«Иисус запретил ему, сказав: замолчи и выйди из него. И бес, повергнув его посреди [синагоги], вышел из него, нимало не повредив ему» (Лк. 4:35).
«Замолчи» — в оригинале «фимотети». Тот и замолкает — видимо, нечто вроде намордника на нем оказывается. Почему и отдают пошловатостью изречения вроде «о благое молчание, о молчаливое благо!» Может, благое молчание — всего лишь результат того, что я согласился на намордник? И от Христа ли этот намордник? И черт в наморднике — всё черт. А вот «промолчи — попадешь в палачи» может быть неправильно, но не может быть пошло, чем и пользуются многие пошляки, сосредотачивающиеся на перманентном выхождении из состава палачей. Пойди пойми, молчу я, потому что исихаст и весь предаюсь молитве, или потому что я коплю в себе злобу. Одно другому так же не мешает, как хождение в храм — унынию.
Правда, греческое слово означает не только «надеть намордник», но и «надеть ярмо». Человек иногда сжимает зубы от злости и трусости, а иногда от напряжения, напряжения творческого. Проверка одна: наше молчание к свободе другого или нет? Мы бросили другого в беде или освободили другого от себя, ходячей беды? Внешних-то критериев подчас нет, а вот Бог есть, и Ему виднее, так что иногда приходится смириться с расставанием — мы-то думали, что спасаем человека, а мы его губили. Причём заранее, да по внешним признакам, часто и не скажешь, какое расставание состоялось — чёрное или белое. Да и не всегда поймёшь, кто был бес, а кто одержимый, так что полезно сохранять смирение, надежду и чувство юмора.