Яков Кротов. История.. Вспомогательные материалы: журнал "Путь".
Религиозно-аскетическое значение невроза
Вышеславцев Б.П. Религиозно-аскетическое значение невроза // Путь. - Окт. - нояб. 1926. - №5. - С. 128-130.
По поводу книги: Dr. Alexandre Lestchinski «Les états nerveux et leurs traitements». Théories psychologiques et directions pratiques aux malades et à leurs familles. Préface du Dr. Claparede, Professeur de psychologie à l'Université de Genève. GenèveEditionAtar 11, RuedelaDôle.
Современный переворот в психологии и психопатологии представляет громадный интерес с религиозно-философской точки зрения. Новейшие открытия в области подсознательного и новые методы его обработки в корне изменяют традиционный материалистический взгляд на психические и нервные болезни. В этом отношении особенно характерны столь распространенные теперь неврозы.
Психоневрозы составляют болезнь современности. Человеку современной цивилизации полагается быть нервным; считается красивым иметь «нервное лицо» и неприличным иметь нервы «как канаты». И однако в самом деле неврозы при более глубоком знакомстве с ними — некрасивы, пошлы и иногда отвратительны; их следовало бы стыдиться и скрывать; они способны разрушать жизнь и судьбу больного, его семьи, его близких, даже жизнь общества и государство.
Небольшая книга швейцарского ученого Д-ра А. Лешинского, представляет собою синтетический обзор, охватывающий основные данные современной психологии и психопатологии, касающиеся трех основных форм психоневроза: неврастении, психастении и истерии. Она содержит в себе также составления и критику всех доселе известных методов лечения неврозов — начиная от физических и до современных психических — психоанализа и внушения. Этот широкий синтетический охват делает книгу интересной и ценной с самых различных точек зрения.
По-видимому, сам автор, как врач, прежде всего имеет в виду больных и их близких. Он хочет указать выход из того своеобразного драматизма жизненных положений, который создается незнанием и непониманием природы психоневроза. Есть много людей, страдающих иллюзорными страданиями, гонимых иллюзорным страхом, мучимых иллюзорными настроениями. Есть много семей, переживающих иллюзорные трагедии, в которых ничего реального не происходит. Все это есть царство психоневроза, ибо сущность психопатологического есть пребывание в иллюзии или, по замечательной гипотезе Жанэ, потеря чувства реальности. Несчастье в том, что большинство этих душ, одержимых вредными и губительными фантазмами, считает себя нормальным, иногда даже правым в своих странностях, в лучшем случае, нормально нервным в наш «нервный век». Большинство не понимает своего положения и положения своих близких и истощает свои силы в истерических «объяснениях» и самообъяснениях.
Это положение может быть угрожающим: неврозы делают человека несимпатич-
128
ным, невыносимым в общении, он теряет друзей и близких (напр., Руссо под старость), иногда становится неспособным к борьбе, к труду, к напряжению мысли и воли. Общественные связи, профессия, карьера, творчество — все может быть разрушено на этом пути. Вот где необходим диагноз, где необходимо познание себя и своих близких. И автор, прежде всего, дает нам этот диагноз, а затем указывает и пути лечения.
С величайшим изумлением мы узнаем, что те странные особенности жестов, движений, привычек, черт характера, которые мы прощаем себе и своим близким, в качестве интимных индивидуальных особенностей и чудачеств, как-то связанных с духовной жизнью и судьбой, — на самом деле являются самыми вульгарными и общераспространенными симптомами неврозов, давно зарегистрированными и изученными. Эти милые или тяжелые странности и самодурства приближают нас к самым жалким неврастеникам и истеричкам и представляют собою настоящее ослабление и угасание духа.
Нужно, чтобы человек увидел в этих своих психопатических особенностях — болезнь, а не свойство личности, чтобы он возмутился духом и восстал против этих явлений и почувствовал некоторое отвращение к ним — тогда, и только тогда, возможно исцеление. Момент самопознания необходим и он прежде всего осуществляется при помощи настоящей книги. В этом ее первое и основное достоинство.
Но, далее, широкий синтез и богатство сопоставлений делают книгу интересной и ценной еще с другой стороны. Пред философом и моралистом она ставит ряд важнейших проблем, выходящих за пределы ее специального кругозора. Философски-ценные психологические гипотезы, старающиеся схватить сущность и происхождение неврозов, (как, напр., гипотеза Жанэ) в сопоставлении с такими методами лечения, как воздействие на подсознание посредством психоанализа, внушения и, так называемого, «морального воздействия» — подводят нас вплотную к проблеме философского и даже религиозно-философского понимания невроза, к тому, что можно было бы назвать метафизикой невроза. Автор, конечно, в эту область не переходит, он всюду остается психологом и психопатологом, но он прекрасно сознает наличность этих проблем, лежащих на границе его науки. Для нас именно они представляются особенно важными.
Прежде всего неврозы суть настоящие болезни души, которые необъяснимы никакими анатомическими изменениями организма, как это установил еще Аксенфедьд (в противоположность некоторым другим психическим болезням, напр. эпилепсии). Сама душа есть их виновник и носитель и только посредством воздействия на душу их можно лечить. Физическое воздействие носит вспомогательный характер. Что же происходит с душою, когда она больна неврозом? В чем сущность невроза, объясняющая и охватывающая необычайное многообразие его странных проявлений? Наибольший философский интерес представляет не гипотеза Фрейда (невроз, как искаженная libido) и не гипотеза Адлера (невроз, как бессознательно «плутующая» воля к власти), а гипотеза П. Жанэ, согласно которой невроз есть потеря соприкосновения с реальностью или, как он выражается, потеря функции реальности. Функция восприятия реальности в ее полноте, воздействия на эту реальность, самозащиты от нее — есть функция, требующая наибольшего психического напряжения, самая ценная и самая трудная функция сознания.
И вот невроз есть такое ослабление психического тока, при котором он не способен выполнять эту функцию высшего напряжения; он есть как бы некоторое угасание духа: по замечательному сравнению Жанэ лампочка накаливания при ослаблении тока показывает ряд качественно новых явлений — она уже не светит белым светом, а дает красное свечение и при дальнейшем ослаблении — прекращение световых явлений. И вот, странные симптомы неврозов представляют собою такие качественно многообразные проявления ослабленного «горения духа», так, например, субъективный поток образов, фантастические измышле6ния, не стоящие ни в какой связи с реальностью (характерный для истерии) представляют собою меньшее напряжение духа и потому при ослаблении духа замещают собою «функцию реальности». Наименьшее напряжение психической энергии представляют бессознательно бессмысленные движения, моторные рефлексы, совершенно нецелесообразные и как бы окончательно порвавшие связь
129
с реальностью. Они и являются наиболее характерным выражением невроза. Жэнэ дает целую иерархическую скалу напряжений духовной энергии. На первом месте стоит «функция реальности» — самое ценное и самое трудное из проявлений духа. Только на третьем месте стоят умственные операции, касающиеся образов и идей, и на последнем месте — нескоординированные моторные рефлексы и нецелесообразные движения.
Религиозно-философски здесь важно то, что невроз есть пребывание в иллюзии, потеря реальности и потеря в силу угасания духа. Завет Апостола: «Духа не угашайте» есть самая сильная защита от всякого невроза и крайняя противоположность всякой «одержимости», с ее иллюзиями, с ее небытием. Религиозная установка сознания требует трезвенности, бодрствования, пламенности и света духовного и отстранения всякой субъективной «прелести» и всяких субъективных измышлений. Это прежде всего онтологический реализм, требующий причастности к Присносущему.
Поэтому истинная религиозная жизнь противоположна всякому неврозу и психозу и святые суть самые здоровые люди, обладавшие во всей полноте «функцией реальности», о чем свидетельствует их прозорливость, их понимание исторического момента, их пророческий дар и их постижение реальной индивидуальности. Можно было бы сказать, что только религиозный человек в настоящем смысле слова обладает «функцией реальности», ибо он имеет прикосновение к глубочайшему корню и основе всякой реальности, к самому Присносущему Бытию. Но если так, то само собою напрашивается мысль, что самое радикальное исцеление от всяческого невроза заключается в вере, религиозной жизни и аскетике, только на этом пути уничтожается всякая «одержимость», изгоняется беспокойный дух иллюзорных страхов и терзаний, присущих душе современного человека. Все это для религиозного человека есть самое знакомое и обычное заключение. Духовный отец есть для него прежде всего лекарь духа. Но вот что изумительно: современная наука и медицина, вместо прежнего взгляда на всякую религиозность, как на манию и психоз, начинают теперь приходить к заключению, что вера и религиозная жизнь суть самые мощные средства устроения души и исцеления духа. Такая точка зрения начинает все более и более распространяться среди психопатологов, особенно после появления в свете замечательной книги Вильяма Джемса — «Многообразие религиозного опыта», которая ясно показывает, что вера есть мощное и, быть может, единственное средство поднятия, усиления, и укрепления всех видов человеческой энергии. Еще знаменитый Шарко настаивал на исцеляющем значении веры. Наиболее ярко эта мысль выражена у Д-ра А. де Шамп, которого наш автор цитирует: «В душевной жизни нет феномена более мощного, как вера, и сильная воля не существует без веры...» «Необходимо признать, что религиозное обращение, представляющее собою переход от сомнения к вере, является самым надежным психотерапевтическим методом». Любопытно при этом, что наш автор выдерживает строгость научного метода, он вовсе не переходит сам в сферу религиозную и метафизическую, он только говорит нам: «Опыт показывает врачам, что нервные больные, искренно верующие, излечиваются скорее, чем другие». (Стр. 236-238).
Чрезвычайно интересной представляется с этой точки зрения система Бернского профессора Дюбуа, основателя так назыв. психологической методы рационального убеждения. Основная мысль этого ученого очень проста: он устанавливает прямую связь современного нервного вырождения с потерей нравственного идеала. Для него идеализм есть средство исцеления. Когда читаешь Дюбуа и многих современных мастеров психоанализа, невольно встает в уме простое заключение, что неврозы являются наказанием за грех. Толстой как-то говорил, что всякая болезнь есть указание на то, что человек жил неправильно, в этом смысле психоневроз есть указание на то, что человек жил греховно. И когда психиатры требуют от больного более суровой и простой жизни, то они требуют того же, что утверждается во всякой аскетике. И в частности методы психоанализа и внушения прекрасно разработаны в религиозной аскетике, как христианской, так и индийской.
Б. Вышеславцев.
130
