«хлеб наш насущный дай нам на сей день» (Мф 6:11).
Лк. 11, 3 хлеб наш насущный подавай нам на каждый день;
Сеющий память, пожнёт будущее.
"Хлеб наш насущный даждь нам днесь" - как это единственное "материальное" прошение перекликается с "наказанием", определенным за грехопадение: "в поте лица своего будешь есть хлеб свой". Богочеловек не учит нас просить: "Дай мне хлеб без пота", но просто: "дай". Пот - не наказание, а следствие. То, что Бог дает легко, мы без Него завоевываем с огромным трудом. Устранить надо первопричину надрыва: гордыню, одинокое копание на огородике своей гордыни.
В воскресенье 28 октября читалась одна из вечных и довольно горьких
притч Иисуса: о зернах, которые всходят по-разному - то есть о
людях, которые по-разному отвечают Богу (слышат Его все). Есть
и "те, которые слушают слово, но, отходя, заботами, богатством
и наслаждениями житейскими подавляются, и не приносят плода",
есть и "те, которые услышав слово, хранят его в добром и
чистом сердце, и приносят плод в терпении" [Лк 8 14-15].
Между прочим, российская нищета нынешнего века палестинцам века
Иисусова показалась бы богатством. Так что нечего хныкать - большинство
из нас с удовольствием наваливает на себя заботы и хлопоты, давится
маленькими (и с каждым днем все меньшими) радостями жизни - колбаской
и чайком, огурчиком и водочкой. Недаром в молитве "Отче наш"
мы, вслед за Иисусом просим только о хлебе. Бог в силах обеспечить
даже выполнение Продовольственной программы - но в коня ли будет
этот корм?
Оп. Куранты, 1990 год
*
Михаил Гаспаров подчёркивал, что свободный грек предпочитал наниматься на подённую работу, лишь бы не закабаляться на долгий срок, не походить на раба. Когда господ много, да ещё и меняются, тогда ни один вполне не господин. "Жить, перебиваясь со дня на день, — это не пугало, дальше завтрашнего дня не загадывали. «Хлеб наш насущный дай нам на сей день», — говорится в первой христианской молитве тех времен, когда христианство было еще верой обездоленных". Возможно, греков не пугало жить одним днём. Однако Иисус явно обращался к людям, которым было нужно и завтра, и послезавтра; у Его соотечественников рабство не было так развито, как у греков, они явно не видели смысла подчёркивать свою свободу отказом от постоянной работы. "На сей день" было таким же вызовом, как "не заботьтесь о завтрашнем дне" или "не глядите на женщину с вожделением".
Хлеб насущный просить у Бога означает быть паразитом у Бога. В буквальном смысле: "пара-сит" означает по-гречески "на-хлеб-ник". "Сит" здесь - тот же самый общевропейский корень, что и в "сеять", "сито", "ситник".
*
Жак Росси (р. 1909) - поляк французского происхождения, был коммунистом и сидел при Пилсудском, а потом в СССР, сейчас живет в Париже. Иронизирует над теми, кто считает санацию фашистским режимом: с коммунистами при Пилсудском обходились обходительно. Следователь стыдил России тем, что он борется за освобождение рабочих, но не знает цену буханки. "Вернувшись в 1961 г. Польшу, я кое-что смог узнать про этого следователя: он к тому времени два года как умер, но успел верно послужить коммунистическому режиму, как служил прежнему. И правильно: в отличие от меня, сопляка, этот человек всегда знал, сколько стоит кило картошки!" (Новая Польша, №10, 2003, с. 58). Знать, не зная - вот что такое "нищие духом". Стыдно не знать цену буханки, но стыдно и продаваться за буханку. Умереть с голода не стыдно, но, судя хотя бы по диетам, мучительно больно. Опыт, однако, подсказывает, что никто из-за принципиальности с голоду не умирает. Распределение преждевременных смертей поразительно случайно, иначе бы люди давно оскотинились или освятились - в зависимости от того, что преобладало бы, смерть от порока или смерть от идеализма. И даже в этом простом смысле нищие духом - блаженны блаженством риска. Сужу, конечно, со стороны...
*
Я плохо понимаю, что хотела сказать поэтесса, но мне просто очень понравилась строфа Аллы Калмыковой - из её превосходных стихов о чеченском ужасе (см. здесь):
| "Бог заплаканный молчит, всё тесней тропинка, и насущный хлеб горчит, словно на поминках". |
*
Одна девушка, по умственному развитию почти ребёнок, полагала, что в молитве "Отче наш" говорится: "Хлеб наш с маслом даждь нам днесь". А почему бы, собственно, и не масло? В конце концов, "Мессия" - это тот, кто помазан маслом. Помазанник же. Однако, бутерброд всегда падает маслом вниз. Хлебом, следовательно, к небу. Не случайно в той же Библии дружба сравнивается с маслом, а любовь - с росой, которая не стекает вниз по браде Аарона, а испаряется к небу. Тяжеловато масло, и не случайно Иисус не помазывался вовсе никаким маслом, а просто Предтеча его облил водой - и всё.Другое дело, что хлеб бывает разный. Бывает суховатый, такими для богослужения хлеба делают, чтобы при разрезании получались аккуратные плотные квадратики. Бывают плюшки. С маком! За богослужением пусть так и будет суховатый хлеб, но после и до - пусть будут плюшки. И когда захочется дать кому-то оплеуху - дадим тому плюшку.
*
У Отца - Имя, у меня - хлеб. У Отца - Царство, у меня - долги. У Отца - воля, у меня искушение. Мой хлеб, мои долги, моё искушение.
Этот хлеб я сам пеку, эти долги я сам делаю, это искушение вырастил заботливо и без посторонней помощи.
Как и во всяком гениальном тексте, в "Отче наш" есть и симметричность (причём, не одна, а минимум две риторических фигуры совмещены друг с другом, словно в кроссворде), есть железная последовательность - есть и внезапная синкопа, сбой, словно незабудка на палке Моисея, словно подмигивание на лице судьи. Несовместимо искушение с волей (искушение создаётся усилием воли, но затем убивает волю). Несовместимы долги с царственным господством (долги делаются по-царски, холопу не одолжили бы, но в долгах тонет свобода). А вот хлеб человека и Имя Божие - совместимы.
Богословы Средневековья говорили о "мёртвом" и "живом" хлебе - мол, закваска подобна крови, поэтому католические опресноки безжизненные. Хлебопёк только фыркнет на такую метафору, но хлебопёки тоже говорят о "мёртвом" тесте - важно не затянуть с замесом, иначе что-то меняется в структуре и в очень не лучшую сторону. Слово "насущный", довольно загадочное на всех языках, и не должно быть понятным - важно не понимание, а внимание: когда наш хлеб, когда наша жизнь из насущных превращаются в чёрствые, окаменевшие реалии.
Царство Божие в оригинале - "царствование", "правление". Это живое и доброе присутствие Бога в мире. Хлеб тогда насущный, когда он - для выживания всех, а не себя и своих.