ИОСИФ БРОДСКИЙ

Его: Нобелевская речь.

разговоры с Волковым; его рецензия на "Архипелаг" Солженицына.

Речь на стадионе, 1985 год ("Секулярный декалог")

О его рождественских стихах: Лекманов, 2000; Поливанов (памятник Ленину как антивифлеемская звезда), 2000. О его

Об отношении Бродского к христианству: Степанян Елена . Мифотворец Бродский. - Континент. №76 (1993). И Яржембовский, 1998; Защищает хр-во от обвинений в тоталитаризме. Кублановский назвал строки Б. из "Горения" - "Назорею б та страсть, -- Воистину бы воскрес!" "самыми страшными в русской поэзии" (С. 348). Б. как деист.

Маркиш, 1997 об отношении Б. к иудаизму и христианству.

Бродский Иосиф. Почему Милан Кундера несправедлив к Достоевскому. - Континент. №50 (1986, №4).

Кундера в связи с вторжением в Чехословакию обвинил русских в коллектвизме, агрессивности под маской любви к ближним. Не всечеловечность, а вселюдоедность.

"Самое худшее, что может произойти с художником, - что он начнет воспринимать себя собственником своего искусства, а само искусство - своим собственным инструментом. Производное рыночной психологии, это мироощущение в психологическом плане едва ли отличается от взгляда заказчика на художника как на оплачиваемого служащего. Обе эти точки зрения имеют тендению постулировать (или рекламировать) - первая: художником - присущей ему манеры; вторая: заказчиком - его воли и целей. Отстаивание этого всегда происходит за чужой счет. Художник стремится опорочить манеру другого художника; заказчик отнимает заказ, отвергает тот или иной стиль как нереалистический или дегенеративный и может посадить (или изгнать) художника. В обоих случаях потерпевшим является искусство и, следовательно. человек [235] как вид, ибо ему приходится иметь дело с заниженным представлением о самом себе.

При этом, если заказчика (допустим, государство) еще можно извинить, поскольку, предположительно, оно не знает лучшего способа поведения, то художника (допустим, писателя) извинить нельзя" (с. 234-5). "Собственнический комплекс по отношению к своему искусству" (235).

Кундера "ополчается против невнятности чувств и после замечания о том, что чувства обошлись нашей цивилизации [237] чрезвычайно дорого, переходит к восхвалению их противоположности, а именно: рациональной мысли, духа рассудка и сомнения, обнаруживая их средоточие исключительно на Западе".

На Востоке преступления совершаются во имя любви? Неверно, "во всяком случае, не столь симметрично. Преступления, совершенные и совершаемые в тех краях, совершались и совершаются во имя не столько любви, сколько необходимости - исторической, в частности. Концепция исторической необходимости есть продук рациональной мысли, и в Росси. она прибыла из стороны западной. Идеи о благородном дикаре, о природной добродетельности человека, какой препятствуют дурные институты общества, а также об идеальном государстве, социальной справедливости и тому подобных вещах - ни одна из них не произросла и не расцвела на берегах Волги. Следует по возможности сопротивляться соблазну усматривать в праздных, хотя и одаренных, бездельниках французских салонов XVIII века источник современного полицейского государства. Не следует, однако, забывать, что "Das Kapital" был переведен на русский с немецкого.

Отдадим должное и западному рационализму, ибо бродивший по Европе "призрак коммунизма" осесть был вынужден все-таки на Востоке. Необходимо, тем не менее, отметить, что нигде не встречал этот призрак сопротивления сильнее, начиная с "Бесов" Достоевского" (с. 237). В Чехии сопротивление было меньше.

"Даже если свести романы Достоевского к тому редуцированному уровню, который предлагает Кундера, совершенно очевидно, что эти романы не о чувствах, как таковых, но об иерархии чувств. Более того, чувства эти являются реакацией на высказанные мысли, бОльшая часть которых - мысли глубоко рациональные, подобранные, между прочим, на Западе.Большинство романов Достоевского являются по сути развязками событий, начало которых имело место вне России, на Западе. Именно с Запада возвращается душевнобольным князь Мышкин; именно там поднабрался своих атеистических идей Иван Карамазов; для Верховенского-младшего Запад был и источником его политического радикализма" (С. 238).

"Прежде чем приписывать рациональной мысли столь высокие достоинства, разумному человеку не мешало бы задаться вопросом, подлинно ли разум совершает открытия или же он всего лишь артикулирует знания, каковые уже находились в его распоряжении. Вопрос этот древнее, чем наша цивилизация; по сути дела, он-то и является ее главным двигателем". С. 239.

"Лютеранская разновидность агностицизма заставляет человееский разум сценически вообразить собственный вариант Страшного суда. Вариант куда более беспощадный, чем уготованный Господом, поскольку человеку свойственно думать, что он знает себя лучше, интимнее, чем Всевышний. Обойденный даром милосердия, единственным рациональным эквивалентом которого является решение прекратить подобное самоистязание, рациональный индивидуум склоняется к отягощенному комплексами гедонизму". С. 241.

"Предательство, разложение, снижение [243] стандартов и т.д. суть органические свойства цивилизации; [...] цивилизация есть организм, который извергает, впитывает, дегенерирует; [...] отмирание и гниение ее частей есть цена, которую этот организм платит за свою эволюци. [...] Чистота идеалов жертвы есть чистота вынужденная, т.е. искусственная чистота, каковую мы не согласились бы променять ни на малейшую из наших свобод, а природа нашего влечения к культурным стандартам этой жертвы - чисто элегическая, поскольку стандарты эти принадлежат прошлому цивилизации, которые идеологическая тирания сохраняет, так сказать, в холодильнике. Живая рыба пахнет всегда; мороженая - только когда ее жарят". С. 242-243.

"Культура гибнет только для тех, кто не способен создавать ее, так же, как нравственность мертва для развратника. Западная цивилизация и ее культура [...] строилась, прежде всего, на принципе жертвы, на идее человека, который принял за нас смерть. Оказываясь в опасности, западная цивилизация и ее культура всегда находят в себе достаточно решимости, чтобы вступить в борьбу с врагом, даже если этот враг - внутри. Во многих отношениях последняя мировая война была гражданской войной западной цивилизации. В кровопускании мало хорошего; его нельзя даже и квалифицировать как жалкую попытку подражания Христу; но, покуда человек готов принять смерть за свои идеалы, идеалы эти живы, цивилизация жива". С. 243.

Континент, №43 (1985, №3), с. 380 - письмо группы "Православные христиане из СССР"  - критика стиха Бродского - видимо, из №36 - из стиха "Горение", о страсти "Назорею б та страсть, / Воистину бы воскрес!" "Говоря о Христе, он вращается в кругу древних талмудических образов: "Назорей - сын блудницы - обманщик"... "Они умеют так смело протестовать против гонений на Христианство за железным занавесом - и, скромно потупившись, обходят молчанием поругание Христа, творящееся перед их глазами". Письмо без комментариев.