«В Евангелии абсурдизм и ригоризм, поэтому оно написано элитой для элиты»... Помимо того, что в Евангелии абсурдизм и ригоризм как изюм в булке, в целом оно вполне спокойное, как же неверно считать, что изысканные литературные приемы — удел элиты. Венечка Ерофеев, лучший русский писатель после Чехова — элита? Детдомовец-беспризорник, а Набоков недостоин для него за водкой бегать. Мог стать дипломированной элитой, но, поняв это, хлопнул университетом, налил и немедленно выпил. А нехлонувшие его однокурсники Седакова и Котрелев интересны только той элите, которая не умеет простейшего парадокса сочинить. А сам Чехов — элита? А создатель языка русской эссеистики, гений и абсурдизма, и ригоризма, до антисемитизма включительно, Розанов — элита?
Нету ея, элиты! Элита — это те же дети подземелья, какими были и Чехов, и Розанов, и Ерофеев, только дети настолько боязливые, что они пытаются защитить себя дипломами и степенями, почитателями и читателями. А писателю читатель — как Ною зонтик. То есть, если будет, отлично, но вообще-то ковчег лучше зонтика, да ковчег и есть идеальный зонт, а зонтик — это перевернутый ковчег без палубы и вообще без всего, кроме дна.
Кыш, снобизм! Пшли прочь, элитарность, признанность, статусность! Цып-цып, смиренная вольность и вольное смирение!