Михаил Мчедлов
НОВЫЙ ТИП ВЕРУЮЩЕГО
НА ПОРОГЕ ТРЕТЬЕГО ТЫСЯЧЕЛЕТИЯ
Исторический вестник, №9-10, 2000,
сайт http://www.intercon.ru/~vle/public/istor_vest/2000/9-10/1_30.htm
М.П. Мчедлов
Михаил Петрович Мчедлов, доктор философских наук,
Центр «Религии мира в современном обществе»
Внимание: этот текст не вошел в книгу с публикацией исследования
Германии в целом (см.)
Формирование в определенную эпоху нового типа верующего
— сложный эволюционный процесс, на который воздействуют различные
факторы — духовного, культурного, исторического, социально-политического
и иного характера. Поэтому здесь нужен разносторонний анализ многих
компонентов, обусловливающих постепенное становление новых качеств,
присущих большинству верующих. Среди них и особенности общества,
истории страны, ее духовно-культурных традиций, и специфики данной
религии, и характеристики современной социальной атмосферы в обществе
и т.д. В данном случае затронем лишь некоторые вопросы, связанные
с характеристиками по преимуществу православных верующих в России
на пороге нового тысячелетия.
Размышлять о становлении новых качеств верующих позволяют
материалы нашего ежеквартального мониторинга о состоянии массового
сознания в России, проводимого в Российском независимом институте
социальных и национальных проблем на протяжении ряда последних лет.
Это общероссийское репрезентативное социологическое исследование
(около 2000 респондентов) регулярно проводится в 12 территориально-экономических
районах РФ (согласно районированию Госкомстата России), а также
в Москве и Санкт-Петербурге по квотной выборке с соблюдением общероссийских
параметров квот по полу, возрасту, национально-этническому составу
и социально-профессиональной принадлежности. В настоящей статье
опираемся в основном на результаты опроса, проведенного весной 2000
г., при котором по методу индивидуального стандартизированного интервью
было опрошено 2050 респондентов от 18 лет и старше.
Маленькое, но полезное отступление. Особенности духовного
мира России ощутимо выявляются при сравнении с духовной культурой
иных обществ. Сошлемся в этой связи на результаты сравнительного
исследования нравственных и социальных предпочтений населения России
и Германии, которое одновременно и по общей анкете было проведено
также весной 2000 г. Ответы на вопрос «Какие из слов (понятий) вызывают
у Вас скорее положительные чувства, а какие — скорее отрицательные?»
выявили, разумеется, много общего (например, отношение к идеалам,
свободе, родине, конкуренции и др.), но немало и различного. В данном
случае остановимся на различиях, которые и раскрывают во многом
особенности духовного мира нашего общества.
В России по сравнению с Германией у значительно большего
числа респондентов вызывают положительные эмоции такие понятия,
как «коллективный» (73 и 32 %), «братство» (89,1 и 73 %), «военный»
(80,2 и 25 %), «власть» (44,1 и 18 %), «душа» (96,7 и 78 %), «вера»
(93,5 и 57 %), «традиция» (96,6 и 72 %), «совесть» (96,1 и 78 %),
«национальные чувства» (89,6 и 61 %) и др. (Соответственно обратные
результаты наблюдаются в ответах по поводу отрицательных эмоций.)
Конечно, подобные показатели нуждаются в многосторонних
пояснениях относительно культурных, духовных и социально-исторических
традиций развития Германии и России (что не входит в замысел статьи),
но уже при первом, пусть даже беглом рассмотрении раскрывается ряд
существенных особенностей духовного мира россиян, их нравственных
и социальных предпочтений, соборного мироощущения.
Так, подтверждается не раз подчеркиваемая исследователями
истина, что российское общество на протяжении истории, в том числе
в минувшем веке, выделяется тем, что здесь значительную роль во
многих сферах личной и общественной жизни неизменно играют традиционные
факторы. На приверженности основных групп населения традиционным
мировоззренческим и социальным ценностям мало влияли имевшие место
смены общественно-экономических систем, политических режимов, как
и провозглашаемые в последние десятилетия XX в. новые общественно-идеологические
парадигмы развития. При любом — монархическом или коллективистском,
тоталитарном или либеральном — строе ощутимо проявляется действие
ряда константов, определяющих цивилизационный облик России. Среди
них важнейшая роль принадлежит религии, в первую очередь Православной
Церкви — наиболее многочисленной и прочно укоренившейся в разных
слоях общества (православными, согласно нашим исследованиям, являются
три четверти верующих России, составляющих, в свою очередь, почти
половину населения). В сохранении традиционных ценностей роль Православия
тем более ощутима, что сама восточная ветвь христианства по сравнению
с западными его направлениями менее подвержена эволюции. Это обстоятельство
способствует консервации традиционных ценностей в быту, обычаях,
общественном поведении, хозяйственной этике, культурных и социальных
ориентациях.
Разумеется, в каждую эпоху отмеченной тенденции свойственны
свои нюансы и особенности. Проведенное исследование помогает раскрыть
специфику воздействия религиозного фактора именно в современных
условиях на сознание, намерения, ожидания, социальное поведение
россиян, их верующей части.
Понять особенности сознания и поведения верующих
в России на стыке ХХ–XXI вв. возможно лишь на фоне того сложного
культурного и политико-правового процесса в жизни российского общества
последнего десятилетия, которое принято называть религиозным возрождением.
Речь, как известно, идет об освобождении общества от вульгарных,
уничижительных представлений о религии. Политические и правовые
перемены в стране, ликвидация существовавшего на протяжении десятилетий
административных и нравственных притеснений верующих, принятие прогрессивного
законодательства о свободе совести позволили религиозным организациям
выйти из подневольного состояния, а верующим свободно, без боязни
исповедовать свою веру.
Однако этот процесс, что подтвердило и данное исследование,
чрезвычайно противоречив, что отмечается во многих явлениях, в наличии
разных тенденций.
С одной стороны, наблюдается рост религиозности (46,9
% респондентов заявляет о своей вере в Бога, что почти в четыре
раза больше по сравнению с данными конца 70-х гг. XX в.) и ослабление
позиции сознательного безверия (лишь 10,3 % не верят ни в какие
сверхъестественные силы, что почти в 2,5 раза ниже, чем в конце
70-х гг.), что проявляется в резком возрастании в общественном сознании
престижа конфессиональных организаций, действующих в стране, возникновении
религиозных общественных движений, в тяге к религии прежде равнодушных
к ней людей. Активно осуществляется свободная, все расширяющаяся
деятельность Церкви в самых разных сферах: и в собственно религиозной,
и в области образования, культуры, милосердно-благотворительной,
хозяйственно-предпринимательской.
Вместе с тем, с другой стороны, позитивный процесс
понимания религии как элемента культуры, носительницы общечеловеческих
ценностей сопровождается рядом издержек. Взять хотя бы вопрос о
характере, глубине религиозности. Для многих людей характерно обращение
к нетрадиционным для страны, в том числе самым экзотическим, культам,
к различным сверхъестественным силам (веруют не в личностного Бога,
а в некую сверхъестественную силу 15,7 %), новоявленным гуру. Части
верующих свойственны такие характеристики, которые противоречат
самому исходному представлению о религии (вера в приметы — 25,9
%, в НЛО — 8,3, в колдовство, магию — 11,5 %). Религиозное мировоззрение
у значительной части верующих, особенно тех, кто склонен, следуя
своеобразной «моде», к внешней, показной религиозности, отличается
во многом размытостью, неопределенностью, отсутствием ясного содержания.
Именно подобные черты свидетельствуют о сложности и неоднозначности
процесса религиозного возрождения.
Говоря о религиозной самоидентификации респондентов,
следует учитывать такой парадокс: довольно серьезное несовпадение
общего числа верующих (46,9 %) с общим количеством приверженцев
конкретных конфессий (69,5 %). Здесь сказывается значительная роль
традиций в ментальности россиян. Хотя при мировоззренческой самоидентификации
часть респондентов не считает себя верующими, но в то же время в
ответах на другие вопросы они относят себя к приверженцам тех или
иных, чаще всего традиционных конфессий. Подобное явление объясняется
идентификацией ими «Православия» или «ислама» с национальным образом
жизни, с той культурой, типом цивилизации, принадлежность к которым
для данных респондентов естественна. Это явление фиксировалось и
в других наших исследованиях применительно по всем регионам (например,
более 60 % среди неверующих горожан считают, что религия необходима
для сохранения национального самосознания) и служит основой процесса
конфессионализации этнополитических течений, в том числе радикальных
националистических сепаратистских движений, весьма серьезно дающих
о себе знать в последнее время.
Показательно, что столь же непоследовательны ответы
людей, относящих себя к неверующим (37,6 %). Их число значительно
превалирует над числом тех, кто не верит ни в какие сверхъестественные
силы и явления (10,3 %). Среди них оказались и те, кто верит в черта
(1,6 %), приметы (14,7 %), в некую сверхъестественную силу (13,2
%), в загробную жизнь (2,8 %), колдовство и магию (3,4 %),
в переселение душ (2,4 %) и т.д.
Налицо противоречивый, нецельный характер мировоззренческих
взглядов неверующих. Их воззрения, так же как и верующих, отличаются
во многом размытостью, отсутствием однозначного содержания. Все
это еще раз подтверждает то обстоятельство, что у основной массы
россиян, безотносительно от того, верующие они или неверующие, в
собственно мировоззренческих взглядах наблюдается немало мистических
архаичных представлений, языческих традиций.
Поддержанию традиций в быту, поведении, мировоззрении
верующих россиян способствуют и их социально-демографические особенности,
в первую очередь гендерные. Так, наблюдается преобладание женщин
среди религиозной части опрошенных и, наоборот, мужчин среди нерелигиозной.
Среди верующих в Бога 41 % мужчин (православных — 40,2, мусульман
— 48,3) и 59 % женщин (православных — 59,8, мусульман — 51,7),
а среди неверующих 62,8 % мужчин и 37,2 % женщин. Преобладание
женщин среди верующей части респондентов является традиционным и
связано не только с их психологическими особенностями (более консервативная
приверженность традициям, что выражается, например, в большей готовности
отправлять обряды и праздновать народные, принявшие религиозную
форму праздники), но и фактическим социальным неравенством женщины
в обществе, подталкивающим ее к поискам поддержки сверхъестественных
сил.
Значительная часть верующих, как и неверующих, придерживается
традиционных патриархальных взглядов в сфере семейных отношений,
выступая за уважение к старшим в семье, главенство в ней мужчины
(православные — 21,8 %, мусульмане — 51,7, неверующие — 20,7
%). Подобное понимание главенства в семье мало колеблют материальные
и рациональные соображения — величина вклада в семейный бюджет,
вносимого тем или иным членом семьи (верующих 3,5 %, неверующих
3,9 %), признание за ним способности лучше ориентироваться в современной
ситуации и принимать самые правильные с точки зрения интересов семьи
решения (соответственно 25,4 и 27,9 %).
В современной России отсутствие у многих верующих
цельного, внутренне непротиворечивого религиозного мировоззрения
сочетается с повышением роли религии в разных сферах личной и общественной
жизни. Здесь следует учесть воздействие ряда факторов. Так, исследование
показало необходимость отказа от существовавшего еще недавно стереотипа
о том, что верующие в своем большинстве — это политически инертная
и социально пассивная масса пенсионеров и домохозяек, далекая от
проблем, волнующих общество, избегающих политической активности.
К началу XXI в. сформировался новый тип верующего, молодого и среднего
возраста (около 80 % от общего числа верующих), со средним и высшим
образованием (85 %), участвующего в общественном производстве (рабочих
— 27,8 %, ИТР — 5,3, гуманитарная интеллигенция — 3,6, работники
государственной торговли, сферы услуг, транспорта, связи — 4,8,
служащие — 4,5, предприниматели — 2,7, жители села — 25,2, военнослужащие
и сотрудники МВД — 2,4, пенсионеры городские — 17,4, студенты —
2,8, безработные — 3,5 %).
В соответствии с требованием нашего времени свой
образовательный уровень верующие, как и все население, повышают,
используя современную информационную технику и специализированные
информационные услуги. Немногим уступая неверующим респондентам
в пользовании Интернетом (соответственно 4,8 и 8,6 %), персональным
компьютером (13,5 и 19,6 %), владении сотовым телефоном (2,1 и 3,7
%) и пейджером (2 и 3 %), верующие несколько превосходят их в систематическом
обращении к услугам консультативных агентств, информационных и культурных
центров (9,6 и 3,6 %) и одинаково регулярно пользуются статистическими
материалами, коммерческой информацией (по 5,8 %).
Анализ социально-экономической и идейно-политической
ориентации современных верующих показывает, что их оценки положения,
сложившегося в России, особенно хода и характера проводимых реформ,
деятельности политических движений и лидеров, понимание перспектив
общественного развития страны в XXI в., совпадают в целом с позициями
неверующих. Но при общей схожести позиций улавливается, пусть не
очень ощутимо выраженная, тенденция: верующие, руководствуясь религиозно-нравственными
критериями, дают относительно жесткую оценку негативным нравственным
и социальным явлениям, настороженнее относятся к непродуманным социальным
импровизациям, подражательным общественно-экономическим преобразованиям.
Для современной российской действительности характерно
и то, что сторонниками конфессиональной «социальной доктрины» оказываются
и немало неверующих. Данное обстоятельство объясняется тем, что
нынешняя обстановка общественной неразберихи, ухудшение экономического
и экологического положения, политическая нестабильность, межэтнические
конфликты породили у значительной части россиян устойчивое недоверие
к заявлениям и обещаниям светских политиков, заставляя их в поисках
надежных социальных ориентиров обращаться к авторитету религии и
Церкви, проповедующих проверенные веками гуманистические принципы
человеческого общежития. Не случайно один из главных уроков, который
должна извлечь Россия из практики реформ и исторического опыта XX
в., значительная часть респондентов (26 %) видит в том, что
нельзя жить без веры в Бога. Самым трагичным событием в российской
(советской) истории XX в. немало респондентов назвало борьбу с религией
(14 %). Своим предпочтением в сфере духовной жизни многие склонны
считать посещение церкви, чтение религиозной литературы (это нравится
34,5 % респондентов, не очень нравится — 41,2 %, а не нравится —
только 24,3 %).
Образовавшийся в России идейный вакуум после отказа
от тех идеалов и ценностей, которыми три четверти XX в. руководствовалось
общество, все еще не удается заполнить сколько-нибудь целостной
системой идей и ценностей светского характера, понятной народу и
принятой им, способной увлечь и обнадежить людей. В этих условиях
многие связывают свои надежды с традиционными религиозными организациями,
видя в них силу, призванную способствовать решению в патриотическом
духе стоящих перед обществом задач. Дает о себе знать и историческая
память народа, запечатлевшая патриотическую деятельность Церкви
в прошлые кризисные и переломные периоды (формирование Российского
государства, освобождение от монгольского ига, первая и вторая Отечественные
войны). Показательно, что респонденты подходят к оценке социальной
роли Церкви весьма осознанно, конкретно-исторически. В ответах на
вопрос «Какие социальные силы, общественные и государственные институты
играли наиболее важную роль в жизни России в XX в. и какие должны
сыграть эту роль в XXI в.?» разница в оценке социальной значимости
роли Церкви в минувшем и наступающем веке выросла в четыре раза
(соответственно 2,9 и 11,6 %), что, как известно, соответствует
историческим реалиям.
Говоря о моральном и социальном авторитете Церкви,
важно обратить внимание и на другую тенденцию. Респонденты, в том
числе верующие, отвергают вероятность клерикальной модели развития
общества. Так, ее православный вариант, солидарно отвергнутый мусульманами
и неверующими, получил поддержку лишь у 8,2 % православных. Вероятность,
что в XXI в. Россия постепенно будет становиться мусульманской страной,
сочли возможной 7,8 % православных, 20,7 % мусульман и 11,7 % неверующих.
Сочли невозможной такую вероятность — 31,0 % православных, 46,6
% мусульман и 34,2 % неверующих, а совершенно невероятной — 61,2
% православных, 32,8 % мусульман и 54,1 % неверующих.
В оценке основных исторических периодов, пережитых
Россией в минувшем веке, разнообразных бурь и потрясений, выпавших
на долю нашей страны, позиции верующих в целом совпадают с данными
всей выборки. Они отвергают как крайне оптимистические представления
о том, что XX в. дал России больше, чем какой-либо другой, будучи
временем великих свершений (соответственно 13,4 и 14,3 %), так и
крайне пессимистическую трактовку как самого неудачного и тяжелого
века в российской истории (13,3 и 13,2 %). Основная масса респондентов
— верующих и неверующих — придерживается более реалистичной оценки.
Они полагают, что XX в. был для России временем трагических противоречий,
временем невиданных достижений, но и огромных потерь (66,1 и 65,1 %).
Специфика социально-политических ориентаций верующих,
их видение взаимоотношения личности и государства, индивида и коллектива,
поощряемого и осуждаемого в действиях существующей власти, наглядно
проявляется в ответах на конкретные вопросы социально-политического
характера. Они позволяют вычленить типологические черты общественно-политического
образа современного российского верующего.
Особо следует подчеркнуть, что среди верующих преобладают
государственнические взгляды, идеи приоритета Державы, коллективистские,
соборные представления.
Верующие, почти в той же мере как и неверующие, выступают
за то, чтобы природные богатства страны принадлежали государству
(соответственно 42,3 и 39,6 %), среди них мало выступающих за то,
чтобы природные богатства принадлежали тем, кто непосредственно
работает с ними или добывает их (7,0 и 8,4 %), а тем более тому,
кто стал их собственником в результате реформ последних лет (1,4
и 2,1 %).
Показательными оказались и ответы на вопрос о приоритетности
интересов для респондентов при решении серьезных вопросов. Относительно
большее значение для верующих, по сравнению с неверующими, имеют
интересы коллектива, который данное решение непосредственно затрагивает
(соответственно 6,7 и 5,3 %). Эта тенденция более весомо проявляется,
когда речь идет об интересах своей семьи (62,8 и 53,9 %). Меньше
свойственны верующим, чем неверующим, индивидуалистические представления
и побуждения. Руководствоваться своими собственными интересами при
решении серьезных вопросов готовы 20,0 % верующих (против 27,7 %
неверующих) респондентов.
Для идейно-политических ориентаций верующих характерны
коллективистские представления, ориентация на существующую власть
и неприятие либеральных западнических идей. Так, среди них чуть
больше, чем среди неверующих, сторонников коммунистической идеи
(соответственно 16,3 и 15,1 %), других левых социалистических течений
(2,7 и 1,9 %), 13,1 % опрошенных верующих готовы ориентироваться
на ту власть, которая есть (среди неверующих 9,6 %). Неприятие
индивидуалистической идеологии, идей либерализма, радикальных рыночных
реформ, сближения с Западом выразилось в том, что эти позиции поддержали
лишь 3,3 % верующих (4,1 % среди неверующих).
В современной России лакмусовой бумагой для выявления
идейно-политической ориентации любой социальной или мировоззренческой
группы служит отношение к проводимым уже на протяжении 8 лет рыночным
реформам. В обществе наблюдается неоднозначный подход к этим реформам,
обусловленный не столько принципиальным подходом к ним, сколько
характером их осуществления, их негативными социальными последствиями.
Эта позиция почти в равной мере разделяется верующими и неверующими.
Но и в данном случае имеются нюансы.
Большинство верующих респондентов более жестко, чем
неверующие, оценивают рыночные реформы. Это связано не только с
социально-экономическим положением верующих: их несколько меньше
среди тех, кто выиграл от реформ (соответственно 7,7 и 9,2 %) и
немного больше среди проигравших (55,6 и 51,7 %). Видимо, наряду
с собственно материальными соображениями отношение верующих к проводимым
рыночным реформам определяет ряд особенностей их менталитета. Они
более склонны к консервативным позициям, отвергают социальный риск
и скоропалительные действия, в данном случае непродуманные экономические
эксперименты. Саму идею необходимости проведения в России рыночных
реформ поддерживают 15,2 % верующих респондентов (20 % неверующих),
и наоборот, верующих, хотя и не намного, больше среди тех, кто считает
«скорее всего, такой необходимости не было» (19,5 и 16,9 %) и «безусловно,
начинать такие реформы не было необходимости» (13,6 и 11,9 %).
Аналогичная, общая для верующих и неверующих, позиция
в целом выражена в ответах на вопрос о необходимости продолжения
в России осуществления рыночных реформ. Но и здесь верующих несколько
меньше, чем неверующих, среди высказавшихся за продолжение реформ
в нынешнем виде (3,7 и 5,2 %). Однако, и это показательно, большинство
верующих и неверующих одинаково поддерживают продолжение реформ
с изменением форм и методов их проведения (58,5 и 58,7 %), одинаковое
число (хотя почти в четыре раза меньше) верующих и неверующих высказались
за прекращение рыночных реформ (19,9 и 19,0 %).
Характерные результаты выявились при ответах на вопросы,
касающиеся политических симпатий верующих, их отношения к политическим
движениям и лидерам и др. Несостоятельными оказались бытующие представления
о социальной пассивности, политическом индифферентизме верующих.
Их активная и осознанная сопричастность к развернувшимся в стране
политическим процессам показывает отношение к последним выборам
в Государственную Думу (19 декабря 1999 г.). Среди верующих, не
участвовавших в выборах почти столько же, как среди неверующих (соответственно
20,0 и 21,6 %), схожая картина среди голосовавших против всех (4,1
и 5,2 %).
Политические симпатии и антипатии у верующих и неверующих
одинаковы. Значительная часть мировоззренческих групп почти равным
образом голосовали на выборах за «Единство» (23 и 21,5 %), КПРФ
(19,7 и 20,1 %) и в несколько раз меньше за Союз правых сил (8,4
и 7,7 %), «Яблоко» (6,5 и 7,2 %), ЛДПР (2,0 и 2,1 %).
Аналогичные позиции определились и в ответах, касающихся
президентских выборов 26 марта 2000 г. Политическую активность верующих
показывает то, что их несколько меньше, чем неверующих, как среди
тех, кто не хотел участвовать в выборах (соответственно 3,5 и 5,0
%), так и среди тех, кто еще накануне не решил, как себя повести
(25,4 и 29,5 %).
Персональные симпатии по поводу возможных кандидатур
на пост президента России также оказались сходными. Готовы были
проголосовать за В. Путина 39,7 % верующих и 37,6 % неверующих,
Г. Зюганова (соответственно) 15,3 и 15,8 %, Г. Явлинского — 5,0
и 5,9 %, А. Тулеева — 3,9 и 2,8 %, В. Жириновского — 1,5 и 2,1 %.
Для познания ментальности российских верующих, живущих
в многонациональной и поликонфессиональной стране, важное значение
имеют их ориентации в сфере национальных отношений, осознание значимости
своего гражданства, понимания роли и места России в мире, в том
числе в СНГ.
Исследования показали довольно высокий уровень интернационального
сознания у населения. Подавляющее большинство опрошенных (69,4 %),
безотносительно к их мировоззренческим взглядам, признает, что их
отношение к окружающим не зависит от национальности последних, лишь
8,8 % опрошенных признали подобную зависимость. Но и в этом вопросе
проявляется, хотя также в незначительной мере, большая толерантность
респондентов-верующих, среди которых отрицающих значение национальности
во взаимоотношениях людей немного больше (71,8 %), чем среди неверующих
(65,5 %), и меньше признающих подобную зависимость (8,1 %),
чем среди неверующих (10,1 %).
Патриотическое мироощущение верующих, их привязанность
и уважение к Родине проявляются в том, что значительная их часть
(70,5 % православных, 56,9 % мусульман, 64,7 % неверующих) видят
себя гражданами России и вовсе не склонны соглашаться с космополитическими
(«гражданами мира» согласны быть лишь 3,5 % православных, 5,2 %
мусульман, 5 % неверующих) и национально-нигилистическими представлениями
(соответственно 15,3, 17,2 и 18,5 %).
Державнические, ностальгические симпатии верующих
в относительно большей мере, чем у неверующих, проявляются и в отношении
бывших республик Советского Союза. Так, выражают уверенность в расширении
союза России и Беларуси 41,1 % православных, 37,9 % мусульман, 30,2
% неверующих; допускают самоликвидацию СНГ 9,2 % православных, 6,9
% мусульман, 16,0 % неверующих).
На международной арене (в более широком, чем СНГ,
плане) также весомо проявляются государственнические, патриотические
позиции верующих. Так, поддерживают необходимость восстановления
статуса России как одной из двух сверхдержав 30,1 % православных,
20,7 % мусульман, 25,5 % неверующих; выразили пожелание, чтобы Россия
«ушла в себя», поменьше занималась мировыми делами и побольше своими
собственными, 25,2 % православных, 41,4 % мусульман, 24,3 %
неверующих.
Определенный ажиотаж в религиозно-культурной жизни
современной России вызывают энергичное вторжение в духовную жизнь
российских граждан зарубежных религиозных и псевдорелигиозных объединений,
обладающих огромными финансовыми возможностями, появление многих
новых религиозных культов и движений не только чужеземного — западного
или восточного, но и отечественного происхождения. Их активная прозелитическая
деятельность (правда, не принесшая им, как ныне выяснилось, ожидаемых
результатов), противостояние в ряде случаев традиционным для России
конфессиям, реальные или мнимые незаконные действия — все это стало
предметом широкого обсуждения в конфессиональных кругах, светских
средствах массовой информации, среди широкой общественности. В таких
условиях отношение к новым религиозным культам и движениям становится
показателем толерантности, уровня гражданско-правовой культуры,
преданности традиционной вере.
Категорическую убежденность в том, что в России могут
существовать только традиционные религии (христианство, ислам, иудаизм,
буддизм и др.), почти в равной мере выразили верующие православные
и мусульмане (34,6 и 34,5 %). Эту позицию разделяют 21,8 %
неверующих. Сходный удельный вес и у более взвешенной позиции, допускающей
полное равноправие всех религий, за исключением сект, которые посягают
на достоинство, права и свободы личности. Этой позиции почти одинаково
придерживаются 32,7 % православных, 32,8 % мусульман и 35,3 % неверующих.
Характерно, что положение «в России могут распространяться любые
религии, но приоритет должны получить традиционные», которое отображено,
по сути, в той или иной форме в некоторых законодательных актах,
принятых в центре и регионах России, получило значительно меньшую
поддержку и среди верующих (17,9 % православных, 13,8 % мусульман),
и среди неверующих (15,1 %). Не воспринимает абсолютное большинство
всех мировоззренческих групп населения и возможность распространения
любых религий: подобную гипотезу готовы поддержать лишь 4,2 %
православных, 5,2 % мусульман, 8,9 % неверующих.
Таким образом, при всем плюрализме мнений о возможных
вариантах распространения различных религиозных течений, в том числе
новых культов и движений, преобладающими для российского общества
являются тенденции одновременной поддержки и традиции, и терпимости.
Такой подход можно назвать осмотрительной толерантностью.
Известно, что одним из факторов повышения религиозности
в современной России является стремление преодолеть бездуховность,
нравственный кризис, охвативший общество. Распространившиеся явления
(цинизм, ложь, беззаконие, коррупция, пьянство, наркомания, порнография
и др.) люди, и не только верующие, стремятся преодолеть, обращаясь
к проповедуемым Церковью общечеловеческим ценностям, идеям духовности,
сострадания, милосердия, добра, внимания к другому человеку. В этих
условиях значительный интерес представляет отношение респондентов
к вопросам, касающимся ряда ключевых нравственных проблем. Тягу
всех опрошенных, невзирая на мировоззренческие и конфессиональные
различия, к моральным и духовным ценностям показывает, например,
характер их реакции на понятия «мораль» (положительный у 89,6 %
верующих и 88,1 % неверующих, отрицательный соответственно 10,4
и 11,4 %), «справедливость» (положительный — 96,9 и 95,7 %,
отрицательный — 3,1 и 4,3 %), «молитва» (положительный — 89,2 и
58,4 %, отрицательный — 10,8 и 41,6 %).
Таким образом, исследование раскрывает ряд новых
характеристик российского верующего на пороге XXI в. Верующий «помолодел»,
более образован, чужд социальной пассивности и политическому индифферентизму,
старается пополнить свои знания, используя достижения современной
науки и техники, новейшие информационные средства. Религиозность
у значительной части верующих не имеет четкого содержания, впрочем,
как и мировоззрение многих неверующих людей. Немало верующих и неверующих
склонно к традиционности, к своему народному «корню», к исторически
«своим», подчас языческим представлениям и обычаям.
Приверженность к традиционному в менталитете россиян,
как верующих, так и неверующих, проявляется не только в мировоззренческих
вопросах, но и в подходе ко многим вопросам личной и общественной
жизни. Примечательно, что понятие «традиция» одинаково вызывает
положительные чувства у верующих и неверующих (96 %).
Социально-политические взгляды верующих схожи со
взглядами всего населения. Вместе с тем среди верующих наблюдается
тенденция относительно большей требовательности и непримиримости
к проявлениям нравственной ущербности, социальной безответственности.
В большинстве своем они, как и представители других мировоззренческих
групп, поддерживают рыночные реформы, не разделяя при этом нынешние
формы и методы их проведения.
Среди верующих преобладают патриотические, государственнические
настроения, ориентация на необходимость восстановления достойного
места России в мировом сообществе. Они тяготеют к порядку, сильной
власти и не приемлют любых проявлений безвластия.
Одним из важных выводов исследования является то,
что нельзя определять значение и роль религии и Церкви, их возможности
для жизни и перспектив России, исходя только из числа верующих.
Многие неверующие видят в Церкви общенациональную нравственную опору,
признают ее социальный авторитет, в их сознании религиозное сливается
с национальным. Все это позволяет полагать, что Церковь в настоящее
время имеет и в будущем будет иметь значительные возможности для
содействия социальному и нравственному возрождению России.
Затронутая в статье проблема, как видно уже из рассмотрения
некоторых ее аспектов, чрезвычайно сложна. Она нуждается в комплексном
междисциплинарном исследовании с участием социологов и историков,
культурологов и религиоведов. Крайне важно также сотрудничество
светских и религиозных исследователей. Формы подобного сотрудничества
могут быть разные (например, их совместное участие в экспертном
исследовании), но именно подобное сотрудничество позволит обеспечить
объективное и разностороннее раскрытие сложного процесса эволюции
массового религиозного сознания, формирования новых черт у современных
верующих на традиционной матрице русской культуры.
|