Вчера я в прямом эфире размышлял над интервью о.Джованни Гуайта, но осталось одно, что я додумал только сейчас. Гуайта (он ставленник Алфеева, служит в Москве) сказал, что эта война не уникальна. Одна особенность всё-таки есть: массовое бегство из страны, которая начала войну.
Представим себе массовое бегство из США после вторжения в Ирак. Конечно, какие-то единицы убежали в Россию наслаждаться безопасностью и свободой воспитывать детей без трансгендерщины, но это именно единицы.
Бегство из страны напавшей, из страны, которая отнюдь не потерпела поражения — явление уникальное. Впрочем, если принять, что бежавшие боялись расправы с собой, можно сравнить их бегство с бегством евреев из Германии 1930-х годов.
Вторую волну беженцев сравнить с дезертирством.
Отчасти можно считать, что Россия проиграла уже 25 февраля, потому что западные санкции — точнее, железный занавес плюс запрет валюты (для населения это именно так обернулось, с соответствующим обесцениванием валюты) — это именно затушёванное поражение страны, экономическое поражение. Другое дело, что власть только рада — железный занавес легче опускать с двух сторон. Так что присутствует и мотив бегства из разорённой войной страны, просто разорение пока ещё не вполне очевидно. В этом отношении бежавшие поступили точно так же, как те, кто 25 февраля бросился в магазины за солью, гречкой, спичками. Просто Запад — это такой огромный планетный магазин.
P.S.Оказывается, из США тоже было массовое бегство мужчин, не желающих воевать во Вьетнаме, по размерам вполне сопоставимое с нынешним российским, не менее 100 тысяч, в основном, в Канаду. Тем не менее, мне кажется, всё-таки есть принципиальное различие. Бежавшие сейчас из России не против войны. Они против своей гибели на войне. Это бегство ради сохранения своей жизни, а не ради сохранения жизни украинцам.
В России 2022 года, как и в США 1967-1973 годов, из страны бежали прежде всего мужчины, которым грозило попасть в армию. В США 2003 года антивоенное движение было ничтожно мало прежде всего потому, что армия стала целиком наёмной.
Кроме того, в США 2003 года была жесточайшая цензура на освещение войны в Ираке — тогда как война во Вьетнаме освещалась отлично. О чём говорить: Буш даже не посещал похороны солдат, были запрещены репортажи о гробах из Ирака.
В итоге антивоенное движение в США 2003-2011 годов было в разы меньше движений против абортов и против мигрантов, движений эгоистического духа, движений, вдохновляемых жаждой доминирования и страхом за своё благополучие — ишь, женщины чего себя позволяют… и латиносы…
Но всё же утверждение, что в США было легче протестовать против войны во Вьетнаме, чем у нас против войны в Украине, неверно. Да, полиция, суды, президент. Но люди гибли во время протестов от пуль полиции — в России этого почти никто не знает! То же с сегрегацией — да, Кинг имел иногда справедливые суды, Кинг мог беседовать с президентами и влиять на них, но ведь убили Кинга, убили. И он знал, что рискует этим.
В России аннулирована привычка к риску — и это не «наследие тоталитаризма», это суть тоталитаризма, который никуда не делся, хотя абсолютное большинство даже оппозиционеров боятся это признать. Тоталитаризм не возродился в 2022 году, он непрерывно тянется с 25 октября.
И ещё одна принципиальная разница между американцами и русскими (гражданами России). Америка замечательна не как оплот демократии, а как оплот коммуникации. Демократия вторична. Американец с детства привыкает высказывать своё мнение, слушать чужое мнение, интересоваться чужим мнением, вести диалог, полемику и т.п. Для него это как воздух. Жителей России с детства отучают говорить, общаться. Поэтому бежавшие в Канаду от войны американцы писали, а бежавшие в Казахстан от войны русские молчат, как молчали и в России. Не из трусости, а просто речевой аппарат не разрабатан.
Что делать понятно. Во-первых, учиться говорить. Не поучать, не дразниться, не троллить, а говорить, слушать и, кстати, собирать знания, необходимые для содержательного разговора.
Во-вторых, учиться жить со страхом. Обуздывать страх — обязательно, чтобы быть свободным. Не «не иметь страхов», а привыкнуть, что жизнь рискованная штука. Это миф — что в США легче протестовать. В США человек готов и в тюрьму, и быть убитым во время демонстрации — и попадали в тюрьму, и убивали. Вот эта готовность погибнуть — часть искусства коммуникации.
В-третьих, личный рост. «Личный рост» — это не умение медитировать, владеть собой и прочий нью-эйдж, развлечение мелких буржуа. «Личный рост» — это когда проблемы другого становятся твоими личными проблемами. Как у милосердного самаритянина — проблемы израненного еврея были его личными проблемами.
Это примерно то, что я говорил сегодня по-английски в 8 утра в прямом эфире. Меня спрашивают, где мой английский канал — в принципе, ссылка на моем сайте krotov.info в низу первой страницы, но сейчас и в комменте тут дам. Я буду благодарен за подписку — если подписчиков менее сотни, возможности очень ограничены.