен принести глубокую благодарность профессору Н. М. Зернову за его новый труд «Русские писатели эмиграции» [1]; труд этот значительно помог мне в составлении этого отдела моего историко-библиографического обзора. Книга профессора Н. М. Зернова включает биобиблиографические сведения о духовных и светских авторах не только в области церковно-православной культуры, но и в иных областях русской духовной культуры. Алфавитный список авторов содержит, по моему подсчету, 304 фамилии. Трудно себе представить, как много труда и времени надо было затратить, чтобы собрать биобиблиографические сведения за 50 лет о 300 русских эмигрантских авторах, живых и умерших, рассеянных по всему Земному шару. Из книги Н. М. Зернова я взял большинство биографических данных о зарубежных авторах.
В своем очерке эмигрантской церковно-исторической литературы я ограничиваю свой обзор истории Русской Церкви до 1917 года и не касаюсь ни Церковного Собора 1917-1918 годов, ни истории Церкви в Советском Союзе и в русском зарубежье.
Наиболее значительным для нашей темы - историографии Русской Церкви - был труд профессора А. В. Карташева «Очерки по истории Русской Церкви» (Т. I-II. Париж: YMCA-Press, 1959). Антон Владимирович Карташев (1875-1960), родом с Урала, окончил Пермскую семинарию, потом Петербургскую Духовную академию (в 1899 году). Преподавал церковную историю сначала в Академии, потом на Высших женских курсах. Был председателем Религиозно-философского общества в Петербурге. После февральской революции был (последним) обер-прокурором Святейшего Синода, потом - министром вероисповеданий в составе Временного правительства. Покинул Россию в 1919 году. Был профессором Богословского института в Париже с 1925 года до конца жизни. Первый том «Очерков по истории Русской Церкви» А. В. Карташева охватывает время от начала христианства на Руси до учреждения Патриаршества (в 1589 году), второй том включает историю патриаршего и синодального периодов (до 1801 года). Во введении (с. 1-39) автор представляет читателю историографический обзор литературы по истории Русской Церкви. В главе «Эпоха догосударственная» автор констатирует, что «густой мрак скрывает от нас начало исторической жизни русского народа и вместе с тем начало его знакомства с христианской религией» (с. 52); он полагает, что «первое крещение киевских руссов произошло еще при византийском Патриархе Фотии, около 860 года, а относительно крещения киевлян при Владимире Святом он принимает гипотезу М. Д. Приселкова о том, что первая церковная иерархия и начатки христианского просвещения пришли на Русь не из Византии, а из Болгарии (см. выше). Говоря о московском периоде, автор указывает на полную зависимость высшей церковной иерархии от государственной власти, причем патриарший титул главы Русской Церкви (с 1589 года) «ни капли не прибавил власти Главе Русской Церкви и ни капли не ослабил ее полной зависимости от государства» (с. 380). Последняя часть первого тома: «Юго-западная митрополия от разделения Русской Церкви (в середине XV века) до Брестской унии 1569 года» (с. 531-681) подробно описывает безотрадное положение Православной Церкви в Польско-Литовском государстве, уродливое и отяготительное «право патроната» католических государей и панов над православными церквами и монастырями и, наконец, подготовку и проведение западно-русским епископатом Брестской церковной унии, вопреки всем протестам православных мирян и духовенства. Второй том «Очерков...» А. В. Карташева описывает историю патриаршего и синодального периодов (изложение доведено до 1801 года). Описывая историю учреждения Патриаршества в России (с. 10-46), автор указывает, что инициатива и осуществление этой крупной реформы центрального управления Русской Церковью (в 1589 году) были делом светского правительства, стремившегося возвысить престиж Московского государства и в глазах московских людей, и в международных отношениях, особенно среди православных народов Востока. Иерархи Русской Церкви, конечно, не возражали против реформы, имевшей целью возвысить ее престиж, но они не играли при этом активной роли: «и весь Освященный Собор, - гласит цитируемый автором официальный документ, - говоря и советовав меж себя о всем том, положили на волю благочестивого государя царя и великого князя, как о том благочестивый государь царь и великий князь Феодор Иоаннович всея России соизволит» (с. 27). Фактическим главой правительства в это время, при слабом царе Феодоре Иоанновиче, был всемогущий царский шурин боярин Борис Федорович Годунов. Он вел переговоры об учреждении Патриаршества в Москве с прибывшим в Москву Константинопольским Патриархом Иеремией и «провел» на Патриарший престол своего близкого друга, митрополита Московского Иова. «Русское Патриаршество, - замечает А. В. Карташев, - (есть) дитя царской воли» (с. 33); и при «настоловании» нового Патриарха царь вручал ему пастырский жезл (посох). Патриарх Никон, с его идеями о превосходстве «священства» над «царством», пытался осуществить независимость Церкви от государства и создать в лице Патриарха второго «великого государя», но его попытка потерпела крушение. В историю патриаршего периода входит у А. В. Карташева, как и во всех курсах русской церковной истории, печальная повесть о начале церковного раскола, о преследованиях раскольников, об их самосожжениях. На описании и оценках истории синодального периода у А. В. Карташева я хочу остановиться с некоторой подробностью по принципу audiatur et altera pars, ибо положительная оценка А. В. Карташевым петровской церковной реформы и всего синодального периода далеко расходится с мнением большинства «неофициальных» историков Русской Церкви; профессор П. В. Верховской прямо называет петровскую реформу «несчастьем, постигшим Русскую Церковь», да и автор настоящего очерка не является ее поклонником [2].
В отделе «Основной характер и оценка синодального периода» (с. 313-320) автор прежде всего замечает, что петровские церковные и культурные реформы были совершенно «в духе времени», когда в европейских странах совершался «отрыв от обветшалой формы средневековой теократии» и всесторонняя секуляризация государства и духовной культуры. Идеи «естественного права», переплетаясь с идеями протестантизма, не допускали существования Церкви как особой организации, независимой от государства; религия и Церковь должны были подчиниться государственной власти, которая принимала на себя всестороннюю заботу о материальном и духовном благе подданных (или о «всенародной пользе», по выражению петровских указов). Стремление Петра к секуляризации русской жизни и культуры, конечно, не могло встречать сочувствия московского (великорусского) духовенства, возглавляемого консервативными Патриархами Иоакимом (1673-1690) и Адрианом (1690-1700), в глазах которых уже одно только брадобритие представлялось тяжким грехом против Православной Церкви и московской традиции. С другой стороны, говорит А. В. Карташев, кровавый стрелецкий бунт 1682 года оставил у Петра на всю жизнь «глубокое духовное отвращение к звериному лику дикого, темного, невежественного и ничуть не христианского древлемосковского фанатизма» (с. 323). При таких условиях «ни теоретически, ни практически сочетать точки зрения Петра и Патриарха Адриана было невозможно... Аккорд (то есть соглашение) математически исключался. Новая идея (всемогущего) государства не терпела дуализма... Религия, Церковь могла быть только подчинена ему» (с. 327). А. В. Карташев признает, что церковная реформа Петра носила «крутой» и революционный характер, но, в отличие от большинства историков и публицистов, утверждает, что она не парализовала, а «стимулировала» творческие силы Церкви: «слишком крутая, до болезненности, революционная реформа Петра Великого была благодетельным страданием для Русской Церкви, стимулировавшим ее творческие силы» (с. 318). Автор указывает разные сферы проявления творческих сил Церкви в период Империи, который и по государственной, и по церковной стороне представлял «все восходящую линию биологической эволюции единого организма России» (с. 317). Во-первых, А. В. Карташев указывает на огромный, почти десятикратный количественный рост Церкви в период Империи, и «этот количественный рост не есть только автоматический результат роста населения; это и результат активного систематического внешнего и внутреннего миссионерства Русской Церкви в такой мере, как никогда еще раньше не практиковалось» (с. 317). Широко развилась упорядоченная система духовного образования: на рубеже XIX и XX веков в России было 4 Духовные академии, 55 семинарий, 100 Духовных и 100 Епархиальных (для девочек) училищ, с общим числом 75 000 учащихся. Широкое развитие в синодальном периоде научно-богословского знания сделало Русскую Церковь «самой высокой, самой сильной частью, можно сказать, даже гегемоном всего Восточного Православия» (с. 318). «Просветительно-богословский подъем сил Русской Церкви в этот период возрос еще в связи с другим оригинальным культурным явлением - появлением светских богословов и религиозных философов: Хомяков, братья Аксаковы, Владимир Соловьев, братья Трубецкие» [Н. О. Лосский]. «Параллельно с этим должна быть поставлена религиозно-православная стихия в русской литературе, ставшей всемирной» (с. 319). Творческие силы Православной Церкви проявились также в иконописи, церковной музыке и архитектуре. «Во избежание излишних сомнений и колебаний в оценке развития Русской Церкви приложим здесь бесспорное мерило для всех Церквей и всех времен. Разумеем мерило святости». В синодальный период, как и в предшествовавшие, происходили и явление новых святых, и канонизация прежних подвижников. Последняя часть второго тома говорит о развитии в России духовного образования. В общей оценке книги А. В. Карташева надлежит сказать, что она обнаруживает широкую всестороннюю эрудицию автора и содержит богатый фактический материал в описании всех сторон жизни Русской Церкви: административное устройство Церкви и отношения Церкви и государства; иерархия, монастыри и приходское духовенство; Церковные Соборы; идейные разногласия в Церкви, ереси и расколы; степень христианизации церковного народа и характер древнего благочестия. Наконец, автор приводит обширную библиографию, особо для каждого периода церковной истории. После монументального труда А. В. Карташева были изданы еще два больших и ценных обзора истории Православной Церкви - Н. Д. Тальберга и И. К. Смолича.
Николай Дмитриевич Тальберг (1886-1969) окончил в 1907 году Императорское училище правоведения, служил на государственной службе, покинул Россию в 1922 году, жил в Германии и Югославии, а с 1950 года - в США, где был преподавателем Семинарии при Свято-Троицком монастыре в Джорданвилле.
В 1959 году вышла его большая (925 с.) книга «История Русской Церкви». В предисловии автор говорит, что его книга представляет собой курс лекций, читанных им в Свято-Троицкой семинарии и, не претендуя «на значение научно-исследовательское», опирается на дореволюционные обзоры русской церковной истории митрополита Макария, архиепископа Филарета, Е. Е. Голубинского, П. В. Знаменского и других, и из всех этих сочинений, а также из «Истории России с древнейших времен» С. М. Соловьева автор приводит много обширных цитат. Отметим два пункта, касающихся важных событий русской церковной истории, в которых изложение Н. Д. Тальберга согласуется с изложением А. В. Карташева (и с историческими фактами). Учреждение Патриаршества произошло по инициативе царя, который «о том размыслил» (надо думать, по совету Бориса Годунова), «чтоб в нашем государстве учинить Патриарха» (с. 302). Об учреждении Синода автор рассказывает без похвал и порицаний, однако он отмечает, что Петр, оставлявший в течение долгих лет Патриарший престол незанятым, все более убеждался в том, что русская иерархия в подавляющем большинстве не сочувствует его преобразованиям, и он «не видел будущего Первоиерарха, на которого мог бы положиться» (с. 547). «Петр искал выхода» (с. 548) и наконец остановился на протестантской системе церковного управления; однако по учреждении Синода он обратился к четырем Восточным Патриархам с просьбой о признании законности произведенной им реформы. Отметим еще, что 6-я часть книги Н. Д. Тальберга, излагающая историю Церкви в XIX веке, носит заглавие «Расцвет церковной жизни». Последние пять страниц книги (с. 920-924) посвящены отцу Иоанну Кронштадтскому, «великому светочу Православия, сиявшему еще в начале нынешнего века».
Игорь Корнилиевич Смолич (1898-1970), по выражению А. В. Карташева, «русский ученый, работающий в лоне германской науки», покинул Россию в 1920 году, поселился в Берлине, окончил Берлинский университет и, ставши немецким (по языку) ученым, был в молодости членом Русского Студенческого Христианского Движения. В 1964 году вышла в Лейдене его превосходная книга «История Русской Церкви: 1700-1917». К сожалению, вышел только первый том (734 с.), охватывающий время с 1700 по 1869 год. В начале книги приведен обширный список источников и литературы (42 страницы мелкого шрифта). На основании тщательного изучения обширного материала автор излагает историю Русской Церкви подробно, вдумчиво и объективно. Книга разделена на пять больших глав. Главы 1-я и 2-я говорят об отношении Церкви и государства, о введении Петром Великим «государственной церковности», то есть об учреждении Святейшего Синода, о Духовном Регламенте и о власти обер-прокурора; глава 3-я - о епархиальном управлении; глава 4-я - о приходском духовенстве; глава 5-я - о Духовной школе. На с. 691-713 находятся таблицы, наглядно представляющие разные стороны церковной жизни в ХVIII-ХIХ веках (кончая 1914 годом). Далее идут указатели, предметный и личный, причем в последнем приводятся даты рождения и смерти. Перу И. К. Смолича принадлежит еще большая (556 с.) и ценная книга по истории русского монашества «Русское монашество: его возникновение, развитие и сущность» (Вюрцбург, 1953). Особое внимание И. К. Смолич посвятил еще монастырскому старчеству в книге «Жизнь и учение старцев» (Вена, 1936; Кельн, 1952; немецкие заглавия книг И. К. Смолича см. ниже, в библиографическом списке). Прежде чем говорить о научно-монографической литературе русского зарубежья в области церковной истории, я хочу сказать несколько слов о двух дореволюционных и трех послереволюционных автобиографиях выдающихся церковных деятелей XIX-XX веков, содержащих богатый материал для ознакомления с церковно-общественной жизнью эпохи.
Для второй половины XIX века много материала содержит огромная автобиография архиепископа Тверского Саввы (Тихомирова, 1819-1896) «Хроника моей жизни» (9 томов, изданных после смерти автора в Свято-Троицкой Сергиевой Лавре в 1897-1911 годах). Он был священником, но, овдовев, принял монашество и прошел курс Московской Духовной академии. В 1850 году он был назначен ризничим Синодальной ризницы в Москве и погрузился в изучение церковных древностей. Впоследствии он был ректором Московской академии и затем последовательно епископом Можайским, Полоцким, Харьковским и архиепископом Тверским. В 1863 году вышел в Москве его труд «Палеографические снимки греческих и славянских рукописей Московской синодальной библиотеки VI-ХVII вв.». Раньше был издан его «Указатель для обозрения Московской патриаршей ризницы» с таблицами разных церковных древностей (4-е изд. М., 1864). Впоследствии он подготовил для печати 5-томное «Собрание мнений и отзывов митрополита Московского Филарета по учебным и церковно-государственным вопросам» (М., 1884-1888).
На рубеже XIX и XX веков всероссийски известным и самым популярным среди православного народа церковным деятелем был протоиерей Иоанн Кронштадтский (1829-1908). Иван Ильич Сергиев, сын псаломщика, родился в селе Суре Пинежского уезда Архангельской губернии. Окончил Архангельскую семинарию, потом Петербургскую Духовную академию. В 1855 году был рукоположен во священника и назначен настоятелем Андреевского собора в Кронштадте, где и протекало его полувековое пастырское служение, превратившее его из приходского священника во «всероссийского пастыря». В своем изданном в Москве и многократно переизданном (в России, в Ладомирове, в Джорданвилле) труде «Моя жизнь во Христе, или минуты духовного трезвения и созерцания, благоговейного чувства, душевного исправления и покоя в Боге. Извлечение из дневника» и во многих других сочинениях и проповедях (изданных при его жизни или посмертно) он излагает свои мысли и поучения по всем основным вопросам христианской философии и этики. Большим успехом пользовались проникновенные проповеди отца Иоанна. Его подвижническая жизнь сообщила ему дар прозорливости и чудотворения. Не довольствуясь духовным просвещением православного народа, отец Иоанн широко развил в Кронштадте дело благотворительности. При помощи созданного им церковного попечительства и притекавших к нему со всех концов России пожертвований он основал в Кронштадте Дом трудолюбия, который скоро разросся в целый городок, вмещавший множество учреждений экономической, медицинской и просветительной помощи бедному населению Кронштадта. Левая и леволиберальная интеллигенция не любила и хулила отца Иоанна за его политический консерватизм; в самодержавном царе он видел помазанника Божия, отца, который должен заботиться о благе своего народа, а в атеистической интеллигенции и в революционном движении - разрушительную силу, которая грозит гибелью России («Царство Русское колеблется, шатается, близко к падению...») [3].
Епископ Русской Зарубежной Церкви Никон (Рклицкий), ныне архиепископ Вашингтонский и Флоридский, составил 10-томный труд: «Жизнеописание блаженнейшего Антония, митрополита Киевского и Галицкого» (Нью-Йорк, 1956-1963; первый том переиздан в 1971 году). Правда, это биография, а не автобиография, но Н. П. Рклицкий, ныне архиепископ Никон, был в эмиграции ближайшим другом и сотрудником митрополита Антония, и если бы последний имел столько времени и усердия, чтобы написать 10 томов своей биографии, то, наверное, написал бы то же самое. Митрополит Антоний (Алексей Павлович Храповицкий, 1863-1936) в 1885 году окончил Петербургскую Духовную академию и принял монашество. Был ректором сначала Московской, а потом Казанской Духовных академий; в 1900-1902 годах был епископом Уфимским, в 1902-1914 годах - епископом Волынским. С 1907 года был членом Государственной Думы, где входил во фракцию «правых» и своими речами вызывал неприязненную критику либеральной печати. В 1914-1917 годах был архиепископом Харьковским, в 1918-1920 годах - митрополитом Киевским и Галицким. Участвовал во Всероссийском Церковном Соборе 1917-1918 годов и был одним из трех кандидатов на Патриарший престол. В эмиграции возглавлял Русскую Зарубежную (или Синодальную) Церковь. Митрополит Антоний был выдающимся духовным писателем; его многочисленные сочинения по вопросам богословско-догматическим, церковно-политическим и литературным составили 7 томов, подготовленных к печати его биографом и другом архиепископом Никоном (изд. в Нью-Йорке в 1963-1969 годах). В его жизнеописании первые 4 тома относятся ко времени до 1920 года, последние 6 - ко времени эмиграции.
Другим выдающимся российским и зарубежным иерархом был митрополит Евлогий (Василий Семенович Георгиевский, 1868-1946). Он родился в семье священника в Тульской губернии. Окончил Московскую Духовную академию в 1892 году и в 1895-м принял монашество. В 1897-1902 годах был ректором Холмской семинарии; в 1903-м стал викарным епископом Варшавской епархии. Был членом 2-й и 3-й Государственных Дум (1907-1912) и содействовал премьер-министру П. А. Столыпину в проведении закона об образовании особой Холмской губернии и епархии в целях борьбы в Холмщине с полонизмом, католицизмом и униатством. Был архиепископом Холмским в 1912-1914 годах и архиепископом Волынским в 1914-1919 годах. Покинул Россию в 1920-м. В эмиграции проживал в Париже и был митрополитом западноевропейских русских церквей. Воспоминания митрополита Евлогия носят заглавие «Путь моей жизни. Воспоминания митрополита Евлогия, изложенные по его рассказам Т. Манухиной» (Париж, 1947). Первая половина большого (676 с.) тома занята интересным рассказом о русской жизни на рубеже XIX и XX веков, конечно, главным образом о жизни церковной, но тесно переплетавшейся с общегосударственной жизнью; вторая половина книги подробно излагает историю Русской Зарубежной Церкви в Европе, со всеми ее трудностями и конфликтами. Пятой автобиографией, которую я хочу упомянуть, были воспоминания протопресвитера Шавельского «Воспоминания последнего протопресвитера русской армии и флота» (Нью-Йорк, 1954). Георгий Иванович Шавельский (1871-1951) родился около Витебска, в семье дьячка. Окончил Витебскую семинарию и в 1895 году был рукоположен во священника. Потом окончил Петербургскую Духовную академию (1902). В 1911 году был назначен главным священником (протопресвитером) армии и флота. В 1915-1917 годах был членом Святейшего Синода. В эмиграции был профессором Софийского университета. Во время войны протопресвитер Шавельский находился при Ставке Верховного Главнокомандующего (сначала - Великого князя Николая Николаевича, потом - Императора Николая), и его близость к высшим сферам открывала ему широкое поле для интересных наблюдений. Следует лишь отметить, что в его воспоминаниях явно сказывается модная обличительная тенденция по отношению ко временам «царизма». При обозрении поля вышедших в эмиграции монографических трудов по истории Русской Церкви (помимо указанных выше общих курсов А. В. Карташева, Н. Д. Тальберга и И. К. Смолича) мое внимание останавливается на пяти авторах: это Н. С. Арсеньев, С. Н. Булгаков, Н. М. Зернов, Г. П. Федотов и Г. Ф. Флоровский. Я не знаю, в каком научно-иерархическом порядке надлежало бы расположить этих авторов, поэтому располагаю их просто в алфавитном порядке [4].
Николай Сергеевич Арсеньев (родился в 1888 году) в 1910 году окончил историко-филологический факультет Московского университета (см. его воспоминания о Московском университете в первом томе «Записок Р. А. Г.»); в 1912-м сдал магистерские экзамены и стал приват-доцентом по кафедре западноевропейской литературы; в 1918-м был избран профессором Саратовского университета; покинул Россию в 1920 году; был лектором, потом профессором университета в Кенигсберге (где в 1924 году получил степень доктора философии) и одновременно был профессором на православном Богословском факультете Варшавского университета. С 1948 года - профессор Свято-Владимирской семинарии в Нью-Йорке. Профессор Н. С. Арсеньев написал много книг на темы русской духовной культуры на русском, английском, немецком и французском языках (список их см. в книге профессора Н. М. Зернова: «Русские писатели в эмиграции», с. 10-11). Профессор Н. С. Арсеньев обладает широкой и глубокой эрудицией в области русской духовной культуры, в частности в истории Православной Церкви и русской литературы. Начиная с вышедшей в Берлине в 1926 году небольшой книги «Восточная Церковь» (нем.), он подготовил и издал ряд ценных монографий по истории русской духовной культуры, включая в свои труды и историю Русской Церкви, ибо, по его убеждению, Православная Церковь в ходе русской истории была главной движущей силой культурного развития русского народа: «Восточная Церковь была великой воспитательницей русского народа. От нее он получил свой «позвоночник», духовное содержание и смысл своей жизни. Высшие достижения русской культуры и духовной жизни и русского художественного творчества связаны - прямо или косвенно - с этой духовной основой» («О духовной судьбе русского народа», нем., с. 85). В только что названной книге глава 4-я говорит об основном характере Восточной Церкви (выделяя в особенности Таинство Евхаристии и праздник Воскресения Христова), а глава 5-я говорит о влиянии Церкви на духовную жизнь народа, причем приводится - из жизни и из литературы - много примеров благочестия, героизма и самопожертвования. В этой и в других книгах Н. С. Арсеньева приводится много литературных цитат, автор - большой знаток и ценитель русской литературы, особенно поэзии. В книге «Русское благочестие» (франц.) содержится характеристика Православной Церкви и русского благочестия (со многими примерами) и описывается роль церковных обрядов и обычаев в жизни русского народа. В книге «Святая (или священная) Москва» (англ.) автор рисует картину духовной жизни России в XIX веке; он говорит о том, как тесно русская культурная жизнь была связана с религиозной основой русской культуры, как полно русский быт был насыщен религиозными обрядами и обычаями; говорит о церковных и монастырских подвижниках и о светских религиозных философах. Следует оговориться, что Н. С. Арсеньев не является «однобоким» поклонником дореволюционной России и не считает Православную Русь каким-то изолированным культурным островом. В книге «Из русской культурной творческой традиции» (Посев, 1959) он говорит: «Конечно, не следует однобоко идеализировать. Много, очень много печального, отрицательного было в ткани русской жизни, много грехов и вин. Тяжелы и темны были часто судьбы русского народа, особенно крестьянства...» (с. 10). И характерной основной чертой русской культуры XIX века он считает творческий синтез национально-религиозной русской культуры и светской культуры Запада: «Великий культурный синтез XIX века произошел как результат встречи двух духовных начал, двух культур: своего национального русского начала, в значительной степени напитанного и оплодотворенного традицией Православной Восточной Церкви, и начала западного...» (с. 11). «Особенно значительно для русской культуры XIX века было творческое взаимодействие Запада и Востока, творческий синтез родного своего и западноевропейского духовного достояния» (с. 152).
Сергей Николаевич Булгаков (1871-1944), сын священника, учился в семинарии, но в ранней юности (14-15 лет) потерял веру, ушел из семинарии и стал, по выражению его «автобиографических записок», «блудным сыном» Православной России, «жертвой мрачного революционного нигилизма» в его марксистской разновидности. Окончил московскую гимназию и Московский университет и был профессором политической экономии сначала в Киевском политехническом институте, потом в Московском коммерческом институте и в Московском университете. Опубликовал несколько больших трудов по политической экономии, сначала в марксистском стиле; но в начале XX века в нем происходит поворот «от марксизма к идеализму» (заглавие сборника статей, изданного в 1903 году), а в 1918-м он принимает священство. В 1923 году он покинул Россию, и с 1925-го до конца жизни был профессором догматики и деканом Православного Богословского института в Париже. В эмиграции отец Сергий Булгаков написал много богословских трудов, вызвавших в церковных кругах и высокую оценку, и возражения, вплоть до обвинения в ереси. Для истории Русской Церкви и общего состояния русского культурного слоя на рубеже XIX и XX веков несомненный интерес имеют живо написанные «Автобиографические записки» отца Сергия Булгакова, изданные посмертно (1946), с предисловием и примечаниями его близкого сотрудника Л. А. Зандера. К разочарованию в марксизме у С. Н. Булгакова скоро присоединилось разочарование в русской «левой» интеллигенции в целом. В 1907 году он был членом 2-й Государственной Думы, и эта «левая» Дума произвела на него удручающее впечатление собрания, «абсолютно непригодного ни для какого дела, утопавшего в бесконечной болтовне» (с. 80). В Париже в 1931 году вышла книга отца Сергия Булгакова «Икона и иконопочитание», а в 1932-м - книга «Православие» (франц.), излагающая догматы Православной Церкви, иерархическое устройство, таинства, обряды, иконопочитание, мистицизм, основы христианской этики, отношение Церкви к обществу и государству. В 1965 году в Париже вышла (в издательстве «ИМКА») книга отца Сергия Булгакова «Православие. Очерки учения Православной Церкви». Тексту книги предшествует составленный Л. А. Зандером «Краткий очерк жизненного пути и творческого подвига нашего незабвенного отца и учителя».
Николай Михайлович Зернов родился в 1898 году в Москве, в семье врача. Покинул Россию в 1921 году. Окончил Богословский факультет Белградского университета (1925). В Париже (1925-1932) был секретарем Русского Студенческого Христианского Движения и редактором «Вестника РСXД» Переехал в Англию, где был лектором по восточной православной культуре в Оксфордском университете. Доктор философии и доктор богословия Оксфордского университета. Автор многих обзоров и монографий по истории Восточной Церкви вообще и по истории Русской Православной Церкви (список их приведен на с. 54-й составленной Н. М. Зерновым весьма полезной справочной книги «Русские писатели эмиграции»). В изложении профессора Н. М. Зернова история Русской Церкви переплетается с историей Русского государства и народа и с историей русской духовной культуры - как они переплетались и в действительности. Большинство книг Н. М. Зернова было издано на английском языке. Я приведу здесь заглавия некоторых его книг, их содержание и цитаты из них в русском переводе (их английские заглавия см. в библиографическом списке в конце этого очерка). В 1945 году в Лондоне вышла книга Н. М. Зернова «Русские и их Церковь». В 1-й главе описываются те первоначальные изменения, которые были внесены в жизнь киевского общества и государства принятием христианства, а 2-я глава описывает создание русской народности и русской культуры под влиянием новой религии. За 250 лет от Крещения Руси до татарского нашествия христианская Церковь создала из разрозненных племен народ со своим языком и культурой: «Христианская Церковь была для русского человека его университетом, (а храм был) его театром, его концертным залом, его картинной галереей» (с. 17). В XIV веке подавленная татарским игом Русь начинает оправляться под управлением московских князей и при содействии митрополитов Петра и Алексия и особенно Преподобного Сергия Радонежского (которому автор посвящает всю 5-ю главу): «Святой Сергий совершил чудо с русским народом: он превратил побежденный (угнетенный) народ в созидателей (строителей) великого государства» (с. 42). Следующие главы говорят о возникновении гордой идеи: Москва - Третий (и последний) Рим; о жизни Церкви в XVI веке; о важной национально-государственной роли Церкви (особенно Патриарха Гермогена и Троице-Сергиева монастыря) в Смутное время; о жизни Церкви в XVII веке и о трагедии церковного раскола, в которой, по мнению автора, больше других виноват был Патриарх Никон (см. ниже); о петровской церковной реформе, которую автор считает несчастьем и пленом Русской Церкви (см. ниже); о жизни Церкви в ХVIII-ХIХ веках, когда Церковь, подавленная бюрократической опекой «полицейского государства», все же «пережила это несчастье» и сохранила свою «жизненность». Глава 15-я носит заглавие: «Святые, миссионеры и пророки» и описывает духовно-культурные достижения Русской Церкви в ХVIII-ХIХ веках, включая возрождение монашества (после ран, нанесенных ему Петром I и Екатериной II), появление старчества (Оптина пустынь), расцвет богословской литературы и широко раскинувшееся миссионерство (внутри Империи и за ее пределами). Автор отмечает странное противоречие в жизни Русской Церкви в это время: придавленная извне мертвящей опекой имперской бюрократии, «Церковь была внутренне свободна и испытывала дыхание («излияние») Святого Духа больше чем когда-либо в ее истории» (с. 139). Глава 16-я носит заглавие: «Падение империи и восстановление Патриаршества». В 1952 году в Париже вышла (в издательстве «ИМКА») книга Н. М. Зернова «Вселенская Церковь и русское Православие»; в ней две большие главы (гл. 3 и 4, с. 98-240) посвящены истории Русской Церкви. Мы остановимся здесь только на двух ключевых пунктах: происхождение раскола и церковная реформа Петра Великого. Автор обвиняет в возникновении раскола деспотический образ действий Патриарха Никона в деле исправления церковных книг и обрядов: он «действовал не как пастырь, а как насильник» и оттолкнул от себя «лучших церковных людей» (с. 160). «Основной причиной раскола (я сказал бы: «первоначальным поводом», как говорит автор на той же странице. - С. П.) было сопротивление лучшей части русского духовенства и паствы насилию над Церковью, учиненному Патриархом (с. 160). По своим дарованиям «Никон мог бы много пользы принести Церкви и народу, но его самомнение и гордость сделали его не созидателем, а разрушителем - одним из виновников раскола в Православной Церкви» (с. 163). К петровской церковной реформе Н. М. Зернов относится с суровым осуждением. Духовный Регламент, по его мнению, «ближе к сатире, придирчивой и злобной, чем к акту верховного законодательства». «Петр Великий лишил Церковь ее самостоятельности. Она стала одной из частей государственного механизма» (с. 177). «Начиная с Петра Великого, Русская Церковь попала в плен империи... Духовный Регламент был актом государственного насилия над Церковью, который она терпела до революции 1917 года» (с. 181-182). В 1961 году в Лондоне вышла книга Н. М. Зернова «Восточное христианство. Исследование о начале и развитии Восточной Православной Церкви». Она излагает историю Церкви от жизни Христа до XX столетия, включая в свой обзор и историю Русской Церкви. В последних главах излагается вероучение Церкви, богослужение, таинства и обряды, церковное искусство. Кроме общих обзоров профессор Н. М. Зернов опубликовал ряд монографий на темы церковной и общекультурной русской истории: «Москва - Третий Рим» (Лондон, 1937); «Святой Сергий, строитель России» (Лондон, 1939); «Три русских пророка (Хомяков, Достоевский, Соловьев)» (Лондон, 1944, переизд. 1973); «Русское религиозное возрождение XX века» (рус. и англ., Париж - Лондон, 1973).
Георгий Петрович Федотов (1886-1951) в студенческие годы был марксистом и членом социал-демократической партии; в 1906-м эмигрировал и изучал историю в Германии; по возвращении в Россию (1908) окончил историко-филологический факультет в Петербурге и был преподавателем истории в Петербурге, потом в своем родном Саратове. Покинул Россию в 1925 году. Был преподавателем Богословского института в Париже и редактором сборников «Новый Град» (1931-1940). В 1943 году переехал в США и был преподавателем Свято-Владимирской семинарии в Нью-Йорке. В 1931 году в Париже (в издательстве «ИМКА») вышла книга Г. П. Федотова «Святые древней Руси, Х-ХVII ст.» (переизд. в 1960 году). В ней автор, используя свое обширное знание житийной литературы, дает жизнеописания и характеристики выдающихся святых Русской Церкви - от святых князей-мучеников Бориса и Глеба до Серафима Саровского. Он высказывает также общие суждения о характере русской святости, и мы приведем здесь некоторые из его заключений. Главное впечатление при изучении русской святости - «ее светлая мерность, отсутствие радикализма, крайних и резких отклонений от завещанного древностью христианского идеала. В монашестве почти не видим жестокой аскезы, практики самоистязаний. Господствующая аскеза русских святых - пост и труд» (с. 248). Социально-хозяйственная жизнь монастыря «получает свое религиозное оправдание лишь в его социальном служении миру. С необыкновенной силой все русские святые иноки настаивают на милостыне и благотворительности как условии духовного процветания своих обителей» (там же). По мнению Г. П. Федотова, в последней четверти XVII века живая святость покинула Русь: «Петр разрушил лишь обветшалую оболочку святой Руси» (с. 204). Однако и в императорский период «духовная жизнь теплится и в монастырях, и в скитах, и в миру» (с. 253). Серафим Саровский («величайший из святых древней и новой России») «распечатал синодальную печать, наложенную на русскую святость», а старец Паисий Величковский воскресил мистическую традицию старчества. «Оптина пустынь и Саров делаются двумя центрами духовной жизни: два костра, у которых отогревается замерзшая Россия» (с. 253-254). В 1946 году вышла изданная Гарвардским университетом (и переизданная в 1960 и 1966 годах) книга Г. П. Федотова «Русская религиозность. Киевское христианство»; в ней содержится подробное и всестороннее описание религиозной жизни и творчества первых веков русского христианства (автор начинает характеристикой византийского христианства): христианское учение; этика; монашество; святые древней Руси; аскетизм; ритуализм; проповедничество; русские летописи в их отношении к религии; одна глава посвящена «Слову о полку Игореве» - единственному (дошедшему до нас) произведению светской литературы этого периода. Второй том этой книги - «Средние века» (1946; 1966) - содержит историю русского христианства в ХШ-ХV веках. В 1948 году вышла книга Г. П. Федотова «Сокровищница русского духовного творчества» (Нью-Йорк и Лондон, англ.). В ней автор дает описание жизни и духовного творчества наиболее выдающихся духовных столпов Православной России: Феодосия Печерского, Сергия Радонежского, Нила Сорского, протопопа Аввакума, Тихона Задонского, Серафима Саровского, Иннокентия (Борисова), архиепископа Херсонского («самого знаменитого русского проповедника XIX века»), отца Иоанна Кронштадтского, отца Александра Ельчанинова. Кроме названных выше книг в 1928 году в Париже (в издательстве «ИМКА») вышла книга Г. П. Федотова: «Святой Филипп, митрополит Московский».
Профессор протоиерей Георгий Васильевич Флоровский родился в Одессе в 1893 году и окончил Новороссийский университет в 1916 году. В эмиграции в 20-х годах занимался научной и педагогической работой в Праге, потом был профессором патрологии в Богословском институте в Париже (1926-1939). В США - профессор и декан Свято-Владимирской семинарии в Нью-Йорке (1939-1955); профессор Гарвардского, потом Принстонского университетов. Отец Георгий Флоровский - автор двух монографий о восточных и византийских отцах Церкви (IV-VШ веков), изданных в Париже в 1931 и 1933 годах. В 1972-1973 годах издательством «Нордланд» (Белмонт, Массачусетс, США) были изданы, в английском переводе, два тома богословских и культурно-исторических сочинений отца Георгия Флоровского. Для истории Русской Церкви весьма важен его капитальный труд «Пути русского богословия» (изданный в Париже в 1937 году и переизданный Мичиганским университетом в 1964-м). Я не берусь оценивать книгу отца Георгия Флоровского как историю русского богословия (по своей некомпетентности в богословских науках), но как историк я должен отметить исключительно широкую и глубокую эрудицию автора и в области истории Русской Церкви, и в области общекультурного развития России. Его обширная библиография занимает 54 страницы мелкого шрифта (с. 521-574) и включает множество сочинений по истории духовной культуры России, помимо трудов собственно богословских и церковно-исторических.
Передадим вкратце содержание книги Г. В. Флоровского, поскольку оно переплетается с российской церковной историей. Глава 1-я - «Кризис русского византинизма». Глава 2-я - «Встреча с Западом» (XVII). Глава 3-я - «Противоречия XVII века» (история раскола). Глава 4-я - «Петербургский переворот». Церковная реформа Петра - «это был властный и резкий опыт государственной секуляризации» (с. 82). «Духовенство обращается в своеобразный служилый класс» (с. 84). «Петр в России хотел церковное управление организовать так, как оно было организовано в протестантских странах» (с. 85). «С петровской реформы «начинается "вавилонское пленение" Русской Церкви» (с. 89). «Но все же в целом петровская реформа "не удалась", и Духовный Регламент - "только программа"» (с. 88). Глава 5-я - «Борьба за богословие» - содержит историю Церкви и духовного просвещения в первой половине XIX века: открытие четырех Духовных академий; Библейское общество и перевод Священного Писания на русский язык; работа Духовных академий и семинарий. О Духовной школе первой половины XIX века обличителями «бурсы» было рассказано «слишком много дурного и мрачного» - «и нужно признать, что в ней было много серьезных изъянов: грубость нравов, материальная бедность, формализм в преподавании» (с. 230). «Однако все эти бесспорные недостатки в последнем счете не обессиливали творческих порывов тогдашних поколений. И общее историко-культурное значение этих дореформенных Духовных школ приходится признать положительным и оценивать его высоко. Ведь именно эта духовношкольная сеть оказалась подлинным социальным базисом для всего развития и расширения русской культуры и просвещения в XIX веке... Именно семинарист в течение десятилетий оставался строителем русского просвещения в самых разных областях... Ведь разночинец чаще всего и был семинарист... История русской науки и учености вообще самым кровным образом связана с Духовной школой и с духовным сословием» (с. 231). В главе 6-й - «Философское пробуждение» - автор утверждает, что «вся история русской интеллигенции проходит в прошлом веке под знаком религиозного кризиса» (с. 292). Глава 7-я - «Историческая школа» - говорит о деятельности Духовной школы, о духовных периодических изданиях, о развитии церковно-исторической науки в XIX веке, причем автор дает характеристики трудов всех крупных историков Церкви. Он высоко оценивает исторические труды и метод архиепископа Филарета (Гумилевского) (с. 365-366), тогда как митрополит Макарий «остается в истории только собирателем известий и текстов» (с. 366). Не весьма сочувственно относится автор к обличительному критическо-скептическому методу самого крупного историка «московской школы» Е. Е. Голубинского: «Житейскую недоверчивость и подозрительность Голубинский превращает в исторический метод»; «это был историк-публицист» (с. 372). Глава 8-я - «Накануне». Здесь излагается история Церкви и религии в конце XIX и в начале XX века, стремление к церковной реформе (к восстановлению соборного строя и Патриаршества) и работы Предсоборного Присутствия; развитие научной деятельности Духовных академий; пробуждение религиозно-философских интересов в интеллигентном обществе, выразившееся в религиозно-философских собраниях в Петербурге в 1901-1903 годах и затем в учреждении Религиозно-философского общества имени Владимира Соловьева (1907) и в издании ряда трудов на религиозно-философские темы; впрочем автор, как православный священник, отмечает «двусмысленность и неустойчивость» религиозно-философского движения интеллигенции (с. 493). Гл. 9-я (заключительная) - «Разрывы и связи» - излагает религиозно-философские воззрения автора. Мой очерк, конечно, далеко не исчерпывает богатого содержания русской церковно-исторической литературы. В дополнение к нему приводятся два библиографических списка. В первый включены те сочинения (книги) на русском языке, о которых не упоминается в тексте очерка; во второй - сочинения русских и иностранных авторов на иностранных языках, включая те сочинения, заглавия которых в тексте даются в русском переводе.
Примечания (в печатном издании подстрочные):
[1] Полное заглавие: «Русские писатели эмиграции: биографические сведения и библиография книг по богословию, религиозной философии, церковной истории и православной культуре. 1921-1972». Составитель Николай Зернов. Бостон, 1973. [2] Правда, что и в допетровской Руси Церковь не была независима от государства и поставление новых иерархов зависело от воли царской, но все же Церковь составляла особую организацию, автономную в своей внутренней жизни, и светское правительство в отношениях к Церкви и религии было связано некоторыми вековыми традициями и обычаями, тогда как Петр превратил церковную организацию в одну из отраслей общегосударственного управления (под бдительным надзором светского чиновника - обер-прокурора), а духовенство сделал своего рода служилым государственным сословием. [3] Об отце Иоанне Кронштадтском было написано много книг, статей и воспоминаний как при жизни, так и по смерти его (список их см. в названной ниже книге отца А. Семенова-Тяншанского). Еще при жизни его была издана книга: Михаил иеромонах, доцент Петербургской Духовной академии. Отец Иоанн Кронштадтский. Полная биография. СПб., 1903. Целый ряд книг о нем был издан в русском зарубежье: И. К. Сурский (Я. В. Ильяшевич). Отец Иоанн Кронштадтский. Белград, 1938. Мефодий, иеромонах. Отец Иоанн Кронштадтский, Сливен, 1938. Четвериков Сергий, протоиерей. Духовный облик отца Иоанна Кронштадтского и его пастырские заветы. Берлин, 1939. Николаевский, А. Великий пастырь земли Русской, отец Иоанн Кронштадтский. Мюнхен, 1948. Соллогуб А. А., Отец Иоанн Кронштадтский - жизнь деятельность и чудеса. Джорданвилль, 1951. Священник А. Семенов-Тяншанский. Отец Иоанн Кронштадтский. Нью-Йорк, 1955. Чижов П. М. Отец Иоанн Кронштадтский: Деятельность и кончина доброго пастыря, великого молитвенника и духовного светильника земли Российской. Джорданвилль, 1958. Константин, архимандрит (проф. К. И. Зайцев). Духовный облик отца Иоанна Кронштадтского. Джорданвилль, 1964. [4] Я опасаюсь что читатель, прочитав мой 5-членный список авторов, спросит с удивлением: а где же всемирно известный религиозно-философский мыслитель и писатель Н. А. Бердяев? Но мой «пропуск» не случаен. Многочисленные религиозно-философские и социально-политические писания Бердяева являют картину непрерывных и изменчивых исканий (и блужданий) в попытках найти какую-то новую правду и новую религию, но изучением истории Русской Православной Церкви в собственном смысле Бердяев не занимался (по крайней мере, в списке его книг таких трудов «не значится»).
|
