Яков Кротов. Путешественник по времени. Вспомогательные материалы: Чечня.

КГБ: вчера, сегодня, завтра: VI круглый стол. Война в Чечне. М., 1995.

К оглавлению

А. КИЧИХИН

Российская "Операция Гляйвиц" в исполнении Федеральной службы контрразведки

История свидетельствует, что войны начинаются с агрессии противника или с провокации самой, якобы обороняющейся стороны. Похоже, что военные действия в Чечне также начались с провокации, вслед за которой федеральные власти ввели войска "для защиты прав граждан и военнослужащих российской армии".
Как разворачивались события в России и в Чечне в октябре–ноябре 1994 года?
Вспомним факты, опубликованные во всех средствах массовой информации, вчитаемся в показания 17 непосредственных участников этих событий. Вот что об этих событиях рассказывают капитан Вооруженных сил РФ Андрей Александрович Русаков (26 лет, в/ч №35758), старший лейтенант Алексей Викторович Растопка (23 года, в/ч №35758, личный номер У-659266), капитан ВС РФ Александр Николаевич Шихалев (28 лет, в/ч №43162):
"Все началось с беседы в первых числах ноября 1994 года у особиста (сотрудника органов военной контрразведки ФСК РФ) полка майора Гордеева, который в общих чертах описал возможность интересной командировки. Подробную информацию (52) пообещал сообщить на встрече 5 ноября в клубе 12 полка. На нее собрались кандидаты на поездку со всей дивизии – солдаты и офицеры. В зале было более 50 человек. К нам обратился начальник особого отдела дивизии в звании подполковника, фамилия его никому из присутствующих не была известна. Он представил двух работников ФСК, которые ввиду строгой секретности, присущей операции, не показали своих документов и не назвали своих фамилий. Позже один из них, сопровождающий экспедицию до артиллерийского арсенала за Моздоком, предложил называть себя Денисом Ивановичем. Но офицеры убеждены, что это имя вымышленное, поскольку позднее и каждому из них настоятельно советовали придумать и себе псевдоним.
Сотрудники ФСК предложили собравшимся заключить с ними контракт (каждому индивидуально), в котором оговаривалось согласие на участие в боевой операции за приличное вознаграждение. Задача состояла в том, чтобы войти в Грозный и поддержать оппозицию... Сумма вознаграждения колебалась от 5 до 6 миллионов рублей за подготовку техники и участие в боевой операции. Контракт предусматривал компенсацию: в случае ранения – 5 миллионов; в случае гибели – 75 миллионов рублей семье. Вариант пленения не предусматривался. Контракт подписывался в единственном экземпляре, который оставался у сотрудника ФСК. Это также объяснялось секретностью.
При подписании контракта сотрудником ФСК выдавалась предоплата наличными в размере одного миллиона рублей. После всем офицерам было обещано оформить или отпуска по семейным обстоятельствам, или командировки в Гороховецкий учебный центр Нижегородской области. Солдатам срочной службы обещали досрочный дембель.
Подготовка к отъезду шла секретно. Особист полка Гордеев настаивал на том, чтобы об отъезде не узнал никто, даже командир полка. Но руководство дивизии, видимо, было в курсе. Когда 9 ноября контрактников привезли на Чкаловский аэродром, начальник штаба дивизии полковник Орлов приехал и забрал 22 своих подчиненных, объяснив, что на их отправку нет разрешения ни министра обороны, ни Президента. И в Моздок улетели только контрактники других дивизий. Однако задержка оказалась недолгой – дней через десять поступила команда в течение трех часов собраться в дорогу". (53)
Военнослужащие были доставлены самолетом в Моздок, а оттуда крытым транспортом переправлены на территорию артиллерийского арсенала, местонахождение которого им не было известно. Там военнослужащие приняли танки, прибывшие из Майкопа и Волгограда с заранее закрашенными опознавательными знаками.
Аналогично происходили события и с заместителем командира роты полка обеспечения учебного процесса Солнечногорских курсов "Выстрел" (в/ч № 01451) капитаном ВС РФ Андреем Крюковым, который в августе 1994 года написал рапорт об увольнении из российских ВС, однако не был уволен. 8 ноября Крюков подписал с сотрудниками ФСК контракт на поездку на Северный Кавказ. Кроме Крюкова контракты подписали военнослужащие этой же части – старший лейтенант Евгений Жуков, майор Валерий Иванов, лейтенант Черников, лейтенант Дуюн, прапорщик Сергей Корень, старший лейтенант Александр Линник, лейтенант Игорь Логинов, а также старший прапорщик Сачков и лейтенант Олег Корчевой, которые на момент вербовки не числились в ВС РФ.
8 ноября капитан Крюков сообщил жене, что едет за хорошие деньги на десять дней в Моздок готовить военную технику и на прощание оставил один миллион наличными, полученный в качестве задатка от нанимателей. В 3 часа дня 9 ноября он и еще 13 военнослужащих в/ч № 40961 Солнечогорского гарнизона ВС РФ отбыли в неизвестном направлении, оставив дома все свои документы. В воинских частях им были оформлены отпуска. Некоторые оставили дома и специально заготовленные обращения в Генеральную Прокуратуру РФ с требованиями выплаты их семьям в случае их гибели 150 миллионов рублей. Такой документ был оставлен заместителем командира роты майором Валерием Ивановым, личный номер П-294119, в/ч № 01451. Родственники капитана Крюкова увидели его в репортаже НТВ из Грозного.
На Моздокской базе было подготовлены 34 танка, часть которых была передана экипажам оппозиции. Руководство штурмом Грозного взяли на себя полевые командиры оппозиционеров – они возглавили колонны. Отряды их бойцов двигались позади танков. На рассвете 6 ноября три бронеколонны в сопровождении пехотных подразделений оппозиции выдвинулись в сторону Грозного, в колоннах было в общей сложности шесть танков с 78 контрактниками, 20 из которых остались в живых и попали в плен к дудаевцам. (54)
Кроме старшего лейтенанта Растопки, капитанов Русакова и Крюкова в плену оказались и Валерий Плешаков из Ростова, старший лейтенант Владимир Назарович, сержант Сергей Черкин, старший прапорщик Николай Потехин. В числе убитых значился старший прапорщик Сергей Фомин (в/ч № 40961) и старший лейтенант из Солнечногорска Юрий Мартишенко.
Сотрудники ФСК обнаружили тела убитых военнослужащих и попытались тайно захоронить их в безымянной могиле, однако военно-полевой прокурор Игорь Зубов остановил тайное погребение и, несмотря на сопротивление, ФСК возбудил уголовное дело. В дальнейшем Зубов от ведения дел был отстранен.
Но не только военнослужащие российских вооруженных сил были завербованы ФСК для участия в этой операции. Третьего декабря 1994 года в Чечне был сбит совершавший налет фронтовой штурмовик СУ-25. Пилот заявил, что не является кадровым военнослужащим, а работал летчиком-испытателем на заводе, изготавливающем эти самолеты, принимал участие в налетах по договору с органами контрразведки.
ФСК сначала категорически отвергало организацию вербовки и направления в Чечню военнослужащих. Так, заместитель начальника Управления военной контрразведки Виктор Мицкевич опроверг сообщения о том, что особые отделы в некоторых российских воинских частях вербовали солдат и офицеров для участия в боевых действиях на стороне оппозиции. Однако в дальнейшем, учитывая неоспоримость фактов, "рупор ФСК" несколько изменил трактовку событий. На пресс-конференции руководитель ЦОС ФСК РФ Александр Михайлов употребил в отношении перечисленных военнослужащих термин "добровольцы" и заявил, что речь идет о военных, привлеченных не ФСК, а спецслужбами чеченской оппозиции для участия в борьбе на своей стороне против режима Дудаева, не признающего Конституцию РФ.
Командование же Вооруженных сил России постаралось немедленно дистанцироваться от наемников – некоторые офицеры и солдаты, находясь в плену, узнали, что уволены из армии задним числом. В отношении некоторых военнослужащих распространялись компрометирующие сведения: 28 ноября состоялось собрание прапорщиков, на котором было объявлено, что прапорщик Сергей Корень пьяница и дезертир и с 8 ноября уволен из ВС РФ. Военная прокуратура проводила в отношении (55) капитана Крюкова дознание по факту его уклонения от службы.
В этом контексте нельзя оставить без внимания и сообщение о том, что российские спецслужбы планировали уничтожение всех завербованных военнослужащих российской армии после захвата Грозного – так заявил представитель Дудаева Хамад Курбанов.
Ознакомившись с фактами, попробуем оценить их с юридической точки зрения, сопоставив действия ФСК и других федеральных ведомств и должностных лиц с действующим законодательством. Для этого используем тексты Конституции РФ (от 12 декабря 1993 года), законов РФ "О федеральных органах государственной безопасности" (от 12 августа 1992 года), "О статусе военнослужащих" (от 1 января 1993 года), "О воинской обязанности и военной службе" (от 1 марта 1993 года), "Об обороне" (от 9 января 1992 года), "О безопасности" (от 5 мая 1992 года); "Об оперативно-розыскной деятельности" (от 29 апреля 1992 года), "Положения о Федеральной службе контрразведки РФ", утвержденной Указом Президента № 19 от 5 января 1994 года, а также текст Указа Президента РФ "О мерах по пресечению деятельности незаконных вооруженных формирований на территории Чеченской республики и в зоне Осетино-Ингушского конфликта" от 12 сентября 1994 года.
В соответствии с Законом об обороне она – оборона – организуется и осуществляется в соответствии с Конституцией РФ и действующим законодательством. Для обороны с применением средств вооруженной борьбы создаются Вооруженные Силы РФ. Законом определено, что "К обороне с применением вооруженной борьбы могут привлекаться пограничные войска, внутренние войска, войска министерства безопасности, войска правительственной связи, железнодорожные войска, войска гражданской обороны, которые выполняют задачи в области обороны, установленные законодательством РФ. Перечень войск, указанных в ст. 1 Закона является исчерпывающим. Существование и создание в РФ иных воинских формирований преследуется по закону. Тем более что в ст. 12 специально оговорено: "Службы МБ, МВД, использующие в своей деятельности специальные силы, действуют только в пределах своей компетенции и в соответствии с законом". Компетенцию ФСК мы рассмотрим далее.
Статьей 4 Закона определено, что Федеральное собрание по представлению Президента РФ утверждает состав, структуру и (56) численность Вооруженных Сил РФ и других войск, принимает решения об использовании Вооруженных Сил РФ за пределами РФ, принимает решения об общей или частичной мобилизации, о вводе или отмене военного положения на всей территории РФ или в отдельных ее частях.
В соответствии с п. 5 ст. 102 Конституции РФ к ведению Совета Федерации относится утверждение Указа Президента РФ о введении военного или чрезвычайного положения. При этом в соответствии со статьями 87 и 88 Конституции Президент в порядке, определенном федеральным законом, вводит на территории РФ или на ее части военное или чрезвычайное положение.
Таким образом, ведение обороны с применением средств вооруженной борьбы должно осуществляться только на основании Указа Президента (чего не было), утвержденного Советом Федерации (чего не было), и осуществляться только уполномоченными военными структурами – вооруженными силами, пограничными войсками, внутренними войсками, войсками министерства безопасности, войсками правительственной связи, железнодорожными войсками, войсками гражданской обороны. Перечень войск, указанных в ст. 1 Закона, является исчерпывающим. Существование и создание в РФ иных воинских формирований преследуется по закону. Более того, Вооруженные Силы РФ в соответствии со ст. 10 Закона Об обороне предназначены исключительно "для отражения агрессии и нанесения агрессору поражения, а также для выполнения задач в соответствии с международными обязательствами РФ". При этом привлечение частей, подразделений и других воинских формирований ВС РФ к выполнению задач, не связанных с их предназначением, допускается только на основании закона или по постановлению Федерального Собрания.
Насколько известно, на 26 ноября 1994 года ни одна военная структура из перечисленных на основаниях, указанных в Конституции или законе, официально не принимала участия в вооруженных действиях на территории Чеченской республики. Исходя из этого, следует признать, что на территории Чеченской республики действовали незаконные воинские формирования на стороне оппозиции, что запрещено законом.
Рассмотрим положения Закона о безопасности. В соответствии со ст. 1 к основным объектам безопасности относятся в том числе суверенитет и территориальная целостность РФ. (57) При этом в ст. 4 определено: "Безопасность достигается... системой мер... адекватным угрозам жизненно важным интересам личности, общества и государства". Как видим, на первом месте стоит обеспечение безопасности личности, даже не суверенитет или территориальная целостность государства. Этот же принцип заложен и в ст. 2 Конституции РФ – человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Одновременно, если учесть смысл ст. 15 Конституции, что она имеет высшую юридическую силу, прямое действие и что законы и иные правовые акты РФ не должны противоречить Конституции, то утверждения главы государства и руководителей органов исполнительной власти о необходимости защиты суверенитета или территориальной целостности страны теряет всякий смысл – человек, его жизнь, его права имеют высшую силу и высшее охранение. Детализирует эти понятия и ст. 5 Закона о безопасности, которая требует "соблюдения баланса жизненно важных интересов личности, общества и государства".
При этом необходимо учесть, что принимаемые по закону меры должны быть адекватны той опасности, которую предупреждают. В рассматриваемых событиях ни о какой адекватности речи идти не может – т.е. ни о какой необходимой обороне или крайней необходимости речи идти не может еще и потому, что до применения вооруженных методов разрешения кризиса руководители страны не применили, как того требует Закон о безопасности, сначала меры экономического, затем политического, потом организационного характера. А уж затем те самые стыдливо названные в законе меры "иного характера", к которым неверно и относил мирный законодатель вооруженные действия. Ведь именно действиями российских войск в Чечне были нарушены конституционные права многих тысяч российских граждан – права на жизнь (ст. 20), на неприкосновенность частной жизни, чести и доброго имени (ст. 23), на жилище (ст. 40), на судебную защиту прав и свобод (ст. 46) и другие права, которые в соответствии со ст. 56 не подлежат никаким ограничениям никаких органов или должностных лиц.
Определение же жизненно важных интересов личности, общества и государства – это в соответствии со ст. 15 закона компетенция Совета безопасности РФ, который в том числе должен выдавать Президенту рекомендации об устранении угроз объектам безопасности. Это свидетельствует о том, что не только Президент, но и весь Совет безопасности должен (58) отвечать за законность деятельности в Чечне незаконных воинских формирований, созданных ФСК.
Таким образом, действия высших должностных лиц государства не соответствуют статьям 2 и 15 Конституции РФ, а также статьям 1 и 4, 5 и 15 Закона РФ "О безопасности".
Вернемся к компетенции федеральных органов государственной безопасности.
Как определено в ст. 2 Закона о федеральных органах государственной безопасности РФ, задачами ФСК являются:
1. Выявление, предупреждение и пресечение разведывательно-подрывной деятельности.
2. Добывание разведывательной информации.
3. Выявление, предупреждение, пресечение преступлений, расследование которых отнесено законом к ведению ФСК.
4. Борьба с терроризмом.
5. Выявление, предупреждение и пресечение совместно с органами внутренних дел и прокуратуры организованной преступности, коррупции и наркобизнеса.
6. Охрана государственных секретов в пределах своей компетенции.
7. Обеспечение охраны государственной границы.
8. Обеспечение высших органов государственной власти информацией об угрозах безопасности РФ.
Другие задачи ФСК могут быть определены только законом.
Как видно, в перечень задач, определенных законом для органов ФСК, не входит защита конституционного строя России своими или нанятыми (читай: "завербованными") вооруженными формированиями.
Могла ли Федеральная служба контрразведки создать какие-либо свои структуры, не предусмотренные законом? – Нет, не могла. Пункт 4 статьи 6 говорит о том, что "Создание федеральных органов государственной безопасности, не предусмотренных настоящим законом, не допускается".
В перечне 14 обязанностей органов ФСК, перечисленных в ст. 12 закона, также нет защиты вооруженным путем конституционного строя и территориальной целостности России.
Имели ли право органы ФСК вербовать военнослужащих Вооруженных Сил России для формирования танковой военной группировки? – Статья 13 закона также говорит, что не (59) имели. Органы ФСК имели право проводить оперативно-розыскные мероприятия, иметь следственные изоляторы, использовать в случаях, не терпящих отлагательств, транспортные средства, принадлежащие гражданам и организациям, и многое другое. Но создавать военные формирования на контрактной основе – права не имели. И закон прямо указывает: "Не допускается использование Федеральными органами госбезопасности предоставленных им прав для решения задач, не предусмотренных настоящим законом".
Органы ФСК несут ответственность за лиц, привлеченных ими к негласному сотрудничеству. Права и обязанности этих негласных помощников определены в ст. 17 Закона о федеральных органах государственной безопасности.
Отмечу только самое необходимое для нашего рассмотрения. Эти лица имеют право заключать с ФСК контракты, получать от них вознаграждение и возмещение за причиненный их здоровью или имуществу ущерб.
Каким образом органы ФСК могут осуществлять свою деятельность? – Только двумя законными путями – следственными или оперативно-розыскными.
Следственные действия, в том числе задержание или арест, регламентированы в Уголовно-процессуальном кодексе, оперативно-розыскные – в Законе об оперативно-розыскной деятельности РФ. Этот закон (ст. 2) допускает привлечение граждан к деятельности органов ФСК на негласной основе только для двух целей:
—    выявления, предупреждения, пресечения и раскрытия преступлений;
—    осуществления розыска лиц, скрывшихся от органов дознания, следствия или суда.
Если говорить об этих двух задачах, то в мировой практике не существовало еще такого метода, как поиск преступников на 26 танках. Наверное, этот разработанный ФСК метод достоин включения в книгу рекордов Гиннеса.
Пункт 4 статьи 13 этого закона допускает, что при осуществлении оперативно-розыскных действий органы ФСК могут "использовать по договору или устному соглашению служебные помещения, имущество, в том числе и воинских частей". Интересно, на какой основе было получено танковое имущество? Было куплено ФСК или взято в аренду, чтобы прокатиться по Чечне? Таким образом, и здесь действия ФСК (60) по формированию танковой колонны противоречат законодательству.
Рассмотрим Закон о воинской обязанности и военной службе РФ. По ст. 30 этого закона "контракт о прохождении военной службы заключается в письменной форме между гражданином и органами ФСК в порядке, определяемом Положением о прохождении военной службы". В соответствии со ст. 33 имеются три разновидности заключения контракта с гражданином: контракт с ФСК (через его кадровую службу), контракт с конкретной воинской частью ФСК (через кадровую службу этой части), контракт на прохождение военной службы на конкретной должности. Только контракт с ФСК позволяет направить гражданина на службу в любую точку. Тем самым оговаривается, что такой контракт не может быть заключен одновременно с двумя министерствами. Военнослужащий может быть или на службе в МО, или на службе в ФСК.
Одновременно закон устанавливает, что "Военнослужащим не могут отдаваться приказы и распоряжения, ставиться задачи, не имеющие отношения к военной службе или направленные на нарушение закона". Таким образом, осуществление танкистами оперативно-розыскных действий на танках с выстрелами из орудий и личного оружия – не предусмотренная законом деятельность.
Прикомандирование военнослужащих ВС РФ к другим министерствам и ведомствам определяется Положением о прохождении военной службы. В этом Положении не предусмотрено прикомандирований к ФСК для ведения боевых действий.
В ст. 10 Закона о статусе военнослужащих запрещено военнослужащим "совмещать военную службу с работой на предприятиях, в учреждениях и организациях, за исключением занятий научной, преподавательской или творческой деятельностью, ...получать за это вознаграждение и льготы". Прогулку на танках по Чеченской республике никак нельзя отнести к преподавательской, научной или творческой деятельности.
Все законодательство позволяет сделать вывод, что действия ФСК по вербовке военнослужащих Министерства обороны и создание из их числа незаконного воинского формирования являются противоправными. Если говорить о политической стороне этих действий, то их нельзя назвать иначе чем провокация по развязыванию вооруженного конфликта. (61)
Здесь уместно напомнить аналогичные исторические факты. Непосредственным поводом к развязыванию второй мировой войны Германией послужила циничная провокация, организованная фашистскими спецслужбами в сентябре 1939 года в германском приграничном городке Гляйвиц. Спецслужбы инсценировали нападение на радиостанцию города Гляйвица польских военнослужащих. Фальшивка была раздута геббельсовскими средствами массовой информации и послужила поводом для вторжения германских войск на территорию суверенной Польши.
Аналогичная операция была проведена и при вторжении советских войск в Афганистан. Сначала группа "А" возвела на престол прокоммунистический режим, который обратился с призывом о помощи. Войска СССР вступили в Афганистан в том числе и для защиты прав и свобод граждан.
Обе провокации по достоинству были охарактеризованы мировой общественностью – очередь за Чеченской "операцией Гляйвиц" в исполнении ФСК.
В заключение хочу сказать, что если разработка мер по обеспечению безопасности России возложена на Совет безопасности и Президента, то эти лица и должны нести персональную ответственность за незаконные действия ФСК.
Провокационная деятельность ФСК стала возможна также благодаря прямому бездействию исполняющего обязанности Генерального прокурора РФ, обязанностями которого, закрепленными во множестве законов, помимо прочего, является контроль за точным исполнением законодательства, в том числе и Федеральными органами госбезопасности.
Общее впечатление такое, что законы, как и в доавгустовские времена, пишутся только для граждан. Органы власти и управления могут не только их игнорировать, но и прямо нарушать.
Рассматриваемые сегодня события это не только кризис в Чечне, это кризис всех концепций – межнациональных отношений, государственного устройства, законодательства, правопорядка и других – находящихся у власти лиц, также деятельности Министерства обороны, ФСК и Прокуратуры, средств массовой информации. (62)