«Также услышите о войнах и о военных слухах. Смотрите, не ужасайтесь, ибо надлежит всему тому быть, но это еще не конец» (Мф 24:6).
Не надо паниковать. Деньги не всегда можно сохранить, а достоинство можно всегда сохранять. Зачем накручивать себя? Они именно этого добиваются.
«Они» — потому что мы имеем дело не с одним психопатом, как пытаются многие представить. Особенно в России. Культ личности наизнанку. Зацикленность на одном человеке — прямой результат нежелания признавать, что этот человек случайность, выражение системы. Ельцин был ничуть не лучше. Эта система военного государства складывалась веками.
Вопрос будущего: когда это пройдёт — давайте рассматривать и такой вариант, хорошо? Странно рассматривать только вариант, при котором «усё пропало», никто ничего не может, осталось только выть и рыдать? — так вот, когда это пройдёт, мы хотим просто вернуться в Россию на уровень 2002 года, когда всё нам казалось отлично?
Мы хотим вернуться в 1994 год, после расстрела парламента? Мы хотим вернуться в 1992 год? Мы хотим ликвидации атомного оружия России, ликвидации гебухи и т.п.? Или мы считаем, что всё это хорошие вещи, только ими один психопат злоупотребил?
Остановитесь, сойдите с потолка, присядьте и подумайте.
Я спокойнее многих, потому что я всё время был в оппозиции военщине, а паникуют, кажется, те, кто либо вообще не задумывался о существовании этой военщины, либо прямо или косвенно участвовал в поддержании её существовании. Ну как та журналистка, которая первой написала о Путине по его заказу книгу о нём, абсолютно льстивую, в 2001, а теперь проживает во Франции и поливает оттуда грязью Путина. И таких много. Гуриев, Илларионов... Да и Ходорковский. Нагадили на мою голову, заработали, сбежали и теперь пытаются паническими криками то ли успокоить свою совесть, то ли ещё что. Но систему они не бранят, частью которой они были с большим профитом для себя. Вот такие-то особенно коонцентрируются на предполагаемой невменяемости вождя.
Какие факты дают мне основания для надежды? Я четвертый день живу в постоянном ожидании ареста и массовых посадок вообще. Это было бы абсолютно нормально и логично. А этого нет, и даже были разрешенные митинги за мир, и «винтили» немногих. Не закрыто Эхо, выходит Новая, не отключен интернет. Это абсолютно не военное положение, а оно было бы логично. Значит, власть имеет какой-то другой план, не план «большой» войны.
Может быть, я ошибаюсь. Но надо смотреть все варианты, а я что-то вижу только панику, настоящую жирную панику «усё пропало». Может быть, усё и пропало, но зачем опережать события? Паника играет на руку нпаёрсточнику, который просит нас поверить, что под одним стаканчиком точно лежит готовность и даже страстное желание взорвать весь мир.
Я спокойнее многих, потому что я всё время был в оппозиции военщине, а паникуют, кажется, те, кто либо вообще не задумывался о существовании этой военщины, либо прямо или косвенно участвовал в поддержании её существовании. Ну как та журналистка, которая первой написала о Путине по его заказу книгу о нём, абсолютно льстивую, в 2001, а теперь проживает во Франции и поливает оттуда грязью Путина. И таких много. Гуриев, Илларионов... Да и Ходорковский. Нагадили на мою голову, заработали, сбежали и теперь пытаются паническими криками то ли успокоить свою совесть, то ли ещё что. Но систему они не бранят, частью которой они были с большим профитом для себя. Вот такие-то особенно концентрируются на предполагаемой невменяемости вождя.
Мне позвонил один украинец из Неаполя и спросил, как это так — Кураев, которого он помнит как ярого обличителя украинцев и пропагандиста Януковича — материт Путина и вторжение. Он в промежутке за ним не следил и не знает, что Кураев, как и Быков с Невзоровым и вообще Венедиктов, брошен имитировать оппозицию. Так что, кому не нравится, что я не тру Украине спинку, идите — у Кураева, как я понимаю, найдете утешение с лихвой. А я напомню два отличительных признаков фальши, гебешности: (1) непоследовательность — то есть, Кураев или Быков никогда не отрекались от державничества и антилиберализма (Кураеву довольно от много пришлось бы отрекаться, начиная с антисемитизма и гомофобии) (2) резкое неприятие солидарности — то есть, они не будут со мной ничего подписывать, не будут организовывать движений и пр. Их дело оттягивать внимание, а не жить.
То, что вся эта имитация так смело против вторжения в Украину, мне кажется тоже неплохим знаком: если бы настроены были всерьёз на уничтожение, смели бы всех возражающих, во время войны только так.