Яков Кротов. Путешественник по времени. Вспомогательные материалы: Чечня.

КГБ: вчера, сегодня, завтра: VI круглый стол. Война в Чечне. М., 1995.

К оглавлению

Приложение 2

Ю. СТЕЦОВСКИЙ

Экспертное заключение
для Комиссии общественного расследования

Если мы откроем Конституцию, то в первой же статье увидим: "Россия есть демократическое федеративное правовое государство". К великому сожалению, данное утверждение не отражает действительности. Нам как воздух необходимо такое государство, но пока его нет.
И все же вряд ли оправданы слова о том, что у общества нет никаких рычагов воздействия для обуздания диктата исполнительной власти. Конституция и другие наши внутренние акты, принципы и нормы международного права дают основания для более оптимистических подходов. Рассмотрим некоторые из них.
1. Устав Нюрнбергского международного военного трибунала и его приговор выходят далеко за пределы дела Геринга, Гесса и других главных военных преступников.
11 декабря 1946 года Генеральная Ассамблея ООН подтвердила принципы международного права, признанные уставом и нашедшие выражение в его приговоре. С содержанием устава мировое сообщество связывает понятие военных преступлений, перечисленных в Женевских конвенциях о защите жертв войны от 12 августа 1949 года, понятие преступлений против человечества, независимо от того, были ли они совершены в мирное время или во время войны, а также понятие преступления геноцида .
Советский Союз ратифицировал Конвенцию о предупреждении геноцида и наказании за него. Согласно Конвенции, "под геноцидом понимаются следующие действия, совершенные (69) с намерением уничтожить полностью или частично какую-либо национальную, этническую, расовую или религиозную группу как таковую:
а) убийство членов такой группы;
в) причинение серьезных телесных повреждений или умственного расстройства членам такой группы;
с) предумышленное создание для какой-либо группы таких жизненных условий, которые рассчитаны на полное или частичное физическое уничтожение ее...".
Субъектами ответственности за геноцид может быть как государство, так и физические лица и организации (например, партия, политическая полиция); возможность ответственности по приговору не только международного, но и национального суда конкретного государства; преимущественная сила принципов и норм международного права.
Сегодня все это особенно важно для чеченцев и ингушей. Они помнят 1944 год, когда были выселены и погружены в холодные и грязные вагоны и отправлены в Северо-Восточный Казахстан и Киргизию 478479 их соплеменников, а 2016 были арестованы. Не забыто, что через несколько лет в живых не осталось и трехсот тысяч.
Опираясь на международные нормы, считающие геноцид преступлением, 26 апреля 1991 года Верховный Совет РСФСР признал репрессирование народов геноцидом .
18 октября 1991 года Верховный Совет РСФСР указал, что массовый террор в отношении своего народа несовместим с правом и влечет за собой уголовную ответственность .
Резолюциями Генеральной Ассамблеи ООН от 13 февраля 1946 года и от 11 декабря 1946 года ясно осуждаются как преступления против человечества нарушение экономических и политических прав населения. Преступления против человечества относятся к самым тяжким; ответственность за их совершение является важным фактором для защиты прав человека и основных свобод, укрепления доверия, поощрения (70) сотрудничества между народами и обеспечения международного мира. 22 ноября 1968 года Генеральная Ассамблея ООН признала, что ответственность относится к тем, кто выступает "в качестве исполнителей таких преступлений или участвует в заговоре для их совершения, независимо от степени их завершенности, равно как и к представителям государственных властей, допускающих их совершение".
Согласно Декларации основных принципов правосудия для жертв преступлений и злоупотребления властью от 29 ноября 1985 года, государства-члены ООН призваны принимать меры судебного преследования и наказания виновных в совершении преступлений.
2. Уставом Международного трибунала предусмотрена возможность "признать, что группа или организация, членом которой подсудимый являлся, была преступной организацией" (ст. 9).
На июньском (1957 года) пленуме ЦК КПСС Маленков, Каганович и Молотов, чтобы освободиться от ответственности за содеянное, перекладывали вину на Сталина. Как известно, никто из них уголовную ответственность не понес. Исполнением указаний партии и ее Генсека, приказов своих высоких руководителей оправдывали свои преступления и те немногие чекисты, которые были преданы суду.
Нюрнбергским военным трибуналом дана оценка таким ссылкам: "Тот факт, что они получали задание от диктатора, не избавляет их от ответственности за совершенные ими действия. Отношения между руководителем и исполнителем уменьшает ответственность в данном случае не в большей степени, чем это имеет место в подобных случаях тирании при совершении преступлений внутри страны членами одной организованной шайки по приказу главаря".
Проблема исполнения преступного приказа имеет особое значение для людей в погонах. Они неизменно являлись объектом массированной идеологической обработки. Год от года армия разбухала и разлагалась. Порядочным людям в ней было (71) тяжко. И тем не менее первый заместитель командующего войсками Северо-Кавказского военного округа генерал-лейтенант танковых войск М. Шапошников не подчинился военному командованию. В 1962 году в Новочеркасске он приказал: "Автоматы и карабины разрядить, боеприпасы сдать под ответственность командиров рот". Он не исполнил приказа командующего СКВО Плиева: "Атакуйте!" Если бы танки Шапошникова атаковали толпу, погибли бы тысячи. Тогда Шапошникова не наказали, и он прослужил еще четыре года. Однако в 1966 году ему предъявили обвинение по статье 70 УК РСФСР (антисоветская агитация и пропаганда). Правда, дело прекратили по нереабилитирующим основаниям. Реабилитировали его лишь в 1989 году.
Заместитель комбата одной из частей Свердловского гарнизона майор В. Трофимов 20 января 1990 года, будучи против придания армии полицейских функций, отказался отправиться в Баку для участия в карательной акции. В рекордный срок, за три недели, не дав дослужить до пенсии всего два года, Трофимова уволили из армии "за дискредитацию звания советского офицера".
Армия не должна использоваться против народа, и каждый военнослужащий – от солдата до маршала – не вправе подчиняться незаконным, а тем более преступным приказам. Но ни за один преступный приказ, отданный в последние годы, никто из сановников КПСС и руководителей силовых структур к уголовной ответственности привлечен не был.
Устав Нюрнбергского международного трибунала, предвидя возможные ссылки на исполнение приказа, как на обстоятельство, исключающее ответственность, разрешил этот вопрос в ст. 8: "Тот факт, что подсудимый действовал по распоряжению правительства или приказу начальника, не освобождает его от ответственности, но может рассматриваться как довод для смягчения наказания, если трибунал признает, что этого требуют интересы правосудия". Таким образом, признано, что исполнение приказа отнюдь не исключает ответственности за содеянное. (72)
Вовлеченность армии в кремлевские политические затеи крайне опасны. А именно этим занимались КПСС и армейские политорганы. Благодаря их усилиям личный состав готовился выполнить любой приказ, вплоть до преступного. И до сих пор сохраняет значение сказанное русским философом И. Ильиным: "Армия, движимая чувством чести, есть реальная опора Родины и гарантия ее государственного бытия; армия, утратившая чувство чести, есть сброд насильников, мародеров и убийц".
Поскольку армию недопустимо вовлекать в политику и использовать против народа, возникает вопрос о правовых гарантиях, исключающих ее использование авантюристами от политики.
Конституция Российской Федерации в редакции от 21 апреля 1992 года установила: "Исполнение явно преступного приказа влечет за собой ответственность по закону" (ст. 67, п. 4). Отсутствие такого указания в Конституции 1993 года компенсируется тем, что она предусматривает преимущественную силу общепризнанных принципов и норм международного права, считает их составной частью правовой системы России (статьи 15, 17).
По Конституции 1993 года, в случае агрессии против Российской Федерации или непосредственной угрозы агрессии Президент РФ вводит на территории России или в отдельных местностях военное положение с незамедлительным сообщением палатам Федерального Собрания (ст. 87). "Состояние войны – сказано в Законе об обороне – объявляется в случае вооруженного нападения на Российскую Федерацию другого государства или группы государств..." (статьи 20, 21). Как известно, РФ агрессии не подвергалась, Президент военное положение не вводил и по этому поводу в Федеральное Собрание не обращался.
"Военнослужащему не могут отдаваться приказы и распоряжения, ставиться задачи, не имеющие отношения к военной службе или направленные на нарушение закона" (ч. 3, ст. 36 Закона о воинской обязанности и военной службе). О том же сказано в ст. 40 Устава внутренней службы, утвержденного Указом Президента РФ от 14 декабря 1993 года. Устав устанавливает ответственность командира (начальника) за превышение власти или служебных полномочий (ст. 38). (73)
Какова же позиция исполняющего обязанности Генерального прокурора России? Дезертиром он считает "отсутствующих в расположении части более двух суток солдат", а их командиров, отказавшихся вести свои части в бой против своего народа (или только сомневающихся?), – нарушителями той статьи УК РСФСР, которая карает за "неисполнение приказа". А приказ ведь может быть и преступным. И его исполнение – как сказано выше – напротив, является преступлением.
Но как быть в случае незаконного привлечения и осуждения? Поскольку такое вполне возможно, остается жалоба. И если средства правовой защиты внутри страны будут исчерпаны, индивидуальная жалоба может быть направлена в Комитет ООН по правам человека. (74)