В предисловии к творению святого Петра Дамаскина, изданному в 1782 году в Венеции на греческом языке вместе с другими писаниями святых отцов и составившему большую книгу in folio, названную Φιλοκαλία τω̃ν ιερω̃ν νηπτικω̃ν, с которой сделан настоящий перевод, жизнь преподобного писателя отнесена к VIII веку, и сам он называется священномучеником и епископом Дамасским.

* Преподобный Петр Дамаскин. Творения. К., 1902.

В греческом же Синаксарнике¹, изданном в прошедшем столетии известным своими учеными трудами Святогорцем Никодимом², последний говорит, что было два священномученика Петра Дамасских. Первый, упоминаемый в приведенном нами предисловии Φιλοκαλία, и другой, скончавшийся от меча. Некоторые, продолжает Никодим, приписывают сочинение книги о духовной жизни первому, а другие противоречат этому на основании того, что писатель ее упоминает о Симеоне Метафрасте, жившем в Х столетии, и полагают, что книгу о духовной жизни сочинил второй, священномученик Петр, живший позднее. Преосвященный Филарет Черниговский в своем "Историческом учении об Отцах Церкви" говорит также, что Петр Дамасский, сочинитель книги о духовной жизни, жил позднее VIII века³.

На основании всех сведений, имеющихся о святом Петре Дамаскине, писателе предлагаемой ныне в русском переводе книги, можно с достоверностью сказать, что он был инок, удостоенный священного сана, и впоследствии мученик. Время, в какое он жил, неизвестно достоверно, но достоверно то, что память его, по греческому Синаксарнику и древнему славянскому месяцеслову, упоминаемому преосвященным Филаретом, почитается 9 февраля.

В подобном сочинении, конечно, важно не время жизни писателя и не иерархическая степень, которую он занимал, а нравственная польза, доставляемая его творением. В этом великом достоинстве нельзя отказать книге святого Петра. Предлагаемая теперь благочестивому вниманию читателей первая часть ее составляет одно непрерывное сказание или "напоминание душе своей", как говорит сам святой в начале ее. Вероятно, потому она и не имеет особенного перечисления глав (как вторая часть); между отделами, надписания которых сделаны, может быть, впоследствии, существует тесная связь, и вся книга образует одно целое. Только прочитав всю ее со вниманием, можно составить себе должное понятие о глубокой духовной мудрости и практической пользе, которыми преисполнено это "напоминание святого Петра". В нем виден писатель, не заимствовавший только слова у других, как он говорит о себе, по глубокому своему смирению, но сам, по собственному опыту, ясно познавший истины внутренней жизни, уразумевший множество тонких сетей, окружающих внутреннюю и внешнюю деятельность христианина-подвижника; виден ратоборец, выходивший из них неуловимым, и потому неложно указывающий путь другим, желающим подвизаться.

При переводе имелось в виду: держаться как можно ближе греческого подлинника, не оставляя без внимания и славянский перевод, сделанный, впрочем, ранее, нежели книга святого Петра Дамаскина была напечатана на греческом языке⁴. Наиболее замечательные различия выставлены в подстрочных примечаниях. Местами оказалось нужным жертвовать чистотою слога – точности перевода и терминологии, усвоенной постоянными читателями творений святых отцов, подвижников, обращающими прочитанное в самое дело.

Преподобный отец наш Петр, бывший епископом Дамаска, жил в царствование Константина Копронима в 775 году. Проходя сначала уединенную и отшельническую жизнь, он был так нестяжателен, что не имел даже и книги, собственно ему принадлежавшей, как сам он о себе свидетельствует. Но получая от других книги Священного Писания Ветхого и Нового Завета, великих учителей Церкви и вообще всяких других подвижных и богоносных отцов, был так трудолюбив, что, поучаясь в законе Господни день и нощь и напоеваемый отсюда животочными струями, оказался поистине, согласно слову Псалмопевца, древом высоким и небесным, насажденным при самых исходищах Духа. Однако то однажды, в свое время, дает плод свой, а это – не так, но во всякое время непрестанно, пребывая неоскудевающим и всегда цветущим, произращает духовные плоды, прекрасные для зрения, сладкие для вкуса, благовонные для обоняния, питающие всякое чувство души и тела проистекающими из них бессмертными и благовонными сладостями. Многие и великие плоды принес он в жизни своими подвижническими трудами, но еще бóльшие и величайшие при смерти получением венца мученического. (За обличение злославной ереси манихеев и арабов Валид, сын аравийского начальника Исима, урезал ему язык и отправил его в заточение в счастливую Аравию, где святой Петр, чисто говоря и священнодействуя, скончался.) Еще гораздо большие и по превосходству величайшие плоды приносит он нам по смерти, оставив, как отеческое и неотъемлемое наследство, сию поистине превосходную и преисполненную добра книгу, тщательно и с неизъяснимою благодатью им трудолюбиво сочиненную, – общее и душеспасительное восхваление всех добродетелей, сокровищницу вéдений, собрание духовных дарований, высоту Божественных блаженств, жертвенник телесных деяний, тончайший разбор страстей, рог изобилия подвижнической жизни, вместилище Божественного познания и премудрости и, чтобы сказать вкратце: краткое изложение священного трезвения. Зная это сродство ее с предлежащею книгою (Добротолюбием), много содействующее исполнению принятого нами намерения, мы сочли за нужное соединить и ее (книгу святого Петра) с прочими, как справедливо скажет кто-либо – круг с кругом, добротолюбие с добротолюбием, великое с большим, сокращенное с пространнейшим. Невозможным показалось нам разделять такую, как мы сказали, цепь духовных плодов, – собрание Божественного лика священных подвижников (и самая эта книга обличила бы нас в неведении добра, не терпя своего отделения от знающих и любящих ее отцов, чего да не будет), дабы нам с этой стороны не уменьшить купли, по необходимости требующей и сего прибавления, а вместе с тем и не лишить братий наших великой пользы, ибо всегда умножение доброго производит по обычаю и большее благодеяние.