МИХАИЛ ГРИНБЕРГ

См. Ухтомский Андрей.

Его книга об Ухтомском.

Глава ассоциации "Гешарим/Мосты культуры"

http://www.ijc.ru/iaevr23.html

Рахель Немира

БОГАТЫЙ ТРУДАМИ

К 50-летию Михаила Гринберга

В самом начале перестройки, в конце 80-х, в Москву из далекой, долго недосягаемой, но бесконечно дорогой и притягательной для каждого еврея страны прилетели трое очень колоритных мужчин с весьма непривычной для столичного глаза внешностью – статные, длиннобородые, в ермолках. Это были посланники Союза религиозной еврейской интеллигенции «Шамир», созданного в Израиле с благословения Любавичского Ребе видным ученым-ядерщиком Германом Брановером – Хаим-Арон Файгенбаум, Зеев Вагнер и Михаил Гринберг. Все они родом из разных уголков страны, уехали из Москвы в разные годы. И вот как граждане Израиля они впервые ступили на российскую землю... Дела, ради которых они приехали, закипели едва ли не сразу. По почерку видно – мастера!

Теперь у каждого из них здесь свое большое дело. А возраст еще невелик: весной отметил свой пятидесятилетний юбилей Вагнер, осенью его отмечает Гринберг, о котором давно уже надо было бы и хотелось рассказать. Что ж, юбилей – хороший повод.

Миша Гринберг родился на Урале, где служил его отец, командир роты связи, который прошел всю войну, дошел до Бухареста. Армия не выхолостила из отца еврейского духа, воспитание сыграло свою роль. Женился он, как и подобает, под хупой. В его новой семье отмечали еврейские праздники, а дед с бабушкой соблюдали все, что положено евреям. Когда отец уволился из армии, его старший брат, тоже военный, ученый в области стратегических ракетных вооружений, помог ему устроиться в Москве.

Миша Гринберг несмотря на пример отца и дяди военным стать не захотел. Окончив школу, поступил в Рязанский пединститут на исторический факультет. Не иначе как решающую роль здесь сыграла его дата рождения, а родился он в самом начале учебного года – 1 Элула, или 2 сентября.

Линия еврейской судьбы – «зигзуг» за «зигзугом», и «география» наша непостоянна: сегодня здесь, завтра там. Сегодня получивший педагогическое образование Михаил Гринберг – директор ассоциации «Гишрей Тарбут» («Мосты культуры»), связывающей столицу России с Иерусалимом, глава издательства «Гешарим». Много хорошего можно рассказать об этом человеке. Он профессиональный историк, опытный издатель, деятель культуры, соблюдающий традиции человек... Где-то судьба его продолжила родное, семейное русло, где-то проложила новый рукав. Как бы то ни было, в семье, где он рос, было довольно хороших примеров, чтобы из смышленого, доброго, большеглазого мальчика вышел настоящий толк.

В 17 лет Миша открыл для себя Б-га. Бывает это как прозрение, но предшествует тому не всегда осознаваемая кропотливая работа души. В детстве Миша с дедом бывал в синагоге, когда приезжал с ним на Украину (дед из Шепетовки на Волыни, Мишина жена, Берта, тоже). Знал, что в доме деда для молитв собирался миньян, соблюдали Субботу, праздники, придерживались кашрута, но до определенного момента на это словно внимания не обращал. А в 17 лет захотелось почитать Библию, и любознательный мальчик точно знал, где ее в ту пору можно найти – пришел в малаховскую синагогу. Тогда и начала открывать глаза его еврейская душа. Через несколько месяцев состоялась брис-мила (старший его брат был вовремя обрезан)...

А что же страна Советов? Неужели не отозвалась на такое событие? Как бы не так! В 1970 году исключили из комсомола, но из института чудом не выгнали. А когда в ноябре 1972-го они с женой сделали хупу и кто-то донес – из института выгнали за четыре месяца до защиты диплома. И все же никак не сказать, чтоб ему не везло. Впрочем, что такое еврейское везение? Большей частью старания, способность работать головой, умение упорно трудиться, «пускать хлеб по воде» – делая сегодня, думать о завтрашнем дне, ну и конечно, оптимизм!

На работу изгоя пединститута все-таки приняли – в вечернюю школу подмосковного Лыткарина. Поначалу еще по совместительству дали работу и в дневной. Там у историка Миши Гринберга учился будущий лидер группы «Любэ» Николай Расторгуев и ребята ему под стать.

Упорства еврею, как известно, не занимать. Спустя полтора года после исключения, чтобы получить диплом, Миша Гринберг за два месяца сдал 18 экзаменов, поступил теперь уже в московский заочный педагогический институт. А по окончании вуза пришла пора армии, и Миша попал в ракетные войска. Действительно, стезя профессионального военного его не привлекала и тем не менее... В память о годах службы осталось 19 благодарностей, две из которых лично от министра обороны Гречко – за подготовку ракет к полигону и подготовку к параду на Красной площади. Такой результат для Гринберга, как показало будущее, характерен: принимаясь за дело, он делает его на все сто!

Армейские успехи – хорошо, но за годы службы все малаховские контакты оборвались. С кем раньше приходилось иметь дело, разъехались – кто в Англию, кто в США, кто в Израиль. Новые связи налаживались медленно. Было это связано еще и с тем, что слишком много времени уходило на увлеченность историей, творческий труд, подготовку публикаций в научных сборниках ИНИОН, в «Литературной России», в журнале «Москва», в «Альманахе библиофила». Мало того, его работы публиковали в старообрядческих изданиях и журнале Московской Патриархии. Но вопросами истории религии он интересовался чисто академически. Зато в 1980 году к рождению второго сына Миша Гринберг кипу уже не снимал, перешел на кошер, стал активней в общине. «Надо было о детях думать, об их воспитании, это подстегивало», – объясняет он.

Соблюдая Субботу и праздники, Миша снова работал в вечерней школе. Отношения в коллективе сложились на редкость хорошие. Конечно, коллеги догадывались, что товарищ их – верующий иудей (на всех «посиделках» оставался в кепке, ел одну селедку со свежими, если случались, овощами), но вопросов не задавали. Более того, субботники – почин Ильича превратились в воскресники.

Чтобы не было проблем с кошерным мясом, Миша Гринберг решил завести птицу. И завел: 500 кур, сотни индюков, гусей, уток. У Мотла Лившица и Мойше Гойберга он научился шхите, вместе с Хаимом-Ароном Файгенбаумом сдал экзамен хабадскому раввину из Америки и стал настоящим шойхетом. За кошерным вином дважды в год – на Пейсах и Рош а-Шона он отправлялся в Грузию... Но все это не поглотило его целиком: в 1981 году Гринберг написал книгу «Епископ Андрей князь Ухтомский», и она бойко ходила в самиздате. Московская Патриархия купила у него эту рукопись, обещав издать, даже заплатила гонорар, но книга свет так и не увидела. Зато десять лет спустя издательство «Терра» выпустило ее тиражом в 50 тысяч – все разошлось мгновенно, и Гринбергу выплатили второй гонорар.

Надо сказать, еще в начале 80-х друзья и сотрудники настояли, чтобы автор восхитившего их труда о князе Ухтомском защитил диссертацию по своей книге. Кандидатский минимум он сдавал в РГГУ, защищался в педе. В общих словах, диссертация Гринберга – по истории общественно-политических движений в русском православии и старообрядчестве.

Итак, с рождением младшего сына у Миши Гринберга пошла настоящая еврейская жизнь. Здесь пригодились все особенности его характера и способности. Реб Гейче, глава московской хабадской общины той поры, направил его на восстановление малаховской синагоги – в ту пору, после отъезда старого костяка, в нее почти никто не ходил. И дело закипело: сделали ремонт – поэтапно, от фундамента до крыши, привезли новую мебель, провели воду, на кладбище восстановили еврейский погребальный ритуал и омовение рук (совместно с председателем Борухом Фихом, который при Советской власти был председателем общины, кладбищем он заведует по сей день), наладили шхиту. Начались уроки, стали отмечаться праздники, четыре раза в неделю проводились молитвы. Берта, Мишина жена, 2-3 раза в неделю готовила в синагоге обеды. Так и собрали народ.

Может возникнуть вопрос: куда же смотрели местные власти, что до перестройки просмотрели оживление в синагоге? Как объясняет Гринберг, они вырастали в Малаховке среди евреев – привыкли, пригляделись.

За какое бы дело он ни брался – делал, не отступал. По личному указанию Ребе в 1986 году он организовал перевозку останков Мордехая Дубина – депутата латвийского Сейма, крупнейшего еврейского общественно-политического деятеля 20–30-х годов, благодаря которому был освобожден из заключения шестой Любавичский Ребе, с тульского кладбища, подлежащего уничтожению, на малаховское. Был востребован и педагогический опыт Гринберга: он читал – и с успехом – лекции по еврейской истории в религиозно-сионистских кружках, собиравшихся на квартирах.

После успешного захоронения останков Дубина Гринбергу поручили восстановление могил цадиков (еврейских праведников). От Фрунзе до западных границ СССР было обследовано более 25 кладбищ, обнаружен ряд забытых захоронений (рабби Пинхаса из Кореца, Аарона из Карлина и других), многие из которых были отремонтированы и восстановлены, в том числе могилы Баал-Шем-Това, рабби Леви-Ицхока из Бердичева, основателей Ружинской и Белзской династий, Любавичских Ребе. Помощник у Миши Гринберга был только один – семнадцатилетний Нохум Тамарин, ныне один из житомирских раввинов.

Дело делалось споро – уже в 1987–1988 годах Гринберг стал сопровождать первые группы паломников из Израиля и Америки по святым местам, которые удавалось восстановить, – израильские туристические компании обратились к нему как к единственному специалисту в этой области с просьбой помочь организовать и регулярно проводить такие паломничества (зачинателем этого дела был брацлавский хасид Бени Зееви, сын нынешнего израильского министра по туризму). Принимал он участие в разработке и осуществлении планов регулярных поездок паломников по всем еврейским местам бывшего СССР. Попутно в хасидских общинах читал лекции о реставрации памятников, составил книгу-альбом (иврит – английский – русский) «Могилы цадиков в России» (издана при помощи израильского издательства «Шамир»). В 1988 году, совершив алию в Израиль, читал лекции на эту тему там, в Америке и Канаде. Было что рассказывать и показывать – какими эти памятники были и какими они стали.

В ту пору и открылось перед ним новое поле деятельности – в Израиле его сразу же пригласили работать в издательстве «Шамир». Эта-то работа и привела Михаила Гринберга в самом конце 80-х в компании с Вагнером и Файгенбаумом в Москву. Тогда за короткий срок удалось выпустить в свет немыслимое количество книг по еврейской традиции, добиться, чтобы они появились на прилавках самых крупных центральных книжных магазинов, например, магазина «Москва» на Тверской (тогда ул. Горького). Такое было впервые за все годы советской истории!

Гринберг читал курс лекций по еврейской истории в ешиве «Ор Самеах», а затем по просьбе главного раввина Британии лорда Якубовича в 1990 году отправился на Западную Украину, во Львов (одна из лондонских общин решила курировать общину Львова), где принял деятельное участие в восстановлении общинной и культурно-общественной жизни евреев. Вернувшись в Москву, в только что образованной школе Липмана на Ленинском проспекте он в течение двух лет был ответственным за еврейскую традицию и историю: вел уроки у школьников, читал лекции преподавателям. Одновременно выступал с лекциями в Туро-колледже и Еврейском открытом университете.

Летом 1992 года раввин Адин Штейнзальц предложил ему создать в Москве регулярный Еврейский университет. Колоссальная задача! Но и она была решена – Гринберг стал ректором первого еврейского университета. Спустя три года, когда учебный процесс вошел в колею, он, передав бразды правления в другие руки, с головой окунулся в издательскую работу, чтобы поддержать необходимой литературой развивающийся университет.

Эта проблема сразу же встала перед учебным заведением: нужны были учебные пособия, научный печатный орган, другие издания. Так появилось издательство «Гешарим». В декабре 1992-го вышел первый номер «Вестника московского еврейского университета» – теперь это международный журнал, готовится 23-й его выпуск. За 8 лет в Москве и в Израиле «Гешарим» издал более 200 наименований книг. Главная заслуга издательства, по мнению Гринберга, – это создание аудитории читателей еврейской книги в России, на «русской улице» в Израиле, в других странах. Были научные конгрессы, семинары, выставки, ярмарки. В редакционном портфеле издательства около 50 книг. Планы большие – выпустить серии «Академическая Библиотека Иудаики» (совместно с Иерусалимским университетом), «Литература Израиля и диаспоры», «Израиль: война и мир», «Прошлый век», «Памятники исторической мысли еврейского зарубежья», «Флавиана»...

Каких только дел ни переделал Гринберг за первые свои полвека! Кроме всего, он – хороший муж, дважды отец и трижды дед. Поздравляем всех Гринбергов с замечательным юбилеем их молодого «патриарха». Гордимся им. Так держать до 120!