Жан Ванье

ОБЩИНА - МЕСТО ПРОЩЕНИЯ И ПРАЗДНИКА

К оглавлению

ГЛАВА III. ВОЗРАСТАНИЕ В ЗРЕЛОСТИ

1. Община растёт подобно ребёнку

Все мы странники, мы странствуем по жизни. Каждый из нас путник на этом пути. Возрастание человеческой личности, от малютки во чреве матери вплоть до дней смерти, одновременно и очень длинное, и очень короткое. Этот путь очерчивается с обоих концов двумя слабостями: слабостью младенца и слабостью умирающего.

Деятельный период жизни характеризуется двумя этапами: созреванием и упадком. Ребёнок, подросток странствуют по времени к зрелости взрослого. Чтобы достигнуть этой зрелости, включающей в себя определённую самостоятельность и силу, им понадобится много лет. Затем наступит период болезней и усталости; человек будет становиться всё более зависимым до тех пор, пока не придёт к тому уровню полной зависимости, который характеризовал его отношения с окружающим миром, когда он был совсем ещё младенцем.

Если зрелая активность и обильное плодоношение состоят из периодов созревания и упадка, то, что касается нашего сердца и мудрости, так с этой точки зрения мы можем созревать постоянно. Становлению нашего сердца присущи определённые стадии:

- ребёнок живёт любовью и присутствием близких, время его детства - это время доверия;

- подросток живёт щедростью, утопиями и надеждой;

- взрослому свойственно отдавать себе отчёт в происходящем и ожидаемом, целиком окунаться в те или иные дела, принимать на себя ту или иную ответственность; это время верности. И наконец,

- пожилой человек снова оказывается в том периоде, который характеризуется доверием, также это время мудрости.

У пожилого человека, неспособного на особенную активность, есть время для того, чтобы смотреть, созерцать, прощать. Ему свойственно чувство того, чем является человеческая жизнь, свойственно признание реальности. Он знает, что жить - это не только делать что-то и куда-то бежать, но что жить - означает также принимать других в их самобытности и любить их. Некоторым образом он преодолел ту стадию жизни, когда нужно убедительно доказывать что-то.

Эти стадии состоят из этапов, которые нужно преодолеть; каждая включает в себя подготовительный этап и воспитание, каждая проходится с более-менее большими страданиями.

Человеческая жизнь является путешествием, путём, возрастанием к более реалистичной и подлинной любви; это путешествие к единству. И на самом деле, чем более младенец един с матерью в своей слабости и в своих отношениях с внешним миром, тем в большей мере он растёт, и тем быстрее начинает понимать отличие своей эмоциональной жизни от жизни своих взаимоотношений с миром, своих желаний от своих психологических устремлений или импульсов, того, что у него внутри от того, что окружает его, того, чем он живёт от того, о чём он говорит, своих мечтаний от реальности. С ростом самостоятельности страхи за свою слабость, свою уязвимость и свою ограниченность, страдания и смерть становятся более осознанными, как более осознанно он начинает воздвигать преграды, за которыми хочет спрятать свою уязвимость. Путешествие каждого из нас по своей судьбе - это путешествие к восполнению глубин нашего бытия нашими хорошими качествами и нашими слабостями, богатствами и бедностью, нашим светом и нашим мраком.

Возрастать - значит всплывать мало помалу с мутных глубин ограниченности нашего видения вещей, когда наше поведение определялось рысканием в поисках удовлетворения своих эгоистических импульсов, нашими привязанностями и неприязнями, к созерцанию беспредельных горизонтов, к вселенской любви, когда мы будем любить всех людей и будем желать их счастья.

Как в жизни конкретного человека существуют успешные периоды, которые, однако, нужно преодолеть, также и общинной жизни присущи периоды, требующие каждый подготовительного этапа, воспитания, которые мы проходим с более-менее большими страданиями.

Существует три периода:основание, затем "вывод на орбиту" и, наконец, ежедневный опыт; своё время для дряхления, в котором пребывает много пожилых людей, влюблённых в ценности прошлого; есть время верности. Эти периоды не столь яркие, как в человеческой жизни, однако, они существуют. Существуют различные периоды, определяющие способ использования авторитета, развития структур, нормирующих жизнь. Община и её ответственные должны быть бдительными, чтобы эти переходы благоприятно совершились.

Множество состояний напряжённости в общине происходят из того, что то одни, то другие не желают расти, а рост общины включает в себя личный рост каждого человека. Есть некоторые люди, которые сопротивляются изменениям, отвергают становление. Таким же образом и в человеческой жизни, многие отвергают возрастание и соответственно потребности нового его этапа; они хотят оставаться детьми; остаются подростками; не принимают присущее старости.

Община же всегда находится в состоянии становления.

После двадцати лет жизни в общине жить в ней не становится проще, чем то было в начале. Напротив, тот, кто входит в общину, немного наивен: он полон иллюзий, у него есть необходимая благодать, чтобы вырваться из оков индивидуалистической и эгоистической жизни.

Тот, кто уже совершил в общине двадцатилетний путь, знает, что это не просто. Он осознаёт свои пределы и пределы других. Он знает всю тяжесть своего эгоизма.

Общинная жизнь представляет собой до некоторой степени путь по пустыне к обетованной земле, к внутреннему освобождению. Еврейский народ начал роптать на Бога только после перехода через Красное Море. До этого он был поражён чрезвычайными событиями; его пробудило приключение, вкус риска, и всё это казалось предпочтительней бремени рабства.

И только позднее он возроптал на Моисея, забыв, каково находиться под тиранией египтян, после того, как чрезвычайные события уступили место обычным и постоянным ежедневным обстоятельствам. А их было достаточно.

Легко поддерживать пламя героизма в момент основания общины; потребность борьбы с окружающей средой призывает щедрые сердца к действию. Она не позволяет упасть духом.

Значительно труднее, когда месяцы и годы проходят, а ты сравниваешь себя со своими пределами. Воображение больше не пробуждается героическими событиями, а ежедневный опыт кажется приевшимся. Очень скоро те вещи, от интереса к которым ты уже казалось бы избавился, возвращаются как обольстительницы: удобство, закон наименьшего действия, потребность в безопасности, страх перед волнениями. И больше нет сил сопротивляться: уже нет тех сил, чтобы контролировать свой язык и для того, чтобы прощать; воздвигаются барьеры, и ты замыкаешься в себе.

Злые языки говорят, что община начинается с тайны, а заканчивается бюрократией. К сожалению, это отчасти верно! Вызов, обращённый к созревающей общине, - приспосабливать свои структуры таким образом, чтобы они всегда были направлены на служение личному росту людей, основополагающим целям общины, а не на служение традиции, которую нужно охранять и ещё менее на служение лидеру или своему престижу, который нужно оберегать.

В наши дни дух нового предприятия и структуры, создаваемые для его функционирования, противопоставляются друг другу. Да, это требование жизни - создавать структуры, благоприятствующие развитию духа, которые являются полезными и сами по себе. Существуют способы осуществлять власть, разграничивать обязанности и также управлять финансами согласно Евангелию и заповедям блаженства; они, следовательно, также являются источниками жизни общины.

Община означает общение сердцем и духом; это цепь отношений; но отношения включают в себя ответ на крики наших братьев и сестёр, ответственность за них. Это требует многого и много мешает.

Именно поэтому отношения и потребности общины, которые она включает в себя наряду с законом, нормированным распорядком и администрацией, очень легко изменяются. По человеческим меркам легче подчиниться закону, чем любить. Именно поэтому некоторые общины заканчиваются нормированием и администрированием вместо того, чтобы возрастать в бескорыстии, принимать братьев, дарить.

2. От героизма к повседневной реальности

Основание общины - нечто достаточно простое. Существует очень много смелых людей, ищущих героизма, готовых спать на земле, долго работать в течение дня, жить в полуразрушенных домах. Легко отдыхать на природе; все готовы жить некоторое время в спартанских условиях. Также не составляет труда привести общину в движение - всегда достаточно энергии для того, чтобы оторвать ракету от земли; но подлинной проблемой является вывести её на орбиту и жить зачастую скучной обыденностью, жить с братьями и сёстрами, которых мы не выбирали, но которые нам даны, и стремиться во всё более всеобъемлющей истине к целям общины.

Община, являющаяся лишь ракетой героизма, - не настоящая община. Эта последняя включает в себя определённый образ жизни, личную позицию, стиль жизни и особый взгляд на реальность; она включает в себя, прежде всего, доверие к ежедневным обстоятельствам.

Эта повседневная реальность состоит из простых задач: приготовить обед, пачкать и мыть посуду, ставить её на место, участвовать на собраниях. Она состоит из даров, радостей и праздников.

Община создаётся только тогда, когда её члены договорились не совершать великих подвигов, не быть героями, но каждый день переживать с новой надеждой, как дети смотрят с удивлением на восход солнца и благодарят за его заход. Она создаётся только тогда, когда они признали, что величие человека состоит в признании своей скудости, своего человеческого состояния, своей земли и в благодарении Бога за то, что он вложил в это ограниченное тело семена вечности, которые проявляются через ежедневные небольшие жесты любви и прощения.

Красота человека заключается как раз в этом доверии к чуду каждого дня.

3. Осознание разумом

После того как прошло время героизма и борьбы, после первого времени удивления настаёт время рассудочного осознания того, чем является община и каково её место в обществе, в Церкви, в самой истории человечества. Рассудочное видение или понимание важны в жизни общины. Но это рассудочное осознание должно всегда выплёскиваться из удивления и благодарности; они должны быть в сердце общины. Если нет, наступает преждевременная старость.

Философы гегельянской и марксистской традиций принимают за отправную точку не удивление, но борьбу с несправедливостью и классовую борьбу. Именно поэтому не может существовать общины, основанной на марксистских принципах. На этих принципах может существовать только объединение воинственных людей. С того момента, когда единство осуществляется единственно на почве борьбы, не существует больше взгляда любви и доверия одних к другим в благодарении.

Община всегда должна оставаться общиной детей, но детей, которые уже обладают сознанием и видением вещей. Община, стремящаяся стать общиной взрослых, "мудрых" и благоразумных, желающих сражаться, очень быстро теряет чувство общины и становится группой гиперактивных людей, теряющихся в сражении.

Марксистскую критику общинной жизни иногда трудно вынести, и многие члены сдаются ей. Они боятся, что их будут считать "буржуями", "слабыми", "людьми, страшащимися борьбы".

Видение реальности членами общины - видение долгосрочное. Марксисты же хотят революции. Но что касается революции, они и не знают, чего хотят. Члены общины желают сейчас жить тем, что марксисты откладывают на "потом".

Нужна смелость, чтобы сопротивляться этой критике. Человеку присуще скрытое желание прослыть героем, святым, мучеником. Он боится быть ребёнком, быть самим собой.

Чем более община растёт, укореняется, тем более она должна познавать свой глубокий смысл, потому что любая община несёт в себе разум вещей. Чем более община жива, исполнена подлинных человеческих отношений, чем более она является общиной жизни, а не просто объединением людей, совершающих определённые дела, тем более она должна придавать смысл основополагающим вопросам человека: о страдании и смерти, о браке, сексуальности, о месте мужчины и женщины, о власти, о чувстве Бога и о месте молитвы и религии, о бедности и богатствах, о профессионализме (о техницизме), о бескорыстии (или о сердце), о надежде и тревоге, о нормальности и аномальности, о несправедливости в мире и так далее. Она должна употреблять символы, чтобы выразить чувство или разум, которые она придаёт этим основополагающим реальностям, потому что нельзя одновременно расти в общине и углублять наши отношения, не подходя так или иначе к этим вопросам. Традиция общины должна быть способом передавать ответ на эти вопросы. Но постепенно нужно осознавать смысл и разумность этой традиции.

4. "От монархии к демократии"

Чем более община возрастает, тем более внимательными нужно быть к тому, чтобы приспосабливать структуры общины к её меняющимся потребностям, способствуя их развитию. У истоков общины обычно стоит основатель, который ведёт себя словно монарх, глава, который решает всё. Именно он обладает видением того, каким образом община должна жить, и решает всё в соответствии с этим видением. По мере того как другие присоединяются к нему, входят в его проект в лоне общины зарождается жизнь. Тот, кто стоит у истоков, должен научиться "отказываться от права" на "свою" общину, "свой" проект и таким образом научиться быть всегда готовым стать одним их многих, других членов этой общины. Структуры должны развиваться по направлению к демократии, в которой глава только координирует деятельность общины, хотя и обладая видением её основных целей.

Если глава не содействует этому переходу к демократии или точнее к настоящему разделению сфер ответственности в общине, он рискует удушить способности сердец многих других людей. Те, кто одарён реальными способностями к росту в плане ответственности и разума, останутся словно мёртвыми в этих уголках своего бытия и останутся на всю жизнь недоразвитыми исполнителями.

Эта эволюция структур происходит потому, что община растет, и духовно растут её члены, становятся более глубокими в осознании своего долга и способны возложить на себя большую ответственность. В "Ковчеге" мы пересматриваем наш учредительный документ 19 достаточно регулярно и, я полагаю, это очень хорошо. Я боюсь, что многие общины могут удушить своих членов, поскольку не умеют изменять свои структуры для того, чтобы основная цель общины переживалась лучше.

Важно, чтобы у людей были свои личные проекты, замыслы и свои сферы ответственности, которые позволяли бы им осуществлять те или иные инициативы. Но также важно, чтобы эти личные проекты утверждались общиной или исходили из установленного в общине разделения обязанностей. Если нет, они принесут вред общине. Такие проекты окажутся планами человека, который хочет доказать, что он лучше знает потребности общины, чем она сама; такие проекты могут свидетельствовать, что их "творец" хочет отделиться от общины. Часто попадаются такие общины, члены которых считают себя превосходящими других, считают себя спасителями. Распределение обязанностей в общинной жизни включает в себя и то, что все члены общины, или по крайней мере ответственные, должны попытаться посмотреть, каковы же на самом деле подлинные потребности общины и в каком направлении ей следует идти. В этой связи прежде всего нужно обратить внимание на то, чтобы избегать пристрастия к самопревозношению и желания превзойти других и превознести собственные идеи. Нужно, чтобы все слушали мнения друг друга и постепенно, беспристрастно уясняли истину. Это может отнять много времени и сил, но это стоит того, потому что в этот момент каждый человек из общины лично прилепляется к проекту.

Некоторые общины иногда создают такое впечатление, что они основаны людьми, которым нужно почувствовать себя руководителями, испробовать что-то, создать "свою" общину, осуществить "свой" замысел. Нужно всегда помогать основателям не попасть в эту ловушку, но прояснить свои намерения. С самого начала нужно избегать того, чтобы они оказывались одни. Лучше, чтобы община основывалась двумя-тремя людьми, вместе разделяющими обязанности и вместе контролирующими друг друга. Если нет, то основатель рискует с головой окунуться в это сотворение: он сам делает всё и становится собственником по отношению к "твари". Он не воспринимает никакой критики и слушает только льстецов (таких всегда много вокруг общины). Община умрёт от удушья, если основатель стремится удушить людей, которые пришли помочь ему, своих братьев и сестёр, не оказывая им доверия, не разделяя с ними свою ответственность, не позволяя им осуществлять ту или иную инициативу.

Если основывающий общину делает это с целью проверить что-либо посредством "творения", которое он создаст, в этом великая гордыня, что-то нездоровое, что должно умереть. Община создаётся для людей, которые в ней живут, а не для основателя. Ответственность - это крест, который он несёт и который он должен очень рано начинать разделять с другими, чтобы могли раскрыться дары каждого человека. Если основатель не учится со временем исчезать, община умрёт или будет вынуждена отвергнуть своего основателя.

Иногда я встречаю людей, которые хотят создать общину. После четырнадцати лет опыта общинной жизни я никому не посоветовал бы создавать общину за исключением, разумеется, особых случаев, по знаку Божию. Я скорее посоветовал бы этим людям идти жить в уже существующие общины; затем, когда придёт время, их пошлют создавать другую. Когда создаётся община, нужно обладать чувством принадлежности и миссии. Нужен кто-то, кто удостоверял бы наш выбор, поддерживал нас, контролировал и давал бы нам советы. Таким образом, первые христианские общины были основаны людьми, состоявшими в общине апостолов и учеников, пребывавших в молитве в день Пятидесятницы с Марией, Матерью Иисуса. Они были посланы и утверждены в своей миссии коллегией апостолов.

5. Открытость кварталу и миру

Перед тем как приступать к основанию общины, важно установить контакт с деревней или двором, кварталом, в котором община будет создаваться. Многие общины рождаются, не устанавливая сначала эти контакты. А если эти общины принимают умственно или физически отсталых людей, или же людей отчаявшихся, то это катастрофа. Соседи и окружающие отвергнут её. Община больше не знак, она становится нарывом. Если бы основатели уделили время тому, чтобы объяснить свой замысел соседям, то эти последние в свою очередь с большим пониманием отнеслись бы к нему. А если они смогут принять отсталых людей самой деревни, тогда община вполне вольётся в жизнь этой деревни. Не является потерей времени провести несколько месяцев в установлении контактов и связей дружбы с соседями, прежде чем приступать к созданию общины.

Для того чтобы община стала знаком, нужно, чтобы её соседи видели в ней позитивный вклад в жизнь квартала или деревни. Хорошо иметь кого-то в общине, кто мог бы помочь старым или больным, чтобы дом был всегда открыт, был прибежищем для тех, кто страдает и находится в нужде.

Чем более община углубляется в своё призвание и возрастает в нём, тем более она должна включаться в жизнь квартала. Сначала община словно замкнута между четырьмя стенами дома. Но постепенно она открывается соседям, друзьям. Некоторые общины пугаются, когда начинают чувствовать, что соседи стремятся влиться в них. Они боятся потерять свою самобытность, потерять контроль.

Но не это ли и является подлинным расширением общины? Важно, чтобы в некоторые моменты стены общины рушились. Это означает, что каждый должен уважать место другого и что сферы ответственности и права каждого должны быть ясно выраженными. Каждый становится ответственным за другого в определённой области. Нужно, чтобы и одни и другие бескорыстно приносили что-то другому, чтобы завязывались настоящие связи. Именно так маленькая община может стать мало помалу закваской в тесте, связью единства между всеми и для всех.

Конечно, по мере того, как община укореняется в квартале, как она начинает расширяться, как вовлекает соседей в свою деятельность, она обнаруживает, что определённые законы страны и некоторые несправедливости препятствуют становлению людей, особенно несчастных отсталых. Тогда община призвана принять определённую позицию на политическом поле. Она пытается преобразовать законы и бороться с несправедливостью. Может быть, из-за этого на неё косо будут смотреть власти и может случиться, что оппозиция попытается любой ценой привлечь её на свою сторону для своей борьбы. Трудно такой общине найти свой путь среди этих крайностей.

Маргарита Майано вспоминала в "Ковчеге", что бабочка для того, чтобы выйти, должна разорвать кокон, и что ребёнок, чтобы родиться, совершает насилие. Чтобы привести в мир новое общество, иногда нужно использовать определённое насилие. Но оно должно исходить из общения и из доверия и усиливать их.

Растущая община постепенно обнаруживает, что она находится в этом месте не ради себя самой. Она принадлежит всему человечеству; она создана для всего человечества. Она приняла дар, который должен принести много плодов всем. Если она замыкается в себе самой, то умрёт от удушья. Зарождающаяся община подобна семени, которое должно расти и становиться деревом, которое принесёт множество плодов и в котором все птицы небесные смогут свить гнездо. Она должна простереть руки, чтобы бескорыстно дать то, что бескорыстно получила.

Община всегда должна помнить, что она знак и свидетельство для всех людей. Члены общины должны быть верными один другому для того, чтобы взаимно удостоверять своё возрастание, но также и для того, чтобы быть знаком и источником надежды для всех людей.

Община, начавшая свою жизнь подобно семени, должна помнить, что это семя произошло от срезанного с дерева плода, рождённого другим семенем. Община рождена отцами и матерями и даст сынов и дочерей. Она участвует в смене поколений; она маленькое звено в большой цепи человечества. Нужно, чтобы это звено было красивым, прочным и живым.

Община в одно и тоже время должна быть отделена от человеческого общества и открыта ему. В той мере, в какой она живёт ценностями, отличными от тех, что распространены в обществе, она обязательно будет от него отделена. Если она слишком открыта, она никогда не сможет сохранить и углубить собственные ценности; у неё не будет самобытности и собственной жизни. Но если она слишком замкнута, она не сможет расти; она не сможет видеть подлинные ценности, которые существуют в обществе, у других людей. Она окажется перед лицом дилеммы: "Или я права, или они ошибаются". Она будет неспособна видеть духовную скудость и ошибки, свойственные ей. Община призвана возрастать постепенно в отношениях с другими, с людьми двора. Таким образом, благодаря этим новым друзьям, община будет расти, и в этом они будут друг другу помогать. Нельзя сказать, что кто-то прав, а другие ошибаются, но все призваны взаимно помогать друг другу.

У меня такое впечатление, что в Церкви в определённую эпоху религиозные ордена очень сильно замыкались в самих себе. Они умирали от удушья. Они чувствовали это и открывались обществу. Но некоторые, может быть, были слишком находчивыми; они начинали с того, что бросали свою орденскую одежду ради того, чтобы быть ближе к людям, но вместе с ней они оставляли и свои традиции, смысл своего основания; они потеряли свою самобытность; они уже не были общинами.

Когда какая-то община чувствует, что умирает, это не лучший момент, чтобы изменять свои внешние признаки, свой порядок и одежду; если их не станет, то не будет больше ничего, что сможет удерживать людей вместе. Это время для внутреннего обновления, возобновления доверия в личных отношениях и в молитве; время оставаться близкими бедным и отчаявшимся.

6. Испытание: один из этапов созревания

Испытание - важный фактор созревания общины. Через испытание я знаю, что такое трудно, что такое бедность, преследование, то, что разъединяет общину и раскрывает её слабости, напряжённости, внутреннюю и внешнюю борьбу, все те трудности, которые происходят из нового этапа, который нужно преодолеть.

Для того чтобы создать общину, нужно бороться со всякого рода элементами, но однажды, когда община отправилась в путь, кажется, что какие-то силы исчезли, тогда по скорому ищут компенсаций в удобстве, безопасности, развлечениях и компромиссах с другими ценностями.

В терапевтической общине это очень хорошо видно: сначала принимаются тяжёлые люди, с депрессиями, которые бьют стёкла, затем мало помалу все успокаиваются, а если приходит ещё один "боец со стёклами", его больше нельзя принять. Иссякли силы, которые были в определённый момент, чтобы бороться с любым видом трудностей и принимать трудных людей. Приходит момент, когда нам хорошо находиться вместе, а это уже понижение уровня единства 20 . Именно поэтому испытания важны в общине, поскольку они вынуждают нас найти тот уровень, тот тон, ту силу отношений, которые сделают нас способными бороться с трудностями и обрести чувство неотложности при решениях.

Община, которая становится богаче и уже пытается только защищать свои богатства и свою репутацию, близка к смерти. Она прекратила расти в любви. Община живёт тогда, когда она бедна, когда её члены чувствуют, что должны вместе работать, быть едиными и не для чего иного, как для насущного хлеба и тогда, когда каждый отдаёт себе отчёт, что если он не трудится, другим от этого будет плохо!

Часто только тогда, когда община находится на грани разрушения, люди приступают к диалогу и начинают смотреть друг другу в глаза, потому что они отдают себе отчёт в том, что наступил момент, когда нужно задать себе вопрос жизни или смерти; если они не сделают чего-то решительного и радикальным образом нового, всё исчезнет. Часто нужно дойти до глубины пропасти, чтобы достигнуть момента истины, признать собственную духовную бедность, собственную потребность в одних и других и взывать о помощи к Богу.

Испытание объединяет общину в той мере, в какой существует доверие, достаточно сильное для того, чтобы принять его. Если один член общины оказывается сильно раненым в катастрофе, агрессивность и маленькие личные интересы исчезают. Этот удар делает единство более глубоким и ставит перед лицом самого существенного. Новая солидарность вновь рождается для того, чтобы лучше перенести испытание и преодолеть его.

Испытания, проламывающие поверхностную самоуверенность, часто высвобождают новые силы вплоть до самых потаённых. Начиная с этой раны, община вновь рождается в надежде.

7.Состояния напряжённости

Состояния напряжённости являются необходимым этапом в периоды созревания и углубления жизни общины. Они проистекают от личных конфликтов, конфликтов, порождённых отказом от возрастания, личного и общинного становления, от конфликтов между эгоистическими устремлениями различных людей, появившихся из-за ослабления бескорыстности внутри всей общины, из-за несходства темпераментов и психологических трудностей каждого. Эти состояния напряжённости естественны. Нормально, что мы обеспокоены, когда поставлены перед лицом собственной ограниченности и духовной скудости, когда мы обнаруживаем свою глубокую рану. Нормально, если мы уходим от всё возрастающей ответственности, ибо для того, чтобы смело идти ей на встречу, нужно приложить определённые усилия, потому что мы чувствуем себя неуверенными. Перед лицом последующих умерщвлений собственных интересов мы внутренне вопиём. Нормально, если мы упрямимся, если боимся, если мы метим шаг, если больше не продвигаемся вперёд, если мы отступаем перед новыми трудными членами, с которыми нам нужно общаться, если они ещё не освободились от своих страхов и агрессивности.

Нормально, что в определённые моменты мы обнаруживаем ослабление нашей готовности к бескорыстной самоотдаче по причине усталости, личных напряжений, разного рода страданий. Существует множество причин для напряжённости.

Каждое из этих состояний напряжённости ставит всю общину в целом и каждого её члена в отдельности перед лицом собственной духовной скудости, перед собственной неспособностью, усталостью, агрессивностью и депрессиями. Это может стать важной вехой, временем осознания того, что сокровище общины пребывает в опасности. Когда всё идёт хорошо, когда община верит, что наступил успешный период, члены общины рискуют отдаться силам своей любви. Они менее внимательны один к другому. Состояния напряжённости вынуждают их вернуться к реальности своей духовной бедности. Принять соответствующие критерии молитвы, диалога, терпения и усилий для того, чтобы преодолеть кризис и вернуть потерянное единство.

Они дают понять, что община - это более, чем человеческая реальность, что ей нужен дух Божий для жизни и самоуглубления. Также они очень часто мечтают об этапах, которые им необходимо пройти для того, чтобы обрести более реальное единство, обнаруживая надломы, преодоление которых обязывает к перевоспитанию, к реорганизации, к большему смирению. Иногда животный взрыв только помогает нам раскрыть реально существующую напряжённость, до того бывшую скрытой. Только тогда, когда напряжение разряжается, становится возможным попытаться исцелить его причину до самых корней.

Нет ничего, что причиняло бы такой вред общинной жизни как скрывать напряжённость, поступать так, будто бы её не существует, прятать её за знаками почтительной вежливости и избегать реальности и диалога. Напряжённость или волнение могут быть знаком ближайшего пришествия новой благодати Бога. Они возвещают переход к Богу в общине.

Часто напряжённость и испытания исходят из того факта, что община потеряла чувство самого главного, начальное видение своих задач и не может больше быть верной призыву Божию и призыву бедных. Тогда она заключает в себе новый призыв к верности. Чтобы обрести мир, нужно, чтобы община просила прощения у Бога и умоляла Его дать ей свет и новую силу.

Нужно принять эту напряжённость как повседневный факт, пытаясь разрешить её в поисках самоуглубления и истины. Разрешить - не означает найти поспешные утешения. Только давая открыто разразиться напряжению в присутствии всех заинтересованных лиц, мы вновь обретём единство. Желание дать осознать кому-то его пределы, его эгоизм, его ревность, его неспособность к диалогу не помогает ему с необходимостью преодолеть его. Напротив, это может замкнуть его в ещё большей тоске, близкой к отчаянию.

В общем, невозможно никому помочь понять его пределы, если одновременно мы не помогаем ему обрести силу для их преодоления, понять все те возможности, которые таит в себе любовь, доброта и благая деятельность, и обрести доверие к себе самому и к Святому Духу. Никто не может принять зло, сущее в себе самом, если он не чувствует, что его все любят и уважают, если у него нет ощущения доверия к себе. Никто не может сдерживать свои эгоистические импульсы и свои страхи, если ему не дали понять, что он достоин любви. И такова задача ответственного: понять красоту и ценность напряжённой и агрессивной личности и помочь членам общины делать то же самое. Таким образом, мало помалу, этот человек, чувствуя, что его не отвергают, но принимают и любят, сможет не препятствовать проявлению своих благотворных сил ради служения другим. А когда страхи ослабляются, и люди начинают слушать друг друга без предубеждений, заранее не отвергая друг друга, и начинают понимать, почему этот и тот конкретный человек поступают именно таким образом, состояния напряжённости исчезают. Речь идёт о том, что нужно принимать других и любить их с их эгоистическими стремлениями и их агрессивностью. Это взаимное принятие друг друга, которое со временем может стать подлинным разделением жизни другого, требует времени и терпения. Это может потребовать множества встреч, бесед, иногда очень тяжёлых, деликатных диалогов, также и молчаливого, спокойного, исполненного нежности признания.

Не нужно ни прятать состояния напряженности, ни давать им взорваться раньше времени, но принимать их с максимальной чуткостью, с величайшими доверием и надеждой, зная, что их нужно претерпеть. Нужно принять их терпеливо и с глубоким состраданием, без паники и наивного оптимизма, но на основе реалистичной позиции, исполненной внимания и поисков истины.

Напряжённость исходит из того факта, что некоторые слишком закоснели в своих мнениях. Со временем они откроются, они обнаружат другие измерения реальности, их видение претерпит изменения и напряжённость исчезнет. Именно поэтому нужно быть терпеливыми перед лицом какой бы то ни было напряжённости и не стремиться всегда разрешать её быстро. Если хотите действовать быстро, вы рискуете подтолкнуть некоторых людей ужесточить свою позицию вместо того, чтобы смягчить её.

Некоторые напряжённости в общине проистекают из того, что община заключает в себе почти противоположные друг другу ценности. Гений общины должен проявляться в попытке привести их к взаимному равновесию. Именно таким образом в "Ковчеге" мы вместе хотим быть единой христианской общиной и трудиться согласно потребностям Государства. Некоторые люди с большей охотой принимают одну ценность, чем другую и это хорошо, но вместе с тем иногда это приводит к напряжённости между людьми. Эти состояния напряжённости уменьшаются по мере того, как община и её члены достигают человеческих зрелости и мудрости.

Другие напряжения происходят из того, что община эволюционирует и появляются новые дары и новые реальности. Они требуют мало помалу нового равновесия, может быть даже развития структур. Прежде всего, нам не нужно впадать в панику перед такими напряжениями, которые зачастую нельзя даже ясно выразить. Нужно уметь ждать момент, когда община будет готова встретить эти вопросы в мире и истине.

Возрастание человека к любви и мудрости долгое. Когда речь идёт об общине, этот рост происходит ещё более медленно. Члены общины должны быть всегда друзьями времени, знать, что многие вещи осуществляются, лишь бы им дали необходимое для этого время. Может быть большой ошибкой желать, во имя ясности и истины, ускорения хода вещей и очень быстрого их прояснения. Иногда находятся люди, которые любят конфронтацию и разделения. Это не всегда проявление здоровья. Лучше быть друзьями времени. Но вполне очевидно, что каждый человек должен быть бдительным, чтобы не увиливать от проблем, отказываясь слушать недовольство, существующее в общине, и чтобы осознавать напряжённости.

Многие состояния напряжённости происходят из непризнания того, что руководитель имеет и слабые стороны. Всегда ищут идеальных "отца" и "мать", а разочарование вызывает тревогу. Эти напряжённости полезны: нужно, чтобы каждый обнаружил, что руководитель тоже человек и что он может ошибаться, не теряя при этом доверия к себе. Каждый человек должен созревать в зрелости и находить подлинные и свободные отношения с лидером. Но нужно также, чтобы община была готова развиваться и меньше бояться.

Во многих общинах кто-то является самым хрупким, самым трудным человеком, который, кажется, катализирует агрессивность всех других. И всегда именно на него нападают, именно его критикуют, именно над ним подшучивают. Каждый член общины, в потаённом уголке своего сердца, ощущает какую-то неудовлетворённость, а иногда свою виновность. Такие люди очень легко могут впасть в уныние, в дискомфортное состояние. Тогда они проецируют на другого, более слабого, свою ограниченность и своё малодушие. Во многих общинах есть такой "козёл отпущения" личных и групповых тревог.

Однажды встав на путь притеснения и отвержения и высвободив из себя агрессивность, не легко сойти с этого пути. Однако ради здоровья общины совершенно необходимо, чтобы такая позиция отвержения была отведена от своей мишени, потому что невозможно, чтобы община жила, когда одного из её членов притесняют. Тогда нужно, чтобы другой сознательно ли или нет и при вдохновении Святого Духа начал принимать на себя удары этой агрессивности. Например, делая из себя шута. Так постепенно животная и презренная агрессивность преобразится, а наэлектризованность напряжённости исчезнет в свете улыбки.

8. Прогнать брата или сестру

Некоторые общины разрушаются по причине внутренних разделений и плевел. Поражает тот факт, что очень скоро в первых христианских общинах, после времени благодати и единства, начали ощущаться разделения; появился дух пристрастия и разделения. Некоторые были за Павла, другие за Аполлона (1 Кор. 3).

Св. Иоанн в своём первом Послании говорит об этих глубоких разделениях. Это были настоящие расколы внутри общины; некоторые ушли, отвергнув общение с собратьями, учение апостолов и в частности авторитет Иоанна (1 Ин. 2, 19).

Иуда сам жил с Одиннадцатью и с Иисусом, но его сердце было исполнено коварства и ревности; ещё до того как Сатана привёл его к окончательному предательству, он отделился от других в сердце. Иисус призвал его, но по причине, которую мы не знаем, Иуда пожелал воспользоваться тем, что он был одним из товарищей Иисуса ради своей собственной славы и ради своего личного замысла. Для него речь не шла больше о том, чтобы служить Иисусу с другими апостолами, но использовать Иисуса для своих горделивых целей.

В какой момент прогнать человека, который кажется уже полностью отделившимся в сердце от общины, хотя ещё и живёт в ней, который посеял дух плевел и пытается влиять на самых слабых для того, чтобы привлечь их к себе и использовать их для собственных разрушительных целей? Эти люди, сердце которых исполнено ревности, очень часто чрезвычайно умны и очень способны улавливать и использовать слабые точки законной власти или общинной жизни. Тогда они предлагают себя в качестве проницательных людей, способных исправить несправедливости и спасти ситуацию. В них присутствует дух притворства и ловкое лицемерие для того, чтобы создавать разделения, сеять сомнения и беспорядок и ослаблять руководство. Оставлять дело так, чтобы они продолжали своё дело разделения в общине, кажется немыслимым, если провалились все попытки диалога. Прогнать их, когда они уже долго шли вместе с общиной, кажется всё же невыносимым. Однако Иисус сказал:

Если брат твой грешит против тебя, пойди и обличи его один на один. Если он тебя послушает, то приобрёл ты брата своего.

Если же не послушает, возьми с собой ещё одного или двух человек, чтобы устами двух или трёх свидетелей подтвердилось каждое слово.

Если же он и их не послушает, скажи церкви, а если он не послушает и церкви, то да будет он тебе как язычник и мытарь (Мф. 18: 15-17).

Только ответственные и пожилые люди общины могут принять решение об изгнании кого бы то ни было. Но, поступая так, они должны признать также и свою часть вины. Может быть, они не решились осудить этого человека или поговорить с ним в начале, когда проявились первые признаки разделения. Тогда они по наивности пустили ход дел на самотёк, надеясь, что всё уладится само по себе. Может быть, они воспользовались этим человеком, его способностями на трудовом поприще. Но факт признания собственных ошибок может быть слишком запоздалым, он не должен мешать общине действовать решительно. Если кто-то является соблазном для самых молодых людей общины, нужно уметь прогнать его.

В другом месте Иисус говорит:

А кто соблазнит одного из малых сих, верующих в Меня, тому лучше было бы, если бы повесили ему мельничный жернов на шею и потопили бы его в глубине морской.

Горе миру от соблазнов...

Если же рука твоя или нога твоя соблазняет тебя, отсеки их и брось от себя: лучше тебе войти в жизнь без руки и без ноги, нежели с двумя руками и с двумя ногами быть вверженным в огонь вечный (Мф. 18; 6, 7а, 8).

Но в то же время не нужно допускать того, чтобы руководство слишком скоро начало бы кричать о соблазнах и приступило бы к изгнанию людей единственно за то, что они оспаривают что-то. С другой стороны часто именно отказ со стороны лидеров слушать эти первые пререкания вызывает комплекс гордости. Если бы они слушали себя, если бы они признавали свои слабости и иногда ошибки общины, если бы они поддавались стечению обстоятельств, чтобы исправить их, пререкания может быть очень скоро исчезли бы или скорее стали бы движущими силами позитивных реформ.

Для руководства и общины речь не идёт о том, чтобы выгнать людей единственно за то, что они неудобны, за то, что у них тяжёлый характер, может быть они не на своём месте и ставят всех в неприятное положение, но о том, что выгнать нужно только тех, кто внутренне полностью отделился от общины, кто действительно представляет собой соблазн и препятствие, настраивая других против законных властей и подрывая доверие к ним. Эти люди разделяют общину и заставляют её отворачиваться от своих начальных целей.

В этой трудной области разделений и расколов невозможно установить иное правило, за исключением правила терпения, бдительности и твёрдости, уважения структур и возможностей для диалога. В действительности, до тех пор, пока человек со всех сторон окружён и не может распространить яд плевел, нет причин выгонять его. Речь идёт о том, чтобы нести его, переносить и помогать ему теми слабыми средствами, которые есть. И только когда этот человек начинает влиять на других, он становится опасностью. Нужно, чтобы каждый человек в общине был всегда на стороже, чтобы не давать волю, сознательно ли или нет, плевелам. Каждый должен постоянно пытаться быть орудием единства. Это не означает, конечно, что всегда нужно быть согласным с лидером. Но нужно подходить к лидеру в истине. Никто из нас, живущих в общине, не застрахован от впадения в гордость, рождаемого задетой обидой, но разве она может, если мы не обращаем на неё внимания, заполнить всё наше существо.

9. Назначение внешнего глаза

Я всегда отдаю себе отчёт в том, что общины, маленькие ли или большие, не могут сами по себе справиться со своими проблемами. Очень часто их члены не могут разрешить своих проблем и нуждаются в помощи, чтобы обрести контроль за развитием общины и найти новые структуры на различных этапах своего возрастания. Мне кажется, что любая община должна обладать "внешним глазом", который постоянно контролировал бы её. Каждый, с кем члены общины могут поговорить, нужен им; прежде всего тот, кто может быть советчиком для одного или нескольких ответственных и помогать общине развиваться, и открывать весть Бога, сокрытую в разного рода проблемах.

Ив Бериот говорил некоторое время назад о том, что важно знать людей, которые посещали бы наши общины и имели бы назначение губки, всасывающей тревоги. И действительно, любая община чувствует себя далёкой от осуществления своего идеала, лишённая перед лицом насилия и депрессий людей, которых бы она принимала. Все мы далеки от идеала Евангелия. Это несёт с собой ту скрытую тревогу и ту виновность, которые ослабляют порыв творческих способностей и рождают грусть и отчаяние.

Общины нуждаются в этом "внешнем глазе", который бы иногда вливал мужество и снижал драматичность, слушал и задавал вопросы. Члены общины часто так озабочены частностями, что теряют общее видение вещей. Им нужен тот человек, который задавал бы им вопросы насчёт их видения, их типа воспитания, их способа объединения. Этот человек не должен быть обязательно экспертом, специалистом, психологом, но человеком, обладающим большим опытом, который обладал бы познанием человека и человеческих отношений и любил бы общину в её основополагающих целях.

Это наружный глаз или "губка", впитывающая тревогу, должен также помочь общине приобрести правильное мнение относительно своей ценности. Это понимание своей значимости редко встречается во французских общинах. В Соединённых Штатах же это очень хорошо осознаётся. Нужно уметь определять значимость собственной общинной жизни непринуждённо и очень свободно, видеть, к чему нужно приложить особенное усилие, чувствовать, если теряется способность к творчеству и община впадает в привычное состояние и рутину повседневности; нужно правильно оценивать роль собраний, видеть, действительно ли они важны или представляют собой только потерю времени.

Этот наружный глаз имеет также назначение памяти. Всегда важно, чтобы пришёл кто-то со стороны и спросил: "Ты помнишь?", напоминая таким образом происхождение, историю и традиции, дни радости, а также печали. Для того чтобы делать какие-то проекты на будущее, община должна хорошо усвоить своё прошлое и обладать чувством традиции.

10. Внешний авторитет

Каждая община при своём происхождении имеет основателя, который вдыхает в неё дух, особое видение мира и возлагает на себя окончательную ответственность. Но по мере того как община растёт и укореняется, нужно принять документ, который определял бы её основополагающие цели и её дух, конституцию, которая бы устанавливала её образ управления (полномочные структуры, кто и что решает, и кем новый ответственный избирается и назначается). Но для того, чтобы гарантировать преемственность общины во времени, нам нужен внешний авторитет, который будет препятствовать будущему ответственному отклоняться от духа, становясь тираном, вершащим свои собственные цели.

Эта задача гаранта необходима, потому что человеческая реальность настолько хрупка и склонна к ошибкам, а силы зла во вне и внутри общины таковы, что без внешнего авторитета, придёт момент, когда община пойдёт ко дну. Внешний авторитет признаёт ценность, важность и глубоко человеческое или христианское вдохновение общины и помогает остаться верными созданным Уставу и духу. Внешний авторитет не может заменить нехватку членов общины, он не обладает средствами для того, чтобы заново вселить дух, если он начал ослабляться. Прежде всего, он всплывает в период конфликтов для того, чтобы поддержать и быть опорой, общине ли, или людям из общины, которые, как кажется, предлагают лучшую гарантию того, что дух общины не иссякнет.

Возрастая и развиваясь, община должна определяться и прояснять свою позицию по отношению к Государству и Церкви. В конечном счёте, это именно один или другой конкретный человек принимает на себя эту задачу гаранта.

Некоторые общины "Ковчега" руководятся бескорыстной ассоциацией, признаваемой Государством. Их административный совет состоит из мужчин и женщин, сведущих в человеческих делах и любящих Устав "Ковчега". Именно они на законных основаниях берут на себя функцию гарантов общины и её ответственного.

Другие христианские общины собираются вокруг епископа. Именно он принимает общину с её Уставом и её установлениями; именно он принимает на себя задачу гаранта.

Я немного боюсь за некоторые общины без традиции, которые отвергают любой внешний по отношению к ним авторитет. Они ненадолго переживают своего основателя, и он сам рискует совершить много ошибок, если над ним нет никакого контроля.

Когда у терапевтической общины есть свой психиатр или свой врач, это предлагает некоторую гарантию через Государство, которое дало ему его диплом. Он вливается в медицинское тело. Таким же образом христианская община вливается в Церковь через её священника и её служителя. Это связи не только с нынешней Церковью, со всей её иерархией и в частности с епархиальным епископом, но также со всей традицией Церкви от времени самого её основания Христом. Именно апостолам и их преемникам Иисус сказал:

Совершайте это в память обо Мне (Луки 22: 19).

И именно таким образом каждая христианская община снова связывается с иерархией, с традицией и со всей Церковью - мистическим телом Христа.

11. Личный рост и возрастание всей общины

Каждый человек, возрастающий в общине в любви и мудрости, помогает возрастать всей общине; каждый человек, который не стремится к личному росту, боится продвигаться вперёд, мешает росту общины. Каждый из членов общины ответственен за свой собственный рост и за рост всей общины. Возрастать в любви означает становиться всё менее замкнутыми на себе, менее критичными, более зрелыми, менее агрессивными, менее равнодушными к слабостям других; это означает менее скрываться за преградами грусти, которой у человека "выше крыши", и других форм депрессии.

Я не знаю, возможно ли кому-нибудь расти, не раскрывая своё сердце какому-либо свидетелю своего роста, которому нужно открыть призыв Божий и те маленькие шаги, которые Он просит у него совершать, чтобы вступить на путь становления. Важно время от времени поговорить с этим свидетелем, оценить, на добром ли ты пути, а если нет, посмотреть как изменить направление.

Но в то же самое время, мы все боимся открыться свидетелю; мы боимся открыть самую потаённую часть нас самих. Более легко и менее опасно сказать немножко о себе разным людям. Наша самая большая власть справедливо заключается в этой потаённой своей части. Мы боимся отречься от этой власти, открывая себя свидетелю.

Само собой разумеется, совершенно необходимо полностью доверять свидетелю, который должен остаться самим собой.

Есть люди, которые входят в наши общины "Ковчега" для того, чтобы помочь отсталым людям. Это хорошо. Есть и такие, которые входят, потому что они хотят расти и чувствовать, что им нужны другие, которые помогали бы им и стимулировали бы их, вливали бы в них мужество; для них община представляет собой место роста и жизненной практики. Это лучше.

Люди, вступающие в общину, поскольку думают, что обладают чем-то, что они могут внести в жизнь отсталых людей, часто получают удар, когда начинают сознавать свои слабости, свои пределы и пределы других помощников. Всегда очень легко принять слабости отсталых людей - они предполагаются, и мы в общине именно ради этого - чем принять собственные слабости. Часто мы о них и не думаем! От себя и от помощников мы ждём проявления только хороших сторон!

Приступить к становлению - значит начать признавать собственные слабости.

Иногда я стремлюсь вести себя так, словно бы каждый человек мог жить в общине и возрастать, благодаря собственным усилиям, во вселенской любви. С возрастом и опытом общинной жизни и может быть также с возрастающей верой, я всё больше осознаю подлинные основания возрастания в любви; я осознаю пределы и слабости человеческих поступков, эгоистических устремлений, страхов, агрессивности и необходимости чувствовать себя нужным, которые управляют жизнью людей и находятся в основаниях всех барьеров, между ними существующих. Мы можем выйти из наших пещер и наших пределов только в том случае, если Дух Божий коснётся нас, откроет запоры, за которыми мы были заперты, исцелит нас и спасёт.

Иисус был послан Отцом не для того, чтобы судить нас и ещё менее для то, чтобы проклясть нас на тюремные узы, ограниченность и духовную скудость нашего бытия, но для того, чтобы простить нас и освободить, орошая землю нашего сердца семенем Духа. Возрастать в любви - означает не препятствовать росту Духа Иисуса в нас.

Становление нашей личности принимает различные формы, когда мы позволяем Иисуса проникнуть в наше сердце, для того чтобы дать нам новую жизнь и новые силы.

Надежда не заключается ни в наших порывах к любви, ни в психоанализе, который пытается осветить узы и комплексы нашей жизни, ни в более правильной перестройке политических и экономических структур, которые организуют человеческую жизнь и влияют на личную жизнь. Всё это может быть необходимым. Но подлинное становление исходит от Бога, когда человек вопиёт к Нему из глубин своего мрака и позволяет Его Духу проникнуть в себя. Тогда возрастание в любви - это возрастание в Духе. Этапы, через которые нужно пройти ради возрастания в любви, это те этапы, через которые нужно пройти ради полного единения с Богом в глубине нашего бытия.

Для того чтобы нам возрастать в любви, нужно, чтобы узы нашего эгоизма были разорваны. Это включает в себя страдания, постоянные усилия, повторяющийся выбор. Для того чтобы достигнуть определённой зрелости в любви, для того, чтобы нести крест ответственности, нужно выйти из романтических порывов, из утопий, из подростковой наивности.

Мне всё больше кажется, что возрастание в Духе Святом даёт нам возможность покинуть наши грёзы (а часто даже иллюзии) ради обретения реальности; по сути, каждый из нас имеет свои мечты и свои проекты, которые препятствуют нам видеть и принимать себя таким, какими мы на самом деле являемся, видеть и принимать других в их неподдельной самобытности. Сильны преграды грёз. Они скрывают наши психологические слабости, человеческие и духовные, которые нам силимся перенести. А иногда трудно отличить мечту-стремление, которая обуславливает и стимулирует нашу жизнь от мечты-преграды, которая является бегством и иллюзией.

Дело Иисуса и Его Святого Духа - как можно глубже прикоснуться к нашим мечтам; когда мы обнаруживаем, что Бог живёт в нас и носит нас, наши мечты могут исчезнуть, однако это не приведёт нас к отчаянию. Тогда нас поддерживает дар веры и надежды, эта тоненькая ниточка, связывающая нас с Богом.

Люди, живущие в общине, иногда спрашивают себя, каким образом можно узнать, происходит ли рост? Св. Павел ясно указывает нам на это в Послании к Коринфянам: любовь не состоит в совершении героических и чрезвычайных действий: то есть в говорении на разных языках, в пророчествовании, в знании всех тайн и всех наук, даже в обладании экстраординарной верой, в раздаче собственных благ бедным, в мученичестве. Напротив, любить значит быть терпеливыми, усердными, не быть ни ревнивыми, ни гордыми, не говорить постоянно о себе, преувеличивая собственные хорошие стороны; любить - значит не совершать ничего, что могло бы принести вред другим; не искать собственных интересов, но беспокоиться об интересах других; не быть раздражительными, мрачными, агрессивными, не искать зла для другого; любить - значит не радоваться несправедливости, но искать в любой вещи истину.

А с другой стороны, в Послании к Галатам он говорит, что возрастание в любви - это и возрастание в радости и терпении, в доброте, в щедрости, в верности, в нежности, в самообладании, вопреки всем стремлениям к разделению, присущим нам: ненависти, ссорам, гневу, любви к спорам, несогласиям, расколам, зависти и всем тем тёмным стремлениям, выхода для которые ищут в нас блуд, нечистота, беспутство, идолопоклонство, коварство, страсти и разгул.

Основополагающее свойство для жизни в общине - терпение, то есть признание того, что и мы сами и другие и община в целом нуждаемся во времени для того, чтобы созреть. Ничего не совершается за один день. Для того чтобы жить в общине нужно уметь признать время и любить его как друга.

12. Разочарования

Следуя за Иисусом, Пётр был трижды разочарован.

Я представляю себе, как он был разочарован, когда Иисус призвал его; одна часть его существа должна была с сожалением вспоминать о своей рыбацкой и семейной жизни. Но его любовь к Иисусу и его надежда позволили ему преодолеть это первое разочарование.

? Затем он был разочарован во второй раз, когда понял, что Иисус не оказался именно тем, каким хотел бы Пётр его видеть. Он предпочёл бы Иисуса-пророка и Мессию, который не умывал бы ему ног и не говорил бы о своей смерти.

? И наконец, его самое большое - третье - разочарование заключалось в том, что Иисус принял человеческую природу с её слабостью и смертностью, и тогда он от Него отрёкся.

Это три разочарования общинной жизни.

- Первое разочарование, определённо, наименее трагичное, когда ты входишь в общину. В нас всегда остаются части, которые соединены с ценностями, которые мы оставили.

- Второе разочарование - открытие нами того, что община не столь совершенна, как мы об этом думали, что у неё есть свои слабости и изъяны. Идеал и заблуждения спадают как оковы, мы оказываемся перед лицом реальности.

-Третье разочарование самое болезненное, когда мы чувствуем, что нас плохо понимают и даже отвергают в общине, когда, например, нас не выбирают ответственными или нам не дают те назначения, на получение которых мы надеялись. А это третье разочарование приносит с собой и нечто другое: мы чувствуем, как в нас появляется гнев и чувство неудовлетворённости.

Для того чтобы окончательно влиться в общину, нужно уметь пройти различные периоды разочарования, которые являются новыми углублениями нашего опыта, переходом к внутреннему освобождению.

Ужасно видеть молодых людей, энтузиастов, - идеалом жизни которых является разделение судьбы друг друга, общинная жизнь - когда они становятся через несколько лет разочарованными, израненными, ироничными, потеряв весь вкус к самоотдаче, замкнувшись в политических движениях или в иллюзии психоанализа. Это не означает, что политика и психоанализ не имеют значения. Но грустно, что люди в них замыкаются, потому что они разочаровались или потому, что не смогли принять свои пределы. Есть лжепророки среди тех, кто живёт в общине, кто привлекает и благоприятствует энтузиазму, но кто за недостатком мудрости или из гордости приводит молодых людей к разочарованию. Мир общины полон иллюзий и не всегда просто отличить правду от лжи, почувствовать, взойдёт ли доброе семя или злые сорняки уничтожат его. Если вы думаете основать общину, окружите себя мудрыми мужчинами и женщинами, которые умеют отличать добро от зла. Я прошу прощения у всех тех, кто пришёл в мою общину или в наши общины "Ковчега", полный энтузиазма и был разочарован недостатком у нас открытости, нашими комплексами, недостатком у нас истины и нашей гордостью.

13. Зрелость

Для того, кто решил войти в Союз и выбрать общинную жизнь, опасность заключается в том, чтобы не потерять после нескольких лет взгляд ребёнка и открытость подростка. Он рискует замкнуться в пределах своих интересов. Он стремится к обладанию своей задачей и своей общиной. Как возможно, однажды, когда мы влились в жизнь общины, никогда не ставить препятствий росту и любви и всегда продвигаться к величайшей человеческой неуверенности 21? Однажды, когда мы утвердились на своей земле, нужно продолжать расти, и нас нужно подрезать, подстригать, а иногда и прямо вырывать, чтобы мы могли приносить больше плодов.

Для нас может оказаться опасным посвятить себя единственно общинной деятельности и ответственности, которую эта деятельность включает, стать сверхактивными, которые не умеют ни останавливаться, ни расширяться. Непрестанно делая что-то для других, предавая себя им, мы всё более отождествляемся с нашими обязанностями и с привилегиями, которые из них проистекают, ревностно их оберегая. Неосознанно нами овладевает ужасный страх остановиться, потому что это означало бы умереть и оказаться перед лицом своей внутренней пустоты. Совершенно необходимо, чтобы те, которые в общине имеют ответственные обязанности, задавали себе вопросы относительно своей внутренней жизни: может быть, они отстраняют её или теряют её в деятельности, или же напротив, пытаются питать её? Очень легко жить на периферии собственного бытия, опираясь на свои поверхностные силы вместо того, чтобы постоянно быть внимательными к углублению внутренней жизни и установлению контактов с молчаливым пристанищем в сердце собственного бытия, где обитает Бог.

Чем более мужчины и женщины в общине становятся людьми действия и ответственности, тем более им нужно становиться мужчинами и женщинами созерцания. Если они не питают глубинную жизнь собственных чувств молитвой, сокрытой в Боге, если они не проводят некоторое время в молчании и если не умеют проводить время со своими братьями и сёстрами для того, чтобы переживать их присутствие и их нежность, они рискуют стать приторными и чёрствыми. И только в той мере, в какой мы питаем глубины нашего сердца, можно сохранить эту внутреннюю свободу. Гиперактивный мужчина (или женщина), который бежит от глубины своей природы и раны, скоро становится тираном, непереносимым ответственным, который только и может, что создавать конфликты вокруг себя.

Если Дух призвал людей совершить первый шаг на пути открытия горизонтов для самоопределения и выбора общины, Он поведёт их по этому пути возрастания к зрелости и мудрости и поможет им расти в любое время. Но если первый шаг совершается в самый полдень под лучистым солнцем, часто в окружении друзей, второй шаг - шаг ограбления - часто совершается ночью. Если появляется впечатления, что мы одиноки и испытываем страх, то потому, что проникаем в мир волнений. Вовлечение в общину совершилась при свете, а теперь ты пребываешь в сомнениях. Глубины бытия кажутся разорванными со многих точек зрения. Но это страдание не бесполезно. Посредством всех этих ограблений можно войти в новую мудрость любви 22.

Некоторые ответственные общины знают эти страдания и эти ограбления. Основав общину, они чувствуют, по некоторым знакам, что Бог требует от них высочайшей жертвы: оставить то, что они создали. Бог призвал их в другое место, чтобы дать им пережить новый этап своей жизни. Они уходят с разорванным сердцем и более-менее смущённым духом. Но через ночь Бог ведёт их и направляет к воскресению.

Каждый из нас несёт в себе рану и язву. Это язва нашего одиночества, которую мы пытаемся избежать своей гиперактивностью, телевидением и тысячей других способов. Тяжело оставаться в одиночестве. Некоторые входят в общину, полагая, что таким образом они исцелят эту язву. Они будут разочарованны. До тех пор пока мы молоды, мы способны унять эту неудовлетворённость динамизмом щедрости. Мы избегаем настоящего, проектируя себя в будущем с надеждой, что завтра всё пойдёт лучше. Но когда, к сорока годам, будущее становится прошедшим, мы всё более несём в себе эту язву неудовлетворённости и рискуем потерять мужество, отдавая себе отчёт, что нет больше великих новых проектов на будущее. И кроме того, мы носим в плоти всю усталость и ощущение вины прошлого. До тех пор пока мы не поймём, что эта язва присуща человеческой природе и что речь идёт о том, чтобы продвигаться с ней вперёд, мы рискуем бежать от неё. Возможно принять её только тогда, когда мы обнаруживаем, что Бог любит нас такими, каковыми мы и являемся, и что таинственным образом Святой Дух пребывает в сердце этой язвы.

Часто люди, пребывающие в общине, переживают кризис через несколько лет. Этот кризис следует за разочарованием, которое часто имеет дело с чувством одиночества. Они более-менее сознательно полагали, что община удовлетворит их со всех точек зрения. Но они остаются со своей раной. Тогда они хотят вступить в брак в надежде, что таким образом смогут разрешить свои страдания. Они рискуют ещё раз разочароваться. Нельзя на самом деле войти в брак, если не пытаешься признать собственную язву и если не решил жить для другого.

14. Старость

Время старости - самое драгоценное время жизни. Это время самое близкое к вечности. Есть два способа постареть: можно постареть из-за тоски и из-за горя. Эти старики, живущие в прошлом и иллюзиями, осуждают всё, что происходит вокруг них. Их плохой характер отталкивает молодых: они замкнуты в своей грусти и одиночестве, уединяясь в себе самих. Но есть и такие старики, у которых бьются сердца детей; они свободны от обязанностей и разных сфер ответственности, они обрели вторую молодость. У них удивлённый взгляд младенца, но также и мудрость зрелого человека. Годы, когда у них были обязанности, слились с их личностью и могут уже существовать, не привязываясь к власти. Свобода их сердца и их способ принимать пределы и слабости делают так, что они сверкают в общине, поскольку они люди. Это люди нежности и милосердия, символы сострадания и прощения. Они становятся потаёнными сокровищами общины, источниками единства и жизни.

15. Необходимость в примерах для подражания

Я слышу, как много в некоторых общинах говорят об образовании. Я спрашиваю себя, не стоит ли скорее говорить о "сыновстве". В нашу эпоху существует много информации, то есть не структурированных и не систематизированных знаний; образование же включает в себя синтез, основанный на некоторых принципах. Но некоторые знания духовного порядка передаются только посредством сыновства.

Один из лучших способов научиться гончарному искусству состоит в том, чтобы работать в течение долгих лет с гончаром, живя с ним. Есть вещи, которым нельзя научиться никаким другим образом: его любовь к земле и к труду, его способ принимать клиентов, множество маленьких частностей, через которые смутно проглядывает его любовь к ремеслу. Быть хорошим горшечником - не означает просто узнать его технические приёмы, это означает также жить определённым духом, то есть отношением со вселенной и красотой.

Сегодня многие министры и священники получили образование в Университетах и семинариях у профессоров. В Индии, если хочешь стать гуру, то живёшь с гуру до тех пор, пока он не утвердит и не пошлёт тебя. Тогда ты и сам становишься гуру, способным учить учеников. В наши дни верят, что всему можно научиться по книгам. Забыли другой способ учиться: жить с учителем. Для того чтобы научиться жить в общине, речь не нужно вести о том, чтобы обратиться к книгам (даже ни к этому!), но родиться определённым духом всего своего окружения, может быть отцом и матерью и, прежде всего, старшими братьями и сёстрами.

Отец, мать рождают для общинной жизни. Они дают жизнь, сея в сердце надежду. Но тот, кто рожден, нуждается в братьях и сёстрах, с которыми он может отождествить себя, которые становятся для него примерами для подражания.

Для того чтобы укорениться в общинной жизни и жить в союзе, который она в себя включает, нужны примеры для подражания. Нужно жить с людьми, которые счастливы, которые уже прошли определённые этапы, а может быть, и некоторые испытания, и которые нашли внутренний покой и определённую ясность. Они не дают учения. Речь идёт только о том, чтобы дать их сиянию проникнуть в себя, обрести желание быть таким как они.

Молодые люди всегда держат глаза устремлёнными на пожилых людей, которые уже много лет живут в общине. Если они видят их грустными и ворчливыми, они скоро говорят: "Я не хочу быть таким как они". Они полагают более-менее определённо, что община порождает неудовлетворённых. Если, напротив, они видят более пожилых в единстве, открытыми, с меньшим страхом, они, несомненно, принимают их как советчиков.

16. Молитва, служение и общинная жизнь

Важно, чтобы община, возрастая, соединяла воедино три элемента:

? (1) жизнь в молчаливой молитве,

? (2) служение и, прежде всего, внимательное отношения к нуждам бедных и

? (3) общинную жизнь, в которой каждый может расти согласно собственному дару.

По этим трём пунктам каждая община может оценивать, жизнеспособна ли она.

Некоторые общины в первую очередь заботятся о служении бедным. Их члены полны щедрости и идеалов, немного утопичных; иногда они агрессивны по отношению к богатым. Со временем они обнаруживают необходимость молитвы и углубления внутренней жизни; они отдают себе отчёт в том, что их захлестнула щедрость, и что они рискуют стать гиперактивными, полагающими все свои силы во внешней жизни. Из-за социального идеала они теряют свою внутреннюю жизнь; они более не умеют жить. Если бы они продолжали в таком же духе, они пришли бы к борьбе - к классовой борьбе, борьбе против власти Государства и богатых - поглотившей их, и стали бы политическим движением с марксистскими тенденциями. Они не составляли бы больше общину.

Другие общины начинают с молитвы: это случай многих общин харизматического обновления. Но они постепенно обнаруживают необходимость служения бедным и предпринимают в этой связи реальные меры.

Открытость Богу в поклонении и открытость бедным через принятие и служение им два полюса роста и признаки здоровья общины. Сама община должна возрастать в понимании более глубокого смысла собственной самобытности, как тело, каждая часть которого должна использовать свой дар; её нужно признавать с этим даром.

17. Щедрость - умение слушать бедных

бщины, начинающиеся со служения бедным, должны со временем открывать дар бедных. Они начинают в щедрости; они должны возрастать в желании выслушать их. В действительности, важно не столько делать что-то для бедных или отчаявшихся, сколько помогать им обрести доверие к самим себе, обнаружить свои собственные дары. Речь не идёт о том, чтобы прийти в трущобы с большим количеством денег, полученных от спонсоров, для того, чтобы построить для них больницу и школу. Скорее речь идёт о том, чтобы уделить некоторое время людям из трущоб с целью помочь им понять свои потребности и свои способности, затем построить всем вместе необходимые сооружения. Может быть, они не будут красивыми, но будут более полезными и более любимыми, потому что будут совместным делом всех, а не чужого благодетеля. Это займёт намного больше времени, но любое действительно человеческое служение занимает какое-то время.

Некоторые общины растут, слушая нужды своих членов, нужды в образовании и благосостоянии. Этот рост по большей части материального порядка. Они ищут лучший дом, самый удобный, в котором у каждого была бы своя комната. Эти общины умрут достаточно быстро.

Другие общины растут, слушая крик бедных. По большей части такое умение слушать приводит их к тому, чтобы быть самими собой, то есть исполненными духовной скудости для того, чтобы как можно ближе подойти к ним.

Когда община позволяет крикам бедных и их потребностям вести себя по пути своего становления, она идёт по пустыне и в впадает в небезопасное состояние. Но она уверена в обетованной земле, а не в земле безопасности, уверена в земле мира и любви. Она всегда будет оставаться живой общиной.

18. Признаки здоровья общины

Когда люди отказываются идти на собрания и не существует больше места для диалога, когда они боятся выразить то, о чём думают и над группой господствует сильная личность, препятствующая свободе самовыражения, когда, вместо того, чтобы принимать участие в деятельности общины, они стремятся принимать участие в "посторонней" деятельности, община находится в опасности. Она не является больше "домом", но гостиницей с рестораном. Когда люди, обитающие в общине, больше не испытывают счастья от совместной жизни, от пребывания вместе, от молитвы и совместных мероприятий, но постоянно ищут внешней компенсации, когда они только и делают, что говорят о себе и о своих проблемах охотнее, чем о совместном идеале жизни и о том, как можно ответить на потребности бедных, это признак умирания общины.

Когда община пребывает в здравии, она представляет собой полюс притяжения. В неё вливается много молодёжи; многие люди счастливы посетить общину. Когда же община начинает бояться приёма посетителей и новых членов, когда она начинает устанавливать разного рода ограничения, декларировать гарантии, так что больше никто не может прийти; когда она начинает отталкивать от своего лона наиболее слабых и трудных людей, стариков, больных и других людей, это плохой признак. Она не является больше общиной, она становится действенной рабочей бригадой.

Плохим признаком также является попытка со стороны общины обустроить себя таким образом, чтобы обеспечить себе полную безопасность на будущее, когда у неё много денег в банке. Со временем она устраняет всё, что связано с риском.Ей больше не нужна помощь Божья. Она прекращает быть бедной.

Здоровье общины проявляется в готовности принять неожиданного или бедного посетителя в радости и простоте членов между собой, в своём доверии в трудные моменты, в определённой творческой способности ответить на призыв бедных. Но это проявляется прежде всего в пылком рвении и в верности основополагающим целям общины: присутствие в Боге и бедных.

Важно, чтобы община открывала в себе самой признаки своей гибели или своего углубления. Время от времени община должна спрашивать себя, на каком уровне духовного развития она находится. Это не всегда легко, потому что нужно научиться преодолевать испытания, но всё же существуют признаки жизненности и умирания, которые иногда нужно различать.

19. Открыться другим

Когда община рождается, очень трудно определить, находимся ли мы перед лицом рождения общины или секты. Только наблюдая за её ростом в течение некоторого времени можно понять это. Настоящая община всё более раскрывается. Секта же лишь мнимо открывается, но со временем отдаёшь себе отчёт, что она всё более замыкается. Секта состоит из людей, которые думают, что правы только они. Члены секты не способны слушать; она замкнуты и фанатичны. Вне них никакой истины. Они потеряли свою способность самостоятельно мыслить. Только они избраны, спасены, совершенны; все другие заблуждаются. И несмотря на кажущуюся радость и непринуждённую обстановку, появляется впечатление, что они являются слабыми людьми, которыми так или иначе манипулируют, и они словно пленены ложной дружбой, из которой очень трудно выйти.

У языка элитного культа плохой запах! Признак нездоровья - верить, что ты единственный обладаешь истиной, и ещё хуже проклинать других. В любом случае, подобные позиции не имеют никакого отношения к вести Иисуса Христа. Христианская община основывается на признании того, что все мы грешники и что нам нужно получать прощение каждый день и прощать семьдесят раз по семь.

Не судите и не судимы будете. Не проклинайте и не будете прокляты (Лк. 6: 36).

Христианская община должна поступать также как и Иисус: предлагать, но не принуждать. Именно любовь братьев должна стать тёплым светом, исполненным привлекательности.

Другой признак, отличающий секту от настоящей общины, тот, что члены секты обычно ссылаются на одного человека, основателя, пророка, пастыря, главу, святого. Именно он обладает всей административной и духовной властью и в кулаке держит всех членов секты, которые только и делают, что читают его тексты и живут его словами. Этот лжепророк не желает, чтобы другие кроме него говорили с группой; он удаляет всех тех, кто мог бы стать угрозой его всемогущему авторитету. Он окружает себя слабыми исполнителями, неспособными к самостоятельному мышлению.

Если в начале подлинной общины основатель держит в своих руках духовную власть над общиной и если все идут к нему за решением любых вопросов, он должен мало помалу помогать людям найти другие отправные точки и идти к своей собственной внутренней свободе, чтобы они думали не обязательно как он, но думали свободно, хотя и оставались в духе общины.

Настоящие христианские общины всегда имеют множество отправных пунктов: основателя, Священное Писание, они могут также отправляться от всей традиции Церкви, от епископа и Святого Отца, если они католики, от позиции других христиан, если они живут духом Иисуса; а затем очень важно, чтобы каждый член общины брал за отправную точку своих суждений Дух Иисуса, живущего в них.

В начале достаточно естественно и может быть даже необходимо, чтобы община, проникнутая любовью к своей самобытности, немного идеализировала себя. Если бы она не считала себя такой единственной, то может быть она никогда не была бы основана. Происходит то же, что и в любви: вначале всегда идеализируешь другого; для родителей, их ребёнок всегда является самым прекрасным малышом; равным образом, для женившегося молодого человека его жена самая красивая. Со временем родители и супруги становятся в большей степени реалистами. Но вместе с тем, может быть, более участливыми, более верными и более любящими, чем в первое время.

Понятно, что при своём основании община немного замкнута на самой себе сильным осознанием своих хороших сторон и своей оригинальности и рада этому. В начале своего брака не должна ли молодая чета тратить время на созидание своего единства, своей общины? Это не эгоизм, но момент, необходимый для роста. Постепенно, община должна рассуждать об этих вещах более холодно и обнаруживать красоту других общин, особые дары каждой и собственную ограниченность. Однажды, когда она обретёт свою индивидуальность и поймёт, каким образом Святой Дух ведёт её, она должна быть очень внимательной к проявлениям Духа в других. Ей не следует думать, что вдохновение святого Духа - привилегия только этой общины. Нужно уметь слушать то, что говорят другие. Это позволяет общине вновь открыть свои дары и свою миссию и вдохновляет её на бо льшую верность; в то же время, это помогает ей обрести своё место в целокупности Церкви и человечества. Если она к этому не внимательна, община рискует пропустить решительный поворот к своему росту.

Один их признаков жизнеспособности общины - создание связей. Община которая замыкается в себе самой, умрёт от удушья. И напротив, живые общины соединяются с другими, создавая широкую сеть любви к миру. И поскольку есть только один Дух, который вдохновляет и животворит, то общины, которые рождаются и вновь рождаются по вдохновению, походят друг на друга, даже не зная друг о друге. Семена, которые Он сеет посредством мира, как пророческие провозвестники завтрашнего дня обладают общим духом. Для общины умение завязывать дружбу с другими является признаком зрелости; она осознаёт собственную самобытность, ей не нужно сравнивать себя. Она любит даже те неповторимые черты, которые отличают её, потому что каждая община обладает своим собственным даром, который должен развиться. Эти общины восполняют друг друга в Церкви; они нужны друг другу. Они все ветви той единой общины, которой является Церковь, мистическое Тело Христа. Он та виноградная лоза, на которой отдельные общины являются ветвями.

Я всегда удивлялся множеству общин, существующих в мире, идёт ли речь о древних общинах, восходящих к святому Бенедикту и пробуждённых к жизни любовью или о тех многочисленных общинах, что порождает сегодня Святой Дух. Некоторые пребывают в Церкви, другие вне какого бы то ни было института: они составляются из молодых людей, обладающих пророческими предчувствиями и ищущих новый образ жизни. Они составляют часть обширной невидимой Церкви. Каждая из этих общин обладает своей харизмой, своим образом жизни, своими правилами, своим Уставом. Каждая в своём роде единственная. Есть общины, основанные на поклонении, на молчаливой и созерцательной молитве: очень много кармелитских или других монастырей начинают скрее в бессловесности, чем со слов; они живут традицией, восходящей к Св. Бернарду или Св. Терезе Авильской.

Сродни этим общинам община сестёр дармштадских в Германии и общины Маленьких Сестёр и Маленьких Братьев Иисуса, пребывающих в молчании и молитве, живущих в трущобах и резервациях по всему миру. Их созерцание связано очень непосредственным образом с присутствием бедных.

Затем существует множество молитвенных общин, более-менее связанных с харизматическим обновлением, в которых люди живут для того, чтобы молиться, несмотря на то, что очень сильно укоренены в обществе. Существуют дома милосердия, рассеянные по всему миру, имеющие своей целью принимать тех, кто желает обрести уединение. Дом Мадонны, основанный Екатериной Дохерти, другой пример христианской общины, основанной на молитве. Существуют экуменические общины, как, например, Братьев из Тэзэ и община Бундеена в Австралии. Затем есть общины, имеющие важнейшей целью принимать и заботиться о самых бедных, как, например, общины Братьев и Сестёр Миссионеров Милосердия, основанные Матерью Терезой Калькутской и Братом Андре. Некоторые общины в большей мере вовлечены в социальный контекст. Они хотят принести благосостояние уничиженным и страждущим людям; например, общины Церкви Спасителя в Вашингтоне, Общины Католический Рабочий, общины "El Minuto de Dios" в Колумбии и община Теда Кеннеди с аборигенами Сиднея, кроме того, существует очень много общин, которые в мире являются знаками Святого Духа.

Лично я чувствую, что меня привлекают общины, укоренившиеся в самых бедных кварталах или принимающие тех, кто глубоко поранен: алкоголики, бывшие заключённые, молодые, но уже потерянные наркоманы, молодые преступники и умственно больные. Не всегда в них много радости и беззаботности, в этих общинах, но часто - великое доверие и глубокое понимание того, кто ранен страданиями. Лица тех, кто там работает, часто покрыты морщинами из-за усталости. У них нет времени участвовать в конгрессах тех, кто живёт в общинах; у них редко происходят красивые литургии, не говоря уже о праздниках. Часто они могут присутствовать только на небольших частях мессы, потому что их работа очень тяжела. Но в этих общинах чувствуется присутствие Иисуса, близкого тем, кто отвержен и поранен.

Когда я думаю обо всех общинах во всём мире, об их борьбе за созревание, об их жажде ответить на призыв Иисуса и бедных, я отдаю себе отчёт в потребности во вселенском пастыре, пастыре, жаждущем единства, проницательном, заботящемся об общинах и поддерживающем всех людей.

Я был глубоко тронут избранием Иоанна Павла I, а затем и Иоанна Павла II. Сколько нужно времени, прежде чем люди отдадут себе отчёт в этой глубокой потребности? Сколько времени нужно католикам для того, чтобы понять чудо их дара и прочувствовать его с кротостью? Сколько времени нужно католикам для того, чтобы познать красоту и дар протестантских церквей, в частности их любовь к Писанию и возвещению Слова? Откроют ли протестантские церкви однажды неизмеримость богатств, сокрытых в Евхаристии?

Да, я лелею этот день?

Роже Шютц - страстный поклонник единства, и мне хотелось бы обладать тем же рвением к единству. Вот что записано в Деяниях Собора Молодёжи (издание 1979г.):

Существует только один путь, чтобы положить конец соблазну разделений между христианами, сделать возможным единство их Церквей; этот путь заключается, для каждой поместной общины, в признании служения примирения в сердце всего народа Божия. В эти последние месяцы многие мужчины и женщины стали как никогда восприимчивыми к служению вселенского пастыря: "внимательно относиться к служению человеку как таковому, а не только к католикам, защищать прежде всего и повсюду права человеческой личности, а не только права Церкви" (Иоанн XXIII).

20. Верность исходным принципам

Общины рождаются, достигают зрелости, затем часто приходят к затуханию и умирают. Нужно только посмотреть на историю религиозных общин: первоначальные проявления энтузиазма, щедрости исчезают, мало помалу они "утрясаются", в них просачивается посредственность, а нормирование распорядка и закон берут верх над духом. Посредственные общины больше не привлекают и исчезают.

Важно схватить в общине её критерий верности, который делает так, что дух остаётся или что община начинает отклоняться.

Мне кажется, что существует по большому счёту две причины, впрочем взаимосвязанные, которые вызывают отклонение от целей: с одной стороны, поиски уверенности или усталость от неуверенности, а, с другой стороны, недостаток верности начальному видению, которое определяло дух основания.

Когда община рождается, основателям следует бороться за выживание, за возвещение своих идеалов. Тогда они оказываются перед лицом противодействия, а иногда и прямо преследования. Эти факты заставляют общину прочно укрепиться. Они призывают ещё раз посмотреть на основания, побуждая общину к самопреодолению и полной самоотдаче в руки Проведения. В некоторые моменты только непосредственное вмешательство Бога может спасти их. Когда они лишены каких бы то ни было богатств, уверенности и человеческой поддержки, зависят скорее от Бога и от окружающих их людей, они восприимчивы к свидетельству их жизни. Они в некотором смысле вынуждены оставаться верными молитве и яркости их любви. Это вопрос жизни и смерти. Их тотальная зависимость является гарантией неподдельности; их слабость остаётся их силой.

Но когда община имеет достаточное число членов для того, чтобы обеспечить все задачи, когда у неё достаточно материальных средств, она может позволить себе расслабиться. У неё крепкие структуры. Она обладает определённой уверенностью. Именно в этот момент появляется опасность.

Во Франции один государственный служащий, работающий в социальной сфере, сказал мне однажды после того, как я подробно объяснил ему, что такое "Ковчег": "Господи, ваше начинание несомненно очень прекрасное, и я не сомневаюсь, что это идеальная ситуация для отсталых людей, но оно основывается на бескорыстности помощников. Имеет ли право правительство инвестировать ваше предприятие, которое может полностью исчезнуть сегодня или завтра, если вы не найдёте больше помощников, которые хотят жить согласно определённому духу? Какие гарантии вы можете мне дать?". Очевидно, что у меня их не было. Неуверенность, которая есть у нас относительно новых помощников и длительности срока пребывания в общине тех, которые сейчас в ней находятся, составляет неуверенность, свойственную нашей общине. Люди приходят сюда не с материальными целями (получение почасовой оплаты, заработной платы), но по причине собственной яркости самой общины. Если однажды мы захотели бы найти человеческие средства, чтобы обеспечить себе достаточное и постоянное число помощников, это был бы конец "Ковчега". Иногда неприятно и тревожно жить в неуверенности, но это одна из немногих гарантий, что община продолжит углубляться в своём призвании, расти и оставаться верной ему.

В "Ковчеге" наша верность заключается в жизни с отсталыми людьми по духу Евангелия и Заповедям Нагорной Проповеди. "Жить с" не то же самое, что"делать для", это не означает просто есть за одним столом или спать под одной крышей. Это включает в себя создание отношений бескорыстности, истины и взаимозависимости, умение слушать отсталых людей, признавать их дары и поражаться ими. В тот день, когда будут только профессионалы и врачи, которые будут воспитывать и заботиться о наших отсталых, больше не будет "Ковчега", даже если "жить с", конечно же, не исключает этого профессионального аспекта.

У других общин критерий верности другой: для сестёр Матери Терезы он заключается в том, чтобы приносить помощь самым страждущим и отверженным людям; для Малых Сестёр Фуколда он заключается в жизни в сестричестве ради самых бедных; для созерцательных общин в обращении всего дня к молчанию в созерцании; для иных - в жизни в бедности. Нужно, чтобы каждая община хорошо знала, в чём заключается её верность своему призванию, основополагающему видению вещей. Если она отклоняется от этого призвания, вся община погибнет, потому что самое главное разрушится.

Внимание каждого члена общины должно быть обращено на то, чтобы основываться на неуверенности и поэтому на зависимыми от Бога, чтобы переживать призвание согласно собственному дару, содержанию своего духа. Две эти вещи следует постоянно помнить, а если нет, то община впадёт в рутину, в нормирование, в привычки и кончит закоснением.

В "Ковчеге" нужно, чтобы эти два аспекта постоянно стимулировали нас и вливали в нас мужество. Все трудные решения в общине следует рассматривать в этом свете. Принимается ли определённое решение из страха перед неуверенностью? Направлено ли на то, чтобы составить основное содержание нашей жизни: вера, что Иисус жив в самом бедном и что мы призваны жить с ним и получать от него?

С самого рождения общины всегда присутствует пророческий элемент. Она образец нового образа жизни по отношению к другим образам жизни, она призвана заполнить особую лакуну в обществе и Церкви. Со временем тот пророческий элемент стремится исчезнуть, и члены общины рискуют смотреть больше не на настоящее, а на будущее или в прошлое, заботясь о сохранении духа или традиции. Но пророческий дух должен всегда оставаться, потому что община остаётся живой и исполненной надежды. В этом заключено особое напряжение между ценностями прошлого (духом и традицией), потребностями момента (во взаимоотношениях с обществом и окружающими ценностями) и стремлением к будущему (профетизм).

Этот дух в своих основных аспектах - не образ жизни, о котором мы и сказали; он больше, он надежда, воплощение любви. Конкретизируется же он в способе мыслить власть, разделять жизнь с другими, в послушании, в бедности, в творческих способностях общины и её членов, в распространении своего образа жизни; или в образе, в каком первые общины ставили особый акцент на определённой деятельности скорее, чем на другой. И действительно, дух определяет суть образа жизни. Он означает некий тип шкалы ценностей.

Но со времени основания общины её дух мог, с ходом времени, закоснеть в привычках или обычаях, пришедших, чтобы удушить его и замаскировать. Дело ответственного и всех членов общины всегда пытаться очистить дух от всех случайных вливаний для того, чтобы понять его более точно и пережить его более реально. Он является в каком-то смысле даром Божиим их семье, сокровищем, которое было им доверено особым образом и которое должно всегда присутствовать в сердце общины. Община должна жить сегодня так, как жил бы сегодня основатель, если бы он был жив. Она не должна жить, как он жил, но должна обладать той же любовью, тем же духом и той же смелостью, которою обладал он в своё время.

Дух общины, её духовность воплощаются в частных традициях. Важно уважать эти традиции и объяснять новым членам их смысл и их происхождение, чтобы они не стали привычками, но постоянно обновлялись и оставались живыми.

Есть традиции в том, каким образом принимаются великие события: смерть, брак, крещение, каким образом празднуют день рождения и принимают новых членов, выбирают специальные песни и т.д.

Сами по себе эти действия и жесты не очень-то важны, но они воплощают то обстоятельство, что мы на самом деле братья и сёстры, члены одной и той же семьи, у которых одно сердце, один дух, и одна душа. Эти жесты переданы нам предками нашей общины, которые теперь, видимо, пребывают с Отцом. Эти традиции напоминают нам, что община не была основана "так себе", но была рождена в определённый момент, прошла через трудные времена и что то, чем мы сегодня живём - это плод труда тех, кто предшествовал нам.

Для человека, для общины или для наций всегда хорошо вспоминать, что нынешняя реальность рождена многими тысячами проявлений любви или ненависти, которые предшествовали нам. Это обязывает вспоминать, что община завтрашнего дня рождается сегодня в нашей верности. Все мы маленькие звенья в нескончаемой цепи поколений, составляющих человечество. Мы существа, которые будут жить только недолгое время по сравнению с историей человечества, с прошлым и будущим. Это помогает нам увидеть в правильной перспективе нашу общину по отношению к другим, в отношении к истории и место каждого в общине. Тогда мы обнаруживаем, что мы одновременно и что-то очень маленькое и что-то очень великое, потому что каждый из наших жестов по-своему подготовляет человечество завтрашнего дня: это маленький камешек в создании обширного и славного окончательного человечества.

21. Распространять жизнь

Община не должна оставаться неподвижной. Она не самоцель. Она подобна огню, который обязательно должен распространяться, даже с риском потухнуть. Приходит момент, когда община может расти только через разделения, жертву и дар. Чем большее единство община обретает, тем более в некотором смысле она должна терять его для того, чтобы дать жизнь другим, которые ещё не живут общинной жизнью, посылая некоторых из своих членов, свободных от семейных уз, создавать другие узы любви, другие общины мира.

Это смысл жизни. Жизнь распространяется. Любой рост жизни включает в себя появление чего-то вовне и плодоношение. И то, что содержится в этих цветах и плодах, - это семена новой жизни.

Община, которая ревниво обращается со своими членами и не отваживается на риск в этом особенном деле рождения, рискует прийти к чему-то более плачевному, к очерствению. Если она не поворачивает на повороте, если она не направляет развитие общины к более великому дару, её члены занимают инфантильную позицию, близкую к разрушению. Они становятся стерильными, а жизнь больше не наполняет их мышцы. Как сухие ветви, они хороши только для огня.

Очень многие общины мертвы, потому что их ответственные не сумели стимулировать своих молодых членов к дару жизни ради рождения новых общин. Когда время любви миновало, они вошли в мир стерильности и неудовлетворённости. И трудно позднее встретить время любви и силы к жизни.

Это время дара жизни своё для каждой формы и типа общины, так же как своё для каждого человека. Для некоторых членов это означает именно отправляться в дальний путь для того, чтобы сеять жизнь, со всем возможным риском такого предприятия. Община, достигшая зрелости, способна дать брата или сестру для того, чтобы поддержать другую общину в трудности. Для одних это значит принять с наибольшей теплотой и истиной бедного, изгнанного, иностранца. Для иных это означает взять на себя обязанность пастыря в общине, помогая каждому видеть красоту жизни и освободиться от эгоизма. Для третьих это означает обнаружить и взять на себя собственную роль созерцания в общине; это означает нести в молитве собственных братьев и сестёр, ущемлённых и отверженных миром, производя их на свет таинственным и скрытым от глаз образом.

В любом случае это означает войти в тайну Отца. Сотрудничать с Ним. И стать Его орудием в этом великом деле рождения и освобождения.

Иногда трудно для ответственных общины узнать, какой тип отношений должны поддерживать филиалы с основной общиной и с главным Настоятелем. Важно, чтобы далёкая община могла жить глубокой, полной жизнью того региона, где находится, его общинной жизнью и его духом. Многие члены миссионерских общин живут в некотором противоречии; они происходят из особой культуры и переносят на чужую землю свои обычаи, свой образ жизни, свою культуру питания, гостеприимства и празднований. Дух, который они хотят сообщить, является выражением их собственной культуры. Они сообщают скорее свою культуру, чем дух. Окружение, соседи там больше не встречаются. Они часто соблазняются или шокируются внешними элементами той культуры, в которой живут. Они не ухватывают дух. Кроме того, те из них, которые хотят войти в жизнь общин, иногда вынуждены принять обычаи, чуждые своему мировоззрению.

Очень часто забота о единстве с общиной-матерью, и единством очень материальным, берёт верх над динамичной заботой о любви, о духе и о целях общины. Единство не происходит только из того, что все живут одинаково во всё мире; оно исходит из единства сердец, стремящихся к верности начальному духу общины с благодатью Святого Духа. Далёкие общины должны уметь умереть в некоторых элементах своей родной культуры. Они должны обладать великим доверием к Богу, пославшему их далеко для того, чтобы заключить Завет с новым народом.

Забота общины-матери должна помогать новой общине обрести импульс и стать животворящим источником там, где она находится. Если она принимает эту позицию, она очень скоро обретёт благодать обновления и открытости, исходящей из множества общин. Далёкие общины, обладающие гибкой структурой, не боящиеся идти на риск и не избегающие проблем, могут стать источником жизни и надежды для общины-матери, которая может стать необходимой уверенностью для того, чтобы позволить гибким структурам далеко обосноваться в трудных ситуациях.

22. Расширение и укоренение

Тем более община становится взрослой и способной дарить жизнь, иногда далеко посылая своих членов, тем более должна она укореняться на своей земле. Чем дольше дерево растёт, тем более сильными должны стать его корни, а если не так, то первая же буря вырвет его с корнем. Иисус говорит о доме, построенном на скале. Прочное основание для общины - это укоренение в сердце Бога. Источником общины является Бог, и чем больше воды бьёт из этого источника, чем больше она растекается, тем больше нужно членов, которые стояли бы вокруг него.

Община растёт во вне, что так или иначе всегда представляет собой расширение, и растёт вовнутрь, - это внутренний, сокрытый рост. В монастырях и домах, обитатели которых дали обет молитвы, люди иногда возрастают как раз таким невидимым образом: они более глубоко укореняются в молитве Иисусу. Но этот невидимый рост создаёт реально осязаемую атмосферу: ярче сияющую радость, более глубокое молчание, трогающий сердца покой, приводя некоторых обитателей к настоящему опыту Бога.

23. Рождённая раной

Существует таинственная связь между страданием, приношением и даром жизни, между жертвоприношением и расширением.

В одной из наших общин в Индии один тяжело умственно отсталый человек утопился в колодце. Он был с нами очень короткое время. Один старик, друг его отца, пришёл к нам и сказал: "Когда речь идёт о деле Божьем, нужно, чтобы праведник умер, чтобы дело жило".

Я глубоко убеждён, что человек решительного действия не может ничего, если не опирается на людей, предлагающих свои страдания, свою неподвижность и свою молитву, чтобы он мог отдать жизнь. Старик или больной, предложивший себя Богу, может стать в общине самым драгоценным человеком, "громоотводом" благодати. Есть тайна в таинственной полезности этих людей с разбитым телом; кажется, что они проводят свои дни, ничего не делая, но они пребывают в присутствии Божием. Неподвижность обязывает их держать сердца и глаза устремлёнными на самое главное, на сам источник жизни. Их страдания и агония плодотворны; они становятся источником жизни.

Посмотри на бедность свою, прими её, полюби её, не бойся её, раздели с ближними твою смерть, чтобы таким же образом ты мог разделить с ними свою любовь и жизнь.

Иногда я встречаю общины, основанные уже каким-то стариком. Время их расширения, кажется, завершилось и вероятно теперь слишком поздно для того, чтобы в неё вошёл молодой. Я иногда удивляюсь радости и миру, которые там царят. Члены общины знают, что она идёт к смерти. Но для них это всё равно. Они хотят жить полнотой благодати, дарованной им, вплоть до конца. Эти общины должны многое принести нашему миру: как они учатся принимать неудачи и умереть в мире. Но не их ли это способ принимать собственные страдания и предлагать собственную жертву породит новые молодые и динамичные общины?

В других же общинах старики полны ужасной тоски, происходящей из их стерильности. Они не поняли, что эту стерильность можно трансформировать в дар жизни предложением и жертвой.

От раны на сердце Иисуса на Кресте изошли вода и кровь, знаки общины верующих, составляющих Церковь. Из Креста излилась жизнь; смерть преобразилась в Воскресение: тайну жизни, рождённую смертью.

24. Роль Провидения

Прежде чем войти в общину, человек чувствует в глубине своего сердца призыв или привлекательность жизни, устремлённой к Богу и к ценностям любви и справедливости, в противоположность самым эгоистическим и может быть самым осязаемым желаниям обладания имуществом, комфортом, престижем и властью. Эта привлекательность может быть очень слабой вначале, но если ответить на неё, она постепенно будет возрастать и воплощаться в настоящее желание, в глубокую потребность в самоотдаче Богу и братьям, особенно самым бедным. Этот призыв - уже определённый опыт Бога.

Со временем благодаря встречам с братьями и сёстрами и разделению жизни друг друга обнаружится Провидение. Бог не просто призвал меня, Он призвал меня с другими, которые услышали и последовали за тем же призывом. Именно Он позволил нам встретиться и полюбить друг друга. Именно Он пребывает в сердце общины. Этот опыт Провидения со временем усиливается, когда мы открываем, что Бог очевидным образом заботился об общине в испытаниях, которые могли бы разрушить её: разрешение великого напряжения, прибытие человека именно в тот момент, когда в нём нуждались, неожиданная материальная или финансовая помощь, принятый бедный, обретший внутреннюю свободу и исцеление.

Постепенно члены общины отдают себе отчёт в том, что Бог рядом и заботится о них с любовью и нежностью. Это больше не личный опыт Бога, но общинный, порождающий мир и явную уверенность. Он позволяет общине принять трудности, испытания, нужды или слабость с новой безмятежностью. Он даёт им смелость, необходимую для того, чтобы продвигаться через неудачи и страдания каждого дня, по опыту зная, что Бог присутствует рядом и ответит на твои вопли. Но это признание действия Божьего в общинной жизни требует величайшей верности.

Люди ещё очень далеки от того, чтобы создать ситуацию, когда человек полагается на ход событий, или на позицию человека, говорящего:"Не беспокойтесь, Бог подумает об этом"; это признание действия Бога требует, чтобы община схватывала суть своего призвания, будь то молитва, открытость самым бедным или открытость Духу. Бог бодрствует только в том случае, если мы смело пытаемся остаться верными Ему и самими собой в поисках конечных целей общины и её единства. Бог отвечает на нужды только в том случае, если члены работают и работают, иногда долго, для того, чтобы на самом деле решить стоящие перед ними проблемы. Он иногда ждёт, чтобы они исчерпали все человеческие средства и только тогда отвечает на их призыв.

25. Грех обогащения

В начале общинной жизни, в момент её основания, действие Божие часто даёт себя почувствовать очень осязаемым образом: дарение дома, денег, неожиданно пребывающих, приход кого-то в нужный момент или другие внешние знаки. По причине своей бедности община во всём зависит от Бога. Она вопиёт и Бог отвечает. Она верна молитве. Она живёт в неуверенности, принимает того, кто стучит в дверь, разделяет жизнь с бедными, пытается принять все решения в согласии с божественным светом. В это первое время общество часто не понимает её: люди называют её утопией, сумасшедшей; её, так или иначе, преследуют.

Затем, со временем, это "сумасшествие" оказывается весьма благотворным перед глазами людей. Они понимают её ценность и ясность. Общину больше не преследуют, ей восхищаются. Она приобретает добрую славу и известность у людей. У неё появляются друзья, которые дают ей то, что ей нужно. Постепенно она становится богатой. Тогда она начинает выносить суждения. Она становится имущей.

В этом скрывается большая опасность. Община больше не бедная и не кроткая, но она становится удовлетворённой самой собой. Она больше не прибегает к Богу как когда-то; не кричит больше о помощи. Сильная приобретённым опытом, она знает, что делать. Она больше не принимает свои решения в свете Божием, становится вялой в молитве. Она закрывается перед бедным и Богом живым; становится высокомерной. Ей нужна встряска и преодоление некоторых испытаний для того, чтобы вновь обрести позицию ребёнка, свою зависимость от Бога.

Пророк Езекииль описывает историю израильской общины. Когда она была совсем маленькой и барахталась в своей крови, Бог собрал её, позаботился о ней, спас ей жизнь. Он заботился о ней. Затем во время любви, он покрыл её сенью своей. Приукрасил её и выдал замуж. Она взошла на царство. Благодаря своему единению с Царём, своим Женихом она приобрела могущество.

Тогда она отвела взгляд свой от Царя; смотря на себя, она посчитала, что сама является источником своей жизни. Она сочла себя красивой и пустилась на поиски других любовников. Она прелюбодействовала и постепенно скатилась до ничтожества.

В глубине Своей бедности и унижения, Бог ждал её, верный Своей любви. Он принял её как во время её молодости, потому что Он Бог нежный и благой, медленный на гнев и полный милосердия. Он Бог прощения (См. Езекииль 16).

- Первый грех общины - это отведение глаз от Того, кто призвал её к жизни, чтобы смотреть на себя саму.

- Второй грех заключается в том, чтобы посчитать себя красивой и имеющей в себе самой источник жизни. Тогда она отворачивается от Бога и начинает заигрывать с миром и обществом. Она этим заслуживает определённое уважение мира.

- Третий грех - это грех отчаяния. Она обнаруживает, что не является источником жизни, что она духовно скудна, что ей не хватает жизненных сил и творческой энергии. Она замыкается в печали своей, во мраке своей скудости и своей смерти.

Но Бог не перестаёт ждать её как Отец блудного сына. Общины, оставившие вдохновение Бога для того, чтобы замкнуться в себе на своём уровне, должны уметь вернуться и кротко попросить прощение у Бога.

26. Риск, связанный с созреванием

Когда я основал "Ковчег", мы были бедными. Я помню одну деревенскую старушку, которая постоянно приходила по пятницам вечером и приносила нам суп. Другие люди приходили с небольшими продовольственными и денежными подарками.

Шли годы. Теперь, когда в деревне продаётся какой-то дом, то в первую очередь приходят к нам, предлагая приобрести его, конечно завышая цену. Нас считают богатыми в этой местности, даже если деньги нам субсидирует государство.

В начале специалисты нас игнорировали. Теперь они приходят издалека, даже если многие ещё считают нас "просвещёнными".

Из маленького домика "Ковчега", где мы были впятером или вшестером, мы стали за пятнадцать лет важным центром: нас сейчас 350 человек в двадцати местностях, не только в начальной деревне Трёсти, но также и в окрестных деревушках и в Компьене.

Иногда помощники жалуются: "Ковчег стал слишком большим; мы больше не может так хорошо знать друг друга как когда-то". Это так; возрастанию присущи свои опасности, но и своя благодать. В различные периоды жизни "Ковчега" у меня было впечатление, что мы следуем за знаками Провидения.

Опасность заключается в замыкании на самих себе в нашем успехе, забывая первоначальное вдохновение; опасность заключается в том, чтобы стать профессиональным центром, забывая о бескорыстии, сильно настаивая на структурах и правах помощников, доходя до забвения того, что отсталые люди нуждаются просто в присутствии рядом с братьями и сёстрами, отдающими им себя и разделяющими с ними свою жизнь. Опасность состоит в том, чтобы забывать странноприимство и не усматривать больше в отсталом человеке дар Божий.

Некоторые общины должны оставаться маленькими, оставаться бедными и пророческими как знаки присутствия Божия в нашем мире, который всё больше стремится к материальным ценностям. Но другие общины призваны расти. У них миссия приходить на помощь не к какому-то привилегированному числу людей, но к всё возрастающему их количеству, показывать, что в самых важных центрах возможно сохранить дух, создать структуры ради людей, использовать власть по-человечески и по-христиански. Маленькие пророческие общины обладают миссией указывать путь; большие общины должны жить призывом вступить на тот путь, на котором создаются справедливые и полезные структуры общины с большим количеством человек.

Я лично счастлив, что "Ковчег" растёт в Трёсли. Это вызов каждый день пытаться жить в общине с большим количеством людей, создавать структуры, которые позволили бы максимальному участию и дали бы каждому возможность взять на себя ответственность, осуществлять инициативы, а в то же время и поддерживать единство духа. Я счастлив, что мы смогли принять большое количество уязвлённых людей, отчаявшихся, и что примерно шестьдесят из них смогли, проведя с нами определённое время, приступить к работе в обществе и жить самостоятельной жизнью, поддерживая отношения с нами.

Возрастая, важно оставаться открытыми знакам Провидения, продолжать выслушивать крики и нужды слабых людей по мере того, как они переходят с одного этапа своего развития на другой, не быть никогда глухими к людям, всегда принимать, всегда быть готовыми к основанию новых общин, если в этом чувствуется потребность, принимать каждый день новые формы бедности, потому что существует не только материальная бедность. Опасность заключается в том, что мы замыкаемся на себе самих и на наших успехах. Нужно молиться, чтобы мы смогли всё больше вступать на новые пути, где мы ещё неуверенны.

Одно из немногих обстоятельств в развитии "Ковчега", о котором я вспоминаю с чувством горечи, - это то, что я недостаточно работал с людьми из деревни. Мы росли немного за их счёт и против их желания. Я верю, что в настоящее время мы хорошо понимаем друг друга, но нам нужно было бы делать больше для того, чтобы "Ковчег" был более вовлечён в жизнь деревни.

Остаётся, однако, факт, что община должна избегать слишком большого роста в одном и том же окружении, чтобы не нужно было создавать слишком мощных структур.

27."Я был чужим, и ты принял Меня…"

Один из больших рисков, идти на который Бог всегда будет требовать от общины, - это принимать посетителей и особенно самых бедных, тех кто "мешает". Очень часто Бог передаёт особую весть общине через принятого ею человека, через полученное письмо, через неожиданный звонок. В тот день, когда община начинает отказывать посетителям и неожиданным людям в приёме, в тот день, когда она скажет: "у нас их достаточно", она рискует отвернуться от действия Бога. Оставаться открытыми Провидению - значит всегда быть готовыми откликнуться на Его призыв. Речь не идёт о закоснении внутри какой-то структуры, закона, укоренения в том, что уже сделано, в том, чего уже удалось добиться. Это значит, что каждый член общины должен очень внимательно слушать, через призму своего особенного призвания, повседневную реальность со всеми её неожиданностями, слушать всё то, что мешает и делает неуверенными. Очень рано мы рискуем встать на защиту традиции, прошлого, избегая новых тенденций, которые Бог нам предлагает. Мы хотим человеческой уверенности, а не зависимости от Бога.

Именно поэтому важно, чтобы как члены общины вместе, так и вновь прибывшие, помнили благодеяния Провидения. Они должны воспевать Бога, признавая всё то, что Он сделал для них. История общины важна, её нужно рассказать и повторять, писать и переписывать. Так быстро забывается то, что Бог сделал! Нужно вовремя вспомнить и не вовремя, что Бог был в начале всего, и что именно Он с любовью заботился об общине. Именно таким образом сердца обретают надежду и смелость необходимые для встречи с новыми проблемами и для принятия трудностей и страданий с мужеством и настойчивостью.

Вся Священная История, так хорошо понятая Евреями, представляет собой постоянное напоминание о том, каким образом Бог заботился о Своём народе. Её воспоминание рождает доверие, позволяющее продолжать, не расслабляясь...

28. Ну же, смелее, немного рвения, раскайся!

Апокалипсисе Ангел говорит Церкви в Лаодикие:

Ненавижу дела твои; ты ни холоден, ни горяч: о, если бы ты был холоден или горяч!

Но поскольку ты тёпл, а не горяч и не холоден, то извергну тебя из уст Моих.

Ибо ты говоришь:

"Я богат, разбогател и ни в чём не имею нужды",

а не знаешь, что ты несчастен, жалок, нищ, слеп и наг.

Советую тебе купить у меня золото, огнём очищенное, чтобы тебе обогатиться [верой], и белую одежду, чтобы одеться [в одежды Завета] и чтобы не видна была срамота наготы твоей; и глазною мазью помажь глаза твои, чтобы видеть.

Кого я люблю, тех обличаю и наказываю.

Эти слова можно было бы обратить ко многим из нашей общины и к каждому из нас, ко мне первому.

Итак, будь ревностен и покайся.

Вот, я стою у двери и стучу. Если кто услышит голос Мой и отворит дверь, войду к нему и буду вечерять с ним, и он со Мной (Апокалипсис 3, 15-20).

Печально видеть общины, которые ослабили свою первую любовь (Ап. 2, 4). Нам всем нужно исполниться мужеством и рвением для того, чтобы покаяться и приступить к делу с новым энтузиазмом и усердием. Но для этого мы должны вновь открыть дверь нашего сердца и позволить Иисусу войти в неё:

И обручу тебя с Собой навек, и обручу тебя с Собой в правде и справедливости, в нежности и милосердии.

И обручу тебя с Собой в верности, и ты познаешь Яхве (Осия 2: 19-20).

В трудные для общины дни очень подходит следующий отрывок из Исаии, который меня поддерживает и освещает (ср. Исайя 53). Пророк спрашивает от лица Господа:

Таков ли тот пост, который Я избрал?

Пост не означает ничего не есть, но представляет собой жест любви к бедным:

Вот пост, который я избрал:

разреши оковы неправды,

развяжи узы ярма,

и угнетённых отпусти на свободу;

раздели с голодным хлеб твой,

и скитающихся бедных введи в дом,

когда увидишь нагого, одень его.

Если мы так поступаем, откроется как заря свет наш; наши глубокие язвы, эти внутренние язвы греха, будут исцелены.

И правда твоя пойдёт пред тобою,

и слава Господня будет сопровождать тебя.

Ты будешь окружён попечением Божиим.

И особенно в трудные времена,

когда ты воззовёшь, Яхве ответит;

когда ты возопишь о помощи

из глубины ничтожества твоего,

скудости твоей и трудов твоих,

Он скажет:

«Вот Я!»

и откроется тебе.

И будет Яхве вождём твоим навсегда,

и во время засухи будет насыщать душу твою

и утучнять кости твои,

придавая силу членам твоим

(Исайя 58: 5а, 6-7, 8б-9, 11).

А затем, будучи поддержанными, ведомыми, окружёнными заботой Яхве, мы будем словно садами, напоенными водою, полными цветов и жизни, мы будем источниками неиссякаемой влаги, сможем утолить жажду иссохшего человечества, умирающего от жажды.

Таково обетование Божие, если мы даём алчущим, отчаявшимся, неуверенным, чувствующим себя одинокими.

По сути, мы близки Богу, когда близки бедным и слабым - беззащитным, которые именно потому, что они беззащитные, нуждаются в особенном попечении.

Когда общины наши становятся вялыми, нужно, чтобы мы вспомнили это обетование Божие и открыли сердца наши и нашу дверь самым бедным и были верными, отвечая на их вопль.

Тогда Бог всегда будет присутствовать для того, чтобы поддержать нас и руководить нами.

ГЛАВА IV. ХЛЕБ НАШ НАСУЩНЫЙ ДАЙ НАМ НА СЕЙ ДЕНЬ

1. Для того чтобы расти, нужно питаться

Для того, чтобы расти, человеческое существо нуждается в воде и хлебе. Если оно не ест, то умирает. А для того, чтобы ему расти духовно, оно, как и растения, нуждается в солнце, воздухе и земле. Земля - это община: человеческая среда нашей жизни, место, в котором растение рождается, в котором укореняется, плодоносит и умирает для того, чтобы жили другие.

В притче о сеятеле, Иисус говорит, что с радостью можно принять слово Божие, но что спустя некоторое время это слово удушается волнениями и трудностями, заботами мира и соблазнами богатств (См. Матфея 13:3-9, 18-23).

Наша человеческая личность соткана из противоречий. Одна её часть привлечена светом, Богом и желает служить братьям и сёстрам; другая часть жаждет наслаждений, обладания имуществом, господствующим положением и успехом; она желает, чтобы её окружали и одобряли друзья, а если это не так, то впадает в печаль, депрессию или агрессивность.

Человеческое существо так глубоко противоречиво, что, если находится в среде, ведущей её к свету и заботе о других, оно пойдёт в этом направлении; если же, напротив, оно находится в среде, глумящейся над этими реальностями и стимулирующей желания к власти, оно отражает это окружение. До тех пор пока человек не определится в своих глубоких основаниях, до тех пор, пока он не выберет друзей и место для своего становления, он останется флажком, слабым существом, без определённого содержания, на которое легко влиять.

Община представляет собой отражение тех людей, которые её составляют. Ей присущи как силы, вливаемые надеждой, так и усталость, поиски безопасности, страх перед продвижением вперёд или развитием к большей зрелости в любви и перед возложением на себя ответственности; она часто боится умереть для своих маленьких личных обстоятельств.

Для того чтобы продвигаться вперёд по пути к единству, к большей справедливости и истине, человеку, как и общине, нужна настоящая пища. Без этого подкрепления силы надежды зачахнут и уступят место жажде удовольствий и комфортности, депрессивной усталости или агрессивности, законничеству или администраторству.

На своём пути к единству каждый человек, в силу богатства и сложности своей личности, нуждается в различном питании, без чего какая-то часть его существа атрофируется. Некоторые виды пищи стимулируют сердечность и совместную жизнь, другие рассудочную жизнь и жизнь разума, иные способность к щедрости и деятельности; иные поиски Бога и бесконечную жажду. Очень часто случается, что люди становятся очень пылкими в какой-то части своего существа и оставляют без внимания другие: они растут, не обретая равновесия и единства.

В некоторых общинах можно видеть очень щедрых и активных людей, но не заботящихся о богатствах своего сердца, о потаённой части своего существа; другие умеют слушать, но их нужно стимулировать в плане щедрости и готовности к действиям; третьи ищут в уединённой молитве присутствия Божия, но им нужно приложить усилие для того, чтобы также услышать крик своих братьев.

Путь к единству включает в себя углубление личной жизни в умиротворяющих встречах с Богом и с другими людьми, несмотря на то, что при этом люди вполне живут жизнью общины и возлагают на себя ответственность за общество, Церковь и вселенную.

Это долгий путь, требующий личных и общинных подпиток, подпиток для сердца, ума и духа.

Для каждого из нас существует опасность жить на периферии нашего бытия, на его поверхности. Пред лицом непосредственных импульсов, срочных дел и отношений с людьми, у нас есть тенденция прятать сокровища нашей личности в скрытых уголках, куда не проникает свет.

Когда, по одной или по другой причине, этот глубинный закуток выходит на поверхность сознания, или когда внешние события проникают в нас вплоть до спокойных и глубоких вод, мы питаемся. Пищей является всё то, что пробуждает основополагающий аспект нашего бытия и даёт ему проявится в нас самих. Это любое слово, любое чтение, любая встреча, любой надлом, любое страдание, которые показывают нам самое главное и пробуждают глубины нашего сердца, вливая в него надежду.

Общинная жизнь требует в каждый момент преодоления самого себя. Если нет необходимого духовного подкрепления, мы замыкаемся в себе, на своих поступках, на своей безопасности, кидаемся в работу, чтобы убежать. Мы окружаем свою отзывчивость стенами. Может быть, мы вежливы, подчиняемся правилам, но не любим. А когда мы не любим, нет радости, нет надежды. Ужасно видеть, как люди, живущие в общине, пребывают в печали, без любви. Для того чтобы жить бескорыстием, нужно, чтобы нас к этому постоянно подталкивали.

2. Манна повседневности

Для того чтобы оставаться верными в обстоятельствах каждого дня, нужна манна каждое утро, представляющая собой достаточно обычную пищу и не очень вкусную. Это манна верности союзу, своим обязанностям и мелочам; манна, которую сообщают встречи, узы дружбы, нежные взгляды и приятные улыбки, которые говорят "я люблю тебя" и согревают сердце.

Основная пища - это верность тысяче проявлений повседневной чуткости, усилию любить недруга и прощать его, верность жизни с ближним и признанию структур общины (а это включает в себя послушание и сотрудничество с руководством); это верность умению слушать самых бедных из общины, признанию простой жизни, без героизма. Это верность постоянному согласованию собственных замыслов с благом всей общины и с благом самых бедных, умерщвление тех своих проектов, которые мы замышляем только с целью повышения собственного престижа.

Эта верность основывается на уверенности, что именно Иисус пригласил нас в этот союз с бедными, с нашими братьями и сёстрами. Если он выбрал и призвал нас, Он поможет нам каждый день в мелочах. Если мы принимаем свои ежедневные обязанности с кротким и верным сердцем, Он пойдёт нам на встречу и поддержит нас.

Печально видеть людей, вынужденных оставить свои общины ради поиска хлеба где-то в другом месте. Очевидно, что время от времени кому-то нужно уходить, чтобы жениться и в уединении поразмышлять о своих делах. Но совершенно необходимо, чтобы каждый нашёл свой хлеб в рутине повседневности. Если структуры и собрания кажутся слишком обременительными, исполненными разного рода напряжённостиями, порождёнными желанием господствовать, это означает, что что-то в общине или в жизни конкретного человека не ладится. Организационные структуры, встречи и собрания должны вновь стать питательными. Иногда они противопоставляются с одной стороны организации и структурам, с другой бескорыстию, как противопоставляются техницизм (или профессионализм) и сострадание. В общине нужно вжиться в структуры с позицией бескорыстности и сочетать профессиональную технику с состраданием.

До тех пор пока человек находится в общине для того, чтобы делать что-то, он не может питаться опытом каждого дня. Он не прекращает создавать проекты на будущее, потому что всегда существует что-то, что нужно срочно делать. Если он живёт в бедном квартале или с отчаявшимися людьми, они постоянно взывают к нему. Повседневный опыт питает нас только тогда, когда мы открыли ценность данного мгновения и присутствие Божие в мелочах, когда мы отказались от борьбы с реальностью и капитулировали перед ней, поняв весть и дар каждого данного конкретного момента. Тогда человек видит окружающую его красоту и может удивляться этой красоте. Если он прибирается дома или готовит обед как что-то отягощающее, что приходится делать поневоле, он быстро устанет и станет нервным. Но если он обнаруживает, что это именно то, что он должен делать в настоящий момент и что именно ради этих смиренных реальностей и в них он живёт с Богом и своими братьями, сердце утешается; он больше не забегает вперёд, он вступает во владение настоящим моментом жизни. Он больше не спешит, обнаружив, что в настоящий момент, отчёты, собрания, различные встречи, то, что мы делаем своим руками, наше приятие прибегающих к нам, это дар, благодать, которую нужно принять.

Мы каждый день молимся в Отче Наш:

Хлеб наш насущный дай нам на сей день (Мф. 6, 11).

Да, мы просим пищу, необходимую для того, чтобы сердца наши постоянно были внимательными и бодрствовали в ожидании воли Отца и ради любви к нашим братьям и сёстрам.

Иисус говорил, что Его пища - творить волю Своего Отца. И действительно, это общение с Отцом - подлинная пища для того, чтобы сполна жить каждым днём.

3. Время удивления

Многие из живущих в общине стремятся считать то время, когда они находятся в одиночестве временем возвращения к истокам в противоположность времени "самоотдачи" и "щедрости", то есть тому времени, когда они находятся вместе со всей общиной. Жаль, что они не обнаружили свой хлеб в жизни общины.

Это те моменты, когда мы осознаём, что составляем одно тело, которое принадлежит нам вместе, что Бог призвал нас к единству для того, чтобы мы были источником друг для друга и для других людей. Это время удивления становится временем праздника.

Эти моменты подобны глубокому, спокойному, иногда радостному осознанию нашего единства и нашего призвания, сущности наших жизней и того пути, по которому Бог нас ведёт. Они приходят как дар, переход к Богу в общине, пробуждающий сердца, благоприятствующий уму и возвращающий надежду. Тогда мы рады быть вместе; мы благодарим; мы вновь осознаём любовь и призыв Бога к общине.

Это повседневное удивление становится совместной молитвой, Евхаристией, послеобеденным расслаблением. С того момента, когда община объединилась, ей следует быть бдительной, чтобы принимать и содействовать этим временам благодати. На каждом собрании нужно ухватить момент, когда следует сказать слово, создающее единство, расслабляющее и помогающее посмеяться, ставящее нас перед самым главным в нашей жизни.

Это время удивления может быть очень разнообразным: оно может быть моментом глубокого и тёплого молчания после того, как брат представил перед всеми своё призвание, свою слабость, свою потребность в молитве. Или, напротив, это может быть время праздника, когда вы поёте, играете на чём-то и вместе смеётесь. Именно поэтому всегда нужно заботливо подготавливать встречи общины, литургии, обеды, праздничные дни, Рождество, Пасху или Новый Год. Каждый из этих моментов может и должен стать временем удивления. Во время праздника иногда случается что-то неожиданное, осознаёшь момент благодати для общины, переход к Богу, глубочайшее молчание; это трогает сердца. Нужно уметь продлить эти моменты, вкусить их, не мешать им помочь нам стать более глубокими и более едиными.

В "Ковчеге" я заметил, что момент смерти брата или сестры или момент тяжёлой катастрофы, это моменты очень важные для общины. Это время благодати и удивления, когда мы все оказываемся перед самой сутью, в глубоком молчании.

Некоторое время назад мы учредили в "Ковчеге" Agape 23 . Каждые два месяца, люди, включённые в жизнь общины уже более года и намеревающиеся остаться здесь, называются ли они отсталыми или нет, собираются на три часа для того, чтобы попраздновать, помолиться, поесть и пообщаться друг с другом. Это время, когда мы можем молиться о главных намерениях общины, когда мы можем обсудить важные дела нашей жизни. Это место, где каждый и в первую очередь самый бедный может высказаться, и где мы признаём нашу взаимную принадлежность.

Смех - очень важное подкрепление. Когда вся община разражается смехом вплоть до слёз, это исцеляет и подкрепляет силы. Речь не идёт о том, чтобы смеяться "о" чём-то, но чтобы смеяться "с" кем-то.

4. Утверждающий взгляд со стороны

Когда живёшь всё время в общине, рискуешь больше не замечать особый дар, уделённый Богом этой общине: иногда ежедневные обстоятельства ослепляют. Кроме того, так быстро забывают тяготы нашего мира! Люди замечают только свои проблемы, свои слёзы. Нужен кто-то со стороны, чтобы сказать нам что происходит с нашей общиной, кто мог бы напомнить её хорошие стороны. Члены общины всегда нуждаются в том, чтобы кто-то влил в них мужество и утвердил их, чтобы кто-то сказал: "То, что вы делаете, важно и для человечества и для Церкви".

Хорошо, когда разные типы христианских общин встречаются для того, чтобы разделить друг с другом свои надежды и своё видение вещей. Хорошо находиться среди христиан, чтобы видеть, как Святой Дух действует в одних и в других.

Обнаружение сетей Святого Духа, чудес Бога во всём мире укрепляет нас и вливает в нас мужество. Мы отдаём себе отчёт в том, что мы не одни в своём закуточке наедине со своими проблемами. Это вселенская надежда.

Важно узнать, что Дух совершает в Церкви и в Церквях, потому что Он постоянно порождает судьбоносных мужчин и женщин для того, чтобы указать путь. Величайшие пророки часто как раз те, которые наиболее сокрыты на протяжении своей жизни. Мало людей знали Терезу из Лизьё и Шарля Фуко до их смерти.

5. Благодать слова!

Слово - мощное средство, чтобы влить новую надежду. Оно разрушает узость и привычки, позволяя вытечь рекам воды живой. Это хлеб, который возвращает надежду и силы; но не любое слово таково. Нужно, чтобы это было слово, трогающее сердца; то есть не абстрактное слово, не слово, происходящее из книг, не обращённое к разуму, но слово, раскрывающее веру, надежду и любовь говорящего. Слово тогда подобно пламени, сообщающему тепло, или воде, изливающейся на иссохшую землю, позволяющей цвести жизни. Не столь важна логика, говорящая о способностях ума, сколько тот энтузиазм, с каким это произносится. Именно тональность голоса открывает, говорит ли человек для того, чтобы просто блеснуть своими познаниями, испытать свои знания, или для того, чтобы подкрепить, чтобы бескорыстно что-то дать и кротко засвидетельствовать о том, чем он живёт, и что он бескорыстно получил. Это подкрепляющее слово исходит от того человека, который позволяет Богу пользоваться своими устами.

Тогда оно выплёскивается из потаённых и уединённых уголков нашего бытия, где действует Бог, питая других в потаённых и уединённых уголках их индивидуальности. Слово должно истекать из молчания и мира и вести к молчанию и миру. Оно обновляет призыв. Показывает сердцу и духу конечную и главную цель общины.

Есть люди, которые наделены умением находить общий язык со всей общиной. Есть и другие, исполненные дара общаться с более маленькими группами людей. Те, которые считают себя неспособными на то, чтобы "сказать" слово, часто полагают, что это требует большой компетентности и наличия множества идей. Но и весьма простые слова и реальности тоже трогают, это слова, в которых запечатлены смирение, истина и любовь. Речи, полные сложных идей, не питают сердца. Они происходят из головы и стерильны. Членам общины нужны свидетельства из Евангелия, которые говорили бы о том, чем они живут и представляли бы на всеобщее обозрение свою надежду точно так же как и свои слабости, свои проблемы.

Слово Божие, слова Евангелия, слова Иисуса представляют собой хлеб жизни, который нужно есть, есть и есть. Они ведут нас к самому главному.

Община и в первую очередь христианская община всегда будет плыть против течения общественного мировоззрения и индивидуалистических ценностей, которые из первого вытекают: богатство, удобство, лёгкость, которые включают в себя уже сами по себе определённое отвержение людей, которые мешают. Члены христианской общины постоянно призваны принимать кого бы то ни было, разделять с ними свою жизнь и становиться бедными, превозмогать себя в подлинной любви.

Присутствие христианской общины всегда будет камнем преткновения, точкой вопрошания, источником беспокойства для общества. Очень рано люди из окрестностей рискуют почувствовать себя поставленными перед вопросом; общину будут отвергать, потому что она раскрывает скрытый эгоизм в сердце людей, или станет полюсом притяжения потому, что люди почувствуют в ней источник жизни и теплоты. Христианскую общину часто будут преследовать, отвергать. Иначе она должна попытаться ослабить свой идеал для того, чтобы больше не представлять собой угрозу.

Большая опасность для общины заключается в "заботах о мире и прельщении богатствами". Она рискует быстро устать и броситься на поиски удобства или стать агрессивной по отношению к тем, кто её критикует и преследует. Члены общины всегда должны помнить цель своей жизни. Им нужно помнить первоначальный призыв, вызов. Если это видение надежды притупляется, члены общины быстро забывают то, для чего они претерпевают все трудности общинной жизни, для чего бедность, аскезу, очищения; тогда они начинают роптать.

Община всегда нуждается в тёплом и "вдохновенном" слове, которое придало бы смысл этим трудностям, пробудило бы надежду и оживило бы желание идти против течения.

Человеческий ум нуждается в понимании конкретной надежды общины. Индивидуальная и коллективная духовность недостаточны. Слово должно напоминать смысл общины в современном ей мире и в истории спасения.

Важно постоянно возвращаться к подлинной цели общины, её призыву и её истокам. Очень часто в общинах по причине развития и разного рода фактов самое главное замутнено многоразличной деятельностью. Люди больше не знают, почему они вместе и о чём они хотят свидетельствовать. Они спорят о частностях, но игнорируют то, что их объединяет.

6. Расслабление и отдых

Я слышу, как часто в наших общинах говорят о "не оправдавших себя" помощниках и руководителях, то есть о тех людях, которые были слишком щедрыми и которые с головой окунались в безудержную деятельность, наконец-то разрушившую глубины их восприимчивости. Они не умели расслабляться. Ответственные общины должны учить помощников, а иногда прямо заставлять их дисциплине физического отдыха и расслабления. Они должны указывать им средства, чтобы духовно обновить себя. И они сами должны показать пример.

Многие люди не оправдали себя, потому что не хотели этого. В каком-то уголке своего бытия они отвергают необходимость расслабляться и обретать гармоничный ритм жизни. Они с головой уходят в активнейшую деятельность ради того, чтобы от чего-то убежать. Они слишком уж привязаны к своим функциям, иногда даже отождествляя их со своей личностью. Эти люди ещё не научились жить, не обнаружили мудрости настоящего момента.

Им нужен пастырь, который помог бы им заглянуть в самих себя и обнаружить, что они от чего-то бегут. Им нужно найти кого-то, кто подтолкнул бы их посмотреть на вещи более отстранённо и помог бы им немного расслабиться и прояснить свои основания. Нужно, чтобы этот человек помог им быть такими людьми, которые умеют жить с другими, быть детьми с другими детьми. Бог каждому из нас дал ум, конечно не очень большой, но достаточный для того, чтобы размышлять и использовать средства, необходимые для жизни там, где мы призваны жить: в общине. "Посмотри на твоё сердце. От чего ты бежишь?".

У меня иногда появляется впечатление, что люди, стремящиеся с головой уйти в дела, бегут от уязвимости своего сердца. Они боятся своей чувствительности. Им нужно было бы поразмышлять немного о своих глубинных потребностях и обрести в себе ребёнка, который плакал бы от одиночества. Это расслабление сердца и, прежде всего, расслабление сердца и ободряющих, не опасных отношений.

Многие пребывают в напряжении, потому что ещё не вошли в коллективное сознание общины. Они, на самом деле, ещё не сделали шага от "общины для меня" к "я для общины", может быть потому, что хрупкость подталкивает их испытать что-то на себе самих и на других и что, по сути, они приняли общину за убежище. Они расслабятся только тогда, когда обретут свой дар и сполна используют его на благо общины.

В сердце негритянского квартала Чикаго я провёл один вечер у францисканцев, живущих вместе в одной квартире. Мне очень понравился их Настоятель. Он требовал настоящей дисциплины от своих молодых братьев, проходящих новициат 24. Они должны были спать определённое количество часов ночью и хорошо есть. "Если мы не заботимся о своём теле и не пытаемся найти такой ритм жизни, который позволил бы нам выдержать здесь много лет, то не стоит мучить себя, приходя сюда. Наше предназначение - остаться. Очень легко испытать опыт жизни с бедными, воспользовавшись ими для нашего духовного обогащения, а затем уйти; здесь же речь идёт о том, чтобы остаться с ними".

Одно из самых главных средств индивидуального восстановления сил - отдых. Дисциплина отдыха необходима. Иногда, будучи очень уставшими, мы пытаемся вести себя легкомысленно, ничего не делать, провести много часов, целую ночь за разговорами. Но предпочтительнее немного больше поспать! Каждый должен найти свой ритм расслабления и отдыха. Многие состояния агрессивности и множество ссор имеют соматические причины. Некоторые помощники из наших общин предпочитают в некоторых случаях принять тёплую ванну, пойти в кровать и спать двенадцать или четырнадцать часов!

Перед тем как войти в общину, многие люди знали такую жизнь, когда они с удовольствием проводили своё время в развлечениях, много отдыхая. Их тело привыкло к определённому ритму. Приходя в общину, они обязаны всегда быть внимательными к другим. Неудивительно, что через некоторое время они устают и впадают в депрессию. Они начинают сомневаться, что находятся на своём месте; испытывают ранее неизвестные виды гнева. Часто самые ничтожные проблемы становятся невыносимыми. Нет, здесь нечему удивляться: они не смогли найти свой способ расслабляться в новой жизни; они слишком увлечены желанием совершать добро.

Входя в общину, следует ожидать этих соматических изменений. Нужно быть очень терпеливыми со своим телом и уметь развлекаться и отдыхать.

Чем интенсивнее и труднее общинная жизнь, чем больше в ней напряжений и борьбы, тем более необходимо иметь время для расслабления. Когда чувствуешь себя нервным, напряжённым, неспособным молиться или слушать, это признак того, что нужно уйти на несколько дней или, по крайней мере, отдохнуть.

Некоторые не знают, чем занять своё свободное время. Они много времени проводят в кафе или в беседах. Печально, если человек не обладает никаким интересом к тому, что происходит вне общины, не читает больше, не умеет больше делать простых вещей (прогулки, музыка и т.д.). Нужно, чтобы мы помогали друг другу поддерживать некоторые личные интересы, которые позволяли бы нам расслабиться.

Всегда хорошо, чтобы в общине была "бабушка", которая напоминала бы людям, состоящим из плоти и крови, обладающим своей чувствительностью, что они часто из мухи делают слона, что, вероятно, им было бы полезнее немного отдохнуть.

Легко быть щедрыми на несколько месяцев или на несколько лет. Но для того чтобы постоянно жить для других и не только жить, но и быть подкреплением, чтобы принимать их с обновляемой каждое утро верностью, нужна дисциплина тела и духа. Нужна дисциплина духовной пищи, молитвы и подкрепления ума.

7. Пища для ума

Питать ум очень важно. Хорошо понять законы природы и чудеса вселенной для того, чтобы с большей глубиной уловить историю человека и спасения. У каждого из нас ум устроен по своему. Существует множество дверей, чтобы войти в ум вещей и в их тайну.

В нашу эпоху существует опасность пресытиться информацией и не обращать внимание ни на что более, кроме как на поверхностные вещи. Всегда хорошо проникнуть нашим умом в узкую область широкого мира сознания, отражения нашей необъятной вселенной: вселенной видимого и невидимого мира. Если мы копаемся умом в какой-нибудь узкой области, как то например рост картофеля или критическое исследование какого-то слова Писания, то в каждой из этих областей мы прикасаемся к тайне. Если мы исследуем умом некий предмет, мы входим в мир удивления и созерцания. Ум, к которому прикасается свет Божий, сокрытый в сердце вещей и существ, обновляет всю личность.

Я часто боюсь, что в наших общинах мы недостаточно читаем. Время от времени мы читаем книги по психологии. Это не плохо; но может более полезным было бы читать что-то о природе и о тайне смерти и воскресенья, которая окружает нас повсюду. Не нужно читать только полезные вещи, но следует знать также даровые вещи, потому что именно даровое больше всего нам благоприятствует.

8. Пища для становления личности

Один из лучших способов обновиться - почувствовать, что ты растёшь, что ты созреваешь. Если полагаешь, что остаёшься статичным, впадаешь в уныние. Поэтому часто нужен пастырь или друг, который напоминал бы нам, что рост есть.

Но также нужно обладать терпением, когда появляется впечатление, что не растёшь вообще. В этот момент нужно доверять тому, что Иисус привёл нас в общину. Зимой кажется, что деревья не растут; они ожидают солнца. Их нужно подстричь. В этот момент нужен кто-то, который напомнил бы нам о ценности ожидания и жертвоприношения.

Мне очень помогает, когда я вижу, как отсталый человек освобождается мало помалу от тревоги и духовной смерти; видеть, как свет начинает блистать в его глазах, улыбку на его устах, проявление жизни. Стоит терпеть боль, нести каждый день бремя забот, все проблемы большой общины для того, чтобы видеть, как рождается новый человек.

Таким же образом, когда я вижу, как отсталые люди горюют от надвигающейся смерти, иногда будучи жертвой кризиса агрессивности, в больших залах психиатрических госпиталей или приютов, или вижу закрытых в одиночестве камер, это вселяет в меня мужество, чтобы продолжать борьбу, создавать другие общины, в которых их смогли бы принять; это питает меня, помогая продолжать жизнь в общине с моими братьями и сёстрами по "Ковчегу". Когда на опыте понимаешь полезность общины, её право на существование, это придаёт силы.

Дайн объяснял нам однажды, что проблемы помогают: "Когда всё очень просто, я иду ко дну, я замыкаюсь на самом себе и на своих делишках. Когда же бедный взывает ко мне или в общине существуют какие-то проблемы, на которые нужен мой ответ, во мне рождается сила. Мне нужен этот стимул".

9. Друг

Совершенно необходима для восстановления сил встреча с настоящим другом, которому можно сказать всё, надеясь на то, что он услышит, ободрит и подкрепит нас жестом любви или словом нежности. Дружба, когда она побуждает нас к верности своему призванию, самая красивая из всех реальностей. Аристотель говорил, что она изобилие добродетели, бескорыстность изобилия.

В мрачные дни человек, чтобы обрести утешение, нуждается во встрече с другом. Когда мы чувствуем себя "поверженными в прах", когда отчаяние переполняет нас, то письмо, полученное от далёкого друга, может вернуть покой и доверие. Друг - наше прибежище. Святой дух пользуется мелочами, чтобы утешить и ободрить нас.

Некоторые помощники "Ковчега", когда устают, иногда нуждаются в том, чтобы долго, долго говорить. Им нужно ухо внимательного друга, чтобы принять всё случившееся, страдания и страхи. Они обретут покой только тогда, когда высвободятся, отдав всё другу.

Ответственные общины (но это справедливо для всех) часто исполняются неудовлетворённостью, которую не могут высказать другим, не подвергнув общину опасности. Чем более они восприимчивы, тем более эта неудовлетворённость, эти вспышки гнева, волнения, ощущения своей некомпетентности, проявления грусти и усталости становятся обременительными. Существует неотложная необходимость высказать все эти противоречия человеку, способному тебя утешить.

Им нужно высказаться насчёт того, какое они питают отвращение к такому-то или к другому, который подвергает их опасности, и чтобы при этом их не обвиняли в "недостатке милосердия"! Иногда нужно разрешиться от гнетущих чувств, чтобы вновь обрести покой.

Но тот, кто слушает, кто в некотором смысле становится "мусорным ведром", должен обладать некоторой мудростью, чтобы принять всё это, не пугаясь, не пытаясь тут же поправить, не осуждая, не потворствуя, не приободряя, не способствуя дурным поползновениям.

Когда мы чувствуем, что нас любят и ценят такими, какими мы являемся, когда мы чувствуем, что бедный взывает к нам, мы питаемся в глубине нашего сердца.

Питаться любовью к другим - это призыв к тому, чтобы стать подкреплением для страждущих, для чувствующих себя одинокими и отчаявшихся. Таким образом, мы учимся жертвовать собой.

Мы, сильные, должны сносить немощи бессильных, а не себе угождать (Рим 15: 1).

Из уст ваших да исходит всякое доброе слово, способное созидать, когда нужно, и приносить утешение тем, кто его слушает (Еф. 15: 29).

Не нужно бояться любить и бояться говорить людям, что их любят. Это лучший из всех способ личного восстановления сил.

10. Разделять жизнь друг друга

Иногда в наших общинах мы оказываемся перед лицом самого главного. Мы ставим на совместное обсуждение вопрос, каким образом и почему мы пришли в "Ковчег", и какие жизненные силы мы обретаем здесь. Слушая одних и других, обнаруживая путь других - тот образ, каким Бог ведёт их и помогает им возрастать, - я чувствую, что подкрепился. Участие в жизни друг друга в общине - это пища, порождающая надежду.

Я поражаюсь тому, что когда мы делимся с другими нашими слабостями и нашими проблемами, это значительно более помогает другим, чем если мы делимся между собой нашими хорошими сторонами и нашими успехами.

По сути, в общине человек всегда стремится упасть духом. Он полагает, что другие поступают лучше, и что у них нет той внутренней борьбы, какая существует у тебя. Когда же он понимает, что все находятся на одном и том же судне, все имеют одни и те же страхи и усталость, это помогает нам продолжать.

Странно, как смирение одного человека, питает других. Вот почему смирение - это истина, связанная с доверием к Богу и к братьям: "Я чувствую себя слабым, но полагаюсь на твою поддержку".

Возможно, что одним из самых больших грехов в общине является некая форма грусти и тоска. Легко оставаться с каким-то другом и критиковать других, говоря "с меня достаточно", "всё идёт плохо", "сейчас не так как было в начале". Это состояние души, записанное на лице, настоящий рак, который может распространиться по всему телу. Грусть, как любовь с радостью, - это волна, которая тут же распространяется. Все мы ответственны за атмосферу в общине.

11. Взгляд на бедного

Иногда небольшой жест чуткости или сострадания к слабому человеку является самым большим утешением. Часто взгляд на самого бедного расслабляет нас, трогает наше сердце и призывает к самому главному.

Однажды я пошёл вместе с сёстрами Матери Терезы в трущобы Бангалора, помогая им заботиться о прокажённых. Их язвы источали скверный запах и, по-человечески, всё это было крайне неприятно. Но в их глазах проглядывал свет. Я не мог делать ничего кроме как держать используемые сёстрами инструменты, но мне нравилось быть там. Их взгляды, их улыбки, казалось, проникают внутрь и обновляют меня. Когда я ушёл, сердце моё было исполнено невыразимой радости, которую дали мне прокажённые.

Я вспоминаю один вечер в тюрьме в Калкари (Канада). Я провёл три часа с людьми из "Клуба 21" (осуждённые на более чем 21 год тюремного заключения за зверское убийство). Они тронули моё сердце, и я ушёл с обновлённым духом. Те люди что-то перевернули во мне.

Улыбка бедного, взгляд отчаявшегося, сверкнувшие перед моим взглядом, преображают моё сердце. Они пробуждают новые энергии из самых глубин бытия. Кажется, что они разрушают какие-то барьеры и поэтому несут в себе новую свободу.

Они подобны взгляду и улыбке младенца: может ли им сопротивляться самое жестокое сердце? Контакт или встреча со слабым - одно их самых основных подкреплений жизни. Когда мы позволяем дару его присутствия проникнуть в нас, он вносит в наше сердце что-то драгоценное.

Если же мы остаёмся только на том уровне, когда просто что-то "делаем" для нуждающегося, мы поддерживаем барьер превосходства. Нужно принять дар бедного с открытыми руками. Справедливо сказано Иисусом:

То, что делаешь самому меньшему из моих братьев (т.е. тому, на кого никто не смотрит, и кого отвергают), это делаешь Мне (Мф. 31: 45).

В молитве в "Ковчеге" мы каждый вечер говорим: "О Мария, даруй нам сердце, исполненное милосердия, готового любить их, служить им, гасить всякое несогласие и видеть в нашем страждущем брате кроткое присутствие живого Иисуса ".

Бедный - всегда пророк. Он раскрывает замыслы Божии. Подлинные пророки совершают ни что иное, как показывают пророческую роль бедных. Именно поэтому нужно посвящать некоторое время тому, чтобы слушать их. А для того, чтобы слушать их, нужно быть близкими к ним; и на самом деле, они говорят низким голосом и только при некоторых обстоятельствах, потому что боятся выразить себя, им недостаёт доверия к самим себе, настолько они притеснены и уничижены. Но если слушаешь их, они ставят тебя лицом к лицу с самым главным.

Отец Аррюпе, Генеральный настоятель Иезуитов (до 1978 г.), на одной конференции, данной американским верующим 25, сказал следующее: "Солидарность верующих с теми, кто действительно беден, гармонирует с уединённостью... Мы будем чувствовать себя одинокими, когда увидим, что мир трудящихся не понимает нашего идеала, наших оснований и наших методов. В глубине самих себя мы будем чувствовать себя в полном одиночестве. Нам будет нужен Бог и Его сила для того, чтобы быть способными продолжать работать в уединённости нашей солидарности... и при последнем анализе остаться понятыми и изолированными. Это та причина, по которой столько верующих мужчин и женщин, включённых во всём мире в работу, пережили новый опыт Бога. В этом опыте одиночества и недопонимания их душа переполнена полнотой Бога. В этом простом опыте они чувствуют себя безоружными и всё же способными вновь открыть, каким образом Бог говорит им через тех, с которыми они солидарны. Они видят, что эти люди, изгнанные, могут сказать им что-то божественное, благодаря своим страданиям, своей притеснённости, своей оставленности.

И здесь понимаешь подлинную бедность, осознаёшь собственную неспособность, собственное невежество, распахиваешь душу для того, чтобы получить через жизнь бедного глубинное указание, данное самим Богом. Да, Бог говорит через эти грубые лица, эти разрушенные жизни. И вот появляется новый лик Христа в малых".

Когда я устаю в "Ковчеге", я часто иду в Странноприимный Дом. Это дом, где принимают очень израненных жизнью людей: никто из девяти живущих там в настоящее время не говорит. Многие не ходят. Со многих точек зрения они представляют собой не что иное, как сердце и эмоциональные отношения через своё тело. Помощник, кормящий их, моющий, укладывающий, должен делать это согласно не со своим ритмом жизни, а в согласии с их ритмом. Он должен задерживаться, чтобы принять минимальные проявления их жизни. Поскольку они не могут выразиться устно, они не могут настаивать на своей точке зрения, повышая голос. Помощник должен быть очень внимательным к невербальным способам их самовыражения. Это очень повышает их способность принять человека. Он становится всё более человеком восприятия и сострадания. Что касается меня, то самый медленный ритм и само присутствие очень искалеченных жизнью людей обязывает меня задерживаться, приглушать свои порывы к деятельности, мятущиеся во мне, даёт мне покой и помогает воспринять присутствие Божие. Самый бедный обладает чрезвычайной властью исцеления некоторых ран наших собственных сердец. Он становится подкреплением, если мы хотим принять его.

12. Личная молитва

Когда живёшь в общине и повседневная жизнь исполнена рвения и пыла, совершенно необходимо иметь время для покоя и уединённости, чтобы помолиться и встретить Бога в молчании и в покое. Если нет, то "локомотив" активности не удаётся больше остановить и человек становится похожим на безголовых кур.

Маленькие Сёстры Фуко имеют правило молитвы, уединённости и отрешённости: час в день, пол дня в неделю, одна неделя в год, год каждые десять лет. Когда живёшь в общине, взаимозависимость возрастает, но нужно избегать дурной зависимости. Нужно иметь время для того, чтобы побыть одному, одному с Отцом, одному с Иисусом. Молитва - это позиция доверия Отцу, поиска Его воли, стремления жить ради братьев и сестёр в любви. Нужно, чтобы каждый из нас умел отдыхать и расслабляться в молчании созерцания, с "сердцем в сердце" с Богом.

"Не думай, что, отстранившись немного от активной общинной жизни, ты повредишь ей; не считай, что повышение твоей личной любви к Богу ослабит твою любовь к ближнему. Напротив, она усилит её"26.

Иногда, когда я один в глубине моего бытия рождается свет. Это подобно ранению покоя, в котором живёт Иисус. Именно в этой ране, благодаря ей, я вновь обретаю других без преград, без того страха и тех проявлений агрессивности, которые иногда охватывают меня, не теряя способности вести разговор, без захлёстывания волнами эгоизма. Тогда я могу остаться в присутствии Иисуса и при невидимом присутствии моих братьев и сестёр. Каждый день всё больше я обнаруживаю необходимость этих моментов уединённости для того, чтобы встретить других с большей истиной и принять в свете Божием свои слабости, своё невежество, эгоизм и страхи. Уединённость не отделяет меня от других, но помогает мне любить их с большей нежностью, реализмом и умением слушать. Я начинаю различать таким образом ложную уединённость, представляющую собой бегство от других, чтобы побыть одному в эгоизме и печали, в задетой чувствительности, от подлинной уединённости, являющейся общением с Богом и с другими.

Каждый должен найти свой ритм молитвы. Для некоторых это будут долгие часы, для других четверть часа, да и то иногда. Для всех это значит быть внимательными к присутствию Бога и Его воле на протяжении всего дня. У некоторых есть потребность, чтобы их сердце подталкивалось Словом Божиим и молитвой Отче Наш, у иных в произнесении имени Иисуса и Марии. Молитва подобна сокрытому саду, возделанному из молчания и переживания внутренней жизни, - это место успокоения. Но у этого сада тысяча дверей и каждый должен найти свою.

Если мы не молимся, если мы не ставим периодически точку в нашей деятельности и нашей жизни, если мы не обретаем успокоения в тайниках нашего сердца, где обитает Вечный, мы будем испытывать огромные трудности, живя в общине, мы не будем открытыми другим, не будем созидателями мира. Мы будем жить только импульсами настоящего момента и потеряем из виду наши приоритеты и чувство самого главного. А затем мы должны вспомнить, что некоторые очищения нашего бытия могут произойти только посредством помощи Святого Духа, некоторые закутки нашей чувствительности, наше бессознательное могут обрести свет только благодаря дару Бога.

Молиться - значит предавать всё наше существо Богу, позволять ему взять на себя управление нашим существованием. Молиться - означает доверять, говорить Богу:

Вот я, раба Господня. Да будет мне по слову Твоему.

(Луки 1: 38).

Нам нужно научиться доверять, не прилаживая какую бы то ни было ценность к тому, что вы "уже слышали", будь то для вас радостная или горестная весть 27. Доверять тому, что Бог призывает нас созревать в нашей общине, призывает нашу общину стать источником влаги для иссохшего мира.

Молитва - это встреча, питающая глубинный человеческий опыт. Она присутствие и общение. Тайна нашего бытия в том поцелуе Бога, по которому мы узнаём, что нас любят и прощают. В самой глубине нашего бытия, по ту стороны наших способностей к деятельности и пониманию, присутствует уязвимое сердце, младенец, любящий, но боящийся любить. Молитва в молчании питает эти глубокие уголки нашего существа. Это главная пища для любого человека, живущего в общине, потому что это пища самая потаённая, самая личная.

Карло Карретто говорит о том, что он нашёл пустыню там, где мы находимся, в своей комнате, в церкви, пожалуй, и в толпе. Для меня иногда это означает идти между двумя домами в Трёсли-Брёй; это значит сосредоточится в себе, обнаруживая ту дарохранительницу, где обитает Иисус. Мне тоже нужно более долгое время.

Часто, в "Ковчеге" и где-то ещё, когда я жду кого-то или чего-то, а они опаздывают, я внутренне нервничаю. Мне неприятно терять время. "Локомотив" во мне продолжает катиться, ни к чему не приводя. Моя энергия, взбодрённая, но не востребованная, обращается в нервозность. Ещё хуже, когда я путешествую! Мне ещё многому нужно научиться, чтобы использовать эти моменты, которые кажутся потерянными, чтобы использовать их для расслабления и отдыха, для обретения присутствия Божия, для жизни, подобной всему удивляющемуся младенцу. Мне нужно обрести терпение и научиться жить настоящим моментом, когда Бог дарит нам себя.

Существует две опасности, угрожающие общине. Некоторые члены для самозащиты могут соорудить вокруг себя стену (во имя своего единения с Богом, своего здоровья и своей личной жизни) или, сломя голову, бросаются в объятия необузданного общения, рассказывая все свои эмоции, во имя обмена и участия в жизни друг друга. В первом случае члены стремятся жить для самих себя в ложном одиночестве; во втором они становятся сверхзависимыми от других, не существуют сами по себе. Равновесие между уединённостью и общинной жизнью трудно найти.

Когда-то мы шли на риск игнорирования дара общинной жизни и разделения чьей-то жизни; сегодня мы рискуем забыть нашу внутреннюю жизнь и глубокие потребности человеческого сердца. Для того чтобы можно было полноценно жить в общине нужно в первую очередь существовать, уметь быть на ногах, быть способным любить. Община - не прибежище, но трамплин. Тот, кто женится только потому, что ему так нужно, рискует встретить трудности. Мы женимся потому, что любим кого-то и хотим жить и идти с ним, делая его счастливым. Равным образом, мы входим в общину для того, чтобы ответить на призыв Божий, чтобы быть теми, кем мы должны быть, жить с другими и что-то с ними созидать. Но это требует, чтобы каждый из нас пускал собственные корни. Если нет, то у нас не будет того внутреннего сознания, которое помогает отличать волю Божию, подлинные потребности общины и наших братьев и сестёр от наших инстинктов, страхов и потребностей. Мы будем говорить не для того, чтобы отдать свою жизнь, но чтобы освободиться или проверить что-то. Мы будем действовать с другими и для других не ради их возрастания, но исходя из нашей собственной потребности двигаться. Чтобы по-человечески зреть, чтобы становиться внутренне более свободными, нам нужно одновременно разделять жить с другими и приобщаться к общинной молитве, и иметь время для уединённости, размышлений, углубления внутренней жизни и личной молитвы.

Генри Нувэн, говоря об одиночестве и общине, показывает, что в уме некоторых людей существует некое противоречие между этими реальностями: или одиночество равно личной жизни (когда я делаю то, что хочу), а община - место "самоотдачи" в противоположность той жизни, которую нужно оберегать; или одиночество нацелено на то, чтобы позволить человеку жить более полно общинной жизнью: это необходимый отдых, чтобы более полно принадлежать другим.

Но одиночество не только "для меня", а община не только "для других". "Одиночество также и для общения с другими, но иным по отношению к физическому присутствию образом; оно также и прежде всего для общения с Богом, со светом и истиной. В одиночестве мы взаимно обнаруживаем друг друга совершенно новым образом, трудно достижимым, если невозможно физическое присутствие. Тогда мы признаём узы между нами, которые не зависят от слов, жестов и действий, и которые более глубокие и более сильные, чем те, которые мы смогли бы создать нашими собственными усилиями".

"Одиночество и община взаимно дополняют и принадлежат друг другу; они нужны друг другу как центр и окружность одного и того же круга. Одиночество без общины ведёт к чувству одиночества и отчаяния, община без уединённости к пустоте слов и эмоций..."

Общинная жизнь во всей своей сложности включает в себя внутреннюю позицию, которая не должна слишком быстро закосневать, несмотря на то, что и одни, и другие ищут компромиссов для прекращения роста. Это позиция младенца, всецело доверяющего, знающего, что он лишь малюсенькая часть вселенной, и что там, где он находится, он призван жить в даре и самоотдаче. Эта позиция - полное доверие Богу, поиск каждый момент Его воли, Его желания. Когда человек теряет сердце ребёнка, которое пытается быть орудием мира и единства между людьми, он лишается мужества или хочет попытаться быть кем-то. В обоих случаях община разрушается.

Это сердце ребёнка, чем питать его? Это основной вопрос для каждого человека, живущего в общине. Любовь питается только любовью. Нельзя научиться любить иначе, как любя. Поскольку рак эгоизма поселяется в нас, он тут же распространяется благодаря своей ежедневной деятельности. Когда любовь начинает возрастать, любовь, являющаяся жертвой, даром, общением, она проникает в язык, жесты и плоть.

Это сердце питается в той мере, в какой остаётся верной сердцу Бога. Молитва не что иное как младенец, остающийся в руках Своего Отца, пребывающий там, говорящий "да".

Это сердце питается в той мере, в какой остаётся верным коллективному сознанию общины, её структурам, и постоянно говорит терпеливое и любящее "да" общине.

13. Стать хлебом

Некоторые, видя пищу только на своём столе, не желают стать хлебом для других. Они полагают, что только их слово, их улыбка, их существо, их молитва могут питать других и возвращать им надежду.

Иные, наоборот, обнаруживают, что их пища - самоотдача, начиная с пустой корзины! Это чудо умножения хлебов. "Господи, сделай, чтобы я искал не столько своего утешения, сколько сам давал утешение". Иногда я удивляюсь, обнаруживая, что, чувствуя себя в глубине своего "я" опустошённым, я способен произнести слово, которое питает, или что, будучи обеспокоен, я могу сообщить мир. Только Бог может совершать подобные чудеса.

Иногда я встречаю людей агрессивных по отношению к своим общинам. Они осуждают её за посредственность. "Община не достаточно питает: она не даёт мне того, в чём я нуждаюсь". Мы подобны детям, которые за всё осуждают родителей. Им недостаёт зрелости, внутренней свободы и, прежде всего, доверия к самим себе, Иисусу и свои братьям и сёстрам. Они хотели бы банкет с определённым списком кушаний и отвергают крошки, которые даются им каждое мгновение. Их идеал, их идеи касательно духовной пищи, о которой они говорят, что нуждаются в ней, препятствуют им видеть и есть пищу, которую Бог даёт им в обстоятельствах каждого дня. Они так и не приходят к принятию хлеба, который бедный, брат, сестра предлагают им взглядом, дружбой или словом. В начале община может быть питающей матерью, но со временем каждый должен обнаружить собственную пищу в тысяче обстоятельствах общинной жизни. Это может быть сила, данная Богом, идущая на помощь его слабости и его неуверенности для того, чтобы помочь ему принять раны своего одиночества, свой крик отчаяния. Община никогда не может утолить это отчаяние; оно присуще человеческой природе. Но она может помочь нам принять его, напомнить, что Бог отвечает на наши вопли и что мы не одни.

Слово стало плотью и живёт среди нас (Ин. 1: 14).

Не бойся, Я с тобой (Исайя 43: 5).

Жить в общине - означает также учиться в одиночестве идти в пустыню, ночью и плача, возлагая надежду свою на Бога, Отца нашего.

Когда мы потеряли начальное видение общины, когда мы отдалились от критерия верности, мы можем есть, есть духовные реальности, иметь огромный духовный голод, не насыщаясь. Нужно обратиться, вернуться как младенец, вновь обрести свой начальный призыв и призыв общины. Когда мы начинаем сомневаться в этом призыве, это сомнение распространяется как рак, способный подточить основания здания. Нужно уметь питать наше доверие к этому призванию.

14. Общинная молитва и Евхаристия

Молитва в общине - важное подкрепление. Община, которая вместе молится, которая входит в молчание и поклоняется, зарубцовывает свои раны под действием Святого Духа. Крик, изливающийся из общины, Бог слушает особым образом. Когда мы вместе просим у Бога дара, благодати, Бог слушает и нас удовлетворяет. Если Иисус сказал нам, что всё то, о чём бы мы ни попросили Отца во имя Его, будет нам дано, то тем более это справедливо, когда просит вся община. Мне кажется, что в "Ковчеге" мы недостаточно прибегаем к этому вопросу. Может быть, мы ещё не достаточно простые, ещё не совсем дети. Иногда в спонтанных общинных молитвах мы скорее обеспокоены. Жаль, что не в достаточной мере используются красивейшие тексты Церкви, что не познаётся лучше Святое Писание. Справедливо, что иногда немного чёрствый текст приедается, если мы используем его постоянно. Но и спонтанность может потерять вкус. Нужно найти гармонию между текстами, которые даёт нам традиция, и спонтанной молитвой, проистекающей из глубин сердца.

Часто община не вопиёт больше к Богу, потому что не слышит больше воплей бедных. Она удовлетворена самой собой; она нашла свой образ жизни, дающий ей уверенность. Ведь именно тогда, когда видишь отчаяние, нищету собственного народа, когда видишь его притеснения и страдания, когда видишь его голод и чувствуешь собственную неспособность помочь, настойчиво вопиёшь о помощи к Отцу: "Господи, ты не может отвернуть ухо твоё от воплей народа твоего, услышь молитву нашу". Когда община вошла в Завет с бедными, их крик становится её криком.

Община должна быть знаком Воскресения. Но разделённая община, в которой каждый ищет своих интересов, озабоченный единственно их удовлетворением и своим личным проектом, без нежности к другому, - это антисвидетельство. Все обиды, огорчения, печали, соперничество, разделения, все отказы протянуть руку врагу, вся критика, вылитая за его спиной, вся эта куча плевел и неверности дару общины глубоко вредят её настоящему росту в любви. Она открывает все эти головешки греха, все силы зла, всегда пребывающие в его сердце, готовые воспламениться. Иногда важно, чтобы община осознавала всю свою неверность. Покаянные церемонии в присутствии священника, если их хорошо подготовили, могут быть важными моментами: члены общины, осознавая обращённый к ним призыв к единству и одновременно свой грех, просят прощения у Бога и у других. Именно этот момент благодати объединяет сердца.

Одно из подкреплений, создающее связь между общинной и личной пищей, потому что оно и одно и другое одновременно, это Евхаристия. Евхаристия - это служение, общинный праздник по преимуществу, потому что позволяет нам пережить тайну Иисуса, дающего за нас Свою жизнь. Это место благодарения всей общины. Именно поэтому после освящения священник говорит: "Когда мы напитаемся Его телом и Его Кровью и утешимся Святым Духом, да даст Он нам быть единым телом и единым духом во Христе". Здесь достигается сердце тайны общины.

Но это также интимный момент, когда каждый из нас преображается личной встречей с Иисусом:

Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь пребывает во Мне, и Я в нём (Ин: 6, 56).

В момент пресуществления священник говорит слова Иисуса:

Вот тело Моё, за вас ломимое, ешьте от Него все

(Мф: 26, 26).

Слово "за вас ломимое" производит на меня огромное впечатление. Только тогда, кода человек вкусил от этого тела, он может "преломить" себя за других. Только Бог может придумать такое.