«хлеб наш насущный дай нам на сей день» (Мф 6:11).
«Хлеб наш насущный»... Хлеб — отличный символ того промежуточного состояния, в которое человек ввергает мир в процессе творчества. Хлеб уже не растение, но ещё не человек. Хлеб на полпути к превращению в человека. Может быть, этим труд отличается от творчества. Труд обрабатывает то, что вне человека, помогая оставаться человеком. Творчество преображает то, что внутри человека, помогая становиться, извините, богом. Можно сказать, конечно, помягче: помогая выявлять в себе образ Божий, помогая обожению, теозису, но всё же речь идёт о чём-то абсолютно невероятном. Может ли пшеница сама по себе стать хлебом, тем более человеком? Творчество есть способность человека самостоятельно становиться больше и выше себя. Только, в отличие от хлеба, который съедается и исчезает, человеческое не исчезает в преображении.
Именно хлеб становится способом «воспоминания» о Христе. Не Матерь Божия, не апостол Пётр, не какой-то текст, не материальная реликвия. «Воспоминанием» о Моисее и Исходе была манна, жезл Ааронов, но к ним никто не прикасался, никто не пытался есть манну или жезлом Аарона добывать питьё. Такие символы — сувениры. Они стоят на полке или в алтаре, их не нужно изготавливать, их даже нельзя трогать, их нужно сохранять. Иисус предлагает совершенно другой способ «воспоминания» — не труд по изготовление и хранению сувенира, а творчество. Труд совершает тот, кто растит пшеницу и печёт хлеб, выращивает виноград и делает вино. Творчество совершает община, когда молится о преображении себя и хлеба с вином.
Возможно ли творчество без труда? Вопрос лентяя и паразита! Ответ, разумеется: «Да!» Не в раю, а прямо здесь, на земле, вопреки Божьему завету о труде в поте лица — отлично можно не трудиться, причём для этого вовсе не нужно быть богачом, достаточно не стремиться быть человеком, оскотиниться.
