На Благовещение среди прочих ветхозаветных пророчеств читается рассказ о том, как нечестивый царь Ахаз, во времени которого жил Исайя, отказывался просить Бога об откровении под весьма благочестивым предлогом: «Не буду искушать Господа».
На что рассвирепевший Исайя сказал: «Разве мало для вас затруднять людей, что вы хотите затруднять и Бога?» (Ис 7:13).
Пресвятая Дева тоже могла бы ведь и отказаться рожать Сына под вполне благочестивым предлогом: Ему будет плохо, над Ним будут смеяться, Его распнут, зачем Богу мучиться на Кресте, зачем Богу Себя затруднять, мы уж как-нибудь переможемся... Но Мария была совершенно непорочна, то есть в ней обитала любовь без примеси и гордыни, и витиеватого самоунижения, она знала, что любящему, хотя и трудно умереть, но ещё труднее не попытаться спасти любимого.
Поэтому Христос, несмотря на то, что Он прекрасно знал и о неизбежном Распятии, и о том, как на Него будут вешать всех собак, обвинять в сожжении Джордано Бруно, в инквизиции, в Освенциме, всё же входит в Иерусалим: несмотря на цинизм, отчаяние, маловерие любовь протягивает себя людям.