«Иисус сказал: Если двое в мире друг с другом в одном и том же доме, они скажут горе: Переместись! — и она переместится» (евангелие Фомы, 48).
Чем эта фраза отличается от вариантов канонических? Только оборотом — «в одном и том же доме». Но энтузиасты гностицизма — тот же Гейтеркол — пишут, что Фома «делает акцент не на молитве, осуждённой в Фома 14, а на спасении».
Но ведь и у синоптиков нет про молитву! Как там? «Если вы будете иметь веру с горчичное зерно и скажете горе сей». Есть тут про молитву? Нету!
Про осуждение молитвы тоже неверно, в Фома 14 осуждена фарисейская молитва, молитва напоказ. И ничего тут нет про «избранных» — тут есть про отношения обычных людей друг с другом. И ничего тут нет про власть избранных над космосом — ну какая это власть над космосом, горы двигать! Да и понятно, что это поэзия (как и во фразе о камнях в Фома 2, 13, 106). Нет, опасная вещь — заранее созданные концепции, если под них подгоняют текст.
Фраза о горе встречается у Фомы дважды, еще в ст. 106: «Иисус сказал: Когда вы сделаете двух одним, вы станете Сыном человека, и, если вы скажете горе: Сдвинься, она переместится». Тут три знакомых канонических образа. «Из двух одно» — уподобление спасение браку, в котором двое — одна плоть. Во Христе верующий одно с Отцом, потому что Иисус одно с Отцом. Образы разные, а смысл один — гармония, преодоление вражды и разъединения, мир, «ирини» — Иисус, конечно, говорил «шалом». Сдвинуть гору — как стать богом, как объединиться, — это невозможно. Невозможно, если нет веры. Невозможное человеку, возможно Богу, — лейтмотив Евангелия (Мк 10:27).
Вот что у Фомы отсутствует — это противопоставление горчичного зёрнышка и горы. Между тем, именно это противопоставление делает оборот по-настоящему острым, зримым, удачным. Так что в данном случае первичным следует признать текст канонический.
Что до «в одном доме», но и этот оборот как раз сближает Фомы с синоптиками, а не отдаляет. Это ведь постоянно у Иисуса — что главный раздор не классовый, не политический, а на уровне семьи, дома. Спасение «в доме», война и мир — «с домашними». Тогда выходит, что Фома сохранил (или прибавил, но удачно прибавил) важный оттенок: вера прежде всего нужна для восстановления, а лучше сказать — для появления мира между самыми близко живущими людьми. В коммуналке вера нужна! В палатке, в спальном мешке, куда забрались погреться юноша с девушкой!
Российский атеист Евгений Понасенков любил бросать платок и предлагать тест: веруете — сдвиньте хотя бы этот платочек. Хороший пример того, как читающий не читает. Текст ведь не о том, что надо сдвигать горы, а о том, что надо быть в мире. Если люди в мире — то и двигать горы не нужно. Ведь «гора в море» — это ровно тот же эмоциональный взрыв, что и в русском «пропади оно всё пропадом». Но если будет мир — то никто и не будет желать, чтобы гора пропала пропадом. Атеисту же подобает отвечать: «Сделано! Платок подымается!! Но только медленно-медленно…». Если не лень, подождите пару лет — сами убедитесь. Ожидание — отличный способ либо сойти с ума, либо обрести мир.
