Доминик Бартелеми

БОГ И ЕГО ОБРАЗ

Очерк библейского богословия

Оп.: Мила: Христианская Россия, 1992. (Италия // 20133 Милан - ул. Понцио, 44 // 24068 Сериате (Бергамо) - ул. Таска, 36 // Напечатано в Италии - Stampato in Italia // Gennaio - Январь 1992 // Mimep Docete - Pessano (Mi)

Переводила, если не ошибаюсь, в 1970-е Зоя Масленикова.

СОДЕРЖАНИЕ

Стр. От переводчика ................................................... 3

ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ ................................ 5

СОКРАЩЕНИЯ, ИСПОЛЬЗУЕМЫЕ В ПРИМЕЧАНИЯХ .................................................... 13

ВВЕДЕНИЕ ........................................................... 15

Перечитывая Ветхий Завет, с. 21. Ветхий Завет — свет для нового человека, с. 23. ПРИМЕЧАНИЯ, с. 26.

ГЛАВА I. БОГ, НЕПОЗНАННЫЙ ДРЕВНИМ ЧЕЛОВЕКОМ: ИОВ ..................... 21

Мрак, с. 27. Книга Иова: палеонтология откровения, с. 28. Возмущение иудея-нонконформиста, с. 29. Невыносимое присутствие, с. 30. .Невинность перед Богом? с. 34. Иов вдвойне возмущен Богом, с. 36. Богохульство Иова, с. 37. "Мой вопль, моя защита!" с. 38. "Да, сам я узрю Его...", с. 40. Когда будет уничтожен ложный образ Бога, с. 41. ПРИМЕЧАНИЯ, с. 43.

ГЛАВА II. ПРИЧИНЫ НЕЗНАНИЯ БОГА .. 41

I. В САДУ ЭДЕМА ................................................... 41

Потерянный рай, с. 46. Разбитые водоемы, с. 47. Рассказ о рае и грехопадении, с. 48. Древо жизни, с. 50. Древо познания добра и зла, с. 50. Тактика искусителя, с. 52. От древа к устам, с. 54. Ответственность? с. 55. Нагота и наряд, с. 56. Заклинание змей, с. 58. Взгляд, не поддающийся обольщению, с. 59.

II. ИСКАЖЕНИЕ ОБРАЗА БОГА ............................... 55

Блуждания больной души, с. 60. Так рождается страх перед Богом, с. 63. Невыносимая доброта, с. 63. Вновь приручить человека..., с. 64. ...чтобы воссоздать в нем образ Бога..., с.

65. ..для того, чтобы он мог вновь открыть Его для себя, с.

66. ПРИМЕЧАНИЯ, с. 67.

ГЛАВА Ш. ИЗБРАНИЕ ИЗРАИЛЯ ............... 67

Бог избирает народ, с. 71.

I. ПАТРИАРХИ ......................................................... 68

Великие темы спасения, с. 72. Как исчезает мираж, с. 73. К дару нужно относиться как к дару, с. 75. Любил» руки своего Создателя, с. 77.

II. ЕВРЕИ .................................................................. 74

Вторжение гиксосов, с. 78.

III. МОИСЕЙ .............................................................. 77

Он хочет быть с ними, с. 81. Чуждые обетованиям блаженства, с. 83. Обращение Бога к Моисею, с. 84. Призвание против води, с. 85. Между молотом и наковальней, с. 87. Человек не может быть освобожден человеком, с. 88. Вера, перед которой расступается море, с. 90. Победная песнь при переходе через Красное море, с. 91. ПРИМЕЧАНИЯ, с. 94.

ГЛАВА IV. НАРОД, ОБРЕЧЕННЫЙ НА СВОБОДУ ...................................................... 95

Освобождающая власть Творца, с. 99. Головокружение от свободы, с. 100. Покорная или беспокойная свобода Израиля, с. 101.

I. НЕПОСРЕДСТВЕННАЯ ЗАВИСИМОСТЬ НАРОДА

ОТ БОГА ................................................................ 99

Когца все идет хорошо, с. 102. Маски недостижимого, с. 99. В дни скорбей, с. 105. В повседневной жизни, с. 106. "Вы поселенцы у Меня", с. 107. Первенцы и первые плоды, с. 108.

II. НЕПОСРЕДСТВЕННАЯ ЗАВИСИМОСТЬ КАЖДОГО ИЗРАИЛЬТЯНИНА ОТ БОГА ..................................... 106

Ни труда за долг, ни процентов, с. 110. Рабы Бога Единого, с. 111. He делайтесь рабами рабов, с. 112. Оставляйте долги» с. 114. Права бедного, с. 115. Единый Владыка, делающий нас братьями, с. 116. ПРИМЕЧАНИЯ, с. 117.

ГЛАВА V. ИДОЛЫ И ОБРАЗ ....................... 117

I. ИДОЛЫ ................................................................. 117

Скрывать или выражать Бога, с. 120. Опасность кривого зеркала, с. 122. Объект или субъект, с. 122. Пересоздать своего Создателя, с. 123.

II. ЗОЛОТОЙ ТЕЛЕЦ ............................................... 122

Первородный грех Израиля, с. 125. Кому предаться, с. 126. Бог познанный, с. 127. Техника и богопочитание, с. 128. Бог, ревнующий к статуе, с. 129. Испепеленные мостки, с. 130.

III. ПОЗНАНИЕ БОГА .............................................. 128

В противоположность гнозису, с. 131. Избранные Всевышнего, с. 132. Он скажет: "Вот Я", с. 133. Таинственный вожатый, с. 135. "Эгьйэ ашер эгьйэ", с. 135.

IV. БОГОЯВЛЕНИЕ В ТРЕХ ДЕЙСТВИЯХ .................. 133

Действие первое: огонь в буре, с. 137. Действие второе:

фигура человека в радуге, с. 139. Действие третье:"Стоял Агнец как бы закланный", с. 140.

V. ПРЕВРАЩЕНИЕ В ОБРАЗ ..................................... 139

Бог обретает тело в человечестве, с. 143. "Когда мы видели Тебя?" с. 144. Узнать, чтобы быть узнанным, с. 145. ПРИМЕЧАНИЯ, с. 147.

ГЛАВА VI. ДВА ПАСТУХА, НАШЕДШИХ БОГА ......................................... 147

L МОИСЕЙ ............................................................... 148

Вопреки предначертаниям Божинм, с. 150. Очевидная неудача, с. 150. Отождествление себя со своей задачей, с. 151.

Призрак Деспота, с. 152. Ходатайство Моисея и жертва Исаака, с. 154. Вера, которая протестует, с. 155.

П. ДАВИД ................................................................ 154

Длительное упрямство Саула, с. 156. Три поворота в судьбе Давида, с. 157. Киннора для Духа, с. 157.

ПЕРВЫЙ ПЕРИОД: ИСПЫТАНИЯ ............................ 157

Победы преследуемого, с. 159. Проценты на проценты в мщении, с. 161. Как спелый плод, с. 162.

ВТОРОЙ ПЕРИОД: УСПЕХ ....................................... 161

Первый и второй акты верности, с. 163. Два злополучных убийства, с. 163. Третий акт верности, с. 164. "Я пляшу пред, Ягве", с. 165. Мудрость и безумие, с. 166.

ТРЕТИЙ ПЕРИОД: ОТ СТРАСТИ К СТРАСТЯМ .......... 165

"Если я обрету милость пред Его очами...", с. 167. "Чтобы увидеть себя уничиженным", с. 168. Преследуемый Ягве? с. 169. "Кто дал бы мне умереть вместо тебя, сын мой!" с. 170. Превыше гениальности, с. 171. Из сокрушенного сердца глаголет Бог, с. 172. ПРИМЕЧАНИЯ, с. 173.

ГЛАВА VII. БОГ — РЕВНИТЕЛЬ И ОБМАНУТЫЙ СУПРУГ ................................... 173

Защищает или истребляет, с. 175. Предать забвению, с. 176. Сельскохозяйственные боги, с. 178. Огнь поедающий, с. 179. Через смерть к новой жизни, с.180. Бессилие закона, с.181. Святость призывает святость, с. 182. Сокровище, не подлежащее обмену, с. 183. Сооружение гетто, с. 185. Ни одного уцелевшего, с. 186. Семена истинной веры, с. 187. Новое в откровении, с. 188. Меньшее зло, с. 189. Несчастливый в любви, с. 190. Обманутый муж пророчествует, с. 191. Влюбленность или сострадание, с. 192. Любовь Божия заявляет о себе, с. 193. Ревнивая страсть, с. 194. Возлюбленный, который должен родиться, с. 195. ПРИМЕЧАНИЯ, с. 197.

ГЛАВА VIII. СОХРАНИТЬ ИЛИ ПЕРЕСОЗДАТЬ? ................................................. 199

Невозможная близость, с. 201. Заместители, с. 202. Посвящение левитов, с. 203. Священники-жертвы, с. 204. Каста-заслон, с. 205. Каста-посредник, с. 206. Ряд последовательных очищений, с. 207. Как передать религиозный опыт? с. 208. Создать единство, с. 209. Перечитывать закон, с. 210. Повторение заповедей, с. 212. Пессимизм священников, с. 212. Оптимизм пророков, с. 213. Пророк, который не обращает, с. 214. Святое семя, с.215.' Спешит грабеж, с. 215. Увековечить преходящее, с. 216. Не вертеп ли разбойников? с. 217. Злоупотребление успокоительными средствами, с. 219. Пророк и полицейский комиссар, с. 220. Духовенство защищает свою монополию, с. 221. Тайный смысл пророческих действий, с. 222. Два проявления божественной ревности, с. 223. ПРИМЕЧАНИЯ, с. 225.

ГЛАВА IX. КРОВЬ — ПИТИЕ ........................ 227

Вопль крови, с. 228. Врата слез, с. 228. Допущение мясной пищи, с. 229. Запрет крови, с. 230. "Кровь Моя истинно есть питие", с. 231. Истребление первенцев, с. 232. Спасенный в качестве жертвы, с. 233. Спасенный своей жертвой, с.234. "Из ран Его текло наше исцеление", с.234. Взять на себя истребление, с. 237. Сила последнего вздоха, с. 237. Мелькнувший образ, с. 238. Отказ от предназначения, с. 239. Бог берет ва себя эту судьбу, с. 240. Иешуа-ос-таток Израилев, с. 240. Обнаружить в себе палача, чтобы стать добровольной жертвой, с. 241. "Пришедший водою и кровию", с. 242. Убелить одежды кровью, с. 243. Умилостивление, жертва и священник, с. 244. Призыв к прощению, с. 245. Призыв к единству, с. 247. Призыв к жизни, с. 247. Кровь, запрещенная в Ветхом Завете, с. 247. Кровь, приносимая в жертву в Новом Завете, с. 248. Запертая дверь открывается, с. 249. ПРИМЕЧАНИЯ, с. 250.

ГЛАВА X. ДЫХАНИЕ БОГА ЖИВОГО ...... 253

Погоня за дуновеииями ветра, с. 253. Дыхание в прах, с. 254. Дух, дохни ва этих убитых! с. 255. Как хищная птица бросается ва добычу, с. 256. Помазанник духа Ягве, с. 257. Как садится голубь, с. 258. Сын оживляет Своим духом, с. 259. Выбор слов, с. 260. Возродиться от Духа, с. 261. Еще не было на них Духа..., с. 263. ...потому что Иисус еще не был прославлен... с. 263. ...и вознесен от земли..., с. 264. ...как медный змей..., с. 264. ...чей вид спасает верующих,

с. 265. Дух свидетельствует о Сыне... с. 266. ...устами центуриона, с. 267. Крест — слава Единородного, с. 268. Строить гробницу Сыну Бохию? с. 269. Дух, Защитник или Обвинитель, с. 270. Крещальный дар Духа, с. 271. Завет, написанный Духом Божиим на сердцах, с. 271. ПРИМЕЧАНИЯ, с. 273.

Название в подлиннике:

«Dieu et son image»

От переводчика

Эта книга написана крупным швейцарским ученым-доминиканцем, профессором Ветхого Завета университета во Фрибуре и издана в серии "Lire la Bible" ("Читая Библию"). Цель серии — сделать Св. Писание близким и понятным современным христианам, разъяснить его религиозные идеи и глобальный смысл в свете новейших экзегетических исследований, в конечном счете сделать его Книгой нынешнего Народа Бохия. Как нам кажется, автору книги "Бог и Его образ" в целом удалось осуществить поставленную задачу. Мы предлагаем эту книгу всем, кто читает Библию и хочет читать ее осмысленно.

В русском издании книги "Бог и Его образ" библейские цитаты даются по синодальному переводу, однако слово "Господь" часто заменяется именем "Ягве" в соответствии с древнееврейским текстом и французским переводом Д.Бартелеми. В тех случаях, когда французская версия библейского текста существенно расходится с синодальным переводом, мы даем его в нашем переводе с французского. В этих случаях цитата отмечена звездочкой на строке в скобках. Тексты из Книги Иова приводятся (если особо не оговорено) в переводе С.С.Аверинцева.

ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ

Этот труд можно назвать сочинением любителя, если помнить, что "любитель" происходит от слова "любить". Когда "любитель" спешит к предмету любви, торопится, не смотрит под ноги и то и дело теряет равновесие, перед вами — произведение любителя. Несмотря на легковесную аналогию предисловия, страницы, которые я сегодня предлагаю вниманию читателя, немного беспокоят меня. Боюсь, что я слегка перестарался, стремясь не пользоваться знаниями из области текстуальной и литературной критики. Перечисляя некоторые предписания Закона, кодекс Элогиста, я их без стеснения перемежаю с кодексом второзакон-ническим. Образ Моисея я воссоздаю, черпая материал из ягвистской, элогистской и иногда священнической традиции, без предварительного научного анализа возможности соединения этих традиций. Книги Исхода, Иезекииля и Апокалипсиса переговариваются, подобно давним друзьям, тогда как ни одна из этих книг в отдельности не представлена. Я серьезно опасаюсь, что читатели этих страниц будут неприятно удивлены взглядом на Библию как на произведение одного автора. Я хорошо понимаю, что произведение не мохет претендовать на серьезность в научном отношении, если оно оказывается ретроградным. Так вот, в этом смысле настоящая работа является несерьезной.

Однако, разрешив себе публикацию этой книги, я исходил из глубокой убежденности в том, что огромное количество критической литературы может заслонить фундаментальную сущность Священного Писания, которая есть слово Бога, обращенное к Его народу, т.е. к вам и ко мне. Перед тем, как написать десять глав этой книги, я посвятил много лет изучению и сличению палестинских списков греческой Библии первых веков нашей эры. Труд этот в настоящее время печатается в Голландии. Я не отрекаюсь от него, однако должен заметить, что он не пролил ни малейшего света на то, как слово Бохие должно отозваться в моей судьбе. Можно создать историю вернисажей, проследить, как и когда подвергалась очистке какая-нибудь картина, обсуждать различия, создаваемые гармонией и контрастом живописных тонов. Можно написать историю изменения трещин у Джиоконды, искать, в какую эпоху возникло то, что соединяет внутренний угол правого глаза Моны Лизы с правым крылом ее носа, или та слегка извилистая линия, которая соприкасается с ним немного правее. Это очень важно, поскольку две трещины, освещенные одинаково, расположены в двух различных плоскостях и затрудняют восприятие перехода от носа к щеке. Библия — это слово Божие, и потому естественно, что много времени и усилий посвящается изучению изменений, которым подвергается ее текст. Но макрофотография, полученная при этом, не имеет прямой связи с оптикой "lectio divina" (духовного чтения).

Обратимся к другому примеру: значение весьма странного предмета, который мы сегодня называем "Ника Самофракийская", не сводится к истории ее разрушений или реставрации ее правого крыла и левой части торса. Ника Самофракийская, искалеченная и наполовину отреставрированная, "существует" гораздо больше для нас (в различных случаях по разному), чем она существовала для тех, кто созерцал ее во втором веке до н.э., когда она совершенно новая стояла в святилище Кабиров. Найденная в 1950 году ладонь ее правой руки, соединенная с кусочками пальцев, находящимися в Венском музее, не проясняет значения нашей "Ники", особенность которой в том, что она отныне расколота: обезглавленный бюст, поддерживаемый крыльями, в силу отсутствия рук обретает свой истинный смысл. Если бы скульптор создал ее без рук и без головы, мы были бы шокированы крайним сюрреализмом автора. Но, разрушаясь, с течением времени она безболезненно теряла то, что мешало ей обрести свое подлинное значение — стать форштевнем греческой цивилизации на нашем Западе. Ощущение полета мы получаем, несомненно, через левое крыло, единственно подлинное, которое и должно привлекать наш взгляд, тяжеловесность же восстановленного правого крыла лишь подчеркивает полет левого.

Ко времени образования Антиохийской, Римской, Александрийской Церквей наша Библия — тоже единственное в своем роде произведение — уже претерпела значительные изменения. Одни книги были потеряны, другие основательно переработаны. Однако именно в таком виде дошло до нас слово Божие. И такова воля Святого Духа, чтобы мы получили ее в таком виде; критические исследования помогают нам понять процесс ее изменения, однако цель этих исследований совсем не в том, чтобы заменить нашу Библию ее самой ранней версией. Мы должны принять, что Библия, унаследованная первохристианами — вполне сложившееся произведение, обладающее внутренним единством, и по вдохновению Святого Духа и под Его водительством она достигла такой зрелости, что составила священную библиотеку народов Нового и Вечного Завета. Адекватный самому Священному Писанию способ чтения это — "lectio divina". т.е. чтение, при котором оно расматривается как произведение одного автора, и этим автором является Бог.

Итак, нельзя заниматься "библейским богословием", не приняв двух требований: 1) не выделять в Библии какую-либо Книгу или Завет, потому что Библия — это стройное целое, состоящее из связанных между собой Книг, подобно трагедии в пяти действиях;

2) сосредоточить внимание на том, что Бог говорил нам от Себя. Если нет первого требования, мы пренебрегаем прилагательным (в словосочетании "библейское богословие"), при отсутствии второго требования мы упускаем из вида существительное.

Я не стану призывать игнорировать исследования литературной предыстории текстов. Но, во всяком случае, не стоит заблуждаться насчет подвижной и неустойчивой критики. Библейскому богослову достаточно знать, какому крылу "Ники" надо отдать предпочтение, чтобы остановить на нем взгляд; но я не думаю, что в рассуждениях на эту тему есть какая-то польза. Итак, критика меняет расположение одних текстов по отношению к другим и при случае придает всему ансамблю более ярко выраженный рельеф. Однако иногда цельное восприятие проигрывает от отдельных элементов рельефа, тогда как некоторое смешение планов подчеркивает фундаментальную нерасчленимость божественного Слова. Библейская критика приближается к достоверности благодаря точности кропотливого анализа, а библейское богословие опирается на интегрирующую способность некоего взгляда в целом, который включает в себя понятия на первый взгляд противоположные или же этапы, кажущиеся гетерогенными. Чтобы отличить богослова от критика, приведем еще одно сравнение. Фотография, помещенная в журнале, состоит из множества черно-белых точек. Пусть на рассматриваемой нами фотографии изображение плохое, нечеткое или слишком темное. Критик будет анализировать фотографию, точно измеряя поверхность черных точек в том или ином секторе. Богослов, протягивая руки к хорошо освещенной репродукции, слегка прищурит глаз, надеясь уловить вырисовывающийся образ. Когда речь об образе, обладающем единым смыслом, надо прибегать ко второму методу. Также и способ чтения Библии будет зависеть от того, обладает или нет совокупность точек его изобразительного поля глобальным смыслом. При отсутствии глобального смысла требуется анализ критика, позволяющий правильно расположить многообразие точек на пунктирной гравюре с господствующим темным колером. Если изобразительное поле Библии содержит некий общий смысл, надо отказаться от аналитического исследования, прибегнув к синтезирующему взгляду, при котором следует несколько отступить назад, чтобы диафрагма глаза увеличилась за счет ее радужной оболочки. Острый взгляд останавливается на той или иной детали лишь затем, чтобы проверить в этой решающей точке правильность интерпретации, подсказанной картиной в целом. Тексты, которые рассматривает богослов, могут истолковываться не буквально, если речь идет о том, чтобы посредством всеохватывающего взгляда выделить общий тон или подчеркнуть с помощью макрофотографии характерные детали.

Однако не легко бросить общий взгляд на Библию христиан, которая содержит 1500 страниц. Для этого надо неустанно прочитывать ее от начала до конца, так, чтобы вся Библия запечатлелась в памяти большими четко очерченными кусками. При изучении отдельного текста надо все время помнить о его равновесии с целым. Особая интуиция подчас позволяет найти нужную связь между стихами, разделенными сотней страниц. Работа аналитика над словом может помочь в уточнении некоторых данных, однако она не может заменить диалог, урывками возникающий в памяти, между голосом, который я слышу сегодня, и другим, который звучит во мне вот уже несколько месяцев, который обращен ко мне из другой Книги, но остается для меня непонятным, так как смысл его в том, чтобы ответить голосу, говорящему со мной сегодня. Если к тому же стих, который я читаю сегодня и который я прочел внимательно несколько раз в надежде понять его, начинает, наконец, открываться мне, — это происходит благодаря тому, что несколько месяцев назад я был поражен звучанием другого стиха, и он помогает мне понять сегодняшний стих. Я обнаружил сегодня их диалог, о котором до сих пор не подозревал.

Однако неустанного чтения всей Библии еще не достаточно. Вернемся к нашему примеру с фотографией, трудной для дешифровки. Я бы легко раскрыл смысл ее образа, если бы знал тот объект, который она изображает. В некотором смысле справедливо утверждение, что можно опознать лишь то, что поддается узнаванию. Если прообраз мне хорошо известен, даже на самой плохой репродукции я смогу обнаружить его черты, так как они запечатлены во мне. Многочисленные тени и отражения обретут смысл, если воспроизводимый объект уже живет в моей памяти. Но реальность, чуждая моему сердцу, не посещает меня в моих воспоминаниях. Для того, чтобы голос был узнан, недостаточно его просто слышать... Надо чтобы он, по-крайней мере, говорил с вами, и вы знали все характерные интонации. Тот, кто не идентифицировал интонации слова Божия в своей жизни, тот не сможет раскрыть смысл Слова Божия в Писании. Я никогда не смогу настроить себя на ту волну, на которой звучит Его голос, и потому не смогу узнать Его, если эта волна не живет постоянно в тишине моей любви.

Я не могу сказать, что смог реализовать очерченные принципы в данной работе. Скорее, они родились во время ее редактирования, но я придал им форму лишь после того, как была поставлена последня точка. Хотя я писал эту книгу без заранее продуманного плана, тем не менее он выявился задним числом, и я хочу о нем сказать. После введения (краткого рассказа о Библии и особенно о Ветхом Завете), в первых двух главах я ввожу проблематику Откровения и его реконструкции, столь существенную для всего Св. Писания в целом. Последующие восемь глав говорят не об указанных в них восьми последовательных этапах божественного творчества, а лишь о восьми взглядах на Библию, пропущенных через фильтры, отбирающие те или иные цвета из общего цветового изображения. Как любое цветное изображение возникает в результате сложения нескольких дополняющих друг друга монохромных изображений, полученных на отдельных негативах и воспроизводящих весь образ в одном цвете, так и библейское богословие, уравновешивающее различные точки зрения, как мне кажется, может соединить в голове читателя несколько взглядов, отображающих всю библейскую картину в определенном свете. Каждый из этих взглядов несет в себе изображение, в котором какая-то часть образа сильнее выделяется благодаря более яркой окраске, достигнутой с помощью особого фильтра. Мне показалось, что я расположил в хронологическом порядке те элементы, которые наиболее сильно выделяются с представленной здесь точки зрения. Так, в третьей главе наиболее отчетливо показано появление на сцене Моисея, тогда как четвертая глава определяется Декалогом. Содержание пятой главы сконцентрировано вокруг золотого тельца. В шестой — выделяется личность Давида, а в седьмой — Осии. Провозвестие Иеремии наполняет восьмую главу. В центре девятой светится чаша св. Грааля. В десятой — мы прислушиваемся к голосу Святого Духа.

Все знают, как трудно правильно передать цвета. В нашем случае трудность возрастает из-за того, что спектр слова Божия не лежит в области белого цвета. Нелегко идентифицировать цветовые составляющие совершенной тишины, которые образуют истинный Свет. Невозможно, лишь наведя объектив, получить на пленке беспритрастное изображение Библии на какой-нибудь одной длине волны. Один цвет может подавить другой. Отсутствие какого-либо цвета можно обнаружить по господству дополнительного цвета. Итак, данное эссе нельзя, конечно, назвать в этом смысле удачным. Я публикую его прежде всего для того, чтобы указать на те цвета, которые подавляют другие, а также на цвета, недостаточно ярко выявленные. Я не хотел оставаться бессознательным дальтоником.

Уточним дополнительно, что текст этой книги почти идентично публиковался в десяти статьях о Духовной жизни с ноября 1961 по апрель 1963 г. Первые восемь статей — это значительно переработанные первые десять глав Курса Релчгиоведения, прочитанные в 1960-1961 гг. во Фрибурском Университете. Настоящее издание снабжено небольшими комментариями и дополнительными ссылками на Библию.

Фрибур (Швейцария), 10 марта 1963 г.

СОКРАЩЕНИЯ, ИСПОЛЬЗУЕМЫЕ В ПРИМЕЧАНИЯХ:

ИБ — Иерусалимская Библия (La Sainte Bible traduite en francais sous la direction de 1'Ecole Biblique de Jerusalem, Edition du Cerf, 1955).

IAT — R. de Vaux. Les inctruction de 1'Ancien Testament, t.l: Paris. 1958; t.2: Paris, 1960.

GTS — M. du Buit. Geographic de la Terre Sainte: Paris, 1958.

АР ~ W.F. Albright. L'arch6ologie de la Palestine: Paris, 1955.

ВВЕДЕНИЕ

Перечитывая Ветхий Завет

Ветхий Завет — это не только памятник древности. Иначе он представлял бы интерес лишь для ограниченного круга людей, которые считают своим призванием устанавливать связь с прошым; такие люди, называемые архивариусами, есть у всех народов, однако их число ограничено. Древние тексты Ветхого Завета содержат слово Божие. Слово, в котором Бог обращался к человеку в давние времена, оказывается настолько созвучным словам Христа, что оно заставляет задуматься. Бог не меняется, и, по сути. Он всегда говорит одно и то же. Божественное слово, выношенное в тайне Его существа, исходя от Бога, остается субстанционально идентичным^. Однако народ-дитя, слушавший Его впервые, не мог так глубоко проникнуть в его содержание, как впоследствии народ, достигший большей зрелости. Здесь уместно вспомнить слова Иисуса, которые Он говорил на Тайной вечере учени-кам:"Еще многое имею сказать вам, но вы теперь не можете вместить". Иначе говоря, слово Божие, которое человек слышит сейчас, отзовется в нем спустя значительное время.

Уже сейчас, когда оно приходит к человеку, это слово содержит в себе такое богатство и глубину, которые человек не в состоянии вместить. Но постепенно народ Божий будет взрослеть, переживая двойной опыт: опыт бесчисленных даров, посылаемых Богом, и опыт непрекращающихся невзгод, также тайно посылаемых Им. По мере своего медленного роста народ будет возвращаться к давним словам Бога, улавливая в них то, что раньше было для него сокрыто. По этому поводу можно привести другие слова Господа из Его беседы с учениками после Тайной вечери:"Утешитель же. Дух Святой, Которого пошлет Отец во имя Мое, научит вас всему и напомнит вам все, что Я говорил вам". Действительно, слово Божие, которое слышал человек от Авраама до Иисуса, по содержанию превосходило способность понимания его современников, и роль Святого Духа — вызвать в человеческой памяти то, что Бог говорил прежде. Он напоминает чуткому, просветленному сердцу то, что оно слышало в детстве и чего тогда понять не могло. Итак, Святой Дух, вдохновляющий Писание и вкладывающий в него Свои тайные сокровища, которых ни один современник библейского писателя не мог до конца постигнуть, играет еще и вторую роль, естественно вытекающую из первой: роль гида при повторном чтении древнего слова. И потому слово Божие не прошло мимо ушей Авраама и его потомков, а оставило в них след. Оно прежде всего сохранилось в живом устном предании^. Впоследствии, с развитием в Израиле письменности, оно стало записываться. Это Писание оставило глубокий след в сознании народа и почиталось не как мертвая буква, имеющая отношение лишь к прошлому, а как предмет непрерывных размышлений, к которым без конца возвращаются^, чтобы укрепить и усилить глубокую преемственность с его первоначальной ориентацией.

Еще раз обратимся к словам нашего Господа, сказанным после Тайной вечери:"Когда же приидет Он, Дух истины, то наставит вас на всякую истину" (Ин 16,13). Роль Святого Духа — ввести нас в полноту истины, поэтому Он выступает в роли гида при перечитывании Слова, Им же вдохновленного ранее. И после смерти Иисуса — поскольку ученики воплощенного Слова не могли вместить всего, что Он им говорил,— надо продолжать чтение слова Божьего, чтобы приблизиться к полноте истины. Это возможно только под водительством Святого Духа, Который вдохновлял древнее Слово, иначе говоря, надо принадлежать тому народу, которому был обещан Святой Дух, как владельцу обетования. Я думаю, что именно в этой перспективе раскрывается дня нас все значение Библии. Мы понимаем сейчас, почему и в каком смысле Иисус мог говорить (Мф 13, 52), что христианин, знакомый с Писанием — "подобен хозяину, который выносит из сокровищницы своей и новое и старое". Вещественно — он вынесет только старое, духовно — новое, если только переберет свои сокровища под водительством Святого Духа, Который когда-то вдохнул жизнь в Слово.

Ветхий Завет — свет для нового человека

Зачем нам, христианам, знать, как народ Израиля постепенно постигал то, чем мы сегодня щедро одарены? Не может ли наш интерес быть чисто историческим? Не является ли Новый Завет единственной книгой Писания, над которой мы должны размышлять для проникновения в полноту истины? Действительно, если Ветхий Завет можно охарактеризовать как закон жизни ветхого человека, умершего вместе с ним. Новый Завет можно было бы определить как закон жизни нового человека^. Однако Ветхий Завет представляет для нас интерес более чем теоретический. Хотя смерть ветхого человека в нас субстанционально уже произошла, однако она не достигла полноты. Крещением в нас засевается семя нового человека, но ветхий человек продолжает активно жить. Вся наша жизнь протекает в умирании и рождении, поэтому важно, чтобы к моменту смерти новый человек, заложенный в нас как семя, оказался жизнеспособным для вечности;

в противном случае, родившись в вечность, он оказывается мертворожденным^. Крещение — это зачатие, и мы, обладая свободой, на протяжении всей жизни несем ответственность за жизнь и развитие зародыша, т.е. за то, чтобы наша сущность успешно развивалась от ветхого человека к новому; однако это достигается не просто.

Опасно было бы думать, что семена нового человека дают быстрые всходы. Конечно, можно считать себя исцеленным, в то время как в действительности ветхий человек продолжает действовать и влиять на развитие нового. Какова тактика ветхого человека? Он не противостоит новому человеку прямо; ветхий человек осторожен, ему хорошо известно, что если в сердце крещеного он предстанет безбожником, последний тотчас примет меры для его искоренения. Поэтому ветхий человек, будучи атеистом, прикидывается верующим; он захватывает жизнь нового человека в свои руки и показывает ее в смешном виде. Чем сильнее новый человек стремится его выжить, тем больше тот выжимает из него соки и паразитирует на нем. Ветхий человек ухитряется как может — он выдает себя не за атеиста, а за идолопоклонника. Не имея возможности покончить с Богом, он создает другого бога по своему образу. Ветхий человек никогда не ставит себя перед лицом Бога живого, так как это было бы равносильно смерти^. Поэтому он предпочитает создать себе бога, удобного и пригодного для жизни; и новый человек, который еще недостаточно опытен и не всегда проницателен, долгое время может жить, едва догадываясь о том, что другой создает ему бога, которому он поклоняется. Он не подозревает, что находится не перед лицом Бога живого, а во власти того, кто создал бога в воображении, и что пытается удовлетворить и успокоить свою совесть, пребывая в верности этому богу... не столько измышленному, сколько истолкованному. Вот в чем драма: ветхий человек становится монахом, исповедующим подпорченное Евангелие. Он способен на все, чтобы скрыть свое лицо и продолжать паразитировать на благих намерениях, которыми вымощен ад, и он обязательно должен быть во всем, что есть самого благородного в сердце человека. Так, он способен все поменять местами и из всего извлечь для себя пользу. Вот почему надо умерщвлять в себе ветхого человека, прежде всего, выявляя и вынося на свет его дела — дела идолопоклонника. Замаскировав себя, он пытается убедить нас в том, что мы всецело соответствуем духу Нового Завета, что наше широкое сердце способно вместить Евангелие и жить им. Итак, вернемся к Ветхому Завету. Посмотрим, к каким хитростям прибегает ветхий человек, когда, уклоняясь от Бога, он еще не облачился в овцу Доброго Пастыря. Мы должны знать, что Ветхий Завет лучше всего выявляет идо"» лопоклонство и всяческие подделки под Бога живого. Мы, христиане, вместо того, чтобы отдать себя в руки Бога живого, пребываем в сомнительном квиетизме и рискуем быть убаюканными руками того, в кого мы верим как в "доброго бога". Но Ветхий Завет способен вскрыть наше идолопоклонство, нашу отдаленность от Бога. Он может нам показать наше ничтожество и бедность, поможет обрести себя среди тех бедных, которым принадлежит Царство^.

ПРИМЕЧАНИЯ

1) См. в Иерусалимской Библия (ИБ) примечание к первому стиху из Евангелия от Иоанна, а также параллельные места к этому стиху.

2) О значении устного предания в формировании Св. Писаная см. в ИБ введение в Пятикнижие, начиная со с. 4. См. также слово "учение" в указателе к lAT.

3) См. предисловие переводчика Книги Иисуса, сына Сирахо-ва, в ИБ, с. 894. См. также, что сказано (ИБ, с. 978) о влиянии Книги Иеремии и о Книгах, влиянию которых она подвергалась, и перечень источников Книг Паралшюменон (ИБ, с. 403-404).

4) О значении понятий "ветхий" и "новый человек" см. примечания в ИБ к Еф 2,15 и Кол 3,10.

5) См. примечания к Рим 6,4 и Кол 3,5 в ИБ.

6) Ветхий человек говорит: "Страшно впасть в руки Бога живого!" (Евр 10,31), тогда как новый человек скажет:"Сердце мое и плоть моя восторгаются к Богу живому !"(Пс 84,3).

7) См. примечания на Мф 5,3 в ИБ.

ГЛАВА I

БОГ, НЕПОЗНАННЫЙ ДРЕВНИМ ЧЕЛОВЕКОМ:

ИОВ

Мрак

Надо двигаться от мрака, чтобы придти к свету. Это утверждение может показаться парадоксальным, однако приступая к чтению Ветхого Завета, надо начинать не оттуда, где уже становится различим свет Завета Нового. Путь надо начинать с того, что кажется наиболее противоположным свету, так как в Ветхом Завете свет — это свет рождающийся, и, если глаза ослеплены сиянием солнца, вы не сможете увидеть рождения света. И потому единственный путь — это путь из мрака. Когда вы входите в совершенно темный погреб, через какое-то время мрак превращается в полумрак. Это хорошо знают те, кто занимался рентгеноскопией: чтобы провести сеанс рентгеноскопии, требуется какое-то время, чтобы глаза привыкли к темноте. У нас два вида зрения: дневное и ночное, и поэтому нужен некоторый промежуток времени, чтобы дать возможность выключиться одной системе и начать действовать другой.

Мы также обладаем двумя способами восприятия Библии, новозаветным и ветхозаветным. Нужно исключить первый способ и найти в себе мужество шагнуть в темноту, в которой пребывал народ и над которой зарождался свет, чтобы вместе с ним увидеть рождение света. Прежде всего надо привыкнуть к темноте, иначе мы будем всегда сравнивать предрассветный свет Ветхого Завета с полнотой света Евангелия, и тогда он нам покажется недостаточно ясным и не представляющим значения для жизни человека. Конечно, для нас, привыкших читать Евангелие, он будет подобен ночной тьме. Поэтому, если мы хотим что-либо понять, мы должны поставить себя на место народа, который впервые услышал слово Божие.

Вот почему Книга Иова имеет фундаментальное значение. Именно в этой Книге Израиль задается вопросом о положении язычника перед Богом. Для меня язычник — это тот, кто не знаком с Откровением и к кому Бог еще не обращался.

Книга Иова; палеонтология Откровения

Книга Иова рассказывает нам о человеке, который жил в далекой земле Уц и спорил с Богом. Этот человек не нужается в Откровении для того, чтобы'обращаться к Богу.' Он возмущается, он недоволен способом управления Вселенной, но когда он чувствует, что Богу не нравятся его мысли и поступки — это действует на него деморализующе. Иов все время спорит с Богом. Но Бог Иова ведет Себя таинственно: к Нему взывают, а Он молчит. Этот Бог не открывает Себя. Тогда Израиль раскрывает перед Богом языческую мудрость Иова. Израилю нужно было достичь зрелости, чтобы задать себе этот вопрос: какова связь 'Бога с человеком, не знающим Откровения? Это стало возможным по прошествии длительного времени. Палеонтологией можно заниматься лишь тогда, когда ты уже родился! Поэтому человечество должно достичь ясного самосознания, прежде чем задаваться вопросом о своем начале. Таким образом. Книга Иова — это палеонтология Откровения^; возвращение назад, к тем временам, которые были до обращения Бога к Аврааму, могло произойти только тогда, когда человек, обладающий Откровением, стал спрашивать себя о том, чем было традиционное сокровище, которым он владел. Но в какой форме и когда стали возникать в нем эти вопросы?

Возмущение иудея-нонконфоомиста

Я думаю, что это было во времена плена. Изгнание из Иудейского царства стало трагедией для живших вокруг Иерусалима израильтян, которые чистосердечно пытались вернуться к Богу при царе Иосии (ок. 620 года до Р-Х.)^. Они старались, как могли, изменить свою жизнь, но несмотря на это Навуходоносор осадил город, затем взял его и выслал из страны национальную элиту^. Что это значило? Почему Бог ожесточился против тех, кто хотел вновь пойти Его путями? Каков же был скрытый смысл страдания, обрушившегося на людей, многие из которых приложили большие усилия для внутреннего исправления? И прежде всего встает самый главный вопрос: справедливо ли это? Достаточно ли пытаться исправиться для того, чтобы обрести праведность пред Богом? Может ли человек быть праведным перед лицом Бога? Такие вопросы вставали перед людьми, многие из которых по мере возможности посвятили -себя религиозной реформе, но затем по воле Навуходоносора были отправлены на поселение. Эти же вопросы вставали перед теми, кто остался жить среди развалин Иерусалима.

Иудеи не осмеливались ставить эти вопросы прямо. Тогда в сознании одного из них возник образ — не народа, а отдельной личности, некоего язычника, чужестранца, с которым Бог обходится жестоко, хотя тот считает себя праведником. Итак, устами язычника автор выражает возмущение и рассказывает о душевных терзаниях перед лицом жестокого обращения Бога со Своим народом. Рядом с Новом он ставит нескольких друзей, которые пытаются урезонить Иова и объяснить, почему Бог так с ним поступает. Если он стал жертвой, значит, в нем скрыты тайные грехи. Во всяком случае, надо не вопрошать Бога о причинах Его действий, но верить в Его справедливость. Иова это не утешает и не успокаивает, как и автора Книги Иова не утешает благочестивая мудрость традиционно воспитанных иудеев, которые утверждали, что обращение Израиля было недостаточным и что у Бога, возможно, были Свои причины, по которым Он обрек Израиль на выселение.

Такое объяснение никогда не удовлетворяло автора Книги Иова. Поэтому вопль Иова достигает такой высоты. Он звучит так сильно и убедительно, что заглушает богословские рассуждения его друзей-конформистов. И Богу было угодно, чтобы крик души, протестующей против путей Провидения, дошел до нас6^ Богу угодно было, чтобы мы услышали вопль безутешного сердца, которое не могли успокоить благочестивые размышления богословов его времени. Должно быть, тому были свои причины.

Невыносимое присутствие

Послушаем, что говорит Нов. Прежде всего, заметим, что для него нет проблемы существования Бога — он решает другую проблему — проблему существования человека. Возможно, мы не сомневаемся в существовании человека, тогда как существование Бога для нас совершенно не очевидно. Для Иова все наоборот.

Первый текст7) (14,1-6):

Человек, рожденный женой,

скуден днями, но скорбью богат;

он выходит и никнет, как цветок,

ускользает, как тень, и не устоит. И на него Ты отверзаешь очи Твои?

И меня требуешь к суду с Тобой? Кто родится от нечистого чист?

Ни один!^

Если сосчитаны дни его

и число его месяцев у Тебя, если Ты положил ему предел,

которого он не перейдет, — отойди от него. чтоб он отдохнул,

как наемник, порадовался своему дню!

1. Первая драма человека: он расцветает, но жизнь его прерывается^. Человек стремится принести обильные плоды, но как раз тогда, когда он расцветает, как цветок, когда он на творческом взлете, в это самое время он начинает ощущать близость смерти. Когда вдали вырисовывается то, чего он действительно хотел, оказывается, что силы его слабеют.

2. Вторая драма: это слабое разочарованное существо Бог приводит на суд. Почему Он не оставит его, чтобы человек сам, как может, пережил обманутые надежды? Зачем Бог предъявляет ему счета? О если бы он мог хотя бы ненадолго обрести покой или, по крайней мере, на закате жизни избавиться от угрызений совести, разъедающих его изнутри. Как бы он хотел забыться, утешиться и незаметно уснуть... Но Бог не дает ему этого.

Второй текст (14,16-17 и 19-20):

Более бы Ты шагов моих не считал,

перестал бы выслеживать мой грех;

была бы вина моя упрятана под сургуч,

и провинность мою Ты бы покрыл... камни подтачивает ток струи,

землю смывает разлив воды, — так надежду человека ничтожишь Ты1

Теснишь его до конца, и он уйдет;

исказишь его лик и отошлешь прочь.

Человек не может даже умереть, утешив себя иллюзией полезно прожитой жизни. Бог хочет, чтоб человек умер в безнадежности, с чувством неудовлетворенности жизнью. О если бы Бог избавил его от тоски, от незавершенности жизни и даровал душе его мир1

Третий текст (10,20-22):

Вот, недолги дни мои!

Отступи ж от меня и дай вздохнуть, прежде, чем без возврата уйду

в страну, где мрак и смертная тень, где темная темень и мерцает мгла,

в ту неустроенную страну, где даже и самый свет — тьма.

Бог не беспокоит Себя. Стоит ли прислушиваться к душевным терзаниям существа, которое через минуту исчезнет? Может ли быть опасен человек, который через минуту будет стерт с лица земли?

Четвертый текст (7,16-21) повторяет мысль первых трех. Все они подобраны из первой части книги и как бы перекликаются друг с другом. Они действительно составляют лейтмотив Книги Иова.

Не вечно мне жить. Отступи от меня! Мои дни — вздох.

Что есть человек, что Ты отличил его, Занимаешь им мысли Твои,

Каждое утро вспоминаешь о нем, испытуешь его каждый миг?

Когда отведешь Ты от меня взор, отпустишь меня сглотнуть слюну?

Пусть я погрешил, — Тебе что я делал. Соглядатай мой? .

Зачем Ты поставил меня как цель

для стрел, и сам для себя я в тягость стал?

Почему Ты не простишь мой грех и не взглянешь мимо вины моей?

Ибо ныне во прах ложусь я:

будешь искать меня, а меня — нет.

Видно, что для Иова драма заключена в молчаливом присутствии Бога и осуждении Им человека. Он говорит: "Когда отведешь Ты от меня взор, отпустишь меня сглотнуть слюну?" Сглотнуть слюну — это значит получить передышку, возможность отдохнуть. Под пристальным взглядом Бога Нов находится в таком возбуждении и напряжении, что проглотить ее он не может. Иов испытывает те же страдания, которые испытывает человек, которому не по себе от того, что окно его комнаты, находящееся в двух метрах от окна соседей, ничем не завешено. Хочется быть наедине с самим собой. Но это невозможно, если ты находишься под взглядом Бога. Ты никогда не сможешь полностью расслабиться и сказать: на меня никто не смотрит. Ты играешь какую-то роль, выдерживаешь определенную линию поведения, потому что ты не один. Настойчивый и испытуюпщй взгляд Бога, всегда направленный на человека, не оставляет последнего с самим собой, не дает ему покоя, не позволяет расслабиться и почувствовать себя уверенно. Человек всегда чувствует на себе посторонний взгляд; взгляд, который его испытывает и требует от него отчета. В современном экзистенциализме проблема взгляда вынесена на первый план. Для Сартра1^ религиозное сознание определяет" ся тем фактом, что на человека смотрят, и он знает, что на него смотрят; он все время находится под "взглядом другого". Было бы удивительным, если бы Сартр взял это у Нова. Однако ясно одно — это в точности соответствует мысли Нова. В первобытных религиях, в которых отсутствует взаимный диалог, Всемогущий Бог молчит, человек же чувствует свое ничтожество и полную обнаженность перед Ним: он чувствует свою незащищенность перед опасным могуществом. Это пугает его и истощает его силы.

Невинность перед Богом?

Рассмотрим сон, или, вернее, кошмар Елифаза. Кошмар, который пережил друг Нова, в точности соответствует опыту самого Нова (4,12-20). Елифаз фе-манитянин, утешая Иова, рассказывает ему о кошмаре, посетившим его в прошедшую ночь. Он говорит Иову:

И прокралось слово ко мне —

лишь отзвук до уха дошел — при раздумьях от видений, в ночи,

когда сон людей бывает глубок;

схватил меня страх, и дрожь

кости мои сотрясла, и овеял лицо мое дух,

и дыбом поднялись власы.

И стал пред очами зрак, —

не распознать вида его, — лишь повеяло и слышу слова.

"Человек ли пред Богом прав, пред Творцом своим чист ли мух?

Вот, не верит Он и Слугам Своим, и в Ангелах обличает порок.

Что сказать о тех, чей дом из глины и стоит на пыли?

Их раздавят, как моль, к вечеру их рассекут,

они сгинут — не приметит никто.11^

Жизнь человеческая коротка: ненадолго возникает он из грязи, подобно червю, который прячется в земле и может быть в мгновение раздавлен, если никто не защитит его. Смерть человека не оставит большого следа, во всяком случае этот след не вечен. Праведен ли человек пред Богом? Что можно сказать о человеке, когда тысячи ангелов предстоят Его взгляду и Его суду и даже в этих совершенно просветленных духах Богу случается обнаружить изъян. Итак, да или нет? Может ли человек быть невинным перед Богом? Он может считать себя невиновным, но что это значит? Пусть с точки зрения своего вялого сознания человек выполняет почти все требования, по крайней мере, не хуже других. Собственно говоря, есть ли какая-либо связь между этим и тем, как Бог, тайно желающий расцвета Своего создания, будет судить его? Удовлетворяет ли Бога "обычное сознание" по сравнению с тем идеалом, который Он готов вложить в сердце человека, нуждающегося в Нем? Именно этот вопрос задает себе Елифаз, переживая ночной кошмар: может ли человек быть действительно невинным перед богом? Есть ли связь между поведением, заключенным в словах "не хуже других", и подлинной праведностью перед лицом Господа?

Иов вдвойне возмущен Богом

В глубине сердца Иов выражает двойное недовольство Богом.

1. Как Всемогущий Создатель может допустить смерть человека? Почему Бог позволяет, чтобы к моменту осознания им желаний, рождающихся в сердце, он терял способность к их осуществлению? Как Он может смотреть на все это? Он — Всемогущий Творец, Который способен сохранять Свое создание и способствовать его успеху и процветанию из века в век? Как могло случиться, что человек оказался единственным в творении, кто не способен достичь расцвета своих возможностей, которые вложил в него Сам Создатель? Иов возмущается — он не может примириться с тем, что время человеческой жизни течет также "быстро, как вода, вытекающая из разбитых сосудов.

2. Почему Бог, ничего не делающий для спасения человека, вызывает в нем угрызения совести, которые настолько деморализуют и разрывают душу, что последние дни его жизни проходят не в мире и забвении, а в тоске и сокрушении о неудавшейся жизни? Почему Бог позволяет бесплодным желаниям жить в сердце человека, обреченного на смерть? Зачем Бог не ограждает человека от разрушительного воздействия его собственного сознания, которое способно лишь осудить, уничтожить, исказить себя, убить в нем последнюю надежду?

Иов хочет, чтобы Бог забыл человека. Бог не желает спасти человека — так пусть же Он не терзает его душу и не ускоряет неизбежную смерть.

БОГОХУЛЬСТВО Иова

Однако Иов знает, что Бог никогда не оставит нас, и соглашается с Билдадом из Шуаха, который советует не судиться с Богом (9,2-12 и 19-31). Этот текст называют богохульством Иова, и он оправдывает свое название. Но Бог принимает такое богохульство, потому что редко когда богохульство так мотивируется.

Воистину, знаю, что это так:

но будет ли человек перед Богом прав? Если бы захотели судиться с Ним,

из тысячи ни один не даст ответ. Мыслью мудр, силой могущ,—-

кто спорил с Ним и остался здрав? Он горы движет, не слышно как,

и рушит их во гневе Своем;

Он сдвигает землю с места ее,

и дрожат устои ее;

Он молвит солнцу, и не светит оно,

и держит звезды под печатью Своей;

Он один простирает небеса

и превыше морей совершает путь;

Он создал Медведицу и Кесиль,

Семизвездие и домы южных планет;

дивны и непостижимы дела его,

и чудесам Его нет числа! Вот, пройдет Он предо мной, и не увижу Его,

пронесется мимо, и не примечу Его;

вот, схватит, и кто возбранит Ему?

кто спросит Его:"Что творишь?" (...) Если дело в силе — могущ Он;

а если в правде — кто рассудит меня? Пусть прав я — осудят Его уста,

пусть прост — но Он отыщет вину! Правда моя! Мне все равно,

не нужна мне моя жизнь! Да, все едино, говорю я:

простец или злодей — обоим казнь! Когда убивает Его бич,

ужасу невинных смеется Он. Предал Он землю во власть злых,

завесил лица судей земли;

а если не Он, кто еще?^

Быстрей гонцов бегут мои дни, доброго не видя, уходят прочь,

несутся, как легкие ладьи, как орел, что летит на добычу свою!

Сказать ли:"3абуду мою печаль, изменю лицо и буду бодр"?

Дрожь меня берет от моих бед — знаю, не оправдает Он меня!

Все равно буду виновен я;

для чего же напрасно томлюсь?

Когда бы талым снегом омылся я и щелоком очистил руки мои,

и тогда бы Ты в яму погрузил меня, и побрезговали мной одежды мои!

Автор книги Иова выразил все, что тяготило его сердце. Остановится ли он на этом? Нет, он пойдет дальше, оставив далеко за собой мрак, в котором пребывал.

"Мой вопль, моя зашита!"

I

Вот текст, исполненный все такой же горечи, но в конце едва уловимо проступает совершенно парадоксальная надежда. Иов знает, что он умрет, не получив ответа, но полагает, что его призыв к справедливости, его возмущение, его вопль перед Богом переживут его.

Он верит, что жалобы невинных будут жить, хотя они сами умрут в мучениях. Иов относится к чилу тех, кто уверен, что эхо воплей, исходящих от невинного мученика, не может со временем исчезнуть. Даже если его не услышат люди, если все будет забыто и душевные раны от угрызений совести затянутся, все равно эти вопли будут жить, потому что есть суд и есть Судья. В этом надежда Иова. Но он не знает, где и каким образом она реализуется.

Главной в последующих строках стала фраза: "Мой вопль — моя защита". Ему некому помочь, никто не принимает всерьез его слов, но не станет ли вопль невинного мученика защитой перед неведомым Судьей, к Которому сегодня он не видит доступа? Его вопль будет представлять его дело и его слезы будут защищать его в суде. Он говорит (16.12-14 и 17-22):

Спокоен был я; Он навел страх,

схватил меня за шею, и разбил, и поставил меня, как Свою мишень;

свистят вокруг меня стрелы Его, Он пронзает мне утробу, не щадит,

проливает-на землю мою желчь! Пролом за проломом Он пробил во Мне,

как ратник, устремляется на меня (...) хоть нет бесчестья на моих руках

и молитва моя чиста. Земля! не скрой крови моей,

и да не знает покоя мой вопль! Се, и ныне Свидетель мой на небесах,

и в вышних Заступник есть у меня! Мой вопль, он защитит меня,*

к Богу течет моя слеза, Пусть слезы мои защитят на суде человека,

*Стт. 20-22 — в нашем переводе с французскою.— Прим. пер.

спорящего с Богом, как смертный защищает себе подобного!

Ибо число лет моих сокрыто от меня и я иду по пути, не допускающему возврата.

"Да. сам я УЗРЮ Его..."

Он прекрасно сознает, что для него все кончено, что после него останется лишь крик бунтующего сердца. Пусть так, но его уже невозможно заглушить!

Говоря об этом, автор Книги Иова несомнено считал отрывок из главы 19 (19,23-27) центральным местом своего произведения. Отрывок с торжественным началом состоит из трех фраз, в которых заключена вся парадоксальная надежда Иова. При этом он не отрекается ни от своего бунта, ни от сомнений, ни от неприятия путей Провидения. Он говорит:

О, пусть бы записали мои слова,

пусть бы в книгу их занесли, железным грифелем, залив свинцом,

в камень врезали на все времена! Но нет, я знаю: мой Заступник жив,

и в конце встанет над прахом Он, и, когда кожа моя спадет с меня,

лишившись плоти, я Бога узрю! И Тот, Кого я узрю, будет для меня,*

мои глаза увидят Его, И Он не будет для меня чужим.

И вот жизнь моя иссякнет во мне.

Иов вопиет к Богу, но он знает, что именно это и защитит его. Настанет день, когда Всемогущий изме-

•Ст. 27 — в вашем переводе с французского.— Прим. пер.

нит Свое отношение к тому, кто был несправедливо предан смерти. Пусть он будет умирать в безнадежности, но освобождаясь от плоти, он увидит Его. Не кто-нибудь другой, а он сам увидит Его в тот момент, и Бог будет на его стороне. Он перестанет быть для него чужим, отчего Иов так страдал всю свою жизнь. В этом надежда Иова1^.

Конечно, Иов не верил в воскресение как в нечто достоверно известное и распространяющееся на всех14^ Однако перед лицом существования Бога и существования человека или, по крайней мере, перед лицом его сегодняшней судьбы он пережил это как единственную возможность, через которую все становится на свои места. После смерти новый образ Бога откроется тому, кто находится сегодня "на пути, не допускающем возврата".

Именно в этом смысле он говорит (24,1):

Есть ли у Шадай^ время про запас?

и верные Его увидят ли дни Его? (*)

Он говорит о времени, оставленном про запас, так как жизнь человеческая коротка и ее не хватает, чтобы узреть день Божий, день примирения, близости к Богу, чтобы раскрыть все свои возможности перед лицом Бога, ставшего для нас Отцом.

Когда будет уничтожен ложный образ Бога

Рассмотрим в качестве последнего текста главу, в которой Иов мечтает о дне, когда будет уничтожен ложный образ Бога, образ Бога-Судьи, Бога требовательного, злопамятного, жестокого, способного одним взглядом уничтожить человека. Разрушается старый образ, возникает новый; и одному Богу известны эти времена и пути, ведущие к ним (14,7-15):

Да, для дерева надежда есть,

что оно, и срубленное, оживет и побеги станет пускать вновь;

пусть одряхлел в земле корень его и обрубок ствола омертвел в пыли —

чуть дохнет влагой, зеленеет оно, как саженец выгоняет ветвь в рост.

А человек умирает — и его нет;

отходит, и где его искать?

Если воды в озере пропадут, иссякнет и высохнет ручей;

так человек — ложится, и не встанет

вновь, не проснется до скончания небес,

не воспрянет от своего сна. О, пусть бы Ты в преисподней сокрыл меня

и прятал, покуда не пройдет Твой гнев, на время — а потом вспомнил меня!

Но будет ли по смерти жив человек? Я ждал бы все отсчитанные мне дни,

покуда не придут меня сменить;

но отзовусь, когда Ты окликнешь меня,

умилившись над творением Твоих рук!

Иов недоумевает: почему Бог гнушается плодом рук Своих, человеком? Почему Он так поступает? Почему человек представляет Бога всемогущим палачом, который мучает и уничтожает его? Почему? По-видимому, что-то предшествовало этому, чего Иов не знает. Что же произошло, в результате какого события человек перестал смотреть на Бога с доверием, перестал видеть в Нем Отца? Спросим себя о вине в саду Эдема.

ПРИМЕЧАНИЯ

1) На некоторых полотнах и офортах Рембрандта слабость внешнего света позволяет родиться и господствовать иному свету.

2) Ис 9.1; Мф 4,16; Лк 1,78-79; Рим 13,12.

3) Книга Нова не является таковой. Но она интересует нас с этой точки зрения. Полезно познакомиться с введением к ней в ИВ, с. 599-600. В этом введении я бы изменил предполагаемую дату редакции книги; я думаю, ее следует отнести ко времени Исхода, но не позднее. Заметим, что богословие Книги Иова предполагает, что автор знаком с выводами Книги Иезекииля, но четвертая песня Служителя Ягве (Ис 53,10-12) ему еще не известна.

4) См. 4 Цар 22 и 23, а также 2 Пар 34 и 35.

5) Об этой драме см. начало введения к Книге Иеремии в ИВ, с. 978. События изложены в 4 Цар 24 и 25.

6) Бог хочет, чтобы слова, переданные двумя самыми древними Евангелиями как последние слова распятого Иисуса, были таковы:"Боже Мой! Боже Мой! для чего Ты Меня оставил?" (Мф 27,46; Мк 15,34). Он хочет, чтобы верующие, испытывающие растерянность, не чувствовали себя отчужденно, но неизменно находили место, где можно приклонить голову на блаженных страницах Св. Писания.

7) Текст этой главы не переведен буквально, так как хотелось прежде всего воссоздать ее атмосферу. Правильно передает ее устная традиция, зафиксированная с краткими комментариями в христианском центре дискотеки Иерихона под шифром JER 700, 17 cms, 33 tours.

8) Вместо фразы:"Кто родится от нечистого чист? Ни одни!" согласно древнему еврейскому тексту, в греческой версии (Септуагинте) стоит:"Кто останется чистым от всякой скверны? Ни один, даже если жизнь его на земле длилась не больше дня". Именно в таком виде приводит этот стих Филон Александрийский, все греческие и все латинские отцы вплоть до ев, Бернара и Абеляра. Св. Иероним в своих богословских работах дает ту же версию. Но в Вульгате, ще он стремится быть "верным еврейскому тексту", вдохновляясь таргумом Ионафана и Вавилонским талмудом, он переводит:"Кто, кроме Тебя одного, может сделать чистым то, что родилось из нечистого семени?" Поэтому все представители латинской схоластики пользовались именно таким чтением стиха. На этом примере видно, как вольно греческая и латинская версия Библии иногда трактуют древнееврейский подлинник. Здесь возникают вопросы, которые я попытаюсь сформулировать в другой работе.

9) В отличие от второй данная тема не принадлежит собственно Иову. См. в ИБ параллельные места к Иов 14,1 и 2.

10) См. L'Etre et le neant, p. 350.

11) Об этом неотвратимом приближении смерти напомнит Ек-клезиаст (12,1-8), не оставляя на этот счет никаких иллюзий.

12) Вопль человека, жаждущего справедливости, гораздо более приятен Богу, чем "умствования, подобные золе"(13, 12), чем доводы "худых лекарей", которые хотят оправдать Провидение, но апологетика их зиждется на "глиняном оплоте"(13,12). Действительно, после того, как у Нова добиваются признания, что он не видит никакой связи между Премудростью Творца и проблемами, которые ставит человек, "...молвил Госпадь Елифазу из Темана:"Гнев Мой пылает на тебя и на двух друзей твоих; ибо вы не говорили обо Мне так правдиво, как раб Мой Иов! Потому возьмите семь тельцов и семь овнов, и пойдите к рабу Моему Иову, и принесите за себя в жертву всесожжения; и пусть раб Мой Иов помолится за вас, ибо только его молитву Я приму, чтобы не отвергнуть Мне вас за то, что вы не говорили обо Мне так правдиво, как раб Мой Иов!" И •Лошли Элифаз из Темана, и Билдад из Шуаха, и Цофар из Ноа-мы, и сделали так, как велел им Господь. И принял Господь молитву Иова" (42,7-9).

13) Фраза "лишаясь плоти, я Бога узрю" не является абсолютно точной, она может быть понята как "из моей плоти я Бога узрю", т. к. еврейское "мин" может означать как "из", так и "без". Но следующие строки переведены точно:

"Мои глаза увидят Его, и Он не будет для меня чужим".

14) Об истории учения о воскресении мертвых в Израиле см. примечания в ИБ на 2 Макк 7,9.

15) Это имя Бога времен патриархов.

ГЛАВА II

ПРИЧИНЫ НЕЗНАНИЯ .БОГА

I.В САДУ ЭДЕМА

Потерянный рай

В нас живет древний человек. Он должен умереть, для того чтобы родился новый, поэтому давайте рассмотрим его в первозданном виде. В самом деле, интересно было бы посмотреть на него до того, как он начал меняться под воздействием различных факторов. В Книге Иова автор показывает, как трудно язычнику жить перед лицом Бога.

1. Человек видит, что его жизнь не прочна, недолговечна и в конце концов обращается в прах: в ту эпоху не было никакой более или менее серьезной надежды на то, что после смерти жизнь продолжается хоть в какой-нибудь форме.

2. В этой жизни человек страдает от того, что не может находится в реальной близости к Богу. Напротив, общение с Богом, которое открывается через мучительные угрызения совести, с самого начала разрушает надежду человека быть праведным перед Ним, даже если она имеет основание, потому что он не знает границ, в которых Бог определяет праведность человека.

Бог прогоняет человека, сначала исказив его. Так Нов передает свой опыт. Как не вспомнить Адама и Еву, изгнанных из Эдемского сада, который сторожит ангел с огненным мечом! Короче говоря, рай утрачен. С одной стороны, потеряна жизнь, вечно цветущая и обновляющаяся; ее спешит уничтожить смерть; с другой — разорваны интимные отношения с Богом, подобные отношениям ребенка и отца. Эта двойная потеря превращает человеческую жизнь в настоящую драму. Итак, то, что произошло в земном раю и привело к потере рая, по-видимому, объясняет ситуацию, которая угнетает Нова.

Разбитые водоемы

Но прежде чем приступить к повествованию о событиях в саду Эдема, обратим, внимание на маленький отрывок из Книги Иеремии (2,13), в котором Бог говорит устами пророка:

Меня, источник воды живой1^ оставили, и высекли себе водоемы разбитые, которые не могут держать воды.

В этом отрывке затронута фундаментальная тема — тема существования человека. Почему человек находится сегодня в безутешном состоянии Нова? Потому что он оставил источник живой воды. Как это понимать? Оставляя "источник живой воды", человек стремиться найти источник жизни в себе и не зависеть от внешних источников. Из источника живой воды человек черпает жизнь, которая всегда обновляется. Разбитые водоемы, не удерживающие воду, — это удел тех, кто захотел независимой жизни. Но это уже не живая вода, а мертвая: жизнь их обречена на смерть. В

то же время надо сказать, что человек, который отрезал себя от источника живой воды, уже мертв, потому что он потерял надежду на обновление жизни в себе. Не в умирании тела, а в потере надежды^ видят евреи смерть человека, а мертвой водой отныне называют воду стоячую, непроточную, которая просачивается лишь для того, чтобы навсегда затеряться в песках. Источник живой воды не оставляет человека, а наоборот, человек уходит от него. Иеремия говорит нам:"Меня, источник воды живой, они оставили". Меня, Бога оставили они. Это говорит нам о том, что человек отвернулся от Бога и утратил жизнь в себе и близость к Богу. Тогда возникает другой вопрос: почему человек оставил источник живой воды? Почему он оставил Бога? Вот с какой стороны мы должны приступить к рассмотрению повествования о рае и грехопадении, чтобы ответить на поставленный вопрос.

Рассказ о рае и грехопадении

Это повествование (Быт 3,1-11), изложенное в незамысловатой образной форме, исполнено очень глубокого смысла:

"Змей был хитрее всех зверей полевых, которых создал Господь Бог. И сказал змей жене: подлинно ли сказал Боп"не ешьте ни от какого дерева в раю"? И сказала жена змею: плоды с дерев мы можем есть, только плодов дерева, которое среди рая, сказал Бог, не ешьте их и не прикасайтесь к ним, чтобы вам не умереть. И сказал змей жене:

нет, не умрете; но знает Бог, что в день, в который вы вкусите их, откроются глаза ваши, и вы будете, как боги, знающие добро и зло. И увидела жена, что дерево хорошо для пищи, и что оно приятно для глаз и вожделенно, потому что дает знание; и взяла плодов его и ела; и дала также муху своему, и он ел. И открылись глаза у них обоих, и узнали они, что наги, и сшили смоковные листья, и сделали себе опоясания. И услышали голос Господа Бога, ходящего в раю во время прохлады дня; и скрылся Адам и жена его от лица Господа Бога между деревьями рая. И воззвал Господь Бог к Адаму, и сказал ему: (Адам,) где ты? Он сказал: голос Твой я услышал в раю, и убоялся, потому что я наг, и скрылся. И сказал (Бог): кто сказал тебе, что ты наг? не ел ли ты от дерева, с которого Я запретил тебе есть?"

Вот все повествование.

Бросается в глаза простота изложения и четко выраженная последовательность событий. Непонятно только, что означает дерево? Что означает змея? Каким образом смерть проникла в жизнь человека и почему от вкушения плода рождается чувство наготы? Вот вопросы, которые возникают вокруг этого повествования. Однако, несмотря на внешнюю простоту, в нем также, как в анекдоте, который можно рассказать и ребенку, усматривается таинственная глубина. Сложность этого повествования в том, что в нем выступают фундаментальные реалии, образующие перипетии человеческой судьбы. Прежде чем задавать вопросы относительно текста, надо прояснить некоторые узловые места, а также попытаться понять движения человеческой души.

Сначала разберем узловые места: в приведенном выше рассказе (2,9) упоминаются два древа: древо жизни, от которого человеку было позволено вкушать, и древо познания добра и зла, которое было запретным.

Древо жизни

Древо жизни, от которого питается человек — это источник живой воды из цитированного выше текста Книги Иеремии. Так .же, как пища поддерживает физические силы человека, плоды этого древа непрерывно обновляют жизнь человека, способствуют расцвету всех его способностей. Оно подобно пуповине, через которую человек связан со своим Создателем, откуда он непрерывно может получать все, что ему нужно для роста, обновления и самоутверждения в качестве человека.

Древо познания добра и зла

Смысл, вложенный в древо познания добра и зла, несколько таинственен^. Его нельзя извлечь из опыта добра и зла. Ведь человек обладает внутренней свободой, а, следовательно, и возможностью творить и добро и зло. С другой стороны, нельзя же человеку запретить испытать ту или иную возможность. Все дела — либо добры, либо злы. Всякий положительный выбор, всякая верность Богу — это опыт добра. И он не мог быть закрыт для человека. В таком случае, в чем же смысл этого древа?

В древе познания добра и зла заключена на мой взгляд возможность самому определять добро и зло, т.е. быть мерилом своего морального сознания. Человек страдает от того, что не может привести в соответствие две шкалы ценностей. С одной стороны то, чего ему хочется, кажется ему сладким и вкусным, а не горьким и тошнотворным. Но эта шкала ценностей не соответствует другой шкале, шкале добра — зла, высокого — низкого, если можно так выразиться. Две шкалы ценностей не совпадают. Человек не перестает оценивать свои желания, которые может осуществить, по собственной шкале ценностей, и всегда страдает от того, что доброе отталкивает его, а зло может показаться привлекательным. Это из области парадокса. Здесь проявляется вечное искушение, которое приучает человека говорить себе:"Итак! Отныне то, что мне приятно, я буду называть добром, а то, что противно — злом". Вот оно, искушение Адама, запрет, поставленный Богом Адаму: не переступать этого предела, не вводить своей шкалы для определения добра и зла, шкалы, основанной на собственных желаниях и вкусах^. В самом деле, представим ребенка четырех-пяти лет, который в один прекрасный день объявит вам: то, что ему нравится — хорошо, а то, что не нравится — плохо, а затем будет предоставлен сам себе. Многого мог бы избежать этот ребенок и через многое бы никогда не прошел. Оценки ребенка, действительно, возникают исключительно инстинктивно. Он не в состоянии предугадать и почувствовать того, что может почувствовать и предотвратить любящий его взрослый, который из своего опыта доподлинно знает, что для ребенка зло, а что — добро". Человек, созданный Богом, находится в аналогичной ситуации.

Если человек совершил зло, но при этом ясно осознает содеянное, если он в глубине своей души страдает от совершенного поступка и не пытается заглушить голос совести, он еще не вкусил плода. Напротив, апостол Павел в послании к Римлянам (1,32) говорит о тех, кто не только творит зло, но находится в согласии с тем, что творит. Это разделение на "не только" и "но" при первом чтении кажется непонятным. Можно было бы сказать: совершить зло хуже, чем быть согласным с тем, кто совершает его. Однако это не так, потому что человек, творящий зло, может в душе противиться этому. Но как только он согласился с самим собой и с теми, кто творит зло. он усыпил свое сознание, а значит вкусил плод от запретного дерева. Не таков ли и грех против Духа? Не только не повиноваться Духу, но заставить Его замолчать!^

Вот по какому пути было запрещено идти человеку. Конечно, Бог знал, что человек, наделенный свободой, свернет с правильного пути, что его всегда будет бросать из стороны в сторону. Но пусть он никогда не вкушает от дерева, не идет по пути собственного определения добра и зла и не теряет ясности сознания перед лицом призыва Бога, Который Один определяет для него добро и зло, лежащие вне его собственных пожеланий!

Тактика искусителя

Как же был соблазнен человек? Попробуем проанализировать движения человеческой души, в которых отражается трагедия Эдема. Заметим, что искушению поддался не мужчина, а женщина. Последствия этого будут указаны ниже.

Итак, на сцену выходит змей. Он, прежде всего, искуситель. Не будем спрашивать себя, почему искуситель (будь то ангел!) был искусителем. Библия ничего не говорит нам об этом. Она лишь отмечает его хитрость. Для данного повествования этого достаточно. Искуситель, появившись, начинает искажать смысл Божьего требования. Он не только не ослабляет его, но усиливает: "Подлинно ли сказал Бог:'не ешьте ни от какого дерева в раю*?"7^ Эти слова зарождают беспокойство в Еве:"Или я неправильно поняла, что можно есть от всех деревьев, кроме того, которое находится посередине сада?" Но она сопротивляется внушению змея и поправляет его, воздав тем самым славу Богу, так как ей не хочется представлять Его страшным деспотом:"Нет, плоды с дерев мы можем есть, только плодов дерева, которое среди рая, сказал Бог, не ешьте их и не прикасайтесь к ним, чтобы вам не умереть"8^

Бедная Ева, находясь под впечатлением требования Бога, добавила от себя:"не прикасайтесь к ним", чего Бог не говорил. Он сказал только:"не ешьте их". Но она сказала себе:"чтобы не съесть их, не надо прикасаться к ним". Эта предосторожность имела вторичное действие, она возбудила ее воображение, и запрещение Бога начало занимать все большее место в ее обеспокоенном сознании. Итак, змей достиг своей первой цели: мысль о запрещении неотступно преследует ее.

Затем он затрагивает причины запрета. Ева передает слова Бога:"не ешьте, чтобы не умереть вам". Змей сразу поправляет, т.е. искажает смысл: "знает Бог, вы не умрете. Но Бог сказал, что в день, в который вы вкусите их, откроются глаза ваши, и вы будете, как боги, судить, что есть добро и зло". На Еву это произвело сильное впечатление: "Как же так? Я поверила, что плоды этого дерева принесут мне смерть. Я доверилась Богу, как отцу, оберегающему неразумное дитя от огня. Он сказал мне: не прикасайся к этому дереву, чтобы не умереть. Но вот, змей дает мне понять, будто у Него другие мотивы. Если верить змею, Бог поступает как деспот, который ревностно оберегает Свою власть и не желает, чтобы кто другой получил возможность оценивать добро и зло, ибо это Его привилегия. Он хочет быть единственным властелином", и сотворенные им создания должны находиться у Него в подчинении. Но одно из них указывает мне на дверь, открыв которую, я стану богом. Бог знает и боится этого. Он закрывает мне доступ к божественности, подобно Синей Бороде с его комнатой за семью замками".

От древа к устам

Итак, Ева обеспокоена:"Разумно ли говорит змей или только злословит? Действительно ли я была неправа, когда думала, что Бог хочет мне добра и оберегает меня от смертельной опасности, которую я ношу в себе?" Сомнение прокралось в ее душу. Ответственна ли она за это? Сомнение в ее душу заронил змей, змей-искуситель. Но посмотрим, что было даль-ше:"Тогда увидела жена..." Почему только тогда? — Потому что это — результат искушения. "Тогда увидела жена, что дерево хорошо для пищи, и что оно приятно для глаз и вожделенно, потому что дает знание". Воображение ее взыграло, оно придало дереву притягательную силу10^ "А что если плоды дерева действительно сделают мен» богом?" Вот что стало особенно привлекать Еву с того момента, как ее душа узнала такую возможность! От разыгравшегося воображения закружилась голова, утратилось понимание истинных ценностей и стало неясно, нужно ли освобождаться от власти деспотичного и ревнивого Бога или надо подчиниться запрету предусмотрительного отца, заботящегося о жизни безрассудного ребенка. Головокружение выбивает из-под ног почву, и она падает так, как падают при головокружении. Ноги становятся ватными — воля слабеет. Она срывает плод и вкушает его.

Как только она вкусила плод, вдруг вспомнила о муже и быстро направилась к нему, чтобы не быть одинокой в опасном предприятии. Она сказала себе: что может с ним случиться? И тотчас ее пронзила дрожь от совершенного проступка: надо, чтобы и муж сделал то же самое. Умирать, так вместе, быть богами — тоже вместе; что бы ни случилось — мы должны быть вместе. Мужу никогда и в голову не приходила мысль вкусить плод с этого дерева. Он не обладал таким воображением: он даже не мог предположить, что змей может вскружить голову жене, хотя он и был рядом с ней. Так, от одной инициативы пали двое. Поражает тонкость повествования: "И он ел. И открылись глаза у обоих"! Вот оно, новое знание, о котором пророчествовал змей: вы будете, как боги, которые различают добро и зло. Через это знание обретается божественность; "и открылись глаза у обоих... и узнали они (затем это маленькое падение), что наги". Да, они получили новое знание, но не то, которого ожидали.

Ответственность?

Прежде чем рассмотреть последствия грехопадения, попытаемся затронуть вопрос об ответственности. Действительно, несет ли соблазненная Ева ответственность за сомнение, закравшееся в ее душу и воздействовавшее на ее воображение, или она ответственна за поступок, вызванный сомнением, которое не оставляло ее и ослабляло ее волю, которое довело ее до головокружения, и она, привлекаемая плодом, сорвала и ела его? За что же она несет ответственность? Я думаю, что она ответственна не за то, что усомнилась, и не за то, что совершила проступок, но за то, что поддалась очарованию сомнения и обласкала его в себе. Она ответственна за то, что сознательно удерживала в себе сомнение относительно мотивов запрета Бога, она позволяла себе мысленно возвращаться к нему, и это доставляло ей удовольствие, так как открывало перед ней возможности, нашептанные змеем. Услышать — это еще не проступок, действовать — это также не проступок, вина начинается тогда, когда начинаешь внимательно прислушиваться, начинаешь проигрывать в себе услышанную возможность, забыв в это время весь свой повседневный опыт общения с Богом, Его участие в жизни, отношение Бога к творению, и, наконец, склоняешься к самой невероятной, к самой страшной мысли, что ты — лишь игрушка в руках Бога.

Я верю, что корень зла находится здесь. Когда причина проступка в чувственности, человек несет ответственность не за первые движения души, действующие на его воображение, не за порыв, ни даже за поступок, который в определенный момент может совершиться как бы сам по себе, в состоянии обостренного желания или нервного возбуждения. Человек несет ответственность за тот момент, когда его воображение как бы раскрывается навстречу запретному, оно рассматривает его со всех сторон и принимает его. Здесь можно заметить едва уловимую черту, по одну сторону которой действительно налицо реальная свобода, но мгновением позже свободы больше нет. Поступок еще не совершен, но как бы шутя допускается возможность его совершить. И в результате главный предмет этой игры вызывает головокружение, которое влечет за собой наихудшие последствия.

Нагота и наряд

Каким было главное последствие грехопадения? Им была нагота. Вернее, ее осознание:"и узнали они, что были наги". У них возникает желание одеться: "и сшили смоковные листья, и сделали себе опоясания". Чтобы понять, что в Библии понимается под словом "нагота", надо прежде всего заметить, что в Израиле под этим словом подразумевалось совсем не то, что мы имеем ввиду сегодня. Для нас нагота — это влечение. Но в Израиле так мог думать лишь какой-нибудь чудак. Для них нагота — это прежде всего позор12^ и более того, нагота — нищета, иначе говоря, это состояние незащищенности, растерянности перед лицом опасного присутствия137 это страх перед физическим, но еще более перед духовным насилием.

Мужчина как правило стремится нарядиться, а не просто одеть себя. Он хочет выделиться как личность, иметь определенный облик и вид... То же можно сказать о женщине14^ Но, собственно говоря, это стремление к тому, чтобы быть. Человек хочет казаться личностью, хотя бы в глазах других, если не может утвердиться в собственных глазах, ощутить свое бытие. Во всяком случае, его успокаивает сознание, что другим он кажется привлекательным, что люди его ценят. Таким образом, он начинает чувствовать в себе реальное бытие, в котором может сомневаться лишь безнадежный пессимист. Напустить на себя важный вид, задаваться перед другими, а потом и перед собой — вот что значит принарядиться. Да, человек всегда стремится принарядится. Но почему? Потому что в действительности он знает, что пребывает во зле, что в нем нет мира, что его гложет чувство неудовлетворенности и тоски. Стремится ли он показать это другим? Стать нагим— значит провалится в той роли, которую играешь перед другими, значит увидеть свое "желание быть" несостоявшимся, предстать перед другими в том виде, в каком видишь себя в глубине собственного сознания. Никому не хочется быть пойманным с поличным. В тайном грехе не видят особой беды. Но когда грех выходит наружу, начинается драма. В этот момент человек рискует стать настоящим грешником в глазах других. Когда твой грех известен только тебе, ты еще можешь выдавать себя за праведника и надеяться на исправление.

Итак, стать нагим, значит, в действительности, выставить на всеобщее обозрение свой позор15^ Вы уже не можете прикидываться другим и, таким' образом, начинаете чувствовать полную незащищенность и растерянность перед опасностью. О какой опасности идет речь? Дело в том, что в Израиле люди смотрят на человека или с разинутым от восхищения ртом, когда им "пускают пыль в глаза", или же они ведут себя по отношению к человеку, как змеи, не поддающиеся заклинанию, и норовят его ужалить.

Заклинание змей

Судя по некоторым псалмам, в социальной жизни израильтянин подобен заклинателю змей: надо держаться на почтительном расстоянии от "насмешников"16), не давать повода, чтобы кто-то шептался о вас с другим и чтобы, проходя мимо, вы слышали змеиное шипение17^ В противном случае вы рискуете оказаться нагим. Обычная одежда, в которой вы пытались придать себе привлекательный вид, может быть разорвана, вы потеряете свой престиж, утратив чары заклинателя змей. Тогда змеи начнут шипеть и жалить вас своим злословием. Только заставив замолчать злословящих, можно обезвредить их злобные нападки, направленные на подрыв вашего авторитета, можно сохранить достоинство, сохранить свое "я", которое вы хотите осуществить. Вы несчастны не тогда, когда вы морально падаете или вас покидает удача и благополучие, но когда вы становитесь жертвой злого глаза и чужих насмешек. Не напоминает ли это заклинание змей? Или вы господствуете и подчиняете своему влиянию других, или же внезапно становитесь жертвой тех, кто готов вас сбросить вниз.

Взгляд, не поддающийся обольщению

Нагота прежде всего означает, что человек лишился наряда, который придавал ему привлекательный вид. Однако это справедливо не только во взаимоотношениях между людьми, но и в отношениях между человеком и Богом. Иов описывает нам это состояние:

чувствовать, будто за тобой пристально следят, наблюдают, будто ты все время предстоишь перед судом Всемогущего. Вот она, та нагота, которую человек ощутил с момента совершения проступка. Под взглядом Бога он сразу почувствовал, что срезал корень жизни. Почему? Засомневавшись в благости Бога как Отца, он подтвердил свое сомнение делом. Когда человек вкусил плод, он тем самым хотел сказать: я глубоко убежден в том, что Бог хочет держать меня в смирении и мне надо любой ценой освободиться, чтобы самому стать богом.

Вкушение плода указывало именно на такую интерпретацию мотивов запрета Бога. Этот поступок нарушил атмосферу доверия, сыновней преданности Отцу, любовь Которого должна была быть нашим единственным сокровищем. Уничтожив все это, человек понял, что он подсек корень жизни. Ибо невозможно получать от Бога непрерывно обновляющуюся жизнь, не пребывая по отношению к Нему в состоянии полной открытости и доверия. Так, пожелав стать богом, человек утратил жизнь.

II. ИСКАЖЕНИЕ ОБРАЗА БОГА

Блуждания больной души

Бог перестал быть для человека Отпом, но стал Судьей, взора которого человек избегает*^. Изменил ли Бог отношение к человеку? Думаю, что нет или не по существу. Изменения произошли прежде всего в душе человека. Совершив проступок, человек спросил себя: "Что подумает Бог?" Его воображение начинает отталкиваться от собственного сердца, от сердца, поврежденного грехом, в котором рождается бунт против Бога. Он спрашивает себя, как бы он реагировал, если бы кто-то поднял бунт против него. Отныне "я" человека стало другим, отличным от прежнего, так как он поставил себя в совершенно новое положение, выступив против всякого вида зависимости. И именно этот человек, едва утвердив свою свободу, уже задает себе вопрос: "Как бы я поступил, если бы кто-нибудь восстал против меня так, как я восстал против Бога?" Очевидно, что такой человек затаил бы в своей поврежденной душе злобу и горечь по отношению к бунтовщику. Он тут же порвал бы с ним всякие отношения и потребовал бы унизительного для бунтовщика наказания, прежде чем постепенно восстанавливать с ним связь.

Вспомним притчу о блудном сыне (Лк 15,11-32), которая по существу начинается с рассказа о первородном грехе, хотя нигде об этом не говорится. Младший сын, который был далеко от отцовского дома, однажды увидел, что источник жизни иссяк. Он ушел в чужие края, прихватив с собой свою долю наследства. Однако наследство истощилось, подобно живой воде, которая стала мертвой, просочившись из разбитого водоема. Вскоре он оказался ни с чем. Чувствуя близость смерти, он вспоминает об отце, которого оставил. Как он о нем думает? Он говорит себе: "Да, все-таки при отце мне было лучше, чем здесь! Сколько наемников у моего отца питаются гораздо лучше меня... Что мне теперь делать? Я должен вернуться к нему, примириться с ним и принять от него унижение, чтобы удовлетворить его. Я должен сказать ему:"0тче1 я согрешил против неба и пред тобою и уже не достоин называться сыном твоим. Прими меня в число наемников твоих". Как понимать такой ход мысли? В его воображении встает разгневанный отец, который говорит ему:"Мой мальчик, не может быть и речи о том, чтобы ты жил у меня, как прежде. Я хочу убедиться в том, что ты изменился. Будь пока одним из моих наемников. А там посмотрим, смогу ли я признать тебя моим сыном". Исполненный этих чувств, готовый проглотить горькую пилюлю унижения, он приближается к отцу. И что же он находит? Он находит отца, который вышел, чтобы встретить его, потому что всегда ждал его с любовью.

Но сыну непонятно то, что испытывает отец. Об этом свидетельствует маленькая речь, которую он приготовил заранее, чтобы сразу обратиться к нему:"0тче! я согрешил против неба и пред тобою". Но отец бросается ему на шею, обнимает, целует его и говорит рабам: "принесите лучшую одежду; приведите откормленного теленка и заколите: станем есть и веселиться". Сын ничего не понимает. Почему? Потому что, восстав против отца, он исказил в себе его образ. В самом начале мятежа он засомневался в том, что его отец — это отец, который любит его. Он увидел в нем деспота, оберегающего свою власть, не желающего видеть детей свободными. Такой отец на самом деле напоминает отчима или человека, стремящегося любой ценой удержать сына, чтобы он служил ему, не считаясь с его интересами, с его судьбой. Сын убеждает себя в том, что у него хватит сил покинуть отца и существовать без него. Уход. таким образом, становится необходимым и естественным результатом его размышлений.

Исказив в себе образ отца, он начинает сомневаться в его любви19). Постепенно образ отца будет все больше искажаться, а горечь поражения сделает из него законченную карикатуру. Именно под ее влиянием возвращение будет представляться жестоким унижением, которому надо подчиниться. Он хочет вернуться к отцу не потому, что ему недостает отцовской любви, а потому, что ему нечего есть. Он говорит себе:"Лучше вернуться и служить ему, чем умереть с голоду. Придется подчиниться..." Он возвращается не потому, что хочет вновь обрести отца, но потому лишь, что ему негде найти пропитание. Он возвращается, ибо у него нет другого выхода.

Конечно, сыну нелегко приготовить себя к роли слуги, смириться, признать поражение, однако ему кажется, что это — единственно возможный путь примирения. В его воображении возникает грозный деспот, которому захочется удовлетворить оскорбленное самолюбие. Он не может даже допустить, что ранил сердце отца, что оно исстрадалось и кровоточит, что отец зовет и жаждет его возвращения не для того, чтобы свести с ним счеты, но для того, чтобы вновь приобщить его к источнику любви. Блудному сыну достаточно вернуться, и он будет щедро одарен. На самом деле, отец знает, что если даже сына привела к нему нужда. все равно в общении с подлинным отцом (а не с придуманной карикатурой) любовь способна возродиться вновь.

Так рождается страх перед Богом

Итак, подобного же рода недоразумение отделило человека от Бога, когда он совершил проступок. Человеку не надо было ни бояться Бога, ни стыдиться своей наготы перед Ним. Но однажды исказив в себе образ Отца, увидев в Нем подозрительного деспота, ревниво оберегающего свою власть, он стал опасаться Его, и это представление об Отце положил в основу своего греха. Возможно, трагедия грехопадения — не только в попытке стать богом. Человек, увидев, что это невозможно, опомнился. Но осталось то, что лежало в основе этого желания и что оправдывало его безнадежный бунт: склонность к самообольщению, неверное представление об Отце, которое труднее всего уничтожить в сознании человека. Человек сразу понял, что ему не быть богом и что потерянный рай был единственным местом благоденствия. Почему же он не возвратился к Богу? Он просто испугался, что предстанет перед Ним униженным должником, что должен отплатить угрызениями совести, должен отказаться от себя, дабы удовлетворить оскорбленному самолюбию Бога. Он не увидел подлинный образ Отца и не смог представить свое возвращение в ином свете. Таким образом, с точки зрения Бога, чтобы человек вернулся, его надо снова приручить.

Невыносимая доброта

Одичавший человек в ужасе несется к смерти, в ужасе, потому что не может вынести взгляда Отца, любовь Которого он недооценил, над которой надругался. Я бы сказал, потому, что взгляд Отца слишком добр, невыносимо добр, он причиняет боль, и, чтобы смягчить вину, человек поддается самообману, представляя Бога деспотом, от власти которого надо освободиться любой ценой. Ведь по интонации первых слов Господа Бога:"Адам, где ты?",— грешник сразу почувствовал к себе любовь. Но его бросило в дрожь, ему стало страшно, потому что, разорвав однажды связь с Отцом, он не может вынести Его любовь, она причиняет ему тем большую боль, чем больше он осознает, что недооценивал ее.

Я знал распадающиеся семьи. Все начиналось с неверности одного. Другой пребывал в неведении и продолжал с доверием относиться к изменнику. Из-за этого в последнем росло отвращение к своему поступку. Он бы предпочел, чтобы к нему отнеслись с подозрением. И возможно, осознавая вину перед доверчивым открытым существом, он пытается в этот момент исказить образ любящего друга и говорит себе:"Я должен уйти, у меня есть на то основания". Не потому ли он пытается заглушить в себе все, что напоминает ему об этом доверии, причиняющем боль его сердцу? Сколько подобных искажений в отношениях двух людей, один из которых, однажды усомнившись в другом, не находит в себе сил признать, что проходит мимо любви! Напротив, такой человек убеждает себя в том, что у него есть все основания для сомнения, что любовь уже невозможна, следовательно, надо расстаться. Так поступает человек и по отношению к Богу.

Вновь ПРИРУЧИТЬ человека

Итак, Бог вынужден потратить много сил, чтобы вновь приручить человека, как приручают напуганную птицу. Ее нельзя сразу брать в руки, надо подождать, чтобы она освоилась, для этого надо насыпать ей хлеба за окном. Если окно открыто, она не подлетит, поэтому окно должно быть закрыто. Так делают в течение нескольких дней, затем окно немного приоткрывают, но она все равно прилетает, ибо уже освоилась. Однажды вы насыпаете хлеб на угол письменного стола и смотрите, как маленькими, осторожными шахками она приближается к крошкам хлеба, даже если малейший неосторожный жест с вашей стороны насторожит и заставит ее вздрогнуть. Так же поступает и Бог с человеком. Но птица подчиняется вам и подлетает к крошкам исключительно потому, что сейчас зима. Летом вам бы не удалось приручить ее — только зимой, когда ей нечего есть, она вновь и вновь подлетает к окнам людей, которых очень боится.

Бог тоже приручает людей в зимнее время. Потомки Иакова в Египте — это народ, живущий в условиях зимы, перед лицом смерти. Такой народ Бог мог приручить. Однако Он не сразу протянул ему руку на Синае. Прежде всего Он самым неожиданным образом спасает его от смерти, Он выводит его из Египта, проводит через Красное море. Он не просит сразу же называть Себя Богом, потому что Имя Его 'связано со всемогуществом, наводящим страх. Он называет Себя Ягве2® что означало для Израиля: Спаситель, ибо это имя в жизни народа Израиля было связано с исходом из Египта2^ и переходом через Красное море.

...чтобы воссоздать в нем образ Бога

И Израиль пойдет за протянутой рукой Спасителя, потому что она спасет его от смерти, он обратится к Спасителю и вновь воссоздаст в себе Его образ. На самом деле Бог вновь лепит в человеке Свой образ. Человек был создан по образу Божию, но отвернувшись от Бога, Который создал его, он исказил свое представление о Нем. Итак, человек сможет узнать Бога только тогда, когда Бог воскресит в нем Свой образ.

Когда слово "отцовство" будет вновь означать для человека то, что оно значит для Бога, когда слово "любовь" обретет для человека тот смысл, который вкладывает в него Бог, иначе говоря, когда Бог воссоздаст в человеке Свой образ, тоща человек снова узнает Бога. Бог должен приручить запуганного беглеца, захватившего с собой остатки живой воды, которая, иссякая, безнадежно приближает его к смерти. Он начинает приручать человека с того дня, когда человек, находясь на пороге смерти и уничтожения, хватается за руку, протянутую ему Богом для того, чтобы вывести его из страны рабства и провести через глубокие воды2^ Красного моря.

...для того. чтобы он мог вновь ОТКРЫТЬ Его для себя

Однажды получив спасено, человек следует за своим Спасителем. Он позволяет, чтобы Тот, Кто овладел им, начал лепить его заново. Пусть человек не знает, что это и есть тот Бог, от Которого он ушел. Но по мере того, как Бог работает над ним,— перед ним открывается подлинный лик Творца!

Итак, мы становимся свидетелями того, как Бог возобновляет отношения с жалкой толпой людей. Это происходило на земле всего лишь 3200 лет назад.

ПРИМЕЧАНИЯ

1) О хивой воде см. ИБ с. 1402.

2) Именно это имеет в виду автор Псалма, когда говорит, что объяли его "муки смертные" и "сети смерти опутали" его (17,5; 114,3), что он сведен "к персти смертной" (21,16), что Бог спас его душу от смерти (55,14).

3) Абеляр видел в этом дереве виноградник, сок которого при умеренном употреблении пробуждает сознание (познание добра), а при чрезмерном употреблении затуманивает ум и пробуждает либидо (познание зла). Согласно Абеляру, грешное человечество питало отвращение к этому дереву, которое было причиной его падения; но Ной после потопа, не умея распознать дерева греха, принялся культивировать его, что привело к тому же результату: унизительному опыту наготы. Признаем, что сегодняшние виноградари Палестины, как видно, забыли, чему учил их знаменитый соотечественник. Современные экзегеты хотят видеть в этом дереве символ некоторой сексуальной распущенности. Чего только не наговорил об этом фрейдизм, но я предпочитаю более абстрактную интерпретацию, предложенную Р. де Во в ИБ (см. примечание к Быт 2,17).

4) То, что в Библии имеется в виду под словами:"жить по упорству злого сердца своего". Выражение, характерное для Иеремии, встречается во Втор 29,18; Иер 3,17; 7,24;

9,13; 11,8; 13,10; 16,12; 23,17; однако в ИБ эта фраза в разных случаях переводится по-разному. Другое аналогичное выражение из Библии: "Пошли за суетой и осуети-лись"(4 Цар 17, 15; Иер 2.5).

5) Ср. настойчивость, с которой книга Притчей говорит о необходимости дисциплины в учении (см. также параллельные места на Притч 15,32 в ИБ).

6) См. параллельные места на ИБ на Ам 2,12.

7) Буквально:"не ешьте от всех дерев сада". Однако "не ешьте от всех" — это гебраизм, который означает "не ешьте ни от какого". Этот гебраизм часто встречается в Библии.

Вот несколько примеров: Быт 9,11; Исх 10,15; 20,10;

Притч 12,21; 2 Цар 32,15 ж т.д. 8) Буквально:"иначе вы умрете". Вместо этого в Вульгате Ие-рояима стоит:"как бы вам не умереть", что тоньше выражает вероятность нежелательного события. В данном случае Бог не желает, чтобы преступали через Его требование. Но все средневековые комментаторы, от Гуго де Сен-Виктора до Николая Лирского, не понимали этого нюанса, усматривая в "как бы" (которое Ева использует, чтобы определить возможность смерти) сомнение по отношению к событию. Такой психологический анализ противоречит первоначальному тексту. Как мы увидим, сомнение действительно лежало в основе ее проступка, но не оно привело ее к падению.

9) После того, как первородный грех совершится. Бог произнесет слова, которые, казалось бы, подтверждают мысли Евы (3,22): "Вот, Адам стал как один из Нас, зная добро и зло! И теперь как бы не простер он руки своей, и не взял также от дерева жизни, и не вкусил, и не стал жить вечно". Не напоминает ли здесь Бог того, кто "ревностно оберегает свою власть"? Некоторые комментаторы, желая избежать такой интерпретации, видят в утверждении Бога ("вот...") саркастическую иронию над несостоявшимися надеждами Евы. Но почему Бог боится, что человек, оказавшись в новом положении, будет жить вечно? Изгнание из рая следует, как мне кажется, рассматривать по аналогии со смешением языков у вавилонской башни (11,6-7).' Бог .не хочет, чтобы человечество преуспевало в том неподлинном существовании, которое всего лишь жалкое подобие отвергнутой им подлинной жизни. По той же причине Он разрушит силами Навуходоносора царство и храм. Единственно правильный путь для грешника — это оставить изгнание, которое напоминает ему о том, что потерянная родина в другом месте.

10) Тема "искушение-обольщение" развивается в Библии, когда говорится о чужой жене: Притч 2,16-18; 5,2-5; 7,21-23; Еккл 7,26; Суд 16,4-21.

11) Увидеть проступок там, где Ева внимательно прислушивается к искусителю, не значит ли это лишь отклониться от вопроса? В Кинге Притчей (17,4) говорится: "Злодей внимает устам беззаконным, лжец прислушивается к языку пагубному". Знает ли сама Ева, ще начинается ее вина? Змей, конечно, знает это лучше ее.

12) См. Быт 9,21-24; 1 Цар 10,4-5; Иез 16,37; Отер 3.18.

13) Перед Богом Моисей закрывает свое лицо (Исх 3,6), а серафимы прикрывают крыльями свое лицо и ноги (Ис 6,2). Бог говорит Моисею: "Когда же будет проходить слава Моя, Я поставлю тебя в расселине скалы, и покрою тебя рукою Моею, доколе не пройду" (Исх 32,22).

14) О наряде, см. Ис 3,16-24; 4 Цар 9,30; Иер 4,30; Иез 23,40.

15) Иначе говоря, "быть посрамленным" (Иер 3,25; Мих 7,10;

Пс 35,26; 109,29).

16) См. Пс 24,2; 12,5; 37,17;

17) См. Иов 27,23; Плач 2,15-16; Соф 2,17.

18) Так поступит Каин, умертвив брата и тем самым совершив мятеж против Отца (Быт 4,14 и 16). О бегстве мятежника рассказывает Елифаз (Иов 15,20-25), и вообще в Библии об этом говорится часто (Втор 28, 65-67; Ис 57,20-21; AM 9,1-4).

19) Отец, любовь которого недооценили, доверчиво расскажет о Своей боли Осин (Ос 11,1-4):

Когда Израиль был юн, Я любил его,

и из Египта вызвал сына Моего. Но чем больше Я звал их,

тем больше они отдалялись от Меня... Я сам приучал Ефрема ходить,

носил его на руках Своих, а они не сознавали, что Я врачевал их.

Узами человеческими влек Я их, узами любви;

и был для них как бы поднимающий ярмо с челюстей их,

и ласково подкладывал пищу им...

20) Следует отметить, что вокализация "Ягво" предпочтительнее более распространенной вокализации "Ягве", так как первая лучше засвидетельствована. См. W. Vischer. Eher Jahwo als Jahwe. — Theologische Zeitschrift (Bazel), XVI, 1960, стр. 259-267. К этому исследованию, в котором приводятся убедительные аргументы, можно добавить другие данные, подтверждающие результаты указанной работы. (В русском издании настоящей книги мы сохраняем традиционную вокализацию имени Бога:"Ягве".— Прим. пер.)

21) Тройное "Свят!"(Ис 6,3) ассоциируется в сердце Израиля. с торжественным объяснением, которым Сам Бог на Синае предваряет десять заповедей (Ис 20,2; Втор 5,6): "Это Я, Ягве, Бог твой, который вывел тебя из земли Египетской, из дома рабства".

22) Вода — это жизнь для кочевников и их стада в пустыне, но внезапное увеличение воды из-за дождей может затопить кочевье, которое несколькими часами ранее располагалось в русле высохшей реки. Осюда двойственное отношение к воде, которое мы всречаем в Библии. О воде, которая затопляет, см. ИБ, Пс 18,5, прим.

ГЛАВА III

ИЗБРАНИЕ ИЗРАИЛЯ

Встает вопрос: почему Бог избрал Израиль? Действительно, что мы знаем о замысле Божием? Избрав Израиль, Бог не сказал нам, почему Он так сделал. И задавая этот вопрос, мы поступаем довольно опрометчиво, ибо Сам Бог не призывает нас разрешить его. Тем не менее, вопрос этот волнует каждого, кто ощущает, что судьба христианства глубоко укоренена в судьбе народа Израиля. Их интересует, почему проповедь Евангелия начинается с истории Израиля? Задавая такой вопрос, надо иметь в виду, что современный Израиль — это не тот Израиль, который когда-то был избран Богом. Сегодняшний Израиль — это народ, судьба которого вот уже три тысячи лет в руках Всевышнего, народ, переживший в себе и верность, и противоборство собственному призванию. А народ, избранный Богом, даже не знал имени Того, Кто в те времена приближал его к Себе.

Бог избирает народ

Если мы хотим понять, почему Бог избрал Израиль, мы должны прежде всего хорошо понять, что Бог мог бы с равным успехом обратиться ко всему человечеству, а не выделять в нем какую-то одну часть. Он мог бы способствовать постепенному созреванию человечества, направляя его изнутри. Но Он не сделал так. Бог мог поступить и иначе, что по-человечески было

бы весьма логично. Он мог избрать какого-нибудь гения, появившегося на вершине одной из великих человеческих цивилизаций, сделать его Своим служителем и тем самым утвердить Свое Слово в блеске величайшей из культур. Но Он поступил не так. Он принял промежуточное решение, или решение, которое нам кажется промежуточным: Он избрал группу людей, составляющих небольшую часть человечества, которая, однако, быстро умножалась. Эти люди не отличались чем-то исключительным. Разве что страхом перед лицом нависшей над ними угрозы уничтожения. Однако именно к этой группе людей Бог обратил Свое слово и из них создал народ, взяв его судьбу в Свои руки.

I. ПАТРИАРХИ

Великие темы спасения

Еще до выхода Израиля из Египта и его рождения как народа у Израиля была своя предыстория и со» бственное понимание откровения, данного Аврааму. Действительно, в эпоху патриархов, как в оперной увертюре, присутствуют великие темы, которые звучат как бы сами по себе, тогда как впоследствии они войдут в самую ткань тысячелетней истории божественного водительства.

Прежде всего Бог лишает Авраама корней. Он ставит его в положение блуждающего скитальца, делает из него странника. Зачем? Бог хочет обратить того, кто находится в таком же положении, в каком был человек, когда покинул Его. Адам, оставив земной рай, становится скитальцем на земле. Чтобы обратить к Себе Авраама, Бог делает его скитальцем. Это естественно. По прошествии какого-то времени человек пытается упрочить свое положение. Попытка строительства Вавилонской башни с целью объединения кончается неудачей (Быт 11,4). Человек так и не обретает единства и устойчивости в этом мире. Тогда понемногу, затем все смелее и смелее, чужие возле чужих, люди стали строить города, и семья Авраама ухе кочевала из города в город.

Итак,, среди множества людей именно к этому человеку было обращено слово (Быт 12,1):"Пойди из земли твоей, от родства твоего и из дома отца твоего, в землю, которую Я укажу тебе". Авраам еще не знал Того, Кто говорил с ним. Каким образом Он говорил с ним? Был ли это внутренний голос, который иногда усиливался? Или это было похоже на внезапное озарение? Этого мы не знаем. Для нас очевидно одно: он подчинился голосу, наделенному полнотой власти. Незнакомец, говорящий с ним, вскоре потребует полного повиновения, но пока Он обещает нечто неопределенное^: землю, которую Он ему укажет!

Как исчезает мираж

Авраам направился в неведомую землю. Однажды, собираясь поставить шатер, он слышит голос:"Вот она, земля та, но не тебе отдам ее. Потомству твоему отдам Я землю сию". Авраам только прошел по этой земле как кочевник, владеть же ею было дано потомству. Авраам мог только предвкушать обещанное... Но как обрести потомство, когда жена бесплодна? Может быть, усыновить одного из любимых домочадцев? Но Бог сказал ему:"Нет, тот, кто произойдет из чресл твоих, будет твоим наследником" (15,4). Тогда он взял к себе служанку жены, как это было принято в то время, для того, чтобы она родила ему сына от имени жены (16,3). Агарь рождает ему Измаила, но Бог говорит ему:"Нет, нет, именно Сарра, жена твоя, родит тебе сына!"(17,19). Но как? Авраам уже стар, Сарра бесплодна... Но вот посещение трех (три таинственных посетителя, которые приходят к его шатру и просят у него приюта") и данное ими обещание: "В назначенный срок буду Я у тебя в следующем году, и у Сарры будет сын". Она смеется (18,2) и спрашивает себя, разве может женщина ее лет и в ее положении надеяться, что предсказание исполнится? Один из них укоряет ее за смех. И действительно, по данному Богом обетованию^ у нее рождается сын Исаак. Итак, Бог сначала отрывает Авраама от родственных корней, приводит его в незнакомую землю, которой он никогда не будет владеть, но обещает, что ею будет владеть его потомство, которое будет дано ему вопреки бесплодию.

Итак, Аврааму даровано потомство — Исаак. Он. смотрит, как растет дитя, и видит в нем того, кто будет его именем владеть этой землей. Но однажды Бог говорит ему (22,2): "Пойди на одну из гор, о которой Я скажу тебе [вспомните: "земля, которую Я укажу тебе" (12,1)] и там принеси его во всесожжение, сына твоего, единственного твоего, которого ты любишь, Исаака". Того, кто обладает правом наследства. С кем связано будущее всей его жизни. Авраам смущен, но он смущен не как отец, который должен принести в жертву своего сына. Приношение первенца Богу было в обычае у хананеян^. Первенец принадлежал Богу и приносился Ему в жертву. Это было одно из страшных искажений образа Бога, которое утвердилось в человеке вследствие грехопадения. Поэтому Авраам не очень был удивлен требованием Бога, хотя и не знал его истинного значения. Ему показалось странным, что Тот, Кто вопреки всякой надежде чудесным образом дал ему наследника, хочет отнять его снова. В чем дело?

Где Бог ли дал Исаака? Неужели с точки зрения Бога разумно взять свой дар обратно и уничтожить его? Всегда ли обещанное потомство будет ускользать, подобно неуловимому миражу?

К дару НУЖНО относиться как к дару

Бог хочет подвести Авраама к пределу веры. Авраам повинуется и, заметьте, это — не единственный случай в истории, когда кажется, что Бог Сам разрушает то, что создает. Бог отбирает Свой дар, а затем возвращает его, чтобы отныне мы могли владеть им как чем-то, полученным исключительно от Него. Мы не умеем ценить то, что нам досталось даром, разве только когда мы теряем все или, по крайней мере, едва не лишаемся того, что имеем. Может ли по-настоящему оценить свою способность к ходьбе тот, кто никогда не был прикован к постели? Наслаждался ли кто своим зрением, если он никогда не подвергался опасности его потерять? Может ли свежий воздух быть чудом для того, кто не прошел через долгие месяцы больницы или тюрьмы? Даром Божиим мы начинаем владеть как даром, полученным от Него, лишь тогда, когда, подобно Аврааму, мы вновь получаем этот дар из Его рук. Ничего не понимая^, Авраам готов был вернуть полученный дар, находясь во мраке веры, в которой заключена та тайна доверия, которая не поддается человеческому разумению.

Авраам был отцом Исаака, получившим сына от Самого Бога, но, возможно, стал забывать об этом и привыкать к мысли, что стал отцом так же, как и все остальные люди. Бог отбирает у него сына и возвращает его в тот самый момент, когда Авраам подносит нож к горлу Исаака; и в этот момент Авраам узнает, что он — отец по милости Бога, что его собственный сын принадлежит не ему. Здесь — один из ключей к библейской истории.

Мы могли бы добавить сюда историю Иакова, человека хитрого, которого Бог обращает, используя его проступок®. Вспомним также историю с Иосифом, который был избранником и поэтому предан завистниками и перенес страдания. Но благодаря предательству он смог реализовать свое избранничество и спасти предавших его7^ Здесь раскрывается несколько больших тем, и Бог хочет, чтобы мы их услышали, прежде чем узнаем, каким образом народ Израиля начнет существовать как народ. Позднее Бог коснется этих тем, когда обратится к Своему народу устами Моисея (Втор 7,7-8) :"Не потому, чтобы вы были многочисленнее всех народов, принял вас Господь и избрал вас; ибо вы малочисленное всех народов; но потому, что любит вас Господь, и для того, чтобы сохранить клятву, которою Он клялся отцам вашим, вывел вас Ягве рукою крепкой, и т.д." Как в случае с кочующим Авраамом, именно Израиль становится особо избранным "через любовь" (здесь — абсолютный дар, парадокс, разрешаемый любовью), а также "чтобы сохранить клятву", данную отцам, ибо, действительно, клятва, данная Аврааму, дается исключительно как дар.

Все исходит от Бога. Он дает все тому, кого избирает, кого застает в состоянии одиночества, полной ос-тавленности, скитальцем на чужой земле. Но почему Бог одаривает именно этого человека? По обетованию^. Обетование—это нечто в высшей степени зыбкое и в то же время содержащее в себе бесценное сокровище. Его можно сравнить с зерном, но не с плодом. Человеку дается дар только тогда, когда он, получив определенный опыт, начинает сознавать, что все в руках Бога. И человек умирает, имея только лишь надежду.

Любить РУКИ своего Создателя

Именно этот опыт, раскрывающий деяния Бога по отношению к человеку, питает нашу надежду. Мы действительно видим, что в жизни Израиля все так и было: надежда, в которой не было места иллюзии. Бог отнимает всякую надежду на человека и призывает взамен надеяться только на Него. Человек надеется на многое, ибо надежды его непрочны. Но он пытается придать им привлекательный вид, который они некоторое время сохраняют, поддерживая его в меняющихся условиях жизни. Однако подлинную надежду он обретает только с Богом, потому что Бог дает жизнь. Итак, Бог в качестве залога дает человеку опыт, пройдя через который, тот приходит к Нему. Однако такой опыт, опыт прохождения через руки Бога, подобен хирургической операции, а не материнскому вскармливанию. Но человек уже знает, что эти руки умеют любить сильнее, чем он сам и чем все те, кто говорит о любви. Поэтому человек предпочитает пройти через руки Бога, которые его кромсают и рвут, и довериться Его обещаниям, исполняющимся не сразу. Бог проводит его через жестокие испытания для того, чтобы в нем родился человек, которого Бог пожелает одарить. Его руки человек любит сильнее всех рук, которые знает.

Так, Бог ведет Авраама на протяжении малой части его земной жизни. Так же поведет Он затем различные поколения одно за другим, потому что Бог наставляет не одного человека, а целый народ. Человек отдался Богу, и Бог вновь дал каждому человеку плодовитость, чтобы ввести в мир новое потомство^, которое будет владеть миром. Вспомним, что Адам был изгнан на землю. Возможно, Бог берет остаток изгнанного человечества и вновь создает потомство, которое будет владеть землей. Таков ответ на проступок Адама. Бог обращается к небольшой кучке никому не нужных людей, подобно пыли, обреченных на исчезновение. Он начинает приручать их к Себе, к Своим рукам, чтобы они полюбили руки, которые над ними трудятся. Важно обратить внимание, что в тот момент, когда Бог начинает осуществлять обетование, данное Аврааму, происходит как бы второе жертвоприношение Исаака: бесчисленное потомство Авраама вновь ощутило нож у горла. И здесь Бог удержал его. Как это произошло?

II. ЕВРЕИ

Вторжение гиксосов

Посмотрим сначала, в каких условиях находились эти люди. В ту эпоху они населяли отдаленные районы Египта, число их сильно увеличивалось и они были рабами. Но почему они были рабами? Надо сказать, что с востока и с запада обширные пространства непроходимых пустынь защищают Египет от вторжения захватчиков. На юге страна граничит с Эфиопией и нередко захватчики, пришедшие с юга, упраздняли местную власть и устанавливали свою династию. В Египет можно было вторгнуться также с севера, вернее, от дельты реки, места высадки "морских народов", как их называли во времена исхода евреев из Египта, или через Суэцкий перешеек. Вторжение подобного рода произошло за 18 веков до Р.Х. Чужеземцы пришли с севера, спустившись через Палестину, которая для Египта была своего рода защитным рубежом. Что же это были за люди? Их вели знаменитые гиксосы, цари-пастухи, происхождение которых установить довольно трудно. К ним примкнули некоторые племена семитов-кочевников из Сирии и Палестины. Завоеватели завладели дельтой, т.е. царством Нижнего Египта, ибо Египет традиционно делился на два царства, объединенные под двойной короной фараона, красной и белой. Итак, северное царство оказалось в руках гиксосов. Местная власть вынуждена была отступить на юг.

Во время захвата дельты гиксосами большое количество палестинских семитов без труда проникли в дельту, где они могли заниматься земледелием. Каждый раз, когда Палестина страдала от засухи1^ и надвигался страшный голод, семиты спускались в район дельты, где регулярно разливался Нил. Большое количество бедняков осело на востоке дельты, в земле Ге-сем. По той же причине отец и братья Иосифа пришли в Египет (Быт 47,4). Так, кочевники-семиты становились феллахами. Они, по крайней мере, могли регулярно питаться. Но когда бедняки получают средства 'для жизни, они начинают сильно размножаться, что увеличивает их нищету, которую они пытались преодолеть. Потомство Иакова разрасталось в Египте (Исх 1,7) с конца XVIII до начала XIII вв.

Между тем, фараонам, обосновавшимся на юге страны, удалось изгнать гиксосов и вновь завладеть дельтой. Воинственные чужеземцы пересекли пустыню и вместе со своими повозками ушли на север. Но бедные иммигранты, которые благодаря фараонам, принадлежавшим к их расе, смогли войти в дельту, стали пятой колонной, оставленной после себя завоевателями. По всей вероятности, египетские националисты, вновь овладевшие этой частью Египта, относились к ним с большим недоверием (Исх 1,9-10). Какую им следовало избрать политику по отношению к ним?

Они избрали политику двойной игры, подобную той, которую вел Гитлер по отношению к перемещенным лицам.

1. Срочные работы по обороне страны, а также необходимый надзор за людьми, опасными для национальной безопасности, требуют использовать их на каторжных работах по укреплению безопасности страны.

2. Использование их на принудительных работах в качестве рабочей силы будет способствовать их вымиранию (1,16-20).

Таким образом, фараоны стремились, с одной стороны, искоренить опасный народ, а с другой — использовать его на тяжелых работах по укреплению границ, которые оказались уязвимыми во времена гик-сосов. Постепенно евреи стали людьми совершенно бесправными; им не доверяли, за ними следили, их жестоко эксплуатировали и с радостью уничтожили бы всех до одного, если бы они не были так нужны. 3200 лет спустя Израиль окажется точно в таком же положении.

Я уверен, что не было до этого в истории человечества народа, которому бы грозило полное уничтожение. Действительно, для такого геноцида была необходима огромная бюрократическая империя, в которой людей систематически используют только с точки зрения чистой выгоды. Древний Египет в наивысшей степени воплотил в себе подобное государство. Этой стране не были чужды представления о гуманности, но они носили особенный характер и были сосредоточены вокруг личности фараона, который считался Человеком, обладающим силою десяти. Все остальные люди были служителями фараона, и различались только тем, что находились на разных ступенях служения. К тем, кто не принадлежал к египтянам (я имею в виду евреев), относились как к строительному материалу или оборудовению, скажем, канатам или блокам, используемым при строительстве пирамид. Только в империи такого типа, где утонченный гуманизм высших слоев сочетался с бюрократизмом средних, а на нижних этажах обитали почти не-люди, отбросы общества, из которых совершеннейшим образом выжимали все, что только можно,— только в таком государстве некоторое число людей могло оказаться в том вопиющем положении, которое мог разрешить только всемогущий Спаситель. Израиль находился в столь тяжелом положении, что не мог уже вызвать к Господу — вопль страдания застревал в горле, он был настолько задавлен, что утратил всякое представление о свободе: лишь тогда можно говорить о подлинно бедственном состоянии, когда оно доводит человека до забвения самого смысла свободы.

III. МОИСЕЙ

Он хочет быть с ними

Над этими отбросами общества возвышается фигура Моисея. Моисей вырос при дворе фараона (Исх 2,10). Часто говорят о том, что он получил блестящее по тому времени образование, был обучен премудрости египтян и т-д.10. Но важнее всего, что Моисей рос свободным человеком в то время, когца его народ находился в рабстве, и это определило его судьбу. В юности1^ Моисей узнает, что он не египтянин, и хочет ближе познакомиться со своим народом (2,11). Так ребенок, выросший в приюте, страстно желает узнать, кто его настоящие родители. Он готов пережить разочарование и крушение надежд, лишь бы узнать, от кого он произошел. Моисей приходит на стройку, где мастер говорит ему:"Вот они, евреи". Увидев их рабское положение, Моисей делает выбор. Он вырос в другой среде и понимает, в чем ценность человека. С другой стороны, он не хочет жить один — он чувствует в себе потребность соединиться с братьями. Но пережив опыт свободного человека, он не может ни принять, ни вынести рабство, в котором они пребывают. Сердце его разрывается между желанием соединиться с собратьями и невозможностью разделить с ними участь рабов... Такая раздвоенность и делает из него спасителя.

Моисей никогда бы не заступился за них, если бы он вырос среди других евреев. Его затронула судьба этого народа, потому что, оставив двор фараона, он соприкоснулся с теми, с кем был связан кровными узами. Однако чувство солидарности с братьями и в то же время невозможность разделить с ними их жалкую участь приводит к тому, что однажды, увидев, как египетский надзиратель бьет еврея, Моисей заступается за него. В результате египтянин навсегда остается лежать под слоем песка (2,12).

На следующий день Моисей видит, как ссорятся два еврея. Прежде чем освободить их, надо, чтобы они осознали необходимость единства, а не попирали друг друга, усиливая свое рабство. В среде нищих и рабов всегда находятся люди, которые берут на себя роль посредника между рабами и хозяевами; довольствуясь незначительными подачками, они осуществляют надзор за братьями и заботятся, чтобы те молчали. Моисею ненавистны такого рода "капо", усугубляющие мучения народа. Он порицает одного из них (2,13), но не находит поддержки, а напротив, вызывает недовольство евреев:"Кто дал тебе право вмешиваться в наши дела?" Они не желают, чтобы вмешивались в их дела, личные ссоры, интересы, даже если речь идет о спасении. Итак, Моисей, ощутивший разделенность народа! увидел, что первый же шаг к освобождению, который он совершил, убив египтянина, не только не вызвал в них отклика, но привел к доносу за заступника13^ Он понял, что ему здесь делать нечего. Он не может освободить от рабства народ, который не только утратил вкус свободы, но перестал осознавать значение внутреннего единства. Никакими человеческими силами невозможно избавить их от вырождения! Они столь далеки от выздоровления, как пораженный гангреной орган, который потерял чувствительность к реакциям организма.

Чуждые обетованиям блаженства

Вот каким был народ, который надо было спасти. Положение его не было настолько тяжелым, чтобы возопить к Небу — оно было до такой степени убогим, что желания обратиться к Богу и не возникало, и люди предпочитали жалкую жизнь и прозябание свободе, в которую никто не верил. В Египте они не только потеряли свободу, но перестали ее желать, они потеряли веру в правду. Они были чужды обетованиям блаженства, ибо не были теми нищими1^, которые просят пищи, и не были теми, кто жаждет правды1^, однако Бог извлекает их из этой отчужденности и избавляет от рабства, потому что замысел Бога об этих евреях таков же, каков и по отношению к грузчикам Коринфа (пятнадцать столетий спустя): — "Но Бог избрал немудрое мира, чтобы посрамить мудрых, и немощное мира избрал Бог, чтобы посрамить сильное; и незаметное мира и уничиженное и ничего не значащее избрал Бог, чтобы упразднить значащее,— для того, чтобы никакая плоть не хвалилась пред Богом" (1 Кор 1,27-29). Вот что избрал Бог много тысяч лет назад на земле Египта. Вот что Он всегда избирает.

Некоторые, по-видимому, думают, что для быстрого торжества христианства Иисусу надо было быть сыном кесаря. Но Бог избрал иной путь. Он начал действовать в никому не известном месте, обратился к сердцам, не знающим муки, которые, казалось, были далеки и от всякого сопротивления и от каких-либо действий ради спасения мира, потому что Бог более всего избегает сердец, в которых нет места для Него. Сердце чистое, нетронутое страстями. Он предпочитает сердцу, исполненному чувства собственной значимости16' которое однажды обнаружит, что оно пусто. Бог хочет, чтобы Ему служили существа беспомощные, покинутые, Он предпочитает их даже фараону Эхнатону, правившему в XIV веке [до Р.Х.], который сам пришел к заключению, что миром правит единый Всемогущий. Фараон говорил:"Я не признаю сонма богов, потому что один всемогущий Атон правит миром". Он дошел до такой верности и преданности единому Богу, что не Испугался поставить под удар царский трон, восстановив против себя всех жрецов, оплакивающих местных богов. Однако Бог избрал не его. Он избрал народ, который в своей нищете забыл Бога, Бога своих праотцев.

Обращение Бога к Моисею

Вернемся сейчас к Моисею, который, потерпев неудачу, убежал в пустыню. У края колодца он встречает пастушку, затем знакомится с ее отцом, который делает его своим зятем. У него рождается сын (Исх 2,21-22). Отныне он — родственник богатого мадиамс-кого шейха, проживающего в районе Синая. Однако не за этим привел его сюда Бог. Однажды Моисей, не потерявший интереса к тому, что лично его не касалось, видит в пустыне куст, горящий, но не сгорающий (3,2). Охваченный любопытством, он идет туда, чтобы поближе взглянуть на необычный куст, но внезапно его останавливает голос:"Не подходи сюда; сними обувь твою с ног твоих; ибо место, на котором ты стоишь, есть земля святая" (3,5). Когда Моисей закрыл дяцо руками, его слух поразили слова (3,7-8) :"Я увидел страдание народа Моего в Египте, и услышал вопль его от приставников его".

Почему именно к нему обращается Бог? Потому что он был наиболее подготовлен к тому, чтобы услышать Его слова. Моисей, возможно, был единственным, кто по-настоящему знал страдания и скорбь своих соплеменников. Да, он слышал их вопль, но отказывается освободить их, ибо однажды уже обжегся на этом. И когда он осознает, что Бог отцов увидел страдание Своего народа, он пугается. Он боится, как бы слова Бога не означали, что он избран для освобождения народа — задача, за которую ему ни за что не хочется вновь браться. Прошлый опыт показал, что эта задача — выше человеческих сил, что невозможно вывести из Египта людей, которые не только не хотят этого, но даже не осознают своего рабства.

Призвание ПРОТИВ воли

Бог и не говорит:"Я услышал их призывы, их мольбу"; они не знают, что это такое, не молят, не призывают Его освободить их. От них исходит только вопль, вызываемый страданием, и этот вопль услышал Бог. Но Он понял и истолковал этот вопль как призыв, ибо знал лучше Моисея, для чего создан человек. Он велит ему (см. 10);"Итак, пойди: Я пошлю тебя к фараону; и выведи из Египта народ Мой, сынов Израилевых". Моисей чувствует, что задача эта непосильна для него:"Кто я, чтобы мне идти к фараону?" Бог отвечает:'^ буду с тобою, и вот тебе знамение, что Я послал тебя: когда ты выведешь народ из Египта, вы совершите служение Богу на этой горе" (см. 11-12). Это надо сделать после выхода из Египта, но сейчас, что делать сейчас?

Моисей противится призыву. Он говорит -(4,10-12):"0, Господи! человек я не речистый177, и таков был и вчера и третьего дня, и когда Ты начал говорить с рабом Твоим (легкий упрек: Твое слово не подействовало так, чтобы развязать мне язык), я тяжело говорю и косноязычен". Ягве отвечает ему:"Кто дал уста человеку? Кто делает немым, или глухим, или зрячим, или слепым? Не Я ли Ягве? Итак, пойди; и Я буду при устах твоих, и научу тебя, что тебе говорить". Бог, создавший слово, вложит его и в уста Моисея.

Моисею нечего возразить, но он упрямится, как осел, не желающий трогаться с места. Он упорно отказывается (см. 13) :"Господи! пошли другого, кого можешь послать". Тогда Ягве гневается на Моисея и говорит (см. 14-15) :"Разве нет у тебя Аарона брата, Ле-витянина? Я знаю, что он может говорить, и вот, он выйдет навстречу тебе, и увидев тебя, возрадуется в сердце своем. Ты будешь ему говорить и влагать слова в уста его*"; а Я буду при устах твоих и при устах его, и буду учить вас, что вам делать". Моисей больше не противится; так два человека, Моисей и Аарон, с посохом, полученным от Бога, отправляются в путь, чтобы предстать перед фараоном.

Между молотом и наковальней

Не стоит говорить о том, что успех этого предприятия был сомнителен. Надо было предвидеть (5,6-9) реакцию египетского царя:

В тот же день фараон дал повеление приставникам над народом и надзирателям, говоря: не давайте впредь народу соломы для делания кирпича, как вчера и третьего дня. Пусть они сами ходят и собирают себе солому. А кирпичей наложите на них то же урочное число, какое они делали вчера и третьего дня, и не убавляйте; они праздны, потому и кричат:"пойдем, принесем жертву Богу нашему". Дать им больше работы, чтобы они работали и не занимались пустыми речами.

фараон рассуждал так:"Если эти люди еще способны мечтать о том, чтобы пойти в пустыню, значит, они работают не в полную силу, и им надо добавить работы". Следовательно, фараон хотел отбить у них вкус к подобным путешествиям, задавив их непомерной работой. Народ, увидев такую реакцию, не захочет проявить какого-либо энтузиазма и не поддержит Моисея.

Почувствовав раздражание фараона, Моисей и Аарон обеспокоены тем, что сразу же после их визита надзирателям из евреев было ведено увеличить количество выполняемой работы для их братьев. Как только они услышат:"Итак, друзья, больше соломы и столько же кирпичей", они будут настолько деморализованы, что утратят всякую веру в успех дела Моисея. Когда Моисей и Аарон, собрав людей, пытаются объясниться с ними, те переходят в наступление (5.21-23): "Да видит и судит вам Ягве за то, что вы сделали нас ненавистными в глазах фараона и рабов его, и дали им меч в руки, чтобы убить нас". И обратился Моисей к Ягве, и сказал:"Господи! для чего Ты подвергнул такому бедствию народ сей, для чего послал меня? Ибо с того времени, как я пришел к фараону и стал говорить именем Твоим, он начал хуже поступать с народом сим; избавить же,— Ты не избавил народа Твоего!" Моисей чувствует себя между молотом и на- ковальней: между Богом, Который послал его, и наро- дом, который едва ли может вынести ухудшение положения, вызванное обращением к фараону. Понимая, однако, что народ, к которому он послан, должен быть освобожден, Моисей молит Бога взять это дело в Свои руки, потому что не силах больше вынести людских страданий.

Моисей, столкнувшись с недоверием народа, обращается за помощью к Богу, ибо знает, что находится здесь не потому, что в воображении возмечтал спасти братьев, но потому, что его послали. Все недовольства и все сомнения Моисей с мольбой приносит Богу19 Который против воли вынудил его принять эту миссию. Зададим себе, однако, такой вопрос: почему Бог избрал Моисея после того, как тот потерпел неудачу?

Человек не может быть освобожден человеком

Попытаемся указать те моменты жизни Моисея, которые объясняют и обусловливают его призвание:

Бог в младенчестве сохраняет ему жизнь, чтобы он понял смысл свободы и смог в будущем осознать рабство родного народа. Избирая его, Бог выбрал не просто свободного человека, но того, кто верен народу и солидарен с ним, кто не отдаляется от него, а, напротив, возвращается к нему, пытаясь избавить от рабства. Однако Бог призывает Моисея не в тот момент, когда последний пытается спасти народ. Чтобы Моисей созрел для своей миссии, необходимо было ему, взявшись за дело спасения, потерпеть неудачу и отказаться от него. Это важно. Бог вмешивается лишь тогда, когда человек, охваченный энтузиазмом, пытается собственными силами достичь цели, но терпит полный крах и начинает понимать, что не в силах человеческих спасти людей, что задача эта — выше естественных возможностей.

Если люди, пытаясь освободить себя, рассчитывают только на свои силы, они либо гибнут, либо вынуждены пойти на уступки, которые, вместо желанной свободы, приводят к новым формам рабства. Моисей не хотел идти на уступки, а предпочел отказаться от идеи освобождения и покинуть эти места, унося в сердце разбитые надежды. Бог вторгается в его жизнь, когда Моисей теряет всякую надежду выйти на арену действий, когда он, испытывав свои силы, вернее, свою слабость20^, понял, что ни своей рукой, ни своим словом он не спасет Израиль. В момент избрания Моисей прекрасно сознавал, что успех любого дела находится исключительно в руках Божиих.

Не является ли этот опыт всеобщим? Очень часто, ощутив необходимость совершить какое-то дело, вы начинаете действовать, но вдруг оказывается, что вы неясно представляете себе конечную цель, плохо рассчитали свои силы и, наконец, понимаете, что выполнить его непросто. В этот момент вы, подобно Моисею, решаете жениться20 и обзавестись баранами. Существенно, однако, что в момент, когда к вам обращается Сам Бог, а желания действовать уже нет, вы можете отреагировать двояко: услышать Его, но не поверить Его словам, сделав ввд, что не хотите участвовать в этом деле, или поверить, т.е. в наивысшей степени положиться на слово Божие, найти в себе мужество снова пойти, хотя и без личного желания, по пути, по которому раньше вы шли с энтузиазмом, но потерпели поражение. Теперь с вами пойдет Бог.

Раньше в основе вашего юношеского энтузиазма лежали иллюзорные представления о себе. Неплохо уметь осмысливать свои действия, связанные с первоначальными грезами. Без анализа иллюзий опыт не может быть доведен до логического конца. Хорошо однако потом, когда умирают иллюзии, сохранить себя открытым для веры.

Вера. перед КОТОРОЙ расступается море

Моисею, подавленному деморализованным состоянием народа и сопротивлением фараона, который и слушать не хотел о его освобождении, удается силою Бога вывести наконец народ из Египта и подойти к Красному морю. Оказавшись у берега моря, преследуемый египтянами народ говорит Моисею (14,11-13):

Разве нет гробов в Египте, что ты привел нас умирать в пустыне? что это ты сделал с нами, выведши нас из Египта? Не это ли самое говорили мы тебе в Египте, сказав:"оставь нас, пусть мы работаем Египтянам"? Ибо лучше быть нам в рабстве у Египтян, нежели умереть в пустыне.

Моисей, увидев, что ситуация с человеческой точки зрения безнадежда, отвечает:

Не бойтесь, стойте и увидите спасение Господне, которое Он соделает вам ныне; ибо Египтян, которых видите вы ныне, более не увидите во веки.

И простер Моисей руку свою над морем, и увидел народ, как расступились воды его. Вот она — вера Моисея. Вера с горчичное зерно способна передвигать горы (Мф 17,20), способна рассекать воды моря, и такая вера живет в сердце Моисея. Но я думаю также, что неверие народа усилило веру Моисея. Увидев, что народ противится воле Бога, воле Сердца Его, направленной ко спасению, он открывает ей свое сердце и отныне чувствует себя полностью солидарным с возложенной на него миссией. Поэтому он приказывает израильтянам войти в море — море расступается, и народ проходит. Когда в море оказываются преследующие их египтяне, оно смыкает над ними свои воды. Как можно представить это чудо? Трудно ответить на этот вопрос, однако ясно одно, что только благодаря чуду можно объяснить становление Израиля как народа Ягве, можно понять, почему он принял Бога как жениха, такого неудобного для жизни, ибо Ягве — не Бог, Которого выбирают, но Бог, Который выбирает Сам. Никто добровольно не отдаст себя в руки, которые измучают, прежде чем что-то в тебе родить. Так может быть лишь тогда, когда ты знаешь, что это — спасающие руки, руки, к которым прибегают, если впереди одна смерть, потому что они раздвигают волны смерти-^, это руки, которые из сброда людей, потерявших всякую надежду, создают народ. Ибо те, кто перешли рубеж, стали уже другими. Бог усыновил Израиль, когда тот был смертельно ранен, и это помогает нам понять, почему только Израиль (один в целом мире!) пошел за Богом живым.

Победная песнь при переходе через Красное море

Оказавшись на другом берегу Чермного моря, как его называет Библия, вдохновенный Израиль воспевает Спасителя. Вот торжественная песнь (Исх 15,1-11):

Пою Ягве, ибо Он высоко превознесся,

коня и всадника его ввергнул в море!

И вышла Мариам, сестра Моисея, с тимпаном, и плясала, в то время, как остальные израильские женщины хором пели припев, перемежавший следующие строфы, которые сочинил Моисей;

Ягве крепость моя и слава моя,

Он был мне спасением. Он Бог мой, и прославлю Его:

Бог отца моего, и превознесу Его. Господь — муж брани2^,

Ягве имя Ему! Колесницы фараона и войско его

ввергнул Он в море

и избранные военачальники его

потонули в Чермном море. Пучины покрыли их;

они пошли в глубину, как камень. Десница Твоя, Ягве,

прославилась силою;

десница Твоя, Ягве,

сразила врага. Величием славы Твоей Ты низложил

восстающих против Тебя.

Ты послал гнев2^ Твой,

и он опалил их, как солому.

От дуновения Твоего расступились воды,

влага стала, как стена, огустели пучины в сердце моря.

Враг сказал:"погонюсь, настигну, разделю добычу; насытится ими душа моя;

обнажу меч мой, истребит их рука моя". Ты дунул духом Твоим, и покрыло их море:

они погрузились, как свинец,

в великих водах.

Кто, как Ты, о Ягве, между богами?*

Кто, как Ты, о Святой, величествен? Досточтим хвалами, творец чудес?

Вся драма Израиля будет заключаться в том, чтобы, увековечивая момент обручения^ с Богом, когда Израиль стал народом, получившим от Него свободу, жить как народ, освобожденный Всемогущим. Но над Израилем всегда будет тяготеть прошлое, и потому в союзе с Господом он будет народом, обреченным на свободу.

•Ст. 11 — в нашем переводе с французского.— Прим. пер.

ПРИМЕЧАНИЯ

1) Автор Послания к Евреям дает запоминающуюся картину блуждания по земле патриархов, устремленных к неведомой цели (11,8-16):"Верою Авраам повиновался призванию идти в страну, которую имел получить в наследие, и пошел. не зная, куда идет. Верою обитал он на земле обетованной. как на чужой, и жил в шатрах с Исааком и Иоа-ковом, сонаследниками того Же обетования, ибо он ожидал города, имеющего основание, которого художник и строитель Бог... Все сии умерли в вере, не получивши обетовании, а только издали видели оные и радовались, и говорили о себе, что они странники и пришельцы на земле. Ибо те, которые так говорят, показывают, что они ищут отечества. И если бы они в мыслях имели то отечество, из которого вышли, то имели бы время возвратиться; но они стремились к лучшему, то есть к небесному; посему и Бог не стыдится, называя Себя их Богом: ибо Он приготовил им город..."

2) Создатель земли принимает щедрое гостеприимство кочующего Авраама. На следующий день Он покарает Сомом за то, что его жители пренебрегли законом гостеприимства (19,8-9), а гостеприимного Лота спасает (19,1-3). Подобное же нарушение закона гостеприимства приведет значительно позже к ужасному наказанию (см. примечание в ИБ на Суд 19,23).

3) См. Рим 9,7-9; Гал 4,28.

4) См. 1АТ, t. II, pp. 330-333.

5) Автор Послания к Евреям так истолковывает жертвоприношение Исаака (11,17-19):"Верою Авраам, будучи искушаем, принес в жертву своего единственного сына, о котором было сказано: "в Исааке наречется тебе семя"; ибо он думал, что Бог силен и из мертвых воскресить, почему и получил его в предзнаменование воскресения".

6) Обманом получил Иаков отеческое благословение, предназначенное Исаву (27,1-40). Затем благодаря хитрости и изобретательности он увеличивает стадо (30,31-42); совершив благочестивый поступок, основанный опять же на хитрости, он примиряется с братом (33,1-16). Однако он вынужден будет пострадать от обмана своего дяди Лавана (29,25-27) и коварства собственных сыновей (34,13-30); наконец, хитрый замысел последних разобьет его сердце (37,18-35).

7) См. ИБ, прим. на с. 45.

8) Как это ни удивительно, но в древнееврейском тексте Библии нет слова, означающего "обетование", тогда'как это понятие занимает столь большое место в отношениях между Богом и патриархами. Это указывает на то, что библейское богословие должно строиться на понятиях, а не только на словах.

9) Понятие "семя", т.е. обещанное потомство, играет в богословии патриархов ту же роль, какую в богословии пророков понятие "остаток". О первом из этих понятий см. параллельные места в ИБ на Быт 12,7. О втором понятии см. ИБ, прим. на Ис 4,3.

10) Точные сведения о сезонах дождей в Палестине, о растительности и земледелии, а также демографические данные и сведения о состоянии населения можно найти в GTS. Тот факт, что урожай в Палестине целиком зависит от дождей, имеет очень важное религиозное значение. См. Лев 26,19-20; Втор 11,10-17; 1 Цар 12,16-18; 3 Цар 17,1-7; 18,1-15 и 41-45; Ис 5,6; Иер 3,3; 5,24-25; 10,13; 14,2-6 и 22; Ос 2,23-24; AM 4,7-8. Равви Самуил бен Нахман находит четыре преимущества для страны, орошаемой дождями, а не реками: 1) богатые не могут захватить источник воды; 2) воздух и растения очищаются от пыли; 3) возвышенности и низины орошаются одинаково; 4) люди вынуждены обращать свой взор к небу с молитвой.

11) См.Деян7,22.

12) Стефан (Деян 7,23) относит эпизод ко времени, когда Моисею было 40 лет. Некоторые раввины придерживаются такого же мнения, другие же считают, что Моисею было тогда 20 лет, что более вероятно. Число 40 служит для разделения жизни Моисея на три равных периода: 40 лет пребывания в Египте, 40 лет жизни в земле Мадиамской (Деян 7,30) и 40 лет, посвященных водительству Израиля (Втор 1,3), что вместе составляет 120 лет (Втор 31,1), но в этом — больше изобретательности, нежели правдоподобия.

13) Как восклицает Стефан (Деян 7,24-25):"И, увидев одного из них обижаемого, вступился и отомстил за оскорбленного, поразив Египтянина. Он думал, поймут братья его, что Бог рукою его дает им спасение; но они не поняли".

14) См. Лк 6,20; Мф 5,3.

15) См. Мф 5,6.

16) См. Лк 6,24-25.

17) Таким же было возражение Иеремии в момент призвания (Мер 1,6-9) в отличие от Исаин (Ис 6,8). Иезекиилю трагическая миссия пророка покажется "сладкой, как мед" (3,3). Для автора Апокалипсисиса миссия пророка будет сладкой для уст, но горькой для чрева (Откр 10,10) (таким образом соединяется опыт Иезекииля и Иеремии (Иер 20,9)).

18) Здесь устанавливается сотрудничество пророка со священником в служении слову Божьему. Сотрудничество это не будет легким, так как священник всегда будет завидовать пророку, который находится с Богом в особо близких отношениях (Числ 12).

19) См. Исх 15,24-25; 17,1-4 и 11-12; Числ 11,1-2; 14,1-19;

20,2-6; 21,4-7.

20) См. 2 Кор 12,9; 4,7-10; 6,4-10; 1 Кор 4,9-13; Ис 50,4-7; 1 Цар 19,14; Иер 15,10-11 и 15-21; 18,18-20.

21) Хотя Моисей был женат во время своего призвания, Иере-мия (Иер 16,2) и Павел (1 Кор 7,7-8) остаются неженатыми, чтобы сохранить верность своей миссии.

22) Память о чудесном переходе через Красное море глубоко врезалась в сознание Израиля: Неем 9,11; Пс 65,6; 76,16-21; 77,13; 88,10-11; 105,9-11; 114,3; Прем 10,18-19; Ис 51,10; 63,12-13; 1 Кор 10,1-2, и тл.

23) Этот эпизод в Септуагинте переведен так, что имеет противоположный смысл: "сокрушающий брани" (повторение из Иудифь 9,7 и 16,2), выражение, которым обозначают спасителя-мессию (см. Ис 9,4; Зах 9,10; Ос 2,20). Данный факт говорит об оригинальности греческих переводчиков, которые приспосабливали содержание текста к эллинистической среде.

24) В древнееврейском языке слово "аф" означает одновременно "ноздри" и "гаев".

25) Тема ностальгии по временам, когда Израиль предстает невестой своего Господа, впервые возникает у пророка Осин, 2,16-17. Впоследствии эта тема предваряет пророчества Иеремии (2,2).