|
См. библиографию
по истории философии.
К оглавлению
4. А.Ф. Лабзин[14] (1766—1825) очень рано обнаружил выдающиеся дарования (особенно
по математике – он до конца дней занимался высшей математикой). 16-ти лет он подпал
под влияние известного уже нам масона, профессора Шварца (основателя в Москве
Ордена розенкрейцеров), под руководством которого он очень много занимался философией,
к которой чувствовал тогда глубокое влечение. Об его увлечениях оккультными идеями
Шварца нет определенных данных (хотя, например, Пыпин[15] считает Лабзина «представлявшим
в литературе продолжение розенкрейцерства»). Лабзин занялся переводом и изданием
книг мистического содержания (вроде книг Эккартсгаузена «Ключ к таинствам природы»
– 1804 г., «Важнейшие иероглифы для человеческого сердца» – 1803 г., и т.д.),
а в 1806 году стал издавать «Сионский Вестник», имевший сразу очень серьезный
успех. Журнал, однако, очень скоро был закрыт и был возобновлен лишь в 1817 году,
когда у Александра I обозначился резкий перелом в сторону мистицизма. В России
возникло тогда отделение Британского Библейского Общества; сверху стало насаждаться
некое «универсальное христианство», была официально запрещена критика западных
исповеданий. Во всей духовной атмосфере этого времени чувствовалось торжество
«бесцерковного христианства», ярко представленного квакерами, имевшими тогда очень
большой успех и у Александра I, и во всем религиозном движении того времени[16].
В этой обстановке Лабзин возобновил свой «Сионский Вестник», где стал горячо развивать
идеи «внутреннего христианства», призывая русских людей к «пробуждению». Но это
«пробуждение» вовсе не требует, по Лабзину,
117 ЧАСТЬ II
«наружных дел», – для «усовершенствования души и всего человека», для «общения
с миром небесным» необходимо бороться с влиянием мира материального на душу. Средством
к тому служит, по Лабзину, между прочим, магнетизм, освобождающий душу от тела[17].
Лабзин решительно выступает против конфессиональных разделений; он идет даже дальше
и утверждает, что вера Христова «не отделяет верующих от неверующих», «ветхого
человека от нового», что «христианство существовало от сотворения мира», что «Церковь
Христова – беспредельна, заключая в себе весь род человеческий». О Св. Писании
Лабзин говорил, что оно есть «немой наставник, указующий знаками на живого учителя,
обитающего в сердце». Поэтому «внешняя церковь, это – толпа оглашенных, низших
христиан, подобная Иову на гноище». В этой проповеди бесцерковного христианства,
в которой явно всплывает секуляризм, имеющий всегда в виду борьбу с Церковью,
Лабзин довольно откровенно следует за квакерами[18]; в своем оправдательном письме
(когда он ввиду цензурных стеснений решил закрыть свой журнал) он считает, что
его «образцами» были Беме, Штиллинг, Сен Мартен[19].
Было бы неправильно думать, что у Лабзина разуму не отводится никакой роли;
его мистицизм не отвергал значения разума в «низших» стадиях духовного просвещения.
«Обижают веру, – писал он, – думая, что она требует пожертвования разумом, – напротив
того, разум есть грунт веры... но то, что разум понимает неясно, то утверждает
вера». Однако «разум доводит человека до дверей святилища, а ввести в оное не
может. Вера упразднится, но разум пребудет вечно, ибо человек вечно пребудет разумным
существом»[20]. Эти утверждения Лабзина любопытны в том отношении, что они вскрывают
близость Лабзина к рационалистическим течениям времени[21], а также тот первый
росток теургических замыслов, которые надеялись в познании «тайн природы» (например,
магнетизма, чем тогда все увлекались) найти ключ к достижению (вне Церкви) высших
откровений...
Жизнь Лабзина кончилась печально: он был сослан (за одно острое слово о приближенных
к государю лицах) в глухую провинцию, где, впрочем, нашлись его горячие почитатели,
скрасившие его последние дни.
[14] Литература о Лабзине не очень богата. Кроме его собственных статей в «Сионском
вестнике», см. статью Модзалевского в Рус. Биография. Словаре, статьи Дубровина
в Рус. Старине за 1894— 1895 гг., воспоминания о нем М. А. Дмитриева, Витберга,
Струдзы (в «Русской Старине»). См. также книгу Колюпанова. «Биография А.И. Кошелева»
и выше названную книгу Пыпина.
[15] Пыпин. Ibid. Стр. 99.
[16] См. подробно у Пыпина.
[17] См. об этом у Дубровина. Рус. Старина (1895 г. Январь. Стр. 57).
[18] Ibid. Стр. 59.
[19] Ibid. Стр. 79.[ Штидлинг Юнг (1740—1817) и Сен-Мартен Луи Клод (1743—1803),
мыслители-мистики.]
[20] Последние цитаты заимствую у Колюпанова. Op. cit. Т. I. Стр. 170—176.
[21] Это подтверждает в своих воспоминаниях друг Лабзина A.M. Дмитриев: «Его
разум, – пишет он о Лабзине, – представлял все ясно и просто, основывал все на
законной необходимости и на законе, соединяющем видимое с невидимым, земное с
небесным. Итак, думал я, есть наука религии...»
|
