Яков Кротов. Путешественник по времени. Вспомогательные материалы: Чечня.

КГБ: вчера, сегодня, завтра: VI круглый стол. Война в Чечне. М., 1995.

К оглавлению

А. ЛАРИН

Правила Нюрнбергского процесса как источник международного процессуального права

В ходе второй мировой войны необходимость привлечь к ответственности и покарать гитлеровских главарей ни у кого не вызывала сомнений. Расхождения возникали лишь по вопросу, как это сделать. Было предложено два варианта. Один из них – своего рода " чекистское" решение – принадлежал Черчиллю и некоторым руководящим деятелям США. Их предложение сводилось к тому, чтобы составить список примерно из 100 человек гитлеровского руководства, а затем казнить их по мере пленения и идентификации личности без всякой волокиты, без суда и следствия. В США сторонниками такой меры были, в частности, государственный секретарь Хейл и министр финансов Моргентау. Хейл говорил: "Зачем давать им трибуну? Разве мы не знаем, что они скажут? Зачем давать трибуну для пропаганды? Моргентау же как финансист предвидел, что это мероприятие дорогостоящее. Но в правительстве Трумэна возобладала другая точка зрения – что надо судить. Появились ее сторонники и в Англии. Советское же правительство всегда считало, что не так важно, чтобы суд был справедливым, важно то, чтобы он таковым казался.
И выбор был сделан. Его "задним числом" обосновал Шоукросс, главный обвинитель США. Вот его мотивировка. Он говорил, что подлинные факты, если они с точностью не зарегистрированы, могут быть забыты и тогда появятся фабричные и бесчестные пропагандисты, внушающие доверчивым людям, что факты агрессии, жестокости преувеличены и виноваты в них не побежденные, а их противники". Как в воду глядел. Сейчас действительно находятся авторы, которые утверждают, что агрессором был не Гитлер, а союзники антигитлеровской коалиции. Возвращаясь к той же мысли, в своей заключительной речи Шоукросс сказал: "Для истории не будет иметь никакого значения, длился этот процесс два месяца или десять, но зато будет иметь очень большое значение то обстоятельство, что в результате справедливого и терпеливого разбирательства была установлена истина о деяниях столь ужасных, что след их никогда не изгладится и что в конце (12) концов восторжествует справедливость и закон". И далее: "Эти доказательства не опровергнуты и они навсегда сохранят свою силу, чтобы противостоять тем, кто, быть может, попытается впоследствии найти оправдание или смягчающие обстоятельства тому, что было совершено.
В августе 1946 года в Лондоне было заключено соглашение между СССР, США, Соединенным Королевством и Французской Республикой о том, чтобы учредить Международный военный трибунал для суда над преступниками, чья деятельность не ограничена пределами одного государства. Тем самым был сформулирован первый критерий подсудности международному трибуналу.
В качестве составной части лондонского соглашения был принят устав, определяющий организацию, юрисдикцию и функции Международного военного трибунала. Этот устав и конкретизирующий его регламент возникли на стыке двух систем уголовного процесса, очень различающихся между собой – англо-американской и континентальной. В Англии и в США нет предварительного следствия в нашем смысле. Следственное действие производится здесь под постоянным контролем суда.
На континенте же сохранился инквизиционный порядок предварительного следствия, в котором орган преследования решает все вопросы без суда, и только в суде начинается состязательное разбирательство.
Трибунал должны были составить по одному представителю из каждой страны в качестве судей и по одному – в качестве заместителей. Был создан также комитет по расследованию и обвинению. Главные обвинители могли привлекать неограниченное количество помощников. Главным обвинителем от СССР был Роман Руденко, в то время прокурор Украины, впоследствии Генеральный прокурор Советского Союза. Комитет должен был разрабатывать согласованный план расследования и поддержания обвинения, окончательно определить круг лиц, предаваемых суду, утверждать обвинительные заключения, направлять дело в суд и даже разработать регламент Международного военного трибунала. Важнейшим положением устава явилось определение компетенции трибунала.
Правила Международного военного трибунала в Нюрнберге стали формально признанной нормой международного права. Среди этих правил были правила материально-правовые. Определяя юрисдикцию, участники лондонских соглашений отнесли к ней преступления против мира, военные (13) преступления и преступления против человечности. Они не только перечислили, но и раскрыли эти понятия: что следует понимать под преступлением против мира, под воинскими преступлениями, под преступлениями против человечности.
Я думаю, что сегодня в работе по созданию трибунала по Чечне эти положения Нюрнбергского устава заслуживают первостепенного внимания.
Что было признано преступлением против мира? Эго планирование, подготовка, развязывание или ведение агрессивной войны или войны в нарушение международных обычаев, договоров, соглашений, заверений, или участие в общем плане или заговоре, направленных на осуществление любого из этих действий. К военным преступлениям было отнесено нарушение законов или обычаев войны, включая убийство, истязание, увод в рабство или для других целей гражданского населения, убийство или истязания военнопленных и т.д. Наконец, преступлениями против человечности были признаны убийства, истребление, порабощение и другие жестокости в отношении гражданского населения во время или до войны.
Устав Нюрнберга установил процессуальные гарантии для несудимых. В частности, одной из таких гарантий было признано детальное изложение в обвинительном акте инкриминируемых обстоятельств. Предусматривалось также право давать показания, право иметь переводчика, право защищаться на суде лично и с помощью защитников (защитники не были допущены на предварительное следствие и вступили в дело лишь на стадии судебного разбирательства), право предоставлять доказательства, давать объяснения, участвовать в допросе свидетелей. Очень важная черта – вручение подсудимым копии не только обвинительного акта, но и прилагаемых к нему документов, то есть досье. (В англо-американском понимании приложениями к этому акту являются те доказательства, которые представляет обвинение.)
Довольно широко были очерчены права трибунала, и здесь сказалось влияние континентального (французского и русского) процесса. Большая активность была предоставлена судьям для сбора доказательств, для определения относимости доказательств и т.д. и т.п. В области сбора и оценки доказательств было записано такое правило: трибунал не связан какими бы то ни было формальными правилами о доказательствах. Здесь идея свободной оценки доказательств была доведена до предела. Это не соответствовало английским и американским (14) представлениям, где существуют очень жесткие правила допустимости доказательств. В частности, по англо-американским правилам почти не допускаются свидетельства со слов. Конечно, здесь присутствовал определенный уклон. От этого еще нельзя было отрешиться – еще дымились развалины городов, еще не были извлечены из-под развалин трупы, еще теплыми были печи Освенцима, Майданека.
В Нюрнбергском процессе встала проблема избыточности доказательств. Ведь пострадали миллионы, потенциальными свидетелями были десятки миллионов людей, и использовать весь этот потенциал, т.е. допросить всех было совершенно невозможно. Поэтому решено было компактизировать доказательства. В частности, уполномоченные трибунала, помощники обвинителей собирали свидетельские показания, объединяли их в некоторые сводные отчеты, и уже эти отчеты являлись доказательствами. Кроме того, было признано, что без проверки принимаются официальные документы, и в частности, акты национальных комиссий расследований. Такая компактизация имела и определенные издержки. Так, на первых этапах процесса, был принят без проверки известный материал по Катыни. Это были фальсифицированные материалы, но они были первоначально включены в обвинительный акт. Правда, до приговора они не дошли несмотря на старания советского обвинения – впоследствии они как-то растворились. Однако они фигурировали как непреложная истина в речах наших прокуроров Романа Руденко и Льва Смирнова. А ведь, несомненно, они-то знали истину. Но они находились под серьезным прессингом ЦК и органов госбезопасности.
Теперь о процедуре судебного заседания. Начиналось оно с оглашения обвинительного акта, затем подсудимых опрашивал трибунал – признают ли они себя виновными или нет. Далее – вступительная речь обвинителя. Затем – обсуждение ходатайств о представлении дополнительных материалов, если таковые имелись, допросы свидетелей обвинения, свидетелей защиты. Защитительная речь, потом обвинительная речь, – то есть после адвоката опять выступал обвинитель. Правда, затем шло последнее слово подсудимых. Но для того чтобы они не распространяли пропаганду, им отводили только 20 минут. Регламент, который был предложен Комитетом обвинителей и принят трибуналом, несколько конкретизировал положения устава. В частности, он предусматривал вручение обвинительного (15) акта, а также приложения к обвинительному акту не менее, чем за 30 дней до судебного заседания.
11 декабря 1946 года Генеральная Ассамблея Организации Объединенных Наций вынесла очень существенное для нас сегодня решение: "Генеральная Ассамблея подтверждает принципы международного права, признанные Уставом Нюрнбергского трибунала и нашедшие выражение в приговоре трибунала". Конечно, состав Нюрнбергского трибунал, способ его организации, детали процедуры были ситуативны, вытекали из той обстановки, которая создалась в результате победы союзников над гитлеризмом. Но его принципы, и в частности, материально-правовые, в особенности же принципы, устанавливающие, что такое преступления против мира, человечности, военно-правовые нормы прямого действия. В соответствии со ст. 15 Конституции Российской Федерации они входят в правовую систему нашей стран.