«Не обо всех вас говорю,
Я знаю тех, кого выбрал.
Но пусть исполнится Написанное:
«Кто ест со мною хлеб, поднял пятку против Меня» (Ио 13:18)
Оправдывать Иуду означает оправдывать худшее в себе. Если, конечно, мы оправдываем Иуду как исполнителя Божьей воли. Оправдывать Иуду как человека сильной воли — но своей — означает попросту цинично заявлять, что человек человеку волк, дураков надо учить, «не мы такие, жизнь такая». Впрочем, сваливать на «жизнь», «среду» — это всё равно, что сваливать на Бога, это опять на внешний фактор.
К счастью, есть люди сильной воли, которые просто говорят, что ради себя и своих они уничтожат любого, если понадобится и если будет возможно. Нет Бога кроме эго, причем это эго моё, а все остальные не имеют значения.
Тема Иуды в последней речи Христа совершенно не случайна. Это речь о еде. Скажи мне, с кем ты ешь… У Иоанна нет описания того, как Иисус говорит «это Мое Тело», «делайте так в воспоминание обо мне» — но текст Иоанна предполагает, что читатель назубок эти слова знает. Иоанн пишет не замену евангелия Марка, а дополнение. Это видно из того, что вся речь Иисуса о Себе как о Хлебе с небес содержит ровно ту же мысль, что повествование Марка об «установлении Евхаристии» («Установление Евхаристии» это устоявшийся в богословии термин, обозначающий эту часть Тайной Вечери).
Именно Марк сделал умножение хлебов одним из элементов евангелия, новой «манной небесной». Иисус не вызывает манну, Он Сам — манна, как сопротивляющиеся Ему — «закваска фарисейская», анти-еда ханжества, пластмассовый муляж хлеба, об который зубы обломаешь.
Вот в этой речи о Себе как о Небесном Хлебе Иоанн и осмысляет феномен предательства. В ответ на слова Иисуса последователи возмущаются — мы же знаем Его отца и мать!
Последователи ворчат, Иисус переходит в наступление: кому не нравится, может отвалить! Если вы не веруете, что Бог — Мой Отец в самом буквальном смысле, то дальше нам не по пути. И люди отливают, «с этого времени многие из учеников Его отошли от Него и уже не ходили за ним».
Многие ушли, Иисус провоцирует — да-да, буквально, толкает на уход — самых близких, Двенадцать: «Не хотите ли и вы отойти?» (синодальный перевод, а хорошо бы перевести «отвалить», «убраться прочь»).
Петр от имени всех отвечает предельно искренне — куда убираться, мы ж все квартиры попробовали, с воинского учета снялись, деньги вложили в общую кассу, которая у Иуды, да и какие это деньги, так… на пару недель осталось… В общем, поздно уже вертаться и некуда…
На что Иисус бросает: «Не двенадцать ли вас избрал Я? Но один из вас диавол!»
Примечательно, что в синодальном переводе вопросительные знаки, где нужно, исправно стоят, а восклицательных нет. Слишком смело! Бог должен быть как безопасная бритва…
Вообще, тут Иоанн, может, поставил бы три восклицательных знака, во всяком случае, его пояснение к словам Иисуса, завершающее речь, убойной силы: «Это сказал Он об Иуде».
Но даже в этом эпизоде не сказано, что Иуда собирался предать Иисуса еще до избрания. Иуда — не агент правительства, засланный для наблюдения за смутьяном. Фраза построена так, что Иисус знает, что один из двенадцати предатель, но не знает, кто именно.
Иоанн развивает Марка, у которого каждый из апостолов на Тайной вечере волнуется: не я ли предам. Потенциал есть в каждом. У Иоанна Иисус даже успокаивает учеников — нет, не все предатели. У Иоанна тоньше — ученики не спрашивают «не я ли», они лишь переглядываются. Тоньше подан и диалог с Петром.
Кстати, когда Иисус говорит, что «знает тех, кого выбрал», там греческий глагол «ойда» — не от того корня, что «гнозис». Так все-таки, что знает Иисус? Что предаст только один, но кто именно в это «знание» не входит? Возможно. Точно одно: Иисус не избирает Иуду для предательства, Иисус не набирает Двенадцать с расчетом, что среди них будет предатель.
Иисус знает главное, чего не знают предатели: можно не предавать. Мир не рухнет, если ты не предашь, не солжешь, не убьешь, не украдешь. Бог избирает, Бог выбирает, Бог набирает, но никого и никогда Бог не выбирает на грех. Грех — твой личный выбор, ты избрал грех. Неча на Бога валить. А как хочется1 Какие только фиоритуры и завитушки не рисует могучий логический аппарат, чтобы оправдать желание сгулять на сторону. Не надо и, главное, можно не!