АВРОРА
К оглавлению
Глава IX
О БЛАЖЕННОЙ, ПРИВЕТНОЙ И МИЛОСЕРДНОЙ ЛЮБВИ БОЖИЕЙ
ВЕЛИКАЯ НЕБЕСНАЯ И БОЖЕСТВЕННАЯ ТАЙНА
Так как я пишу здесь о вещах небесных и Божественных, весьма странных для
поврежденной природы человека, то читатель может, без сомнения, изумиться простоте
автора и соблазниться ею, ибо влечение поврежденной природы взирает лишь на высокое,
подобно гордой, дикой, распутной и бесстыдной жене, в похоти своей непрестанно
ищущей взглядом красивых мужей, чтобы любодействовать с ними.
2. Такова и горделивая, поврежденная природа человека; она смотрит также лишь
на то, что сверкает и блестит пред миром, и мнит, что Бог забыл о несчастном и
потому так мучит его; она думает, что Дух Святой взирает только на высокое, на
художество мира сего, на великую и глубокую ученость.
3. Но так ли это в действительности? Оглянись лишь назад, и ты увидишь истинное
положение вещей. Кто был Авель? Пастух овец. Кто были Енох и Ной? Простецы. Кто
были Авраам, Исаак и Иаков? Они пасли скот. Кто был Моисей, муж, любимый Богом?
Он пас скот. Кто был Давид, когда уста Господа призвали его? Он пас овец. Кто
были пророки великие и малые? Простые и незнатные люди, в основном крестьяне и
пастухи, бывшие отрепьем мира; их считали только за безумцев; и хотя они творили
чудеса и знамения, мир все же взирал лишь на высокое и Дух Святой бывал подножием
ног его; ибо гордый диавол всегда и везде хотел быть царем в сем мире.
4. Но как же пришел царь наш Иисус Христос в сей мир? Бедняком и в великой скорби
и нужде и не имел, "где преклонить главу" (Матф. 8, 20).
5. Кто были его апостолы? Бедные, презираемые, неученые рыбаки. Кто уверовал в
их проповеди? Бедные, незнатные люди. Высокие же и ученые были палачами Христа,
кричавшими: "Распни, распни!" (Лук. 23, 21).
6. Кто всегда и везде крепче всех стоял за Церковь Христову? Бедные, презираемые
люди, они проливали кровь свою за Христа. Кто подменил истинное, чистое учение
Христово и всегда и везде нападал на него? Ученые, Папы, кардиналы, епископы и
именитые люди. Почему мир следовал за ними? Потому что у них был важный, напыщенный
вид и они величались пред миром: такой безумной блудницей стала поврежденная человеческая
природа.
7. Кто вымел в немецкой земле из Церкви сребролюбие Папы, его нечестие, мошенничество
и обман? Бедный, презираемый монах. Какою властью или силою? Властью Бога Отца
и силою Бога Духа Святого.
8. Что остается еще скрытым? Истинное учение Христа? Нет, но философия и глубокая
основа Божия, небесное блаженство, откровение о сотворении ангелов, откровение
о мерзостном падении диавола, откуда происходит зло, сотворение мира сего, глубокая
основа и тайна человека и всех тварей в сем мире, последний суд и изменение сего
мира, тайна воскресения мертвых и вечной жизни.
9. Это будет раскрыто в глубине в великой простоте. Почему не в высоте в знании
и искусстве? Чтобы никто не мог хвалиться собою, что он это сделал, и чтобы тем
самым разоблачена была и обращена в ничто гордыня диавола. Для чего Бог делает
это? По своей великой любви и милосердию ко всем народам и чтобы показать этим,
что отныне настало время возвращения того, что утрачено, время, когда люди будут
созерцать совершенство, и наслаждаться им, и ходить в чистом, светлом и глубоком
познании Бога.
10. Потому сначала взойдет Утренняя заря, при которой можно распознать или заметить
день: кто теперь хочет спать, пусть продолжает спать, и кто хочет бодрствовать
и оправить светильники свои, пусть продолжает бодрствовать. Вот жених грядет:
кто теперь бодрствует и наготове, тот войдет вместе с ним на вечный небесный брак;
но кто окажется спящим во время его прихода, тот будет спать всегда и вечно в
мрачной темнице ярости.
11. Потому хочу я искренне предупредить читателя, чтобы он прилежно читал эту
книгу и не соблазнялся простотою автора; ибо Бог не глядит на высокое: Он один
высок; но Он глядит, как помочь низкому. Если зайдет с тобой так далеко, что ты
поймешь дух и мысли автора, то уже не будет больше нужды ни в каком увещании,
но ты будешь радоваться и веселиться в этом свете, и душа твоя будет смеяться
и ликовать в нем.
12. Теперь заметь: блаженная любовь, пятый неточный дух в Божественной силе, есть
сокровенный источник, которого не может ни понять, ни объять телесное существо,
разве лишь когда он восходит в теле: тогда тело ликует в нем и рождает себя радостно
и приветно: ибо он не принадлежит к образованию тела, но восходит в теле, как
цветок из земли. Происхождение же свое этот неточный дух берет первоначально от
сладкого качества воды.
13. Пойми, как это бывает, заметь здесь особенно: прежде всего терпкое качество,
затем сладкое и после него горькое: сладкое находится внутри и посредине между
терпким и горьким. Терпкое всегда делает твердым, холодным и темным, а горькое
раздирает, гонит, неистовствует и разделяет; эти два качества так сильно трут
и теснят друг друга и так жестоко наступают, что порождают зной; но зной этот
бывает в обоих качествах темен, как зной в каком-нибудь камне.
14. Если взять камень или что-либо другое твердое и потереть о дерево, то обе
вещи разогреваются; но зной этот только тьма, и в нем нет света. Так и в Божественной
силе: терпкое и горькое качества без сладкой воды так жестоко трут и теснят друг
друга, что порождают и зажигают в себе темный зной.
15. И все это вместе есть гнев Божий -- источник и начало адского огня, как это
можно видеть на примере Люцифера; он восстал и так жестоко сжал себя со своими
легионами, что сладкая родниковая вода, в которой возгорается свет и восходит
любовь, иссохла в нем. Поэтому он вечно остается теперь терпким, жестким, холодным,
горьким, жгучим и кисло-смрадным источником; ибо когда иссохло в нем сладкое качество,
то стал он темным, кислым смрадом и скорбною долиною, домом гибели и бедствия.
16. Теперь пойдем дальше в глубину. Когда терпкое и горькое качества так жестоко
трутся между собою, что порождают зной, то сладкое качество, сладкая родниковая
вода, бывает внутри, посредине между терпким и горьким, и зной порождается терпким
и горьким качествами, между ними обоими, в сладкой родниковой воде.
17. Тогда в сладкой родниковой воде загорается в зное свет, и это есть начало
жизни, ибо терпкое и горькое качества суть начало и причина зноя и света; так
сладкая родниковая вода становится сияющим светом, подобно голубому светлому небу.
18. И эта светлая родниковая вода зажигает терпкое и горькое качества, а зной,
порождаемый ими в сладкой воде, восходит из сладкой родниковой воды, сквозь горькое
и терпкое качества, и лишь в горьком и терпком качествах свет становится сухим
и сияющим, а также подвижным и торжествующим.
19. Когда же затем свет из сладкой родниковой воды восходит в зное, в горьком
и терпком качествах, то горькое и терпкое качества отведывают светлой и сладкой
воды и горькое качество принимает вкус сладкой воды; и в сладкой воде бывает свет,
но только небесно-голубого цвета.
20. И тогда горькое качество дрожит и разгоняет твердость в терпком, а свет высыхает
в терпком и сияет ярко, гораздо светлее, нежели свет солнца. В этом восхождении
терпкое качество становится кротким, светлым, жидким и приятным и получает свою
жизнь, начало которой восходит из зноя в сладкой воде; это и есть теперь истинный
родник любви.
21. Заметь это в глубоком смысле: как не быть любви и радости там, где посреди
смерти рождается жизнь и посреди тьмы -- свет? Ты скажешь: как это возможно? Да,
если бы дух мой пребывал и вскипал в твоем сердце, то тело твое признало и поняло
бы это, но иначе я не могу ввести это в твое разумение, и ты не можешь также ни
понять, ни уразуметь этого, если только Дух Святой не зажжет твоей души, так чтобы
этот свет воссиял в самом твоем сердце. Тогда этот свет родится в тебе самом как
в Боге, и взойдет в твоем терпком и горьком качествах в твоей сладкой воде, и
возликует как в Боге: лишь когда произойдет это, поймешь ты мою книгу, но не раньше.
22. Заметь: когда свет рождается в горьком качестве, то есть когда горькое и сухое
кипение примет сладкую родниковую воду жизни и выпьет ее, то горький дух становится
живым в терпком духе; и терпкий дух становится теперь как бы духом, чреватым жизнью,
и должен непрестанно порождать жизнь, ибо сладкая вода, и в сладкой воде свет,
непрерывно восходит теперь в терпком качестве, и горькое качество непрестанно
ликует теперь в нем, и нет ничего, кроме смеха, радости и взаимной любви.
23. Ибо терпкое качество любит сладкую воду; прежде всего потому, что в сладкой
воде рождается дух света, и поит терпкое, жесткое и холодное качества, и освещает,
и согревает их, ибо в воде, зное и свете пребывает жизнь.
24. Далее, терпкое качество любит горькое, ибо в сладкой воде, то есть в воде,
зное и свете, горькое качество ликует в терпком и делает его подвижным и тогда
терпкое может также ликовать.
25. Во-первых, терпкое качество любит зной, ибо в зное родится свет, чем терпкое
качество бывает освещено и согрето.
26. И сладкое качество также любит терпкое; прежде всего потому, что терпкое сушит
его, так что оно не становится жидким, подобно стихийной воде, и качество его
остается в силе, и потому, что в терпком качестве рождающийся в нем свет становится
сияющим и сухим. К тому же терпкое качество есть причина зноя, рождающегося в
сладкой воде, а в зное восходит свет, в котором сладкая вода пребывает в великой
ясности.
27. Во-вторых, сладкое качество любит также и горькое потому, что оно также бывает
причиною зноя, и еще потому, что в сладкой воде, зное и свете горький дух ликует,
и дрожит, и делает сладкое качество подвижным и живым.
28. В-третьих, сладкое качество любит зной так, что я ни с чем не могу этого сравнить:
возьми себе в подобие, которое будет, однако, слишком ничтожно, двух молодых людей
благородного сложения: когда они воспламенены любовным жаром друг к другу, то
бывает такой огонь, что если бы они могли влезть в тело друг друга или превратиться
в одно тело, то они сделали бы это; но эта земная любовь лишь холодная вода, а
не настоящий огонь; нельзя найти иного подходящего сравнения в сем полумертвом
мире, кроме воскресения мертвых в Последний день; это есть совершенное сравнение
во всех Божественных вещах, истинное восприятие любви.
29. Но сладкое качество потому так любит зной, что он порождает в нем светлого
духа, который есть дух жизни, ибо жизнь возникает в зное; иначе если бы не было
зноя, то все было бы темною долиною; и как люба жизнь, так люб бывает сладкому
духу и зной, и в зное свет.
30. И горькое качество также любит всех других неточных духов; прежде всего качество
сладкое, ибо в сладкой воде горький дух утоляется и погашает в ней свою великую
жажду, и горечь его укрощается, и он получает в ней свою свето-жизнь; в терпком
же он имеет свое тело, и ликует в нем, и охлаждается, и укрощается; а в зное его
сила и крепость, и в них его радость.
31. И качество зноя также любит все другие качества, и любовь к другим качествам
и в других качествах так велика в нем, что нельзя ни с чем и сравнить ее: ибо
он порождается другими качествами. Терпкое и горькое качества суть отец зноя,
а сладкая родниковая вода -- мать его, которая зачинает, содержит и рождает его;
ибо через жесткое трение терпкого и горького качеств возникает зной, в сладком
же, как, например, в дереве, он восходит.
32. Если же ты не веришь этому, то раскрой глаза свои, и подойди к дереву, и посмотри
на него, и поразмысли: прежде всего ты увидишь все дерево в целом; возьми тогда
нож, и надрежь дерево, и отведай на вкус, каково оно; тогда ты испытаешь сначала
вкус терпкого качества, которое свяжет тебе язык; оно же сдерживает и связывает
воедино и все силы дерева; затем ты испытаешь вкус горького качества, которое
дает дереву движение, так что оно растет, зеленеет и выгоняет свои ветви, листву
и плоды; потом ты испытаешь вкус сладкого качества, которое весьма кротко и остро,
ибо от терпкого и горького получает оно остроту.
33. Эти качества были бы темны и мертвы, если бы в них не было зноя, но лишь только
наступит весна и солнце достигнет лучами своими земли и согреет ее, как дух в
дереве оживает в зное и духи дерева начинают зеленеть, расти и цвести. Ибо дух
восходит в зное, и все духи живут и радуются в нем, и между ними сердечная любовь.
Зной рождается в сладкой воде через силу и побуждение терпкого и горького качеств,
в зное же солнца они нуждаются для возжжения, потому что качества в мире сем полумертвы
и слишком немощны, чему виною царь Люцифер, как ты узнаешь при описании его падения
и сотворения сего мира.
О ПРИВЕТНОЙ ЛЮБВИ, БЛАЖЕНСТВЕ И СОГЛАСИИ ДУХОВ БОЖИИХ
34. Хотя невозможно удовлетворительно описать это человеческой рукой, однако
просветленный дух человека видит это, ибо он восходит по тому же точно образу
и тем же рождением, что и свет в Божественной силе, и в тех же самых качествах,
что и в Боге.
35. О том только надо сожалеть в человеке, что качества его повреждены и полумертвы,
поэтому и дух человека или его кипение, восхождение или возжжение не могут достичь
совершенства в сем мире.
36. Но в свой черед великая радость для нас заключается в том, что дух человека
в скудости своей бывает просветлен и возжжен Святым Духом, подобно тому как солнце
зажигает остывший зной в дереве или траве, отчего этот остывший зной становится
живым.
37. Теперь заметь: подобно тому как члены человека любят друг друга, так и духи
в Божественной силе, где нет ничего, кроме одного только устремления, желания
и осуществления, а также ликования друг в друге и радования; ибо через этих духов
происходит разумение и различение в Боге, в ангелах, людях, зверях и птицах и
во всем, что живет, ибо в этих пяти качествах восходит зрение, обоняние, вкус
и осязание и дух становится разумным.
38. Когда восходит свет, то духи видят друг друга; и когда в свете сладкая родниковая
вода проходит через всех духов, то они отведывают вкус друг друга; тогда духи
становятся живыми, и сила жизни проникает все, и в этой силе они обоняют друг
друга, и в этом кипении и проницании они осязают друг друга, и нет ничего, кроме
сердечной любви и дружеского лицезрения, приятного обоняния, и вкушения, и пития
друг от друга, и любовного прогуливания.
39. То благодатная невеста, радующаяся о женихе своем, то любовь, радость и блаженство,
то свет и ясность, то приятное благоухание, приветный и сладостный вкус. Ах, и
вечно без конца! Может ли вполне нарадоваться этому небесная тварь? О любовь и
блаженство! Нет тебе конца, не видно тебе конца, твоя глубина неисследима; ты
везде одна и та же, кроме только одних яростных диаволов, которые тебя погубили
в себе.
40. Ты спросишь теперь: но где же можно найти этих блаженных духов, или они обитают
только в самих себе на небе? Ответ: это вторые отверстые врата Божества. Ты должен
широко раскрыть здесь свои глаза и пробудить духа в своем полумертвом сердце;
ибо это не вымысел, не басня и не воображение.
41. Заметь: семь духов Божиих объемлют в своей окружности или в своем пространстве
небо, и сей мир, и всю даль и глубь вне неба и над небом, над миром, под миром
и в мире; даже всего Отца, не имеющего ни конца, ни начала. Они объемлют также
и всех тварей на небе и в сем мире; и все твари на небе и в сем мире образованы
из этих духов и живут в них как в своей собственности; и жизнь их, и разум рождаются
в них по тому образу, как рождается и Божественное существо, и в той же самой
силе. И из того же тела семи духов Божиих созданы и произошли все вещи, все ангелы,
все диаволы, небо, земля, звезды, стихии, люди, звери, птицы, рыбы, все гады,
древесина и деревья, а также камни, злаки и травы и все, что ни есть.
42. Теперь ты спросишь: но если Бог везде и сам есть все, то почему же бывает
в сем мире такой холод и зной, притом же все твари грызутся и дерутся между собою
и нет ничего в сем мире, кроме одной только ярости? ["Причиною тому четыре
первых образа природы, которые все враждуют между собою, кроме света, и суть,
однако, причины жизни".} Вот тому причина и злоба: когда царь Люцифер восседал
в своем царстве, подобно гордой, безумной деве, то окружность его охватывала то
место, где ныне находится сотворенное небо, созданное из воды, а также и место
сотворенного мира, вплоть до неба, равно как и глубину, где ныне земля; и все
это был чистый и святой салиттер, где семь духов Божиих пребывали в полноте и
отраде, как ныне на небе; хотя и в сем мире они продолжают еще пребывать в полноте;
но только заметь себе ясно обстоятельства.
43. Когда царь Люцифер восстал, то он восстал в семи неточных духах и зажег их
своим восстанием, так что все стало весьма жгучим: терпкое качество стало так
жестко, что породило камни, и так холодно, что превратило в лед сладкую родниковую
воду; и сладкая родниковая вода стала весьма густою и смрадною, и горькое качество
стало весьма неистовым, раздирающим и бушующим, и от него восходит (рождается)
яд; а огонь, или зной, стал весьма буйным, жгучим и поядающим и весьма злою соразмерностью
или смешением.
44. После чего низвергнут был царь Люцифер со своего царского места, или престола,
который был у него на том месте, где ныне находится сотворенное небо; и тогда
вскоре последовало сотворение сего мира, и жесткое, грубое вещество, сложившееся
в семи зажженных неточных духах, было согнано воедино; из него возникли земля
и камни; все твари были затем созданы из зажженного салиттера семи духов Божиих.
45. Неточные же духи стали теперь так яростны в своем возжжении, что непрестанно
повреждают друг друга своим злым кипением; так поступают теперь и твари, созданные
из неточных духов и живущие в том же побуждении, где все терзает, и попирает друг
друга, и завидует друг другу по роду качеств.
46. Ради этого и определил Всеединый Бог последний суд: тогда отлучит Он злое
от доброго, и снова вселит доброе в кроткое и приятное веселие, как это было прежде
мерзкого возжжения диаволов, и отдаст яростное в вечное обитание царю Люциферу.
И тогда это царство разделится на две части: одну получат люди с царем своим Иисусом
Христом, другую же -- диаволы со всеми безбожными людьми и со злобою.
47. Итак, это есть краткое наставление, чтобы читатель мог лучше уразуметь Божественную
тайну; когда будет речь о падении диавола и о сотворении сего мира, ты найдешь
подробное и обстоятельное описание всего; поэтому я хочу предупредить читателя,
чтобы он читал все в своем порядке, тогда он дойдет и до настоящей основы.
48. Хотя это от начала мира не было открыто так всецело ни одному человеку, но
так как Бог хочет того, то я предоставляю совершаться Его воле и хочу быть свидетелем
того, что Бог этим свершит. Ибо пути Его, которыми Он идет пред собою, большей
частью сокрыты от меня, но вослед дух видит Его до высочайшей глубины.
Глава X О ШЕСТОМ ИСТОЧНОМ ДУХЕ В БОЖЕСТВЕННОЙ СИЛЕ
Шестой неточный дух в Божественной силе есть звук, или звон, так что все в нем
звучит и звенит; отсюда следует речь и отличие всех вещей, а также голос и пение
святых ангелов; и от него зависит образование всякого цвета и красоты, а также
и небесного царства радости.
2. Теперь ты спросишь: что есть звук, или звон, и как берет этот дух свой источник
и начало? Заметь: все семь духов Божиих рождаются друг в друге, один непрестанно
порождает другого, и никто не бывает первым, как и никто -- последним, ибо последний
таким же образом порождает первого, как первый -- второго, третьего, четвертого
и так до последнего.
3. Если же один из них называется первым или вторым и так далее, то только в зависимости
от того, кто из них бывает первым при образовании и сложении твари. Ибо они все
семь одинаково вечны и ни один не имеет ни начала, ни конца: и из того, что семь
качеств непрерывно порождают друг друга и ни одно не бывает вне прочих, следует,
что есть Единый, Вечный, Всемогущий Бог.
4. Ибо когда что-либо рождается из Божественного существа и в Божественном существе,
то оно бывает образовано не одним только духом, но всеми семью: и когда такая
тварь, подобная всему существу Божию, повредится, восстанет и зажжет себя в одном
из неточных духов, то она зажжет не одного только духа, но все семь.
5. Потому такая тварь бывает мерзостью пред всецелым Богом и пред всеми его тварями
и должна пребывать в вечной вражде и позоре пред Богом и всеми тварями.
6. Теперь заметь: звук, или Меркурий, берет свое начало в первом, то есть в терпком
и твердом качествах.
7. Заметь в глубине: твердость есть родник звука; но она не может породить его
одна и бывает лишь его отцом, мать же его весь салиттер; иначе если бы твердость
была одна и отцом, и матерью звука, то и твердый камень также должен был бы звенеть:
однако он издает лишь шум или стук, как бы некое семя или начало звука, что он
действительно и есть.
8. Но звон или голос восходит в молнии, в самой средине или средоточии ее, там,
где свет рождается из зноя, когда восходит молния жизни.
9. Заметь, как это происходит: когда терпкое качество трется с горьким, так что
в сладкой родниковой воде ходит зной, то зной зажигает сладкую родниковую воду
подобно молнии; и эта молния есть свет, и он проникает в зное в горькое качество,
где молния распределяется по всем силам.
10. Ибо в горьком качестве все силы разделяются; и оно принимает молнию света,
как бы жестоко пугаясь, и в трепете и испуге своем устремляется в терпкое и твердое
качества, и бывает телесно пленено там. И горькое качество бывает теперь чревато
светом, и дрожит в терпком и твердом качествах, и мечется в нем, и бывает пленено
в терпком (твердом) качестве, как в некоем теле.
11. И когда теперь духи приходят в движение и хотят говорить, то твердое качество
принуждено раздаться, ибо горький дух со своей молнией расторгает его; и тогда
оттуда исходит звук и бывает чреват всеми семью духами; и они разделяют слово,
как оно было определено в средоточии, то есть в средине окружности, когда оно
было еще в совете семи духов.
12. И потому семь духов Божиих создали тварям рот, чтобы, когда они захотят говорить
или издавать звуки, им не приходилось сначала разрываться; и потому все жилы и
силы или неточные звуки приходят в язык, чтобы звук или голос исходил кротко и
приятно.
13. Заметь здесь особенно смысл и тайну: когда в зное восходит молния, то прежде
всех воспринимает ее сладкая вода, ибо в ней молния становится сияющей; когда
вода воспримет молнию, то есть рождение света, то она пугается и, будучи такой
жидкой и мягкой, отступает вся в трепете, ибо в свете исходит зной.
14. Когда же теперь терпкое качество, которое весьма холодно, примет в себя зной
и молнию, то оно пугается, как если бы разразилась гроза, ибо когда зной и свет
вступают в жестокий холод, то они производят яростную молнию, весьма яркую и огнецветную.
Эта молния возвращается вспять, и сладкая вода принимает ее и восходит в этой
яростности, и в этом восходе и испуге она превращается в зеленый или небесно-голубой
цвет и дрожит по причине яростной молнии. Молния же сохраняет в самой себе свою
ярость, и отсюда возникает горькое качество или горький дух, который восходит
теперь в терпком качестве и зажигает его твердость своим яростным источником;
и свет, или молния, высыхает в твердости и сияет ярко, гораздо светлее, нежели
блеск солнца.
15. Но она бывает пленена в терпком качестве, так что пребывает телесно, и должна
вечно светить так; и молния дрожит в этом теле, как бы в состоянии яростного восхождения,
и этим непрестанно и вечно возбуждаются все качества. И молния огня в свете непрестанно
дрожит так и ликует, и сладкая вода непрестанно укрощает ее так, а твердость всегда
бывает тем телом, которое ее заключает и иссушает. И это возбуждение в твердости
и есть звук или виновник звучания; свет же, или молния, создает звонкость, а сладкая
вода делает ее кроткою, так что ею можно пользоваться для различения речи.
16. Заметь здесь еще яснее рождение горького качества: начало горького качества
бывает, когда молния жизни восходит в зное в терпкое качество. И когда таким образом
молния огня в смешении воды проникает в терпкое качество, то дух огневой молнии
схватывает терпкого и твердого духа; и оба вместе они суть буйный, жесткий, яростный
источник, бушующий и свирепо рвущийся, подобно пылающей, жестокой ярости. Я могу
сравнить его только с ударом грома, когда сначала низвергается на землю яростный
огонь и ослепляет людям зрение: этот яростный огонь бывает того же рода, что и
сочетание этих двух духов.
17. Теперь заметь: когда эти духи, огневой и терпкий, борются между собою, то
терпкий дух создает жестокую, твердую и холодную терпкость, а огневой -- ужасающую,
яростную жгучесть. Восхождение же этой жгучести и терпкости производит некоего
дрожащего, яростного, ужасающего духа, который неистовствует и бушует, как если
бы хотел растерзать Божество.
18. Но ты должен понять это в точности: таково бывает происхождение качества в
самом себе; но посреди своего восхождения этот яростный дух бывает пленен в сладкой
воде и укрощен ею; тогда его яростный источник превращается в дрожащий, горький
и зеленоватый цвет, подобный зеленоватой тьме, и сохраняет в себе род и свойство
всех трех качеств, а именно огневого, терпкого и сладкого, и из этих трех возникает
четвертое качество -- горькое.
19. Ибо от огневого качества дух становится дрожащим и жгучим; и от терпкого он
становится жестким, терпким, твердым и телесным, так что пребывает прочно; от
сладкого же он становится кротким, и яростность превращается в кроткую горечь;
теперь он пребывает в роднике семи духов Божиих и непрестанно помогает в рождении
шести прочих духов.
20. Пойми это точно: он в той же мере порождает своего отца и свою мать, как отец
и мать порождают его, ибо, родившись телесно, он теперь с терпким качеством непрестанно
вновь порождает огонь, и огонь порождает свет, а свет есть молния, непрестанно
вновь порождающая жизнь во всех неточных духах, и духи получают от нее жизнь и
непрестанно вновь порождают друг друга.
21. Но здесь ты должен узнать, что дух не может породить другого один и двое их
также не могут этого сделать; но рождение духа состоит в действии всех семи духов:
шестеро их всегда порождают седьмого, и если бы недоставало одного, то не было
бы и другого.
22. Если же я называю здесь иногда только двух или трех при рождении духа, то
я поступаю так ради моей собственной слабости, ибо я не могу вынести их сразу
все семь в их совершенстве в моем поврежденном мозгу. Я вижу их поистине все семь;
но когда углубляюсь в созерцание их, то в среднем роднике, там, где рождается
дух жизни, восходит дух, который либо поднимается выше себя, либо опускается ниже
и не может постичь все семь духов Божиих одною мыслию или сразу, но лишь частично.
23. Каждый дух имеет свой собственный источник, хотя он и порождается прочими;
так и разумение человека: хотя он и имеет в себе родник всех семи духов, однако
когда дух восходит в каком-нибудь источнике, то человек в этом восхождении всего
отчетливее постигает неточных духов именно этого источника, ибо в них этот дух
образуется всего сильнее; ибо даже и в Божественной силе дух не проходит в своем
восхождении сразу сквозь все семь духов: хотя он и возбуждает их сразу все семь,
когда восходит, однако бывает пленен при своем восхождении, так что должен отложить
свое великолепие и не может торжествовать над всеми семью. ["В этом существо
чувств и мыслей: иначе если бы мысль могла чрез средоточие природы пройти сквозь
все образы, то была бы свободна от уз природы".]
24. Так и в человеке: когда восходит неточный дух, то он возбуждает всех других;
ибо он восходит в среднем роднике сердца, где в зное загорается молния света и
где дух, восходя в этой молнии, проницает взором всех духов. Но в нашей поврежденной
плоти это бывает лишь как блистание в грозе, ибо если бы я мог в плоти моей обнять
молнию, которую я хорошо вижу и познаю, какова она есть, то я мог бы и просветить
ею и мое тело ["из молнии приходит свет величества"] и оно не было бы
более похоже видом на животное тело, а было бы похоже на ангелов Божиих.
25. Но послушай, друг, подожди еще немного и отдай животное тело в пищу червям:
когда же Все-единый Бог возжжет семь духов Божиих в поврежденной земле и тот салиттер,
который ты сеешь в землю, окажется невосприимчив к огню, то в твоем отшест-вии
отсюда твои неточные духи снова взойдут в том самом салиттере, который ты посеял,
и будут ликовать в нем, и вновь станут телом. Кто же окажется восприимчив к возжженному
огню семи духов Божиих, тот останется в нем, и его неточные духи будут восходить
в адской муке, что я докажу ясно в своем месте.
26. Я не могу описать тебе все Божество в одном круге; ибо оно неизмеримо, но
не непостижимо для духа, пребывающего в любви Божией; он хотя и постигает Его,
но лишь частично: поэтому охватывай одно за другим, и ты увидишь целое. В настоящем
повреждении мы не можем подняться выше такого откровения; и высшего не заключает
сей мир, ни в начале своем, ни в конце. ["И я также желал бы увидать нечто
высшее в сем моем скорбном рождении, чтоб утешился больной мой Адам; но я озираюсь
во всем мире и ничего не могу отыскать: все больно, хромо и в язвах и к тому же
слепо, глухо и немо".]
27. Я прочел много писаний высоких учителей, в надежде найти в них основу и истинную
глубину; но я ничего не нашел, кроме полумертвого духа, томящегося по здоровью
и, однако, не могущего по своей великой слабости прийти в совершенную силу.
28. И вот я все еще стою, подобно жене, мучащейся родами, и ищу совершенной услады,
но нахожу лишь восходящее благоухание, и дух познает в нем, какая сила таится
в настоящей усладе, и временно услаждается в своей болезни этим совершенным благоуханием,
пока не придет истинный самаритянин, и не перевяжет ему его раны, и не исцелит
их, и не отведет его в вечную гостиницу; тогда он насладится также и совершенным
вкусом.
29. Эту траву, о которой я говорю здесь, что ее благоуханием услаждается дух мой,
знает не всякий крестьянин, также и не всякий ученый, ибо она столь же неведома
первому, как и второму, хотя и растет она во всяком саду, однако в иных садах
бывает совсем поврежденной и злою, чему виною качество почвы. Поэтому и не знают
ее, и даже дети этой тайны едва знакомы с этой травою, хотя познание ее ценилось
высоко от начала мира.
30. Хотя в иных и пробивался источник, однако вслед за ним вторгалась гордость
и повреждала все; он тотчас же не хотел больше писать на родном языке, воображая,
что это будет слишком по-детски и что ему надо заявить себя на более важном языке,
и тогда мир узнает, какой он большой человек; таким образом он ради своей выгоды
все равно что утаивал свое знание и ослеплял глубокомысленными чуждыми названиями,
чтобы его не узнали; таким негодным животным бывает диавольское тщеславие.
31. Но ты, простая мать, порождающая в сей мир всех детей, которые потом в восхождении
своем стыдятся и презирают тебя, хотя все же они -- твои дети и ты породила их,
слушай: так говорит Дух, восходящий в семи духах Божиих, Отец твой: не унывай,
вот Я -- крепость твоя и сила твоя, Я налью тебе сладостного напитка в старости
твоей.
32. Так как все дети твои, которых ты родила и вспоила в юности их, презирают
тебя и не хотят заботиться о тебе в глубокой старости твоей, то Я утешу тебя и
дам тебе в глубокой старости твоей юного сына; он останется в доме твоем во все
время жизни твоей и будет заботиться о тебе и утешать тебя вопреки всему неистовству
и бушеванию гордых детей твоих.
33. Теперь заметь далее о Меркурии, звуке, или звоне. Все качества берут свое
первоначальное происхождение в средине: разумей, там, где рождается огонь; ибо
там же восходит и молния жизни всех качеств и пленяется в воде, так что сохраняет
свое сияние; затем высыхает в терпкости, так что остается телесной, и ярко сияет.
34. Заметь здесь: зажги кусок дерева, и ты увидишь тайну: огонь загорается в твердости
дерева, и это будет терпкий, твердый источник, источник Сатурна, делающий дерево
твердым и грубым. Однако свет, то есть молния, держится не в твердости, иначе
и камень мог бы гореть, но свет держится в соке дерева, то есть в воде. Огонь
сияет светлым пламенем, пока в дереве есть сок; когда же сок в дереве истреблен,
то светлое пламя погасает и дерево становится раскаленным углем.
35. Теперь смотри: яростность, вспыхивающая в свете, состоит не в воде дерева;
но когда зной восходит в твердости, то рождается молния, и она сначала пленяется
соком в дереве, и от этого вода становится сияющей; яростность же или горечь рождается
посреди твердости и зноя, где и пребывает; и куда достигает молния, то есть пламя
огня, туда достигает также и ярость горечи, которая есть сын твердости и зноя.
36. Но ты должен ведать ту тайну, что горечь уже заранее содержится в дереве;
иначе яростная горечь не рождалась бы так молнийно в природном огне.
37. Ибо как рождается тело огня при зажигании дерева, так же рождается и дерево
в земле и над землею.
38. Но если бы яростность рождалась в сияющем свете, то она, конечно, достигала
бы так же далеко, как и блеск света; но это не бывает так; на самом же деле молния
есть мать света, ибо молния рождает из себя свет; она есть отец ярости, ибо ярость
пребывает в молнии, как семя в отце; и эта же молния порождает также и звук, или
звон.
39. Когда молния исходит из твердости и зноя, то твердость производит в ней стук,
а зной -- звон; и свет в молнии делает звон этот ясным, а вода -- кротким, а терпкость
или твердость пленяет его в себе и иссушает, так что он становится телесным духом
во всех качествах. Ибо каждый из семи духов Божиих чреват всеми семью духами,
и все они один в другом как единый дух, и ни один не бывает вне другого; однако
таково рождение их в самих себе, и так рождает один другого в себе и через себя,
и это рождение протекает так от вечности и до вечности.
40. Здесь я хочу предупредить читателя, чтобы он правильно рассматривал Божественное
рождение. Ты не должен думать, будто один дух стоит возле другого, подобно тому
как ты видишь звезды на небе одну возле другой; нет, но они все семь друг в друге
как единый дух; как ты можешь видеть это на примере человека: у него много разных
мыслей от действия духов Божиих, которые сплачивают внутри его тело; но ты должен
признать (если ты только не безрассуден), что каждый член в целом теле обладает
силою другого.
41. Но в каком качестве пробуждаешь ты духа и призываешь к качествованию, сообразно
тому качеству восходят также и мысли и управляют умом. Пробуждаешь ли ты духа
в огне, в тебе вскипает тогда горький и жестокий гнев, ибо как скоро огонь бывает
зажжен, а это происходит в твердости и яростности, так закипает в молнии горькая
яростность.
42. Ибо когда ты в теле твоем восстаешь против чего-либо, будь то против любви
или гнева, ты зажигаешь качество того, против чего ты восстал, и оно горит в твоем
сплоченном воедино духе, но тот же неточный дух пробуждается и в молнии. Ибо когда
ты смотришь на что-либо, что тебе не нравится или что тебе враждебно, то ты вздымаешь
родник своего сердца, как если бы взял камень и ударил по огниву; и если искра
западает в сердце, то загорается огонь; сначала он тлеет, но если ты еще сильнее
возбудишь родник сердца, то это как если бы ты стал раздувать огонь, пока не разгорится
пламя; тогда пора гасить, иначе огонь возрастет и начнет жечь, и поедать, и вредить
ближним своим.
43. Ты спросишь теперь: как же погасить зажженный огонь? Слушай: в тебе есть сладкая
родниковая вода, полей ею на огонь, и он погаснет; если же ты оставишь его гореть,
то он истребит у тебя сок во всех семи неточных духах, так что ты иссохнешь; когда
же это случится, ты станешь обугленною головнею и кочергою адского пожара и тебе
не будет помощи вовеки.
44. Когда же ты смотришь на что-либо, что тебе любо, и пробуждаешь дух в сердце,
то зажигаешь в сердце огонь, горящий сначала в сладкой воде, как рдеющий уголь.
И пока он тлеет, он бывает в тебе только кротким желанием и не сжигает тебя; но
если ты еще сильнее возбудишь свое сердце и зажжешь сладкий источник, так что
он станет горящим пламенем, то ты зажжешь и всех неточных духов: тогда все тело
горит и огонь передается устам и рукам.
45. Этот огонь всего вреднее и больше всего причинил гибели от начала мира, и
его очень трудно погасить, ибо когда он бывает зажжен, то горит в сладкой воде,
в молнии жизни, и должен быть погашен горечью; а горечь -- лишь жалкая вода и
гораздо больше огонь, нежели вода. И потому душа бывает очень печальна, когда
человек должен покинуть то, что горит в его любовном огне, в сладкой родниковой
воде.
46. Но надлежит тебе ведать, что ты сам свой господин в управлении твоею душою:
никакой огонь не восходит в окружности твоего тела и духа, если ты сам не возбудишь
его. Правда, что все духи твои кипят в тебе и восходят в тебе и что один дух,
конечно, имеет в тебе всегда большую власть и силу, нежели другой; ибо если бы
в одном человеке правление духов было таким же, как и в другом, то у нас у всех
были бы одна воля и один образ; но они все семь находятся во власти твоего сплоченного
воедино духа, каковой дух зовется душою. ["Она заключает в себе первое Начало,
дух души -- второе и дух звезд в стихиях -- третье, а именно сей мир".}
47. И когда восходит огонь в одном из неточных духов, то это не бывает скрыто
от души, и она может тотчас же пробудить других неточных духов, противоположных
зажженному огню, и погасить его. Если же огонь становится слишком силен, то у
нее есть своя тюрьма, куда она может заключить зажженного духа, а именно в твердое
терпкое качество; и другие духи принуждены быть его тюремщиками, пока не пройдет
его гнев и не погаснет огонь.
48. Заметь, как это бывает: когда неточный дух слишком сильно влечет тебя к какой-нибудь
вещи, противной законам природы, то возьми этого духа и брось его в тюрьму; это
значит: отврати сердце твое от временного сладострастия, от обжорства и пьянства,
от богатств сего мира и подумай, что сегодня день кончины твоего тела; отвратись
от развратной пышности мира, усердно воззови к Богу и предайся Ему.
49. Если ты так поступишь, то мир станет ругаться над тобою и ты будешь безумцем
в глазах его; неси с терпением этот крест, и не отпускай назад из тюрьмы заключенного
духа, и уповай на Бога -- Он возденет на тебя венец Божественной радости.
50. Если же дух снова вырвется у тебя из тюрьмы, то посади его туда обратно, борись
с ним, пока ты жив; если ты достигнешь хотя бы того, что он не воспламенит родник
твоего сердца (от чего душа твоя стала бы сухою головнею) и что каждый источник
сохранит свой сок ко дню твоего отшествия отсюда, то возжженный огонь не повредит
тебе в Последний день и не пристанет к духам сока, но после этой горестной скорби
будешь ты в воскресении ликующим ангелом Божиим.
51. Теперь ты, может быть, спросишь: разве также и в Боге есть сопротивность между
духами Божиими? Нет, хоть я и показываю здесь строгое рождение их, как строго
и сурово рождаются духи Божий, причем каждый может уразуметь великую строгость
Божию, однако из этого не следует, чтобы между ними было несогласие.
52. Ибо таково лишь самое внутреннее и глубочайшее рождение в ядре, чего никакая
тварь в теле не может постигнуть; но в молнии, где рождается сокровенный дух,
это постигается, ибо он рождается таким же образом и в той же силе.
53. Мне же отверзаются врата моей души, так что я могу видеть и познавать это;
иначе оно, конечно, осталось бы сокрытым от меня до дня воскресения из мертвых,
как и было сокрыто от всех людей от начала мира; но я предоставляю в этом действовать
Богу.
54. В Боге все духи ликуют как единый дух, и один дух непрестанно укрощает и любит
другого, и нет ничего, кроме радости и веселия; но строгое рождение их, совершающееся
в сокровенном, должно происходить так; ибо так рождаются жизнь, и разум, и всеведение,
и это есть вечное рождение, не бывающее никогда иначе.
55. Ты не должен думать, будто в небе одно только некое тело рождается так --
то, которое пред всем другим зовется Богом: нет, но вся Божественная сила, которая
сама есть небо и небо всех небес, рождается так и зовется Богом Отцом; из Него
рождены все святые ангелы, и они живут в этой силе, и дух всех ангелов в теле
их непрестанно и вечно рождается так, а равно также и дух всех людей.
56. Ибо мир сей так же принадлежит к телу Бога Отца, как и небо; но духи в пространственности
мира сего зажжены были царем Люцифером в его восстании, так что все во всем мире
является как бы полуисчахшим и полумертвым: поэтому и мы, бедные люди, столь жестоко
ослеплены и живем в великой опасности.
57. Но ты не должен думать поэтому, будто небесный свет совсем погас в неточных
духах Божиих в сем мире; нет, это только темнота, которую мы не можем постичь
нашими поврежденными глазами; но если Бог удалил бы темноту, парящую над светом,
и у тебя открылись бы глаза, то ты увидал бы также и здесь, на месте, в своем
доме, где ты стоишь, сидишь или лежишь, дивное лицо Божие и все небесные врата.
Тебе не надо было бы сначала поднимать глаза к небу, ибо написано: "Близко
к тебе слово, в устах твоих и в сердце твоем" (Второз. 30, 14; Римл. 10,
8).
58. Так близок к тебе Бог, что рождение Святой Троицы совершается также и в сердце
твоем; все три лица рождаются в сердце твоем: Бог Отец, Бог Сын и Бог Дух Святой.
59. Если теперь я пишу здесь о средоточии или средине, что родник Божественного
рождения помещается в средине, то я не хочу этим сказать, что в небе есть отдельное
место или отдельное тело, где восходит огонь Божественной жизни, из которого семь
духов Божиих исходят во всю глубину Отца; но я говорю по телесному, или ангельскому,
или человеческому образу ради неразумия читателя, о том, как образованы ангельские
твари и как то в Боге бывает повсюду.
60. Ибо ты не можешь назвать ни одного места, ни в небе, ни в сем мире, где бы
Божественное рождение совершалось не так, будь то в ангеле, или в святом человеке,
или вне их. Там, где неточный дух в Божественной силе получает побуждение, безразлично
в какой это произойдет области (только не в диаволах и не во всех безбожных осужденных
людях), уже налицо и родник Божественного рождения, и все семь неточных духов
Божиих, как если бы ты очертил пространственный тварный круг и имел бы в нем особо
все Божество; как рождается оно в твари, так совершается рождение и во всей глубине
Отца, во всех концах и во всех вещах.
61. И таким-то образом Бог есть всемогущий, всеведущий, всевидящий, всеслышащий,
всеобоняющий, всевкушающий, всеосязающий Бог, вездесущий и испытующий сердца и
почки тварей. И таким образом владеет Он небом и землею; и таким образом принуждены
все диаволы, вместе со всеми безбожными людьми, быть вечно его пленниками и терпеть
в поврежденном ими месте их обитания и зажженном салиттере вечную муку, а также
вечный срам и позор.
62. Ибо все дивное лицо Божие вместе со всеми святыми ангелами будет вечно сиять
над ними, и под ними, и со всех сторон вокруг них, в красоте, славе и ясности;
и все святые ангелы вместе со всеми святыми людьми будут вечно ликовать над ними,
под ними и возле них и от великой радости, любви и веселия будут петь о святости
Божией, о своем царственном правлении, о блаженных плодах небесных произрастаний;
и это пение раздастся на множество голосов по качеству семи духов Божиих.
63. Напротив, диаволы со всеми безбожными людьми заключены будут в ад, где будет
кипеть и восходить адский смрад; и адский огонь, и холод, и адская горечь будут
вечно гореть в их теле, как и в их области по роду и образу возжженных духов Божиих.
Да, если бы еще можно было им запрятаться в какую-нибудь дыру, чтобы гневное лицо
Божие не касалось их, то они были бы довольны и не были бы вынуждены выносить
вечный срам и позор.
64. Но нет для них помощи, и мука их только возрастает; чем больше они сетуют
на это, тем сильнее разгорается адская яростность; они принуждены лежать в аду,
как мертвые кости, как опаленные овцы в огне; смрад их и мерзость грызут их, от
срама они не могут поднять глаз, ибо они ничего не видят в своей области, кроме
одного только строгого судьи, а над собою и со всех сторон видят вечную радость.
["Не то что они ее постигают или видят, но они имеют в средоточии некое знание
о том".]
65. И там вздохи и стоны, вопли и крики и нет спасения; и у них словно непрерывный
гром и блистание молний, ибо таково рождение возжженных духов Божиих: 1) твердость
порождает твердое, грубое, холодное и терпкое качества; 2) сладость томится, как
тлеющий уголь, когда в дереве нет больше сока: он жаждет и нет ему услады; 3)
горечь раздирает подобно жгучей чумной язве и горька, как желчь; 4) огонь жжет
подобно яростной сере; 5) любовь стала враждою; 6) звук -- не чем иным, как жестким
стуком, подобно глухому треску огня и как бы раскату грома; 7) область седьмого
тела есть дом печали. Пища их -- мерзость и вырастает из яростности всех качеств.
Увы! И вечно без конца так! Времени нет для них; иной царь восседает на их престоле
и вершит вечно суд; они лишь подножие ног его.
66. О красота и наслаждение мира сего! О богатство и гордая пышность! О сила и
власть! Неправый суд твой и великая пышность со всеми наслаждениями твоими --
все лежит теперь в куче и стало адским огнем. Объедайся теперь, опивайся и наводи
себе им румяна и владычествуй в нем. О прекрасная богиня, как стала ты блудницею?
Срам и позор твой будут длиться вечно!
Глава XI О СЕДЬМОМ ИСТОЧНОМ ДУХЕ В БОЖЕСТВЕННОЙ СИЛЕ
Седьмой дух Божий в Божественной силе есть тело, порождаемое из шести прочих духов;
в нем пребывают все небесные образы, и в нем все образуется и слагается, и в нем
восходят вся красота и радость. Это есть истинный дух природы, даже сама природа;
в нем вся постижимость, и в нем образованы все твари в небе и на земле: даже само
небо образовано в этом духе, и в нем состоит вся природность, какая есть во всем
Боге. Если бы не было этого духа, то не было также ни ангела, ни человека и Бог
был бы неисследимым существом, которое состояло бы лишь в неисследимой силе.
2. Теперь спрашивается: каков этот образ? И если ты -- разумный дух меркурия,
проникающий сквозь все семь духов Божиих, и испытующий их, и созерцающий их, каковы
они, то ты поймешь при объяснении этого седьмого духа действие и существо всего
Божества и постигнешь в мысли.
3. Если же ты при этом духе ничего не поймешь, то оставь эту книгу и не суди в
ней ни о холодном, ни о горячем, ибо ты слишком пленен в Сатурне и не философ
в сем мире; брось только судить, или ты получишь плохую награду, о чем я усердно
предостерегаю тебя; подожди до оной жизни: там раскроются пред тобою небесные
врата, и тогда ты также поймешь все это.
4. Теперь заметь глубину: здесь я должен охватить все Божественное тело в середине
сердца и объяснить все тело, а также то, как возникает природа, и ты увидишь здесь
высшую основу того, как семь духов Божиих непрестанно порождают друг друга и как
у Божества нет ни начала, ни конца. Поэтому пойми желание духа твоего и увидь
вечное Божественное царство радости, небесное веселие и телесную радость, не имеющую
конца вовеки.
5. Теперь заметь: когда в средоточии восходит молния, то Божественное рождение
бывает в полном действии, в Боге это всегда и вечно так, но не в нас, бедных детях
плоти. В настоящей жизни ликующее Божественное рождение длится в нас, людях, столь
же долго, как молния: поэтому познание наше частично; в Боге же молния пребывает
неизменно всегда и вечно так.
6. Смотри: все семь духов Божиих рождаются одновременно, и ни один из них не бывает
первым, и ни один последним: но надо смотреть на ядро, как восходит Божественное
рождение, иначе оно остается непонятным; ибо твари не могут понять их все семь
один в другом одновременно, но лишь созерцают это; когда же один дух бывает побужден,
то он побуждает всех прочих, и тогда рождение находится в полной силе. Поэтому
в человеке оно имеет начало, а в Боге не имеет; поэтому и я принужден также писать
о том лишь по тварному образу, а иначе ты ничего не поймешь.
7. Смотри: вне молнии все семь неточных духов были бы темною долиною; но когда
молния восходит в зное между терпким и горьким качествами, то в сладкой воде она
становится сияющей, и в пламени зноя -- горькой, и ликующей, и живой, и в терпком
качестве -- телесной, сухой и светлой.
8. Все эти четыре духа движутся в молнии, ибо они все четыре становятся в ней
живыми: сила же этих четырех восходит в молнии, как если бы всходила жизнь, и
эта восшедшая в молнии сила есть любовь, то есть пятый дух. Эта сила так любовно
движется в молнии, как если бы мертвый дух ожил и был внезапно водворен в великую
ясность.
9. В этом движении одна сила побуждает другую; прежде всего терпкое качество производит
стук, и зной производит в стуке светлый звон, и горькая сила разделяет звон, и
вода делает его кротким; это есть шестой дух.
10. Далее, звук восходит во всех пяти духах, подобно приятной музыке, и остается,
и пребывает в них, ибо терпкое качество иссушает его. И в этом исшедшем звуке,
который теперь пребывает сухим, содержится сила всех шести неточных духов, и она
есть как бы семя шести прочих духов, которое они сплотили здесь воедино и сделали
из него одного духа, обладающего качествами всех прочих духов; и это есть седьмой
дух Божий в Божественной силе.
11. И этот дух пребывает в цвете своем, подобном небесной лазури, ибо он рожден
из всех шести духов: и когда теперь молния, пребывающая в средине в зное, светит
в прочих духов, так что они в ней восходят и рождают седьмого духа, то в этом
рождении шестью духами седьмого молния восходит также и в него.
12. Но так как седьмой дух не заключает в себе особого качества, то молния не
может стать светлее в седьмом; но она воспринимает от него телесное существо всех
семи духов и порождается всеми семью.
13. И семь духов суть отец света, и свет есть сын, которого они беспрестанно рождают
так от вечности и до вечности, и свет непрестанно и вечно освещает семь этих духов
и делает их живыми и радостными, ибо все они берут восхождение свое и жизнь в
силе света. В свой черед все они рождают свет и все вместе суть отец света; свет
же не рождает никакого духа, но делает их всех живыми и радостными, так что они
пребывают все непрестанно в рождении.
14. Вот, я хочу еще раз показать тебе это, не поймешь ли ты, быть может, тогда,
чтобы этот высокий труд не был совершен понапрасну и без пользы.
15. Терпкое качество есть первый дух, оно стягивает воедино и иссушает все; сладкое
качество есть второй дух, и оно укрощает это; третий же дух есть горький дух,
происходящий из четвертого и первого; когда третий дух в неистовстве своем трется
в терпком, то он зажигает огонь и в этом огне восходит в терпком качестве яростность.
В этой яростности горький дух становится самостоятельным, и в сладком качестве
он становится кротким, и в твердом -- телесным; теперь он получает пребывание,
равно как и четвертый.
16. Далее, в силу этих четырех возникает в зное молния и восходит в сладкой родниковой
воде, и горькое качество делает ее ликующей, и терпкое делает ее сияющей и сухой
и телесной, и сладкое делает ее кроткой, и в сладком она получает первое свое
сияние; и вот теперь молния, или свет, пребывает в средине как некое сердце. Когда
же этот свет, пребывающий в средине, светит в четырех духов, то силы четырех духов
восходят в свете, и оживают, и любят свет, то есть принимают его в себя и становятся
чреваты им: и этот воспринятый свет есть любовь жизни, и это пятый дух.
17. Когда же они восприняли в себя любовь, то от великой радости начинают качествовать,
ибо в свете они видят друг друга и побуждают друг друга, и тогда возникает звук:
твердый дух стучит; сладкий делает стук кротким; горький разделяет его по роду
каждого качества; четвертый создает звонкость; пятый -- радостность; и это сплоченное
воедино звучание есть звук, или шестой дух.
18. В этом звучании восходит сила всех шести духов, и становится, говоря по-ангельски,
постижимым телом, и пребывает в силе шести прочих духов и в свете: и это есть
тело природы, в котором бывают образованы все небесные твари, и формы, и произрастания.
19. Святые врата. Посреди же во всех семи духах пребывает свет, в котором жизнь
всех семи духов, и через него все семь становятся ликующими и радостными, и в
нем восходит небесное царство радости; все семь духов рождают его, и он есть сын
всех семи духов, и семь духов рождают свет, суть отец его, и свет рождает в них
жизнь, и свет есть сердце семи духов: и этот свет есть истинный Сын Божий, которому
мы, христиане, молимся и поклоняемся как второму лицу в Святой Троице.
20. И семь духов Божиих все вместе суть Бог Отец, ибо ни один дух не бывает вне
другого, но все семь рождают друг друга; если бы не было одного, то не было и
другого. Свет же есть второе лицо, ибо он непрестанно рождается из семи духов,
и семь духов непрестанно восходят в свете; и силы этих семи духов непрестанно
исходят в сиянии света в седьмого духа природы и дают форму и образ всем в седьмом
духе, и это исхождение в свете есть Дух Святой.
21. Молния же, или ствол, или сердце, рождающееся в силах, остается и пребывает
в средине; и это есть Сын; и сияние во всех силах исходит от Отца и Сына во все
силы Отца и составляет и образует все в седьмом духе природы по силе и действию
семи духов и по их различию и влечению. И это есть истинный Дух Святой, которому
мы, христиане, молимся и поклоняемся как третьему лицу в Святой Троице.
22. Итак, ты видишь, слепой иудей, турок и язычник, что в Божестве три лица, ты
не можешь этого отрицать, ибо ты живешь и существуешь в трех лицах и жизнь свою
имеешь в них и от них; и в силу этих трех лиц в Последний день ты воскреснешь
из мертвых и будешь жить вечно.
23. Если ты теперь в мире сем проживешь свято и хорошо в законе природы и не погасишь
в твоих семи неточных духах яростным восстанием, противным познанию природы, святую
молнию, которая есть Сын Божий и учит тебя закону природы, то ты будешь жить в
вечной радости со всеми христианами. [-"Закон природы есть Божественный строй
из средоточия природы: кто может жить в нем, не нуждается ни в каком ином законе,
ибо он исполняет волю Божию".]
24. Ибо неверие твое ничего не значит; неверие твое не упраздняет истины Божией;
вера же раздувает дух надежды и удостоверяет, что мы дети Божий. Вера рождается
в молчании и борется с Богом, пока не одолеет и не победит.
25. Ты судишь нас и судишь самого себя, когда в гневе раздуваешь дух ревности,
который гасит твой свет; если ты вырос в сладком дереве, и преодолеваешь дурные
влияния, и живешь свято и хорошо в законе природы, то он тогда ясно укажет тебе
правое.
26. Если ты вырос не из яростной ветви ["надо разуметь: из совсем безбожного
семени, из которого часто вырастает репейник; хотя и тогда возможна была бы помощь,
если бы была сломлена воля, но это трудно; хотя и на добром дереве часто бывают
такие ветви"] и все же слеп, то кто отлучит тебя от любви Божией, в которой
ты родился, в которой живешь, если ты пребудешь в ней до конца? Кто отлучит тебя
от Бога, в котором ты здесь жил?
27. Что ты посеял в почву, то и взойдет, будь то пшеница, рожь, ячмень, горох,
плевелы или тернии: над чем не будет иметь власти конечный огонь, то и не сгорит;
Бог же сам не погубит своего доброго семени, но возделает его, чтобы оно принесло
плоды в жизнь вечную.
28. И так как все живет и существует в Боге, то зачем же плевелы хвалятся перед
пшеницей? Или ты мнишь, что Бог лицеприятен и глядит на чье-либо лицо или имя?
Кто был отец нас всех? Не Адам ли? И так как сын его Каин жил худо пред Богом,
то почему не помог ему отец его Адам? Но сказано здесь: кто грешит, должен быть
наказан (Иезек. 18). Если бы Каин не погасил своего света, кто отлучил бы его
от любви Божией?
29. Так и ты, хвалишься, что ты христианин и ведаешь свет: почему же ты не ходишь
в нем? Не мнишь ли ты, что имя делает тебя святым? Подожди до той поры, друг,
и ты это узнаешь. Смотри: немало иудеев, турок и язычников, хорошо оправивших
светильники свои, раньше тебя войдут в Царство Небесное.
30. Какие же тогда преимущества у христиан? Многие: ибо они знают путь жизни и
знают, как им восстать из падения; если же кто-то хочет остаться лежать, то его
бросают в ров, где надлежит ему погибнуть со всеми безбожными язычниками. Поэтому
оглянись, что ты делаешь и кто ты такой; ты судишь других, а сам слеп. Но дух
говорит, что у тебя нет никакого основания судить того, кто лучше тебя: не одна
и та же ли плоть у нас всех, и не в Боге ли наша жизнь, будь то в любви или в
гневе? Ибо что ты сеешь, то и пожнешь.
31. Не Бог виною тому, что ты погибаешь, ибо закон, повелевающий поступать по
правде, вписан в природу и книга эта в сердце твоем. Ты отлично знаешь, что должен
поступать хорошо и дружественно со своим ближним; и также отлично знаешь, что
не должен срамить и осквернять свою собственную жизнь, то есть свое тело и душу.
32. Поистине в этом ядро и любовь Божия: Бог не глядит на чье-либо имя или рождение;
но кто ходит в любви Божией, тот ходит в свете, свет же есть сердце Божие. А водворившегося
в сердце Божием кто извергнет оттуда? Никто, ибо он рождается в Боге.
33. О слепой и полумертвый мир, отстань от суда твоего! О слепой иудей, турок
и язычник, отстань от хуления твоего, и предайся послушанию Божию, и ходи в свете;
тогда ты увидишь, как тебе восстать из твоего падения, и как обороняться в мире
сем против адской яростности, и как ты сможешь победить и жить вечно с Богом.
34. Поистине есть только единый Бог; но когда снимется покров с глаз твоих, так
что ты будешь видеть и познавать Его, ты увидишь и познаешь также всех твоих братьев,
будь то христиане, турки или язычники. Или мнишь ты, что Бог есть Бог одних только
христиан? Но живут же и язычники также в Боге: "Поступающий по правде приятен
Ему" (Деян. 10, 35). Или что знал ты, христианин, о том, как Бог хотел искупить
тебя от зла? Какая дружба была у тебя с ним, когда Бог позволил Сыну своему стать
человеком ради искупления рода человеческого? Разве твой только царь Он? Не написано
ли: Он "желаемый всеми народами" (Агг. 2, 7)?
35. Слушай: "Одним человеком грех вошел в мир" (Рим. 5, 12) и через
одного проник во всех. И одним искупление вошло в мир и через одного проникло
во всех. Что же значит теперь чье-либо знание? Ведь не знал же ты и того, как
хочет поступить с тобою Бог, когда ты был мертв в грехах.
36. И подобно тому как грех господствует через одного без различия над всеми,
так господствуют и милосердие и искупление через одного над всеми. Язычники же,
иудеи и турки пребывают в слепоте, но и они стоят как бы в муках рождения и ищут
покоя; вожделеют благодати и ищут ее не у надлежащей цели; но Бог везде и глядит
на основание сердца. Но если в родовых муках их рождается в них свет, то кто ты,
судящий их?
37. Смотри, слепой человек, я хочу показать тебе это: пойди на луг, ты увидишь
там разные травы и цветы; ты увидишь горькие, терпкие, сладкие, кислые, белые,
желтые, красные, синие, зеленые и всякие другие: не растут ли они все из земли?
Не стоят ли друг подле друга? И не завидует ли один прекрасному облику другого?
Но если бы один из них поднялся слишком высоко в своем росте и засох бы по недостатку
сока, то что может для него сделать земля? Не дает ли она ему свой сок наравне
с другими? И если среди них растут тернии и приходит жнец снимать жатву, то он
срезает их вместе и отбрасывает их прочь, и их сжигают в огне; а различные цветы
он собирает в свои житницы.
38. Так бывает и с людьми: одни обладают различными дарованиями и способностями,
и один бывает гораздо светлее в Боге, нежели другой; но пока они не засохли в
духе, они не подлежат отвержению: когда же дух засохнет, то не годится ни на что,
кроме как на дрова.
39. А что турки терпкого качества и язычники -- горького, то какое тебе до этого
дело? Когда свет загорается в терпком и горьком качествах, то он также сияет.
Ты же, родившийся в зное, где свет восходит в сладкой родниковой воде, смотри,
как бы зной не спалил тебя, ведь ты можешь погасить его.
40. Ты теперь спросишь: но разве правильно, что язычники, и иудеи, и турки упорствуют
в своей слепоте? Нет, но я скажу тебе: как может видеть тот, у кого нет глаз?
Что понимает бедный мирянин в том шумном смятении, какое подняли попы в своем
опьянении? Он ходит в простоте и рождает в муках.
41. Ты теперь спросишь: но разве Бог ослепил турок, иудеев и язычников? Нет; но
когда Бог зажигал свет для них, они жили в похоти сердца своего и не хотели давать
духу водительствовать ими, и тогда погас наружный свет. Но он не так всецело погас,
чтоб не мог родиться в человеке, раз человек от Бога и живет в Боге, будь то в
любви или в гневе.
42. Если же человек томится желанием, то как ему не стать чреватым в его томлении?
Если же он чреват, то может также и родить. Но так как ему не сияет наружный свет,
то он не знает сына своего, которого родил; когда же свет взойдет в Последний
день, то он увидит его.
43. Вот я открою тебе тайну: настало уже время жениху узнать свою невесту; угадай
же, друг, где лежит венец? К Полуночи: ибо посреди терпкого качества восходит
сияние света. Но откуда приходит жених? Из средины, где зной порождает свет и
шествует к Полуночи, в терпкое качество, и там восходит сияние света. Что же делают
те, что обитают к Полудню? Они задремали в зное, но буря разбудит их; многие среди
них ужаснутся до смерти.
44. Что же делают те, что с Заката? Горькое качество их хочет тереться с другими,
но, когда оно вкусит сладкой воды, дух его станет кротким. Что же делают те, что
на Восходе? Ты от начала была безумною девою; от начала всегда предлагался тебе
венец; но ты мнила себя доселе слишком прекрасной, ты живешь с другими.
О ДЕЙСТВИИ И СВОЙСТВЕ БОЖЕСТВЕННОЙ И НЕБЕСНОЙ ПРИРОДЫ
45. Если теперь ты хочешь знать, какая природа в небе, и какая природа у святых
ангелов, и какая была природа у Адама до его падения, и что есть собственно святая,
небесная и Божественная природа, то заметь в точности при описании этого седьмого
неточного духа Божия все особенности, какие следуют дальше.
46. Седьмой неточный дух Божий есть неточный дух природы, ибо прочие шесть рождают
седьмого; и седьмой, когда он рожден, бывает как бы матерью прочих шести, объемля
прочие шесть и в свой черед рождая их; ибо телесная и природная сущности состоят
в седьмом.
47. Заметь здесь смысл: эти шесть восходят в полном рождении по силе и роду каждого,
и когда они взошли, то силы их перемешаны между собою и твердость иссушает весь
состав и бывает как бы целым существом. Это телесное иссушение я называю в этой
книге Божественным салиттером. Ибо в нем содержится семя всего Божества и он есть
как бы мать, воспринимающая семя и непрестанно вновь рождающая плод по всем качествам
семени. ["Под словом салит т ер в этой книге разумеется то, как из вечного
средоточия природы прозябает из первого Начала второе, подобно свету из огня;
и здесь разумеются два духа: во-первых, знойный и, во-вторых, воздушный, ибо в
воздушной жизни состоит настоящий рост, а в огненной жизни причина качества. Таким
образом, если написано: ангелы сотворены из Бога, то имеется в виду: из вечной
природы Бога, в которой разумеются семь образов; и, однако, Божественная, святая
природа разумеется не в огне, но в свете. И огонь являет нам тайну вечной природы,
а также и Божества, ибо разумеются два начала, двоякий источник: один источник
жгучий, яростный, терпкий, горький, мучительный, пожирающий в огне; и из огня
же свет, который обитает в огне, и, однако, огонь не может объять его; и имеет
иной источник, а именно кротость, в которой желание любви, ибо в желании любви
разумеется иная воля, нежели та, которая в огне. Ибо огонь хочет все пожрать и
создает великое восстание в источнике; а кротость света производит существенность,
именно в вечном свете она создает водного духа вечной жизни, и в третьем Начале
мира сего она создает воду с перво-состоянием воздуха. Так должен разуметь о трех
Началах или рождениях читатель этой книги, говорящей о перво-состоянии вечной
природы в вечной воле или вечном желании Бога; каковое желание мечется в великой
скорби до четвертого рождения огня, где возникает свет, и наполняет вечную свободу
вне природы. Ибо мы постигаем Святую Троицу в свете вне природы, в силе света,
в свободе -- как вечный источник без существа, однако связанный с природою огня,
как связаны огонь и свет. И третье Начало мира сего рождено и сотворено из первого,
то есть магически, как это ясно изложено в нашей второй и третьей книгах. А это
лишь введение к ним, первое, что было написано автором, и недостаточно постигнутое
с первого раза; хотя оно и являлось вполне ясным, однако не могло быть всецело
охвачено; и это был как пронесшийся ливень, после которого начинается рост".]
48. Теперь в этом восхождении шести духов восходит вместе и меркурий, звук, или
звон, всех шести духов, и в седьмом он пребывает как в матери: и тогда седьмой
порождает различные плоды и цвета, сообразно действию шести.
49. Но ты должен здесь ведать, что Божество не останавливается, но непрерывно
действует и восходит как бы в любезном борении, движении или битве, наподобие
двух тварей, в великой любви играющих друг с другом, обнимающихся и борющихся
между собою: то одна лежит поверх, то другая; и когда одна победила, то уступает
и дает другой подняться на ноги.
50. Ты можешь уразуметь это на примере того, как если бы семь человек затеяли
дружескую радостную игру, в которой один побеждал бы другого, а третий приходил
бы на помощь побежденному; и была бы, таким образом, между ними приятная и дружеская
забава, и хотя все они имели бы любовь между собою, однако боролись бы друг с
другом ради забавы или любви.
51. Таково и действие шести духов Божиих в седьмом: то один бурно восходит, то
другой, и так борются они в любви между собою. И когда в этом борении восходит
также и свет, то Дух Святой вступает в силе света в игры шести прочих духов; и
тогда возникают в седьмом различные плоды жизни, а также различные цвета и произрастания.
52. И по качеству, которое сильнее других, образуется и тело плода, а также цвета;
в этом сражении или борении Божество слагает себя в бесконечно и неис-следимо
многообразные роды, виды и образования.
53. Ибо семь духов суть семь главных источников: когда внутри них восходит меркурий,
то он все пробуждает, а горькое качество движет это и разделяет, а терпкое иссушает.
["Природа и Троица не суть одно, но различаются: хотя Троица и обитает в
природе, но не объятая; и, однако, есть вечная связь, как это ясно изложено в
нашей второй и третьей книгах".]
54. Теперь заметь здесь, как восходит образование в природе в седьмом духе: сладкая
вода есть начало природы; или же терпкое качество стягивает ее воедино, так что
она становится природной и осязаемой, выражаясь по-ангельски.
55. Теперь, когда она стянута, то видом подобна небесной лазури: когда же внутри
ее восходит свет, или молния, то она видом подобна благородному яспи-су или, как
я хотел бы назвать на моем языке, подобна стеклянному морю, осиянному солнцем
и совершенно прозрачному и светлому.
56. Но когда в ней восходит горькое качество, то она разделяется и слагается в
образы, как если бы она была жива или как если бы в ней всходила жизнь, и слагается
в зеленоватый облик, подобный зеленой молнии, выражаясь по-человечески, так что
у иного отнимается зрение и он не может смотреть.
57. Когда же в ней восходит зной, то зеленый облик изменяется в полукрасноватый,
как если бы из зеленой молнии просиял карбункул.
58. Когда же свет, который есть Сын Божий, светит в это природное море, то оно
принимает его желтоватый и беловатый цвет, который я ни с чем не могу сравнить:
с этим созерцанием тебе придется подождать до конца оной жизни. Ибо это есть истинное
природное небо, которое из Бога; в нем живут святые ангелы, и из него они сотворены
были в начале.
59. И вот когда теперь Меркурий, или звук, восходит в этом природном небе, то
возникает Божественное и ангельское царство радости, ибо тогда восходят формы,
образования, цвета и ангельские плоды, прекрасно цветущие, растущие и пребывающие
в совершенстве своем, со всяких плодовых деревьев, кустов и растений, блаженные
на вид, с приятным запахом и вкусом.
60. Но я говорю здесь на ангельском языке; ты не должен понимать это по-земному,
подобно миру сему.
61. Так же обстоит дело и с Меркурием: ты не должен думать, будто в Божестве есть
жесткий стук, звучание, или звон, или свист, как если бы кто-то взял могучую трубу
и затрубил в нее. О нет, человек, ты, полумертвый ангел, это не так; но все происходит
в силе, ибо Божественное существо состоит в силе; но святые ангелы поют, звенят,
трубят и звучат громко, ибо на то создал их Бог из себя, чтобы они умножали небесную
радость.
62. Подобный образ имел также Адам, когда он был сотворен Богом, прежде чем была
создана из него Ева; но поврежденный салиттер в Адаме боролся с родником жизни,
пока не победил его и пока Адам не утомился, отчего и заснул. Тогда было кончено:
если бы милосердие Божие не пришло ему на помощь и не создало жены, то он спал
бы еще и поныне. Но об этом на своем месте.
63. И это есть, как описано выше, прекрасное и святое небо, и оно таково во всем
Божестве, и не имеет ни начала, ни конца, и никакая тварь не может достигнуть
его своим чувством.
64. Однако ты должен знать и то, что в каком-нибудь месте то одно качество проявится
могущественнее другого, то другое победит, то третье, то четвертое, то пятое,
то шестое, то седьмое. И бывает таким образом вечная борьба, и деятельность, и
дружеское восхождение любви; и в этом восхождении Божество являет себя тогда все
более дивно, и непостижимо, и неисследимо, так что святые ангелы не могут вдоволь
нарадоваться и насытиться любовным прохождением в нем и пением прекрасного "Тебя
Бога хвалим" сообразно каждому качеству великого Бога, сообразно его дивному
откровению, и мудрости, и красоте, и цветам, и плодам, и образам. Ибо качества
непрестанно и вечно восходят так и нет у них ни начала, ни средины, ни конца.
65. И хотя я описал здесь, как все бывает, и как все слагается и образуется, и
как восходит Божество; однако ты не должен думать, будто здесь существует какое-нибудь
успокоение или угасание и будто потом все восходит таким образом.
66. О нет; но я принужден писать частично ради неразумения читателя, чтобы он
мог что-нибудь постичь и войти в смысл.
67. И ты не должен также думать, будто я поднимался в небо и видел все таковое
своими собственными глазами. О нет; слушай, ты, полуумерший ангел: я, как ты,
и в моем внешнем существе не обладаю большим светом, нежели ты, притом я такой
же грешный и смертный человек, как ты, и должен каждый день и час драться и биться
с диаволом, постоянно нападающим на меня в моей поврежденной природе, в яростном
качестве, которое в моей плоти, как и у всех людей: то я одерживаю над ним верх,
то весьма вскоре -- он. Однако он еще не одолел меня, хотя и часто побеждает;
но наша жизнь есть как бы постоянная война с диаволом. ["Брань эта ведется
из-за высокославного рыцарского веночка, пока не будет умерщвлен поврежденный
Адамов человек, в котором диавол имеет доступ к человеку. О чем софист ничего
знать не хочет, ибо он рождается не от Бога, но от плоти и крови; рождение же
стоит открыто пред ним, но он не хочет войти, диавол удерживает его: Бог никого
не ослепляет".] Когда он побивает меня, я принужден отступить назад; но Божественная
сила помогает мне подняться на ноги, тогда и он получает свой удар и нередко проигрывает
сражение.
68. Но когда бывает он побежден, то небесные врата отверзаются в моем духе: тогда
дух видит Божественное и небесное существо; не вне тела, но в роднике сердца восходит
молния в чувствительность мозга, где дух созерцает.
69. Ибо человек создан из всех сил Божиих, из семи духов Божиих, подобно тому
как и ангелы: но так как он поврежден ныне, то Божественное рождение не кипит
в нем во всякое время, а также и не во всех. А хотя бы оно и кипело в нем, однако
высокий свет не светит тотчас же во всех, а если и светит, то все же бывает недоступен
поврежденной природе. Ибо Святой Дух не дает схватить и удержать себя в грешной
плоти; но он восходит, как молния, подобно огню из камня, когда по нему ударят.
70. Но когда молния бывает пленена в роднике сердца, то она восходит в семи неточных
духах в мозг, как утренняя заря: и в ней-то цель и познание. Ибо в этом свете
один видит другого, и обоняет другого, и испытывает вкус другого, и слышит другого,
и как если бы все Божество восходило в нем.
71. Дух видит здесь до глубины Божества, ибо в Боге близкое и далекое суть одно;
и тот же самый Бог, о котором я пишу в этой книге, равно пребывает в своей троичности
в теле святых душ, как и на небе. От Него беру я свое познание и не от чего другого;
и я не хочу также и знать ничего иного, кроме этого Бога, и Он создает также уверенность
моего духа, так что я постоянно верю в это и уповаю на Него.
72. И хотя бы ангел с неба сказал мне это, я все же не мог бы этому поверить и
тем менее постичь, ибо я всегда сомневался бы, действительно ли все так: но теперь
солнце само восходит в моем духе, поэтому я уверен в том и вижу сам пришествие
и рождение святых ангелов и всех вещей на небе и в мире сем. Ибо святая душа --
единый дух с Богом; хотя она и тварь, но все же подобна ангелам; и даже душа человека
видит гораздо глубже, нежели ангелы: ангелы видят только небесную славу, душа
же видит и небесную, и адскую, ибо она живет между ними обеими.
73. Потому принуждена она претерпевать мучения и каждый день и час бороться с
диаволом, то есть с адским качеством, и живет в великой опасности в сем мире:
потому и жизнь сия справедливо зовется долиною плача, полною скорби, постоянного
убийства, войны, борьбы и раздора.
74. Но холодное и полумертвое тело не всегда понимает это борение души: оно не
знает, что с ним происходит, но бывает печально и скорбно, и переходит из одного
помещения, даже из одного места в другое, и ищет воздержания или покоя. И когда
оно туда приходит, то не находит ничего, и тогда набегает сомнение и вместе с
ним неверие, и часто кажется ему, будто оно отвергнуто Богом, но оно не понимает
борения духа, как он то одерживает верх, то бывает повергнут: а какая жестокая
тут бывает война и борьба между адским и небесным качествами (какой огонь диаволы
раздувают, а святые ангелы гасят), я предоставляю размыслить о том каждой святой
душе.
75. Ты должен знать, что я пишу здесь не повесть, которая была мне рассказана
другими; но я должен постоянно пребывать в этой брани и выдерживать в ней великие
бои, в которых мне нередко подбивают ноги, как и всем людям.
76. Но ради жестокой брани и борьбы и ради ревности, с которой мы воюем, даны
мне были это откровение и сильное побуждение к нему, чтобы я изложил его на бумаге.
77. Но что из этого или за этим могло бы всецело последовать, я в полноте не знаю,
только что некоторые грядущие войны были мне в глубине показаны.
78. Ибо когда молния восходит в средоточии, то дух видит насквозь; но он не может
хорошо воспринять, ибо с ним бывает как во время грозы, когда разверзается молния
огня и вскоре опять исчезает.
79. Так происходит и в душе: когда она пробьется в своем бою, то созерцает Божество
как некую мол- нию; но греховный источник вскоре опять закрывает ее: ибо ветхий
Адам принадлежит к земле, а не к Божеству с сею плотью.
80. Не в похвалу себе пишу я это, но чтобы читатель знал, в чем состоит мое знание,
и не искал во мне иного человека, который не я; но я таков, как и все люди, борющиеся
во Христе Иисусе, царе нашем, ради венца вечной радости и живущие в надежде совершенства,
начало которого будет в день воскресения; а день этот уже близок ныне, как это
можно ясно увидеть в молнии в окружности врсхождения, где природа являет себя,
как если бы наступал уже день.
81. Потому смотри, чтобы не был ты застигнут спящим в грехах своих: поистине мудрые
заметят, но безбожные останутся в грехах своих. Они говорят: что приключилось
безумцу? Когда это ему приснилось? Это оттого, что они заснули в плотских похотях;
ну что же, посмотри, какой это будет сон!
82. Я также хотел бы почивать в моей кротости, если бы не был вынужден выполнять
это дело; но Бог, создавший мир, слишком силен для меня: я -- дело рук Его, Он
может водворить меня куда захочет.
83. И хотя бы мне пришлось быть позорищем для мира и диавола, все же надежда моя
в Боге на будущую жизнь: на Него возложу я упование мое и не буду противиться
духу. Аминь.
Глава XII О РОЖДЕНИИ И ПРИШЕСТВИИ СВЯТЫХ АНГЕЛОВ, А РАВНО И ОБ ИХ ПРАВЛЕНИИ, СТРОЕ
И НЕБЕСНОЙ РАДОСТНОЙ ЖИЗНИ
["Слово Господа объетет источных духов своим FIA Т (да будет) в воле, это
есть сотворение ангелов".]
Теперь спрашивается: но что же есть собственно ангел? Смотри: когда Бог сотворил
ангелов, Он сотворил их из седьмого неточного духа, который есть природа, или
святое небо.
2. Слово сотворил ты должен разуметь как если бы было сказано стягивать воедино
или собирать воедино, подобно тому как собрана воедино земля; так когда подвиглось
всецелое Божество, то терпкое качество стянуло воедино салиттер природы и иссушило
его; и тогда появились ангелы: каково было качество в своем движении в каждом
месте, таков стал и ангел.
3. Заметь глубину: есть семь духов Божиих, и они все семь подвиглись, и свет внутри
них также подвиг-ся, и дух, который исходит из семи духов Божиих, также подвигся.
4. И вот Творец пожелал по троичности своей сотворить и три воинства, недалеко
друг от друга, но одно при другом, как единый круг. Теперь заметь: каковы были
духи в своем движении или восхождении, такими стали и твари: посреди каждого воинства
сплотилось воедино и сердце каждого воинства, а из него стал ангельский царь,
или великий князь.
5. Подобно тому как Сын Божий рождается посреди семи духов Божиих и есть жизнь
и сердце семи духов Божиих, так сотворен был посреди его области и ангельский
царь из природы или природного неба, из силы всех семи неточных духов: и он стал
сердцем в воинстве, и заключал в себе качество, могущество или крепость целого
воинства, и был прекраснейшим среди них.
6. Подобно тому как Сын Божий есть сердце, и жизнь, и крепость всех семи духов
Божиих, так и царь ангелов в своем воинстве.
7. И подобно тому как в Божественной силе есть семь главных качеств, откуда рождается
сердце Божие, так сотворены были в каждом воинстве по каждому главному качеству
и несколько могущественных князей ангельских, числа которых я точно не знаю; и
они суть при царе предводители прочих ангелов.
8. Ты должен здесь знать, что ангелы не все одного качества, а также и в силе,
и в могуществе они не все равны между собою: хотя каждый ангел имеет в себе силу
всех семи неточных духов, но в каждом одно какое-нибудь качество бывает сильнейшим;
по этому качеству он и прославляется. Ибо каков был в каждом месте салиттер ко
времени творения, таким стал и ангел, и по тому качеству, которое в нем сильнее
других, получает ангел и свое наименование и славу.
9. Подобно тому как полевые цветы получают свою окраску каждый от своего качества,
а также и имя носят по своему качеству, так и святые ангелы: в иных сильнее всего
терпкое качество и они бывают светло-коричневатые и ближе всего к холоду.
10. И когда свет Сына Божия озаряет их, то они бывают совсем светлы в своем качестве,
подобно коричневой молнии. В иных бывают сильнее качества воды, и они прозрачны,
подобно святому небу; и когда свет озаряет их, то они имеют вид как бы кристального
моря.
11. В иных сильнее всего горькое качество, и они подобны драгоценному зеленому
камню, который видом как молния; и когда свет озаряет их, то они кажутся как бы
красно-зеленоватыми, как если бы в них сиял карбункул или как если бы жизнь брала
здесь свое начало.
12. Иные имеют качества зноя, и они всех светлее, желтоватые или красноватые,
и когда на них сияет свет, то это имеет вид как бы молнии Сына Божия. В иных сильнее
всего качество любви, и они суть зрелище небесного царства радости и совсем светлы,
и когда свет сияет на них, то имеют вид как бы светло-голубых -- приятное зрелище.
13. В иных сильнее всего качество звука; они также светлы, и когда на них сияет
свет, то имеют вид как бы восходящей молнии или как если бы нечто хотело там вознестись.
14. Иные имеют качества всей природы, как бы общее смешение всего; когда на них
сияет свет, то это имеет вид как бы святого неба, составленного из всех духов
Божиих.
15. Но царь есть сердце всех качеств и имеет область свою посреди, как кипящий
родник: подобно тому как солнце стоит посреди планет и есть царь звезд и сердце
природы в сем мире, таково и величие херувима, или царя ангелов.
16. И подобно тому как прочие шесть планет суть военачальники при солнце и отдают
солнцу волю свою, чтобы оно могло править и действовать в них, так и все ангелы
отдают царю волю свою, а князья ангельские участвуют в совете царя.
17. Но ты должен знать, что все они имеют единую любовную волю между собою, никто
не завидует облику и красоте другого: ибо как бывает в духах Божиих, так и между
ними. И также все они равно при-частны Божественной радости и все равно вкушают
небесных яств: в этом нет различия. Только в цветах и в крепости силы бывает различие,
в совершенстве же -- никакого, ибо каждый имеет силу всех духов Божиих в себе:
поэтому, когда свет Сына Божия сияет на них, то качество каждого ангела являет
себя своим цветом.
18. Я перечислил лишь некоторые из обликов и цветов, однако их гораздо больше,
но ради краткости я не буду их описывать. Ибо подобно тому, как Божество являет
себя в своем восхождении в бесконечном разнообразии, так неисследимо и многообразие
цветов и обликов между ангелами. Я не умею указать тебе в сем мире настоящего
сравнения, разве только цветущую почву в мае, но это мертвый и земной прообраз.
ОБ АНГЕЛЬСКОЙ РАДОСТИ
19. Теперь спрашивается: что же делают ангелы Божий на небе или для чего и
для какой цели Бог сотворил их? Заметьте себе это, скупцы, вы, которые стремитесь
в мире сем к горделивой пышности, почестям, славе, власти, деньгам и имениям,
и выжимаете у бедняка пот и кровь его, и расточаете в роскоши труд его, и мните,
что вы лучше, нежели простой мирянин, заметьте себе, на что сотворил вас Бог.
20. Вопрос: зачем сотворил Бог князей ангельских, а не всех ангелов равными? Вот
смотри: Бог есть Бог строя, и как все происходит, движется и есть в его правлении
в Нем самом, то есть в его рождении, таков и чин ангелов.
21. Подобно тому как в Нем семь главных качеств, которыми движется все Божественное
существо, и Он являет себя в этих семи качествах бесконечно, и, однако, эти семь
качеств имеют в бесконечности первенство, благодаря чему Божественное рождение
пребывает вечно в своем неизменном строе; и подобно тому как посреди семи духов
Божиих рождается сердце жизни, откуда восходит Божественная радость, -- таков
чин и ангелов.
22. Князья ангельские сотворены по духам Божи-им, а херувим -- по сердцу Божию:
и каково действие Божественного существа, таково же и ангела; и когда какое-нибудь
качество восходит в Божественном существе и проявляется особо в своем действии,
как-то: в восхождении звука, или в Божественной деятельности борения или сражения,
то тот ангельский князь, который всего сильнее привержен к этому качеству, вступает
также со своими легионами в лик свой пением, звучанием, пляскою, радованием и
ликованием.
23. Это есть небесная музыка: ибо здесь каждый поет по голосу своего качества,
и князь предводительствует ликом, как начальник хора учениками своими, и царь
радуется и ликует с ангелами своими в честь великого Бога и в умножение небесной
радости: и это есть как бы святая игра в сердце Божием, и на то они и сотворены,
на радость и честь Божию.
24. И вот когда восходит небесная музыка ангелов, то в небесной славе, в Божественном
салиттере, возникают всевозможные произрастания, всевозможные образы и цвета:
ибо Божество проявляет себя бесконечно и в неисследимом многообразии родов, цветов,
форм и радостей.
25. И какой неточный дух в Божестве каждый раз проявляет себя особо своим восхождением
и любовной борьбою, как если бы он получал первенство, тот ангельский князь и
начинает немедленно с приверженными ему ангелами свою небесную музыку, по качеству
своему, пением, звучанием, игрою на свирели и всяким небесным искусством, какое
восходит в духах Божиих.
26. Но когда посреди восходит средоточие, то есть когда рождение Сына Божия проявляет
себя особо, как торжество, то возносится музыка или радость всех трех царских
правлений всего ангельского творения.
27. И какая бывает здесь радость, я предоставляю размыслить каждой душе: я не
могу объять этого в моей поврежденной природе и тем более описать. Что же до этого
пения, то я отсылаю читателя к оной жизни: там он сам будет участвовать в лике
и тогда лишь даст веру этому духу; чего он здесь не понимает, то будет там иметь
в созерцании.
28. Ты должен знать, что это не с ветра сочинено, но когда молния восходит в средоточии,
то видит и познает это дух; поэтому остерегись и не забавляйся здесь насмешками,
а то окажешься ругателем пред Богом и может произойти с тобою как с царем Люцифером.
29. Теперь спрашивается: что же делают ангелы, когда они не поют? Вот смотри:
что делает Божество, то делают также и они, когда духи Божий любовно в самих себе
порождают друг друга и восходят друг в друге, в сладостном обнимании, и лобзании,
и вкушении друг от друга, в каковом вкушении и обонянии возникает жизнь и вечная
услада, о чем ты подробно можешь прочесть выше, -- то также и ангелы дружески,
блаженно и сладостно прохаживаются друг с другом в небесных областях, и созерцают
дивный и отрадный образ неба, и вкушают от благодатных плодов жизни.
30. Теперь ты спросишь: что же говорят они между собою? Ты, кичливый, надменный
и гордый человек, скоро мир станет тесен для тебя, и ты думаешь, что нет никого,
кто был бы тебе равен! Одумайся теперь, ангельский ли ты носишь на себе образ
или диаволь-ский.
31. С кем же я сравню теперь ангелов? По справедливости сравню их с малыми детьми,
когда в мае, в пору цветения роз, они выходят вместе гулять среди прекрасных цветочков,
и срывают их, и плетут себе из них красивые веночки, и несут их в руках, и радуются,
и говорят без умолку о разных видах прекрасных цветов, и берут друг друга за руки,
уходя гулять среди прекрасных цветочков, а когда приходят домой, то показывают
их своим родителям и радуются; и родители тогда тоже утешаются о детях своих и
радуются вместе с ними.
32. Так делают и святые ангелы на небе: они берут друг друга за руки, и гуляют
в прекрасных небесных цветущих лугах, и говорят о приятных и прекрасных произрастаниях
небесной славы, и вкушают от благодатных плодов Божиих, и играют прекрасными небесными
цветочками, и сплетают себе красивые веночки, и радуются в прекрасных цветущих
лугах Божиих.
33. И нет там ничего, кроме сердечного ласкания и кроткой любви, и дружеской беседы,
и блаженного общения, и каждый находит веселие свое в другом и почитает другого.
Они не знают ни о какой злобе, или хитрости, или обмане; но Божественные плоды
и небесная отрада -- все у них сообща, и один может пользоваться ими, как и другой;
там нет ни зависти, ни вражды, но сердца их связаны любовно.
34. И подобно тому как родители в детях, так и Божество полагает свое высшее благоволение
в том, что его любезные дети так дружески и любовно живут между собою на небе:
ибо и Божество играет в себе самом подобным же образом, один неточный дух в другом.
35. Поэтому и ангелы не могут ничего делать иначе, нежели делает их Отец; о том
засвидетельствовал и наш ангельский царь Иисус Христос, когда был у нас на земле,
сказав, как написано в Евангелии: "Истинно, истинно говорю вам: Сын ничего
не может творить сам от себя, если не увидит Отца творящего: ибо что творит Он,
то и Сын творит также" (Иоанн. 5, 19). И далее: "Если не обратитесь
и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное" (Матф. 18, 3).
36. Он разумеет под этим, что сердца наши должны быть связаны любовью, как у святых
ангелов Божиих, и что мы должны поступать друг с другом дружески и любовно, и
любить друг друга, и предварять в почтении, как ангелы Божий.
37. А не должны обманывать, и лгать друг на друга, и вырывать кусок изо рта от
великой жадности; а также гордиться, и величаться один над другим, и презирать
того, кто не умеет коварно, диавольски хитрить.
38. О нет, так не поступают ангелы на небе; но они любят друг друга, и никто не
мнит себя прекраснее другого, но каждый находит радость свою в другом и радуется
прекрасному облику и приятности другого; отчего восходит их взаимная любовь, так
что они берутся за руки и дружески целуют друг друга.
39. Заметь глубину: подобно тому как когда молния жизни взойдет посреди Божественной
силы и все духи Божий получат жизнь свою и весьма обрадуются и возникнет между
ними любовное и святое обнимание, целование, вкушение, осязание, слышание, видение
и обоняние, так и у ангелов: когда один видит, слышит и осязает другого, то восходит
в сердце его молния жизни и один дух обнимает другого, как в Божестве.
40. Заметь здесь глубину и высшую тайну ангелов Божиих. Если ты теперь хочешь
узнать, откуда происходит их любовь, и смирение, и дружба, восходящая в сердце
их, то заметь себе следующее:
41. Каждый ангел создан таким же, как и все Божество, и есть как бы малый Бог:
ибо когда Бог творил ангелов, то творил их из самого себя; но Бог в одном месте
таков же, как и в другом. Он повсюду Отец, Сын и Дух Святой.
42. Этими тремя именами и силою их держится небо, и мир сей, и все, о чем бы ни
помыслило сердце твое; и если бы ты описал такой малый круг, что едва мог бы взглянуть
внутрь его или даже едва различить его, в нем была бы, однако, заключена вся Божественная
сила, и Сын Божий рождался бы в нем, и Дух Святой исходил бы в нем от Отца и Сына;
если не в любви, то в гневе, как написано: со святыми ты свят, и с развращенными
ты развращен1 (Пс. 17, 26--27), с теми, что сами возбуждают над собою гнев Божий;
и он бывает тогда во всех духах Божиих на том месте, где был возбужден; и в свой
черед, где возбуждается любовь, там она и пребывает в полном рождении всего Божества
того места.
43. И нет в том никакого различия между ангелами, и сотворены они все из Божественного
салиттера небесной природы; единственное различие между ними то, что, когда Бог
создавал их, все качества в этом великом движении были в состоянии наивысшего
рождения или восхождения. Отсюда произошло то, что ангелы бывают различных качеств
и обладают различною окраскою и красотою, и, однако, все это из Бога.
44. Но каждый ангел имеет в себе и все качества Божий, только одно из них бывает
в нем сильнее прочих; по этому качеству он получает свое имя, в этом качестве
и прославляется.
45. Подобно тому как качества в Боге непрестанно рождают друг друга, и вместе
восходят, и сердечно любят, и непрестанно получают свою жизнь друг от друга; и
подобно тому как молния восходит в зное, в сладкой воде, откуда берет начало жизнь
и радость, -- так бывает и в ангеле, и внутреннее рождение его происходит не иначе
как внешнее вне его в Боге.
46. Как Сын Божий рождается вне ангелов, в срединном роднике, в зное, в сладкой
воде, из всех семи духов Божиих, и освещает в свою очередь все семь неточных духов
ангела.
47: И подобно тому как Дух Святой исходит от Отца и Сына, и слагает, и образует,
и любит все, так исходит Дух Святой и в ангеле в его собратий, и любит их, и радуется
вместе с ними.
48. Ибо нет никакого различия между духами Бо-жиими и ангелами, как только то,
что ангелы суть твари и телесное существо их имеет начало; но сила их, из которой
они сотворены, есть сам Бог, и она от вечности и пребывает в вечность. Поэтому
скорость их так же велика, как скорость человеческих мыслей: куда они захотят,
там тотчас и обретаются; к тому же они могут быть большими или малыми, как захотят.
49. И это есть истинное существо Божие в небе, даже само небо. Если бы открылись
глаза твои, то ты ясно увидел бы это здесь, на земле, на том месте, где ты стоишь.
Ибо если Бог может дать увидеть это духу человеческому, который еще в теле, и
если Он может открыться ему в плоти, то Он может сделать это и вне плоти, если
захочет.
50. О греховная обитель мира сего, как окружена ты отовсюду адом и смертью! Проснись,
близок час твоего возрождения, наступает день, показывается заря. О безумный и
мертвый мир, каких ты еще просишь знамений? Все тело твое уже окоченело, а ты
все еще не хочешь пробудиться ото сна твоего! Вот, дается тебе великое знамение;
но ты спишь и не видишь его: поэтому даст тебе Господь иное знамение в ревности
своей, которую ты возбудил грехами твоими.
О ВСЕМ НЕБЕСНОМ БЛАЖЕНСТВЕ ВСЕХ ТРЕХ ЦАРСТВ АНГЕЛЬСКИХ
51. Здесь указует дух, что место, где каждый ангел был сотворен, это то самое
место, или locus, в небесной природе, в котором и из которого он стал тварью,
и есть собственное его местопребывание, которым он обладает по природному праву,
пока остается в любви Божией. Ибо это есть locus, которым он обладал от вечности,
прежде нежели стал тварью; и тот же салит-тер находился на этом месте, из которого
он произошел: потому это местопребывание остается в его обладании по природному
праву, пока он ходит в любви Божией.
52. Но ты не должен думать, что Бог связан этим, так что не мог бы прогнать его
оттуда, если бы он стал ходить иначе, нежели как Бог впервые сотворил его. Ибо,
пока он остается в послушании и в любви, до тех пор это место принадлежит ему
по природному праву, но когда он восстает и зажигает это место огнем гнева, то
он зажигает огнем дом Отца своего, и становится враждою тому месту, из которого
он создан, и делает два из того, что до восстания его было едино.
53. Когда же это случается, то он сохраняет за собой свое право; если же тварь,
имеющая начало, хочет противиться тому первому, что было прежде твари и не имеет
начала, и хочет погубить то место, которое не она создала и в котором она была
сотворена в любви, и хочет любовь эту превратить в огонь гнева, то любовь по справедливости
извергает огонь гнева вместе с тварью.
54. Отсюда происходят права и в сем мире: ибо когда сын противится отцу и ударяет
отца, он утрачивает свое отцовское наследство и отец может выгнать его из дому;
но пока он повинуется отцу, тот не имеет власти лишить его наследства.
55. Это мирское право берет начало свое от неба, как и многие другие мирские права,
записанные в книгах Моисея, берут все свое начало и происхождение из Божественной
природы на небе, что я намерен ясно доказать в своем месте на истинном основании
в Божестве.
56. Теперь кто-нибудь спросит: но тогда ангел так привязан к месту, в котором
он сотворен, что не может сдвинуться с него? Нет; но так же, как духи Божий не
терпят стеснения в своем восхождении, когда они не могут двигаться между собою,
так и ангелы не бывают всецело привязаны к своему месту.
57. Ибо подобно тому, как духи Божий непрестанно восходят друг в друге, и рождение
их бывает для них любовной игрою, и, однако, каждый дух сохраняет свое природное
местопребывание, или свой locus, в рождении Божием, и никогда не случается, чтобы
зной превратился в холод или холод в зной, все сохраняют свой природный locus
и восходят друг в друге, откуда жизнь берет свое начало.
58. Так и святые ангелы движутся или странствуют между собою во всех трех царствах,
отчего каждый получает от другого, то есть от прекрасного облика, от приветливости
и доблести другого, свою высшую радость, и, однако, каждый сохраняет свое природное
местопребывание, или locus, где он стал тварью, в свою собственность.
59. Подобно тому как в сем мире, когда приходит к кому-нибудь в дом из чужой страны
кровный друг или любимый человек, по котором он имел сердечное желание, то бывает
радость, и дружеская встреча, и приветствие, и любовная беседа, и хозяин предлагает
гостю самое лучшее; хотя это лишь холодная вода по сравнению с небесным.
60. Так поступают и ангелы друг с другом: когда воинство одного царства приходит
к другому или воинство одного княжеского качества -- к воинству другого, то бывает
только любовный прием, весьма блаженная беседа, дружеская почтительность, весьма
блаженное любовное прогуливание, скромное и смиренное обхождение, дружеское целование
и вождение гостей и начинаются радостные хороводы.
61. Так же как малые дети, когда пойдут в мае в цветущие поля, и их там иногда
соберется много, и они дружески беседуют между собою, и срывают множество различных
цветочков; и, нарвавши, несут их в руках, и затевают веселые хороводы, и потом
от радости сердца своего поют и веселятся, так делают и ангелы на небе, когда
соберутся вместе из разных воинств.
62. Ибо поврежденная природа с величайшим прилежанием трудится в мире сем, чтобы
иметь возможность произвести небесные формы; и малые дети нередко должны были
бы быть учителями родителей своих, если бы родители могли понять это; однако,
к сожалению, в наши дни повреждены и малые, и старые; ибо старинная пословица
гласит: как певали старые, так научились и малые.
63. Этим высоким смирением ангелов дух увещает детей мира сего оглянуться на себя:
имеют ли они такую же любовь друг к другу? Есть ли и у них такое же смирение?
И как полагают они о себе: какие они ангелы и похожи ли на тех? Ибо они содержат
в себе третье ангельское царство.
64. Вот дух хочет поставить тебе здесь немного на вид твою любовь, и твое смирение,
и твою приветливость, прекрасная невеста ангельская; оглянись на наряд твой, сколь
великую радость найдет твой жених в тебе, милый ангел, пляшущий повседневно с
диа-волом.
65. Во-первых, когда ныне бывает кто-нибудь повышен и получает какой-нибудь, хотя
бы малый, чин, то уже тот, кто не имеет того же чина, не бывает достоин его: он
смотрит на простеца лишь как на подножие ног своих и вскоре начинает заботиться
о том, как бы с помощью коварства завладеть имуществом простеца; а не удается
коварством, так он достигает того же насилием, только бы удовлетворить свое высокомерие.
66. Придет к нему простой человек, не могущий хорошенько оградить себя, он тотчас
разделается с ним как с собакою; имеет ли кто-то дело до него, прав остается тот,
кто покажется ему знатнее. Угадай же, друг, каков ты, ангельский князь? В следующей
главе, где описано падение диавола, ты найдешь свое зеркало, поглядись тогда в
него.
67. Во-вторых, когда ныне кто-нибудь больше успел в мирской науке или побольше
учился, нежели простец, то уже никакой простец не может с ним равняться, и не
умеет с ним говорить по-ученому, и не умеет так гордо ступать, как он. Словом,
простецу приходится быть его посмешищем, меж тем как сам он -- безумный ангел
и в любви своей мертвый человек. Этот род людей также найдет свое зеркало в следующей
главе.
68. В-третьих, когда ныне бывает кто-нибудь богаче другого, то бедняк становится
его посмешищем; и если он может обрядиться в лучшую одежду, нежели его ближний,
то бедняк уже не бывает достоин его и всецело оправдывается ныне на деле старая
песня:
Богач бедняка притесняет И пот из него выжимает, Только б звенело в мошне.
Таковые ангелы приглашаются также в следующей главе явиться пред свое зеркало.
69. В-четвертых, всеобщая диавольская гордость и возношение одного над другим,
презрение, оболгание, обман, лихоимство, скупость, зависть, ненависть -- все это
горит ныне в мире адским огнем. Увы, и навеки! О мир, где смирение твое? Где ангельская
любовь твоя? Где дружелюбие твое? Когда уста говорят ныне: благослови тебя Бог
-- сердце мыслит: смотри берегись!
70. О прекрасное ангельское царство, как ты было украшено, как сделал диавол из
тебя смертный ров! Не мнишь ли ты, что стоишь ныне в цвету, меж тем как стоишь
посреди ада? Если бы только были открыты глаза твои, ты бы это увидел. Или ты
мнишь, что дух пьян и тебя не видит? О, он тебя ясно видит, и срамота твоя обнажена
пред Богом; ты распутная жена и любодействуешь день и ночь, а еще говоришь: я
целомудренная дева.
71. О, какое прекрасное зрелище ты для святых ангелов! Обоняй, какова сладкая
любовь твоя и смирение: не пахнут ли они адом? Весь этот род людей приглашен будет
на трапезу в следующей главе.
О ЦАРСКОМ ПЕРВЕНСТВЕ, ИЛИ ВЛАСТИ ТРЕХ ЦАРЕЙ АНГЕЛЬСКИХ
72. Подобно тому как троично Божество в существе своем и троично проявляет
и рождает себя в исхожде-нии семи духов Божиих, как Отец, Сын и Дух Святой --
Бог единый, в котором пребывает вся Божественная сила и все, что ни есть (и три
лица Божества суть, однако, не раздельные существа, но одно в другом), -- так
равным образом и когда Бог подвигся и сотворил ангелов, то произошли три особых
ангела из лучшего ядра природы, из существа Троицы в природе Божией, и такой силы
и власти, какую имеет Троица в семи духах Божиих.
73. Ибо Троица Божия восходит в семи духах Божиих и есть в свой черед жизнь и
сердце всех семи духов Божиих; так и три ангельских царя взошли каждый в природе
своего воинства или своего места над правлением ангелов; место же Троица Божества,
которая неизменна, сохраняет про себя, а царь сохраняет правление ангелов.
74. Далее, как Троица Божества есть единое существо повсюду, во всем Отце, и связана
в самой себе, подобно членам в человеческом теле, и все места суть как единое
место; и хотя каждое место имеет отличное от другого дело, как и члены человека,
все же они составляют единое тело Божие -- так и три ангельских царства связаны
между собою, а не разлучены каждое в отдельности; ни один из ангельских царей
не может сказать: это мое царство, никакой другой царь не смеет входить сюда.
75. Хотя это его изначальное и природное наследственное царство и остается его
достоянием, однако все другие цари и ангелы суть его истинные природные братья,
рожденные от одного Отца, и наследуют все вместе царство своего Отца.
76. Подобно тому как неточные духи Божий имеют каждый свой природный престол рождения
и сохраняют про себя свое природное место и суть, однако каждый вместе с прочими
духами -- единый Бог; если бы не было прочих, то не было бы также и его, и так
восходят они друг в друге; так бывает и с первенством святых ангелов, и оно не
имеет иного образа, нежели в Боге.
77. Потому живут они все вместе дружелюбно и мирно в царстве Отца своего, как
милые братья, и нет никакой границы, до которой им можно или нельзя доходить.
78. Простец может спросить: по какой же среде ангелы ступают? Или на чем они утверждают
свою ногу? Я хочу здесь осведомить тебя об истинном основании, и на небе нет иного,
нежели то, какое ты найдешь здесь начертанным в буквах: ибо в эту глубину дух
смотрит невозмутимо, поэтому оно весьма понятно.
79. Вся природа неба состоит в силе семи неточных духов, а в седьмом -- природа
или постижимость всех качеств: она совсем светла и густа, как облако, но при этом
совсем прозрачна, подобно кристальному морю, так что можно все видеть насквозь;
но и вся глубина такова, вверху и внизу.
80. Такие же тела имеют и ангелы, но сплоченные воедино суше; и тела их также
суть ядро природы, лучшее и прекраснейшее сияние природы.
81. И вот на седьмом духе Божием, который густ, как облако, и светел, как кристальное
море, утверждается нога их, и в нем они движутся вверх и вниз куда хотят. Ибо
подвижность их так же быстра, как и сама Божественная сила; однако один бывает
быстрее другого; и все это сообразно тому, какого он качества.
82. В том же седьмом природном духе восходят также небесные плоды, и цвета, и
все, что постижимо и что подобно форме; как если бы ангелы обитали в глубине между
небом и землею и восходили и нисходили бы там, и где бы они ни были, их нога покоилась
бы, как если бы стояла на земле.
83. Древние изображали ангелов с крыльями; но они не нуждаются ни в каких крыльях:
у них есть руки и ноги, как у людей, но по-небесному.
84. В день воскресения мертвых не будет никакого различия между ангелами и людьми,
у них будет один образ; что я намерен ясно доказать в своем месте и что ясно удостоверяет
также и сам царь наш Иисус Христос, говоря: "В воскресении пребывают... как
ангелы Божий" (Матф. 22, 30).
О ВЕЛИКОЙ СЛАВЕ И КРАСОТЕ ТРЕХ ЦАРЕЙ АНГЕЛЬСКИХ
85. Вот настоящая дубина, которую швыряют в пса, чтобы он обратился в бегство;
при этой песне господин Люцифер готов вырвать себе бороду от досады. Заметь здесь
глубину.
О ЦАРЕ, ИЛИ ВЕЛИКОМ КНЯЗЕ, МИХА-ЭЛЕ
86. Миха-Эль означает крепость или силу Божию и несет это имя на деле: ибо
он сплочен воедино из семи неточных духов как некое ядро их и предстоит ныне как
бы на месте Бога Отца.
87. Не в том смысле, что он есть Бог Отец, состоящий в семи духах всей глубины
и не тварный, но что и в природе среди тварей есть одна, пребывающая по тому же
образу, что и Отец в семи неточных духах, и господствующая в тварях.
88. Ибо когда Бог сделал себя тварным, то он сделал себя тварным по образу своей
троичности; и как в Боге самое великое и знатное есть Его троичность, хотя, однако,
не могут быть измерены ни Его дивный размер, ни облик и изменение, в которых Он
так различно и многообразно проявляет себя в своем деист-Вии, -- так по образцу
верховного первенства своей троичности сотворил Он и трех главных ангелов, или
ангелов-князей.
89. После того сотворил Он ангелов-князей по семи неточным духам, по качеству
их; каковы Габри-Эль, ангел, или князь звука, или скорой вести, а также Рафа-Эль
и многие другие в царстве Миха-Эля.
90. Ты не должен понимать это так, что эти царственные ангелы имели правление
в Божестве, то есть в семи неточных духах Божиих, которые вне тварей; нет, но
они правят каждый над своими тварями.
91. Подобно тому как Троица Божия господствует над бесконечным существом и над
образами и различными формами в Божестве и изменяет и образует их, так и три ангельских
царя господствуют над своими ангелами до самого сердца и глубочайшего основания
их: хотя они и не могут изменять их телесно, как сам Бог, сотворивший их, однако
они правят ими телесно, и обязаны им, и связаны с ними, как связаны между собою
тело и душа.
92. Ибо царь есть глава их и они суть члены царя, а неточные ангелы-князья --
советники или исполнители царя, подобно тому как пять чувств в человеке, или как
руки и ноги, или рот, нос, глаза и уши, чтобы царь мог вершить дела свои.
93. Далее, подобно тому как все ангелы связаны с царем, так и царь связан с Богом
Творцом как тело и душа. Тело знаменует Бога, а душа -- ангельского царя, который
в теле Божием, и в теле же Божием стал тварью, и пребывает вечно в теле Божием,
как душа в гнезде своем: потому Бог так высоко и прославил его как достояние свое
или как душа бывает прославлена в теле.
94. Таким образом, царь, или великий князь, Ми-ха-Эль в своем прославлении или
ясности походит на Бога Отца, и есть царь, или князь Божий, на горе Божией, и
может вершить дело свое в глубине, в которой сотворен.
95. Та окружность или то пространство, в котором сотворены он и его ангелы, есть
его царство, и он есть любимый сын Бога Отца в природе, тварный сын, в котором
имеет радость свою Отец.
96. Ты не должен сравнивать его с сердцем, или светом Божиим, пребывающим в целом
Отце и не имеющим ни начала, ни конца, как сам Бог Отец.
97. Ибо этот князь есть тварь и имеет начало: но он в Боге Отце и связан с ним
в любви своей как любимый сын Его, сотворенный Им из самого себя.
98. Потому воздел Он на него венец чести, власти и могущества, так что нет в небе
ничего выше и прекраснее, а также ничего могущественнее его (кроме самого Бога
в Его троице). И вот один царь, описанный правильно на.истинном основании в познании
духа.
О ВТОРОМ ЦАРЕ, ИМЕНУЕМОМ НЫНЕ ИЗ-ЗА ЕГО ПАДЕНИЯ ЛЮЦИФЕРОМ
99. В этом месте, царь Люцифер, прикрой глаза твои и заткни уши твои, чтобы
тебе ничего не слышать и не видеть, а то будет тебе очень стыдно, что другой сидит
на престоле твоем и что еще прежде конца мира должен стать совсем явным позор
твой, который ты доселе держал от мира в тайне и заглушал, где только мог; теперь
я опишу твое царственное первенство, в угоду не тебе, а людям.
100. Этот высокомогущественный, славный и прекрасный царь утратил в падении своем
свое настоящее имя; ибо он зовется ныне Люцифер, то есть извергнутый из света
Божия. Имя его было первоначально не таково: ибо он был тварным князем, или царем,
сердца Божия в сияющем свете, прекраснейшим из трех ангельских царей.
О СОТВОРЕНИИ ЕГО
101. Как Миха-Эль сотворен по качеству, роду и свойству Бога Отца, так и Люцифер
был сотворен по качеству, роду и красоте Бога Сына и был с ним связан в любви
как любимый сын, или сердце, и сердце его также пребывало в средоточии света,
как если бы он был сам Бог, и красота его превосходила все. Ибо окружение его
или знатнейшая мать его был Сын Божий, там пребывал он как царь, или князь Божий.
102. Область его со всем его воинством, место и пространство, где он стал тварью
и которое было его царством, есть сотворенное небо и сей мир, где мы живем с царем
нашим Иисусом Христом.
103. Ибо царь наш восседает в Божественном всемогуществе, как восседал некогда
царь Люцифер, на царском престоле извергнутого Люцифера, и царство Люцифера стало
ныне его. Князь Люцифер, как тебе это нравится?
104. Как Бог Отец связан с Сыном своим великою любовью, так и царь Люцифер был
связан с царем Миха-Элем великою любовью как единое сердце, или единый Бог: ибо
родник Сына Божия достигал в самое сердце Люцифера.
105. Но, однако, свет, который он имел в своем теле, имел он в собственность;
и этот свет, пока он сиял, каче-ствовал совместно и совмещался с бывшим вне его
светом Сына Божия как нечто единое, хотя их и было два; и еще были они связаны
друг с другом как тело и душа.
106. И подобно тому как свет Божий правит во всех силах Отца, так правил и он
во всех своих ангелах как могущественный царь Божий и носил на главе своей прекраснейший
на небе венец.
107. На этом я хочу теперь и закончить, так как в следующей главе буду иметь с
ним еще очень много дела. Пусть он здесь еще немного повеличается в своем венце,
скоро он будет с него снят.
О ТРЕТЬЕМ ЦАРЕ АНГЕЛЬСКОМ ПО ИМЕНИ УРИ-ЭЛЬ
108. Этот блаженный князь и царь имеет имя свое от света, или молнии, или
исхождения света, что знаменует поистине Бога Духа Святого.
109. Подобно тому как Дух Святой исходит от света, и слагает и образует все, и
господствует во всем, таково же и могущество и блаженство херувима: он есть царь
и сердце всех своих ангелов, то есть лишь только ангелы его взглянут на него,
как заражаются волею своего царя.
110. Подобно тому как воля сердца заражает все члены тела и все тело поступает
тогда согласно постановлению сердца; или как Дух Святой восходит в средоточии
сердца и освещает все члены тела, так и херувим заражает всем своим сиянием и
волею всех своих ангелов, так что они все вместе суть как бы единое тело и царь
есть сердце внутри его.
111. Этот славный и прекрасный князь образован по роду и качеству Святого Духа,
и есть поистине славный и прекрасный князь Божий, и связан с прочими князьями
в любви как единое сердце.
112. Таковы три князя Божиих на небе. Когда же теперь молния жизни, то есть Сын
Божий, восходит в среднем круге в неточных духах Божиих и являет себя, торжествуя,
то и Дух Святой восходит также, торжествуя, ввысь. В этом восхождении восходит
также и Святая Троица в сердце этих трех царей, и каждый торжествует по своему
качеству и роду.
113. В этом восхождении воинство всего неба, все ангелы становятся ликующими и
радостными, и раздается дивное "Тебя Бога хвалим". В этом восхождении
сердца пробуждается Меркурий в сердце, равно и во всем салиттере неба: тогда восходит
в Божестве дивное и прекрасное образование неба в многообразии цветов и родов,
и каждый дух являет себя в своем образе особо.
114. Я ни с чем не могу сравнить этого, только с благороднейшими камнями: рубином,
изумрудом, ониксом, сапфиром, алмазом, ясписом, гиацинтом, аметистом, бериллом,
сардониксом, карбункулом и подобными им.
115. В таких цветах и родах являет себя природное небо Божие в восхождении духов
Божиих, и когда теперь свет Сына Божия сияет в нем, то оно подобно светлому морю
цвета перечисленных выше камней.
О ДИВНОЙ СОРАЗМЕРНОСТИ,
ОБ ИЗМЕНЕНИИ И ВОСХОЖДЕНИИ КАЧЕСТВ В НЕБЕСНОЙ ПРИРОДЕ
116. Но так как дух дает мне познать образ неба, то я не могу прекратить это
описание и предоставляю действовать тому, кто хочет, чтобы так было. Хотя бы диавол
мог возбудить ругателей и насмешников над этим, я не пекусь о том, мне достаточно
благодатного откровения Божия: пусть они себе ругаются, пока не узнают того сами
к вечному стыду; источник раскаяния будет грызть их тогда.
117. Я не восходил также на небо и не видел этого плотскими глазами, еще того
менее сказал мне кто-нибудь об этом: ибо хотя бы ангел пришел и возвестил мне
это, все же я не мог бы без просвещения Богом ни понять, ни тем более поверить.
Ибо я все еще оставался бы в сомнении, даже если бы то был добрый ангел, исполнявший
воление Божие, "потому что сам сатана принимает вид ангела света" (2
Кор. 11, 14) для соблазнения людей.
118. Но так как это родится в средоточии или окружности жизни, как ярко сияющий
свет, подобно небесному рождению или восхождению Святого Духа и в огненном побуждении
духа, то я не могу ему противиться, пусть мир продолжает ругаться надо мною.
119. Свидетельствует дух, что весьма малого еще недостает, и вот взойдет молния
во всей окружности мира сего; ради того и дух этот есть вестник или воз-веститель
дня. Какой человек не будет обретен к тому времени в рождении Святого Духа, в
том и вовеки не взойдет это рождение, но он останется в источнике тьмы жестким,
мертвым кремнем, в котором восходит вечно источник ярости и погибели; там вечно
будет он ругаться, пребывая в рождении адской мерзости: ибо какого качества дерево,
таков и плод его.
120. Ты живешь между небом и адом; куда ты сеешь, там и пожнешь, и то будет пищею
твоею в вечность. Если посеешь ты ругательство и презрение, то и пожнешь ругательство
и презрение, и оно будет твоею пищею.
121. Потому, о человек, будь осмотрителен и не слишком уповай на мирскую мудрость;
она слепа и рождена слепою: но когда в ней рождается молния жизни, то она уже
более не слепа, а видит. Ибо Христос говорит: "Должно вам родиться свыше"
(Иоанн. 3, 7), иначе не можете войти в Царство Небесное. Поистине должно родиться
таким образом в Духе Святом, который восходит в сладкой родниковой воде сердца
в молнии.
122. Потому и Христос заповедал крещение или возрождение Духа Святого в воде,
ибо в сладкой воде сердца восходит рождение света. Это есть великая тайна, и она
оставалась сокрытой от всех людей от начала мира и до сего дня. Я намерен ясно
описать и доказать это в своем месте.
123. Теперь заметь себе образ неба: когда ты смотришь на мир сей, то пред тобою
прообраз неба. Звезды знаменуют ангелов: ибо подобно тому, как звездам надлежит
пребыть неизменными до конца сего времени, так и ангелы должны вечно пребывать
неизменными в вечном времени неба.
124. Стихии знаменуют дивную соразмерность и переменность образа неба: ибо подобно
тому, как глубина между землей и звездами непрестанно меняется в образе своем,
то она дивно светла, а то затуманена, то бывает ветер, то дождь, то снег, и глубина
бывает то голубой, то зеленоватой, то беловатой, то темной.
125. Такова и переменность неба в многообразии цветов и образов; однако не по
тому роду, как в мире сем, но сообразно восхождению духов Божиих: и свет Сына
Божия сияет в нем вечно, но одно восхождение бывает все же больше в этом рождении,
нежели другое: потому дивная премудрость Божия непостижима.
126. Земля знаменует небесную природу или седьмого природного духа, в котором
возникают образования, и формы, и цвета. Птицы, рыбы и звери знаменуют многообразие
форм в небе.
127. Ты должен знать это, ибо о том свидетельствует дух в молнии, что хотя в небе
возникают различные формы, подобные зверям, птицам и рыбам мира сего, но по небесному
образу и роду и в небесной ясности; а равно и различные деревья, кустарники и
цветы; но как они возникают, так снова и переходят, ибо они не бывают сплочены
воедино, подобно ангелам, но слагаются так в рождении восходящих качеств в природном
духе.
128. Когда какой-нибудь образ слагается в одном из духов, так что получает пребывание,
но другой дух вступает в борьбу с первым и побеждает, то образ снова рассеивается
или же изменяется, сообразно роду качеств: и это в Боге как бы святая игра.
129. Потому и все твари в мире сем, как-то: звери, птицы, рыбы и гады -- созданы
не вечными существами, но преходящими, как равно преходят и образы неба. Здесь
я помещаю это только как указание, когда же ты будешь читать о сотворении мира
сего, ты найдешь это описанным подробно.
Глава XIII ОБ УЖАСАЮЩЕМ, ЖАЛОСТНОМ
И БЕДСТВЕННОМ ПАДЕНИИ ЦАРСТВА ЛЮЦИФЕРА
Пред это зеркало да будут созваны мною все гордые, скупые, завистливые и гневные
люди; здесь увидят они начало своей гордости, скупости, зависти и гнева, а также
и исход и конечную награду.
2. Ученые произвели много различных диковин о начале греха и происхождении диавола
и дрались из-за них между собою; каждый думал, что он владеет истиною, а между
тем она оставалась равно сокрытой от них всех до сего дня.
3. Но так как этому предстоит быть отныне совершенно явленным, как в светлом зеркале,
то надо предположить, что отныне близок великий день откровения Божия, когда ярость
и возжженный огонь разлучатся от света.
4. Потому пусть никто не ослепляет себя сам: ибо время возвращения того, что человек
утратил, отныне близко, занимается утренняя заря, пора пробудиться от сна.
5. Теперь спрашивается: но каков же источник первого греха Люциферова царства?
Здесь надо снова обратиться к высочайшей глубине Божества и рассмотреть, из чего
царь Люцифер стал тварью или чем был в нем первый источник злобы.
6. Извиняются диавол и скопище его, а равно и все безбожные люди, порождаемые
в погибели, все еще тем, что Бог поступает с ними несправедливо, извергая их.
7. И нынешний мир осмеливается также говорить, что Бог порешил так в своем предустановленном
совете, чтобы одни люди были блаженны, а другие осуждены; а также что Бог ради
того изверг князя Люцифера, чтобы он явил зрелище гнева Божия.
8. Как если бы ад или зло были от вечности и Бог имел в намерении своем, чтобы
в нем были и должны были быть твари; и они дерутся и силятся доказать это писаниями,
хотя не обладают ни познанием истинного Бога, ни разумением писания; хотя и в
писания попали иные заблуждения.
9. Христос говорит, что диавол был убийцею и лжецом искони и не устоял в истине
(Иоанн. 8, 44). Но так как эти словопрители и спорщики так усердно помогают ему
и превращают истину Божию в ложь, делая из Бога жаждущего и яростного диавола,
сотворившего зло и еще продолжающего желать его, то и сами они вместе с диаволом
суть убийцы и лжецы.
10. Ибо подобно тому, как диавол есть основатель и отец ада и осуждения, и создал
сам себе адское качество, и устроил себе из него свой царский престол, так и эти
писаки суть строители лжи и осуждения, помогающие диаволу утверждать свою ложь,
и делать из милосердного, любовного и приветного Бога убийцу и усердного губителя,
и превращать истину Божию в ложь.
11. Ибо Бог говорит устами пророка: "Живу я, не хочу смерти грешника, но
чтобы грешник обратился... и жив был" (Иезек. 33, 11). И в псалмах написано:
"Ты Бог, не любящий беззакония, у Тебя не водворится злой" (Пс. 5, 5).
12. Ради того дал Бог людям законы, и запретил зло, и заповедал добро. Если бы
Бог хотел зла и добра, то Ему пришлось бы быть в несогласии с самим собою, и отсюда
следовало бы, что в Божестве есть разрушение, что в нем одно с другим враждует
и одно повреждает другое.
13. Теперь хочу объяснить в высочайшей простоте и в величайшей глубине, как все
это устроено, или откуда злоба взяла впервые свой источник, свое происхождение
и начало.
14. Ради того приглашает и призывает дух всех заблудших и диаволом совращенных
людей в эту школу и пред это зеркало: здесь они взглянут убийце диаволу в сердце.
Кто же не желает оградиться от его лжи, когда он это может, тому нет больше помощи
ни здесь, ни там: кто хочет сеять с ним, тот с ним и пожнет. Сказывается в средоточии
молнии, что жатва уже побелела; всякий пожнет тогда, что он посеял.
15. Здесь хочу я отдать в рост вверенный мне талант, как мне поведено: и кто хочет
наживать и торговать со мною, да будет ему это открыто, будь он христианин, иудей,
турок или язычник, мне все равно; торговый дом мой да будет открыт каждому, и
никто не подвергнется ни мошенничеству, ни обману, но с каждым будет поступлено
по справедливости.
16. И пусть каждый смотрит сам и спешит торговать, чтобы приобрести барыш господину
своему: ибо очень опасаюсь я, что не каждый купец сможет разобраться в моем товаре,
так как для многих он будет совсем незнакомым; и не каждый поймет также и мой
язык.
17. Потому хочу я всех предостеречь, чтобы они торговали осмотрительно и не предавались
ошибочному мнению, что они богаты и не могут обеднеть: поистине я выставляю на
продажу дивные товары, и не каждый в них разберется.
18. И если бы кто-то по свойственному ему обычаю грубо набросился на них и поверг
себя в гибель, тот пусть винит самого себя: ему недостает света в сердце его,
чтобы ум и душа его могли быть управ-лены.
19. Иначе пусть лучше не подходит он к моему торговому дому, или же он только
сам себя ввергнет в обман: ибо товар, которым я торгую, весьма благороден и дорог
и для него нужно острое разумение. Потому будь осмотрителен и не поднимайся ввысь,-где
ты не видишь лестницы, иначе упадешь.
20. Мне же показана была лестница Иакова, по ней поднялся я до неба и получил
товары мои, которые предлагаю в продажу. И если хочет кто-то подняться вслед за
мною, тот пусть смотрит также, чтобы не быть ему пьяным, но он должен быть опоясан
мечом духа.
21. Ибо он должен будет восходить сквозь жесткую глубину, и нередко будет кружиться
у него голова; к тому же должно будет ему восходить сквозь само царство ада: какое
поругание и осмеяние придется ему там вынести, он это испытает.
22. Мне также нередко с печалью в сердце приходилось это испытывать в этой борьбе:
часто солнце затмевалось для меня, но затем восходило снова; и чем чаще оно затмевалось,
тем светлее и прекраснее оно восходило снова.
23. Я пишу это не в похвалу себе, но чтобы ты не совсем отчаивался, если бы так
произошло и с тобою: ибо весьма тяжкая работа предстоит тому, кто захочет сразиться
с диаволом между небом и адом, ибо он могущественный князь.
24. Поэтому смотри, чтобы быть тебе одетым в броню духа, иначе лучше и не подходи
к моему торговому дому, или плохо расторгуешься ты этим товаром. Ты должен отречься
от диавола и от мира, если хочешь сражаться, иначе не победишь; но если ты не
побеждаешь, то оставь в покое мою книгу и живи по-старому, а то получишь худую
награду. Не обманывайся: "Бог поругаем не бывает" (Гал. 6, 7).
25. Поистине тесна стезя того, кто хочет проникнуть к Богу сквозь врата ада; ему
придется вынести немало притеснений и удручений от диавола. Ибо человеческая плоть
весьма юна и нежна, а диавол суров и жесток, к тому же мрачен, жгуч, горек, терпок
и холоден; эти двое плохо подходят друг к другу.
26. Потому хочу я усердно предупредить читателя как бы предисловием к этой великой
тайне: если он не понимает этих вещей и, однако, очень хотел бы понимать, то пусть
он молит Бога о Духе Его Святом, чтобы Он просветил его оным.
27. Без просвещения Им ты не поймешь этой тайны, ибо в человеческом духе пред
нею крепкий затвор и надо сначала отпереть его; а это не может сделать никакой
человек, ибо только Дух Святой обладает ключом к нему.
28. Потому если ты хочешь иметь отверстые врата в Божество, то должен ходить в
любви Божией; я поместил это здесь в наставление тебе.
29. Теперь заметь: каждый ангел сотворен в седьмом неточном духе, который есть
природа: из него сплочено воедино тело ангела, и это тело его было дано ему в
собственность, и он свободен сам по себе, подобно тому как свободен всецелый Бог.
30. От себя он не имеет никакого побуждения; побуждение и подвижность его состоят
в его теле, которое по тому же роду и образу, что и всецелый Бог; и его свет и
познание, а также и жизнь его рождаются по тому же роду и образу, по которому
рождается все Божественное существо. Ибо тело есть сплоченный воедино дух природы
и заключает шесть прочих духов, рождающихся в теле, как и в Божестве.
31. И вот у Люцифера было самое прекрасное и самое крепкое тело среди всех князей
Божиих на небе, и свет его, непосредственно порождавшийся им в теле своем, был
сопряжен с сердцем, или Сыном Божиим, как если бы они были нечто единое.
32. Но когда он увидел, что он так прекрасен, и ощутил свое внутреннее рождение
и свою великую власть, то дух его, которого он породил в теле своем и который
есть его душевный дух, или сын, или сердце, восстал, чтобы восторжествовать над
Божественным рождением и возвыситься выше сердца Божия.
33. Заметь здесь глубину: в среднем роднике, который есть сердце, восходит рождение:
терпкое качество трется вместе с горьким и со зноем и тогда загорается свет --
и это есть сын, которым он непрестанно бывает чреват в теле своем и который освещает
его и делает живым.
34. Этот свет был так прекрасен в Люцифере, что превзошел образ неба, и в этом
свете было совершенное разумение, ибо все семь неточных духов порождают этот свет.
35. Но эти семь неточных духов суть отец света и могут допускать рождение света
в той мере, в какой хотят: свет не может подняться выше, нежели его допускают
семь неточных духов.
36. Когда свет рождается, он освещает все семь неточных духов, так что они все
семь бывают разумными и все семь дают волю свою на рождение света.
37. Но каждый из них обладает властью изменить волю свою в порождении света сообразно
тому, как это бывает нужно; и когда это случается, дух не может уже так торжествовать,
но должен отложить свое великолепие. И потому все семь духов обладают полнотою
власти и держат каждый узду в руке, чтобы иметь возможность остановить и не дать
рожденному духу восторжествовать выше, нежели подобает ему.
38. Но семь духов, находящихся в ангеле, рождающих свет и разумение, бывают связаны
со всецелым Богом, так что им нельзя качествовать иначе, или выше, или сильнее,
нежели сам Бог; но это должно происходить одинаково, раз они только частица целого,
а не само целое: ибо Бог затем сотворил их из самого себя, чтобы они качествовали
по тому же виду и образу, что и сам Бог.
39. Но неточные духи в Люцифере поступили не так: они увидели свое верховное первенство
и так жестоко подвиглись, что порожденный ими дух стал совсем огненным и взошел
в роднике сердца, подобно безумной деве.
40. Если бы неточные духи качествовали нежно и любовно, как они поступали, прежде
чем стали тварями, когда они были еще все сообща в Боге, прежде творения, то они
породили бы в себе любовного и кроткого сына, подобного Сыну Божию, и тогда свет
в Люцифере и Сын Божий были бы едины -- одно совместное качествование или заражение,
радостное обнимание, ласкание и борение.
41. Ибо великий свет, который есть сердце Божие, кротко и любовно играл бы с малым
светом в Люцифере, как с юным сыном; ибо малому сыну в Люцифере надлежало быть
милым братом сердца Божия.
42. На такой конец сотворил Бог Отец ангелов, чтобы подобно тому, как сам Он многообразен
в своих качествах и непостижим в своем изменении, в своей любовной игре, так и
маленькие духи, или светики ангелов, которые, как Сын Божий, весьма кротко играли
пред сердцем Божиим в великом свете, и тем умножалась радость в сердце Божием,
и была бы, таким образом, в Боге святая игра.
43. Семь духов природы в ангеле должны были радостно играть и восходить в Боге
Отце своем, как поступали они до своего тварного состояния, и радоваться в своем
новорожденном сыне, которого они породили из самих себя и который есть свет и
разумение их тела.
44. И этот свет должен был весьма кротко восходить в сердце Божием и радоваться
в свете Божием, как дитя у своей матери; надлежало быть там сердечной любви и
приветному целованию, весьма кроткому и сладостному вкушению.
45. В этом свете должен был всходить звук и звучать, с пением и звоном, хвалением
и ликованием, и все качества должны были радоваться в нем, и каждый дух совершать
свой Божественный труд, как сам Бог Отец; ибо семь духов обладали им в совершенном
познании, ибо они качествовали совместно с Богом Отцом, так что могли видеть,
осязать, вкушать, обонять и слышать все, что делал Бог Отец их.
46. Восстав же в остром возжжении, они поступили вопреки природному праву, иначе,
чем поступал Бог Отец их, и это был источник, враждебный всему Божеству. Ибо они
зажгли салиттер тела и породили высокоторжествующего сына, который в терпком качестве
был тверд, груб, мрачен и холоден, в сладком же -- жгуч, горек и огнен; звук его
был жестоким треском огня, а любовь -- высокомерною враждою против Бога.
47. Так стояла теперь возжженная невеста в седьмом духе природы, подобно безумному
зверю, и мнила, что она выше Бога, что нет ничего равного ей; любовь охладела,
сердце Божие не могло коснуться ее, ибо между ними была вражда: если сердце Божие
кипело весьма кротко и любовно, то сердце ангела кипело совсем мрачно, жестко,
холодно и огненно.
48. Меж тем сердцу Божию надлежало качествовать совместно с сердцем ангела, а
этого не могло быть: ибо жесткое было против мягкого, и кислое против сладкого,
и тьма против света, и огонь против приятной теплоты, и жесткий стук против сладостного
пения.
49. Послушай, Люцифер, кто же виноват, что ты стал диаволом? Бог ли, согласно
твоей лжи? О нет, ты сам: неточные духи в теле твоем, которое -- ты сам, породили
тебе такого сыночка. Ты не можешь сказать, что Бог зажег салиттер, из которого
Он тебя создал, но твои неточные духи совершили это, после того как ты уже был
князем и царем Божиим.
50. Поэтому ты лжец и убийца, когда говоришь, что таким тебя создал Бог или что
Он без достаточной причины изверг тебя из твоего места: ибо все небесное воинство
свидетельствует против тебя, что ты сам уготовил себе яростное качество.
51. Если это неправда, то выступи пред лицо Божие и дай ответ; но ты видишь это
сам и не смеешь взглянуть на него. Не хочешь ли, любезный, получить дружеское
лобзание от Сына Божия, чтобы наконец усладиться? Если ты прав, взгляни на Него:
быть может, ты исцелишься.
52. Но подожди немного: другой сидит на престоле твоем, дающий лобзать себя; он
послушный Сын своему Отцу и поступает так, как поступает Отец. Подожди еще недолго,
и будет лобзать тебя адский огонь; а до той поры удовольствуйся латынью, пока
из нее не выйдет для тебя большее; скоро ты утратишь венец твой.
53. Теперь кто-нибудь может спросить: но что же есть, собственно, в Люцифере та
вражда против Бога, ради которой он был изгнан из своего места? Здесь я хочу показать
тебе в точности ядро и сердце Люцифера; ты увидишь тогда, что такое диавол или
как он стал диаволом: поэтому остерегайся и не приглашай его на пир, ибо он заклятый
враг Бога, и всех ангелов, и людей -- и это на всю его вечность.
54. Если ты теперь хорошо поймешь и постигнешь это, то не станешь делать из Бога
диавола, как поступают иные, которые говорят, что Бог сотворил зло и еще желает,
чтобы некоторые люди погибли: они помогают диаволу умножать его ложь и сами подводят
себя под строгий суд, превращая истину Божию в ложь.
55. Теперь заметь: всецелое Божество в наивнут-реннейшем или первоначальнейшем
своем рождении имеет в ядре своем ужасающую остроту, поскольку терпкое качество
есть ужасающее, терпкое, жесткое, мрачное и холодное стягивание подобно зиме,
когда бывает яростная, совершенно нестерпимая стужа, так что вода превращается
в лед.
56. Подумай: если бы зимою, когда бывает так холодно, было бы отнято солнце, какая
бы тогда настала стужа и весьма суровая, жестокая тьма; никакая жизнь не могла
бы устоять тогда.
57. Так пребывает терпкое качество в наивнутрен-нейшем ядре, в себе самом и для
одного себя, вне прочих качеств в Боге: ибо строгостью стягивается воедино и сдерживается
тело, а твердость иссушает его, так что оно пребывает тварно.
58. Горькое же качество есть раздирающий, проницающий и режущий горький источник:
ибо оно разделяет и разгоняет твердое и терпкое качества и создает подвижность;
и между двумя этими качествами рождается зной, от их твердого и яростного горького
трения, раздирания и бушевания; он восходит в горьком и терпком качествах как
яростное возжжение и проницает их, как жесткий огненный треск, откуда возникает
жесткий звук, и в таком восхождении или такое восхождение его бывает заключено
и закреплено в терпком качестве, так что оно становится пребывающим телом.
59. И вот, если бы в этом теле не было бы больше никакого качества, которое могло
бы погасить ярость этих четырех качеств, то в нем была бы непрестанная вражда:
ибо горькое враждовало бы с терпким, бушуя в нем таким образом, и раздирая, и
расторгая терпкое.
60. Равно и терпкое враждовало бы с горьким, стягивая его воедино и удерживая
в плену, так что оно не могло бы иметь собственного хода.
61. И зной враждовал бы с ними обоими, своим яростным возжжением и восхождением
делая все жгучим и неистовым и будучи враждебным холоду.
62. Так же и звук был бы великою враждою во всех других качествах, насильственно
проницая их все, как бешеный.
63. Таково, следовательно, наиглубочайшее и внут-реннейшее, сокровенное рождение
Божие, по которому Он именует себя гневным Богом, Богом ревнителем, когда провозглашает
десять заповедей на горе Синай (Исх. 20, 5; Втор. 5, 9). И в таковом качестве
состоят ад и вечная погибель, а также вечная вражда и ров смертный: и таковою
тварью сделался диавол.
64. Но так как он теперь заклятый враг Божий и, однако, спорщики и помощники диавола
хотят доказать, что Бог желает зла, как и добра, и что Бог сотворил иных людей
на погибель, то дух Божий призывает их, под угрозою вечной вражды, пред это зеркало:
здесь должно раскрыться их сердце, и они должны увидеть, что есть Бог, или кто
есть диавол, или как он стал диаволом.
65. Если сердце твое не замкнуто в смерти по вине твоего своеволия, и богохульства,
и мерзостных грехов, которыми оно упилось, и не хочет отстать от них, то пробудись
и смотри.
66. Я беру в свидетели небо и землю, а также звезды, и стихии, и все твари, и
самого человека во всем его составе и намереваюсь также доказать это явно и ясно
с помощью всех перечисленных вещей на своем подобающем месте, особенно при описании
создания всех тварей!
67. Если же тебе этих вещей недостаточно, то моли Бога, чтобы Он раскрыл твое
сердце, и ты тогда познаешь и увидишь небо и ад, а также и всецелое Божество во
всем его качестве: тогда ты перестанешь оправдывать диавола. Я не могу раскрыть
тебе твое сердце. Теперь заметь:
ИСТИННОЕ РОЖДЕНИЕ БОЖИЕ
68. Смотри: как я рассказал тебе выше, такова острота рождения Божия в Его
наивнутреннейшем существе в этих четырех качествах.
69. Но ты должен понять это в точности. Терпкое качество так остро в своем собственном
качестве в себе самом; но оно не быьает одно и вне других, а также и не родилось
от самого себя или в себе, чтобы быть совсем свободным; но прочие шесть духов
порождают его, и держат его в узде, и могут предоставить ему власти столько, сколько
хотят; ибо сладкая родниковая вода есть скорый бич над терпким качеством и укрощает
его, так что оно становится совсем жидким, кротким и мягким, а также совсем светлым.
70. Если же оно так остро в самом себе, то это ради того, чтобы посредством его
стягивания могло образоваться тело; иначе и Божество не могло бы состоять, а тем
более тварь. И в этой остроте Бог есть всепос-тигающий и всеобъемлющий острый
Бог; ибо рождение и острота Божий повсюду таковы.
71. Но чтобы описать тебе в малой окружности и поистине в высочайшей глубине Божество
в его рождении, следует сказать следующее: как если бы пред тобою стояло колесо
из семи колес, в котором каждое было бы вделано в другое, так что оно могло бы
идти во все стороны, вперед, и назад, и вкось, и не нужно было бы его поворачивать;
и на ходу его одно колесо непрестанно порождало бы другое в своем обращении, и,
однако, ни одно не исчезало бы, но все семь были бы видны. И семь колес непрестанно
порождали бы посредине ступицу, сообразно своему обращению, так чтобы ступица
оставалась всегда свободной и без изменений, независимо от того, шли бы колеса
вперед, или назад, или вкось, или вверх, или вниз. И ступица непрестанно порождала
бы спицы, так чтобы они при обращении везде стояли бы прямо, однако ни одна спица
не исчезала бы, но обращалась бы таким образом непрестанно вместе с другими и
шла бы, куда ветер вращал ее, не нуждаясь в повороте.
72. Послушай теперь, что я тебе поведаю: семь колес суть семь духов Божиих, которые
непрестанно рождают друг друга; и это -- как если бы вращали колесо, в котором
семь колес одно в другом, и одно обращалось бы непрестанно иначе, нежели другое,
в присущем ему положении, и все семь колес были бы скреплены между собою ободами
как бы в один круглый шар; и, однако, были бы видны в отдельности обороты каждого
из семи колес, а также все устройства каждого с его ободами, и спицами (обода
означают то же, что и спицы), и с его ступицею. И семь ступиц посредине были бы
как одна ступица, которая при обращении была бы везде на своем месте; и колеса
непрестанно порождали бы эту ступицу, а ступица непрестанно порождала бы спицы
во всех семи колесах; и, однако, ни одно колесо не исчезало бы, равно как и ни
одна ступица, а также ни один обод и ни одна спица; и это колесо заключало бы
семь колес, и было бы, однако, лишь одним колесом, и шло бы все время прямо пред
собою, куда бы гнал его ветер.
73. Теперь смотри: эти семь колес одно в другом, непрестанно порождающие друг
друга и идущие во все стороны, причем, однако, ни одно не исчезает и не поворачивается,
суть семь неточных духов Бога Отца, порождающих в каждом из семи колес по ступице,
и, однако, это не семь ступиц, а только одна, подходящая ко всем семи колесам.
74. И это есть сердце, или наивнутреннейшее тело, колес, в котором они обращаются;
и это знаменует Сына Божия, которого непрестанно порождают в окружности своей
все семь духов Бога Отца; и Он есть Сын всех семи духов, и все они качествуют
в Его свете, и Он стоит посреди рождения и держит все семь духов Божиих, и они
обращаются так вместе с Ним в своем рождении.
75. Иными словами, движутся ли они вверх, или вниз, или назад, или вперед, или
вкось, сердце Божие всегда остается посредине и всегда подходит к каждому неточному
духу. Таким образом, есть только одно сердце Божие, а не семь, и оно непрестанно
порождается всеми семью духами и есть сердце и жизнь всех семи духов.
76. Спицы, непрестанно порождаемые ступицею и колесами и, однако, подходящие ко
всем колесам в их обращении, и корень их -- место их скрепления и вставки, которое
их держит и откуда они рождаются, -- знаменуют Бога Духа Святого, исходящего от
Отца и Сына, подобно тому как спицы исходят из ступицы и из колеса и, однако,
остаются в колесе.
77. И подобно тому как многочисленные спицы непрестанно обращаются вместе с колесом,
так и Дух Святой есть главный делатель в колесе Божием и слагает и образует все
во всецелом Боге.
78. И в колесе семь колес одно в другом и одна ступица, подходящая ко всем семи
колесам, и все семь колес ходят на одной ступице; так и Бог есть единый Бог с
семью неточными духами один в другом, где непрестанно один порождает другого;
и, однако, есть только один Бог, подобно тому как все семь колес суть одно колесо.
79. Теперь заметь: колесо в сплоченном воедино составе знаменует терпкое качество,
которое стягивает воедино все телесное существо Божества, и сдерживает его, и
иссушает, так что оно пребывает. И сладкая родниковая вода рождается от обращения
или восхождения духов; ибо когда в зное рождается свет, то терпкое качество пугается
от великой радости: и это есть как бы поникание или расплавление, и твердое телесное
существо поникает, как кротость.
80. Испуг же, или зрение света, восходит теперь в терпком качестве весьма кротко
и трепетно и дрожит; и он бывает горек в воде, и свет иссушает его и делает его
приветным и сладким.
81. Ив нем состоит жизнь и радость: ибо испуг, или молния, восходит теперь во
всех качествах, подобно вышеописанному вращающемуся колесу; тогда восходят друг
в друге все семь духов и порождают друг друга как бы в окружности; и свет становится
посреди семи духов сияющим и сияет обратно во все семь духов; и все духи торжествуют
внутри него и радуются в свете.
82. Подобно тому как семь колес вращаются на одной ступице, как на сердце своем,
которое держит их, и в свой черед держат ступицу, так и семь духов рождают сердце,
и сердце держит семь духов, и там возникают голоса и небесное царство радости,
сердечная любовь и целование.
83. Ибо когда духи движутся друг в друге со своим светом, вращаются и восходят,
то непрестанно рождается жизнь; ибо один дух непрестанно сообщает другому свой
вкус, то есть они заражают собою друг друга.
84. Таким образом, они вкушают и осязают друг друга; и звук, или звон, устремляется
сквозь все семь духов к сердцу и восходит в сердце в молнии света, и тогда возникают
голоса и царство радости Сына Божия; и все семь духов торжествуют и радуются в
сердце Божием, каждый по своему качеству.
85. Ибо в свете и в сладкой воде всякая терпкость, и твердость, и горечь, и зной
становятся кроткими и приятными, и нет в семи духах ничего, кроме любовной борьбы
и дивного рождения, как бы святой игры Божией.
86. Острое же рождение их, о котором я писал выше, остается, как ядро, сокровенным:
ибо оно укрощается светом и сладкою водою.
87. Подобно тому как кислое и горькое зеленое яблоко побеждается солнцем, так
что становится приятным на вкус, и, однако, вкушая его, испытываешь все его качества,
так и Божество сохраняет свои качества; но оно пребывает в кроткой борьбе, как
бы в отрадной игре.
88. Но если бы неточные духи восстали, и стремительно проникли друг в друга, и
стали бы жестоко тереть и теснить друг друга, то сладкая вода была бы вытеснена
и возгорелся бы яростный зной: тогда взошел бы огонь всех семи духов, как в Люцифере.
89- И вот истинное рождение Божества, которое от вечности было так во всех концах
и пребудет так во всю вечность. Но в царстве Люцифера-губителя оно имеет иной
образ, как я описал выше, говоря о ярости; и в мире сем, тоже наполовину возжженном
ныне, оно имеет ныне также иной образ до дня восстановления: об этом я напишу
при описании сотворения сего мира.
90. Царство Люцифера также было сотворено в этом славном, отрадном и небесном
салиттере, или в Божественных качествах, и движение в нем было не большее, нежели
в других. Ибо когда Люцифер был сотворен, то был вполне совершенен и был прекраснейшим
князем на небе, украшенным и облеченным прекраснейшею ясностью Сына Божия.
91. Если же Люцифер был бы поврежден в самом движении творения, как он утверждает,
то он никогда и раньше не обладал бы своим совершенством, красотою и ясностью
и стал бы тогда же яростным, мрачным диаволом, а не херувимом.
О СЛАВНОМ РОЖДЕНИИ И КРАСОТЕ ЦАРЯ ЛЮЦИФЕРА
92. Вот смотри, дух убийства и лжи, я опишу здесь твое царственное рождение,
каким произошел ты в твоем сотворении, как сотворил тебя Бог, и как стал ты таким
прекрасным, и на какой конец сотворил тебя Бог.
93. Если же ты говоришь иначе, то ты лжешь, ибо небо, и земля, и все твари, и
даже всецелое Божество свидетельствуют против тебя, что Бог сотворил тебя из себя
самого, в хвалу себе, князем и царем Божиим, как князей Миха-Эля и Ури-Эля.
94. Теперь заметь: когда Божество подвиглось на творение и захотело образовать
тварей в своем теле, то оно не зажгло неточных духов, иначе они горели бы вечно;
но оно подвиглось в терпком качестве совсем кротко. И терпкое качество стянуло
воедино Божественный салиттер и иссушило его, так что он стал телом; и вся Божественная
сила всех семи неточных духов того места или пространства, на какое простирается
ангел, была пленена в теле и стала собственностью тела; и это не может или не
должно быть снова разрушено вовеки, но должно вовеки пребывать собственностью
тела.
95. Эта плененная или сплоченная воедино сила всех семи неточных духов имела отныне
тело в свою собственность, и взошла в теле, и родилась по тому роду и образу,
по которому рождается всецелое Божество всех семи неточных духов.
96. Ибо всегда одно качество порождало другое и, однако, ни одно не исчезало,
как и во всецелом Боге: так и все тело породило себя в троичности таким же образом,
как и Божество рождает себя в троичности вне всего тела.
97. Но я должен поведать здесь, что царь Люцифер был сплочен воедино из всего
своего царства как сердце всего того места или пространства, в которое было сотворено
все его ангельское воинство, и на которое простиралась окружность, внутри которой
он стал тварью вместе со своими ангелами, и которому Бог до времен творения определил
в самом себе быть местом царства.
98. Данная окружность охватывает сотворенное небо и сей мир, равно как и глубину
земли и всей окружности.
99. По качествам сотворены были его неточные князья, которые суть его царские
советники, а равно и все его ангелы. Ты должен, однако, знать, что каждый ангел
имеет в себе все семь духов; но один из семи бывает главным.
100. Теперь смотри: когда царь Люцифер был таким образом сплочен воедино как объемлющий
в себе все свое царство, то в тот же час и в то же мгновение взошло рождение Святой
Троицы Божией (каковое он имел в теле своем в собственность) и родилось, как рождается
вне твари в Боге. ["Разумей: в свободе, не существенно, но как огонь проникает
в железо, и, однако, железо остается железом; или как свет наполняет тьму, когда
темный источник превращается в свет и становится радостным, и, однако, в средоточии
все же остается тьма; здесь разумеется природа, ибо дух наполняется только величеством".]
101. Ибо в этом сплочении тела тотчас же взошло и рождение, с великим торжеством,
как в новорожденном царе в Боге, и все семь неточных духов явили себя в совершенной
радости и ликовании. И тотчас же, в то же мгновение, в средоточии сердца родился
из семи духов свет, и взошел, как новорожденный сын царя, и тотчас же мгновенно
просветил тело всех семи неточных духов из средоточия сердца; а снаружи просветил
его свет Сына Божия.
102. Ибо рождение нового сына в сердце Люцифера проникло через все тело, и было
прославлено Сыном Божиим, бывшим вне тела, и одарено в радостном приветствии величайшею
красотою неба, сообразно красоте Бога Сына, и было Ему как любимое сердце или
как собственность, с которой все Божество каче-ствовало совместно.
103. Тотчас же изошел также и дух новорожденного в сердце сына от света Люцифера
через уста его, и качествовал совместно с Духом Святым, и был принят с величайшею
радостью как любимый брат.
104. И вот она теперь, прекрасная дева: что мне еще написать о ней? Не была ли
она князем Божиим, к тому же прекраснейшим, к тому же в любви Божией как любимый
сын в тварях?
ОБ УЖАСНОМ, ГОРДОМ
И ОТНЫНЕ ЖАЛОСТНОМ НАЧАЛЕ ГРЕХА, ВЫСОЧАЙШАЯ ГЛУБИНА
105. Здесь замечай: когда царь Люцифер создан был таким прекрасным, славным, высоким
и святым, надлежало бы ему начать хвалить, славословить и почитать Бога, Творца
своего, и делать то, что делал Бог Творец.
106. А именно: Бог Творец качествовал кротко, любовно и радостно; и неточные духи
в Боге непрестанно любят друг друга, и заражаются друг другом, и помогают друг
другу непрестанно создавать образы и формы в небесной славе.
107. Благодаря чему в небесной славе непрестанно восходят прекрасные образы и
произрастания, а также многообразные краски и плоды; это производят неточные духи
Божий; это есть в Боге как бы святая игра.
108. Теперь смотри: оттого что Бог сплотил ныне воедино из себя самого вечных
тварей, не надлежало им качествовать в небесной славе по тому же образу, что и
Бог; нет, ибо не на тот конец были они так созданы: ибо ради того Творец сплотил
воедино тело ангела суше, нежели Он был и пребывал сам в своем Божестве, чтобы
качества стали тверже и грубее и звук, или звон, мог сделаться слышным, и когда
семь качеств в ангеле породят в средоточии сердца свет и дух или разумение, то
чтобы этот дух, исходящий в свете сердца к устам ангела в Божественную силу, мог
как слышный звук и как приятная музыка петь и звучать в Боге, в силе всех качеств,
и восходить в образовании Божием, участвуя в сложении форм как сладостный голос,
исполненный сердечной любви.
109. Когда Дух Святой образует небесные плоды, то звук, которому надлежало восходить
от ангелов в хвалении Богу, должен был бы участвовать в образовании плодов; плоды
же должны были бы в свой черед служить пищею ангелов.
110. И потому мы молимся в "Отче наш": дай нам наш насущный хлеб (Матф.
б, И), чтобы таким образом этот звук или слово "дай", которое из нашего
средоточия света мы выталкиваем из уст наших в Божественную силу с помощью душевного
духа, могло стать в Божественной силе участником в образовании или рождении, помогая
образовать наш насущный хлеб, который потом дает нам в пищу Отец.
111. И когда наш звук сплачивается таким образом совместно с Божиим звуком и образуется
плод, он должен быть весьма здоровым для нас, и мы пребываем в любви Божией и
можем употреблять эту пищу, как бы по природному праву, ибо дух наш в любви Божией
помогал образовать и слагать ее. Здесь таится внугреннейшая и величайшая глубина
Божия: о человек, одумайся! В своем месте я объясню это подробнее.
112. Вот для этого и создал Бог ангелов; это они и делают, ибо их дух, восходящий
в средоточии или сердце их, из их света, в силу всех семи неточных духов, исходит
к устам их, подобно тому как Бог Дух Святой -- от Отца и Сына, и помогает слагать
и образовывать все в Боге (то есть в Божественной природе) посредством меркурия,
пения, и речи, и радостной игры.
113. Ибо подобно тому, как Бог производит в природе различные формы, образования,
произрастания, плоды и цвета, так делают это и ангелы в совершенной простоте:
и хотя бы они даже ездили верхом на палочке или радовались прекрасным цветам в
небесных лугах и беседовали о том в совершенной простоте, все же этот звук или
речь восходит вместе с другими в небесном салиттере и помогает образовывать и
слагать.
114. У тебя и в сем мире немало примеров тому, что стоит только иной твари или
человеку взглянуть на вещь, как она портится вследствие яда, заключенного в тварях.
И напротив, иные люди, а равно также звери и твари могут звуком голоса или словами
изменять злокачественность вещи и приводить ее к правильному образу.
115. Это есть Божественная сила, которой подчинены все твари: ибо все, что живет
и движется, пребывает в Боге, и Бог сам есть все; и все, что образовано, образовано
из Него, будь то из любви или гнева.
ИСТОЧНАЯ ЖИЛА ГРЕХА
116. И вот когда Люцифер был столь царственно создан, что в его образовании
или сложении взошел в нем дух его, и был весьма приветливо и любовно принят Богом
и утвержден в прославлении, надлежало ему мгновенно начать свое ангельское послушание
и течение и ходить в Боге (как делал сам Бог), подобно любимому сыну в доме отца;
и он не сделал этого.
117. Но когда родился свет его в сердце и неточные духи его внезапно были заражены
или объяты этим высоким светом, они так сильно обрадовались, что восстали в теле
своем против природного права и начали качествовать как бы более высоко, гордо
и великолепно, нежели сам Бог.
118. Но тем, что неточные духи так восстали, и так сильно возликовали друг в друге,
и поднялись против природного права, они воспламенились слишком жестоко, а именно:
терпкое качество стянуло тело слишком жестоко, так что сладкая вода высохла.
119. И могучая и великая светлая молния, взошедшая в зное в сладкой воде, отчего
в сладкой воде возникает горькое качество, терлась с терпким качеством так ужасно
жестоко, как если бы хотела расторгнуть его от великой радости.
120. Ибо молния была так светла, что как бы невыносима для неточных духов: поэтому
горькое качество так жестоко дрожало и терлось в терпком, что зной возжегся против
природного права, а терпкое качество иссушило также сладкую воду своим жестким
стягиванием.
121. Но качество зноя было так сурово и ревностно, что отняло у терпкого качества
его власть; ибо зной возникает в роднике сладкой воды.
122. Но так как сладкая вода была иссушена терпким стягиванием, то зной не мог
уже больше вспыхнуть огнем или просиять светом (ибо свет возникает в тучности
воды), но рдел, как раскаленное железо, однако не докрасна, но еще весьма темное;
или как если бы ты бросил в огонь очень твердый камень и долго продержал бы его
в великом жару, он все еще не стал бы огненным: это оттого, что в нем слишком
мало воды.
123. Таким-то образом зажег теперь зной иссохшую воду, а свет не мог уже более
взойти и разгореться, ибо вода иссохла и была совсем истреблена огнем или великим
зноем.
124. Не в том смысле, будто пожран был поэтому дух воды, обитающий во всех семи
качествах; но качество его или главный источник был превращен в темное, жгучее
и кислое качества.
125. Ибо здесь, на этом месте, получило первое свое происхождение и начало кислое
качество, унаследованное ныне также и сим миром; какового на небе в Боге вовсе
нет по такому образу, а равно и ни в одном из ангелов: ибо оно есть и знаменует
дом скорби и бедствия, забвение доброго.
126. Когда же это произошло, то неточные духи стали тереться друг в друге по тому
роду и образу, как я поведал выше при описании седмиричного колеса: ибо так восходят
они обычно друг в друге и вкушают друг друга или же взаимно заражаются друг другом,
откуда возникает жизнь и любовь.
127. Теперь же во всех духах не было ничего, кроме одной только жгучей, кислой,
холодной и жесткой погибели: таким образом, один злой источник вкушал от другого,
отчего все тело стало весьма яростным, ибо зной враждовал с холодом, а холод --
со зноем.
128. А так как сладкая вода теперь иссохла, то горькое качество (происшедшее и
родившееся от первой молнии, когда возгорался свет) восстало в теле и прорвалось
сквозь всех духов, как если бы хотело разрушить тело, и неистовствовало и бушевало
подобно злейшему яду.
129. И отсюда произошел первый яд, который и нам, бедным людям, приходится ныне
в сем мире раскусывать и через который вошла в плоть горькая, ядовитая смерть.
130. В этом-то неистовстве и метании рождалась теперь в Люцифере жизнь, то есть
любимый сын его в окружности сердца: какова же была эта жизнь или каков был милый
сын, я предоставляю поразмыслить разумной душе.
131. Ибо каков был отец, таким стал теперь и его сын, а именно мрачным, терпким,
холодным, жестким, горьким, жгучим, кислым, смрадным источником; любовь же состояла
в горьком качестве, в его пронзительности и вкусе; и она стала враждою всех неточных
духов в теле надменного царя.
132. Таким образом и звук через пронзительность горького качества, через зной
и иссохшую воду и через терпкое, жесткое качество поднялся теперь в сердце, в
милого нового сына.
133. И тогда исшел дух: каким он был порожден в сердце, таким он и исшел теперь
к устам; но сколь любезным гостем явился он пред Богом и в Боге, а также и пред
святыми ангелами других царств, поразмысли об этом сам. Ему надлежало теперь качество-вать
совместно с Сыном Божиим как единое сердце и единый Бог! Увы, и навеки! Кто сможет
достаточно полно описать или выразить это!
Глава XIV КАК ЛЮЦИФЕР, ПРЕКРАСНЕЙШИЙ АНГЕЛ НА НЕБЕ, СТАЛ САМЫМ МЕРЗОСТНЫМ ДИАВОЛОМ
ДОМ РВА СМЕРТНОГО
В этом месте, царь Люцифер, надвинь себе шапку на глаза, чтобы тебе этого не видеть:
снят будет с тебя небесный венец, нельзя тебе больше царствовать на небе. Теперь
еще немного постой спокойно; мы сначала посмотрим на тебя, какая ты безумная дева
и не можешь ли ты еще смыть нечистоту любодеяния твоего, чтобы стать снова прекрасною;
мы немного опишем непорочность и добродетель твою.
2. Сюда, вы, философы и защитники царя Люцифера! Подступите теперь и уговорите
его, пока еще на нем венец: ибо мы совершим здесь над ним уголовный суд: сможете
вы оправдать его, пусть он будет тогда вашим царем; если же нет, он будет низвергнут
в ад и царский венец его получит иной, правящий лучше, чем он.
3. Теперь заметь: когда Люцифер так мерзко погубил себя, все неточные духи его
выступили враждою против Бога, ибо качествовали во многом иначе, нежели Бог, и
началась вечная вражда между Богом и Люцифером.
4. Кто-нибудь спросит теперь: но как долго пребыл Люцифер в свете Божием?
ГЛУБИНА
Когда сплочено было воедино царственное тело Люцифера, в тот же час зажегся
и свет в Люцифере. Ибо как только его неточные духи начали качествовать в построении
его тела и рождать друг друга, каково было их природное право, взошла в сердце
в сладкой родниковой воде молния жизни; тогда царственное тело было уже готово
и дух изошел в сердце от света через уста в сердце Божие.
5. Тогда он был превыше всех, прекраснейшим князем и царем, и был весьма любезен
и приятен Божественному существу, и был принят им с великою радостью. Равным образом
и дух устремился от сердца во все неточные жилы тела и зажег все семь духов: тогда
мгновенно прославлено было царственное тело и стояло там как царь Божий в неисследимой
ясности, превосходившей ясность всего небесного воинства.
6. Далее, эною яркою и светлою молнией тотчас были зажжены семь неточных духов,
как зажигается огонь: ибо они ужаснулись жестокой ясности своего духа, и в первой
молнии, или первом зрении, тотчас высоко возликовали, и стали кичливы, горды и
чрезмерно радостны, и подвиглись на более высокое рождение.
7. Но если бы они остались на своем престоле и продолжали качествовать, как делали
от вечности, то высокий свет нисколько не повредил бы им. Ибо то были не новые
духи, созданные из чего-либо иного, но старые духи, не имевшие вовсе начала, бывшие
вечно в Божестве и хорошо знавшие Божественное и природное права, как надлежало
им двигаться.
8. Также и когда Бог слагал воедино тело, Он не убил предварительно источных духов;
но слагал тело царя Люцифера из лучшего ядра, в котором было наилучшее познание.
9. Иначе, если бы качества были мертвы, они нуждались бы в новой жизни, и было
бы сомнительно, мог ли бы тогда ангел пребывать вечно.
10. Пойми лишь: ради того сотворил Бог из самого себя ангелов, чтобы они были
сплочены тверже и прочнее, нежели образы (идеи), всходившие через ка-чествование
духов Божиих в природе и снова преходившие через движение духов; и чтобы свет
их сиял ярче в их твердости, и звук тела светло звучал и звенел, и царство радости
умножалось в Боге; такова была причина того, что Бог сотворил ангелов.
11. Если же говорить, что ангел породил новый свет или нового духа, то это надо
понимать так:
12. Когда неточные духи были сплочены воедино тверже, свет засиял в теле и из
тела гораздо ярче, нежели дотоле в салиттере, ибо в теле восходила гораздо более
яркая молния, нежели дотоле, так как са-литтер был легок.
13. Поэтому и возгордились неточные духи, и возомнили, что их сын, или свет, гораздо
прекраснее, нежели Сын Божий: поэтому и захотели они качест-вовать и подняться
сильнее, и презрели качествование в Боге Отце, а равно и рождение Бога Сына и
исхож-дение Бога Духа Святого, и возомнили, что им удастся сделать это; будучи
так великолепно сплочены, захотели они также славно и великолепно возвыситься
и выставить себя напоказ прекраснейшею на небе девою.
14. Они хорошо знали, что не были всецелым Богом, но составляли лишь часть Его.
Они также хорошо знали, как далеко простиралось их всемогущество; но они больше
не хотели старого, а захотели быть выше всецелого Бога и возомнили, что смогут
распространить свою область на всецелое Божество и на все царства.
15. Поэтому восстали они, чтобы приобрести правление над всецелым Богом: все формы
и образования должны были возникать в его качествовании; он хотел быть господином
Божества, и никто иной не должен был господствовать наряду с ним.
16. И вот корень жадности, зависти, гордости и гнева: ибо в этом яростном качествовании
взошел гнев и горел жгучим и холодным огнем, к тому же горьким, как желчь.
17. Ибо неточные духи не имели в себе никакого побуждения извне; но побуждение
к гордости поднялось в теле в совете семи неточных духов, которые соединились,
чтобы им одним быть Богом.
18. Но так как они ничего не могли предпринять и совершить на старом своем престоле,
то стали льстить друг другу: если они поднимутся против рождения Божия и будут
качествовать в высочайшей глубине, то ничто не сможет равняться с ними, так как
они -- могущественнейший князь в Боге.
19. Терпкое качество было первым убийцею и льстецом: ибо когда оно увидело, что
породило такой прекрасный свет, то стиснуло себя еще более жестко, нежели сотворил
его Бог, имея в мысли стать еще страшнее, и стянуть все воедино во всей своей
области, и держать все как строгий господин. До некоторой степени ему и удалось
кое-что сделать, откуда получили происхождение свое земля и камни, о чем я поведаю
при описании сотворения мира.
20. Горькое качество было вторым убийцею: взойдя в молнии, оно стало раздирать
и ломить в терпком качестве с великою силою, как если бы хотело расторгнуть тело;
но терпкое качество дозволило ему это; иначе оно, конечно, могло бы пленить горького
духа и купать его в сладкой воде, пока не прошло бы его высокомерие; но оно желало
иметь подобного брата, ибо это было на пользу ему, так как горький дух берет начало
свое и от него как отца своего и оно могло бы возбранить ему.
21. Зной есть третий дух убийства, умертвивший свою мать -- сладкую воду; но терпкий
дух виною тому, ибо это он своим суровым стяжением и затвердением совместно с
горьким качеством так жестоко возбудил и зажег огонь: ибо огонь есть меч терпкого
и горького качеств.
22. Но так как огонь восходит в сладкой воде, то он имеет в своей власти и бич
и мог бы удержать терпкое качество в воду; но и зной сделался также льстецом и
лицемерил вместе со старшим качеством, а именно терпким, и помог умертвить сладкую
воду.
23. Звук есть четвертый убийца: ибо он получает звонкость свою в огне, в сладкой
воде и восходит приятно и нежно во всем теле.
24. Он также не сделал этого; но, поднявшись в воде в терпкое качество, стал также
лицемерить с ним и взлетел бурно, как громовый удар: этим он хотел доказать свою
новую Божественность; и огонь устремился как в грозовом блистании, и этим мнили
они возвеличиться превыше всех вещей в Боге.
25. И так поступали они, пока не умертвили свою мать -- сладкую воду; тогда все
тело стало долиною тьмы, и не было больше у Бога ничего, чем бы он мог помочь
здесь: любовь стала враждою, а все тело -- черным, темным диаволом.
26. Слово teu (Первый слог немецкого слова Teufel -- диавол) берет свое начало
от жесткого стука или звучания, а слово fеl -- от падения (по-немецки -- Fall):
таким образом, господин Люцифер именуется теперь Teufel -- диаволом, а не херувимом
или серафимом.
27. Возражение. Кто-нибудь спросит теперь: разве Бог не мог возбранить гордости
диавола, так чтобы он отступился от своего высокомерия? Это высокий вопрос, к
которому охотно прибегают все защитники диавола, но они все приглашены здесь на
уголовный суд, чтобы позаботиться о том, как бы им оправдать своего господина,
иначе ему будет вынесен приговор и он утратит венец свой.
ДИВНОЕ ОТКРОВЕНИЕ
28. Вот смотри: царь Люцифер был главою во всей своей области и могущественным
царем; и он был сотворен из ядра всей своей области и захотел своим восстанием
зажечь всю свою область, чтобы все так же горело и качествовало, как он в своем
теле.
29. И даже если бы Божество вне его тела и желало качествовать кротко по отношению
к нему, и просветить его, и склонить к раскаянию, однако в Люцифере не было уже
никакой иной воли, кроме как господствовать над Сыном Божиим, и зажечь всю область,
и стать таким образом самому всецелым Богом над всеми ангельскими воинствами.
30. Когда теперь сердце Божие со своей любовью и кротостью устремлялось на Люцифера,
он отвечал ему только презрением, и мнил, что сам он гораздо лучше, и устремлялся
в свой черед с огнем и холодом в жестоких громовых ударах на Сына Божия, и мнил,
что Он должен быть подвластным ему, что он господин; ибо он презирал свет Сына
Божия.
31. Ты спросишь теперь: каким же образом была у него такая власть? Да, она была
у него: ибо он был великою частью Божества и к тому же из ядра, ибо он терся также
и о царя и великого князя Миха-Эля, чтобы погубить его, и Миха-Эль наконец сразился
с ним и одолел его, причем сила Божия в царстве Люцифера также сильно сражалась
против царя своего, пока он наконец не был свергнут со своего престола как побежденный
(Откр. 12, 8--9).
32. Ты скажешь теперь: Богу надлежало просветить сердце его, дабы он принес покаяние.
Но он не хотел принять также никакого иного света: ибо он презирал свет Сына Божия,
сиявший вне тела его, имея в самом себе такой блистающий свет, и восставал чем
дальше, тем сильнее, пока вода его ["здесь это вода вечной жизни, порожденная
в свете величества, но в средоточии она подобна серному спирту или крепкой водке"]
не иссохла совершенно и не сгорела и свет его не угас; тогда все было кончено.
О ПАДЕНИИ ВСЕХ ЕГО АНГЕЛОВ
33. Теперь кто-нибудь может спросить: как же произошло, что тогда вместе с
ним пали и все его ангелы? Как повелел господин, так поступили и все его подданные:
когда он восстал и захотел быть Богом, ангелы его также увидели это и поступили
все так же, как господин их, то есть так, как если бы хотели взять приступом Божество.
Ибо они все были подвластны ему и он правил во всех своих ангелах, ибо был сотворен
из ядра того салиттера, из которого были сотворены и все его ангелы; и он был
сердцем и господином всех своих ангелов.
34. Потому все они поступили так же, как он, и захотели все восседать в верховном
первенстве Божества и властно править со своим господином во всей области над
всей Божественной силою: у них во всем была одна воля, и они не давали отнять
ее у себя.
35. Ты спросишь теперь: разве всецелый Бог не знал до сотворения ангелов, что
так произойдет? Нет: ибо если бы Бог и знал это до сотворения ангелов, то это
была бы вечная предустановленная воля, а не вражда против Бога; но тогда Бог изначально
сотворил бы его диаволом.
36. Однако Бог сотворил его царем света; но так как он не повиновался и захотел
быть выше всецелого Бога, то Бог низверг его с его престола, и сотворил посреди
нашего времени иного царя из того же самого Божества, из которого был сотворен
господин Люцифер (разумей это правильно: из того салитте-ра, который был вне тела
царя Люцифера), и посадил его на царский престол Люцифера, и дал ему силу и власть,
которые были у Люцифера до его падения, и этот царь зовется Иисусом Христом, и
он есть сын Божий и человеческий, я покажу и изложу это ясно на своем месте. ["Это
объяснено во второй и третьей книгах; Бог хорошо знал это по своему гневу, но
не по любви, по которой Бог зовется Богом; туда не проникает никакая ярость или
воображение; и никакого исследования адской твари нет в любви. Этот вопрос надо
разуметь так: когда я говорю, ссылаясь на Писание, что Бог не знает зла или, что
то же: Бог не хочет зла, то я разумею, что в любви Его (которая одна есть единое
благо и зовется Богом) не явлено никакого проблеска зла. Иначе, если бы в ней
явлено было зло, любовь не была бы единою кротостью и смирением: но в произнесении
своего Слова, там, где коренится природа духовного мира, где постигается ощутимость
и где Бог называет себя гневным, ревнивым Богом и огнем поядающим; там он точно
от вечности знал, что если Он когда-либо подвигнется здесь, внутри этого источника,
то и этот источник также станет тварным: но в нем Он зовется не Богом, а огнем
поядающим. Я разумею магически этот вопрос о том, как различаются любовь и гнев
Божий и каким образом ведение зла, как-то: диавола и его падения, познается только
одним его источником, откуда и падение взяло свою причину. Так и родник и ведение
царства радости находятся в одной только любви Божией: ибо каждое знание производит
подобное себе. Ибо если бы я сказал, что любовь Божия желала зла и что в любви
и кротости Божией есть ложное знание, то я говорил бы противное Писанию: ибо что
ощутимым образом знает в себе любовь Божия, того она и желает, и ничего более.
И что ощутимым образом знает в себе гнев Божий, то только он и знает, и ничего
более. Отсюда возникло в творении злое и доброе, и я увещаю читателя точно понять
весьма глубокий смысл наш и не заблуждаться здесь, но прочесть наши другие писания,
где это было подробно изъяснено".]
О ВЕЛИКИХ ГРЕХАХ И ПРОТИВЛЕНИИ,
А ТАКЖЕ О ВЕЧНОЙ ВРАЖДЕ ЦАРЯ ЛЮЦИФЕРА СО ВСЕМ ЕГО ВОИНСТВОМ ПРОТИВ БОГА
37. Вот истинное зеркало для людей: на этот уголовный суд приглашает дух всех
людей, как пред зеркало, -- пусть они поглядятся в него и узнают, что есть сокровенный
грех.
38. Это оставалось сокрытым от начала мира и ни в одном человеческом сердце не
было явлено так всецело и полно, и я сам изумляюсь этому высокому откровению гораздо
больше, нежели, быть может, изумится читатель.
39. Не для славы своей пишу я это, ибо слава моя в моей надежде грядущего; я такой
же бедный грешник, как все люди, и призван также пред это зеркало; но я изумляюсь,
что Бог хочет так всецело и полно открыться в таком простом человеке и к тому
же еще побуждает его записать это; меж тем как нашлись бы гораздо лучшие писатели,
которые смогли бы гораздо совершеннее написать и изложить все, нежели я, который
есть лишь предмет насмешек и поругания мира.
40. Но я не могу и не хочу противиться Ему: ибо я не раз бывал в великом труде
против Него, полагая, что не Его побуждение и не Его воля -- принять от меня такое
служение, но я убеждаюсь, что трудом своим против Него я только таскал камни для
этого здания.
41. Но теперь я поднялся слишком высоко, и мне нельзя оглядываться, чтобы не закружилась
голова; и мне осталась до цели еще малая лесенка, и все желание сердца моего подняться
окончательно. Ибо, когда я поднимаюсь, голова совсем не кружится; но когда оглядываюсь
и хочу вернуться, тогда она кружится и я боюсь упасть.
42. Потому возложил я упование мое на крепкого Бога и хочу отважиться на это и
посмотреть, что же из этого выйдет. К тому же у меня одно только тело, которое
и без того смертно и тленно, и я охотно отдам его на это, лишь бы остались при
мне свет и познание моего Бога, мне будет довольно этого и здесь, и там.
43. И я не стану роптать на моего Бога, хотя бы пришлось, быть может, претерпеть
за имя Его позор, повседневно расцветающий для меня, и я к нему уже почти привык.
Я буду петь с пророком Давидом: "Изнемогает плоть моя и сердце мое: Бог твердыня
сердца моего и часть моя вовек" (Пс. 72, 26).
44. Грех имеет семь видов, или образов, среди них четыре главных родника, а восьмой
образ есть дом смерти.
45. Теперь заметь: эти семь образов суть семь неточных духов тела; когда они возжжены,
то каждый дух порождает особую вражду против Бога.
46. От этих семи рождаются теперь четыре других новых сына; и они суть новый Бог,
совершенно враждебный старому Богу, подобно двум непримиримым воинствам, поклявшимся
в вечной вражде друг к другу.
47. Первый сын есть гордость, второй сын -- жадность, третий сын-- зависть, четвертый
сын -- гнев.
48. Мы рассмотрим это теперь в основании, откуда все берет свое начало и как становится
враждою против Бога; здесь ты увидишь, что есть начало и корень греха и почему
он не может быть терпим в Боге.
49. Сюда, вы, философы и юристы, желающие утверждать и дерзающие доказывать, что
Бог сотворил также и зло и хочет его и что это было в предначертании Божием, чтобы
диавол пал и погибло множество людей: иначе Он мог бы все изменить.
50. Вызов. Вот в третий раз призывает вас, вместе с князем вашим Люцифером, защищаемым
вами, дух царства нашего на конечный уголовный суд, чтобы вы здесь дали ответ.
Ибо над этими семью видами и четырьмя новыми сынами должен совершиться суд в доме
небесного Отца.
51. Если вы сможете доказать, что семь духов Лю-циферовых по праву и справедливости
породили четырех новых сынов, чтобы те по праву и справедливости правили небом
и всем Божеством, то это будет означать, что царь Люцифер должен быть снова возведен
на престол свой и должно быть возвращено ему его царство.
52. Если же нет -- пусть будет отведена ему какая-нибудь пещера или яма на вечное
заключение и пусть он вечно пребудет заключен там со своими сынами; и смотрите,
как бы не совершился суд и над вами.
53. Но разве вы хотите вести дело диавола? Чем наградит он вас? Ничего, кроме
адской мерзости, нет в его власти: что же получите вы в награду? Угадайте, друзья:
самое лучшее, что у него есть, -- плоды и благоухания его сада.
О ПЕРВОМ ВИДЕ, ИЛИ ДУХЕ, НАЧАЛА ГРЕХА В ЛЮЦИФЕРЕ
54. Первый дух есть терпкое качество: в Боге оно есть приятное стяжение, иссушение
и прохлада и употребляется на образование; и если оно в глубине своей даже несколько
остро, то умеряется сладкою водою, так что бывает совершенно кротким, приятным
и радостным.
55. И когда входит в него свет сладкой воды, оно приветно и добровольно отдает
ему свое рождение и делает его сухим и ярко сияющим, и когда звук восходит в свете,
то оно весьма кротко и братски присоединяет к нему свой звук, или звон. И так
принимает оно любовь от всех духов: зною помогает оно дружески остывать, и со
всеми качествами у него одна дружелюбная воля; оно охотно помогает образованию
духа природы, а в нем -- образованию различных форм, образов, плодов и произрастаний
по воле всех шести духов.
56. Оно -- весьма смиренный отец своих детей, который сердечно любит их и дружески
играет с ними: ибо оно поистине отец шести других рождающихся в нем духов и помогает
им всем рождаться.
57. Когда Бог сотворил Люцифера с его воинством, Он сотворил его из этого приветного
Божества, из самого себя, из места неба и сего мира; не было для этого никакого
иного вещества: этот живой салиттер был весьма нежно стянут воедино, без умерщвления
или без великого движения.
58. Но эти сплоченные воедино духи обладали познанием, ведением и вечным безначальным
законом Божиим и отлично знали, как Божество рождало себя. Таким образом, они
отлично знали и то, что сердце Божие обладало первенством во всем Божестве; и
они отлично знали также, что у них не было никакой иной собственности, которою
они могли бы располагать, кроме их собственного сплоченного воедино тела: ибо
они ясно видели, что Божество рождало себя вне их тела, как оно то от вечности
делало.
59. Таким образом, они отлично знали и то, что не были всем пространством или
местом, но что они были тварями в этом пространстве или месте, которые должны
были умножать радость и дивную соразмерность этого места, и весьма приветно согласовываться
с этим пространством или местом Божества, и каче-ствовать совместно или дружески
заражаться качествами вне своего тела.
60. И была у них также власть делать все, что им угодно, со всеми образами, формами
и произрастаниями: все было сердечною любовною игрою в Боге; они не возбудили
бы никакого недовольства в Боге Творце своем, хотя бы даже разбили все небесные
образы и произрастания и наделали себе из них одних только верховых коней; Бог
всегда взрастил бы им достаточно других: ибо все это было бы лишь игрою в Боге.
61. Ибо на то и были они созданы так, чтобы играть с образами и произрастаниями
и пользоваться ими по своей охоте. Ибо образы образовывались так от вечности и
снова уничтожались и изменялись неточными духами: ибо такова была вечная игра
Божия до времен сотворения ангелов.
62. И если ты не слеп и хочешь видеть, то у тебя есть хороший пример того в зверях,
птицах и всяких произрастаниях сего мира: все это было сотворено и взошло прежде,
чем сотворен был человек, который есть и знаменует собою второе воинство, созданное
Богом из места Люциферова взамен изгнанного воинства Люциферова.
63. Но что же сделало в Люцифере терпкое качество? Когда Бог таким образом весьма
нежно сплотил его воедино, оно ощутило себя сильным и могущественным и увидело,
что обладает более прекрасным телом, нежели образы вне его: поэтому оно стало
высокомерным, восстало в теле своем и захотело стать суровее, нежели салиттер
вне его тела.
64. Но так как одно оно не могло сделать этого, то прельстило других духов, чтобы
они последовали за ним как за отцом и поступали все, как оно, каждый в своем собственном
качестве.
65. Когда же они таким образом соединились, то породили такого же духа, исшедшего
через уста, через глаза, через уши и через нос и заразившегося салит-тером вне
тела.
66. Ибо таков был умысел терпкого качества: будучи так великолепно сплоченным
воедино, как ядро всего царства, оно захотело духом своим, которого породило совместно
с другими качествами, править также и вне тела своего, во всем салиттере Божием,
сурово и могущественно, и все должно было стать подвластным ему.
67. Оно хотело духом своим, которого породило, слагать и образовывать все, подобно
всецелому Божеству; оно хотело первенствовать во всецелом Божестве, таков был
его умысел.
68. Но так как оно не могло совершить это на правом, естественном престоле своем,
то восстало и зажгло себя: этим возжжением оно зажгло также и дух свой; он вырвался
тогда через уста, уши, глаза и нос как весьма яростный дух, и вступил в борьбу
с салит-тером в своем месте как буйный властелин, и зажег салиттер, и силою стянул
все воедино.
69. Ты должен точно понять это: терпкий источник в исшедшем духе зажег терпкое
качество в своем месте и властно господствовал в терпком качестве в салит-тере;
а терпкое качество салиттера не хотело терпеть этого, но посредством сладкой воды
вступило в борьбу с этим духом; но это не помогло: буря чем дальше, тем становилась
сильнее, пока терпкое качество салиттера не зажглось.
70. Когда же это произошло, буря стала так велика, что терпкое качество стянуло
салиттер воедино с такою силою, что из него образовались жесткие камни: и таково
происхождение камней в сем мире; и вода в салиттере также была стянута воедино,
так что стала весьма густою, какова она ныне в сем мире.
71. Но когда терпкое качество в Люцифере зажглось, оно стало также и совершенно
холодным, ибо холод есть собственный дух его; потому и зажигает оно ныне все в
салиттере своим холодным огнем; и оттого стала вода такой холодной, темной и густой
в сем мире, и оттого стало все таким твердым и осязаемым, чего не было до времен
ангелов. Таково было великое противление в Божественном салиттере, великая борьба,
и битва, и вечная вражда.
72. Ты скажешь теперь: Бог должен был бы возбранить ему, чтобы все не зашло так
далеко. Да, милый слепой человек: не человек и не зверь стоял пред Богом; но то
был Бог против Бога, сильный против сильного. К тому же как мог Бог возбранить
ему? Дружеской любовью ничего нельзя было достигнуть, Люцифер отвечал на нее только
презрением и хотел сам быть Богом.
73. А если бы Бог захотел встретить его гневом, что и должно было наконец произойти,
то должен был сам зажечься в своих качествах в том салиттере, где обитал царь
Люцифер, и вступить в борьбу с ним в великой ревности. От этой борьбы стало бы
так мрачно, пустынно и зло это царство: вслед за тем должно было последовать иное
творение.
74. Вы, философы и защитники князя Люцифера, держите сначала ответ за терпкого
духа в Люцифере, правильно он поступил или нет, и докажите это на примере природы:
я не приму в доказательство ваших вымученных и натянутых кривых писаний, но лишь
живых свидетелей.
75. И я тоже представляю вам живых свидетелей, а именно: сотворенные и постижимые
небеса, звезды, стихии, тварей, землю, камни, людей и, наконец, самого вашего
темного, холодного, жгучего, жесткого, грубого, злого князя Люцифера; все это
стало так из-за его восстания.
76. Держите теперь ваш ответ в защиту этого духа, если же нет -- пусть он будет
осужден, ибо таково безначальное Божественное право, чтобы дитя, рожденное от
матери, смирялось пред матерью и повиновалось ей: ибо оно получило жизнь свою
и тело свое от родившей его матери.
77. Так же и дом матери при жизни ее не есть собственность ребенка; но она из
любви сохраняет его при себе, и питает его, и возлагает на него лучшее убранство,
какое у нее есть, и отдает его в собственность ребенка, чтобы умножилась радость
ее о нем и чтобы ей порадоваться, глядя на него.
78. Но если дитя восстает против матери, и отнимает у матери все, и господствует
над ней, да еще к тому же и бьет ее, и заставляет ее жить по иным обычаям, вопреки
праву и достоинству, то справедливо, чтобы дитя было изгнано из дому и чтобы оно
валялось под забором и лишилось своей части наследства.
79. Так произошло и между Богом и Люцифером, который является Его ребенком: отец
также возложил на него прекраснейшее убранство в надежде порадоваться, глядя на
него; но когда дитя получило убранство, оно презрело отца, и захотело господствовать
над отцом, и разорить дом отца своего, и к тому же еще ударило отца и не захотело
принять ни водительства, ни поучения.
О ВТОРОМ ВИДЕ, ИЛИ ДУХЕ, НАЧАЛА ГРЕХА В ЛЮЦИФЕРЕ
80. Второй дух есть вода. Подобно тому как терпкое качество есть отец шести
прочих духов, стягивающий их и сдерживающий вместе, так сладкая вода есть их мать,
в которой все духи зачинаются, содержатся и рождаются, и она укрощает и поит их,
и в ней и от нее получают они свою жизнь; в ней также восходит и свет царства
радости.
81. И царь Люцифер также получил сладкую воду, и в такой же точно мере, для своего
телесного состава, и притом ядро и самую лучшую часть его: ибо Бог возложил на
своего сына самое лучшее убранство в надежде иметь много радости.
82. Что же сделало терпкое качество со своею матерью -- сладкою водою? Оно прельстило
горькое качество и зной, чтобы те восстали и зажглись: они захотели умертвить
свою мать и превратить ее в кислый образ; таким путем хотели они со всею строгостью
править духом своим над всецелым Божеством; все должно было гнуться и склоняться
пред ними, и они хотели всему давать форму и образ своею остротою.
83. Сообразно этому неправому решению они и поступили и иссушили сладкую воду
в теле Люцифера, и зной зажег ее, а терпкость высушила, тогда стала она совершенно
кислой и острой.
84. Когда же они в подобном качествовании породили духа Люциферова, то жизнь этого
духа, восходящая в воде, равно как и в свете, была совершенно кислой и острой.
85. И тогда этот кислый дух бурно устремился из всех своих сил против сладкой
воды вне тела его, в салиттере Божием, и полагал, что ему надлежит быть первым
и давать всему форму и образ собственною властью.
86. И это было второю враждою против Бога, откуда возникло кислое качество в сем
мире; оно не было вечным, как у тебя есть на то хороший пример: если ты поставишь
что-нибудь сладкое в теплое место и дашь ему постоять, то оно само прокисает,
как это бывает с водою, или пивом, или вином в бочке. Из других же качеств не
изменяется ни одно, только появляется зловоние, производимое качеством воды.
87. Ты спросишь теперь: почему Бог допустил в себя злого духа, исшедшего из тела
Люцифера, -- разве не мог Он возбранить ему? Это и есть ядро: ты должен знать,
что между Богом и Люцифером не было иного разделения, кроме такого, какое бывает
между родителями и их детьми, они даже были гораздо ближе.
Ибо, подобно тому как родители рождают дитя из тела своего по образу своему, и
сохраняют его в доме своем как естественного телесного наследника, и заботятся
о нем, так было близко к Божеству и тело Люцифе-рово. Ибо Бог породил его из тела
своего: потому и сделал его наследником своих благ и отвел во владение ему все
то место, в котором сотворил его.
ВЫСОЧАЙШАЯ ГЛУБИНА
88. Но ты должен знать, чем Люцифер боролся против Бога и прогневал Бога,
ибо телом своим он не мог бы этого сделать: ибо тело его простирается не дальше
того места, где оно находится; с его помощью он не много мог бы сделать; но это
есть нечто иное.
89. Заметь здесь внимательно: дух, рождаемый в средоточии сердца из всех семи
неточных духов, каче-ствует, пока он еще находится в теле (когда родился), совместно
с Богом как единое существо и нет никакого разделения.
90. Когда этот дух, рождаемый в теле, глазами взирает на что-либо, или ушами слышит,
или носом обоняет, то он уже находится в этой самой вещи и трудится в ней, как
в своей собственности; и если это ему нравится, вкушает он от нее, и заражается
этой вещью, и борется с нею, и умеряет ее, будь эта вещь как угодно далеко: до
каких пределов достигает его первобытное или первоначальное царство в Боге, туда
может мгновенно перенестись своим правлением и дух и не бывает задержан ничем.
91. Ибо он есть власть и владеет ею как Бог Дух Святой, и в этом отношении между
Богом Духом Святым и духом тела нет никакого различия, кроме того, что Святой
Дух Божий есть вся полнота, а дух тела -- только часть, которая проникает через
всю полноту, и куда он достигнет, тем местом и заражается и тотчас господствует
в том месте с Богом.
92. Ибо он из Бога и в Боге и может быть удержан только семью природными духами
тела, рождающими душевного духа; они держат бразды в руках и могут рождать его
как им угодно. ["Дух Божий обладает всеми источниками: но Он разделяется
на три Начала, откуда происходят три различных источника, как-то: один в огне
по первому Началу; и другой в свете по второму Началу; и третий в духе сего мира,
в воздушном и звездном источнике".]
93. Когда терпкое качество как отец образует слово, или сына, или духа, то он
стоит плененный в средоточии сердца и другие духи испытывают, хорош ли он. Если
он приятен огню, то огонь пропускает молнию (в которой горький дух) сквозь сладкую
воду, где воспринимает ее любовь и поднимается с нею в терпкое качество.
94. Когда же молния с любовью снова возвращается в терпкое качество, вместе с
новорожденным ныне духом или волею, то терпкое качество радуется своему молодому
новому сыну и поднимается; тогда звук схватывает духа, и исходит вместе с ним
к устам, к глазам, к ушам и к носу, и выполняет все, что постановлено на совете
семи духов: ибо каково постановление совета, таков и дух; и совет может изменять
его как хочет.
95. Поэтому первоначальное желание таится в окружности сердца, в совете семи духов:
каким они породят духа, таков он и бывает.
96. Таким-то образом и привел господин Люцифер в гнев Божество ["то есть
возжег вечную природу по первому Началу"], ибо он со всеми своими ангелами,
как злобный диавол, вступил в борьбу с Божеством, намереваясь привести всю область
под власть своих, рожденных вместе с ним духов, чтобы они сами давали всему форму
и образ и чтобы вся область преклонилась и позволила править и образовывать зажженною
остротою рожденных вместе с ним духов.
97. И так же, как у ангелов, это происходит у человека. Потому одумайтесь, вы,
гордые, вы, скупые, вы, завистливые, вы, гневные, вы, хульные, вы, блудные, вы,
к воровству и лихоимству приверженные люди, какого сына или духа посылаете вы
в Бога. ["Душа первоначально была объята словом FIAT в вечной природе, каковая
есть природа Бога по первому Началу и вечному Первоначалу природы; и когда она
возжигается в Первоначале, то возжигает гнев Божий в вечной природе".]
98. Ты скажешь: мы посылаем его не в Бога, а лишь в нашего ближнего или в его
труд, который нам полюбился. Так покажи же мне то место, куда ты посылаешь своего
похотливого духа, будь то человек, или скот, или одежда, или поле, или деньги,
или что бы то ни было, и где бы не было Бога: из Него все, и Он во всем, и Он
сам есть все, и держит и несет все.
99. Тогда ты спросишь: но Он во многих вещах пребывает своим гневом, раз они так
жестки и злы, и те не подобны Божеству? Да, милый человек, все это правда: в серебре,
золоте, камнях, почве, одеждах, зверях и людях -- во всем осязаемом, везде пребывает,
конечно, гнев Божий; иначе оно не было бы столь жестко на осязание.
100. Но ты должен знать, что и ядро любви таится также во всем в сокровенном средоточии;
разве что оно совсем злое, и это также не нравится человеку. ["Бог обладает
всем, однако по природе Он не есть сущность, Он обладает самим собою".] Или
ты думаешь, что поступаешь правильно, купаясь в гневе Бо-жием? Смотри, как бы
он не зажег тебе тело и душу и ты не стал бы гореть в нем вечно, подобно Люциферу.
101. Но когда Бог в конце сего времени сделает сокровенное явным, ты увидишь,
где была любовь Божия и где гнев Его: потому смотри, и берегись, и отврати глаза
твои от злого, иначе ты погубишь себя.
102. Я беру в свидетели небо и землю, что я выполнил здесь то, что Бог открыл
мне как свою волю.
103. Таким образом, царь Люцифер превратил сладкую воду в своем теле в кислую
остроту, намереваясь в своей дерзости править ею во всем Божестве. И он зашел
так далеко, что достигает в мире сем этою остротою в сердца всех тварей, а равно
и в зелень, и в траву, и во все -- как царь и князь сего мира.
104. И если бы не было во всей природе мира сего еще Божественной любви и у нас,
бедных людей и тварей, не было бы в битве возле нас Победителя, то все мы в одно
мгновение погибли бы в адской мерзости.
105. И потому справедливо поем мы: "Посреди жизни объяты мы смертью; куда
бежать, где найти спасение? К Тебе, Господу Иисусу Христу, к Тебе одному!"
106. Вот Он, победитель в борьбе, к кому мы должны бежать, царь наш Иисус Христос:
в Нем любовь Отца, и Он с Божественной властью и силою борется против возжженной
мерзости ада.
107. К Нему должны бежать, и Он сохраняет любовь Божию в сем мире во всем, иначе
бы все погибло.
Надейся лишь, молись и жди, Недолгий остается срок, И царству дьявола конец.
108. Вы, философы и юристы, делающие из Бога диавола и говорящие, что Он хочет
зла, дайте здесь снова ответ, чтобы увидеть, сможете ли вы отстоять свое дело?
А если нет, то пусть будет осужден также и кислый дух в Люцифере как губитель
и враг Бога и всего Его небесного воинства.
|
