Ко входуЯков Кротов. Богочеловвеческая историяПомощь
 

Игумен Иларион (Алфеев)

Жизнь
и учение
св. Григория Богослова


К оглавлению


Глава I

ЖИЗНЕННЫЙ ПУТЬ СВ.ГРИГОРИЯ

1. РАННИЙ ПЕРИОД

 
ДЕТСТВО И ЮНОСТЬ

     Будущий святитель родился недалеко от города Назианз на юго-западе Каппадокии в фамильном имении своего отца, тоже Григория, епископа местной церкви.
     Григорий Назианзен-старший, богатый и влиятельный аристократ, в молодости принадлежал к малоизвестной секте ипсистариев, в которой элементы язычества были перемешаны с иудаизмом: последователи этого учения отвергали идолопоклонство и жертвоприношения, но поклонялись огню и светильникам, почитали субботу, но отвергали обрезание.1 Позже, главным образом под влиянием жены, он принял христианскую веру, обратился к отцам Никейского Собора 325 г. с просьбой о Крещении и был крещен архиепископом Каппадокийским Леонтием.2 Вскоре он был избран пресвитером и затем епископом Назианза, преемником Леонтия. Он управлял епархией в течение весьма долгого времени, сочетая кротость пастыря со строгостью администратора.3
     Жена Григория-старшего, Нонна, была не только сотрудницей, но и "предводительницей" мужа: подчиняясь ему в семейных делах, она была его "наставницей" в благочестии. Она соблюдала посты и проводила ночи в молитве, занималась благотворительной деятельностью, покровительствуя вдовам и сиротам.4 Именно она, по-видимому, оказала решающее влияние на христианское воспитание своих детей - Григория-младшего, Кесария и Горгонии.
     Григорий-младший отзывался о своих родителях с благоговением и почтением, видя в отце образ истинного архипастыря, а в матери - образ идеальной супруги, через которую дети приобщились к христианской традиции:

 

Она от родителей унаследовала богоугодную веру,
И золотую эту цепь возложила на детей своих.
Мужской нрав нося в женском образе,
Она постольку лишь касается земли и заботится о мирском,
Поскольку можно перенести в жизнь небесную
Всю здешнюю жизнь, и легкими стопами вознестись на воздух.
Родитель же прежде был дикой маслиной и служил идолам,
Но привился к корню маслины доброй,
И настолько напитался от благородного корня, что закрыл собою
Дерево и многих напитал медоносным плодом.
Он сед умом и сед волосами,
Кроток, сладкоречив, новый Моисей или Аарон некий,
Поставленный посредником между смертными и небесным Богом,
Чистыми священнодействиями и жертвами нашими,
Которые приносит чистый внутри себя ум,
Приводит он смертных в единение с бессмертным и великим Богом.
От такого отца и такой матери произошел я...5

 

     По свидетельству самого Григория-младшего, он родился благодаря молитвам матери: пламенно желая иметь сына, она горячо умоляла об этом Бога, дав обет посвятить Ему своего первенца. Однажды во сне она увидела будущего ребенка и услышала его имя. Григорий всегда помнил об этом событии, считал себя "новым Самуилом" и рассматривал свою жизнь как исполнение обета, данного матерью.6
     Детство Григория было счастливым и благодатным: он рос, окруженный любовью родителей, домашних и слуг. На его христианское воспитание оказало влияние как чтение книг, так и общение с "добродетельными мужами".7 Но, возможно, решающим для него был его собственный опыт молитвы и мистического соприкосновения с божественной реальностью. Григорий, в частности, упоминает о "ночных видениях", при помощи которых Бог вселял в него любовь к целомудренной жизни.8 Во время одного из таких видений юному Григорию явились две прекрасные девы - Чистота (hagneia) и Целомудрие (saophrosynē): они призвали мальчика избрать девственный образ жизни, чтобы приблизиться к "сиянию бессмертной Троицы".9 Это видение оставило глубокий след в душе Григория и во многом предопределило его жизненный выбор.
     Другое подобного же рода событие не только усилило аскетические устремления Григория, но и повлияло на весь строй его богословской мысли. Речь идет о его первом мистическом видении Божественного света, которое было одновременно первым опытным соприкосновением Григория с тайной Святой Троицы (следует отметить, что тема созерцания троичного света станет центральной в богословии Григория):

 

С тех пор как впервые, отрешившись от житейского,
Соединил я душу со светлыми небесными помышлениями,
И высокий Ум, подняв меня, поставил вдали от плоти,
Унес отсюда и скрыл в чертогах небесной скинии,
Озарил мои взоры светом (phaos) нашей Троицы,
Светозарнее (phaonteron) Которой ничего не мог я и представить,
Которая с высокого престола изливает на всех неизреченное сияние (selas),
Которая есть начало всего, что отделено от высшей (реальности) временем -
С тех пор умер я для мира, а мир - для меня.10

 

     Мы не знаем, к какому периоду жизни Григория следует отнести описанное духовное переживание, однако у нас есть все основания предполагать, что глубокая мистическая жизнь началась у него еще в детстве. Он, в частности, пишет о себе: "Когда был я ребенком.., я восходил ввысь, к сияющему престолу".11 О годах своей юности Григорий вспоминает: "Вместо земных стяжаний... у меня перед глазами было сияние Бога..."12 Было бы неверно воспринимать эти и подобные многочисленные упоминания о Божественном свете лишь в переносном смысле: скорее, речь идет именно о пережитых Григорием таинственных "восхищениях", сопровождавшихся мистическим видением света.
     Будущий святитель получил блестящее по тем временам образование, начало которому было положено в Назианзе, где Григорий учился вместе со своим братом Кесарием.13 Затем он посещал школу в "митрополии наук" - Кесарии Каппадокийской, где впервые встретился с Василием.14 Риторику Григорий изучал в "процветавших тогда палестинских училищах", т.е. в Кесарии Палестинской.15 Он также "вкусил нечто из словесности" в Александрии,16 которую называл "лабораторией всех наук".17 Как в Александрии, так и ранее в Кесарии Палестинской Григорий мог познакомиться с литературным наследием Оригена, преподававшего в обоих городах; в Александрии Григорий мог встречаться со св. Афанасием, а также слушать лекции знаменитого экзегета Дидима.
     За время своего обучения в каппадокийских школах Григорий должен был пройти тот курс, который приблизительно соответствует современным начальной и средней школе. Занятия в начальной ("грамматической") школе включали в себя изучение алфавита и арифметики, чтение вслух, письменные упражнения, заучивание наизусть фрагментов из сочинений древних поэтов, прежде всего Гомера, толкование заучиваемых текстов. Курс средней школы (egkyklios paideia - "общее образование") включал в себя математику, геометрию, астрономию и теорию музыки, к которым могли добавляться другие предметы, в частности медицина. Риторика и софистика относились к сфере высшего образования.18 Таким образом, в Кесарии Палестинской и Александрии Григорий начал свое университетское образование, которое затем продолжил в Афинах.
     Любовь Григория к учености, в особенности к словесным наукам и философии, была не менее горячей, чем его преданность христианской вере. Эта любовь проявилась в нем с детства и не оставляла его до последних дней жизни. В годы юности Григорий приобщался главным образом к сокровищницам языческой учености, однако и христианской литературой был напитан еще прежде, чем достиг зрелости.19 Высоко ценя античную культуру, он, тем не менее, ставил на первое место "подлинные науки" (т.е. христианское учение):

 

Еще не опушились мои щеки, а уже пламенная любовь (erōs) к наукам
Владела мною. И я стремился поставить
Науки ложные на службу подлинным...
Впрочем, никогда не приходило мне на ум
Предпочесть что-либо нашим урокам.20

 

     Курс образования Григория должен был завершиться в Афинах, куда он отправился из Александрии на корабле. Однако на пути его ждало суровое испытание, которое стало переломным моментом в его судьбе. Когда корабль находился в открытом море недалеко от острова Кипр, разразился шторм, продолжавшийся много дней. Описывая происходившее, Григорий проявляет поэтическое мастерство, достойное Гомера:21

 

Ветренный шквал налетел на корабль, и все слилось в одну ночь -
Земля, море, воздух, потемневшее небо.
Громовые раскаты сопровождались полыханиями молний,
Свистели канаты лопавшихся парусов.
Мачта гнулась, штурвал потерял всякую силу,
Ручку руля с силой вырывало из рук.
Толща воды обрушивалась в трюмы.
Крики смешались с плачем
Матросов, штурманов, владельцев корабля и пассажиров,
Единым голосом взывавших ко Христу,
В том числе и тех, кто никогда раньше не знал Бога;
Ибо страх - наиболее впечатляющий урок.
Но самым ужасным из всех бедствий
Было отсутствие воды на корабле, который от сильного шторма
Получил пробоины: через них вылился в пучину
Весь имевшийся запас сладкой влаги.
Предстояло умереть, борясь с голодом, штормом и ветрами...22

 

     Запасы воды удалось пополнить благодаря проходившему неподалеку финикийскому судну, однако шторм не утихал в течение многих дней, и корабль, на котором находился Григорий, окончательно сбился с пути: "Мы не знали, куда плывем, ибо многократно меняли курс, и уже не чаяли никакого спасения от Бога".23
     По обычаю того времени, Григорий, хотя и являлся сыном епископа, не был крещен в детстве: таинство откладывалось до окончания учебы и вступления в зрелый возраст. Оказавшись лицом к лицу с рассвирепевшей стихией, он не столько боялся самой смерти, сколько опасался умереть некрещенным. Его скорбь была так велика, что другие пассажиры утешали его:

 

Когда же все боялись смерти обыкновенной,
Для меня еще ужаснее была смерть внутренняя.
Ибо очистительных вод, дающих обожение,
Лишали меня воды, убийственные для странников.
Об этом было мое рыдание, в этом заключалось мое несчастье,
Об этом я, простирая руки, воссылал вопли,
Заглушавшие даже страшный рев волн;
Разорвав одежду, я лежал простершись, убитый горем.
Но вот что невероятно, однако же это правда:
Все плывшие на корабле, забыв о собственном бедствии,
Соединяли со мной молитвенные стоны,
Сделавшись благочестивыми в общих бедствиях;
Так сострадательны были они к моим мучениям!24

 

     В этой критической ситуации Григорий дает обет посвятить себя Богу в случае, если ему будет сохранена жизнь. К обету, данному его матерью, он присоединяет свой собственный, предлагая Богу заключить с ним договор: "Твоим я был прежде, Твой есмь и ныне,- говорит Григорий Богу.- ...Для Тебя буду жить, если избегну сугубой опасности! Ты потеряешь Своего служителя, если не спасешь меня! Ученик Твой попал в бурю: оттряси же сон, или приди по водам, и прекрати этот ужас!"25
     Бог принимает условия договора. Шторм неожиданно прекращается. Вместе с ним заканчивается юность Григория. Хотя пройдут годы прежде, чем он окончит Академию, крестится и окончательно посвятит себя служению Богу, тем не менее решение об этом уже принято, и ничто не сможет отвратить Григория от следования к намеченной цели.
 
 
 


     1 Сл.18,5; PG 35,989-992 = 1.264. Цифры после знака равенства означают номер тома и страницу русского перевода сочинений св. Григория (изд. Сойкина, в 2-х томах). ^

     2 Сл.18,12; PG 35,1000 = 1.268. ^

     3 Сл.18,27; PG 35,1017 = 1.277. ^

     4 Сл.18,8-10; PG 35,993-996 = 1.265-266. ^

     5 PG 37,979-980 = 2.55. Ср. PG 37,1033-1034 = 2.351. ^

     6 PG 37,1001-1003 = 2.61-62. Ср. PG 37,1034-1035 = 2.351-352. ^

     7 PG 37,1036 = 2.352. ^

     8 PG 37,1367 = 2.71. ^

     9 PG 37,1369-1371 = 2.72. ^

     10 PG 37,984-987 = 2.56. ^

     11 PG 37,1006 = 2.63. ^

     12 PG 37,992 = 2.59. ^

     13 Сл.7,6,1-2; SC 405,190 = 1.162. ^

     14 Сл.43,13; SC 384,142-144 = 1.610. ^

     15 Сл.7,6,7-8; SC 405,192 = 1.162. ^

     16 PG 37,1038 = 2.353. Ср. Gallay. Vie, 33-35. ^

     17 Сл.7,6,10-11; SC 405,192 = 1.162. ^

     18 См. Mango. Byzantium, 125-128. ^

     19 PG 37,1115 = 2.337. ^

     20 PG 37,1037-1038 = 2.352. ^

     21 Литературная форма повествования близка к описанию бури в "Одиссее". ^

     22 PG 37,1038-1040 = 2.353. ^

     23 PG 37,1041 = 2.353. ^

     24 PG 37,1041 = 2.353-354. ^

     25 PG 37,1043 = 2.354. ^


 
 
Ко входу в Библиотеку Якова Кротова