Практическое руководство к молитве
К оглавлению
О внутреннем шаге
У каждого из вас есть свои причины — внешние и внутренние — накопившейся усталости.
Надежды на то, что ситуация какими-то способами — когда наступит наш отпуск, скажем,
— радикально изменится, напрасны, потому что мы уже не раз были в отпуске и, столь
же согбенны, ковыляли дальше.
Мы все молоды — вы, во всяком случае. Наш век — удивительный, по-своему счастливый,
я не жалею, что живу в этот век, но все-таки он для homo sapiens — тяжелое испытание.
Тем более что мы живем в большом городе. Значит, на нас лежит, как камень, напряжение.
Ну что тут делать?
Есть всякие рекомендации — аутотренинг и прочее. Я изучал их и практически,
и теоретически. Я выяснил, что только тот, кто располагает избытком свободного
времени, может этими вещами заниматься — в сущности, весьма неплохими. Факторы,
которые на нас действуют, могут быть нам неизвестны. Мы знаем, каков процент врожденной
наследственности, каков процент бесконечных столкновений на работе и дома, — в
общем, трудно. И для нас естественные пути регенерации, возрождения работают слабо
или почти не работают. Поэтому я просто хочу вам напомнить — о чем вы знаете и
без меня отлично, — что есть сверхъестественные пути. Только через рычаг
духа можно в конце концов получить дополнительную силу, можно преодолеть душевную
вялость, душевную слабость.
Для этого не нужно, как в аутотренинге, особых методов концентрации, какого-то
продолжительного времени, а нужно — я просто напоминаю общеизвестные вещи — не
меньше 6—10 минут в день (я беру сейчас все по минимуму) для молитвословия: в
любом состоянии — просто читаешь, читаешь; не меньше времени — для Евангелия и
вообще Священного Писания; нужны также Евхаристия и молитвенное общение. Четыре
вещи. Это не теория, это проверено на практике.
Очень многие люди, приходя ко мне с такой немощью — нашей общей, — потом говорят:
«А я этого не делал». Я не знаю в этот момент, что им сказать. Это происходит
подобно тому, как если бы врач человеку сказал: «У тебя больная печень, ты не
должен есть жирное, соленое» — и прочее; а он приходит и говорит: «Доктор, я каждый
день наворачиваю сало и ем каждый день селедку». Доктор разводит руками...
Существуют определенные методы, они дают определенные результаты. Это — практика,
причем вековая, тысячелетняя, двухтысячелетняя и дальше. Но главное — держать
все четыре момента. [...] Тем не менее мы должны себе напоминать, что дар Божий,
и благодать, и благословение Божие не есть панацея или лекарство какое-то, потому
что в таком случае наш эгоцентризм, наше требование к Богу будет на первом месте
стоять. Мы не хотим быть чем-то для Него, а хотим, чтобы Он стал чем-то для нас,
— служебным чем-то. Итак, с этой установкой получается плохо. Здесь необходим
огромный внутренний шаг.
В одной трагедии у Байрона описывается потоп. Стоит человек на скале и говорит
монолог. Он так доверяет Богу, что пусть даже все потонет, он все равно умрет
с полным упованием. Это хорошо сказано. Если вы почувствуете, что у нас нет точных
сведений о бессмертии, но есть воля Божья, которая направляет все (как — мы не
знаем), и что мы оттого лишь имеем смысл, что она направляет это все, и
что мы имеем в этом потопе значение постольку, поскольку к Нему мы причастны,
— то значит, Его тайна на первом месте, она — главная. А не то что: у меня болит
голова, и я хочу помолиться, чтобы голова прошла. Бывает так, что и проходит.
Но все-таки такая установка — неверная.
Я начал с того, насколько это нужно, глубоко нужно, но хочу это скорректировать:
такой эгоцентрический, потребительский подход не может быть всецело правильным.
Здесь нужно что-то еще принять, искать не только для себя. Но это уже дальнейший
шаг.
Еще одно. У нас есть три главных молитвы: прошение (самая наша любимая
молитва), покаяние и благодарение. Прошение благословенно и заповедано.
И в «Отче наш» есть прошение. Но заметьте, что начинается молитва «Отче наш» не
с прошения, а с другого — с принятия, согласия: «Да будет воля Твоя, да приидет
Царствие Твое», а уж потом сказано: «Хлеб наш насущный даждь нам днесь». Понимаете,
в этом есть раскрепощение внутреннее. Мы несвободны, и мы должны начинать с того,
чтобы освобождаться от всего, расправить свои душевные «плечи», которые сгорблены
под бременем. Не помню, кто сказал, что если соблюдать хотя бы наполовину Нагорную
проповедь, то все комплексы проходят. Это в самом деле так. Нас все время грызет
что-то. Все время грызет. Причем превращается уже в невроз: это надо делать, то
надо делать — все надо делать. И потом становится не помощью, а помехой, потому
что обращается в навязчивую идею, в тяжелый фон озабоченности. И вот тут вспомните,
что мы смертные, и что жизнь коротка, и что Господь сказал: не заботьтесь о том,
что есть завтра, что пить [см. Мф 6, 25; Лк 12, 22]. Он сказал именно в таком
смысле: глаза страшатся, руки делают. Сегодня делают. Даже если мы составляем
планы на будущее, они должны быть свободным эскизом, а не давящей какой-то вещью,
которая тебя делает рабом.
Мы свободные и мы счастливые, несмотря на те немощи, которые нас сгибают, потому
что мы причастны тайне благодати Божией, нам открывается много удивительного и
замечательного. Кроме того, у нас есть братья и сестры, они есть здесь, они есть
в храме, они есть по всему городу, они есть по всей земле. Мы включены в вечное
Божественное.
И еще одна удивительная вещь. Мы можем через Божественную призму рассматривать
все — научные формулы, любые феномены. Я сегодня утром включил телевизор, увидел
там осьминога. Божественное зрелище, просто божественное зрелище! И эти несколько
секунд — фильм, к сожалению, быстро кончился — привели меня в состояние полного
восторга. И любая вещь может вызывать в нас восхищение. Мы должны не терять способности
свежо посмотреть на вещи, на своих близких, на окружающий мир и стараться быть
легкими на поворотах, легче жить: уметь отодвинуть от себя, когда нужно, удручающие
нас обстоятельства, подняться над ними и быть вольными странниками. Мы же странники.
Мы вообще здесь гости, пришельцы. Апостол Павел говорит: все мы на земле только
странники, только гости и пришельцы [см. Евр 11, 13—14]. В одном апокрифическом
Евангелии Господь Иисус говорит, что мир — это мост; по мосту ведь переходят.
Мы говорим об Отце, Который на небесах. А что такое «Отец»? Это наше родство,
это Тот, Кто нам родствен больше всего. И что значит «на небесах»? В ином измерении
бытия — наше отечество. «Отечество» я имею в виду не в смысле земного рождения
или какой-то душевной привязанности, тут другое дело совсем. Душевная привязанность
может быть к твоей улице, к твоему дому, к твоему языку, к твоему городу, к твоей
стране. Это естественное свойство человека. А есть иное, что мы называем отечеством.
Трудно это передать, но Лермонтов пытался — в известном стихотворении про душу,
которую ангел нес на землю, когда она должна была родиться, и в ней навсегда остались
звуки пения ангела. Это в данном случае только образ, но образ очень глубокий,
потому что у нас есть другая родина. Нас связывает нечто с миром духа — поэтому
мы гости, поэтому нам иногда бывает неуютно в этом мире; и частично это правильно,
потому что мир полон грубой материи, мир «во зле лежит» [ср. 1 Ин 5, 19], мы с
ним сталкиваемся, и он нас ранит. Тем более нам важно — понимаете? — призвать
Дух. А Дух приходит, особенно когда мы вместе. Поэтому мы собираемся в храме,
поэтому молимся вместе, как можем.
И вот приближаются к концу пасхальные дни, это время кончается, и мы как бы
снова все переживаем. И вновь воскресший Господь приходит к нам, как в Эммаус,
когда Он пришел к ученикам. Он говорит: «Мир вам» [Лк 24, 36; Ин 20, 19]. «Мир
вам» — не просто древнееврейское приветствие. Конечно, Он и поздоровался с ними,
но Он в это вкладывал еще нечто очень глубокое. На древнееврейском языке слово
«шалом» («мир») означает не только «без войны», а особое состояние благословения,
особое состояние мира души, близости к Богу — и вот этот мир мы и просим у Него.
Мир с Богом, мир между собой. И будем так молиться, чтобы понять, что Он и сейчас
с нами. И Слово Божие будет с нами, и мы его понесем домой, и оно будет в нас
жить, и, в конце концов, давайте жить светло и в уповании. Мы — счастливцы, которые
своим счастьем не пользуются, и богачи, которые своим сокровищем не располагают
и не употребляют для себя. Поэтому сегодня все смоем — наши обиды, наши огорчения,
наши тревоги и ожидания, наши грехи, наши тяготы. И будем просить, чтобы Господь
нас укрепил. В этом — самое главное. А сейчас помолимся...
Господи Иисусе Христе!
В этот вечерний час, в этом городе,
где почило Твое благословение,
среди всех страданий, и грехов, и бед
Ты, страдавший и принявший на Себя
язвы человеческого рода,
потому что возлюбил нас,
Ты, пришедший сюда, будь с нами.
Господи, Ты нес Крест.
Научи нас нести ради близких
страдания и труд.
Господи Иисусе Христе,
Ты видишь наши язвы и наши немощи.
Влей в нас силу,
сделай нас твердыми, мужественными,
достойными свидетелями
Твоего Божественного Евангелия.
Господи Иисусе Христе,
дай нам в те дни,
которые Ты нам отпустил,
пронести, как знамя, Твой Крест.
Господи Иисусе Христе, помоги нам.
Благодарим Тебя за все чудесное,
что Ты даешь нам в природе, в храме,
в Таинстве, в Твоем Священном Писании,
в том, что написали люди,
вдохновленные Тобой,
в наших близких, в наших любимых,
во всем том, что нас увлекает,
волнует, удивляет.
За все благодарим Тебя, Господи.
Дай нам быть истинными носителями
Твоего Имени.
Аминь.
далее
|
