В понимании любого текста — включая текст «Отче наш» — первый шаг это изучение контекста. В случае с «Отче наш» поиск схожих мест в Библии. С «хлебом насущным» всё довольно просто. Книга Притч, 30 глава:
«Всякое слово Бога чисто;
Он — щит уповающим на Него.
Не прибавляй к словам Его, чтобы Он не обличил тебя,
И ты не оказался лжецом.
Двух вещей я прошу у Тебя,
Не откажи мне, прежде нежели я умру:
Суету и ложь удали от меня, нищеты и богатства не давай мне,
Питай меня насущным хлебом,
Дабы, пресытившись, я не отрекся Тебя
И не сказал: «Кто Господь?»
И чтобы, обеднев, не стал красть
И употреблять имя Бога моего всуе».
Прежде всего, тут параллель между Словом Божьим и «насущным хлебом». Сходство в том, что не следует ничего прибавлять к Слову Божьему, не следует ничего прибавлять к ежедневной порции хлеба. Чтобы не наглеть!
Что такое «насущный хлеб»? В еврейском тексте одно-единственное слово: «хок» (חק). Скорее всего, Иисус произнес именно это слово. Оно обозначает участок, удел, долю — и оно же обозначает долг. Доля моя и доля чужая. Обозначает оно и закон, устав, постановление — то есть, статья закона сравнивается с куском хлеба, с частью земли.
Интересно, что на греческий это переведено словом «автаркия». «Автаркия» — это самодостаточность. Это семья, которая может выжить в изоляции, без посторонней помощи. Либертарианский такой идеал. Хутор. Ситуация, в которой любые запасы должны быть не слишком большими, потому что хранение запасов требует слишком больших усилий.
Переводчик на греческий подчеркнул это глаголом «деонта» — «сковывать», «связывать». Свяжи меня натуральным хозяйством. Чтобы я не обнаглел от обжорства и не впал в депрессию от голода.
«Суета и ложь» — странная пара, но тут проблема перевода. В иврите тут два обозначения вранья: «шав» и «казав». Более того, они тут выступают в качестве прилагательного, потому что фраза начинается термином «слово» — «давар», «дбар». Слово обмана и слово лжи. В чем различие «шав» от «казав» каждый волен придумать сам, но, очевидно, речь идет о лжи активной и пассивной. Ложь от избытка и ложь от нехватки. Богач лжет не так, как бедняк. Зажравшийся лжет не так, как оголодавший.
Если мы принимаем, что «насущный хлеб» не просто еда, но и Слово Божие, Христос, Сын Божий, то эта оппозиция сохраняет силу. Потому что можно предавать Иисуса ханжеством, а можно предавать Иисуса маловерием и цинизмом. Можно отправлять Иисуса на Голгофу, а можно — иконой в президиум совета нечестивых, то и другое грех. В любом случае, Слово Божие перестает быть щитом и становится мечом — ядерной бомбой или игрушечной деревяшкой.
В качестве бонуса: монолог в книге Притч начинается с замечательного смиренного исповедания собственной глупости:
«Подлинно, я более невежда, нежели кто-либо из людей,
И разума человеческого нет у меня,
И не научился я мудрости,
И познания святых не имею».
Вы умные, я глупый… Очень правильная позиция!
А затем в атаку:
«Кто восходил на небо и нисходил?
Кто собрал ветер в пригоршни свои?
Кто завязал воду в одежду?
Кто поставил все пределы земли?»
Ханжа думает, что познал Бога? Пусть ответит на эти вопросы! «Кто восходил на небо и нисходил» имеет эхо в послании римлянам:
«А праведность по вере говорит так: не говори в сердце своем: “кто взойдет на небо?” — чтобы Христа свести. Или: “кто сойдёт в бездну?” — чтобы Христа из мёртвых возвести».
И в довершение всего совершенно безумная — с точки зрения монотеизма — фраза:
«Какое имя ему?
И какое имя сыну его? знаешь ли?»
Сын! Ничего себе заявочка? И вот после нее уже начинается: «Всякое слово Бога чисто»…
Так о каком все-таки хлебе идет речь? Да о любви, конечно. Только не о любви слащавой, с позиции сверху, а о любви-на-кресте, о любви-отчаянии, о любви-страдании, о любви-к-врагу, будь она неладна. Хочется как-то без нее, но не получится, потому что любовь проверяется на врагах, как Бог проверяется на Сыне Божием и на Духе Святом.
