Александр Мень

ЧИТАЯ АПОКАЛИПСИС

Об авторе * Текст Апокалипсиса и другие комментарии к нему.

Книга оп.: Москва, Фонд имени Александра Меня, 2000. 262 с.

К оглавлению

1 И взглянул я, и вот, Агнец стоит на горе Сионе, и с Ним сто сорок четыре тысячи, у которых имя Отца Его написано на челах.

2 И услышал я голос с неба, как шум от множества вод и как звук сильного грома; и услышал голос как бы гуслистов, играющих на гуслях своих.

3 Они поют как бы новую песнь пред престолом и пред четырьмя животными и старцами; и никто не мог научиться сей песни, кроме сих ста сорока четырех тысяч, искупленных от земли.

14, 1. Эта глава показывает нам как бы новую волну света, которая приходит после мрака. Весь Апокалипсис пронизан этими волнами, в нем есть определенный ритм: нарастает волна зла и потом, как во время прибоя, обрушивается и разбивается о камни и отступает. Каждый раз мы видим торжествующее зло, которому дана власть. Оно ведет войну со святыми, побеждает их, но потом все рушится. Среди грозных звуков страшного зверя мы различаем иные звуки — более светлые, радостные. Мы видим гору Сион, но здесь едва ли идет речь об историческом Иерусалиме. Это духовный Сион, Церковь, и на нем сто сорок четыре тысячи праведников — двенадцать колен израилевых, умноженных на двенадцать — число апостолов, а затем на тысячу, что означает великое множество. Это символическое число полноты верных Христу — ветхозаветная и новозаветная Церковь. Вместо сатанинского знака, который начертан на челе у людей, отдавших свое сердце земным силам, на челе их начертано имя Отца.

14, 2–3. «И услышал я голос с неба...» Это ветхозаветные образы, которые мы находим во Второзаконии, у Иезекииля и у многих других пророков (Иез 1,24; 43,2). Поет вся Церковь, она напоминает в этот момент хор: люди идут с гуслями, звучит мелодия, перед престолом поют новую песнь. «Новая песнь» — это образ из Второисайи, мессианская песнь спасения (Ис 42,10). Они спасены, хотя и погибли, распятые на крестах Нероном, брошенные зверям, уничтоженные огнем и пытками, убиваемые повсюду, и не только в те времена, но и в последующие столетия. Избранные идут, как хор торжествующих, сто сорок четыре тысячи человек. Они поют песнь Завета, близости Божьей, которая есть тайна между Богом и людьми. Никто не знает этой песни, никто не может ей научиться, кроме «сих ста сорока четырех тысяч».

4 Это те, которые не осквернились с женами, ибо они девственники; это те, которые следуют за Агнцем, куда бы Он ни пошел. Они искуплены из людей, как первенцу Богу и Агнцу,

5 и в устах их нет лукавства; они непорочны пред престолом Божиим.

6 И увидел я другого Ангела, летящего по средине неба, который имел вечное Евангелие, чтобы благовествовать живущим на земле и всякому племени и колену, и языку и народу;

7 и говорил он громким голосом: убойтесь Бога и воздайте Ему славу, ибо наступил час суда Его, и поклонитесь Сотворившему небо и землю, и море и источники вод.

14, 4–5. Они девственники, без жен, но это вовсе не значит, что все они монахи, потому что в таком случае можно было бы подумать, что спасены одни мужчины. Здесь снова используется древний образ. По мнению большинства толкователей, когда речь идет «об осквернении с женами», имеется в виду язычество, Вавилон, наполнивший все страны своим блудом, то есть языческая империя. У древних пророков постоянно ставился знак равенства между блудодеянием и идолопоклонством, для них это были синонимы. И в данном случае речь идет о мужчинах и женщинах, которые остались не оскверненными этим идолопоклонством. Они следуют за Агнцем, куда бы Он ни пошел. Это значит, что они с Ним и в дни скорби и мрака, а не только в дни Его торжества.

«Они искуплены из людей», значит, выкуплены, приобретены для Агнца, составляют Его достояние. Они непорочны перед престолом Божьим. Это первая весть о спасении среди мрака царства антихриста.

14, 6–7. Вторая весть о спасении — это вечное Евангелие. Я не думаю, что речь идет о книге. Это благовестие, основанное на всех Евангелиях; это не Евангелие, отнесенное к какой-либо одной эпохе, а благая весть, обращенная ко всем временам. В средние века было немало толкователей, которые считали, что старые Евангелия, которые мы имеем, пройдут и людям будет дано вечное Евангелие. Был Завет Отца, сейчас — Завет Сына, потом будет Завет Духа Святого, и тогда будет дано вечное Евангелие. Основателем этого учения, столь соблазнительного по своей стройности и изяществу, был аббат Иоахим Флорский. Эта концепция в ее более расширенном виде сильно повлияла на нашу религиозно-философскую мысль, на идеи Флоренского, Булгакова, Мережковского и других. На самом деле речь идет не о какой-то книге, а о непреходящем Евангелии, которое распространяется по всей Вселенной

8 И другой Ангел следовал за ним, говоря: пал, пал Вавилон, город великий, потому что он яростным вином блуда своего напоил все народы.

9 И третий Ангел последовал за ними, говоря громким голосом: кто поклоняется зверю и образу его и принимает начертание на чело свое, или на руку свою,

10 тот будет пить вино ярости Божией, вино цельное, приготовленное в чаше гнева Его, и будет мучим в огне и сере пред святыми Ангелами и пред Агнцем;

11 и дым мучения их будет восходить во веки веков, и не будут иметь покоя ни днем, ни ночью поклоняющиеся зверю и образу его и принимающие начертание имени его.

12 Здесь терпение святых, соблюдающих заповеди Божии и веру в Иисуса.

14, 8. Торжествует слово Божье, падает град человеческий. Из двух градов один, слабый и гонимый, торжествует, а другой, исполненный неприступной гордыни, рушится. Вавилонская башня — это первый библейский символ. Это башня, которая была построена до неба. У пророка Исайи много раз упоминается Вавилон как собирательное понятие для всякой богоборческой, насильнической империи. «Пал Вавилон» — эти слова, звучавшие еще в Ветхом Завете, повторяются и здесь (Ис 21,9; Иер 51,8). Во времена апостола Иоанна под Вавилоном подразумевался Рим; для других времен мы, естественно, можем подставлять названия других империй, но смысл остается тот же. Пал Вавилон — но не только Вавилон, но и те, которые отдали ему душу, включившись в его жизнь и в его мрачные деяния.

14, 9–12. Поклоняющийся зверю и образу его принимает его начертания и будет «пить вино ярости Божией». Вино ярости — тоже старый ветхозаветный образ (Иер 25,15). Когда собирали виноград, его топтали в точилах, и оттуда вытекал красный виноградный сок, который собирали, и после его брожения получалось вино, напоминающее кровь. Поэтому у пророка Исайи вино — символ кровавых дней (Ис 63,1–6), когда человеческая неправда и правда Божья входят в острейший, глубочайший конфликт, и тогда, как из точила, выжимается кровь возмездия... Не следует считать, что Бог кого-то непосредственно наказывает: это примитивное, грубое, лишь отчасти верное представление. Человек, сея зло, сам навлекает его на себя, пожиная плоды своих дел. Из точила поднимается кровавый сок, поднимается до того уровня, где у коня узда (см. Откр. 14,20), то есть выше человеческого роста, и губит его. Это начало возмездия.

13 И услышал я голос с неба, говорящий мне: напиши: отныне блаженны мертвые, умирающие в Господе; ей, говорит Дух, они успокоятся от трудов своих, и дела их идут вслед за ними.

14 И взглянул я, и вот светлое облако, и на облаке сидит подобный Сыну Человеческому; на голове его золотой венец, и в руке его острый серп.

15 И вышел другой Ангел из храма и воскликнул громким голосом к сидящему на облаке: пусти серп твой и пожни, потому что пришло время жатвы, ибо жатва на земле созрела.

16 И поверг сидящий на облаке серп свой на землю, и земля была пожата.

17 И другой Ангел вышел из храма, находящегося на небе, также с острым серпом.

18 И иной Ангел, имеющий власть над огнем, вышел от жертвенника и с великим криком воскликнул к имеющему острый серп, говоря: пусти острый серп твой и обрежь гроздья винограда на земле, потому что созрели на нем ягоды.

19 И поверг Ангел серп свой на землю, и обрезал виноград на земле, и бросил в великое точило гнева Божия.

20 И истоптаны ягоды в точиле за городом, и потекла кровь из точила даже до узд конских, на тысячу шестьсот стадий.

14, 13. А что происходит с людьми, которые несли свой светильник верно, не роняя его? В этом мире они все время терпят страдания и унижения, кажется, что они не могут быть полностью счастливы. На самом деле — могут, но их счастье совершенно другое: даже если они умирают, то умирают, неся свой светоч. «Отныне блаженны мертвые» — то есть происходит какой-то поворот, и они приходят прямо ко Христу. «Блаженны мертвые, умирающие в Господе». Перед нами предстают сонмы мучеников. Дела их — это то, что посеяно доброго на земле. На земле сеется зло, и из него произрастают ужасные плоды, но сеется и добро, только оно не так заметно, но так же упорно делает свою работу.

14, 14–20. Те, кто любит противопоставлять Ветхий Завет Новому, должны помнить, что в Новом Завете нет прекраснодушного отношения ко злу, нет легкого отношения к человеческой несправедливости. Когда речь идет об ужасах человеческой низости, Новый Завет столь же суров, а иногда и более суров, нежели Ветхий, и слова о возмездии, о наказании всех, поклоняющихся зверю, как раз говорят о суде Божьем. Этот суд апостол видит в образах, например, — серпа, срезающего колосья и виноградные гроздья.

Вся суть Апокалипсиса в том, что хотя и страшен мир, и ужасен грех, велики несправедливость, жестокость и угнетение, велики античеловеческие, демонические силы — но рано или поздно побеждает Дух, побеждает Свет, побеждает Агнец, который заклан от создания мира. В этой надежде, в этой уверенности — весь Апокалипсис.

Далее