Расизм, неожиданно прорезавшийся у многих друзей, кажется безобидным. Но ведь он означает простую вещь: когда меня будут душить полицейские, когда я буду кричать-писать, что не могу дышать, они будут объяснять, что волкодав прав, а людоед нет, они будут объяснять, что мой отец сидел с 1958 по 1976, моего деда сослали в 1907, я на дневной не смог поступить, диссертацию не защитил, никем не стал, ну порода такая неудачная и т.п...
О расизме в его современном русском виде я, видимо, должен сделать отдельную часовую лекцию и соответствующий текст. Пока скажу: вот один прихожанин Меня — Вл. Илюшенко — занял классическую расистскую позицию, мол, в США черный расизм. Другой прихожанин Меня — Андрей Бессмертный — с ним спорит. Публицистический темперамент у обоих почти такой же безумный как у меня. Оба для меня нежно любимые собратья по приходу Меня. Как и все, кто был в этом приходе. А что один из них впал в расизм — ну, бывает! Причин много, о них отдельный разговор. Я стараюсь не лазать в рунет, вижу только «своих» — пожилых русских евреев — а что, у поколения интеллектуалов до 40 тоже есть этот расизм?
Я не решусь сказать, что отец Александр был бы целиком на стороне Бессмертного. Отец Александр иногда говорил вещи, с которыми я решительно не согласен — например, говорил, что главная угроза наших дней это терроризм. Не кремлёвская дурь, а терроризм! Я на эти темы с ним никогда не разговаривал, может, у него это было формально-казенное, тексты ведь печатались в перестройку, а там были свои обязательства перед цензорами. В общем, я же не в Меня верую, да?
Так вот — все разговоры о чёрном расизме это такая же интеллектуальная экзема как разговоры о том, что сионизм это разновидность фашизма. Я классифицирую подобные явления как коммуникационные расстройства, но смешивать их в кучу не стоит, это помешает лечению. Фашизм — сифилис, сионизм — бородавка, существенная разница.